Текст книги "Из двух зол... (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Сысолов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Так что я, все же, смог уйти. Выскочить на улицу, пересечь и ее по диагонали, прикрываясь заборами где они не просматривались, заскочить на очередной участок... И дальше, смещаясь всё дальше в сторону уже проверенной ими части СНТ. Почему туда? Было соображение… Ибо путь к лесу могут догадаться и перерезать. Хотя... Судя по добавившемуся к уже смолкшему стрекотанию автомату гулким выстрелам из гладкого там палит уже не один бритый. «Подмога» подоспела. Похоже ни в чем не повинный сарай они расстреляют напрочь. Говорят – в родном доме и стены помогают. Спасибо, друг! Буду жив – починю… если смогу.

Всё! Похоже, все таки, оторвался. Уф.. Еще и темнота все стремительнее накатывает на поселок. А по ночи искать вооруженного человека, который, как только что показал, умеет мастерски стрелять из засады... Нет, не полезут они ночью поселок чесать. Ушел, стало быть... Вот только рука... С рукой срочно нужно что то делать.

Заскочив в первый же подвернувшийся дом, я сперва осмотрел окрестности из окон. Тишина... Только где-то в районе недавней перестрелки поднимался дымный столб в небо. Они что, этот несчастный сарай ещё и подожгли? Дебилы!!! А я его чинить хотел.. Как бы соседние строения огнем не зацепило. Впрочем, вряд ли. Мокро. Весь день идет то ли дождь, то ли снег, непонятная морось. Все вокруг мокро. Как они сарай-то поджечь умудрились?

А тут в ближайшем окружении – спокойно. Потеряли они меня. Да еще и темнеет уже капитально. Нет. Не до поисков им сейчас будет. И это хорошо. Можно наконец своей рукой заняться.

Распахнув старый еще советский шкаф ухватил с полки чуть влажную от зимней сырости простыню. На бинты пойдет. Что там с рукой? Сжав зубы и шипя от боли стягиваю куртку... Да не... Ерунда так-то. Всего пара дробин-то и зацепило (вовремя я за угол дома завернуть успел – спасло это меня). Одну из дробин (кстати, даже не картечин, а именно дробин, они что, даже переснарядить патроны не могут? С чем были патроны – тем и палят? Вот и тут в меня палили дробью на утку, похоже) Так вот, одну из дробин принял на себя нож. Ножны располосовало, с креплений сорвало, но сам нож, похоже, особо не пострадал. Только что его теперь на руке не поносишь. Придется на пояс цеплять. Неудобно. Я уже привык, что он у меня в рукаве. Зато вторая дробина прошла по касательной, вспоров и куртку (то-то вид у рукава был такой, будто там целый десяток попал) и саму руку. Кровищи много, но важного, вроде, ничего не задето. Вены, артерии, к счастью, целы... Везунчик ты, Альберт. В который раз по краешку проходишь.

Перевязавшись, я почувствовал, что резко ослаб. Ну да. Отходняк. Пока на адреналине горным козлом скакал, а как чуток успокоилось, так и поплыл. Я и так-то еще не до конца после того ранения восстановился, а тут еще нате... «Добавочка». И крови опять потерял. Сейчас бы полежать немного. Бульончику горячего навернуть... Блин, вот не надо было про жратву! Желудок предательски завозмущался. Да и про горячее... Меня начинал бить крупный озноб. Ну понятно. Пропотел пока по лесу по снежной целине перся, ноги снега набрали. Весь промок. Еще и этот снего-дождь весь день. А к ночи-то холодает. Да еще и крови потерял. Тоже, говорят, от потери крови в озноб бросает. Немудрено замерзнуть.

