Текст книги "На грани искры (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Соловей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Собрал я семена лещевика аккуратно, связал все в узелок подола рубахи. Сами коробочки прикопал чуть в стороне, чтобы никто не приметил. Хотя идти за водой было некому, но я на всякий случай спрятал. Спасибо, что обозники костер разожгли. В моей кружке вода закипела быстро. Там же я и заварил травяной настой маменьки. После с удовольствием вдыхал ягодный аромат и с удовольствием запивал этим отваром корешок лесного ореха. Если бы не суровые взгляды охраны, получил бы полное наслаждение.
– И что? – поинтересовался один из них, когда я допил все.
– Нормальный напиток, – заверил я. – Это у вас еда какая-то отравленная.
Кашевар со мной не согласился и начал выяснять отношения со старшим охранником, перейдя от разговора на повышенных тонах к мордобою. Лица друг другу они успели попортить, пока их все же не развели в разные стороны.
– Жрать сегодня не будем, – принял решение старший и высыпал в котёл остатки травяного сбора из туеска, куда я так удачно успел высыпать смена лещевика.
Дров в костёр подбросили (туесок я там же удачно сжёг), мужчины стали раскатывать войлочные подстилки. Мальчишкам было велено устраиваться в повозках. Получалось, что спать нам придется полусидя, зарывшись в сено. Вытянуть ноги семерым просто негде. Это ещё повезло, что щербатого пацана в другую повозку определили, а то бы совсем тесно было.
Я честно намеревался поспать даже в таких условиях, напрочь позабыв про устроенную месть за свое голодание.
Этой ночью отдохнуть не удалось никому. Если и были у меня опасения насчет хищного зверья в округе, то ближе к полуночи они рассеялись. Такого запаха не выдержало бы ни одно животное. Даже кони, и те морды воротили. Дристуны бегали по кустам, считай, без перерыва. А ночь же. Темно. Кто там видел, куда сосед сходил? Сами же вляпывались в то, чем щедро пропитали подступы к стоянке. Меня несколько раз стошнило от ароматов, но, кажется, этого и не заметили.
Туманный рассвет встречала группа трясущихся и разом исхудавших людей. Мне даже немного стыдно стало за свой поступок. Мужчины, кто покрепче, нашли в себе силы запалить костер. Не для приготовления еды или питья, а просто погреться.
Когда совсем прояснилось, стали запрягать лошадей. Мальчишкам пришлось основательно потесниться, поскольку охранники не в состоянии были ехать верхом. К возницам на скамью село по одному мужчине, остальные кое-как втиснулись в две повозки между сиротами.
Так неторопливо мы и доехали до постоялого двора, куда нас не пустили!
Не сразу я понял почему. Но когда жена хозяина заголосила насчет мора, осознал причину. Приехавшая команда не выглядела здоровыми людьми. К тому же мы ужасно воняли. Народ со стороны мог подумать именно то, что и подумал, – нас сразил мор или другая заразная болячка.
Погрозив вилами и непечатными выражениями, хозяин с постоялого двора выгнал наш обоз.
Отъехав немного, мы всё же остановились. Неподалеку было озеро. Оттуда набрали воды, чтобы её накипятить. Пить отвар никто не рискнул. В самом озере немного отмылись. Очистили обувь, руки и лица вымыли. Стражники переоделись в запасное. Сироты же другой одежды не имели, но и стирать грязную никто не стал. Весна же, холодно, и сохнуть одежда будет долго.
Трясущиеся от слабости охранники всё же сумели взгромоздится верхом на лошадей. И мы почти комфортно продолжили путь. После ночных забегов по кустам сено изрядно попахивало, но я почти примирился с этим запахом и даже понадеялся, что день дальше пройдёт лучше. Куда там!
Поднявшийся ветер как-то быстро нанес тучи. И вскоре ливанул дождь. Это ближе к городам и поселкам дороги более-менее ухожены и отсыпаны щебнем. Здесь же, вдалеке от жилых мест, путь через лес быстро превратился в глиняное месиво.
