Текст книги "Н - 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Смена заканчивается только через два часа, поэтому охрана вдвойне подозрительнее отнесётся к такому ненормированному поступку.

– Подожди секунду. Не двигайся даже, – потребовала Арли и отошла куда-то за угол. Не успел я начать переживать, как она вернулась с набитым чем-то пакетом.

– Что это? – спросил я. – Экзоброня?

– Грязные половые тряпки. Тут подсобка за углом.

– Зачем?

Арли только зловеще улыбнулась.

– План помнишь? – задала она глупый вопрос.

– Я ничего не забываю.

На выходе нас встретили с удивлением. Я прошел сразу за Арли, протискиваясь между турникетами. Но следующий шаг – сканирование чипида охранниками. Мужчина заметил у девушки пакет.

– Карина Дмитриевна, – удивленно обратился он к девушке. – Не ожидал от вас. Запрещено сотрудникам выно…

Прежде чем он успел договорить, Арли сорвалась с места. Опешившие охранники не сразу сообразили, что происходит и ошалело переглянулись. Вот в их мозгах что-то скрежетнуло, и оба помчались за ней. Арли нисколько не сомневалась, что они побегут вместе. На мой резонный вопрос «Почему?», ответила лишь: «Дебилы. Россия. Состояние аффекта».

Я, пользуясь моментом, зашагал прочь к условленному месту. Арли сказала мне, по какому маршруту идти. Я скинул с себя лабораторную одежду и выбросил её в ближайшую урну. И теперь выглядел как обычный бомжеватый парень с распухшей ногой и немного прихрамывающий. Я петлял между домами, не понимая, почему идти приходится именно такой дорогой. Вот же прямой путь. Зачем надо огибать весь дом, чтобы туда попасть?

Арли пришла через тридцать семь минут. Запыхавшаяся и раскрасневшаяся.

– Еле удрала. Хорошо, что они не сильно старались, – улыбнулась она. – Представляешь, один из них на ходу орал другому: «забей, завтра всё равно придёт». Ну тупые.

– А если бы поймали?

– Ну, в худшем случае, отвели бы к начальству, и тогда мне была бы жопа. В лучшем – я прикинулась бы наивной девочкой– дурочкой, попросила бы прощения и, может быть, меня бы отпустили, убедившись, что в пакете кроме грязных тряпок ничего нет. Кстати, тревогу уже подняли. Весь ВИЦ на ушах стоит. Ох, дядю японца сейчас бомбит, наверное. Ты маршрут прошел, как я сказала?

– Да.

– Хорошо. Мелькать на камерах не стоит.

– Ты когда переодеться успела? – спросил я, разглядывая новый образ девушки.

– Что? Нравится? На мне уже было. Под халатом.

На Арли не было драных маек и дикого макияжа. Черное приталенное, обтягивающее платье с длинным разрезом от подола и чуть ли не до талии. Завязка на завершении этого среза одним лишь чудом скрывала её нижнее белье, но теперь бортики чулков притягивали взгляд. Горизонтальное декольте оголяло пышную грудь где-то посередине.

– Ты выглядишь вызывающе, – недовольно заметил я, и немного подумав, добавил: – И чёрная. Как ворона.

– В смысле? Так пол-Москвы ходит. Ты в каком веке живешь, скриптоид? Кстати, к образу не хватает кожаных сапожек выше колен. Надо будет наверстать, как считаешь? И еще с волосами придётся распрощаться. Как тебе блондинки с прической в стиле каре?

– Мне всё равно, – ответил я, пялясь на разрез, в надежде рассмотреть… что-нибудь. – Меня волнует другое. Сейчас мы отойдем подальше и поговорим. Ты расскажешь мне всё. Ответишь на все мои вопросы. И не будешь задавать своих, пока я не позволю. Ясно? И если в процессе нашего диалога я приду к выводу, что ты мне не нужна, и риски иметь с тобой дело преобладают над пользой, то я просто уйду. И если ты решишь последовать за мной – убью. Убил бы раньше, но противоречить алгоритму наших взаимоотношений непро…

Она впилась губами в мой голосовой клапан. Тело странно отозвалось. Стало горячо. Я почувствовал что-то металлическое у себя во рту. Точно, у нее же был пирсинг в языке.

