Текст книги "Месть хомяка (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Кружевский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
– Мэм, извиняюсь за вторжение, мы не местные и немного заблудились в коридорах данного поместья, а посему…
– Твоя животинка? – не дожидаясь завершения моего приветствия поинтересовалась «местная Глафира» прокуренным голосом, ткнув сковородкой в ряды висящей позади неё колбасы, откуда мой удивленный взгляд выхватил подвешенную за лапы и перевязанную шпагатом тушку Батона (не ну когда успел, оглоед лохматый), тем не менее что-то смачно жующего.
– Моя, – откровенно признался я, вытягиваясь и залихватски щелкая каблуками. – Виноват, не усмотрел.
– Хм, – домоуправительница задумчиво окинула меня с ног до головы пристальным взглядом своего единственного глаза, выпустила изо рта тонкую струйку дыма и, кивнув каким-то своим мыслям, бросила: – Люблю честных – забирай.
Взметнулась рука и огромный поварской нож «сплясал» в воздухе причудливый танец освобождая от пут моего котейку. Тот ловко извернулся в воздухе и приземлившись на задние лапы, по-гимнастически раскинул передние в разные стороны, но не дождавшись от нас высоких оценок, вздохнул и, понурив голову под моим грозно-указующим взором, направился к выходу. Я же вновь повернулся к хозяйке и еще раз извинившись, собрался было ретироваться следом, но тут меня прижало. Видимо все поняв по моим слезливым глазам, запунцовевшим щечкам и жалобному взгляду, та усмехнулась и молча ткнула сковородой в сторону едва заметной двери.
* * *
Не, все-таки Фиглира оказалась хорошей женщиной, мало того, что спасла меня от конфуза в стиле «о, тёпленькая пошла», так еще и накормила до отвала, а также снабдила Батона тормозком в который успешно упаковала пару палок колбасы, кусок мяса и кувшин с молоком, чем вызвала у того слезу умиления и почти пятиминутное лобзание рук, с причитанием про спасение от голодной смерти бедного отощавшего котика (Это вот этот-то пуфик на ножках отощал, да он же всю дорогу только и делает что жует, даже когда нечего траву вроде как на вкус пробует. Вернемся домой посажу на жесткую диету и баста. А учитывая, что они с Кисой на чердаке обитаются…в общем, мне и одной колонны в спальне хватает).
Итак, после заморения арракисовского червячка было решено отыскать хозяина замка и узнать о его решении, ибо иначе задерживаться тут смысла не было, да и как говорится: «Спасибо этому дому, но я лучше где-нибудь подальше…». Впрочем, Фиглира помогла и в этом, сопроводив нас на задний двор замка, где, по её словам, любил находиться её работодатель, правда при этом она почему-то странно ухмылялась, а напоследок зачем-то пожелала удачи и наградила дружеским хлопком в спину, от которого я невольно пробежал с десяток метров, едва не уткнувшись носом в искомый объект.
Сидящий на большом замшелом камне в бурке и папахе Кощей был похож на усталого нахохлившегося грифа.
– Гамарджоба, генацвале Моисеевич, – поприветствовал его я. – Чем занимаетесь в такой ранний час?
– Не видишь чтоль, возвышенностями любуюсь, – пробурчал тот. – Большими и малыми.
– Возвышенностями?
Я с подозрением окинул раскинувшуюся перед мной степь без единого намека на какой-то бугорок
– Да, возвышенностями, вот, смотри, дорогой.
Он махнул рукой и заросший терновником и вьюном сад перед нами вздрогнул, пошел рябью словно испорченный телевизор, сменившись прекрасным, ухоженным парком с многоуровневыми каскадными фонтанами, резными беседками и выложенными мрамором дорожками, вдоль которых росли чудесные цветы. Но самое главное, весь этот сад был буквально заполнен ИМИ, да, да ИМИ – юными и не очень прелестницами различных форм и размеров, порой, надо сказать, весьма выдающихся и все это затянуто в тонкую облегающую ткань похожую на легкие разноцветные облачка.
Мы с Батоном дружно переглянулись.
– Круче гор могут быть только горы, на которых ты не бывал, – резюмировал Батон, поглаживая встопорщевшийся хвост, после чего плюхнулся на травку.
