Текст книги "Крестовый поход (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Шереметьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

–Это что получается, победитель может взять доспехи проигравшего?

–И даже его оружие, мой друг. Да всё, что захочет, кроме жизни и чести. – ответил Бодуэн.

– Но мальчонка скромен и, похоже, ещё глуповат. Или милостив.

– Этак разоришься! – воскликнул монах.

–Так и бывает, мой друг, так и бывает. Однако риск – дело благородного мужчины.

–А что, в бою на ристалище правила такие же?

–Да, там можно и в плен попасть. – беззаботно хохотнул Бодуэн.

–О Боже! – снова помянул Господа всуе монах и усиленно закрестился.

–Да что ты раскудахтался? – засмеялся Бодуэн. – Всё будет в порядке. Я узнавал, тут бой не до победы всей группы, а до первой победы над одним соперником или проигрыша. Так что шансы остаться с прибытком очень даже велики. И развлечься как следует, конечно – улыбнулся фландрец как-то плотоядно.

Александр было хотел повернуться к Элезару и предложить ему отказаться от боя, но увидел горящие азартом и предвкушением глаза последнего в который раз напомнил себе, что этот юноша уже убивал в бою, а страх крёстного брата не только не поймёт и не оценит, а скорее страшно оскорбится. Тогда он прикусил губу и стал мысленно молиться.

Элезар же уже был весь в предстоящем бое. Он жил им, дышал им. Грудь его широко вздымалась, а сердце учащённо билось, гоня по крови кислород и первый адреналин в предвкушении схватки.

Поздравив Утреда и посмотрев ещё парочку боёв, закончившихся быстро и неинтересно, вся компания отправилась к полю, где предстояла сшибка конных воинов. Некоторые из них держались командами. Остальных же разделили, особо не спрашивая. И знатные люди, некоторые из которых были графами, к удивлению, подчинялись беспрекословно организовывавшем бой герольдам или как там следовало называть снующих повсюду угрюмых мужчин в костюмах цветов королевского дома, Александр не знал и мысленно назвал их так ещё с самого прихода на праздник. На удивление инока требований к знатности здесь не предъявлялось и в сшибке собирались принять участие и довольно плохо экипированные явно простые стражники. А потом монах, к своему ужасу, увидел, что никто не собирается брать затупленное оружие. У всех в руках были хоть и лёгкие, но боевые копья. Он снова захотел воззвать к разуму присутствующих, но с силой сжал зубы и снова прикусил губу. В этот раз до крови.

Здесь уже было множество удобных трибун для зрителей. Заплатив небольшую сумму, Александр с Аглаеком и Утредом взобрались на второй ряд. Проповедник и юноша набрали себе полные руки всякой снеди, а вот Александру кусок в горло не лез. Элезар же с Бодуэном отправились по указанию герольдов к одной из команд.

Чуть позже все стали взбираться на лошадей, кто вскакивая в седло одним движением, как Элезар, а кто и тяжело взбираясь со специальной приставной скамейки, как некоторые тучные мужчины, впрочем, выглядящие скорее мощно, чем жирно.

Наконец, все выехали на поле, построившись друг напротив друга. Жара всё ещё стояла невообразимая, несмотря на вечер, и Александр подумал, что должно быть каждый из воинов обливается ручьями пота в доспехах.

Элезар же в этот момент сидел на спине своего коня, и если какой-то пот и лился по его телу, то только холодный. Он, конечно, заметил взгляды крёстного брата, и ему передалось его волнение. Внезапно ему стало страшно и тоскливо, а тревожные предчувствия сковали сердце. Зачем он решил рисковать? Зачем он поставил под угрозу свои клятвы и отправился на это поле для развлечений? Да, развлечений настоящих мужчин и воинов, но лишь развлечений. Деньги, да и лишний конь ему не помешают, но точно его сюда привела не жадность. А что тогда? Тщеславие? Гордыня? И куда ведёт гордыня?

От таких мыслей ему стало ещё тоскливее и захотелось помыться, но не от пота и грязи, а от какого-то внутреннего омерзения от себя самого.

Бодуэн же, кажется, заметил состояние юноши и постучал ему по плечу тяжёлой рукой.

– Твоя первая схватка?

– В строю, на конях – да! – хрипло ответил юноша.

– А, понимаю. Должно быть думаешь, что ты тут делаешь и зачем это нужно? – невероятно точно угадал его мысли, казалось бы, не слишком прозорливый весельчак.

