Текст книги "Войти в историю (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Соловей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

  Виктор демонстрировал весла и принцип их изготовления, а я провел мастер-класс по заготовке тростника и вязанию его в снопы. До темноты успели все, что планировали. Виктор еще широким жестом подарил один из ножей, раздобытых у пилотов.

  Это 'боги' не сильно заинтересованы в повышении производительности труда и улучшения быта людей. Мы же собирались обосноваться в этом регионе надолго.

  – Нужно делать парус, – стонал я на следующее утро.

  Тело после нескольких часов гребли болело так, что я еле поднялся. Мысленно уговаривал себя, что обратно пойдем по течению реки и будет легче. Насчет паруса Виктор был со мной солидарен и даже выклянчил немного льняной кудели у Ваба номер два. А еще показал, что мы настаиваем на увеличении посевов льна. В своем поселке мы на эту тему уже просветили народ.

  Раньше излишки семени льна перемалывали в муку и запекали, смешивая с пшеницей или рожью. Виктор это дело пресек, заявив, что боги желают получить больше тканей. Ваб тогда еще сильно недоумевал. Мол, зачем? Летом народ ограничивался куцыми тряпицами в виде набедренных повязок, а те другие боги ткань никогда не спрашивали. Но установку по льну Ваб получил.

  – По-хорошему нужно бы посетить еще тот поселок, откуда привозят пшеницу, – размышлял я вслух. – Но до посевной мы не успеем.

  – Оставим визиты на потом, – отмахнулся Виктор. – И так хорошо сходили.

  Против этого я не возражал. Нам щедро отсыпали фиников и соли. От рыбы мы отказались. Ваб рассказал, что у нас много рыбы благодаря ловушкам. И, похоже, огорчил подобным заявлением. Соседи раньше выменивали рыбу на шкуры. А теперь лишались подобного источника дохода. Тут уже подключился Виктор, поясняя, что лён мы возьмем в любом количестве, и как раз на те же шкуры и будем обменивать.

  Обратная дорога мне понравилась больше. Та вполне освоился с рулевым веслом и подменял меня и Виктора. Одну пару мы поставили на греблю, а все остальные в это время, развалившись на шкурах под навесом, предавались праздному безделью.

  – Жаль, что этот регион станет засушливым, – рассуждал Виктор, неспешно вкушая финики.

  – Это случится еще не скоро, – возразил я. – Пока болот в этой местности хватает, и вместе с ними разных гадов.

  Мы как раз проходили мимо подобного заболоченного участка по левому берегу. Вот уж где раздолье крокодилам и змеям! Хотя меня больше донимали кровососущие твари. Оставалось только радоваться, что в это время или еще нет малярии, или отсутствует конкретно в этом регионе. Но и помимо комаров насекомых хватало. Мы поступили очень мудро, когда отстроили дом в два этажа. Хотя бы жуки и ящерицы в спальню не заползают.

  – Зайдем в гости к тем, кто на противоположном берегу? – прервал мои мысли о вреде насекомых Виктор.

  – Давай. Только ненадолго, – согласился я.

  – Там будет Ваб номер три? – хохотнул Женька.

  – Скорее всего, – хмыкнул я. – Это, кстати, удобно. Жрец единственный, кто бреется, и его видно сразу.

  – Папа, ты думаешь, что 'ваб' это жрец, а не вождь?

  – Определенно, жрец, – подключился к обсуждению Виктор. – Я помню из прочитанного о пришельцах с планеты Нибиру, они всегда выбирали посредника для общения.

  – И зачем? – недоумевал сын.

  – Жрецы не только хранители знаний, но и языка, – решил углубиться подробнее в эту тему Виктор. – Настоящие выходцы с Нибиру имеют колоссальную продолжительность жизни. Для них один год это наши три тысячи шестьсот лет. Вот представь себе, что ты обучал местных жителей чему-то полезному, в том числе и языку. Возвращаешься через год, а они все позабыли.

  – Папа бы психанул. Он всегда нервничает, когда я текст на английском забываю, – усмехнулся Женька.