На мою кожаную куртку посмотрело разом несколько пар завистливых глаз. Да и обувка была не в пример лучше, чем у сирот. Поверх своего кепи я накинул на голову капюшон и особых неудобств от проливного дождя не испытывал. Вот только лошади не смогли тянуть в прежнем темпе повозки.
Через четверть часа застряла одна и почти следом вторая повозка.
И пусть меня первым послали помогать выталкивать наш транспорт, но поработать пришлось всем без исключения. Тяжелые колеса вытащить из глины силами слабых мальчишек было нереально.
Все охранники спешились и, подбадривая себя нецензурными словами, стали толкать повозки. Мы с пацанами так и брели следом до самого вечера. Дождь прекратился, зато дорога превратилась в болото. Стоило забраться в повозки и увеличить их вес, как транспорт тут же застревал. Лошади выбивались из сил, и возницы намекали, что с такими нагрузками кони падут.
Пришлось всем двигаться пешком, подталкивая повозки в низинах с лужами. Устали мы неимоверно. Бессонная ночь, забег по кустам, отсутствие еды и питья сказалось на здоровье всех без исключения. Меня тоже качало, но больше от голода. А впереди ждала очередная ночь вдали от человеческого жилья.
Этой ночью разве что кони неплохо провели время. Они пожевали овес, выпили свежей воды, были укутаны попонами и могли в качестве десерта пощипать свежую весеннюю травку. Люди же ограничились простой кипяченой водой, которой оказалось вдоволь. Развели сразу два костра, где смогли обсушиться и погреться все желающие. Там же, у костров, нам пришлось ночевать, сидя на бревнах. Сено в повозках было сырым и грязным. Вначале грязи и вонючего дерьма нанесли вместе с обувью, а после дождик добавил, размочив это месиво.
Сидеть у костра было тепло, но спать совершенно невозможно. Охранники имели кожаные подстилки и войлочные одеяла. Благодаря им они расположись на ночлег в относительном удобстве. Для сирот ничего подобного не было предусмотрено. Пацаны вынуждены были всю ночь следить за кострами, подкладывая дрова и кое-как дремать.
Я же, помучившись какое-то время, пошел к повозке, выкинул все сено и убедился, что голые доски гораздо лучше бревна возле костра. Подстелив свой куцый мешок и накрывшись пустой корзиной, скрючился под ней для тепла. К утру, конечно, замерз, но почти выспался и выглядел лучше своих соседей по повозке. Те только утром поняли, где я спал. В их глазах так и застыл немой вопрос: «А что, так можно было?» Пацаны второй повозки тут же стали сбрасывать сено на землю, недобро косясь на меня. И кто им виноват, что сами не сообразили?
Ближе к обеду мы наконец добрались до постоялого двора, где на удивление нас встречали и ждали два десятка стражников из Холмогор и один целитель (наверняка хозяин предыдущего постоялого двора посыльного с сообщением отправил). К тому времени никто уже не бегал в кусты и, кроме как на слабость, пожаловаться не мог. Я же стал главным аргументом того, что мор мы на себе не привезли.
Охранники и сироты хором доказывали, что раз я не заболел, то и мора нет никакого. А не заболел я по той причине, что меня никто не кормил.
Ну что сказать… Не всем повезло родиться в семье купца и иметь столичную гувернантку. Пока целитель всех подробно и внимательно осматривал, я пристроился на пеньке, взяв из поленницы полешко поровнее. Достал письменные принадлежности и написал, что Эрик Кирака признан почти здоровым, расстройством желудка не страдал, поскольку охрана обоза, везущего сирот в Холмогоры, его не кормила, а все продуктовые запасы купеческого сына были съедены командой обоза в первый день.
Целитель, раздраженный свалившейся на него работой, подписал мой документ, особо не вчитываясь. Я же, обрадованный таким легким получением нужной бумаги, ещё три состряпал и уже к холмогорским стражникам подошел. Те историю про то, что не заболел лишь один подросток, уже слышали и поставить свои подписи не отказались. Документики эти я, аккуратно убрав в мешочек, на груди припрятал и отправился на кухню покупать еду.
