Текст книги "На грани искры (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Соловей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Уже на выходе из ювелирной лавки чуть не столкнулся со слугой, придерживающим дверь для дамы. Вежливо пропустил их и вышел на улицу. Крытый экипаж, на котором приехала дама, возница остановил очень близко к лавке. Мне пришлось обходить его.
Немного я помедлил, заинтересовавшись шляпой второго слуги, стоявшего чуть поодаль. Мне в берете откровенно было жарко, голова потела и чесалась. Пожалуй, присмотрю себе такую же соломенную. Видел же в столице, но как-то не подумал тогда о покупке. У меня на тот момент и денег не было, а теперь-то я богач. Батюшка за новую порцию зелья ещё денег пришлёт, и к чему экономить на том, что требуется?
Оглянувшись по сторонам и убедившись, что никто на меня не смотрит, я сунул новые покупки в мешок-невидимку и тут же вздрогнул от громкого окрика.
– Мальчик, мальчик, подожди! – послышался женский голос за спиной.
С недоумением я обернулся и увидел ту самую даму, с которой разминулся в лавке. Из-за широких полей её шляпы лицо я сразу не разглядел. А повернувшись на оклик, застыл, не зная, как поступить.
Эту женщину я помнил с рыжими волосами. Сейчас же они были черные, как у всех ведуний. И теперь уверен, что Санни не ошибся, узнав в столице свою тётю. Почему она меня позвала?
– Молодой господин, с вами желают побеседовать. – Как-то слишком быстро возле меня оказался первый слуга, сопровождавший женщину.
Ничего не поняв, сам не знаю как, я очутился внутри экипажа. Женщина и слуги тоже сели, отдав распоряжение вознице ехать дальше.
Куда именно? И что им от меня нужно?
Глава 10
Чем дольше мы ехали, тем меньше мне нравилась ситуация. Куда и зачем везут? Да и взгляд у женщины какой-то «змеиный». Все сомнения в том, что поездка ничем хорошим не кончится, у меня развеялись. Вернее, только укрепились, когда она приказала вознице ехать за город «в местечко поспокойнее».
– Зачем нам туда? – робко спросил я и сразу получил подзатыльник от слуги.
– Молчи. Пока молчи, – ухмыльнулся мужчина, и я окончательно испугался.
Родные братья знали – меня пугать не стоит. Я становлюсь непредсказуемым, безбашенным, а фантазия взлетает до небес, выдавая самые невероятные варианты мести.
Санни не ошибся, верно распознав в этой даме свою пропавшую тётю. А раз с ней связана мутная и непонятная история, думаю, мне ничего не будет, если я незаметно достану колбу с зельем оцепенения из мешка-невидимки.
В закрытом экипаже было не особо светло, а эти люди ещё и шторы задернули. Меня никак не ограничили, решив, что сидящие по бокам мужчины лучшая гарантия подчинения. Дамочка, севшая напротив, чуть отодвинула шторку со своей стороны, разглядывая, мимо чего мы проезжаем.
Ситуация – идеальная. На мои движения руками никто внимания не обратил. Доставать колбу пришлось медленно, опасаясь случайно открыть крышку и испачкаться в зелье.
Встряхнул я её ещё в мешке. Потом зажал между коленями и осторожно потянул крышку. И снова никто не заметил. Я сижу тихо, руки на виду, угрозы не представляю.
Так же без резких движений аккуратно мазнул крышкой по кисти того, кто сидел справа. Мужчина толком не понял, что произошло, но тут же ударил меня локтем в бок.
– Сиди смирно, – рыкнул он.
Меня от его движения качнуло в сторону.
– Извиняйте, дяденька, – пробормотал я, успев «пометить» второго слугу.
Он заметил, что я его чем-то влажным тронул, и оттёр руку о штаны. Но кроме нахмуренных бровей никак недовольство не выразил.
Едем дальше. У меня между коленями зажата открытая колба с очень хитрым зельем. Крышку я по-прежнему держу двумя пальцами и радуюсь, что никто на неё не смотрит.