  – Правильно, любой разумный психанул бы, – согласился Виктор. – Пришельцы придумали способ общения через жрецов, которые, по идее, должны сохранять знания языка носителя.

  – Не сильно-то они его сохранили, – вспомнил я то языковое разнообразие, что уже должно быть в этом времени.

  – Возможно, что обучают и передают какие-то знания только жрецам.

  – Ни черта они им не передают! – снова возразил я. – Для этих 'богов' местные примитивный народ, который должен обеспечивать свежим продовольствием.

  – Ну так мы поправим, – оптимистично заверил Виктор.

  – Дядя Витя, а та планета Нибиру где сейчас? – поинтересовался Женька.

  – Думаю, что как раз удаляется от Земли.

  – Как ты можешь оценить время прилета? – не понял я.

  – Если вспомнить такие источники, как Библия и тому подобное, то можно предположить, что, когда планета входит в зону видимости с Земли, она наиболее приближена к ней. И происходит это каждые три тысячи шестьсот лет.

  – А от какого момента считать? – поинтересовался Женька.

  – Можно от того, что описывается в Библии. Там волхвы не только знали о появлении новой звезды, но и связали ее с рождением Иисуса.

  – Эк тебя понесло, – скривился я.

  – А что? Лично я верю, что такой исторический персонаж, как Иисус Христос, существовал на самом деле.

  – Сын божий? – с азартом уточнил сын.

  – Жень, мы таких сынов наблюдали несколько дней назад. Только Иисус был специально 'разрекламирован', как Мессия и прочее.

  – Парни, давайте не будем углубятся во всю эту теологию, – прервал нас Виктор. – Просто отсчитаем от момента рождения Иисуса три тысячи шестьсот лет.

  – В плюс или минус? – переспросил Женька.

  – Зачем нам в плюс? – удивился Виктор. – И так понятно, что в нашем двадцать первом веке планеты Нибиру даже на подступах не было. Отчитываем в минус. И получаем то, о чем уже догадались раньше – планета начала удаляться от Земли.

  – Только нам от этих знаний не холодно и не жарко, – вздохнул я. – Вернемся в реальность. Вон уже виднеется поселок, который мы хотели посетить. Виктор, меняй Та у руля, а я поправлю гребцов.

  –

  

  ========== Часть 11 ==========

  В том, что прибыли боги, жители левобережного поселка ничуть не сомневались. Женщины даже принарядились, в смысле, нацепили бусы и синей краской подкрасили почему-то нижние веки. Наш Ваб, как всегда, выступил в качестве переводчика. Но мы и сами уже что-то понимали. Виктор сообщил, что ждем от этого поселка лён, а на другие продукты, обычно поставляемые богам, мы не претендуем. Хотя меня привлекли пасущиеся здесь животные, напоминающие баранов. На привычных нам овец эти особи походили, но слишком отдаленно.

  – Селекция, – кратко пояснил мне Виктор. – В этом времени овцы пока такие.

  – Мне кажется, что их мясо должно быть вкуснее козлятины.

  – Предлагаешь взять на развод?

  – Отнимать не будем, но можно обменять на огнеупорную посуду и рыбные ловушки.

  Пока же ничего на обмен мы предоставить не могли. Сытно отобедав, пообещали еще навестить этих людей и поспешили домой. Нам еще ту конструкцию, что Виктор гордо окрестил сохой, как-то нужно использовать по прямому назначению.

  По поводу обработки участка земли мы немного поспорили. Я предложил сделать это до того, как Нил полностью разольется. Земля здесь целинная и будет обрабатываться с трудом. Если взрыхлить сейчас, то после того как участок пропитается водой, станет легче пахать. Виктор был не согласен. И я ему всучил мотыгу, используемую местными жителями. После нескольких замахов Виктор принял мою сторону и согласился. Осталось только 'уговорить' животных принять участие в этом сомнительном мероприятии.

  Двум молодым бычкам мы заранее нацепили подобие ошейника. Особо довольными животные не выглядели, но и избавиться от этого аксессуара не смогли. За две недели к ошейникам бычки немного привыкли. А теперь нам предстояло полностью запрячь их в конструкцию для пахоты.