Купленные за два медяка булочки и кружка молока были употреблены там же на месте. Попутно я жалостливым голосом рассказывал женщинам о съеденных охранниками припасах.
– Как есть, Великие стихии их покарали, – с честным взглядом просвещал я служанок и кухарку.
Тётки охали, ахали, предлагали ещё покормить, причем бесплатно.
– Нельзя мне много, считай, пять дней без еды, может живот похуже, чем у этих, скрутить, – пояснил я сердобольным женщинам.
В общей сложности задержались мы в пути более чем на сутки. Ивин, племянник дядьки Митро, переволновался. Уже думал поисковую команду отправлять, но мы наконец приехали.
Дальше началось самое интересное. Молодой купец Ивин Терсеро мог на многое закрыть глаза. Ну, съели мои запасы, ну задержались в дороге, ну обращались со мной, как с нищим сиротой, и так далее. Но чего он не мог простить так того, что переданный для его свёрток с колбасками от моей маменьки так беспринципно был сожран охранниками! У меня на этот счет и документики подписанные имелись.
– Да вас теперь никто даже сортиры охранять не наймет! – орал племянник дядьки Митро на главу службы Холмогор. – Деньгами не откупитесь!
Вечером, вручая мне стребованные с них золотые, аж пять штук вместо уплаченных десяти серебряных за проезд, молодой купец разъяснил, что такое репутация, как она зарабатывается долгим трудом и как ее можно спустить в тот самый сортир подобными поступками. И пусть со мной глава службы расплатился с учетом штрафа, но репутация-то уже подмочена. Кто рискнет таких охранничков нанимать? Из купеческих так точно не найдется.
– Мы, торговцы, за своих горой встанем, – сообщил Ивин, стукнув себя кулаком в грудь.
Он, между прочим, готов был приостановить свою поездку, пока решался вопрос со мной. Повезло, что у нас имелось два дня в запасе. Пусть я и опоздал немного, в результате остался один на подготовку, и тот весь был посвящен разбирательствам, но мы всё успели. Кроме посещения главы охранников Холмогор, меня ещё в храм потащили. Положено так почести оказать и подношение малое за удачу положить.
К моему удивлению, на дневную службу в этот храм согнали всех сирот, с которыми я ехал. А день-то воскресный был. В храме народа и так хватало. Лавок свободных не осталось, и нас с пацанами вдоль стенки под колоннами поставили. Так-то стихиям действительно без разницы, с какого места ты им почтение выражаешь. Это нам неудобно было стоять на протяжении всей службы.
Я искренне поблагодарил Высших. И науку хорошую получил за время путешествия, и в людях стал немного больше разбираться. Чуток похудел, но в целом в прибытке остался.
Мальчишки, с кем я путешествовал, тоже шептали что-то стихиям. Наверное о здоровье просили. Краем глаза я поглядывал то на одного сироту, то на другого. Раскаиваются или все же не поняли ничего?
Щербатый точно ни о чём не жалеет. Этот в следующий раз точно так же отберёт еду и делиться не станет. А вот пацаны помладше могут и передумать брать чужое. Продолжая разглядывать сирот, я обратил внимание, что над головой одного висит странная штуковина наподобие мешочка в половину моего роста и светится искорками.
Мне пришлось чуть отодвинуться от стены, разглядывая странный предмет. Висело оно зацепившись за край подоконника. В храмах они обычно высоко расположены. Не каждый взрослый достанет до окна посмотреть, что там снаружи. Потому получалось, что светящийся мешок располагался над головой подростка и не мешал ему.
Я так на него засмотрелся, что на меня шикнул кто-то сидящий на скамье. Пришлось вернуться на свое место и продолжить шептать благодарности стихиям.
Когда служба в храме закончилась, я всё же не утерпел, протиснулся между идущими на выход людьми и оказался возле той вещи под окном. Убедившись, что на меня не смотрят, протянул руку и схватил мешок. Тянуться пришлось прилично. Он словно висел на длинной прочной нити. Лишь отойдя от окна на несколько шагов, услышал, как нить тренькнула и оборвалась.