Перерыв шкаф достал из него какое-то бабское пальто. Старое и заношенное. Но теплое. Нацепил его вместо испорченной куртки. Мокрые кроссовки скинул и замотал ноги в пару теплых махеровых шарфов. Вот, сразу легче стало! Сейчас бы, конечно, еще печечку растопить, погреться, но нельзя. Это как плакат вывесить с неоновой подсветкой. "Все сюда! Шиша прячется тут!" Так что погреемся так и выдвигаемся. Противника нельзя выпускать из виду. Вот только согреться надо. Сейчас посижу немножко…

Резко вздрогнув я проснулся. Заснул, твою мать! Сколько я так просидел? Вроде немного. Тело затечь не успело. Видать только начал задремывать. Нет, это не дело. Мне спать нельзя. С силой проведя рукой по лицу, словно стягивая с него сонную одурь, я встал. Влез обратно в мокрые кроссы. Подхватил ружье и, в последний момент, недоразорванную простынь, и вышел на улицу. Выходить из домика на ночной морозец, в эту сырость, не хотелось категорически. Но куда деваться? Боевые действия ещё не окончены. Ну? Где вы спрятались? Я иду к вам.

А спрятались захватчики, как этого и стоило ожидать – в нашем доме. Ну, логично. Самый большой дом на дачах. И самый уютный. Свет горел во всех окнах. Я же, накрывшись простыней, залег на детской площадке в сугробе. Позиция шикарная в том плане, что меня там хрен заметишь, но ведь и мне ничего не видно! Просто по той простой причине, что окна, даже первого этажа, находились довольно высоко от земли! Фундамент-то высокий. Так что всё, что видел, это потолок в нашем актовом зале и люстру. Про второй этаж и говорить не приходится. А к окнам что-то никто подходить не спешил, чтоб мне показаться. Мда. Позицию придется менять.

Гм... А если вон на горку залезть? Ну-ка... Ну вот. Совсем другое дело! Сразу видно стало.

На первом этаже испуганной кучкой сидели нашили малыши. Вместе со своими воспиталками. Таней-Аней. А это кто? Спица с раненым Яриком. Неужели и их поймали? А где тогда Малинка? Не видать что-то. Зато видать их охранника. Тот самый бритоголовый, что чуть не наделал во мне дырок пару часов назад. Один вроде. Больше никого не видать. Логично предположить, что все остальные наверху. А это – пост охраны. Мда. И, что мне делать с этим знанием? Ребят своих нужно вызволять! Через не могу, но надо. Но как?

Не будь у них моих малышей в заложниках, мой план был бы прост как полено. Беспокоить их всю ночь, не давая толком выспаться и держа в постоянном напряжении. Методы для этого самые простые. Поджечь покрышку под окнами. Запустить кирпич в окно. Выстрелить в высунувшуюся рожу. Даже если не попадешь – нужный настрой обеспечишь. И так всю ночь. Устроил каверзу – отошел. Перехватил пару часов беспокойного сна. Снова вернулся, когда противник только-только уверится, что все кончилось и попытается уснуть и снова чего-нибудь набедокурить... За ночь они истреплют себе все нервы и утром будут сонными и вялыми. То, что и требовалось.

Но, увы. Этот план никуда не годился, по той причине, что у них были мои ребята в пленниках. И, разозлившись на меня, но не имея возможности выразить свое неудовольствие мне в лицо, они вполне могут отыграться на беззащитных малышах. Это неприемлемо. Так что основная задача на эту ночь не тревожить захватчиков, а спасти малышей. От этого и плясать будем.

Задача непростая. Но у меня был один козырь, о котором мои противники даже не догадывались. Связка ключей от всех дверей в доме. Вторая такая же связка была у Настены. А она – городе, у Василисы. Так что им ни одного комплекта не досталось. Нет, понятно, что после того как мы стали все там жить, все эти двери, что раньше постоянно закрывались, теперь стояли нараспашку. (Ну или просто перестали запираться) А заднюю дверь черного хода – наоборот, закрыли и уже не открывали. Все ходили через центральный вход. Вот на этом можно попробовать сыграть.

Итак: предварительный план. Сейчас тихонько уползаю с детской площадки. Делаю крюк и захожу к дому со стороны двора. К черному ходу пробираюсь вдоль стенки, чтоб меня со второго этажа не срисовали. Тихонечко, ежесекундно прислушиваясь к происходящему внутри, открываю дверь и попадаю в коридор хозблока. Крохотные комнатушки идут с одной стороны в ряд. Котельная. Насосная. Генераторная, она же электрощитовая. Служебный туалет для работников магазина. Служебная дверь в собственно торговый (теперь актовый) зал. Лестница на второй этаж.