  Как это должно выглядеть на самом деле, никто из нас не помнил. Виктор утверждал, что длинная орясина с закрепленной сохой должна располагаться между двух бычков. Естественно, что и закрепить ее можно было только к деревянной конструкции. Заготовки этого крепежа у нас имелись. Но запрячь животных оказалось совсем не просто.

  День первой пахоты запомнится всем жителям поселка надолго. Все взрослое мужское население удерживало быков, а мы обещали всем небывалый аттракцион. Быки отчаянно мычали, мужики криками не то их пытались остановить, не то поддержать в сопротивлении.

  – Вяжи вокруг рогов ремни! – суетился Виктор, пытаясь закрепить верхнюю перемычку. – Не давай им расслабиться!

  – Женька, не суйся под копыта, – следил я за ребенком.

  – Му-у-у! – жалобно выражали несогласие быки.

  – Поверни левому морду! – снова Виктор.

  – Женька, еще раз сунешься, получишь ремня! – отгонял я сына.

  – Му-у-уууууу! – ревели быки.

  Остальной народ просто галдел, удерживал быков и не вмешивался в процесс.

  Где-то через час быков удалось связать в единую конструкцию. Они от такого совместного ошейника в восторг не пришли и начали активно брыкаться. Мужикам, удерживающим быков на месте, пришлось нелегко. А нам предстоял еще один цирковой трюк – закрепить соху с длинной палкой между быков, привязав ее к 'хомуту'.

  – Как-то нужно этих коров заранее приучать, – утирал пот со лба Виктор.

  – По-моему, пахотных животных кастрируют, чтобы были более спокойными и выносливыми, – припомнил я.

  Виктор с сомнением заглянул быкам под брюхо.

  – Это делают еще телятам, – прервал я созерцание бычьих яиц.

  Наконец, крепление сохи закончилось и можно было начинать пахоту. Угу. Только быки были не в курсе того, что от них в итоге хотят получить. Теперь я налегал на соху, а Виктор руководил мужчинами, которые удерживали быков, и направлял процессию вдоль будущего поля. Каждое животное сопровождали три человека. Остальные жители поселка просто шли рядом, громко обсуждая странные действия богов.

  – Егор, сильнее жми! – тем временем покрикивал на меня друг.

  – Да не могу я! Тяжело.

  – Давай вместе, – вник в проблему Виктор. И, поставив в наблюдатели за движением Ваба, присоединился ко мне.

  Соха сразу углубилась сантиметров на десять.

  – Эту землю никто раньше не пахал, оттого трудно в первый раз, – делился я наблюдениями. – Плюс какие-то мелкие корешки растений путаются.

  – По-хорошему соху нужно бы металлом обшить, – согласился со мной Виктор.

  Где-то метров через сто мы решили, что пора делать разворот.

  – Женька! Тормози народ! – скомандовал я.

  А дальше цирковое представление продолжилось. Все, кроме быков поняли, что нужно двигаться в обратную сторону. Пока я держал соху на весу. Виктор жестами и матерными словами пытался животных развернуть.

   – Они нам всю борозду сейчас затопчут, – возмутился я, когда понял, что один из быков и сопровождающие его люди точнехонько идут по только что вспаханной земле.

  – Все не затопчут, – оптимистично заверил Виктор. – Лучше попробуем еще заглубить соху.

  – Вить, сломаем нафиг, – возразил я, когда затрещали крепежи и ремни, удерживающие пахотную конструкцию.

  – Тогда пашем так.

  После третьего поворота поле начало вырисовываться. И участок сто на тридцать метров мы вспахали часа за четыре.

  – Может, стоило подождать полного разлива Нила? – поинтересовался Женька, когда мы решили, что этого пока хватит.

  – Кто его знает, – отозвался я. – По идее, взрыхленная почва больше примет влаги.

  – Вторую вспашку с углублением устроим через четыре месяца, когда схлынет вода Нила, – дополнил Виктор.