– Чего ты застрял? – поторопил меня Ивин.
– Так вот… это, – протянул я для демонстрации светящийся мешок.
– Что? – не понял парень.
– Ну вот… – приподнял я руки повыше.
– В столице купим обнову. Эту рубаху отдай вечером прачке.
– Да? – не поверил услышанному и прижал светящийся комок к себе.
Спросить у отца-настоятеля? Так он уже ушел. И кажется, кроме меня, этот предмет никто не видел. В том, что это так, я несколько раз убедился, когда проходящие мимо люди не задали никаких вопросов по поводу того, что я держу в руках. Вещь-то необычная. Искорки словно золотые мелькают, а сам «мешочек» будто из крупной золотистой сетки соткан. А уж на длинный золотой «хвост», тянущийся за мной, точно должны были обратить внимание.
Чтобы самому не отвлекаться, намотал нить вокруг левого запястья и завязал узлом. По-хорошему, это нужно бы храму вернуть, но почему-то я не был уверен, что это вещь храму принадлежит. Висела под подоконником в дальнем углу. Да и не видел никто эту странность. Узнать бы, что это вообще такое.
С нетерпением я ждал момента, когда смогу спокойно рассмотреть найденное и решить, как поступить со странной находкой.
Глава 3
Беготня со сборами в дорогу началась сразу, как мы с Ивином вернулись домой. Народ суетился, складывая то, что было не уложено в крытые повозки. Меня нашла служанка, забрала рубаху в стирку, выдав взамен чью-то большего размера. Я же, отвлекшись на переодевание, упустил мешочек. Как раз прикидывал, как его отвязать и не запутать нить в рукаве рубахи, и вдруг понял, что та становится ощутимой лишь у меня в руках, а так спокойно проходит через любые препятствия. Мало того, мешочек словно парил на ней, не мешая ни мне, ни кому-либо.
Вы себе представить не можете, с каким трудом я дождался окончания ужина и того момента, как остался один в выделенной мне комнате. Очень уж хотелось понять, что я такое умыкнул из храма. Заранее попросив прощения у Великих стихий, принялся разбираться со своей находкой.
И вскоре понял, что не зря я изначально эту вещь «мешком» назвал.
В месте соединения нити и основного «тела» оказалась горловина. Я её расширил и заглянул внутрь. Потом рукой ощупал. Если закрыть глаза, то ни цветом, ни видом внутренности этого предмета от моей котомки не отличались. Разве что внутри вещей, считай, и не было. Единственное, что там лежало – книга. Её я и вытащил после непродолжительного колебания, пообещав себе, что верну всё настоятелю, если в книге окажутся храмовые секреты.
Насчет секретов вопрос оказался спорным. Вначале меня немного удивил принцип написания текста книги. Левая сторона оказалась пустой, то есть чистая страница, а все записи были на правой. Там описывалась география империи, даже где-то в середине книги карта имелась. Нечто подобное мы с гувернанткой изучали.
Продолжая недоумевать, я привычно прищурился примерно так, как смотрел на растения, и едва не вскрикнул от удивления, когда на чистой стороне листа увидел текст и схему. Быстро пролистав несколько страниц, сообразил, что это описание чего-то сокрытого в определенных местах.
Неужели клады⁈
Батюшка нам рассказывал о таком. Он же с моряками часто общается. У тех историй про чудесные земли и таинственные острова, где зарыты несметные сокровища, ой как много!
А в этой книге вдруг целых пять мест с указанием кладов! Зачем так много пояснений на нескольких листах к каждому кладу, я не особо понял. Да и после разочаровался, сообразив, что добраться ни до одного из кладов не смогу. Кто отпустит тринадцатилетнего ребенка в такую даль? Батюшке бы показать эту книжку… Но поверит ли он? Кроме меня, надписей на левой стороне никто не прочтет. Да и как объяснить родителю, что именно я нашел?