Проблема в том, что теперь двери в зал и на второй этаж постоянно открыты нараспашку. А было бы неплохо как-то проскользнуть незамеченным мимо первой и запереть вторую. А потом как-нибудь потише разобраться с охранником на первом этаже. В идеале бы, конечно, чтоб он уснул и я его прирезал спящего. Но это я так... Помечтать. Придется чем-нибудь шумнуть, чтоб он пошел проверять, а самому спрятаться за полотном двери и ударить ножом в спину... В печень, как со Стекляшкиным получилось. Теперь-то я примерно представляю куда бить.

Мда... «Так себе» план. Авантюра полнейшая. Слишком много допущений. Стопудово, что-нибудь пойдет не так и весь план накроется медным тазом. Но лучшего-то все равно нет. Так что надо начинать потихоньку отползать... Так, стоп. А это что?

Из ближайшего переулка, пригибаясь, вышла пара теней. Это что? Не все бандиты в доме? Разведка, которую я пропустил? Не похоже. Уж слишком неуверенно идут. Да и фигура высокой тени подозрительно знакома! Эльба! С кем она? Не Толстый, не Рыжик... Ба! Да это же «шпиён»! Тёмыч. Ну да. Вон и обрез свой в руках тащит. (Эльбе, что характерно не отдал.) Не усидели. Приперлись спасать своего непутевого лидера. Беспокоятся видимо. Лестно, конечно, но как же не вовремя... Они же сейчас к дому пойдут! Прямо в лапы противникам!

– Стоять. Назад! – яростным шепотом остановил я их. Тёмыч вскинул обрез, в руках у Эльбы мелькнул топорик... Ну да, на нервах все. – Назад. Придурки.

Похоже меня всё-таки признали по голосу. И определили откуда он доносится, потому что сменили курс и поперлись теперь ко мне. Идиоты!

– Назад, б...ь, я вам что сказал! П..ц. Д.....бы е....е.

О! Помогло. «Заклинание» на великом и могучем сработало-таки. Сообразили. Повернулись и довольно бодро потрусили назад. Можно выдохнуть и последний раз оценить обстановку в доме... Вроде всё обошлось. Никто их не заметил. Сказочное везение. Судорожно выдохнув я начал ползком выбираться в ту же сторону, куда ускакали мои самозванные помощнички.

Как я и подозревал, далеко эти гаврики не ушли. Стояли за ближайшим поворотом. Вот что мне с ними делать? Хлюпая промоченным пальто (сугробы были наполнены водой по самое не хочу. Весна же) я шепотом костерил их, махнув рукой, чтоб двигали за мной.

– Вы о чём думали? Прётесь как к себе домой.

– Шиша, ну чего ты рычишь? – обиженно запротестовала Эльба. – Мы тебе помочь пришли, а ты на нас матом...

– То, что пришли – это молодцы! – серьёзно похвалил я их. – Кстати, пожевать ничего не захватили?

– Как-то не догадались... – растерялась девчонка

– Вот это уже хуже, – с сожалением вздохнул я. – Так вот, то, что пришли на помощь – молодцы. Ценю. Но материл я вас не за это. Вы же знаете, что тут враги, а идете по улице как ни в чем не бывало. Где разведка? Где предварительное наблюдение за объектом? Если бы я вас не остановил, так бы и поперлись прямо к дому! Где ваш ум-то?

Молчат. Сопят пристыжено. Я же целенаправленно иду к кошкиному дому (где сейчас поселились ребята из Васькиной команды) Там и пожевать у них чего может получится перехватить, да и переодеться, отсидеться мне надо. Второй комплект промочил нафиг.

К дому подходил образцово, (Главным образом чтоб показать – как надо!) с залеганием на снегу и разглядыванием его со стороны. С подкрадыванием и заглядыванием в окна... Так-то я был уверен, что он пуст. Не станут они разделятся. Все в нашем доме сидят. Но исполнить это нужно было.

– Ну, рассказывайте – приказал я им, затеплив свечку, предварительно наглухо завесив окна одеялами и копаясь в шмотье. Блин, все мало! Что поделать – что тут одни малыши. Самой старшей Спице всего десять. Впрочем, какой-то свитер нашелся. Закутавшись в теплую и главное сухую!!! ткань я определенно повеселел. А там еще и какие-никакие харчи нашлись...

