Текст книги "Изнанка мира (Фантастические были)"

Автор книги: Дмитрий Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

ЛОЖНАЯ ДВЕРЬ

I

– Что, мокнете, рыбаки? – спросил человек в длинном плаще. Он столь неожиданно возник из дождевой пелены, что Андрей едва не ткнулся в него лбом. В глубине капюшона, по которому стекали струи воды, обрисовались тонкие контуры бледного лица с узко посаженными маленькими пронзительными глазами. Черная аккуратная бородка придавала лицу незнакомца какую-то загадочность.

– Да, попали в переделку, – Вадим догнал Андрея и остановился, переводя дыхание. – Не дождь, а водопад. Видал, как поливает?

– А я гляжу: не в ту сторону бегут люди. Пока до полустанка добежите, стемнеет и дождь закончится. А сейчас бы под крышу, в тепло.

Человек в капюшоне улыбнулся одними губами, в то время как глаза его оставались серьезными и сосредоточенными.

– Да где ж она, крыша? – спросил Вадим, проводя широкой ладонью по мокрому лицу. – Разве есть где поблизости?

Андрей слушал молча. Незнакомец ему не понравился. К тому же ходьба греет, а стоять в насквозь промокшей одежде было холодно.

– А крыша-то совсем рядом, только с другой стороны, – сказал чернобородый и, сделав зазывающий жест рукой, не оглядываясь, побрел сквозь липкий кустарник.

Вадим многозначительно подмигнул приятелю – видал, мол, как нам повезло – и, тяжело переваливаясь, пошел за незнакомцем.

Андрей же стоял как вкопанный и смотрел им вслед.

– Ты чего? – обернулся Вадим. – Задремал, что ли? Догоняй!

Андрей не сдвинулся с места.

– Пошли! – сердито рявкнул незнакомец, полуобернувшись на ходу.

И Андрей пошел. Пошел не потому, что испугался, и не потому, что решил уступить незнакомцу, а просто ему стало все равно куда идти. Вяло переставляя ноги, обдираясь о цепкие кусты, он бессмысленно шел сквозь усиливающийся шум падающей воды за смутно маячившими впереди и временами совсем исчезающими из виду фигурами. Редкие вспышки молний на мгновенье освещали сгустившийся полумрак, земля вздрагивала под ногами, и гром, продолжительно затихая, откатывался вдаль.

Бревенчатый дом возник из дождя так же неожиданно, как и его хозяин. Шедшие впереди остановились и подождали отставшего.

– Прибыли, – сказал бородач таким тоном, словно произошло какое-то историческое событие.

– Избушка, избушка! Повернись ко мне передом, к лесу – задом! – закричал Вадим, пересиливая шум дождя, и засмеялся. Молния сверкнула где-то совсем близко, и дом, хищно сверкнув окнами, на мгновение провалился во тьму.

Когда в глазах прояснилось, Андрей увидел в дверном проеме грузную фигуру Вадима. Чернобородого возле дома не было, видно, он уже вошел. Окна дома засветились желтым неровным светом, и в глубине их заходили колышущиеся тени. Уже совсем стемнело. Мокрая одежда неприятно прилипала к телу. Было зябко и неуютно, но в дом входить не хотелось.

«Что за блажь» – подумал Андрей.

В это время на крыльце вновь появился Вадим.

– Эй, дружище, ты что там, совсем уснул? Хватит душ принимать, а то размокнешь!

II

Изнутри дом казался намного больше и был похож скорее на старинный особняк, нежели на лесную избушку. Немногочисленная мебель – диван, стулья, стол, кресла, громоздкий комод – были выцветшими и потертыми, но еще хранили следы былой импозантности. В углу на небольшой тумбочке стоял пыльный граммофон с медной трубой.

Потолок был расписан силуэтами каких-то странных птиц, очень напоминающих летучих мышей. На длинном, застланном белой скатертью столе стоял подсвечник с шестью горящими свечами. С потолка свисала аляповатая люстра.

– Дом, естественно, не электрифицирован, – пояснил незнакомец, уже успевший снять плащ, под которым оказалась абсолютно сухая одежда, и, бросив на диван охапку каких-то вещей, скомандовал: – Переодевайтесь!