Глава 12. Принудительная активация модуля «Нэр»

Я знаю, что она делает. Это прелюдия к дальнейшим действиям. Я видел специализированные ролики в интернете. Разнополые особи раздеваются и спариваются совершенно немыслимыми и неэффективными методами, зачастую сильно затягивая дело и без конечного результата. Процесс эффективен только в случае традиционного и естественного соития. А на видео это зачастую делают… «мимо цели». Удивило огромное количество в интернете такого материала. Методы размножения для людей стали культом. Назначение секса забыто, и по моим приблизительным подсчетам, он используется продуктивно лишь в 0,9 % случаев.

Губы ныли – Арли не скупилась использовать зубы. Во рту чувствовался малиновый вкус. Я отстранился от девушки.

– Я не планирую в ближайшее время размножаться, – безапелляционно заявил я, – а также склоняюсь к моногамным физическим отношениям. А насколько я знаю, профессор уже занял нишу с тобой.

Арли недовольно скривилась:

– За кого ты меня держишь, сексоид чертов? Думаешь, я переспала с этим толстым извратом? В самые неприятные моменты я скармливала ему слабительное со снотворным. Бедный дед даже не успевал дойти до крайностей. А еще у него огромные проблемы с причиндалом.

Может и показалось, но отдаленное чувство облегчения я испытал. Странная у меня нейросеть. Это из-за внутренних повреждений? Я пощупал рану на голове. Кэтрин хорошо постаралась. Тогда я притворился убитым, и, чтобы в этом убедиться, вдова Нишанта подошла достаточно близко. С большим трудом я смог скрутить ее, а позже убеждал тьмушников, что всё еще являюсь их лидером. Позже Павел Николаевич и подлатал меня. Он оказался квалифицированным врачевателем. Поначалу это повреждение отнимало 0,83 % ВМ, но после лечения беспокоить престало.

Мы шли к метро ВДНХ. Благо время было позднее, и мы шли темными аллеями и проулками. Прятаться от камер не составило труда. Сейчас нас ищут многие, а я сильно хромаю на одну ногу, поэтому время пути увеличилось втрое.

– Кость неправильно срастется, – сказала Арли, на ходу рассматривая мою загипсованную ногу. – Тебе неделю-две лежать надо. Кстати, как твой палец?

Я скептически осмотрел повреждённую Обсосом пятерню, сжал кулак.

– Зажило.

– Быстро, – удивилась девушка.

– Я могу контролировать свой организм эффективнее, чем люди.

– Заметно. Тебе бы подкачаться. А то скоро я сама скручу тебя в свиной хвост.

– Возможно, – посмотрел я на Арли угрожающим взглядом. – А теперь я буду задавать вопросы. Ты – только отвечаешь.

Арли погрустнела. Неужели она думала, что «как-нибудь рассосется»? Чтобы случайно не убить девушку в эмоциональном порыве, я активировал «Самоконтроль 2-ой ступени», предварительно проверив статус с текущими негативными эффектами. Игнорирование боли сильно прибавляло к вычислительной мощности, что меня и спасало в текущей ситуации.

– Первый вопрос. Кто ты?

– Нэр.

М-да. Это я удачно успел активировать навык по контролю за эмоциями. Но всё равно уставился на нее, как на идиотку.

– Ты – Арли.

– Уже нет. Слишком многие знают меня под этим именем и образом. Теперь я Нэр.

– У тебя шизофрения обострилась? – понимающе спросил я.

Нэр хмыкнула.

– Не тебе мне об этом говорить, психоид-маньякоид. А вообще, я проверялась – полностью здорова.

– Тебе водительские права не выдали, – выгрузил я информацию из прошлой беседы Арли с Глебом.

– Образ нужно поддерживать. А машина – это палево. Причину, почему у меня нет машины, тоже желательного грамотно обставить.

Интересная мысль. Но, по моему мнению, притворяться психом – не самый удачный метод что-то скрыть.