– А что рассказывать, – все еще слегка дуясь на заслуженную выволочку пробубнила Эльба, но уже и оттаивала. – К нам вечером Ратибор с Сашкой и Соплей пришли. Все мокрые, замученные все. Еле на ногах стоят. Рассказали как они лесом уходили.

– Пришли? Это хорошо. Значит еще на три заложника у них меньше.

– А кто там в заложниках? Что тут было?... Мы прямо из Заозерного стрельбу слышали. Специально на улицу выходили слушать.

– Что было, что было.. – устало пробормотал я (в тепле и после еды меня опять начало развозить и клонить в сон) – Война тут была, ребятки. Самая настоящая...

– Ты... убил кого-нибудь? – с замиранием спрашивает девчонка.

– Убил, – враз поскучневшим голосом соглашаюсь я. Рассказывать за свои подвиги совершенно не тянет. Раньше я с жадным любопытством выспрашивал у своего деда-фронтовика с кучей боевых орденов за войну, потом своего приятеля, прошедшего в девяностые Чечню... И никак не мог понять, почему они так неохотно говорят об убитых ими противниках. Замыкаются, уводят разговор в сторону. А теперь понял. Ну как рассказать вот этим милым ребятам, как я заглядывал в мутнеющие глаза умирающего Стекляшкина? (Блин, он же мне теперь в кошмарах не одну ночь будет являться!) Как описать то чувство, которое я испытал? Тот кто знает– поймет и сам. А кто не знает... Тому и рассказывать бесполезно. Это можно только пережить. Или не пережить, если духом жидок.

– Сколько? – жадно интересуется Темыч.

– Двоих заминусил, – неохотно отвечаю. И тут же увожу разговор в сторону. – Кстати, СМПовские тоже ушли. К себе в СМП и ушли. В той самой бане сидят, где мы девок тогда нашли – помнишь, Эльба?

– Помню... А что дальше-то делать?

– Дальше? Дальше мы думать будем. Как наших малышей спасти. Урон противнику, конечно – дело важное, но малышей спасти куда важнее. Была у меня одна идея, авантюрная правда.... Но, с вашей помощью пойдет полегче. Сейчас на ходу план переиграем, как сделать так, чтобы риск свести к минимуму, а выигрыш в любом случае был гарантирован. В любом случае, через час максимум выдвигаемся. Ребят спасать надо.

Глава 28

Немец не признавался в этом даже самому себе, но его всё больше и больше одолевал страх. И, глядя на своих ребят, он замечал отголоски этого страха и в их лицах. Казалось бы – проверенные все парни. Каждый из них уже видел смерть не только на экране смартфона или телевизора, но и вживую. Сами убивали и теряли друзей в перестрелках. Уже давно должны были изжить из себя всякий страх. Но нет...

Они не боялись схватки. Только пусти! Но что делать, когда твой противник неуловим? Когда он растворяется в окружающем пространстве словно дым? Но при этом вполне может убить сам.

Еще когда только нашли четверку Рафика страх пустил первые ростки в их сердца. Да, они слышали от приходящего ЖенькА, что Шиша справился с той четверкой один. Хотя те ему и навязали бой на невыгодных для него условиях. Практически на спящего навалились. Но он выжил, а вот вся четверка Рафика – нет. Всё это они слышали. Но оно как-то не особо откладывалось у них в голове. До того момента, как Индус не нашел трупы. Вот тогда первый предательский холодок пробежал по их спинам. "А ведь я мог быть на месте любого из этих ребят" – наверняка подумал каждый из них.

Но тогда этот липкий страх смыло накатившей волной праведного гнева. Найти! Отомстить! Покарать! И на этом подъеме они и вошли в поселок. И, на первых порах, им, вроде бы и сопутствовала удача. Убит первый противник. Новое ружье в трофеях. Захвачены первые пленные... Страх исчез. Наоборот, пришел кураж. Они расслабились...

И жестоко поплатились за это! Стекляшкин, погнавшийся за мелким пацаном и отойти-то толком не успел от всех... Его, кстати, не сразу хватились. Сбивали в кучу весь молодняк. На скорую руку допрашивали девчонок. «Где Шиша? Где он живет? Где он сейчас?...» И только потом Немец с досадой подумал, что Стекляшкина что-то слишком долго нет. Пошли проверить – и нашли его. Он лежал буквально в полусотне метров от их группы. Он даже уйти далеко не успел. Но, при этом, он даже закричать не смог. Это отдавало каким-то мистицизмом. И страх снова всколыхнулся в их душах.