Элезар нервно кивнул.

–Ты тут, потому что в твоих венах течёт кровь воина, малыш. Уж я-то вижу. Такие, как ты и я – волки, а не овцы. Нам нужны схватки, победы, слава. Если мы будет прозябать в безвестности или сойдём с ума и начнём копаться в земле, как эти черви – рыцарь обвёл широким жестом столпившуюся на трибунах и повсюду на поле толпу, действительно состоявшую во многом из крестьян , – то мы перестанем себя уважать. Сдохнем от тоски и совершенно без всякого смысла.

–А как же Бог? – спросил чуть приободрившийся юноша.

–А что Бог? – с удивлением уставился на него Бодуэн. – Господь создал тебя настоящим воином не просто так. Огонь и отвагу в твоё сердце Бог поселил не для того, что бы ты зарыл это всё в землю, а чтобы ты служил Ему мечом и щитом. Чтобы ты сражался за Него на поле брани и в своей душе. Мы волки, Элезар. Волки, а не овцы. И нас таким создал Господь. – после чего рыцарь перекрестился навершием меча.

Элезар повторил его жест и улыбнулся. Но это была улыбка не юноши, а оскал злого и голодного до схватки волка.

Глава 16. Париж

Элезар открыл глаза. Взгляд сфокусировался, и юноша рассмотрел, что лежит в обитой досками комнате, а на улице уже день, так как через открытое окно лился яркий свет. Рядом, на сундуке сидела милая девушка и занималась плетением чего-то. Лицо её было видно лишь наполовину, но зато обрисовалась в свете солнца стройная фигура, просвечивая тенью через тунику и создавая ощущение, что девушка обнажена. Из-под платка, который прикрывал половину лица и шею, выбилась прядь светлых, почти золотых волос. Нос был прямой и великоват, но не портил, а придавал какое-то очарование. Как раз в этот момент она чуть морщилась от солнца, поджав красиво очерченные губы, и носик чуть вздёрнулся, делая похожей на милого и озорного зверька. Всё в ней было какое-то кукольное и донельзя притягательное.

На короткое время созерцание красоты лишили его дыхания, а также заглушили боль.

Но потом воспоминания вернулись, а с ними и тянущая, надоевшая до сумасшествия ломота в ноге и руке. В голове снова вспыхнули картинки того боя.

Ржание лошадей, ветер в лицо. И вот Элезар несётся стремя в стремя рядом с Бодуэном навстречу соперникам.

Поправив копьё в последний момент, Элезар воткнул его в левую сторону щита соперника. Тот не успел довернуть новомодный каплевидный щит-«коршун» и принял удар всем телом. Но и сам Элезар, увлёкшись атакой, упустил защиту и потому также оказался почти выбит из седла. Но его круглый щит был удобнее, так как сам дёрнулся в сторону, а копьё соперника соскользнуло. Оба откинулись назад и были оглушены, но всё же удержались в седле. Кони же тем временем без всякой воли хозяев развернулись. Немного придя в себя, Элезар сосредоточил взгляд на сопернике. Чёрная лошадь, хороший доспех, какой-то голубой, плетёный словно растениями герб, который было в деталях не разглядеть. Лицо было полуприкрыто шлемом, оставляя под удар половину лица, но улучшая обзор. Они оба остались без копий и взялись за мечи почти одновременно, ускоряясь на встречу друг другу. Перед сшибкой натянули поводья, а мечи скрестили высоко над головой, пытаясь продавить соперника не только собственным весом, но и напором скакунов. Не вышло. Лошадь соперника ушла вперёд, а конь Элезара полуразвернулся ей за круп, подставляя Элезару спину соперника под неудобный удар правой рукой налево. И он, извернувшись в седле его совершил. «Чёрный» рыцарь попытался закрыть мечом спину, но ему не хватило гибкости и силы, и хотя отбить удар ему удалось, но меч просто вылетел из неудобно повёрнутой руки. К тому же Элезар оставался у него за спиной, и уже сознательно повернув коня, ударил сверху по шлему соперника. Брызнула кровь, и рыцарь свалился под ноги всадникам. А Элезар хотел крикнуть что-то победное, но голос изменил ему, и изо рта вырвался какой-то хрип, и юноша закашлялся. Схватка заняла минуты, не больше, но вымотался Элезар так, словно бился часами. К тому же последствия удара, пусть и отбитого, не прошли даром, чувствовал он себя неважно.