– Честно говоря, до того как мы сюда вошли, я был уверен, что вы лесник, а теперь мне кажется, что я ошибся, – надевая опереточную кружевную рубашку, сказал Вадим.

– Здесь когда-то жил лесник, – чернобородый поудобнее уселся в кресле-качалке. – А я – художник, часто писал окрестные пейзажи, вот и набрел на избушку, оставленную лесником. Конечно, интерьер здесь был совсем другим. Ну а вы, как я понимаю, заядлые рыбаки.

– Да нет, – возразил Вадим, – когда-то в юности я увлекался рыбалкой, но с тех пор прошло уже лет десять. А сейчас вот встретился со своим бывшим однокурсником, и мы с Андреем решили провести выходной в лесу, с ночевкой, побыть на природе, посидеть у костра, сварить ушицы, вспомнить бывших друзей… И вдруг этот потоп.

– Откуда у вас такие театральные наряды? – подал, наконец, голос Андрей, которому достался черный френч, обтягивающие ноги штаны и странные узкие полусапожки, больше похожие на женскую обувь.

– В них я обычно пишу натурщиков, – усмехнулся художник. – Впрочем, я и сам, как видите, не прочь пощеголять в удобных реквизитах, – при этом бородач провел рукой по надетому на нем ярко-зеленому кителю с медными пуговицами.

– В этом доме есть другие помещения? – Андрей движением головы указал на вычурную, в стиле рококо, дверь, расположенную в глухой стене, почти в самом углу.

– Ага, поверили? – черную бороду незнакомца подчеркнула линия ровных белых зубов, а из-под бровей сверкнули искорки отраженного света. – Там нет ничего. Это ложная дверь. Я ее просто нарисовал на стене для украшения интерьера.

Андрей встал и, подойдя вплотную к двери, сначала осмотрел ее с близкого расстояния, а потом потрогал руками. Она действительно была бутафорской, нарисованной масляными красками. Нарисованной была и витиеватая ручка, которая уже с расстояния двух шагов казалась вполне объемной. В покрывавший дверь орнамент были симметрично вписаны изображения тех самых странных птиц, которых Андрей уже видел в росписи потолка.

– Недурно! – только и смог сказать он.

III

– А теперь неплохо бы согреться после такой купели, иначе вам простуды не миновать, – художник поставил на стол большую, литров на пять, бутыль с мутноватой жидкостью.

– Закуска тоже найдется.

Через пять минут они сидели за длинным столом и пили крепкий напиток из высоких реквизитных фужеров, закусывая жесткой ветчиной и консервированными грибами. После первого фужера Андрею показалось, что огоньки свечей обволоклись светящейся дымкой, от которой во все стороны потянулись яркие тонкие лучики. Тени на стенах и на потолке стали расплывчатыми и еще более вытянутыми. Чернобородый художник стал казаться своим в доску парнем, с которым хоть куда. Видимо, сказалась усталость, К тому же бывшие однокурсники были довольно голодны – им так и не довелось сварить ушицы. С того самого времени, когда начался дождь, стало ясно, что отдых до конца не удался, несколько мелких рыбешек, пойманных за много часов рыбалки, Вадим просто выплеснул в реку.

– Мы ведь так и не познакомились, – сказал разрумянившийся Вадим после второго фужера. – Не можем же мы все время называть вас просто художником, а вы нас рыбаками.

– А что, собственно, в этом плохого? – возразил чернобородый. – Здесь, в лесу, я – просто художник, вы – просто рыбаки, а дом, в котором мы находимся, – просто дом. Впрочем, можете звать меня… ну, скажем, Аркадием, если вам так больше нравится, – чернобородый снова сверкнул зубами и заблестел глазами. – А как зовут рыбаков?

Вадиму не очень понравился насмешливый тон художника, и он ответил с легким раздражением:

– Меня – Вадим, а его, между прочим, Андрей.

Почему «между прочим», Андрей не понял, но и Вадим, похоже, уже понимал не все из того, что говорил.