Других хороших новостей не было. Мы же это средство так и не опробовали. Санни предлагал где-нибудь собаку поймать, но ловить зверя и тащить в школу мне не хотелось. Да и шерсть у них густая, а зелье вроде как действует при прикосновении к коже. Проверить это мы не успели. Можно было на себе, но вдруг оцепенеем надолго? У нас ведь и другие планы были. Потому и решили попробовать уже после бабушкиного дня рождения.
Дамочка в окно налюбовалась и перевела взгляд на меня. Молчим. Едем дальше. Дядьки по бокам не торопятся цепенеть. Я уже отчаялся, как вдруг первый, кого я мазнул, скривился и потер одну руку другой.
– Чё-то засиделся, – покрутил шеей, потянул плечи.
– Ага, – поддержал его второй. – У меня пальцы свело.
Во взгляде дамы мелькнуло беспокойство.
– Рудж, шутка плохая, – сообщила она.
– Да точно тебе говорю, руку словно свело. Смотри сама, – он попытался поднять её, но пальцы слушались слабо.
– За пацаном лучше следи, – фыркнула дама, оттолкнув его руку.
Будто испугавшись, я дёрнулся, получил от неё затрещину и, конечно же, «случайно» мазнул крышечкой запястье.
– Сиди смирно! – снова рыкнул сосед справа и в очередной раз двинул меня локтем.
Я и сижу. Мне бы теперь на ощупь крышечкой колбу закрыть да самому не вляпаться. А так – всё нормально. Внутри экипажа все снова замолчали. Его как раз на каких-то ухабах трясти начало, и я мысленно порадовался, что успел убрать зелье до того, как нас по колдобинам понесло.
Женщина недовольно сморщилась, поправила шляпку. Провела ладонью мимо лица, принюхалась, потом с подозрением уставилась на запястье. Ну да, лёгкий растительный запах у нашего зелья имелся.
Потерла ладонь другой рукой и вроде бы успокоилась.
Для меня же потекли кажущиеся бесконечными минуты ожидания и беспокойства. Похоже, средство оказалось слишком слабым. Не действует через кожу. Онемевшие руки – это ерунда. У этих людей ноги в порядке, так что убежать мне вряд ли удастся. Тут ещё экипаж начал притормаживать, а потом и вовсе остановился.
– Госпожа, смотрите, здесь подойдёт? – открыл задвижку слухового окна возница.
А мадам сидит, глазами лупает и молчит. Вот тут-то я и сообразил, что средство, похоже, сработало. Мало того, я сам им надышался – еле двигаюсь! Но всё же сумел сказать:
– Да-да.
Старался подражать женскому голосу, но не знаю, как получилось.
Пока возница ждал сам не пойми чего, я свой мешок потрошить начал. Наткнулся на купленные перчатки – натянул. И маску на лицо надел. Пинцетом несколько капель зелья набрал. Потом, кряхтя как старый дед, с трудом дверцу экипажа распахнул. Вылезти наружу так и не смог, но хоть дверью прикрылся.
Возница подумал, что это его госпожа выходить собирается, подскочил помогать. И когда голову высунул, тут-то я ему прямо в глаза из пипетки прыснул!
Так удачно получилось, что и без всяких дополнительных ухищрений дядьку сразу дезориентировало. Он сперва за глаза схватился, потом видно попытался меня поймать, но я откинулся назад всем телом.
Руки-ноги слушались плохо, но я изо всех сил нажал на ручку противоположной дверцы и вывалился из экипажа на землю. Возница что-то возмущённо закричал, потом попытался оббежать карету, но запнулся и грохнулся.
Я же только и смог, что пипетку от себя отодвинуть да немного отползти в сторону.
Полежал какое-то время, маску стянул, подышал свежим воздухом, полюбовался полянкой в лесу, где мы остановились. Недалеко от нас просматривалась дорога, а этот пятачок, видимо, путники для отдыха использовали.
Прошло не меньше двух часов, как я смог нормально пошевелиться, сначала на четвереньки встал, а потом и вовсе выпрямился. Хорошее зелье получилось!