Подумав немного, покрутив книгу так и эдак, положил её обратно в магическую котомку. Когда-то я вырасту и сам смогу отыскать эти клады. Зажмурившись от удовольствия, представил сцену, как я приношу батюшке найденное и небрежно так на стол кидаю. На, мол, родитель, пользуйся моей щедростью. И вовсе я не бесполезный сын, а очень способный.
И я продолжил исследование магической котомки. Положил в неё свои письменные принадлежности, после достал. Изменений не заметил и переместил обратно, добавив заработанные золотые. Удобное место для хранения личных ценностей. Никто не украдет. Всяко лучше, чем пошитый маменькой пояс для денег. В нем спать сплошное мученье. Пояс я в ту котомку тоже засунул и, весь такой довольный, лег спать. Ивин предупредил, что вставать рано придется.
Ехать в составе купеческого обоза мне понравилось гораздо больше, чем с сиротами. Повозки имели полотняные пологи. Хочешь – под ним сиди, хочешь – рядом с возницей. Во время остановок кормили так хорошо и сытно, что я до самого вечера дремал на мягких тюках.
В столицу приехал не только отдохнувший, но и восстановившийся после вынужденной голодовки.
Перепоручив разгрузку товара помощникам, племянник дядьки Митро занялся лично мной. Знакомцев в купеческой среде у него хватало, и мы в течение одного дня купили всё, что Ивин посчитал нужным. Рубах аж десяток взяли. Половина из них шелковые да белые. У аристократов принято не только такие рубахи, но и исподнее шелковое иметь. Не скажу, что это комфортно. Зад тот шёлк холодит, штаны по нему скользят. Не сразу я приноровился сидеть спокойно и не ёрзать в подобных обновках.
Брюк покупали тоже с запасом на всякие разные случаи. Двое на занятия ходить, парочка для работы в огородах, которая для травников обязательна. Ну и парадных двое. Эти в цвет к бархатным сюртукам подбирали. Ох и богато всё смотрелось! Я когда на себя в зеркало глянул, то не узнал. Родное лицо в этой одежке да в берете с пером цапли смотрелось необычно.
– К сюртуку перчатки положено надевать. Они тонкие и статусные. Это не от холода, а чтобы ручки мягенькими сохранить, – поучал меня Ивин.
Перчатки доставляли мне неудобство не хуже шелкового исподнего. Нос такой перчаткой не утрешь – на ней сразу след остается. Так-то я знал, что нос положено платком вытирать. Маменька обычно нас гоняла, если кто-то из детей подол собственной одёжки для этого использовал. Но раньше я одним платком обходился и не рассовывал по всем карманам полтора десятка.
– Вот теперь достойно, – подвел итог нашим посещениям лавок и складов купцов Ивин.
Запаковали мне всё это добро в четыре больших саквояжа и в один маленький. До портала их нанятые грузчики несли. На той стороне тоже наймем. Меня же больше волновал сам портал. Каково оно – в одно мгновение на другой край страны переместиться, на самую западную оконечность владений нашего Правителя?
Не скажу, что совсем не боялся. Про порталы народ всякое рассказывает. И то, как половина человека перенеслась, а вторая осталась незнамо где. И мол, ходят те ноги по пустырям да кладбищам, ищут свою часть тела с головой. Обычно такие сказки брат мой Середа был мастак рассказывать. Дуняша с Любашей повизгивали от страха, а все равно слушали.
Начало зимы у нас в семье принято было отмечать традиционно. После посещения храма обязательно во дворе костер зажигали. Взрослые на нем горячее вино готовили, а детворе травяной взвар с мёдом выдавали. Затем обязательный ужин при свечах. Свечи батюшка заказывал из столицы специальные, с особым ароматом. От них будто морозной свежестью веяло. Это их так маги зачаровывают. Считается, что Великие стихии рады такому подношению.
Ну и уже по окончании ужина детей в гостиной оставляли сказки слушать. Тут уж кого маменька найдет, того и пригласит в дом со всем уважением. Один раз у нас настоящий актер из театра гостил. Ох и наслушались мы от него историй! Середа даже чуток записал, чтобы не забыть и блеснуть при случае своей образованностью. Дети тоже обязаны что-то поведать. Сказку или быль – неважно, главное должно быть интересно и поучительно.