Я судорожно сглотнул и спешно последовал его примеру, дабы избежать не нужных конфузов во внешнем виде.
– Красивое, – выдавил я, спустя пару минут. – Так это ваш гарем?
– Зачем горем, какой такой горем-морэм…нэт, коллекция это, плюс душевные страдания, вах.
– Почему страдания?
– Почему? Слушь, дорогой, вот посмотри на меня, я похож на красавца?
Кащей поднялся, выпятил тощую грудь и попытался принять горделивую позу, поставив ногу на камень и вглядываясь вдаль из-под поднесенной ко лбу ладони. М-дя, прям скульптура: «Жертва лечебной диеты доктора Малышковой на пенсии наконец увидел свет в конце тоннеля».
– Ну не очень, – честно признался я.
– Вот, – сказал Кощей, опускаясь обратно на камень. – Всё идут и идут, в жены набиваются, в полон им понимает надо. А мнэ это зачем? Ты хоть представляешь сколько мне лет?
– Хмм, много, наверное.
– Много дорогой, очень много. Понимаешь, мне уже просто не интересно. Философия – интерэсно, шахматы – интерэсно, даже высшая матэматика – очень интэресно. Женщины – нет, надоело, неинтэресно. Я даже уже откровэнно стал говорит, что мне не интересно, так их еще больше стало… Ума не знаю, што мне с ними дэлат, вот сижу, думаю, смотрю… пусть играют, развлекаются…
– Ну да, с возрастом это бывает, – поддакнул я, упорно стараясь пялиться на фонтан, выбрасывающий вверх забавные такие струйки пенящейся воды, а не на плескающихся в его чаше прелестниц.
– У меня с этим все в порядке, – обиженно буркнул Кощей.
– Ну…
– Голубая луна всему виной, все в округе говорили, – промурчал себе в усы Батон.
– Да не в жизнь! – еще больше нахохлился хозяин замка.
Кот посмотрел на меня, затем на Кощея, почесал лапой промеж ушей, с подозрением прищурился, и на всякий случай отодвинулся подальше.
– Извратэнь мохнатый, – констатировал хозяин замка, оглядываясь и явно прикидывая чем бы таким запустить в моего «невинного» усато-лохматого спутника.
– Там царь Кощей над златом чахнет, – задумчиво пробормотал я. – Послушайте, Епиох Моисеевич, а денег у вас много, ну в смысле золота, богатства там.
– Не бедствуем, дорогой, не бедствуем, – в глазах Кощея блеснул огонек идеи, а голос стал неожиданно заискивающе-сюсюкающим. – Слюшь, дорогой, а давай я тебе их подарю всех, всю коллекцию и к каждой по пуду злата, нет, по три пуда злата в придачу. Ты молодой, красывый, с тобой много пойдет. Денег дам будэшь богат, как султан. Нэт, как пять султанов. Забирай и…уходи… далеко-далеко за Кудыкину гору.
Если честно, то я на мгновения задумался, но тут в мозгах у меня грянул дружный хор про султана, напоминая о том, что «тещи тоже три», и я как сумасшедший затряс головой, одновременно прикинув реакцию Эльфиры, если она вернется и застанет дома подобный цветник. Да там ядерная война покажется детской игрой с оздоравливающей прогулкой под радиоактивном дождиком и первоклассным лучевым загаром.
– Жалко, – вздохнул Кощей. – Но ты еще подумай нэмножко. Могу еще по пуду подкинуть.
Мы немного помолчали, а Батон тем временем медленно так, порой перекатами, сместился поближе к фонтану, усиленно делая вид, что зоной его интересов являлись исключительно плещущиеся в нем золотые рыбки.
– А почему вы их просто не выгоните? – поинтересовался я, садясь в позу лотоса и пытаясь познать дзен, ибо некоторые из дев явно решили принять воздушные ванны, скидывая с себя и без того воздушные одежки.
– Эээ, думаешь не пытался? – взмахнул вверх рукой Кащей. – Даже в лякушек обращал, вах, в статуи.
– Не помогло?