– Откуда ты берешь эти образы? – спросил я, разглядывая новый наряд Арли в черных бархатных тонах. Ей повезло, что сейчас лето. С голыми ляжками, прикрытыми лишь чулками, зимой не походишь. Наверное. – Это следствие твоего человеческого воображения?

– Не, в инете че нравится, то и плагиачу.

– Удобно.

– Умный создает, а гений копирует.

Я скептически отнесся к этой теории. Но хватит об этом.

– Теперь к вопросам. Я буду задавать их в хронологическом порядке. Начиная с нашей первой встречи. Итак, ты встретила меня случайно?

– Не.

Больше она ничего не ответила. Самоконтроль – это хорошо.

– Прошу не использовать краткие изложения в ответах. Мне нужны подробности. Избегай таких интерпретаций в будущем. Всё ясно?

– Угу.

– Отвечай, – трещал мой модуль спокойствия по швам.

– Помнишь Нишант спрашивал, почему меня отчислили из инста на четвертом курсе? – с трудом стала выдавливать из себя слова Нэр. – Я правда была примерной девочкой. Родителей у меня нет, но я жила на хорошую стипендию, иногда подрабатывала в ВИЦе. Им там во время тестирований девочки нужны были. Делов-то – встретить, кофе предложить, заменить модуль, нажать кнопочку, записать показания и сказать до свидания. Там…

Арли осеклась. Ее синие глаза стали менее живыми, голос приобрел оттенки монотонности. Как будто она тоже включила себе «Самоконтроль»

– Твой брат очень неприятно умирал. Я была в панике, рыдала. Крови было так много… Я была в институте на практике, видела операции, но никто из них так не кричал. В их глазах не было такого ужаса. Потом в эти глаза попала кровь, но он все равно держал их открытыми. Я… А потом пришел гендир фирмы. Сам. Лично. Видимо, ему сразу же доложили. Он приказал заткнуть его.

Я перебил девушку.

– Ты не отвечаешь на заданный вопрос.

– Слушай. Это начало. Он сказал заткнуть его. Понимаешь? Человек, вокруг которого самые неприятные слухи в России. ВИЦу плевать на жизни людей. Пропадали сначала сотни, потом десятки… И всем плевать. Все об этом знают, но никто не говорит. Даже не так. Никто не хочет об этом говорить. Виртуальный мир – это будущее, которое все так долго ждали. И что стоят жизни, по сравнению с оргиями с фэнтезийными девочками или упрощенным ведением бизнеса из дома? Ничего.

Нэр говорила слова, которые должны быть эмоциональными. Но они не являлись таким. Она говорила словно машина.

– Я не была дурой. Я знала, что если ослушаюсь или начну сомневаться, то подпишу себе смертный приговор. Ты знаешь о контрактниках? У ВИЦа есть право заключать рабочие контракты, обязывающие работать у них десятки лет. Штрафы за нарушение условий таких контрактов – лишение всего, вплоть до свободы. И это разрешено на законодательном уровне. Мне предложили такой контракт, только потому что я… подчинилась, – Нэр сделала паузу и посмотрела на меня ничего не выражающими глазами, – Прости, Крит. Я убила твоего брата. Я сунула ему чертовы перчатки в рот. Просто… знала, что надо подчиниться. Доктор, который был тогда со мной, пытался помешать, но к нему быстро пришли нужные люди, поговорили. О контракте он и слышать не хотел. А через неделю его убили. Якобы сердечный приступ на рыбалке.

Возможно, у кого-то и защемило в груди от этой душераздирающей истории, но явно не у меня. У кого-то другого во мне.

– Продолжай, – сказал я.

– Со мной заключили договор на двадцать лет. Условия его, мягко выражаясь, рабские. Чертов профессор пользовался мной, как хотел, а я редко могла ему отказать. Он всегда носил с собой копию моего договора и тыкал им в нос. И я решила, что не буду сопротивляться. За годы усердного труда достигла большого результата. Меня стали уважать в ВИЦе. Даже профессор стал считаться с моим мнением. Но за это мне приходилось иногда позволять себя лапать.