  – Нужно за это время приучить бычков ходить парно и в специфичном обмундировании, – добавил я.

  – Ваше ярмо натерло им шеи, – просветил Женька, вспомнив название этого крепежа. – А еще я видел на папирусных рисунках, как пахари используют кнут, чтобы подгонять животных.

  – И кнут тоже сделаем, – согласился я.

  Пока же бычков напоили и выдали им заранее подготовленную еду в виде сорванной травы.

  – На сегодня все, – резюмировал Виктор. – А завтра поставим народ на рытье канала.

  По поводу этой оросительной системы мы сильно сомневались. В будущем данный регион станет очень засушливым. Пока же дождики случались каждые три-четыре дня, но мы хотели подстраховаться.

  Из всего, что мы могли сделать, годилась только система шлюзов. Выкопаем канал, перекроем шлюзом. После того как Нил отступит, в каналах останется вода для полива поля. И с этим стоило поспешить. Нил с каждым днем поднимался все выше и выше. Между прочим, комарья стало меньше. Только днем жизнь в поселке замирала по причине жары. Животные предпочитали тень деревьев, а люди – укрытие в домах.

  – Не завидую я тебе, Ийн, – сочувствовал Женька козлу.

  Животное, лежащее в тени, выглядело изможденным. Сами мы занимались делами теперь только рано утром и вечером. Попробовали доить коз, и вполне успешно. Первое молоко оставляли только себе. Ваб, конечно, выпросил немного. И просидел над туалетной ямой чуть ли не сутки. Больше он эту 'пищу богов' не рисковал пробовать.

  К дойке коров мы подготовились более основательно. Телята уже подросли, и можно было претендовать на излишки молока. Пока решили, что нам хватит двух коров. Сделали из плетня специальный загон, приготовили ремни, посуду и приступили к работе.

  Хорошо, что уже имели небольшую практику в плане дойки коз. Тут главное было не дергать, а плавно надавливать пальцами вдоль соска. Правда, у меня левой рукой получалось не так хорошо, да и за задними ногами коров приходилось следить, чтобы не получить копытом, но все равно результат был.

  – Пора баб обучать, – предложил Виктор через несколько дней успешной дойки выбранных двух коров.

  Обучение затянулось на несколько дней. Мало того, что местные женщины сами по себе были немного туповаты, так еще и лишнюю работу не жаждали получить даже от богов.

  Молока тем временем становилось все больше и больше. Местные пробовать его опасались как в свежем, так и в сквашенном виде. Мы же сделали первый творог из того обилия скисшего молока, что у нас скопилось. Жаркая погода не способствовало длительному хранению молока. Творог тоже предстояло употребить как можно быстрее. Ваб от дегустации долго отнекивался. Но все же рискнул попробовать и очень удивился, когда ему не пришлось бегать в туалет.

  – Творог тоже в такой жаре долго не сохранить, – рассуждал Виктор. – Попробуем сварить сыр?

  Естественно, что никто из нас раньше сыр не делал. К чему такие изыски, если можно купить в магазине десяток сортов? Но, как ни странно, совместными усилиями мы вспомнили компоненты. Кроме творога, молока и соли, неплохо было бы иметь яичные желтки и соду. Последних двух ингредиентов у нас не было. Водоплавающие птицы давно уже вывели потомство, и свежих яиц не предвиделось до следующего года.

  – Сода нужна, чтобы там 'дырочки' получались, – заверял нас Виктор. – Обойдемся и без нее.

  В общем, сварили из того, что имелось в наличии. И, между прочим, неплохо получилось. Сыр эта субстанция напоминала. Даже местная ткань с ее неплотным плетением в качестве сита отлично подошла. Мы уже давно не ели ничего подобного, а тут так хорошо пошло! К тому же сыр по жаре хранился дольше творога. Ваб это оценил.

  Теперь все козье молоко мы сквашивали специально, пуская его на творог. В качестве питья использовали коровье. Еще я попробовал сделать некоторые блюда на основе кислого молока. Те же лепешки получались мягкими и пышными. Хотя, опять же, долго они не хранились. Да мы и не собирались это делать. Съедали еще горячими.