– Нэ помогло. Идут, лезут, просачиваются, даже стены не помогают. А выгонишь, так клевещут, что силой мол тащу, скандалят, царю жалобы пишут, богатырей насылают, только проблем больше от этого…а, – он тяжело вздохнул. – Думаешь я хотэл так жить, замок-шмамок. Я домик в горах хотел, виноград растить, чачу домашнюю делать, вино. Может найти хозяйку, но тут нэт любви…одна коллекция.
– А может выгнать всех и переехать куда…
– Пытался…находят. Да и договор у меня с Берендеем, принимать всех желающих царэвн, красавиц и тому подобное, обеспечивать и давать хорошее приданное если пробудут в полоне больше года.
– А ему-то это зачем? – удивился я.
– Казне процент и невесты богатые, «можно пристроить с пользой для государства», – последние слова он произнес с издевкой и явно кого-то пародируя шепеляво-старческим голосом.
– А вам-то это зачем?
– Есть у него кое-что моё, – отвел глаза Кощей.
Я покосился на своего собеседника, быстро пробежался по своим сказочным знаниям и понимающе кивнул.
– Понятно, буквально держат за…к-хм…
Мы снова замолчали. Кощей снова нахохлился, а я задумался, ибо образу безжалостного злодея в моих глазах был нанесен серьезный урон. Хотя, с другой стороны мужика, возможно, так доводят, что порой он просмто выходит из себя и закручивает окружающих в «бараний рог», так чисто для профилактики. Мне-то, с моим беспокойным хозяйством, порой приходится рвать и метать, а уж тут… Да и если вспомнить наши сказки, не всегда он там злодей, точнее его считают априори злодеем, потому что бессмертен, богат и до женского пола падок (был видимо), хотя кто до него не падок, а? Кто я вас спрашиваю? Нет, вы мне ответьте, какой нормальный мужик устоит перед этим? Я снова бросил взгляд в сторону фонтана и, сложив указательный и большой пальцы колечками, устремил свой взор в бездонное небо, упорно пытаясь думать о высоком. Так, стоп…
– Епиох Моисеевич, если не секрет, много тратите на содержание вашей коллекции?
– Порядочно. Девы порой запросы такие выдают, – он закатил глаза.
– Вот именно, – я со скрипом расплелся из позы неопытного созерцателя Сансары. – А вот если бы вы не могли выполнить их запросы, разорились там, деньги у вас кончились, да украли их у вас.
– Ты это сейчас серьезно, пэдагог? – глаза Кащея сверкнули металлом.
– Да не по-настоящему, но главное, чтобы они в это поверили, – я кивнул в сторону плещущихся вместе с Батоном девиц. – Заодно и поймете, кто сюда пришел с серьезными намерениями, а кто за блага.
– Есть идеи, господин учитель? – на этот раз в голосе Кащея слышалась небольшая заинтересованность.
Я молча кивнул.
Глава 7
Про хороший план, почти дружескую потасовку и бобра.
Проблема с массовкой решилась довольно-таки быстро, ибо неподалеку от замка располагалась небольшая деревенька, где прошивало примерно два десятка угрюмых бородатых мужиков, примерно столько же их мене угрюмых жён и некоторое количество почти весёлых ребятишек. Приняли нас, надо сказать, буквально с распростёртыми объятиями. Не, конечно, сперва хотели подвешать за ноги и наверняка сотворить, что-то выходящее за рамки приличия (пузики там пощекотать, или просто провести сеанс прилива крови к мозговым извилиинам, дабы лучше соображали), но узнав, что мы прибыли с поручением от самого Кащея тут же дружно взяли «под козырек», заявив, что готовы выполнить любой приказ, исходящий от «вашего высокогоблагородь». В принципе ребята оказались толковыми и быстро ухватили суть, заодно предложив решение проблемы с реквизитом. Оказалось, что с этой стороны крепости их деревня играла роль этакого фильтра для прибывающих рыцарей, богатырей и прочих искателей удачи, позарившихся на сказы о богатстве нашего костлявого друга. Собственно говоря, тут их проверяли на силушку богатырскую и с того, кто не прошел, брали некую мзду, после чего…ну, так как у нас тут добрая сказка, то скажем примерно так: «их отпускали на все четыре стороны». В результате, добра скопилось много – целый сарай. Хороший такой, добротный, метров тридцать длиной, а оружия там…от деревяной дубины, до здоровенного пятиметрового меча. Я даже ребят как-то зауважал, это какого же дылду они тут отбуцкали… В общем, обговорили всё еще раз, после чего сопроводили нас в избу, напоили, накормили, дети там с Батоном поиграли, причём, судя по всему, играли в игру: «мы лося ловили, затем делали шашлык». Кот, естественно, играл главную роль, но вот только «лось» у