Соперник был жив, но оглушён и ранен. К ним обоим уже спешили слуги. Элезар всё же решил проявить благородство и помиловать побеждённого. Тяжело спрыгнув с коня, он двинулся к поверженному. Однако не успел он сделать и пары шагов, как путь ему неожиданно преградил другой всадник, огромных габаритов рыцарь на под стать ему выдающихся габаритов жеребце.

–Эй ты, выскочка, не по тебе будет доспех с Эспине. Прочь!

–Я…ты…вы…– от неожиданности Элезар на секунду потерялся, но тут же взял себя в руки – А ну, сам пошёл прочь! Я победил в бою и возьму то, что мне причитается! – воскликнул он, хотя секундой раньше и не помышлял о добыче, и думал лишь о помощи пострадавшему.

–Что здесь происходит? – этот вопрос задал Болдуэн, который тоже уже расправился со своим соперником, но, увидев, что что-то происходят рядом с Элезаром – поспешил к нему, лишь распорядившись о том, что бы его трофеи не забыли снять с валяющегося на земле человека.

– Этот мальчишка мне хамит – воскликнул рыцарь, который повёл своего скакуна боком прямо на Элезара. Тот попятился, но поскольку у него в руках уже был обнажённый меч, то он просто хлопнул им плашмя по заднице коня грубияна. Конь заржал и сделал скачок вперёд, освобождая дорогу юноше, а рыцарь немедленно обнажил свой клинок. Послышался и скрежет вытаскиваемого из ножен меча Болдуэна.

– А ну, прекратить! – взвизгнул подоспевший герольд. – Хотите биться – делайте это как следует, в сшибке.

– С удовольствием! – воскликнул рыцарь.

– Я готов – вскинулся юноша и услышал разочарованный выдох Болдуэна, который устало махнул рукой.

-Чего же ты так спешишь, дуралей? – распекал он его, когда они отъехали на стартовые позиции – Это явно какой-то профессиональный боец. Увидел молодого, которому повезло, и решил получить второй трофей за день. Ему непыльная работа и прибыль, а тебе убыток. Да и пришибить может, прости, но ты ему не соперник. Смолчал бы, я бы сам с ним разобрался!

–Ты сам сказал, что я волк, а не овца, терпеть оскорбления я не намерен – обиженно возразил юноша. На это Болдуэн только глаза закатил, мол, ну я не это ведь имел в виду. Впрочем, обсуждать здесь было нечего. Сменив оружие, Элезар выехал для разгона, и его конь понёсся на противника.

Копьё Элезар держал как было принято в последнее время, под мышкой, плотно прижав к телу и направляя лишь кончик. Ветер хлестал лицо, а пот заливал глаза. Никакого азарта не было, наоборот, тело стало потряхивать от предыдущей схватки. Со стыдом Элезар даже почувствовал, как трясутся поджилки на ногах. Не от страха, но от напряжения и адреналина. Однако концентрацию он потерял. Да и соперник повёл себя нестандартно.

Уже, почти сблизившись с Элезаром тот, перехватил копьё одной рукой и, выгнувшись вперёд в седле на вытянутой руке точно и без промаха, направил кончик своего оружия прямо в сердце юноше. Не мысля об атаке, Элезар лишь успел заслонить себя щитом. Успел подумать, что удар не должен быть сильным, ведь на вытянутой руке копьё не удержать. Но он ошибся. Удар был столь силён, что его выбило из седла и подбросило в воздухе. Уже падая, он понял, что не успевает сгруппироваться. С грохотом и лязгом он обрушился плашмя всей спиной на землю, да ещё и голова дёрнулась, зубы клацнули, едва не прикусив язык и дальше темнота.

–Жив, слава Богу жив! – услышал, как сквозь туман Элезар, когда начал выплывать из беспамятства.

–Не трогайте его! У него могут быть переломы! Поднять и потрясти, идиоты в любом времени одинаковы – снова услышал он тот же голос и, наконец, понял, что это Александр.

–Там моя добыча – услышал он бас сбившего его соперника.

–Скажите, куда прислать, оружие и доспехи ваши, не обязательно раздевать его прямо здесь – снова голос Александра. Элезар попробовал встать и сказать, что с ним всё в порядке, боли он не чувствует, но когда он попытался, то не смог. Его охватил ужас, он снова попытался встать, и его тело пронзила страшная, невыносимая боль. И опять забытье.

В следующий раз в себя он пришёл уже в светлой комнате, которая не походила на их комнату в приюте для паломников. Здесь было широкое окно, какая-то мебель и в целом довольно просторно.