  Пирожки с рыбой, жареные на топленом жиру, тоже пошли на ура. Для этого пришлось делать новую печь принципиально другой конструкции, по сравнению с тем, что имелось. Зато выпечка с мясом и начинкой из каких-то фруктов, смешанных с финиками, потрясла всех. Конечно, поселковые это смогли только чуть попробовать. Дойных коров осталось только две, а коз шесть. К тому же муки на всех не хватало, и по умолчанию самые вкусные продукты подавали только богам.

  Ваб, зараза такая, преподнес наши новшества прилетевшим пилотам. Те, конечно же, их оценили. Хорошо, что Виктор вовремя вмешался и сообщил, что это продукты не длительного хранения, и от поставки этого продовольствия поселок освободили. Пилоты с удовольствием откушали, но с собой забрали все, как обычно – бычка, сушеную рыбу и финики.

  На охоту они тоже слетали. В этот раз общение с ними давалось легче. Запас слов у нас значительно пополнился. Мы с Виктором почти не пользовались словариком. Жаль, что понять громоздкие предложения так и не смогли. Ях и Шу по отношению к нам выражали дружелюбие. И пытались что-то рассказать, показывая примерно в том направлении, куда нас возили.

  Мы ведь так до сих пор и не поняли, какое точно решение принял главный из этих 'богов'. То, что его не заинтересовали технические достижения будущего, было и так понятно. Инопланетная техника на порядок превосходила то, что имелось в наше время.

  Промышленности и научной базы сейчас нет. По косвенным признакам мы предположили, что на Земле пришельцев или их потомков всего несколько десятков. Развивать и плодить для себя конкурентов инопланетяне не собирались. Их вполне устроило то, что мы взялись приглядывать за одним из поселков, таким образом, поддерживая кормовую базу.

  Пилоты улетели, а мы снова вернулись к повседневным делам. Я лелеял надежду сделать гончарный круг. Инструмента, конечно, не хватало. Виктор заверял, что при должном терпении можно обработать дерево и каменными орудиями. А уж чтобы вращать колесо, Ваб мне половину поселка выделит.

  – Гончарный круг должен быть удобным и простым, – возражал я. – Гончар работает без помощников.

  – Сделаем тебе ножной, – пообещал Виктор. – Главное, клей сварить.

  Он уже это дело опробовал и потерпел неудачу. Словосочетание 'рыбный клей' и я слышал, и даже помнил, что варят его из пузырей рыб. Виктор этих пузырей засушил с большим запасом. Вот только сварить клей не получилось. Субстанция на выходе напоминала больше желатин. Виктор пробовал выпарить излишки жидкости путем большего нагрева и запорол все напрочь.

  – Что-то мы не так делаем, – резюмировал он.

  Следующей его идеей стала варка клея из рогов или копыт. Этого материала имелось с избытком. Но сразу много Виктор не стал брать. Для начала он взял всего парочку рогов. Завернул в льняную тряпицу, разбил и как мог мелко истолок. А потом тупо начал их варить. Долго. Костяная масса, в конце концов, растворилась в жидкости. Виктор продолжил выпаривание. Когда масса загустела, опробовал ее в качестве клея. Две отшлифованные дощечки вполне склеились. Вот только сам клей после остывания загустел и превратился монолит.

  – Кажется, столярный клей, если это он, всегда используют в горячем виде, – припомнил я.

  Клеевую массу Виктор снова раздробил. Кстати, в середине масса оказалась не такая и твердая. Получившиеся комочки он сложил в узелок и отнес в наш дом на хранение. Можно считать, что клей для бытовых нужд уже имелся. Теперь оставалось подготовить доски для гончарного круга.

  Первый этап – рубка дерева и расщепление его при помощи кольев – был самым простым. А дальше предстояло так обработать заготовки, чтобы они пристыковались друг к другу, да еще и имели форму колеса.

  Снова выручили наши маленькие пилочки, сделанные из домашних ключей. Потихоньку, полегоньку, но отпилить и сделать нужную форму досок у нас получилось. Торцевую часть обрабатывали ножами. Долго шлифовали камнями и полировали песком.