него получился довольно странный, горный такой, с навыками спецназа: сигал по крышам як белка, при этом отстреливаясь от «охотников» шишками, а затем, устроив засаду, взял всех своих преследователей в плен и, связав, гонял по поселку, подстегивая хворостиной. В результате, местная шантрапа его дюже зауважала и в дом, выделенный нам на постой, кот заявился с здоровенной крынкой сметаны и корзиной всяческой снеди. Я в это время уже готовился ко сну и, к радости Батона, от «лёгкого» перекуса отказался, ибо даже диназёбры должны знать какую-то меру в еде, однако котов это явно не касалось, так что пришлось до середины ночи слушать утробное урчание, порой переходящее в причмокивание, сквозь которое были слышны слова про «мою прелесть», а край глаза то и дело выхватывал из полумрака в меру упитанную тень, то и дело обвивающую стоящий на столе кувшин со сметаной.
Кстати, наверное, пришло время объяснить мою задумку. А она предельно проста: к Кощею заявляется некий знаменитый в дальних землях рыцарь, побеждает его, забирает казну и сваливает в туманную забугорную даль. Ну а дальше: я бедный вах-вах, несчастный, ограбленный старый человек, остался практически в одних лохмотьях, ну и далее по тексту с заглатыванием рук…Оставалось только надеяться, что задумка себя оправдает, ибо в случае удачи хозяин замка клятвенно обещал всю возможную помощь и вообще сотрудничество.
Короче, с утра меня нарядили по полному параду: доспехи, щит, меч, белый плащ с вышитым драконом, коника дали крытого попоной, ну и напоследок водрузили шлем типа «ведро с горизонтальной дыркой». Обзор как у мехвода в БМП: «нихрена толком не видно, но ехать куда-то надо». Народ также облачился в подобающие одежды: кольчуги там, щиты, пики, шлемы почему-то в виде глубоких тазиков с прорезями для глаз. Даже Батону нечто подобное подобрали, дав вместо меч небольшой кинжал. Кот, конечно, сразу приободрился, взобрался на голову моего коня точно Ильич на броневик, раздвинул тому уши и, вытащив «меч», встал в указующую стойку. В общем, гремя огнё… (а также звонко похрустывая) всеми сочленениями, и прочими частями амуниции, наша «армия» потихоньку двинулась в сторону замка.
Едем значится, солнышко светит во всю дурь, птички поют, я медленно нагреваюсь в свое духовке, медленно вытекая в сапоги и мечтая о березовом веничке, чтобы похлопать себя по потной спинке, а потом плеснуть водицы на горячее. Дорога ж меж тем идет аккурат по высокому берегу какого-то озера…лепота, жара и пастораль. И вот значится краем глаза вижу я сидящего почти у воды и плетущего сеть бородатого мужичка в обычной такой расписной рубахе, а взгляд у него прям такой в мою сторону…аж треск льда под копытами своего коня услышал, а мои мурашки в районе копчика начали проходить ускоренные курсы глубоководного погружения. Да даже восседающий позади меня Батон что-то почувствовал, потому как, привстав, постучал мне когтями по шлему и нервно попросил немного ускориться. Впрочем, я был не против и тут ведь что главное? Чтобы впереди неожиданно река со знакомым названием не нарисовалась, а так, «звиняй, княжие», но мне надо спешить – хорошо ещё замок недалече, так что добрались довольно быстро и без приключений. Да, надо сказать, что с этой стороны замок менее мрачен, местами даже подштукатурен, камешки на дороге травкой перемежаются, ворота пониже, да и колокольчик на дверях присутствовал. Хороший такой колокольчик, большой, высотой с меня, причем вместе с конем и веревка такая крепкая плетенная. Ну я, конечно, не удержался, подъехал, слез с коня и…позвонил…опосля еще раз позвонил…ну и контрольный (как звучит, как звучит… мощно, мелодично, нет, ещё немного и я не смогу остановить…). Бзынь, бзынь, по металлическому по шлему настойчиво постучало кованное копыто, заставив меня недоумённо обернуться и встретиться взглядом с сильно увеличившимися глазами моего коника, в коих на прямом древнерусском было написано: «Окстись балбес, уж все оглохли». Я естественно сразу осознал свою неправоту, стал сама серьёзность, но напоследок все же звякнул и, взобравшись обратно на коня, направил его прямо в медленно распахивающиеся врата замка, однако был остановлен решительно преградившим мне путь Батоном. Тот быстро взобрался на седло позади меня, встал на задние лапы, достал из своих невидимых запасов гармонь и, повернувшись к нашей «группе поддержки», скомандовал:
– Рота, песню запевай, мяу!