Немец постарался забить его, найдя всем занятие. И, вроде как, всё получилось. Они без проблем заняли шикарный двухэтажный дом. С водяным отоплением и настоящей канализацией. Там было все! И вода в кранах, и тепло в трубах и электричество. Роскошь по нынешним временам. Даже у Герцога в Левашово не было такой роскоши. А тут – нате пожалуйста. Был повод задуматься. А все ли правильно Немец делает? И на того ли он поставил?...

Мелкая мародерка и осмотр найденного богатства успокоили ребят и вновь воодушевили их. Оставив пленных в доме под охраной Крыса и Майи, Немец погнал всех остальных на прочесывание территории. Этого говнюка следовало найти! Больше терять своих людей Немец был не намерен. Вот только народу у него маловато оказалось. А чесать нужно частым бреднем. Иначе противник просто ускользнет в сторону и всё. Потому-то пошли сразу по четырем улицам. Немец по одной, по второй пара Индус и Пончик, по третьей Черный и по четвертой, самой дальней, Ковбой со своим автоматом. Вот этим-то, самым краем сети они Шишу и зацепили.

И вот тут-то и начинается форменная мистика. Выстрелы услышали все. И все же ломанулись на них. Первым, само собой, подоспел Черный. И начал палить почем зря. Когда к месту происшествия подоспел сам Немец, несчастный сарай, в котором предположительно засел Шиша, уже изрешетили до полной неузнаваемости. Еще и Пончик, похоже, добавил в него из своего "ракетного" оружия и сейчас в нем начинался пожар.

Немцу тогда едва удалось успокоить ребят. Заставить их перестать высаживать драгоценные патроны буквально в никуда. Но.. поздно! Ковбой был уже безнадежно мертв, патроны к его автомату – самому грозному оружию группы, без толку сожжены, а результата нет и не было! Неуловимый Шиша опять ушел. Словно растворился среди этих бесконечных дачных домиков. Ищи его теперь там в подступающей темноте.

Единственное, что хоть как-то могло поддержать ребят – это несколько капель крови, найденной Индусом на пути вероятного отхода Шиши. Это слегка обнадеживало. Все-таки он человек из плоти и крови, а не бестелесный дух. А значит его можно убить.

Переться в ночь выслеживать его Немец не стал. Хватит с них сегодня потерь. И потому, сгрудившись плотную группу они поспешили к дому. Забаррикадироваться в нем и пересидеть до утра. А уж при свете дня они найдут способ поймать этого неуловимого Шишу.

В доме Немец хорошенько расспросил Черного. Да, тот видел его. Но ничего вразумительного ответить не мог. Единственное, что он смог описать, это шрам на левой стороне лица и его глаза, в которые он заглянул, столкнувшись с ним буквально лицом к лицу.

– Понимаешь, Немец, – пытался он объяснить, пытливо вглядываясь ему в лицо, понимает ли? – Я словно заглянул в глаза самой Смерти. Мне на миг показалось, что там стоит не наш ровесник, а взрослый мужик.

– Как ты мог определить возраст, если ты кроме глаз ничего не запомнил?

– Так по глазам же! Я... Я не знаю как это описать. Но если б ты видел это – сам бы понял. Просто у меня возникло такое ощущение, что ему убить всех нас ничего не стоит. Как Стекляшкина с Ковбоем.

– Ха-ха-ха... – раздался сбоку сиплый смех той самой сумасшедшей с розовыми волосами. – Вы все уже мертвы! Так и сдохните все, один за одним. Шиша убьет вас всех! Всех!

– Заткнись, с-сука! – Крыс врезал ей так, что она рухнула с табурета на пол. – Вот поймаем твоего Шишу и я лично выпущу ему кишки. И тебя заставлю смотреть на это.

– Много вас таких по весне из-под снега оттаивает... – криво улыбнувшись разбитыми губами ответила девочка, поднимаясь на ноги, чтобы вновь свалиться от нового удара в солнечное сплетение.