– Рыбаки мы с Андрюшей, можно сказать, аховые, – все более распаляясь, продолжал он, – зато имели честь и удовольствие закончить самый всеобъемлющий факультет – исторический. Так что вы можете называть нас… ну, скажем, историками, – Вадим многозначительно откинулся на стуле, пригладил растрепавшиеся волосы и поправил кружевное жабо на рубашке.

– Да полно вам, – продолжая улыбаться и насмешливо поблескивать глазами, ответил Аркадий. – Давайте лучше за знакомство…

Андрей высоко поднял фужер. Они снова выпили. Настроение у Андрея стало на редкость веселым. Его веселило и то, как раздражался обычно спокойный Вадим, и то, как время от времени лица собеседников теряли четкие контуры и начинали двоиться, и что в то время, когда Аркадий сидел, спокойно сложив локти на столе, тень его на стене разводила руки в стороны и делал ими какие-то замысловатые движения. Забавно было и то, что Аркадий жидкость из бутылки не наливал, и Вадим не наливал – вообще никто этого не делал, но все они каждый раз, поднимая фужеры, пили жгучую, слегка терпкую влагу.

Потом зазвучал граммофон, тягучая, подвывающая музыка наполнила комнату, пластинку заело, и она стала бесчисленное множество раз повторять несколько одних и тех же тактов.

Пространство в глазах Андрея изогнулось, заискрилось, и он уснул, или, как говорят в таких случаях, отключился.

IV

Очнулся Андрей от холода. Сильно озябли ноги, и он подтянул их на край кресла. Голова была, словно колокол, – тяжелой и звенящей. Аркадия в комнате не было. Вадим сидел на стуле, навалившись на стол. Он пошевелился, оторвал голову от стола и сказал:

– У-ух! Ну мы с тобой дали! Теперь, если выживем, никакая простуда нас не возьмет, – он осмотрелся по сторонам, – Я-то думаю, откуда так сквозит? А это наш метрдотель вышел, не закрыв за собой дверь.

Поежившись и потерев ладонями плечи, Вадим встал и, слегка покачиваясь, пошел к приоткрытой двери с явным намерением закрыть ее.

Но вдруг он издал удивительный возглас и распахнул дверь настежь.

– Смотри, туман какой-то…

За дверью действительно клубился тяжелый густой туман.

– Здесь каменная лестница, – не переставал удивляться Вадим, – и вообще нет леса.

И вдруг Андрея словно ударило что-то. Даже голова перестала болеть.

– Слушай! – он попытался рывком встать из кресла, но плюхнулся обратно. – Это же ложная дверь. Она не может открываться.

Вадим обернулся, внимательно посмотрел на товарища, тихо сказал: «Сейчас посмотрим», – и, перешагнув порог, плавно прикрыл за собой дверь.

– А ты чего сидишь? – раздалось у Андрея за спиной. Причем звук был такой, будто это хором сказали по крайней мере десять человек.

Он встал и обшарил взглядом помещение. В доме никого не было. Тогда он приблизился к двери и попытался открыть ее, но не смог ухватиться за ручку. Сколько ни пытался Андрей нащупать хоть какой-нибудь выступ – бесполезно. Дверь была нарисованной. Андрей схватил со стола нож и стал скрести по ней, но при этом сдирал краску, обнажая стену.

– Вадим! Вадим! – кричал он, припадая к стене, и не слышал ответа. Андрей несколько раз обежал вокруг дома, тщетно пытаясь найти потайной вход и удивляясь тому, что в лесу не было никакого тумана, кричал, звал то Вадима, то Аркадия, но вокруг была тишина.

– Если это розыгрыш, то глупый, – наконец сказал он, ни к кому не обращаясь, и вернулся в дом.

Он еще долго сидел в кресле, пытаясь придумать какое-нибудь объяснение происшедшему и не зная, как поступить дальше. В конце концов Андрей просто решил позавтракать остатками вчерашней закуски, надеясь, что тем временем что-нибудь как-то прояснится. И в тот момент, когда он доедал консервированные грибы, с дверью стало что-то происходить. Андрей не мог понять, что именно происходит, но дверь как-то изменилась. Он встал и начал осторожно приближаться к ней. В это время дверь начала медленно открываться. Андрей инстинктивно присел за комодом, затаив дыхание. Послышались шаги, и мимо неспешно прошел Аркадий. Андрей увидел его уже в спину. Художник вышел через настоящий вход и, остановившись на крыльце, стал смотреть по сторонам. Что-то удержало Андрея от выявления себя, и он, тихо выйдя из-за комода, вошел в приоткрытую ложную дверь и слегка прикрыл ее за собой. Дверь тут же исчезла, слилась со сплошной серой стеной.