Как ни странно, его послушались. Переодетые в солдат бравые селяне (а селяне ли), шустро выстроились позади меня в две шеренги и, двинувшись следом (при этом чеканя шаг), дружно заголосили на чисто иноземном:
Unsere Rolle ist ehrenvoll und beneidenswert,
Ja, unsere Rolle,
Ja, unsere Rolle,
Ja, unsere Rolle.
Ohne die Wachen kann der König nicht.
Wenn wir gehen, zittert die Erde umher.
Wir sind immer neben dem König.
Oh, die Wachen stehen früh auf! [1]
Вот так мы и прибыли во второй раз в замок Кащея: я на коне в рыцарском облачении, позади меня наяривающий на гармони кот, ну и следующая за нами группа горланящих охламонов.
* * *
На этот раз встречающихся было куда больше, намного больше. Ну, во-первых, сам Кощей в своих устрашающих доспехах (причем наверняка спертых со съемочной площадки Питера Джексона), во-вторых, его собачки, на этот раз прикинувшиеся потомками Анубиса, ну и, в третьих, весь цветник, вся его прекрасная коллекция разместившаяся на тянувшихся вдоль стены балюстрадах отчего дворцовая площадь стала немного похожей на древнеримский Колизей, ну или вполне себе современный стадион. Народ на верху шумел, что-то жевал, пил напитки, увлечённо сосал сахарных петушков и изредка махал черными флажками с изображенным на них скалившимся серебряным черепком.
Я остановил коня прямо напротив опиравшегося на свою огромную булаву Кощея, неторопливо спустился вниз и дождавшись пока «слуги» уведут скакуна, сверкнул начальственным взглядом сквозь щель в шлеме в сторону вставшего рядом Батона. Тот понимающе кивнул, едва не потеряв свою каску-тазик, демонстративно прокашлялся, дунул в невесть откуда взятую хрипящую трубу (сильно напоминающую мятый пионерский горн), развернул длинный свиток, чей конец шлепнулся о брусчатку и раскатался прямо до ног хозяина замка, и неожиданно зычным голосом произнес:
– Мы герр Фигвенго…
– Какой такой хер? – раздалось с галерки. – Ой, не могу. Девоньки, смотрите он себя хером кличет.
– А может он думает, что у него ого-го, – поддержал прыскающий смехом голосок с другой стороны стены.
– Да ну, все они хвастают! У нас вон недалече деревня есть Яповка, так там все мужики кричат, что у них в аж в локоть размером!
– И многие верят⁉
– Верят, даже проверять ходят!
– И как⁉
– Да вроде не жаловались пока!
Хохот шаловливыми серебряными колокольчиками лился по двору, отражаясь от стен и наших доспехов, а я, наверное, впервые за этот день, не пожалел о наличии «металлического ведра» на своей голове, ибо пунцовость моей физиономии под слоем металла явно перешла в разряд «очень возмущенно-смущённый Синьор Помидор».
– Герр – это всего лишь уважительное обращение, типа нашего «господин»! – звонкий почти командный голос заставил смех резко утихнуть, а меня повернуть голову, ища в «щелевой прицел» его обладателя.