Раздетый, омытый, жёстко перемотанный Элезар не знал, сможет ли пошевелиться, и боялся проверять. Левая рука его была зафиксирована какими-то палками и покоилась в ящике, как и нога. Тело также покоилось на жёстком каркасе, примотанное тряпками и верёвкой. Слева от кровати двое вели беседу, и Элезар всё же рискнул повернуть к ним голову. Ему это удалось без всяких последствий. Говорящими оказался Александр с каким-то монахом. Но вскоре по их разговору юноша понял, что это не монах, а доктор. Впрочем, одно вовсе не мешало другому. Они обсуждали лечение Элезара и так увлечённо, что даже не заметили его пробуждения. Хотя они говорили на латыни, но Элезару трудно было уловить смысл их беседы. Что-то про «здоровье»* (*«санитария» на латыни – «здоровье»), мытьё рук, пользу каких-то приборов для растяжения. Причём говорил больше Александр, а доктор его внимательно слушал и соглашался с доводами. Элезар попробовал шевельнуть не закрытой в короб рукой, и хотя ему это удалось, в шею и спину стрельнула такая сильная боль, как если бы ему вогнали туда клинок. Не выдержав, больной, застонал, а его друг немедленно бросился к кровати, прекратив просвещать доктора относительно его же профессии.

– Слава Богу, ты очнулся! – улыбнулся Александр.

Элезар прокашлялся и попытался что-то сказать, но изо рта вырвался только хрип.

Понявший, что его другу надо напиться, Александр взял стоявший с водой стакан и аккуратно преподнёс к губам больного.

Смочив горло, Элезар смог заговорить и спросить, где они.

–Мы в доме графа д’Эспине, которого ты ссадил с коня вчера. К счастью он оказался благородным человеком, и, едва придя в себя, решил оказать тебе помощь. Меня тоже тут приняли.

–Какой граф? Почему я тут и почему всё тело болит и заколочено в эти гробы? И где все остальные?

–Ты не помнишь?! Ты участвовал в турнире вчера. Ссадил с коня в сшибке графа, который теперь оказал нам гостеприимство. Но потом ввязался в бой с профессиональным турнирным бойцом, и тот сшиб уже тебя. К счастью Бодуэн сразу же после тебя прикончил этого ублюдка. Признаться удивительно, что тот согласился на поединок. Видимо, совсем зарвался. Это его и погубило. Бодэун сначала удачно ранил его копьём, а потом почти отрубил ему голову даже тупым мечом. Это было отвратительное зрелище, но нисколько сволочь не жалко. Остальные наши остались в приюте на острове. Не переживай, кроме как с тобой, с остальными всё в порядке.

–Ничего не помню – огорчился Элезар. Всё плывёт. Помню тебя, Аглаека, Бодуэн и, мне кажется, вспоминаю турнир, там же ещё Утред дрался? А вот сшибку не помню совершенно.

–У тебя сотрясение мозга, так бывает. Не пугайся, пройдёт.

–Да, от ударов по голове больные часто теряют память, но если вы будете находиться в покое, выживите, а память вернётся – вмешался в беседу доктор.

–Благодарю вас за всё – хотел приподнять голову в полупоклоне Элезар, но застонал и откинулся на подушки.

Доктор оставил какой-то настой и удалился, а Александр продолжил уход за другом.

Спустя несколько дней состояние Элезара не изменилось, но монах ухаживал за ним, и казалось, что дело может пойти на лад. По крайней мере, и хуже ему не становилось. Единственное, что беспокоило Александра, так это то, что Александр довольно тяжело переживает из-за того, как глупо он ввязался в бой. Ни раз и не два, он пытался исповедоваться другу в том, что мог бы всех подвести и что бы они делали, если бы он погиб по простой прихоти. Да и обет, данный отцу, никто не отменял.

Как мог Александр утешал его. Но помог в конце концов не он, а дочка приютившего их графа. Как-то она зашла вместе с отцом проведать больного. У д’Эспене были чёрные, словно вороново крыло волосы, перемотанные повязкой, а вот дочь его была светла и ликом, и волосами, словно её всю соткали из золотых нитей, светящихся под лучами солнца.