Вот все ранее услышанные рассказы о прохождении через портал разом и всплыли в памяти, как только мы дошли до станции.
– Гляди, Эрик, мы на центральную пойдем. Там четыре арки – север, юг, восток и запад, – пояснял Ивин. – А во-о-он чуть подальше порталы для военных и магов. Те много выходов имеют. Какие – секрет. Не для нашего ведения.
С уважением я посмотрел на одного господина, покинувшего пролетку и выдвинувшегося как раз в ту сторону. Вот бы узнать, это маг или кто?
На военного господин не был похож. И дело не в отсутствии формы, а в том, что волосы он коротко не стриг. Ярко-рыжая грива развевалась на ветру. Господин отчего-то был без головного убора. Наверное, магам и такое не возбраняется.
Батюшка у нас, если заприметит кого из своих подручных без кепи или шапки, сразу на смех поднимал: «Прикрой пустую голову, чтобы умным выглядеть».
Я невольно поправил новенький и модный (по словам купца, где мы закупались) берет. Перо сбоку «полный шик», как сказал Ивин. Успел я немного в столице посмотреть, как ходят люди. И вправду, хоть мужчины, хоть женщины на шляпах перья носили.
Нужно будет маменьке отписаться. Пусть себе выходной наряд поправит. Не уверен, что она послушает. Маменька волосы свои хитро так поднимает в башенку, а поверх накидку кружевную крепит. Обязательно чтобы с брошкой блестящей да с каменьями красивыми. Городские кумушки аж шипят от зависти, глядя на мою родительницу. Так что я не знаю, как она воспримет столичную моду на шляпки и перья. Маменька женщина простая, может и пригрозить, что воткнет перья мне в одно место, и от советов откажется.
Засмотревшись на того рыжего господина без головного убора, я не заметил, как наша очередь подошла.
– Вещи на тележку. Тележку толкать перед собой, – скучно и безлико сообщил работник портальной арки. – Встали за линии. Как сверкнет, делайте шаг вперед, не задерживайтесь.
– А если опоздаю? – успел я задать вопрос Ивину, но тот меня подзатыльником сопроводил в нужную сторону.
Толком я ничего и понять не успел. Сверкнуло, меня толкнуло и уже мы в другом месте.
Быстро оценив себя и тележку, пришел к выводу, что ничего в пути не потерялось и не обрезалось. Ха! И так те ноги без тела из истории Середы могли получиться, если мы портал не лёжа, а стоя проходим? Наврал Середа, рассказывая ту историю. Точно наврал. Если бы и резало человека, то вдоль на две половинки. Ладно, вот вернусь домой с учебы, расскажу ему, как в порталы проходить.
Ивин тем временем уже отогнал тележку с моими вещами и приценивался к услугам грузчиков.
– Не, господин хороший, до школы травников не понесём. Коляску нанимайте. Туды ехать и ехать, – не соглашались грузчики тащить мои саквояжи.
Племяш дядьки Митро вздохнул и кивнул возничему, подзывая.
– Двадцать пять медяков в любую сторону, – глядя на нас свысока озвучил стоимость услуг возница.
Его гонор мне был понятен. За уважаемыми людьми собственные коляски приезжают. Говорят, что богатые господа вначале слугу через портал пускают (и не жалко им десять золотых!), слуга до дома бежит, и господину подают экипаж прямо к станции порталов. А если экипаж задержался, тут рядом ресторация имеется, для того чтобы посидеть, подождать и покушать, будь на то желание.
Ивин на Западной заставе не бывал ни разу. Он чаще ездил к морю за товаром и пользовался южным порталом. Потому о том, что находится в этом городке, не мог сказать, сам с любопытством разглядывал то, мимо чего мы проезжали.
– Школа травников, – наконец сообщил возница. – Вам в левую дверку, сначала к привратнику.