Пока лежал, прикидывал, что дальше делать. Можно бы и просто сбежать, но меня с Санни легко найти. Спросят у приказчика в ювелирной лавке, он и расскажет, что я про школу травников упоминал, дальше всё совсем просто. Второй раз в такую передрягу попадать не хотелось. Какие-то семейные тайны Санни и меня зацепили, значит, лучше сразу решить все вопросы и сдать этих людей стражникам.
Для начала, конечно, стоило себя обезопасить. Действие зелья через какое-то время закончится, так что процедуру лучше повторить. И на этот раз капнуть каждому прямо в рот, чтоб наверняка.
Возницу тоже вниманием не обошёл. Правда, сдвинуть этого здорового дядьку получилось с трудом, а уж о том, чтобы в экипаж его загрузить, и речи не шло. Пусть тут и валяется. В нашем лесу хищного зверья давно нет, его повыбили ещё в те годы, когда степняки на земли Правителя заходили. Так что оставил мужчину лежать, только ещё зелья добавил, чтоб надолго хватило.
Глазами он так яростно показывал, что обо всём думает, что мне аж не по себе стало. Убьёт, как есть убьёт, если снова ему попадусь!
С теми, кто в повозке сидел, взглядами не обменивался. Быстренько накапал зелья каждому на оттопыренную нижнюю губу и захлопнул дверку. И уже после этого снял с себя маску с перчатками.
Дальше мне предстояла не самая простая задача. Дома я иногда помогал отцу, но самостоятельно запряжёнными повозками не управлял. Теперь же выбора не было. Кони выглядели спокойными, дотянулись до кустов, пощипывали зелень, беспокойства не проявляли. Надеюсь, и дальше будут такими, даже если возница сменится.
С горем пополам, оцарапав бок экипажа о ствол какого-то дерева, я всё-таки вывел его на дорогу, а потом уже забрался на место возницы. Вопросы, конечно, у кого-нибудь возникнут, но я надеялся, что останавливать меня никто не станет. Если всё же это случится – так честно отвечу, что везу этих людей к стражникам.
Мне повезло ещё несколько раз. Во-первых, никого по пути в город я не встретил. А всё потому, что этот лес почти примыкал к нашей школе, и все в курсе, что в нем только школьникам и место. Вскоре показались знакомые места, и, не выезжая на большие улицы, я свернул к школе.
По плану, что я составил, пока лежал обездвиженный, здесь и буду дожидаться Санни. Чтобы не привлекать лишнего внимания, место возницы я освободил и какое-то время просто ходил вокруг экипажа.
Выходной день – ученики туда-сюда снуют: кто-то с прогулки возвращается, кто-то уходит. Меня, конечно, заметили, но ни я, ни экипаж подозрений не вызвали. Иногда за учениками, которые рядом живут, приезжали слуги, и повозки подолгу стояли у ворот.
Время близилось к ужину, а Санни всё не появлялся. Понятно, бабушка его накормит, вот он и не торопится. А я только позавтракал, обед пропустил. Но больше всего меня жажда мучила. Отойти никуда не мог, так что продолжал терпеливо ждать друга.
Наконец он подъехал на семейной коляске, что-то буркнул сопровождающему, поправил сумку за спиной и направился к входу.
– Санни! – окликнул я его и поманил к себе.
На лице друга сразу засияла радостная улыбка, но продержалась ровно до того момента, пока я не ввёл его в курс дела.
– Может, твоя тётя ничего такого и не совершала, – подвёл я итог. – Но меня схватили и увезли в лес.
– Нужно их зельем правды опоить, – сразу решил Санни.
– Они ни двигаться, ни разговаривать не могут, – напомнил я.
– Ах да! – сообразил он. – Тогда дадим зелье стражникам, и они их расспросят.
– И что мы скажем? Что сами его сделали? Это незаконно. К тому же хочу напомнить, что все цветки-времянки похитили в лагере, а у нас в зелье это один из главных компонентов.
– Скажем, что мне бабушка дала, – мгновенно поменял решение Санни, но тут же спохватился: – Нет, нельзя, её наверняка спросят.
– Заодно и нас заставят выпить наше же зелье и все наши секреты узнают, – вздохнул я.