V

Андрей несколько раз толкнул стену плечом, но это было бесполезно. Тогда он медленно спустился по растрескавшейся каменной лестнице, весь окунувшись в клубящийся вокруг туман, и огляделся.

Видимость была не более десяти метров, под ногами – мягкая сырая почва.

– Вадим! – голос прозвучал гулко, как в огромном пустом зале, и Андрею стало жутковато. Не желая больше кричать, он тихо, как-то украдкой, пошел вперед, и вскоре лестница за спиной растаяла в белой пелене. Андрей не мог точно определить, сколько времени прошло с начала пути, возможно, минут пятнадцать, но вокруг был только туман. Он уже начал беспокоиться, однако белая пелена значительно поредела, и глазам его предстала не то огромная лужа, не то маленькое озерцо. Обойдя этот водоем, Андрей услышал за спиной хлюпающие и чавкающие звуки и, резко обернувшись, увидел стоящего по колено в воде мокрого человека, одетого в грубую первобытную безрукавку, небрежно сшитую из шкуры.

– Издалека? – спросил тот подозрительно.

– Да нет, тут поблизости, – одновременно забеспокоился и обрадовался Андрей. – А что ты здесь делаешь?

– Я-то местный.

– Слушай, ты не видел, здесь не проходил приятель мой, такой… в белой рубашке?

– А-а, – протянул мокрый человек и вдруг, словно спохватившись, отрезал: – Не видал. Прощай.

Резко развернувшись, он пошел прямо в лужу, погружаясь в нее все больше и больше, пока, наконец, не скрылся с головой.

– Ты что?! – Андрей резко бросился в воду. – Эй, ты чего?!

Дно ушло из-под ног, но слегка погрузившись, его можно было достать. Сквозь грязную воду ничего не просматривалось и на глубину ладони. Андрей нащупал под водой чью-то голову и, схватив ее за волосы, потащил к берегу.

– A-а! Пусти, идиот! – заорал самоубийца, едва показавшись на поверхности. – Не понимаешь, что ли, я здесь живу!

– Как это?! – Андрей, по инерции протащив его еще несколько шагов, разжал руку.

Теперь они стояли по пояс в воде, и Андрею приходилось все время переминаться с ноги на ногу, то и дело выдергивая ноги из быстро засасывающей грязи.

– Как это?! Как это?! – передразнил спасенный. – Согласно указу. Есть такой указ, по которому я должен жить в этой луже под корягой и смотреть, кто здесь проходит мимо.

– И как же ты здесь живешь? – спросил Андрей, медленно выбираясь на сушу.

– Нормально живу, – следуя за ним, ответил спасенный.

– Как нормально?

– Нормально – значит привычно, – начал раздражаться местный житель. – К чему привык, то и нормально. Ты что, с того света?

– Как это с того света? – не понял Андрей.

– Ну вот опять: как это? как это? – снова передразнил хозяин лужи. – Кто не с этого света, тот с того – что тут непонятного?

– Слушай, но в луже не может жить человек.

– Вот чудак, говорю тебе: указ есть!

– Так ты водяной, что ли?

– Ну если тебе так понятней, можешь считать, что у нас здесь вроде как сказка, а я водяной.

– Идиотизм это, а не сказка.

Водяной вдруг плюхнулся в воду с головой, затем вынырнул и испуганно завертел, головой, дико вращая глазами:

– Ты чего орешь? Чего орешь, тебе говорят?

Андрей уже стоял на берегу, подрагивая от холода и отжимая мокрую одежду.

– Ладно, – сказал он, – обитай здесь спокойно. Я тебе больше мешать не буду. Скажи только, как дойти до ближайшего жилья… или что у вас вместо него. Надеюсь, не все в лужах живут?