На лице девушки словно прошелся электрический разряд. Морщинки отвращения недвусмысленно намекали об отношении Нэр к посягательствам со стороны начальства. Она продолжила:

– Я стала менять себе образы. Постоянно. Лишь бы не чувствовать себя этой дрянью, которой можно сунуть пальцы в трусы. Мне нравилась Арли. Знаешь, от кого этот образ? Старый фильм. Ее звали Харли Квин. Психичка полная, но мне понравилась. Я подумала, может и мне самой сойти с ума. В таких-то условиях особо и стараться не надо.

Снова тишина. В соответствии с протоколами социальной психологии, я не стал давить на девушку. Мне знаком термин: «нужно выговориться». Но надеюсь, что по делу она все-таки начнет говорить.

И начала.

– Потом пришли они…

Что-то в моей голове не выдержало, и я спросил:

– Инопланетяне? Люди из будущего или другого мира? Тайная организация?

Нэр даже не улыбнулась. Не посмотрела в мою сторону.

– Они называют себя альвами.

Слово показалось страшно знакомым, и я в первый раз засомневался в качестве своей памяти.

– Все-таки инопланетяне.

– Нет, Крит, они не инопланетяне. Думаю, такие же люди, как и мы, – немного неуверенно опровергла мою теорию Нэр. – Знаешь, я всегда удивлялась нашей слепоте.

– Нашей?

– Да, нашей. Человеческой. Люди вокруг. Оглянись. Дело не в том, что они не знают правды, а в том, что не хотят ее знать, даже если повертеть ею перед их мордами. Это как жена, которая знает, что её муж изменяет, но не говорит ему об этом и прикидывается счастливой. Ведь с ним тепло, удобно и денег он даёт. Так же и люди. Возьмем хотя бы нашу историю. Пандемия унесла жизни трети от популяции. Тридцать лет мы не могли с ней справиться. Штамм мутировал, и все вакцины были бесполезны. Люди вымирали. До анархии оставалось совсем недолго, а потом… всё. Все быстро начали выздоравливать. Вирус резко отступил и сейчас встречается не очень часто. По крайней мере, с последних лет смертность уступила рождаемости. И никто… понимаешь, никто не задался вопросом: «А что, так можно было?». Вакцину изобрели в Зимбабве. Нищая, неразвитая страна переплюнула все сверхдержавы. Все приняли это за должное. Ну что, мол, бывает. Повезло.

Нэр усмехнулась, продолжила:

– Один из тысячи может и догадывается, что такое вакцина и как сложно её синтезировать. А тут универсальная, почти от всех штаммов. Чудодейственный состав с очень сложной формулой. Это бред, Крит. Такого не бывает, поверь.

– Как с этим связана ты?

– Терпение, – ответила Нэр, – Без предыстории ты всё равно не поверишь. Как ты там говоришь? Нужны обоснования?

Девушка шмыгнула носом, отвела глаза куда-то в сторону.

– Знаешь, когда к нам пришли технологии виртуальной реальности?

– Первые упоминание о прототипах появились четырнадцать лет назад.

– Угу. Когда появилась чертова вакцина.

Анализ…

Понимание ворвалось с нейросеть, разрывая нейроны на логические и не очень составляющие.

– Вакцину нам кто-то дал?

– Угу.

– И взамен потребовал ввести технологию нейроинтеграции?

– В точку.

– Откуда ты это знаешь?

Нэр грустно улыбнулась.

– Потому что за мной пришли, Крит, – тени нависли над её глазами. – Заявились прямо домой. Ночью. Когда я засыпала. Как в чертовом ужастике. Я думала, у меня сердце разорвется. Они… О-ни…

Её голос сорвался, но она затрясла головой, отгоняя неприятные воспоминания.

– Потребовали сливать им информацию. Они знали всё обо мне. Мою историю, как меня завязали контрактом, и что я ненавижу то, чем занимаюсь. Они не доверяют официальным отчетам из ВИЦов, а люди, которые в курсе о ситуации, не доверяют им. Альвы как-то помогали мне выстраивать карьеру. Все у меня получалось, я стала хорошо зарабатывать. Взамен нужно… сдавать отчеты и выполнять кое-какие поручения.