– Крыс, прекращай, а? – досадливо поморщился Немец. – Только и знаешь, что раненых добивать, да с девчонками драться.

– Что ты сказал? – в бешенстве повернулся к нему Крыс.

– То, что ты слышал, – встал в полный рост Немец. И почувствовал, как остальные ребята тоже зашевелились, подтягиваясь к нему. Собственные страхи, бессилие перед лицом противника, застарелая вражда и неприятие Крыса за своего нашли свой выход. Стоит ему сейчас начать быковать, и его не станет. Очень даже запросто. И Крыс почуял это. Каким-то звериным инстинктом почуял угрозу и отступил.

– Но допросить-то ее надо... – куда тише и примирительней заметил он. – Она явно знает об этом Шише много больше всех остальных вместе взятых... Если мне нельзя, то сам поспрашивай тогда.

– Спрошу, – согласно кивнул Немец, понимая, что Крыс безнадежно проиграл этот раунд в борьбе за лидерство. И теперь, что бы он ни делал, его ребята за ним уже не пойдут. Он струсил. И, потому, прежнего авторитета уже у него никогда не будет.

– Поднимаемся наверх. Пончик, эту тоже наверх давай. Черный, ты тут остаешься. Охраняешь мелких. Ну и за обстановкой следишь. Ночью тебя Индус сменит.

Поднявшись наверх Немец в который раз позавидовал умению неведомого Шиши устраивать себе жилище. Ну, допустим, мягкими кроватями его было не удивить, хотя после катастрофы где ему только не приходилось ночевать. Но тепло, свет, действующий санузел... Об этих благах цивилизации он уже начал подзабывать.

– Рассказывай? – предложил Немец розововолосой, потягивая ей носовой платок, дабы она вытерла кровь с лица.

– Что рассказывать? – настороженно переспросила та, но платок взяла.

– Ты дурочкой-то не прикидывайся! – взорвалась Майя, сидевшая за столом с Пончиком и что-то там готовившая пожрать. – Всё рассказывай. И где он прячется, и сколько у него бойцов в подчинении.

– Бойцо-ов... – протянула пленная. – Шише не нужны бойцы. Он и один вас всех вырежет как цыплят.

– Надорвется твой Шиша. «Резальщик» нашелся тоже.

– Ну двоих-то своих парней вы уже не досчитались, а он еще толком и воевать-то не начал. А как начнет...

– Ах ты сука...

– Сама ты...

– Так, заткнулись обе! – не выдержал разгорающейся склоки Немец. – Пончик, Майя, марш готовить на кухню.

– А чего она?

– На кухню, я сказал!... Индус, ты ложись спать. Тебе ночью Черного менять. Ты должен выспаться. Крыс...

– Я вообще молчу, – деланно покладисто поднял руки Крыс. – Сижу в уголке, ни во что не вмешиваюсь.

– Вот и сиди... А ты – обратился он уже к Малинке – тоже... За языком следи. Иначе вместо меня тебя допрашивать будет Крыс... А может и Майю тоже позову.

– Ничего я вам не скажу. Хоть режьте меня.

– Да никто тебя не будет резать, – с явным раздражением заявил Немец. – Мы же все и так узнаем... Пусть ты такая идейная, допустим. А если я кого из детишек сюда позову? И вместо того чтоб пугать его, ласково с ним поговорю, конфетками вон угощу, по головке поглажу. И допрашивать не буду, а просто поговорю. Как думаешь, никто из них не расскажет, про то какое ружье у вашего Шиши, да сколько вас всего тут, да сколько ружей, да куда он уехал с утра?

– Никто вам ничего не расскажет.. – заявила девчонка, но вот прежней убежденности в ее голосе не было.

– Так ты от нее ничего не добьешься, – подлил Немцу масла в огонь раздражения Крыс. – Давай всё-таки я попробую? Своими методами.

– Подожди ты, – отмахнулся от него Немец. – Ты пойми, – вновь обратился он к непокорной девчонке. – Мы тебя сейчас отпустим, и скажем, что ты нам уже все что знала, рассказала. И отпустим на свободу за это. Что про тебя твои же подружки вон снизу подумают?