На мое удивление это была довольно симпатичная белокурая дева, неожиданно одетая в ажурный бронелифчик и довольно короткую кольчужную юбчонку и, вообще, вся своим внешним видом прям отражающая видение современных художников о юных фэнтези-воительницах.
Я благодарственно кивнул шлемом даме и указательным пальцем постучал по каске Батона, дабы он продолжал.
– Мы герр Фигвенго, – по новой завел кот, старательно имитируя иностранный говор. – И наши кнехты…
– Будьте здоровы, – мягким басом вежливо сказала сидевшая в переднем ряду дама в пышном платье.
– … и наши кнехты, – повторил Батон.
– И снова будьте здоровы, – бросила дама и тут же, раскрасневшись, скрылась за развернувшимся перед лицом веером, видимо почувствовав на себе мой всеуничтожающий взор и уже из-за него, добавила: – И все же, будьте здоровы.
– Блин, я в эту сову сейчас чем-нибудь кину? – шепотом буркнул я.
– В какую сову? – так же шепотом не понял кот.
– В очень мудрую, которая живет в домике. Там еще колокольчик с веревкой из ослиного хвоста, – пояснил я, пожирая злым взглядом довольно скалящуюся даму. – Читай дальше, не обращай внимания.
Батон поскреб когтями макушку своей металлической «тарелки», причем в его глазах ясно читалась мысль: «срочно нужны санитары, но где же их тут взять», поэтому он лишь тяжело вздохнул и, встряхнув свиток, продолжил:
– … вызывает на бой хозяин этот замка. Бой будет честен…я…я один на один. Ми одни и он один. А если ви нас боятся и трясти поджилки, то требуем отдать казна, а также сало, яйки, млеко, шнель, шнель. Отдавать будем?
Кащей отрицательно мотнул головой и, приподняв свою булаву, пару раз стукнул ей о землю, заставив ту загудеть.
– Яволь, мы все понимать и принимать бой!
Батон быстро свернул свиток, дунул пару раз в свою хрипящую трубу и, отсалютовав нам лапой, быстро ретировался в самый дальний угол площади, присоединившись к уже находящемуся там за быстро возведенным бруствером Скрипачу. Ну а мы сошлись в богатырской сече. Точнее сначала не мы, а доблестные наши войска: с моей стороны значит вышеуказанные кнехты (да здоров я, здоров), а со стороны хозяина замка его человекособачки. Блестя на солнце металлом оружия, гремя броней доспехов, ощерившись стенами щитов и частоколами пик, армии столкнулись друг с другом и… принялись лениво толкаться точно спящий народ в утреннем автобусе, при этом вся эта свалка постепенно переходила в какие-то то ли обнимашки, то ли танцы странной направленности. А тут еще Скрипач, мотнул своими кудрями, достал инструмент и давай наяривать знаменитую барную тему из «Полицейской академии». В результате всё это стало настолько походить на какой-то третьесортный балаган, что мне аж стыдно стало перед наблюдающими за сим непотребном действом дамами. Не, ну халтура ведь, откровенная халтура, а эти падения…блин, такое впечатление что уроки театрального искусства они брали у игроков одной многострадальной ногомячёвой команды… Нет, такой бой нам не нужен. Судя по всему, Кащей подумал о том же, потому как подхватил свою булаву и медленно двинулся в мою сторону. В ответ я вынул из ножен меч и шагнул навстречу. Весёлая мелодия сразу стихла, сменившись на мрачное тудум-тум. Ладно, начнем наше представление.