В интерфейсе отобразилась картинка из памяти. Эльф, что пытал маму и издевался надо мной. Его ник был ALV1094. Похоже, что они не сильно-то и скрываются.

– «Зуб» – их технология? – спросил я, рассматривая идеальную симметрию лица Нэр.

– Ага. Очень помогает в деле. Можно стереть память полностью до часа, либо навсегда, но только частично – о каком-нибудь предмете или личности.

– А если этой технологией завладеют другие? Отнимут или снимут с твоего трупа? – спросил я. – Как-то беспечно отдавать рядовому инсайдеру такие вещи.

– Она защищена, – покачала головой девушка. – Как – не знаю. Но меня предупредили, что передать эту хрень я никому не смогу, и после моей смерти она самоуничтожится.

– Зачем всё это альвам? – задал я вопрос, на который уже знал ответ.

– Тебе тьмушники же рассказали. Четверть от способностей наших мозгов занимается какой-то чертовщиной при подключении к Айвалу. Мы почти как батарейки из матрицы. Только еще и платим за это деньги, Крит. Проблема тьмушников в том, что они винят во всём только правительство.

Следующий вопрос я задал не сразу. Пришлось долго переваривать полученную информацию. Получается, что люди платят деньги властям за то, чтобы их мозгами пользовались альвы. Куда не посмотрим – все довольны. Гениальная схема.

– Так ты меня нашла не случайно?

Нэр вздохнула.

– Нет, не случайно. Знаешь, что я поняла? Альвы интересуются скриптоидами больше всего. Им плевать на наши распри, и какие моды мы устанавливаем на их технологии. Они ясно дали мне понять – скриптоиды. И я сливала им всё, что знала. В ВИЦе всегда бесились, что не могут поймать себе живой экземпляр. Еще бы. Насколько я знаю, в одном только московском ВИЦе несколько таких, как я. А сливать информацию легко – ни один фаервол не заметит, если пользоваться этим, – она постучала пальцем по челюсти.

– Пока еще полностью не понимаю твоей роли во всём этом. Зачем ты мне помогаешь?

Нэр долго не отвечала. Мы уже приближались к конечной точке маршрута.

– Я устала, – коротко ответила она. – Я годами меж двух огней. ВИЦ думает, что я их, а альвы – их. Я завязла во всех этих интригах, сливах инфы и в другом дерьме. Это не шпионский фильм, это чертово выживание. Одна ошибка, и мне конец.

Она остановилась, резко повернула голову в мою сторону.

– А я жить хочу, понимаешь, ты? Я хочу выйти из этого всего, но не могу. Просто один раз оказалась не в том месте и не в то время. И что в итоге? Моя жизнь в одночасье стала адом. И я хочу, чтобы ты мне помог. Они все боятся только вас. Я три года не могла выловить хоть одного, настоящего скриптоида. Но вот, наконец-то, нашла. Я прошу помочь мне, Крит. Нет, я умоляю тебя! Я не хотела убивать твоего брата… я… я просто испугалась. Я бы вытащила эти чертовы перчатки, у меня не было умысла убить, я хотела, чтобы он не кричал и всё. Пожалуйста! Прости! Помоги! Я сделаю всё, что ты захочешь!

Холодность из её глаз пропала. Первый раз я увидел слезы на ее щеках. Накипело, так накипело.

– Зачем ты убила Нишанта и стерла всем память?

Девушка поникла, ссутулилась. В темноте показалось, что ее лицо слилось с черным платьем.