– Они не поверят... – совсем уже неуверенно ответила та

– Ой ли? – скептически выгнул бровь Немец. – А мне представляется, что тебя больше никогда за свою уже не признают. Будет клеймо предательницы навечно... А если ты расскажешь, то никто ничего не узнает. Никто ничего не скажет. Все сказанное останется тут. Между нами.

– Я. Ничего. Не. Скажу. – отчеканила девчонка, упрямо вскинув голову.

– Ну знаешь, – вскочил взбешенный Немец на ноги. Глянул на Крыса и пробормотал. – Пойду посмотрю, что там у нас с ужином.

Крыс прекрасно понял намек и лишь едва заметно кивнул. Немец в раздражении вышел из комнаты. Вот же упрямая попалась. Партизанка блин. Кто он ей этот Шиша? Любовничек что ли? Вон как за него горой стоит...

Когда Немец в сопровождении Пончика и Майи вновь вернулся в комнату, Крыс скромненько сидел на прежнем месте. Индус делал вид, что спит, развалившись на кровати прямо поверх одеяла и отвернувшись к стене. Пленная тоже сидела на своем стуле, вот только зажимала окровавленным платком нос, с которого капала кровь. А под левым глазом наливался синяк. Буквально на глазах.

Немец досадливо поморщился, но промолчал. У него еще не до конца выветрилась совесть, и он понимал, что так поступать нельзя. Но как иначе заставить говорить упрямую девицу он не знал. Этот выход из комнаты был своего рода жестом отчаянья. Может хоть это заставит ее заговорить?

– Что тут произошло? – деланно непонимающе спросил он вслух.

– Она упала со стула, – тут же откликнулся Крыс. – Наверное ослабела за день. Она же тоже ничего не кушала сегодня, – с издевательски наигранной заботливостью произнес он.

– Это так? – строго обратился к жертве Немец.

– Да пошел ты! – сплюнула кровью девчонка. – Думаете, я ничего не понимаю? Добрый и злой полицейский... А на деле вы оба – полные сволочи.

– О чем она говори... – начал было Немец, но закончить фразу не успел. Внезапно, без всякого предупреждения во всем доме пропал свет.

После яркого электрического света темнота буквально ослепляла. На мгновенье все замерли на месте, словно боясь пошевелиться. С первого этажа донесся слитный крик малышей. Ну это понятно, хотя и пугающе. По нервам бьет будь здоров. Но потом снизу послышался крик Черного и выстрелы из ружья. Один, второй, третий. Крик детей снизу достиг максимума. Крыс, попытавшийся в темноте пройти к выходу, споткнулся и растянулся с диким грохотом. Из угла, где сидела эта «партизанка» донесся торжествующий хохот.

– Всеё! Поздно! Он уже тут! Вы все умрете!

– Заткнись, тварь! – истерически прилетело от Майи и две девчонки, похоже, вцепились друг другу в волосы. По крайней мере оттуда доносилось сиплое сопенье и звуки ударов. Немец не стал подобно Крысу сломя голову ломиться вниз. От отшагнул к окну. Пускай на улице ночь, но по сравнению с царящей в помещении тьмой, там было довольно таки светло. Вот только ничего интересного там не наблюдалось. Улица была пуста. Но выстрелы снизу не прекращались. Правда похоже они были с того конца дома. Блин, где мой фонарик? В это время Пончик подсветил комнату с экрана трофейного смартфона, с которым он целый вечер развлекался.

Крыс, страдальчески морщась, поднимался с пола. Две девчонки реально сцепились в схватке не на жизнь, а насмерть. Индуса в комнате не было.

– Крыс, разними их, – коротко скомандовал Немец, направляясь к выходу из комнаты. Тут, кстати, и Индус появился из коридора, держа в руках зажженную свечку. Первым сориентировался. Молодец.

– Ок, – свирепо рыкнул Крыс и шагнул к девкам. Ожидать конца их разборок Немец не стал.

– Вниз! – отрывисто бросил он Индусу и Пончику.