   И уже собрав первое большое колесо, сообразили, что проделали много лишней работы. Конечно, клей придаст крепость конструкции. Но и без него доски вполне можно закрепить. Ковырять отверстия пришлось долго и кропотливо. Но зафиксировали мы все в в форме большого колеса с обратной стороны поперечными досками. В отверстия вбили подобие деревянных гвоздей и залили клеем. Когда ножное колесо высохло, я посадил двух женщин его шлифовать. Это чтобы потом самому ногами не напороться на занозу. С малым колесом (или оно называется гончарный круг?) возились меньше.

  Нам вообще очень повезло, что местные настолько привыкли подчиняться богам, что готовы были выполнять любую прихоть. Первый гончарный круг собирали всем поселком. А уж когда люди поняли, что это вообще такое получилось, то восторгов было море. Ладно местные, Женька тоже чуть не прыгал от восторга, когда я изготовил первый немного кособокий кувшин.

  – Папа! Ты такой молодец! – сыпал комплиментами сын.

  – Егор, делай, сколько осилишь. Глиной тебя обеспечат, – попросил меня Виктор. – Наведаемся в гости к тем, кто ниже по течению, подарим, заведем знакомства.

  – Я без паруса по Нилу больше не пойду, – обозначил я свою позицию.

  – Бабы нитки уже заготовили. Займемся станком, пока гончарные изделия сохнут. Будет ткань – будет парус.

  Ткацкий станок у нас получился довольно неплохим по местным меркам. На самом деле мы собрали по-быстрому из сырых палок и досок нечто страшное, но вполне функциональное. Все равно льна было мало. Виктор пообещал, что потом повторим в более совершенном варианте. Но затмить популярность гончарного круга станок не смог. По такой жаре местные предпочитали носить только набедренные повязки. Мы и сами давно щеголяли в трусах. Немногую сохранившуюся нашу одежду сложили в доме. Обгореть мы уже не боялись. Кожа покрылась загаром. А лишняя одежда доставляла только дискомфорт.

  Потому ткацкий станок и обилие ткани вызвало у всех недоумение. Женщины послушно ткали, сменяя друг друга, пока не закончились нитки. Ширина полотна на нашем станке была не более семидесяти сантиметров. Виктор прикинул и решил, что пяти кусков по три метра в длину нам вполне хватит. Оставалось его наткать. Ваб даже сплавал в гости в левобережный поселок и в обмен на глиняную посуду привез еще кудели льна.

  Возились мы с готовым полотном несколько дней. Повезло, что у Виктора оказался швейный набор в рюкзаке. Иглы мы берегли, как самую большую ценность. И сшивать парус никому не доверили. Полученное огромное полотно местных жителей сильно озадачило. Когда же мы начали крепить на лодке мачту, а затем и сам парус, то снова вызвали бурю восторгов. В очередной раз Ваб водил показывать улучшенное оснащение лодки прилетевшим пилотам. Парней идея заинтересовала. Жаль, что своим временем они не могли распоряжаться. Забрали положенные продукты, немного свежей рыбы, и снова улетели.

  Мы же сразу стали собираться в путешествие вниз по реке. Где-то там выращивали пшеницу и ячмень. Хотелось поближе познакомиться с соседями. Если мы правильно поняли, то урожай зерновых собирали два раза в год. Но очень хотелось самим посмотреть всю технологию посева.

  Виктор предполагал, что наши знания использования плодородного ила Нила преждевременны. Здесь еще хватает нераспаханных и неистощенных земель. Да и регулярные дожди способствуют орошению почвы без специальных каналов.

  – Главное, что мы научили этому местных, и, – заверил я, – как бы там ни сложилось, мы-то точно знаем, что эти знания сохранятся и через тысячелетия. Пока же просто познакомимся соседями.

  На том и порешили.

  –

  

  ========== Часть 12 ==========

  Кажется, больше всех радовался очередному путешествию Ваб. Мне его смышленость всегда импонировала. Он даже считать до шестидесяти умел. Похоже, что его специально обучали. Некоторые виды продовольствия шли на счет, и такой навык требовался.