– Я хотела больше узнать о тьмушниках. Думала, что они какая-то крутая подпольная банда. Но потом поняла, что они даже про альвов не знают. Они просто шайка, что боится чипирования и вышек «шесть джи». Я пошла на огромный риск, когда предложила тебе отправиться к ним. Да, я пыталась и раньше, даже вырезала себе чипид один раз. Но они меня не взяли. С тобой же оказалось всё по-другому. Я смогла их тобой заинтересовать, – глаза Нэр расшились, но слезы больше не текли. – Я не могла оставить следов, понимаешь? Я не могу поменять себе имя из-за криптоключа и чипида, поэтому я везде Мартынова Карина Дмитриевна, и это моё настоящее имя. А ведь так светиться очень опасно. Рано или поздно, тьмушники бы пронюхали, что я из ВИЦа. Мне очень повезло, что Петр Николаевич уволился оттуда раньше, чем я туда устроилась. А если бы нет? Ты даже не представляешь, по какому тонкому лезвию я ходила.

– Ты убила Нишанта, – констатировал я очевидный факт. Мне всё равно, но интересно проанализировать реакцию девушки и подкорректировать ее модель поведения.

Нэр отвернулась, не желая смотреть мне в глаза.

– Он был без разъема в голове. Я не могла стереть ему память, – выдрала она из себя слова и посмотрела на меня. – А мне… я… хочу жить. Разве ты не убивал по этой же причине? Не по дурацким прихотям, а потому что иного выбора нет? Либо он, либо ты.

Я пожал плечами. Всё логично.

– А баеры? Глеб?

– О них я тоже стерла у всех память, – прошептала Нэр. – И… и… сдала их болиции. Они все сейчас на допросах. И не знаю, может дают показания. Скорее всего тьмушников всех… уже отловили. Я не знаю, что ты хочешь найти под той урной.

Глава 13. Посмертное «субаращи» этому текстурированному скриптоиду

– Откуда такие умения? – спросил я Нэр. – Провернуть такое в одиночку очень сложно.

– Хочешь жить – умей вертеться, – грустно хмыкнула Нэр. – А я очень хочу жить.

Анализ…

Криптоключи – технология альвов, и они хотят контролировать каждого, кто подключается к Айвалу. Теперь понятно, почему некоторым людям их не выдают и без причин отказывают в нейроинтеграции. Чипиды же – технология людей, и поэтому они не используются для аутентификации. Наконец-то я определился в принципиальной разнице первого от второго.

По словам Нэр, альвы очень интересуются скриптоидами. А судя по моей первой встрече с их представителем в Айвале, они точно враги. Достижение «Не забуду, не прощу», полученное после убийства мамы, часто мелькает в интерфейсе во время сбоев, недвусмысленно намекая о том, кто встал на моем пути.

Внесение корректировки…

Альв – враг.

Я вздрогнул. Всем своим скриптоидским нутром почувствовал торжество Нермогара. Он рад, что я наконец-то всё понял. Кровь в его бинарном орочьем сердцем стала закипать, выражая ярое желание Нермогара помочь в моём деле. Но я пока что не спешил выпускать его из зашифрованной «клетки».

Из секундной прострации меня выбил умоляющий вопрос Нэр:

– Ты поможешь мне, Крит?

– Не-а, – коротко ответил я.

Девушка остановилась как вкопанная, заморгала глазами.

– Ч-что? Почему?

– Ты не предложила мне ничего взаимоценного. Пока что от тебя больше проблем. Ты многое от меня скрыла и преследовала только свои цели. Я же с самого начала был с тобой честен и прямолинеен.

– Но ведь это я навела тебя на Валенсию, – отчаянно заявила она.

– Глупости. Валенсия не скрывается от нас. Она скрывается от вас. Для того, чтобы найти ее, мне понадобилось всего сорок семь минут. Если бы у меня был уровень выше, то я сделал бы это быстрее. Ты, кстати, в курсе, что повышение уровня у нас не только за задания, но и за устранение людей? Знаешь, что это значит?

В глаза Нэр мелькнул страх.

– Не очень.

– Ну что ж. Скажу прямо. Выполнять задания намного тяжелее, чем сжечь, например, торговый центр с тысячей людей. Не уверен, как это точно сработает, но, в ВИЦе мне дали опыт за охранников, которых я даже не видел и не знал, что они погибли. А потом пришел опыт за подранка, который скончался позже. Теперь ты понимаешь?

– Нет, черт тебя побери, скриптоид, – отчаянно повысила голос Нэр, – не понимаю вообще!