Ивин кивнул, выражая таким образом благодарность. Будь возница чуть вежливее, можно было бы и медяк ему дать да расспросить подробнее о городке. Но этот дядька сразу так себя поставил, что никакого желания вести с ним разговоры не возникло.
Саквояжи пришлось переносить в два захода. Особенно тяжелыми оказались те, что с зимней одеждой и обувью. Они были большими и неудобными. Но ничего, затащили внутрь и расположились напротив домика привратника.
С привратником Ивин все быстро обговорил и выяснил.
– Эрик, стой здесь. Никуда не ходи. Я пойду внесу оплату за тебя, а потом займемся заселением.
Ивин умчался, а я остался возле вещей, разглядывая окрестности. Много увидеть не получилось: стриженные кусты перекрывали обзор на основную территорию школы. Видны были только верхушки деревьев. С правой стороны от этих кустов была калитка, через которую вскоре вышли трое подростков чуть постарше меня. Они весело переговаривались и направились к другому выходу, не тому, которым мы воспользовались. Наверное, пошли в город по делам.
Засмотревшись на мальчишек, я не сразу заметил, как к домику привратника подошла новая пара – будущий травник и дама, которая его сопровождала.
Как я уже рассказывал, маменька у нас женщина редкой красоты, но эта дама потрясла моё воображение. Ростом она, пожалуй, с батюшку будет, но стать и формы! А главное – талия в бархатном жакете такая тонкая, что я мог бы обхватить её двумя руками.
Чтобы мои руки случайно не сотворили чего-либо непотребного, я убрал их за спину.
Дама, плавно покачивая крутыми бёдрами, вошла в привратницкую, чтобы узнать о правилах поступления в школу, а мальчишка остался стоять один возле саквояжа довольно скромных размеров. Не все вещи привёз? Скорее всего так.
Женщина вскоре вернулась и цепким взглядом окинула меня, стоящего возле вещей.
– Санни, иди за мной, – не глядя на подопечного, сказала она и двинулась в мою сторону.
Проявив вежливость, я поклонился.
– Смотри, Санни, сразу видны манеры. Молодой человек, вы из какого сословия будете? – обратилась она ко мне.
– Купеческие мы. Эрик Кирака, – ответил я и снова слегка поклонился.
– У нас здесь рядом с Западным свое поместье, – просветила меня дама. – Санни, смотри, мальчик явно из хорошей семьи. Думаю, вам нужно держаться вместе. Не дай стихии, какие-нибудь… те, кто по льготе Правителя учится, начнут в друзья набиваться, так вы сразу отвечайте, что не имеете интереса.
Пацан покладисто кивнул и я вместе с ним.
– Санни, стой здесь и никуда не уходи без меня. Эрик, я попрошу для вас одну комнату с моим внуком, – заявила дама и величественной походкой удалилась.
– Ты ее внук? – не поверил я, провожая даму восхищенным взглядом.
– Угу. Бабушка лично сопровождает, – вздохнул парень. – Я Санни Вега, мне четырнадцать лет.
– Эрик Кирака, мне тоже скоро четырнадцать будет, – повторно представился я, утаив, что «скоро» – это через полгода.
– Будем дружить? – уточнил парнишка.
– Я не против.
Санни стащил с головы берет, похожий на мой, почесал макушку.
– Жарко, – пояснил он.
– Погоды нынче теплые, – ответил я в стиле того, как учила гувернантка поддерживать беседу.
Эрик вздохнул и, заправив белокурую прядь за ухо, нацепил берет обратно.
Постепенно мне удалось его разговорить. К тому моменту как подошло ещё трое мальчишек с сопровождением, я успел узнать, что семейство Вега титула не имеет. Живут все в поместье бабушки. Тёток у Санни две, а было три. Одна померла. Бабушек тоже было три, но осталась лишь Адра Вега, которая и управляет семьей, поместьем, тремя деревнями и всеми, кто ей под руку попадется.
На данный момент попался Ивин. Бабушка Санни появилась в сопровождении молодого купца. Тот семенил позади дамы с услужливо-вежливым выражением на лице.