– Ну, если ты идешь оттуда, значит, тебе туда, – ответил водяной, указав рукой, и, выбравшись из лужи, зашлепал босыми ногами по грязи куда-то налево. При этом он страшно торопился и часто оглядывался.

VI

Туман клубился, то сгущаясь, то разреживаясь. Иногда он начинал искриться, и тогда вдруг раздавался тягучий заунывный звук, словно пела, изгибаясь, ручная пила. Наконец, голубоватая пелена, как бы отяжелев, опустилась к земле, густо заклубилась на уровне колен, и от нее потянулись вверх легкие белые струйки. Стало видно на несколько сот метров, и Андрей понял, что вошел в мертвый лес. Окаменевшие ветви деревьев, как длинные пальцы, вытянулись во все стороны, будто желая схватить каждого, кто окажется поблизости. Вдруг совсем рядом послышался шорох, и черная, величиной с крупную ворону птица опустилась на мертвую ветку в нескольких шагах от Андрея. Крыльями она походила на летучую мышь, но была покрыта перьями. Таких птиц Андрей видел на изображениях в лесном доме.

– Мя-а-ау-у! – пронзительно на высокой ноте закричало странное существо, и в его массивном клюве показались ровные ряды мелких острых зубов.

– Кыш! – Андрей угрожающе махнул рукой, и птица, подавшись вперед, свирепо щелкнула зубастым клювом.

– Мяу! Мяу! Мяу! – звонко прокатилось по лесу и со всех сторон зашуршали, захлопали крылья, словно налетела стая крылатых котов. Тут нервы у Андрея сдали, и он с громким криком ринулся напролом через лес.

– Мяу! Мяу! – неслось со всех сторон.

Не видя ничего под ногами из-за разлитого низкого тумана, Андрей споткнулся и со всего маху шлепнулся на землю. Белая пелена поглотила его. Теперь он абсолютно ничего не видел и, поняв, что его сверху тоже не видно, пополз наугад. Полз он быстро, но осторожно, прислушиваясь и временами останавливаясь передохнуть. Наконец, когда передвигаться таким образом окончательно надоело и стало казаться, что всякая опасность миновала, Андрей последний раз прислушался, поднялся во весь свой рост и готов был закричать от отчаяния. Он все еще был в мертвом лесу. Вокруг на черных ветвях сидели зубастые черные птицы, подавшись вперед, словно готовясь к прыжку. Но самое страшное: прямо перед ним на толстой ветке сидела огромная, величиной с большую собаку, птица ярко-синего цвета с большими неподвижными глазами и в упор смотрела на него. «Уж эта точно сожрет», – угрюмо подумал Андрей, боясь пошевелиться. Немая сцена длилась с полминуты. Затем большая птица бесшумно спланировала с ветки и нырнула в клубящийся у земли туман. Остальные последовали за ней. Андрей подумал, что сейчас они начнут хватать его за ноги и, свалив, загрызут до смерти. И он стал часто и сильно бить во все стороны ногами, периодически подпрыгивая как можно выше и поджимая ноги под себя. Однако нападения не произошло. Несколько отдышавшись, Андрей пошел наугад, нервно подпрыгивая всякий раз, когда под ногами попадалась какая-нибудь неровность.

VII

Лес кончился так же неожиданно, как и начался. Туман теперь висел над самой головой, а вниз спадали лишь тонкие струи, быстро рассасывающиеся в воздухе. Сразу за лесом начиналась удивительно ровная, гладкая, словно утрамбованная, местность, по которой были разбросаны огромные камни явно не здешнего происхождения. Андрею показалось, что он слышит какие-то странные звуки, похожие на человеческие голоса. Откуда они исходили, понять было трудно. Иногда казалось, что из повисшего над головой густого тумана, иногда – как будто из-за камней. И чем дальше шел Андрей, тем сильнее звучали эти голоса. Андрей ускорил шаг и через некоторое время стал ясно слышать многочисленные громкие стоны, зачастую переходящие в крик. Он закрыл уши ладонями, но это не помогало. Он опасливо заозирался по сторонам, но всюду царила неподвижность. Вскоре к человеческим крикам и стонам добавился звук глухих ритмичных ударов, от которых слегка вздрагивала почва под ногами.