Граф говорил что-то приятное, восхищался бойцовскими качествами Элезара, но тот отвечал лишь тупыми кивками и, кажется, вовсе потерял дар речи. Списав всё на последствия ранения и обеспокоясь состоянием гостя, граф пообещал прислать дочь с каким-то фамильным лечебным бальзамом. Через день та и правда пришла, намазав, немало смущаясь, лоб, виски и грудь Элезара какой-то дурнопахнущей гадостью. Но юноше её прикосновения показались более лечебными, чем любые травы и настойки мира. И Он с дрожью в голосе попросил её приходить к нему, ведь само её присутствие было целебным. Так и повелось, что она стала периодически заходить и проводить с ним время, давая Александру отдых и возможность отлучаться к остальным спутникам, а сам Элезар и вправду, наконец, пошёл на поправку.

Было ли это эффектом от присутствия юной девушки, которую звали Жанна, или всё же помогали мази и настойки, но через две недели он чувствовал себя гораздо лучше, а память к нему почти вернулась.

Когда через месяц Элезар узнал, что проповедник Пётр вместе со всей своей разросшейся свитой отправился куда-то в Аквитанию, то Элезар места себе не находил и всё порывался отправиться за странствующим проповедником вслед. К тому же вернувшаяся память снова обострила чувство вины. Возможно, ещё и ослабленный организм сыграл свою роль и подхватил какую-то инфекцию. У Элезара начался жар.

И снова Жанна по очереди с Александром ухаживала за юношей. И монах видел, как больной нравится ей и как она искренне переживает за него не только из чувства христианского благочестия.

К счастью всё обошлось. Жар спал, самочувствие у юноши через несколько недель улучшилось, а пришедший доктор снял с исхудавшего Элезара деревянные коробы, неважно заменявшие гипс.

Предварительный осмотр показал, что кости зажили ровно, как и рёбра. Всё ещё болело, но прогноз был благоприятный. Правда, у Юноши образовались пролежни, к счастью не начинавшие гноиться благодаря заботам Александра, но тело исхудало столь сильно, что больной не мог даже сесть без посторонней помощи, а стоять даже и не пробовал. А ещё постоянная ломота в тех местах, где были переломы. Она изматывала.

Элезар открыл глаза. Взгляд сфокусировался, и он рассмотрел, что лежит в уже привычной комнате в доме графа. На улице погожий октябрьский день, и через открытое окно лился яркий свет, свидетельствующий о том, что осень всё никак не наступит, несмотря на календарь. Рядом, на сундуке сидела Жанна и занималась плетением. Лицо её было видно лишь наполовину, но зато обрисовалась в свете солнца стройная фигура, просвечивая тенью через тунику и создавая ощущение, что девушка обнажена. Из-под платка, который прикрывал половину лица и шею, выбилась прядь светлых, почти золотых волос. Её любимое им лицо завораживало. Как раз в этот момент она чуть морщилась от солнца, поджав красиво очерченные губы, и носик чуть вздёрнулся, делая похожей на милого и озорного зверька.

На короткое время созерцание красоты лишили его дыхания, а также заглушили ноющую, надоевшую боль.

Но потом воспоминания вернулись, а с ними и тянущая, надоевшая до сумасшествия ломота в ноге и руке. Он вспомнил бой, в котором получил травмы, но это его уже почти не беспокоило. Со временем воспоминания притупились, а единственное, что беспокоило его сейчас – это то, что думает, чувствует и чего желает эта девушка.

–Доброе утро, милая Жанна. Вы давно здесь?

Девушка оторвалась от своего занятия и подняла взгляд на юношу, с улыбкой, от которой он забыл, как дышать.

– Здравствуй, Элезар. Я пришла позвать тебя к завтраку, но ты так сладко спал, что я не решилась тебя разбудить. Ты не против, что я решила посидеть здесь с тобой?

–Ты провела столько времени рядом, а я столько раз просыпался здесь и видел тебя, что, мне кажется, нет ничего более печального, если когда-то я открою глаза и не увижу тебя рядом– сказал юноша и замолчал в смущении от двусмысленности своих слов. Впрочем, откинув все сомнения.

–Жанна, я тебя люблю.– и он снова замолчал.

Девушка смотрела на него ошарашено и радостно.

–Но ты, твои слова…. Александр говорил, что вы направляетесь в Иерусалим и после выздоровления выедите – девушка говорила это почти с обидой.

–Жанна, Жанна, да разве же я смогу? Поверь, я не покину тебя никогда. Если только ты сама и твой отец не будете против, я бы хотел связать с тобой свою жизнь?

Девушка замерла. Она смотрела на Элезара влюблено и с надеждой на будущее. На их общее будущее.