– А без зелья ничего узнать не получится. – прикусил губу Санни, размышляя.
– Думаешь, мы единственные, кто может его изготовить? – усомнился я. – Речь идёт о смерти советника Правителя. Для такого дела нужного зельевара отыщут, а то и не одного. Меня другое беспокоит – как бы ты вместе с семьёй не пострадал.
– Если я тётку отвезу, то сразу стану хорошим, – мотнул головой Санни. – Поехали уже к стражникам. Эти ещё не скоро очнутся?
– Не в курсе. Я периодически заглядывал – сидят, глазами моргают, не шевелятся.
– Проверить ещё раз не помешает, – заявил друг и полез в экипаж.
Попутно он просмотрел все вещи, сложенные под лавкой, и кошели у мужчин.
– Им не нужно, а нам пригодятся, – решил Санни, забирая монеты и передавая их мне.
В сумочке тёти он копался особенно тщательно – мало ли какие предметы у неё там находятся? Ничто не должно сделать семью причастной к её поступкам.
Определённые сомнения у меня, конечно, имелись. Сами судите: какие у нас доказательства? Кроме рыжих волос, невнятных подозрений и совпадений, ничего толком нет. Так я и продолжал мучиться совестью, пока Санни не вытащил саквояж, а из него деревянный футляр.
Открыв, он замер не хуже сидящих в оцепенении фигур в экипаже. И глазами точно так же хлопал.
– Эт-т-то оно? – прохрипел Санни, протягивая мне футляр.
Лежащая в нём стеклянная колба, наполненная чем-то серебристым, похожим на ртуть, не оставляла сомнений в причастности тёти к убийству советника Правителя.
– Клади осторожно назад. И поехали уже, – скомандовал я.
– Подожди, записку в привратницкой на всякий случай оставим, – немного притормозил меня друг.
Это он правильно сообразил. Мало ли как дело повернётся. Пусть в школе знают, где мы и почему не пришли на занятия. Мне бы ещё попить где-нибудь. Эту проблему решили просто, остановившись напротив кондитерской. Санни взял целый пакет булочек и кувшин морса. Заплатил не только за напиток, но и за сам кувшин, половину которого я сразу и выдул.
Пару раз по пути к управлению стражников мы умудрились не вписаться в повороты, оцарапав экипаж ещё сильнее. В последний раз чуть было колесо не потеряли, когда лошади особенно сильно дёрнули.
Возница, ехавший навстречу, крикнул нам вслед что-то нелицеприятное. Нам же было без разницы, главное довезти предполагаемых преступников, а их имущество не наша забота.
Колбу с зельем обездвиживания пришлось вынуть из мешка и приготовить для сдачи стражникам. Оставался невыясненным ответ на вопрос: зачем я его вообще с собой носил? Договорились с Санни, что я якобы хотел попробовать, как оно действует на собаках. Рецепт зелья, мол, нашли между страницами книги, купленной недавно в лавке, и решили сварить.
Такой листок с записью действительно имелся. Санни для себя переписал. Причём он указал там не золотые нити, а прожилки листьев ленивца, зарисовав, в какой последовательности их нужно складывать. Мы были готовы показать этот листок любому проверяющему. Главное, чтобы нам вообще поверили и не выгнали взашей.
Санни оказался прав. Стоило сказать, что эти люди могут быть причастны к смерти советника Правителя, как все вокруг активно забегали.
Особый упор я сделал на то, что Санни хоть и племянник этой женщины, но её поступок осуждает и привёз тётку к стражникам. Сам Санни особо отметил, что его родственница маг иллюзий. Когда очнётся, сможет принять вид хоть самого главы стражи, хоть Правителя.
Это тоже учли, пообещав нам, что преступников продержат под таким хорошим зельем оцепенения до самого утра, пока не прибудет команда из столицы. Посыльного с сообщением туда уже отправили. Оставалось лишь ждать.
Наши показания записали, но отпускать нас никто не собирался. Мы так и просидели всю ночь на скамье в стражницкой, доедая булочки и прикидывая варианты развития событий.
Про посещение бабушки Санни лишь немного рассказал, пояснив, что там всё сложно, а в свете новый ситуации и вовсе непонятно.