– Бум! Бум! Бум! – удары становились все ближе и уже отчетливо отдавались в ногах. Вдруг взору Андрея предстал огромный агрегат, нагромождением всевозможных деталей напоминающий допотопный механизм начала века. В передней части его располагались четыре железные лапы, а сзади – два больших громыхающих колеса без резинового покрытия. Агрегат, слегка покачиваясь, попарно перебирал лапами и медленно двигался вперед. Из множества торчащих в нем труб вырывался дым, пар и снопы искр. На двух мощных рычагах впереди машины была закреплена увесистая железная плита, которая периодически медленно поднималась и с силой ударялась о грунт, утрамбовывая его.

– Давай! Давай! Так его! Так! – хрипло и восторженно кричал бегающий вокруг небритый человек в распахнутом настежь выцветшем до бесцветности кителе с одним рукавом. – Камень! Камень катите!

Толпа возбужденных людей под чью-то надвигающуюся команду: «И раз! И два! И пять!» – катила по полю огромный валун.

– Странно они у вас считают, – сказал Андрей, когда руководитель этих необычных работ оказался рядом с ним. Тот обернулся и глазами, блестящими, как у нездорового человека, смерил незнакомца.

– А тебе что, не нравится? – угрожающе спросил он, и его нервное лицо судорожно задергалось.

– Да нет, я к тому, что после двух три идет, а не пять, – весело улыбаясь и стараясь расположить к себе грозного начальника, уточнил Андрей.

– Да? Может быть, – вполне серьезно ответил начальник. – Но я надеюсь, ты понимаешь, что это неважно, когда речь идет о делах исключительной важности, о том, что ни с чем не сравнимо.

– Не сравнимо с чем? – попытался разговорить его Андрей.

– Ни с чем! – сердито ответил тот и через паузу добавил: – Что-то ты сильно умный. Дайка я на тебя повнимательнее погляжу.

С этими словами начальник достал из кармана кусок камня величиною с кулак, весь в сквозных отверстиях, приложил его к глазу и через отверстия стал смотреть на подозрительного незнакомца.

– Нет! – вдруг истерически завопил он. – У него нет! Скорей сюда!

Андрей не понял, чего нет, но сразу сообразил, что надо бежать. За спиной слышались крики и топот, но постепенно все это стало отдаляться. Поле камней давно закончилось. Под ногами снова был мягкий неровный грунт. Вокруг пустота и тишина. Местность покрыл равномерно разлившийся туман, который впереди резко потемнел, и, пройдя еще несколько шагов, Андрей понял, что там что-то есть. Подойдя вплотную, он сообразил, что это какая-то стена.

VIII

Частые звонкие потрескивания нарушили тишину. Казалось, множество людей усиленно работают трещотками, как при загоне зверя.

– Держать равнение по звуку! – командным голосом сказал кто-то.

Из белой завесы показался силуэт, чуть дальше другой, третий. Андрей побежал вдоль стены. Она неожиданно закончилась. Андрей вернулся на несколько шагов и понял, что стена завернула под прямым углом. Скорее всего, это было здание. Потрескивание теперь слышалось со всех сторон. Андрей провел рукой по стене. Она была в глубоких трещинах. Цепляясь за них, он с неожиданной даже для себя прытью полез вверх. Здание было невысоким, и он быстро оказался на абсолютно плоской крыше.

Быстро спадающий книзу туман стал густой массой концентрироваться у земли. Видимость вновь улучшилась, и вокруг оказались силуэты других строений, напоминающих беспорядочные нагромождения геометрических фигур.

– Представляете, – послышался снизу удивительно знакомый голос. – Ты зачем, говорит, в луже живешь? Плевал, говорит, я на твой указ.

– На-а-глец! – возмущенно сказал другой, незнакомый голос.

– Да. И еще, говорит, у вас здесь идиотизм.

– Ну! – еще больше возмутился второй голос.

Андрей осторожно приподнял голову и увидел водяного рядом с коренастым человеком в черной одежде, увешанной разноцветными бантиками и блестящими цепочками. Сразу бросилась в глаза огненно-рыжая копна волос на голове человека в черном. Казалось, она флюоресцирует, переливаясь разными оттенками и временами вспыхивая красными искрами.