Удар, удар, еще удар и вот… Булава со грохотом впечатывается мне в нагрудник, а уже через секунду мой шлем проминается, касаясь макушки, еще миг и наплечник превращается в странно изогнутый блин. Вот прямо чую, что Моисеевич разошелся не на шутку, вошел во вкус, так сказать, и методично делает из меня консерву: «Трудовик в собственном соку, кусковой». Я, конечно, пытаюсь отмахиваться, но мой меч уже больше на гнутую щербатую зубочистку похож, эх мне бы тоже булаву да пошипастее… Баба-х…Я кошусь правым глазом и уже не удивляясь вижу буквально воткнувшееся в землю в паре метров от моей ноги нужное оружие (не, ну как это работает?). Шаг вправо, уклонение, и вот я уже ухватился за рукоять булавы, но не успел её поднять, как получил звонкий такой пинок в свою пятую точку, после чего покатился по земле, гремя точно консервная банка. И знаете, злость меня тут вдруг какая-то взяла нечеловеческая – драконья. Правдоподобность – правдоподобностью, но меру-то тоже знать надо! На ноги я вскочил с такой лёгкостью, словно мне за раз проклизмовали пару ведер пресловутого мелдония (такая легкость и гибкость в организме образовалась, прям ух) и, издав животный рык, вдарил так, что Кощей взвился в воздух точно теннисный мячик и с грохотом влепился в стену, после чего ничком рухнул вниз, заставив наблюдающих за этим красавиц издать дружный истерический визг. Я же, поигрывая булавой, двинулся к нему с неукротимым желанием «крушить, долбить и вдалбливать», но сделав несколько шагов, остановился, неожиданно осознав их кровожадность. Это был не я, точно не я и одновременно я, создавалось впечатление, что кто-то буквально на мгновение выдернул из меня всю жалость, сочувствие, а также совесть, честь и прочие подобия, оставив лишь холодную злобу. Вот ведь…Я мотнул головой, бросил взгляд на вмиг опустевшие от зрителей стены, встретился глазами с все еще стоявшей там и кусавшей губу белокурой воительницей, и повелительным жестом указал своим кнехтам на неподвижно лежащего Кащея.
В общем, покинули мы замок часа через два, увозя с собой сундуки с добром, а также млеко, яйко, колбаско…тьфу…и дернул же меня черт назначить Батона ответственным за экспроприацию, хотя если бы назначил Скрипача, не факт, что не пришлось бы тащить с собой телегу плитки, аль какого инструменту. Не конечно все вывозимые богатства были не больше, чем бутафорией, но караван выглядел внушительным где-то около двадцати наполненных под завязку повозок, которую окружала пьяная солдатня, голосящая веселые песни на иноверских языках. Причем судя по запаху притворством это не было, но тут я уже ничего поделать не мог и в первую очередь по той причине, что меня заклинило. Ну точнее не меня, а эти чертовы измятые в поединке доспехи, причем заклинило довольно качественно, мощно, да так, что я если и мог передвигаться, то мелкими шажками, а руки двигались строго в вертикальной плоскости и то едва ли до пояса. Хорошо еще, ребята помогли мне переместиться в тенёк, всунули в руку гнутый меч и, оставив в одиночестве, удалились. Так и пришлось торчать все два часа железным столбом (впрочем, я даже вздремнуть успел и ворон поганять), после чего меня с шутками и прибаутками водрузили на коня, и мы отправились восвояси. К моему счастью, эти «свояси» находились не так уж и далеко (буквально за парой поворотов у большого камня на берегу реки), ибо держаться в седле в моем состоянии было задачей не из легких. После чего «моё воинство» попрощалось с нами, уверив, что в случае чего придет на помощь его высокоблагородь, пожелало удачи и, всучив коту здоровенный консервный нож, удалилось. Батон сперва не совсем понял назначения переданной ему штуковины, а когда понял, то глаза его как-то нехорошо блеснули, а чувство моего самосохранения вскричало «полундра». Я, конечно, попытался сделать ноги, но получилось как-то не очень, однако метра два я со скрипом «пробежать» успел (даже пару улиток обогнал), прежде чем холодное изогнутое лезвие вошло мне под доспехи чуть пониже спины, а ехидный голос заверил что…
– Есть пробитие, мяу.
* * *
Мы прождали весь остаток дня, но из замка так никто и не появился так что удался наш план или нет оставалось только гадать. Впрочем, дело там щекотливое и небыстрое. Батон пару раз порывался сходить на разведку, но я его останавливал, напоминая, что Кощей сказал нам не возвращаться пока он сам не пришлет какую-либо весточку, да и как-то назад меня не особо тянуло. Хозяин вроде радушен и приветлив, но нет-нет, да мелькнет в его глазах такой стальной блеск, что душа в пятках инеем покрывается, а мои легендарные мурашки совершают массовый суицид. В результате решено было ночевать на берегу, а уж с утра определяться с дальнейшими действиями. Батон, естественно, не мог упустить такой возможности и, оставив нас заниматься биваком, смотался на вечернюю рыбалку. Я же, закончив с костром и неким подобием палатки, принялся за массаж «закостеневшего» лица, которое настолько приняло форму измятого шлема, что Пикассо мог бы писать с меня портрет не особо напрягаясь в изысках, а ребята с большой дороги при встречи называли не иначе как «братэлло» (Почему? А вы их рожи видели? То-то. Там такие физиономии, что при их виде ромашки вянут, причем на трусах).