Глава 11
Сонных и не выспавшихся, нас в сопровождении столичных магов из отряда Правителя провели через портал в столицу. Там сразу разделили, посадив в разные помещения и заставив снова и снова повторять нашу историю.
Собственно, опасаться было нечего – мы ведь рассказали чистую правду, только умолчали, как раздобыли рецепт оцепенения.
По поводу него вопросов почти не возникло. Проверяющих больше интересовало, как мы попали в старый сад. Тут я с Санни заранее договорился: от стены не отходили, по кустам не лазили. Услышали крики мальчишек, предупреждающие об опасности, постояли немного и пошли вдоль стены. Потом в саду появился человек с рыжими волосами, и дальше уже честно рассказывали, как всё было.
Вернули нас в школу спустя сутки, настоятельно порекомендовав никуда не выходить. Смешно, конечно, будто мы до этого часто за пределы школы выбирались.
Люди из отряда Правителя снова заполнили территорию. То ли проверяли наши слова, то ли что-то ещё искали. Но вопросов о нашем с Санни появлении в саду не задавали – за это я больше всего переживал. Ну как начнут пацаны выспрашивать, попробуй потом ото всех отмахнись.
Санни наконец-то смог подробно рассказать, как прошло празднование бабушкиного дня рождения.
– Фрукты засахаренные и орешки сразу на блюдо насыпал. Там ещё леденцы лежали и пастила. Служанка десертный столик накрыла. У нас такой всегда на веранде стоит, когда тётя Бенни с дочками приезжает.
По его словам, сладости попробовали почти все ещё до начала торжественного обеда, кроме самой именинницы. Санни и забыл, что в последние годы бабушкапредпочитает свежие ягоды и фрукты.
Рецепт зелья правды мы выбрали не тот, где человек через пятнадцать минут забывает, что наговорил, а с более слабым и длительным действием, аж целых полсуток.
Всё получилось очень удачно и естественно. Когда гости уселись за стол, родственницы уже были готовы говорить честно и без прикрас. Тут ещё и тема подходящая нашлась.
На торжество к Адре Вега съехались все, кто считался роднёй, в том числе и мама Санни. Дамы выпили немного вина, и кто-то вдруг сделал замечание Резе Вега, что та сына сама не растила, на бабушку все заботы свалила. Мол, могла бы хоть деньгами помогать, а не элитных лошадей скупать.
– Лучше бы я его, как щенка, сразу утопила! – неожиданно выпалила мать Санни, ошарашив всех за столом.
Слово за слово – и вспыхнул небывалый скандал! Многие попросту не смогли промолчать о том, что раньше считали семейными тайнами. Кто попробовал наше зелье, вываливал всё, что накипело. Остальные хоть и удивились, но тоже молчать не стали.
В итоге скандал получился куда лучше, чем сам юбилей. Санни ни разу такого не видел и даже забыл, что вся эта затея задумывалась им ради одного – узнать имя своего отца.
Кстати, мать Санни вскользь упомянула пропавшую сестру. Санни толком не понял, о чём речь, но пересказал мне, как запомнил. Что-то про доверие бабушки, которое «змея Ирфани не оправдала». Насчёт змеи я был полностью согласен – именно таким мне показался взгляд тётки Санни.
– Приостановим пока опыты, – решил друг. – Один раз бабушка поверила в случайность скандала, но если подобное случится снова, точно заподозрит меня. Главное, что ты зелье обездвиживания проверил.
Проверил-то я проверил… И понял, насколько легко в него самому вляпаться.
– Нужно что-то вроде футляра, как у твоей тётки, сделать и в мешке хранить. На самый крайний случай, – предложил я.
– Закажем, когда снова сможемвыходить в город, – согласился Санни.
Несколько дней в школе прошли спокойно, и мы уже поверили, что всё закончилось. А потом снова объявился представитель Правителя и сообщил, что нас вызывают во дворец… для награждения!
Мало того, вид мы должны иметь достойный. Поэтому отправимсяв столицу прямо сейчас, чтобы успеть пошить приличные наряды. О самой церемонии было велено не болтать. Преподавателям сообщили, что нас вызвали по семейным делам Вега, и больше никто знать ничего не должен.