– И еще говорит, – продолжал водяной, – начальник охраны у вас дурак и сволочь.

– Ах он!.. – все больше распалялся огненно-рыжий.

– Да. И рожа, говорит, у него отвратительная. Вот просто взял бы вот так… – водяной потряс в воздухе кулаком.

– Ну ты! – Рыжий ткнул водяного в грудь так, что тот отлетел шагов на пять и едва устоял на ногах. – Рассказывай, да не забывайся, а то я снова прикажу тебя выпороть. Тебе дозу вразумина уменьшили для того, чтобы ты в работе был раскованней, а не для того, чтобы окончательно распоясался.

Трещотки смолкли. Было слышно, как вокруг ходят люди, стучат в двери домов, о чем-то расспрашивают.

– Обыскали поселок? – спросил кого-то рыжий.

– Да. Нигде нет, – ответили ему.

– Играй сбор. Надо возвращаться, а то скоро темнеть начнет, – и, повернувшись к водяному, рыжий недовольно покачал головой. – Эх, упустили! Плохо бегаешь.

Зазвучала скрипящая и воющая мелодия. К дому, на котором притаился Андрей, быстро собрались и выстроились в несколько рядов люди в желтой униформе с большими номерами на груди, как у футболистов. В руках каждого из них была длинная палка с острыми крючьями на конце. Андрея поразило, что лица у этих солдат были совершенно одинаковые и неподвижные, словно гипсовые маски.

– Где шестнадцатый? – спросил рыжий.

– Когда шли через лес, его кошканы утащили, – ответили из строя.

– Ну, если еще и у нас средь бела дня кошканы людей утаскивать будут!.. – многозначительно не договорил начальник охраны.

– Очень много их было, послышалось из строя.

Рыжий отдал несколько команд. Строй дружно развернулся и двинулся с места.

– Семь-восемь, запевай! – скомандовал рыжий начальник, и охранники разом грянули песню, состоящую из многократно повторяемой одной строки:

– Эх-эх-эх, а-ха-ха, о-хо-хо!

– Семь-восемь, замри! – скомандовал начальник охраны и, ткнув пальцем в одного из охранников, сказал: – Когда вернемся, вот этого закопать. Он путает слова.

И отряд с той же песней двинулся дальше.

IX

Вышедший из дома седой старик в серой рубахе осмотрелся по сторонам, посмотрел вслед скрывшемуся в тумане строю и снова направился к двери. Андрей хотел быстро слезть с крыши, но это оказалось сложнее, чем взобраться туда. В последний момент он соскользнул с небольшого выступа, плашмя рухнув на землю. Старик на мгновение повернул голову, но сделал вид, что ничего не заметил, и, войдя в дом, закрыл скрипучую дверь. Андрей последовал за ним. Дверь оказалась незапертой изнутри. Старик сидел за почерневшим от времени деревянным столом, подперев голову рукой, и словно бы ждал его.

– Добрый день, – сказал Андрей и замялся у двери, не зная, какую тактику поведения избрать.

– Для кого день, а для кого вечер, – ответил старик и, достав из-под стола камень в дырочках, хотел поднести его к глазу.

– Не надо, – сказал Андрей. – У меня нет.

Старик молча положил камень на стол.

– Заприте дверь и проходите, – он встал из-за стола, прошелся по комнате, внимательно посмотрел на гостя.

Андрей, закрыв тяжелую задвижку, прошел к столу и устало опустился на скамейку. Некоторое время они молчали.

– Издалека? – наконец спросил старик, нарушив тишину.

– Очень, – решительно ответил Андрей, почувствовав необъяснимое расположение к хозяину дома.

– Давно здесь?

– Несколько часов.

Андрей вдруг взял со стола дырявый камень и сквозь него посмотрел на старика. Все выглядело обычно, но вокруг головы старика вдруг обрисовалось слабое свечение, играющее различными оттенками красного цвета и местами покрывающееся коричневыми и черными пятнами.

– У меня есть, – сказал тот, – но пусть вас это не смущает.