  – Нужно заняться образованием народа, – поделился я своей идеей с Виктором.

  – Пусть Женька обучает, у нас другие задачи, – отмахнулся друг. – Под парусом мы не ходили ни разу, как он себя поведет, неизвестно.

  Насчет паруса были и у меня большие сомнения. Мало того, что эта скудная тряпица соткана была наспех, так и по поводу размера мы могли не угадать. Потому сразу далеко отплывать мы не стали. Спустились от поселка метров на пятьсот и попытались вернуться при помощи новой снасти. Ветерок с севера дул хороший, и по задумке лодка должна была пойти вверх по течению при помощи паруса.

  Как потом оказалось, предусмотрительность мы проявили не зря. У нашей лодки имелось своё мнение по поводу такого способа передвижения. К парусу и тяге, что задавал ветер, претензий не было. А вот лодочка подкачала. Отчего-то эта посудина сразу потеряла устойчивость. Да еще и парус кренился то в одну, то в другую сторону, несмотря на то что он, по идее, был прямым. В очередной раз лодка наклонилась так, что водой залило нам ноги.

  – Спускаем парус и гребем в поселок, – скомандовал я.

   – Егор, да не потонем мы, не переживай ты так, – возражал Виктор. – Это же, по сути, плот. Он теоретически не может перевернуться.

  – Вить, домой, – проявил я настойчивость. – Вспомни, как Женька после посещения музея папируса смотрел информацию в интернете по тростниковым лодкам.

  Виктор и сам Женька задумались, вспоминая.

  – Там были лодки не то индейцев, не то кого-то из южной Америки, – припомнил сын.

  – А принцип у них был как у катамаранов, – добавил я.

  – Точно! – поддакнул Виктор. – Жень, мы еще с тобой рассуждали, что интересная конструкция, и два заостренных носа.

  – Вот и нам нужно сделать вторую лодку, закрепить ее с первой, и тогда будет полная устойчивость, – сообщил я.

  В этот же день Ваб объявил поселковым, что боги изволили в очередной раз чудить и хотят сделать вторую лодку. Пока местные снова заготавливали тростник и увязывали его в снопы, мы занялись конструкцией мачты и соединением двух лодок. Первую даже пришлось на берег вытаскивать. Заодно её осмотрели, немного подлатали те места, где истрепались плетеные крепления.

  – Мне кажется, что такие лодки не очень долговечны, – рассуждал я вслух, оценивая состояние плавательного средства.

  – Зато делаются быстро, и материал для них тоже легко восполняется, – дополнил Виктор.

  Правда, чтобы столкнуть в воду такой катамаран, пришлось попыхтеть. Мы дополнительно сплели грубоватые канаты и силами всеми жителями поселка столкнули конструкцию в Нил. Еще два дня облагораживали, продлевая навесы и закрепляя поклажу. Кстати, с такой системой рулевое весло располагалось в более удобной месте. Самому рулевому даже сидячее место устроили.

  Для первой пробы паруса на модифицированной лодке мы отошли на те же пятьсот метров от поселка. И вернулись под бурное ликование местных жителей. Грузоподъемность новой лодки на порядок возросла, как и устойчивость. Но брать лишних людей в поход мы все равно не стали. Вниз по течению реки отправились с тем составом, который уже опробовали в совместном плавании.

  – Хорошо быть богом, – развалившись на лежанке, в очередной раз повторил Виктор.

  Я с этим был полностью согласен. Ваб сидел на месте рулевого. Два человека неспешно гребли, чтобы наша скорость была чуть больше скорости течения Нила. Остальные отдыхали и разглядывали берега. Легкий ветерок создавал приятную прохладу, а заодно отгонял комаров и прочих летающих насекомых.

  По словам Ваба, до следующего поселка три дня пути. Где-то должны быть промежуточные стоянки. Мы планировали останавливаться на ночь в оборудованных местах. Хотя спать и будем на лодке, но готовить горячую еду лучше на берегу.