– За чей счёт наряды? – первым делом уточнил я и сразу успокоился, когда услышал, что их пошив оплачивает казна.
Это правильно. Тогда можно с серебряным, а то и золотым шитьём сюртуки заказать!
Увы, ни мои пожелания, ни фантазии Санни никто учитывать не стал. В портновском доме с нас просто сняли мерки и сказали, что через два дня всё будет готово. Без промежуточных примерок и обсуждения фасона.
Впрочем, в столичной моде я совсем не разбирался, а в каком виде полагается являться пред светлые очи Правителя, и вовсе не знал. Так что эти два дня мы с Санни зубрили этикет. Книжку сопровождающий нас мужчина выдал сразу, как поселил в гостинице. Сообщил, что питание в местной ресторации бесплатное и лучше её не покидать.
Мы и не ходили. Тут бы успеть хоть немного выучить, как себя вести и не опозориться.
В назначенный день с утра привезли заказанные наряды и обувь.
Как только я тот «костюм» надел, так сразу загрустил – никто из родни ведь меня в нём не увидит. А зрелище было что надо! Костюм полностью белоснежный, как я и мечтал, с серебряным шитьём и парчовым жилетом. Плотный шёлк костюма не выглядел воздушным, но всё равно господский до невозможности! Даже исподнее белое да шёлковое. Носить такую роскошь повседневно я так и не привык. С трудом сдерживался, чтобы не начать поправлять тонкую ткань на том месте, на котором сижу.
Когда мы с Санни нарядились, то встали перед большим зеркалом и дружно констатировали, что теперь ещё больше напоминаем братьев. Раньше только светлые волосы делали нас похожими, а теперь, когдав одинаковых костюмах, никто и не усомнится в нашем родстве.
– Не… не могла моя мамка в качестве отца купца выбрать, – через какое-то время выдал Санни. – Пусть и похожи, но точно не родня.
Остальным же было глубоко безразлично, являемся мы братьями или нет. Суровым сопровождающим надо было одно – доставить нас во дворец и представить Правителю.
Я волновался так, что думал – в обморок грохнусь. Да ещё Санни по пути вспомнил, что у меня на запястье мешок-невидимка висит. Ну как кто увидит? Я не один такой уникальный, наверняка в столице тоже есть замечающие. И что тогда делать? Снять не проблема, но куда деть? Оставить в экипаже? А вдруг обратно нас в другом повезути мешок вместе со всем добром пропадёт?
Сопровождающие заметили моё шебуршение. Я успел у одного спросить, в эти же двери во дворце мы будем выходить или другим путём пойдём.
Дядька не понял, чего я к нему привязался, но снисходительно ответил, что вход для посетителей и просителей один, а через парадные двери нас в любом случае не поведут.
Ну и отлично! Успел кинуть мешок в уголок, а потом уже шагал по дворцу, немного успокоившийся.
На Правителя мы посмотрели лишь издали. Завели нас в огромный кабинет, где ОН САМ сидел за массивным столом.
Честно говоря, я ожидал увидеть что-то более… величественное. Правителем оказался мужчина лет сорока с небольшим, с гладко выбритым лицом и длинными, собранными в хвост тёмными волосами. Глаза холодные, серые, такие что мурашки по спине бегут. Одет он был просто, без всяких громоздких регалий – тёмно-синий камзол с серебряными петлицами, расшитая рубашка и перстень с печатью на руке. На первый взгляд обычный человек, но стоило задержаться взглядом дольше, сразу было понятно: он управляет страной не просто так. В каждом движении уверенность, в каждом взглядесила.
Мы с Санни выполнили всё согласно этикету: и поклонились, и позу подобострастную приняли с опущенной головой. Очень неудобно оказалось так стоять. Без разрешения смотреть долго в глаза нельзя. Да что там глаза, я толком и обстановку не рассмотрел! Кроме своих белых туфель и на блестящего паркета под ними, ничего не увидел.