– Я буду говорить начистоту, – Андрей положил камень на стол. – Я не знаю ни назначения вашего свечения, ни вообще всего того, что здесь происходит. Если вы хотите мне помочь, то должны хоть немного ввести в курс дела.

– Я так и думал. Вы вошли в ложную дверь?

– Да, и очень хотел бы выйти обратно. Но прежде я должен найти своего друга, если это еще возможно.

– Я готов просветить вас по поводу того, куда вы попали, – старик, заложив руки за спину, дважды прошелся взад-вперед по комнате. – Начинать, пожалуй, надо издалека.

В это время с улицы послышался шум.

X

Старик медленно подошел к двери и, осторожно отодвинув засов, приоткрыл ее.

– Что там? – насторожился Андрей.

– Ничего страшного. Вечерняя разрядка. Мероприятие, способствующее расходованию накопившихся за день отрицательных эмоций.

Андрей подошел к хозяину дома и из-за его плеча стал смотреть в приоткрытую дверь.

– Здесь главная площадь поселка. Поэтому все мероприятия проходят перед моим домом, – пояснил старик.

На площади тем временем собралось много людей, которые разделились на две группы, разойдясь на некоторое расстояние.

– При-и-готовсь! – нараспев прокричал низкий хрипловатый голос, многократно усиленный каким-то техническим средством, и эта команда гулким эхом отозвалась со всех сторон.

Обе группы замерли. Трижды повторившийся протяжный звук неизвестного духового инструмента сорвал массу людей с места, и две толпы с нарастающей скоростью и с диким криком помчались навстречу друг другу. Крики людей заглушал монотонный барабанный бой. Толпы схлестнулись, и люди с искаженными от злобы лицами начали колотить друг друга. Они рвали друг на друге одежду, таскали друг друга за волосы, усердно и с нескрываемым удовольствием пинали ближних ногами. Перед самой дверью двое лохматых и небритых, дикого вида людей в серых мешкообразных рубахах, схватив за ноги третьего, таскали его лицом по грязи и при этом восторженно вопили.

Барабанный бой прекратился. Снова прозвучали три зазывающих сигнала, и люди стали постепенно расходиться, утаскивая тех, кто не мог идти самостоятельно.

– Вечерняя разрядка закончена, – уныло прозвучало над площадью. – Срочно расходиться по домам. Не забудьте как следует закрыть окна и двери. Сейчас наступит ночь.

Вокруг стало тихо и пусто. Старик закрыл дверь на засов и, пройдя через комнату, взял в углу небольшую лесенку, которую приставил к стене под единственным в доме окном, расположенным под самым потолком. Тяжело взобравшись на нее, он задвинул окно тяжелым деревянным щитом, после чего в доме наступил полный мрак.

– Начинает темнеть, – сказал он из темноты. – Лучше поберечься. Впрочем, если они очень захотят, никакие задвижки не спасут.

В комнате что-то затрещало, посыпались искры, и загорелся маленький, но довольно яркий факелок, приделанный к стене.

XI

– Итак, вы хотите знать, где находитесь и что здесь происходит, – старик сел за стол и на несколько секунд задумался. – Это другое измерение, мир, параллельный вашему. Когда-то люди пришли сюда, надеясь найти здесь обетованную землю, сказочный рай. Главная особенность здешней природы – постоянный туман. Из-за него мы можем видеть только то, что находится в непосредственной близости от нас. Мы даже не знаем, какое здесь небо, или что у нас вместо него. Я думаю, что все это кому-нибудь надо. Если свершится чудо и туман рассеется, я подозреваю, мы увидим такое!.. Тогда мы содрогнемся, в головах у нас все перевернется и что-то обязательно произойдет. Я не знаю, что именно, но произойдет что-то грандиозное, потрясающее.

– Кто правит этим миром?

– У нас есть свое правительство и есть великий правитель. Но все это внешнее выражение власти, – старик перешел на шепот. – За ними стоит что-то неведомое нам. И это что-то сильнее людей. А люди бессильны, – старик быстро встал, подошел к вмонтированному в стену шкафу и, открыв его, достал сосуд, подобие большой стеклянной колбы, в котором клубилась полужидкая, полугазообразная масса, постоянно меняющая цвет от ярко-красного до коричневого и черного.