Судя по выстрелам снизу Черный там один отдувается за них всех. Сжимая стволы они чуть ли не бегом (перейти на бег им мешала все та же свеча. Как не прикрывай ее пламя ладонью, а бежать все равно никак) скатились вниз по лестнице и внезапно натолкнулись на запертую дверь. Черт побери! Обыскивая вечером весь дом они поднимались тут по меньшей мере раз пять. Но до сих пор даже не подозревали о наличии тут стальных дверей! Нет, они конечно ее видели... Видели, но не замечали. Стальная дверь стояла распахнутой, прижимаясь к стене. Никому не мешала ходить и вообще не ощущалась, что она есть в природе... До тех пор пока вот так внезапно не преградила им путь.

Самое же паршивое было в том, что у нее не было ни ручки, ни защелки, только замочная скважина и все. Немец попытался, конечно, садануть ее плечом, вот только с тем же успехом он мог кидаться на стену. А между тем оттуда доносились крики Черного и вновь прозвучал выстрел!

– Черный! – заорал Немец, – Черный, открой дверь! Мы не можем к тебе выйти.

– Шиша! – донесся голос Черного откуда-то из глубины коридора. – Я видел его! Он вон там, на улице! За автобусом прячется!

– Индус, наверх! Из окна прикрой Черного.

– Да, – коротко кивнул татарин и, всучив Пончику свечу, умчался наверх. Буквально спустя пару минут наверху раздался звон стекла и выстрел из трофейного ружья.

– Черный, открой дверь! – вновь возопил Немец, с неудовольствием отмечая в собственном голосе ненужное волнение. – Индус сверху его прижмет огнем!

За дверью послышались шаги, непонятное шебаршение, и не менее нервный голос Черного возопил:

– Его никак не открыть! Тут замок! Ключ нужен!

– Да как-нибудь! – уже чуть ли не в исступленье заорал Немец. – Ломик найди, с петель сними, замок сорви.

– Да где я его найду? – Черный, похоже, тоже был на грани истерики. – Тут нет ничего!... А еще и дверь в зал где мелкие, тоже заперта.. – добавил он после небольшой паузы.

Немец не сразу сообразил о какой двери он говорит. Эта дверь точно так же как и эта на лестницу все время была раскрыта нараспашку. А теперь заперта?

– А дети? Ты же их охранял. Как раз в зале.

– Да не знаю я! – истерично заорал в ответ Черный. – Когда свет вырубило, я пошёл сюда посмотреть, что случилось, а тут задняя дверь распахнута, а там он...

– Кто он? – спросил Немец, уже догадываясь

– Шиша! Только я высунулся, он в меня выстрелил и убежал на улицу. Я за ним. А он вдоль стены дома пробежал и за автобус.

– Тихо, тихо, – успокаивающе проговорил Немец, пытаясь успокоить панику Черного. – Но ты когда выскакивал, дверь же еще была открыта?

– Ну... Да, – согласился тот, – как бы иначе вышел?

– А Шиша за автобусом прятался?

– Ну я же сказал уже!

– А кто же тогда запер двери?

– А я откуда знаю? Может у этих где ключи были спрятаны?

– Они вообще там еще?

– Н-не знаю.. – заикнувшись, чего за ним сроду не водилось, промямлил Черный. – Не слышно ничего. Сразу как свет вырубило – орали, а сейчас тихо.

– Найди ломик, Макс, – как можно мягче обратился к нему Немец. Мы сейчас прикроем тебя сверху, но там же решетки, нам не выбраться. Только ты можешь нам помочь.

– Да.... Сейчас, – согласился парень.

Немец же вместе с Пончиком вернулся обратно наверх. Сперва проверил Индуса. Тот зорко бдил у окна.

– Где он?– хрипло выдохнул Немец, пристраиваясь рядом.

– Черт его знает, – внешне спокойно ответил Индус. – Вон оттуда он стрелял. Я в него саданул, но больше не вижу... Или ушел, или лежку сменил.

– Смотри внимательно, – попросил Немец и перешел на другую половину. Вернулся в хозяйскую комнату. Девки сидели в разных углах. Крыс с пистолетом стоял у окна.

– Видел кого? – первым делом поинтересовался у него Немец.

– Нет, – отрицательно качнул головой Крыс. – Было дело, показалось, что дети там что-то лопотали, но никого не видно.

– Если вдоль стены пройти, под окнами, то отсюда с второго этажа ничего не увидишь – подал голос Пончик.

– То-то и оно, – согласился Немец.

– Что там внизу? – поинтересовался нервничавший Крыс.