Правитель и слова не сказал, за него помощник зачитал распоряжение. Что-то там про благодарность, которую не измерить деньгами. С этим я был совершенно не согласен! Могли бы и деньгами одарить, я бы не обиделся.
Потом упомянули, как нужны стране преданные люди, а мы такие молодые, у нас всё впереди, и потому самое лучшее, что может для нас сделать Правитель, – это дать возможность и дальше познавать новое. Как только закончим школу травников, так сразу поедем учиться на «Плато мечты». Это, значит, и будет нам благодарностью Правителя. И всё.
– Идите, молодые люди, – сказали нам.
Мы и пошли.
Не у одного меня это посещение вызвало недоумение. Санни тоже выглядел слегка ошарашенным. В принципе, получили костюмчики симпатичные да ещё и бесплатные. Уже, считай, с десяток золотых в них заложено.
Возле выхода я сделал вид, что ногу натёр. Притормозил, поправляя пятку, и – цап! – свой мешок-невидимку схватил.
Уже в гостинице мы с Санни всёприкидывали: говорить кому, что Правителя видели, или лучше промолчать? Я бы не поверил, если бы мне кто-то такое рассказал.
– Не будем позориться, – решил Санни. – Доказательств никаких нет, ещё засмеют.
С этим я был полностью согласен. Прихвастнуть, конечно, хотелось, но я здраво понимал, какая обратка последует. Нам не поверят, высмеют, да и сопровождающий строго предупредил много не болтать – расследование убийства советника ещё не закончено.
– Не говорим никому, – поддержал я друга. – Мало ли, вдруг это тоже проверка? Нам же ещё какую-то учёбу пообещали. А там, глядишь, и на службу примут.
– Точно, в род Лирван! – отчего-то подумал Санни.
– К этим-то с чего? – не понял я.
– Они зелья продают, мы им нужны будем. И Правитель за нас похлопочет.
– Не сочиняй, – отмахнулся я. – С чего бы Правителю за нас хлопотать? Тем более у рода Лирван свой травник есть, – намекнул я на Рия.
Документы, медальоны и какие-то браслеты-пропуска на поступление в ту особую школу нам привезли через месяц. Строгий мужчина передал каждому комплект, заставил поставить подписи, подтверждая получение, и по капле крови на каждый документ капнуть, чтобы никто другой наши бумаги использовать не мог.
Этот же поверенный по делам Правителя снова напомнил: молчать, не рассказывать о большой привилегии. Да мы и не собирались.
Единственное, Санни попросил свой экземпляр документов, медальон и браслет спрятать в мешке. Бабушку он тоже не планировал извещать – мало ли, расстроится ещё. Она ведь не в курсе, что мы оказались причастны к аресту её дочери.
К слову, информации на этот счёт нигде не появилось. Никто не сплетничал, не обсуждал. Кумушек на рынке больше интересовали цены на новый урожай, а смерть советника уже подзабылась.
У нас же появились другие хлопоты и заботы. Всё, что посеяли весной на личных огородах, пора было собирать. И снова помогло моё особое видение.
Огород, оказывается, нужно было пропалывать, убирая сорняки. А мы всё в делах и заботах, как-то не до того было. Зато благодаря моему видению быстренько отсортировали растения с магией от ненужных, высушили и подготовили к сдаче зельеварам.
Эти важные дядьки приехали в середине осени. Ученики вынесли на площадку рядом с привратницкой столы и разложили свои запасы.
Мы с Санни в первый день приткнуть стол не успели. Зато внимательно наблюдали, как ведётся отбор трав, как зельевары выбирают и бракуют собранное. Не уверен, что они видели магию в растениях, но самой магией активно пользовались, то и дело кидая заклинания на кучки засушенных растений.
Каждый зельевар имел от двух до трёх помощников из числа бывших учеников нашей школы. Те ходили гордо задрав носы, демонстрируя, как им по жизни повезло. Они же катили тележки, куда сгружали выбранные магами травы, сушёные цветы и корешки.
Отбраковывали зельевары много, не стесняясь высказываться о нерадивых учениках.