Батон вернулся когда практически стемнело, притащив в котелке с десяток довольно жирных пескарей и до самого отбоя почивал нас историей о том какого большого карася он упустил. Причем с каждым повторением рыба становилась всё больше и к тому моменту как мы улеглись спать, размер упущенного улова сравнялся, как минимум, с небольшой такой акулой. Ну что тут скажешь, настоящий рыбак – матёрый, еще немного и зимой начнет лунки сверлить, причём на стадионе. Подумав об этом, я зевнул, завернулся в свою куртку и уснул. Снилось мне безбрежно синее небо, в котором я парил вместе с другими драконами, порой выписывая фигуры высшего пилотажа, а рядом постоянно летал небольшой огненный шарик.
– Нер, нер, проснитесь…нер.
Я приоткрыл один глаз и узрев прямо у своего лица лицо Скрипача, резко отпрянул с испуганным вскриком, едва не придавив лежащего рядом Батона. Тот даже не среагировал, а просто повернулся на другой бок, продолжив мусолить с причмокиванием кончик своего хвоста (судя по всему, доедал своего так и не пойманного карася).
– Лурин, ты что это? – спросил я с подозрением, на всякий случай перемещаясь по другую сторону костра (не, ну как-то не доверяю я этим гламурным бородачам, особлево если он хоббит, да еще и шотландский).
– Там, смотрите, – гном указал в сторону замка.
Я поднялся на ноги и, посмотрев в указанную сторону, удивленно присвистнул, ибо небо там потемнело, а низкие тучи то и дело полыхали ветвистыми молниями.
– Давно это?
– Да сразу после того, как прошел дамский караван.
– Какой караван? – заинтересовано скосил я глаз на гнома.
– Дамский, – повторил он и тут же пояснил. – Девы из замка ехали со своим скарбом.
– И много их было?
– Очень. Шли и шли, а еще возмущались постоянно. «И этом бедному дрыщу я позволила погладит свои прелестные коленки», «Почему я должна тратить свои лучшие годы на эту костлявую нищету», – неожиданно запричитал он на разные голоса, корча странные рожи и активно жестикулируя. – «Денег нет, но вы держитесь. Я ему кто простолюдинка чтоль?», «Бюджет на маникюр придется урезать, нет вы слышали, девоньки, слышали? Ноги моей здесь больше не будет, а еще жалобу царю-батюшке накатаю». 'Девки, а вы слы…
Он продолжал и продолжал сыпать услышанными фразами и я, почуяв, что это надолго, уселся по-турецки рядом с проснувшимся Батоном, который молча протянул мне ведерко с попкорном. Что ж небольшая театральная пауза, развлекаться то ведь когда-то надо, окультуриваться там, так что будем считать, что мы в театре. Вот только узнать бы, когда тут антракт и где буфет с бутербродами.
* * *
Ворота в замок были распахнуты настежь, а прямо посреди площади, где мы недавно буцкались с Кащеем стояла ОНА – гордая и прекрасная белокурая валькирия, держащая в руках опутанное цепью молний копье. Я её даже не сразу узнал, и лишь миниатюрная кольчужная юбка позволила мне опознать в этой грозной воительнице ту самую симпатичную зрительницу. Хозяин замка, кстати, так же присутствовал неподалеку и судя по помято-оплавленному виду его доспехов досталось ему прилично, однако отступать он явно был не намерен, потому как вскинул запылавший огнем длинный волнистый меч и, выкрикнув что-то нечленораздельное, пошел в атаку. Громыхнуло, звякнуло, обдало жаром огня, заставив нашу наблюдающую за действом троицу дружно и поспешно юркнуть за створку ворот.