– Я всё решила, – сразу заявила бабушка моего нового приятеля. – Доплатила за отдельный домик. Будете жить на второй аллее в личной усадьбе. Санни, представь, этот секретарь заявил, что отдельные дома лишь для детей, чьи родители по статусу не ниже барона! Пришлось пояснить ему, как важно для моего внука получить образование.
Санни в очередной раз вздохнул, не став перечить бабушке.
– Госпожа Вега, вы были неподражаемы, – продолжал лебезить Ивин. – У нас, знаете ли, на юге таких дам не встретить.
Я чуть было не возразил, припомнив родную мамочку, но промолчал, разумно рассудив, что не стоит портить отношения с такой видной женщиной. К тому же, насколько я понял, она и за меня внесла оплату за домик и, судя по всему, компенсацию не требует.
– Санни, в воскресенье пришлю за тобой коляску, – сказала напоследок Адра Вега и удалилась, оставив нас самих разбираться с текущими делами.
– Эрик, так повезло, так повезло, – тихо шептал мне Ивин, таща два саквояжа.
Я взял один большой и маленький. А мой пятый саквояж вызвался донести Санни. У него самого вещей почти не было по той причине, что домой он может хоть каждый день ходить. Действительно, нет смысла надрываться в первый день и загружать себя тем, что понадобится через полгода или позже. Это у меня выбора нет. В ближайший год домой я не попаду.
Выкупленный бабушкой Санни домик под понятие «усадьба» никак не подходил. Обычный такой дом с двумя спальнями, гостиной и уютной кухонькой. Причем кормить нас в школе должны отдельно (за это деньги уплачены), но и самим что-то приготовить не возбраняется. Также домик имел пристрой, где располагалось нечто напоминавшее не то место работы зельевара, не то сарай для просушки трав. Кажется, это что-то специфичное по нашей специальности.
– Дальше сами разберетесь, – сообщил Ивин, решив, что пожелания моего родителя выполнил в полной мере, и поспешил обратно.
Моё письмо батюшке с описанием всех приключений в поездке он взял, и задерживать дальше молодого купца смысла не было. У него в столице своих торговых дел хватает. Спасибо, что и так много помог.
Глава 4
Первый день пребывания в школе травников оказался суетливым и бестолковым. Мы с Санни тыкались словно слепые котята, не понимая, куда идти, где кормят и где будут занятия. Они, кстати, начинались весной не просто так – это было сделано специально, чтобы будущие травники успели что-то посеять и посадить на личных огородах.
Благодаря бабушке Санни у нас имелся такой огородик позади дома, так что не придётся далеко ходить на общее поле.
В очередной раз я восхитился умением госпожи Вега достигать нужного результата, когда нам сказали, что сушить и обрабатывать все растения мы тоже будем не в общих помещениях. Оказалось, ученики нередко воруют друг у друга травы с огородов. Это, конечно, наказуемо, о чём сразу предупредил старший преподаватель.
– Какая у тебя бабушка пробивная, – снова повторил я другу.
– Просто в её понимании мира есть два мнения – её и неправильное, – просветил меня Санни.
На следующий день начались вводные занятия. Само обучение ждёт нас немного позже – не все ученики ещё приехали, и чтобы они не отстали, нам пока не дают сложную информацию. Пока в нашей группе сорок два человека, а должно быть полсотни или чуть больше.
Старший преподаватель выдал каждому таблички с номерами личных участков огорода и велел их вскопать (лопаты выдаст завхоз). Затем мы получили по одному учебнику, посетив библиотеку.
– Вы братья? – сначала спросили нас соученики, а потом и преподаватели.
– Не родные, – уверенно заявил Санни, причислив меня к своим родственникам.
Если бы не эти вопросы, я бы и сам не заметил, что мы на самом деле чем-то похожи: одинаковые светлые волосы, похожие стрижки и береты. Разве что глаза у меня, как у маменьки, голубые, а у Санни – зелёные. Он сказал, что тоже в матушку пошёл. Разумеется, в свою.