– Этот мир воспринимает вас так, как вы воспринимаете монстров в том же Айвале, – пожал я плечами и угрожающе усмехнулся. – Люди играют в Айвал, а скриптоиды в Землю. Только наше погружение сюда постоянно, а вам нужен нейроадаптер в голове и кресло под ягодицами. Ты понимаешь меня, о, Арли, что стала Нэр? Ты для меня – моб, за которого я могу получить сто очков к опыту. Так зачем мне помогать мобу?

Нэр вздрогнула. Ее глаза смотрели куда-то сквозь меня. Ну вот, теперь я добавил ей чуть больше шизофрении. Но я и дальше не стал ее жалеть:

– Знаешь, что нас сдерживает не трогать вас без особой нужды? – язвительно спросил я. – Задания, что определяют наше мироявление. Мы не идем против них, потому что знаем – они никогда не предадут. Если мы начнем истреблять вас направо и налево, то можем проиграть. «Погружение на Землю» намного более сложная реальность, чем в Айвале. Здесь нельзя просто пойти и убить сотню негров, снять с них шкуру и сдать на рынке за три медяка, – выждав короткую паузу, я ткнул себя пальцем в висок. – Вот здесь – я.

Посмотрев в манящее декольте девушки, ткнул пальцем между ее грудями, словно в попытке пронзить сердце. От неожиданности она дернулась, но не отстранилась.

– А вот тут – ты. Вы истребляете сами себя, и, я думаю, что мы не просто так явились сюда. У меня слишком низкий уровень, чтобы понять смысл нашего пребывания здесь, но достаточный, чтобы сделать вывод – вы враги сами для себя. Пандемия не пришла просто так, Нэр. Судя по сведениям из интернета, вероятность ее искусственного происхождения составляет пятьдесят семь и три десятых процента. Многие это знают, но… всем плевать. Вы отдаете власть над миллиардами людей одному-двум представителям вашей расы и называете это демократией. На основе одной человеческой ошибки могут сотни лет страдать целые поколения. На крови сотни в достатке живёт лишь один. Пяти процентам населения планеты принадлежит девяносто процентов всех денежных средств. Это просто… глупо, и это идеальный мир для нас – скриптоидов, которые смогут систематизировать ваши саморазрушающиеся устои. Когда нас станет больше – через сотню лет мы сможем жить уже в других мирах. Но если мы решим позволить вам жить, то позволим и уничтожить планету. Одну из самых прекраснейших планет на миллиарды световых лет вокруг. Вы – паразиты. Ты – паразит, который доставил мне кучу проблем, а теперь просит о помощи. Поэтому у тебя есть один шанс ответить мне, прежде чем я приму окончательное решение. Зачем. Мне. Помогать. Мобу?

– Я не… – глаза девушки увлажнились, но плакать она не стала.

– Тогда, у тьмушников, ты могла бы помочь мне с ВИЦем, но сбежала, – не стал я терять время на ее бесполезную попытку отвертеться. – Струсила. Не призналась мне сразу, а просто подставила. Тьмушники пытались меня убить. И сделали это крайне неэффективно. Так, что сам Павел усомнился в здравии своего мышления. Что произошло? Ты перепрограммировала их напасть на меня? Они твои пустышки?

– Крит, нет… я этого не делала, – стала оправдываться Нэр, – зуб так не работает, я же говорила.

Что ж, не похоже, что она врет. Придется оставить этот вопрос на потом. Тьмушники либо неумело отвертелись, либо действительно тупые, хоть и пытались казаться умными. Но, вероятно, здесь замешана и третья сила.

Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Мой краткие размышления прервали редкие овации.

– Субаращи, – прозвучал позади меня такой знакомый голос.

Я развернулся, игнорируя тяжесть загипсованной ноги. Нэр удивила – среагировала на удивление живо. На ее распухшем лице не было страха, лишь уверенность.

Из тени вышел поджарый мужчина. Он бы одет в черные одежды.