  Дорогу к тем, кто выращивает зерновые, Ваб и остальные парни знали, потому что сами ходили за той долей, что выделялась для пилотов. Я предполагал, что Ваб брал зерно с большим запасом так, чтобы и самим иногда употреблять лепешки. Мы своим появлением немного нарушили рацион. Зато раков и рыбы у поселковых стало гораздо больше.

  В общем, мы надеялись, что там, куда плыли, найдутся излишки зерна для посева. Но даже если ничего у нас не получится, разведка и налаживание добрососедских отношений тоже пойдут на пользу. В обмен мы собирались предоставить кувшины и прочую посуду.

  Конечно, немного семенного материала я уже припрятал в доме. Но и запас не помешает. А то получится, что поле мы распахали, а засаживать его нечем.

  Первую стоянку, где обычно останавливался народ, мы заметили где-то часа в четыре вечера. Оказалось, что скорость нашего транспорта была больше, чем у пешего человека.

  – Тормозим или идем до темноты? – задался я вопросом.

  – Предлагаю причалить, наловить рыбы на уху, подкрепиться, а потом снова отправиться в путь. Мы же ночевать решили на воде, – предложил Виктор.

  Женька тут же начал расчехлять удочки. Лодка уткнулась носом в берег, но с кормы можно было рыбачить. Проход к воде был расчищен теми, кто периодически останавливался на ночевку в глиняном домишке. Пока Ваб с парнями проверяли округу и специально шумели, распугивая любую живность, Виктор занялся костром (дрова мы с собой везли), а я присоединился к Женьке.

  – Пап, еще слишком жарко, клева нет, – сообщил сын через несколько минут. Мы привыкли, что в Ниле рыба клюет охотно и часто, но не в самое жаркое время дня.

  – Вить, если ничего не поймаем, придется варить утку, – озадачился и я проблемой.

  Эту водоплавающую птицу Ваб прихватил с собой из дома. Утка была живая, хотя и раненая. Везти с собой быстропортящиеся запасы продовольствия не стоило. А вот то, что рыбалка будет лишь рано утром или поздно вечером, я не учел. Так что через некоторое время рыбалку пришлось забросить. Супчик из утки с вареными кореньями тоже годился.

  Часа через два мы решили продолжить путешествие и плыть дальше до полной темноты. Когда солнце почти спустилось за горизонт, мы пристали к очередным зарослям тростника.

  – Егор, думаешь, это не опасно так близко встать? – поделился своими сомнениями Виктор.

  – Крокодилы в лодку не заберутся. Львы и подобные хищники не сунутся в воду, – прикидывал я. – По всему получается, что безопасно.

  Ваб с этим тоже был согласен, заверяя, что ночевать в лодке удобно во всех отношениях. Мы еще выбросили за борт две ловушки с утиными потрошками, надеясь наловить к утру раков или рыбы.

  Ту ловушку, что предназначалась для раков, закрепили ближе к берегу. И вот именно с ней случился казус. Небо еще только начало светлеть, когда за бортом раздался громкий всплеск. Пока мы пытались понять, что произошло, шум и кутерьма усилились.

  – Никак крокодила привлекли утиные остатки, – сообразил я.

  – Ваб, факел давай, – отдал распоряжение Виктор. На такое дело он даже свою драгоценную зажигалку решил использовать.

   Факел мы запалили, но видимость от этого не улучшилась. Солнце еще только-только начало подниматься, а лодка давала густую тень. Парни куда-то тыкали копьями, но толку было мало.

  – Вить, я тащу вверх, а вы бейте!

  Даже если это был крокодил, упускать добычу никто не хотел. Крокодилья кожа у нас ценилась. А тут даже специально ходить на охоту не пришлось. В том, что попался крокодил, я не сомневался. Вес был явно немаленький. Женька вцепился в конец веревки, помогая мне. И только когда ловушка с пойманным в нее существом показалась над поверхностью воды, Ваб четким ударом копья умертвил добычу. Тут же все присоединились ко мне, подтягивая снасть вверх.