– Гниль и плесень! Это что такое⁈ – возмущался один из магов, показывая на кучку травы, собранную братом Мерка. – И это выпускник школы⁈
Парень краснел и бледнел, слушая отповедь.
Пожилой маг ещё четверых учеников прилюдно отчитал, в итоге его тележка оказалась меньше всех заполненной.
Этот зельевар сразу бросался в глаза: долговязый, сутулый, с бледной кожей, будто редко видел солнце. Лицо у него было вытянутое, с впалыми щеками, а нос крючковатый, словно у хищной птицы. Он всё время морщил лоб и нервно перебирал пальцами длинные рукава своей мантии. И мантия у него была не как у остальных – не строгая тёмная, а выцветшая, в разводах и пятнах, будто пропитанная всеми зельями, какие он когда-либо варил.
Мы, готовясь ко второму дню этих своеобразных смотрин, переживали. Правда, тряслись и волновались все ученики первого года обучения. Наши растения отличались от собранных старшеклассниками. Помню, преподаватель нас уверял, что ничего сложного в плане сушки и хранения нет. Но кто его знает…
Тот вредный зельевар на первом же столе нашёл, к чему придраться. Отчитал парнишку, попутно охаивая всю школу.
Мы с Санни стояли примерно в середине ряда, и когда до нас дошла очередь, я уже мало что понимал от волнения. Не привык к такому прилюдному порицанию.
Санни же словно и не замечал приближающейся проблемы. Он красиво связал пучки трав белыми бантиками, изобразил пирамидку из склеенных картонных коробочек, куда ссыпал высушенные соцветия.
Не скажу, что выставили много. Некоторые ученики тоже на столы выложили лишь часть своих запасов, потому что всё не помещалось. У нас же на дне корзины осталось несколько пучков простых луговых трав, применяемых при простуде. Травки ничем не примечательные, многие их даже не брали. Я же выбирал чуть ли не по отдельному колоску, и только те, где искрились звёздочки.
В общем, дошёл наконец вреднючий зельевар до нашего стола, морду заранее скривил, рассматривая белые бантики. Презрительно так заклинание кинул, что-то на своём медальоне посмотрел. Повторил заклинание. Потом медальон снял и ближе к засушенным растениям поднёс. Постоял какое-то время, что-то соображая. А потом вдруг спросил:
– Кто из вас имеет отношение к ведуньям?
– Я, – неуверенно ответил Санни.
– Чувствуешь травы?
Санни молча кивнул.
Зельевар же, не говоря больше ни слова, стал сгребать разложенное в свою тележку. Всё снял со стола, а когда заметил под ним корзину, поинтересовался, что в ней. И те луговые травы забрал до последнего листочка.
По рядам учеников пошёл шум. Всех так удивило поведение зельевара, что они побросали свои столы и поспешили посмотреть, чем их травы отличаются от наших.
– Господин Энди, вы что, всё забрали у этих молодых людей? – подошёл ещё один маг. – Нам ничего не оставили.
– Оставил, – проскрипел зельевар. – Мне здесь больше делать нечего, а вы дальше копайтесь, выбирайте.
Стол и корзину мы поспешили убрать, освобождая место тем, кто надеялся ещё что-то всучить зельеварам. Школьный секретарь фиксировал забранное в тетрадку. Ученики отдавали травы бесплатно. Зато зельевары платили школе. Ну и репутация у учеников фиксировалась. Кто меньше всех получит баллов, тот больше будет работать на общественном поле.
Санни же выглядел не столько довольным, сколько задумчивым. Я тоже чувствовал, что произошло что-то важное – но что именно, сказать не мог.
Глава 12
Спросить нас про травы и узнать, как сушили, как собирали, разве что ленивый не подошёл. Крику и возмущений было много. Я так и не понял, в чём именно нас упрекали. Ладно бы нас обвиняли в создании зелья ночного видения, но ведь основная масса растений собиралась днём. И при чём тут личный огород и домик, отвоёванный у школы бабушкой Санни?
Секрет заключался в том, что я видел магию в растениях, но говорить об этом в очередной раз поостерёгся. Санни тоже заметил, что если столько возмущений случилось буквально на пустом месте, то опасаться стоит и других проявлений.