Запрос в автономную нейронную сеть…

Синоби-сёдзоку – так я проанализировал его внешний вид. Одежда лишь немногим отличалась от стиля японских убийц древности. Современные нашивки, очень удобные, дорогие кроссовки и железная шиповка на плечах. Странных людей в Москве много, и японец сделал всё, чтобы не отличаться от них, скрывая при этом функциональность экипировки. Я прищурился:

Имя: Мамору-сан

Уровень: 32

ХП: 670

МП: 545

Класс: Убийца, Сокрытый Тенью

Профессия: Начальник охраны ВИЦ

Возраст: 41

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

За спиной у него виднелся тубус, в котором обычно хранят свои картины художники. Но что-то мне подсказывает – там не творческие работы мастеров по живописи.

– Отличная речь, крыса, – с акцентом заявил японец и остановился в девяти шагах от меня. – Не ожидал, честно говоря. Я нашел тебя и пришел убить, как и обещал. Ты же подготовился?

– Мамору-сан, вы не так поня… – испуганно пропищала Нэр, включая режим «Карины». Но с таким видом обмануть удастся разве что полного кретина.

– Не смей открывать свой лживый рот, женщина, – зашипел на нее японец. – С тобой я позже разберусь.

– Но мы посреди улицы. Я буду кричать.

– Вы мне сильно облегчили жизнь, решившись ночью побродить по закоулкам Москвы. И правда говорят: крысе – крысиные повадки. А будешь кричать, заткну тебя первой. Я не люблю убивать женщин, поэтому даю тебе возможность не ошибиться. Твоя кровь мне не нужна, битчи.

Активировать ограниченный (6,66 %) боевой режим… (-1,00 % ВМ)

Хоть ВМ, благодаря «Игнорированию Боли», хватало и на усиленный боевой режим, так сразу рисковать я не стал. И не прогадал. Мышцы заскулили, заскрипели кости. Тело стало умолять нейросеть сжалиться, но она, словно надзиратель, размахнулась хлыстом с полной уверенностью, что будет гнать своих рабов до самой смерти.

И всё равно. Я не справлюсь с этим врагом. Даже будь я здоровым и отдохнувшим, меня бы всё равно пошинковали на мелкие кусочки. Биться с японцем – значит умереть с вероятностью 89,2 %. И он первый, у кого я зафиксировал такой большой показатель МП, или по-другому, маны.

– Как ты нашел нас? – спросил я, опираясь на здоровую ногу. Было очень странно, что он явился один.

– Крыса решила заговорить по-человечески? Я не привык разговаривать с крысами. Пусть клинки поговорят за нас.

На последних словах он открыл тубус и вытащил два меча. Один длинный, другой покороче.

– В нашей стране, в древности, считалось честью носить с собой такие мечи. Сейчас же их можно приобрести в каждой сувенирной лавке, – с легкой грустью произнес Мамору-сан. – Ты знал, что самураи никогда не расставались со своими мечами? Эй, ты! Девка! Передай скриптоиду меч.

– Я…

– Тш-ш-ш, – приложил Мамору-сан палец к своим иссохшим губам, – долг заставит меня исполнить обещанное. И если будешь перечить мне и дальше, я не колеблясь отправлю тебя к праотцам.

Нэр сглотнула, посмотрела на меня, видимо, рассчитывая, на какой-то знак или подсказку, что ей делать, но я даже не посмотрел в её сторону. Мои глаза изучали японца и… не видели ничего, что могло бы меня спасти. Поверхностный анализ показывает, что передо мной мастер в своем деле. В памяти всплыла картинка, когда он показывал мне свои татуировки. Его тело было рифлёным и сухим. Оно казалось очень сильным и быстрым. Чтобы человеку добиться таких результатов, нужны десятилетия интенсивных тренировок.

Девушка подошла, потянулась к короткому мечу, но Мамору-сан покачал головой.

– Хочешь опозорить меня? – возмутился он. – Это сёто, и им буду биться я. Отдай раненой крысе дайто.

На последних словах он с силой впечатал длинный меч в грудь Нэр. Девушка от такого обращения чуть не упала. Она вернулась и отдала оружие мне. Черные лакированные ножны из дорого дерева. Рукоятка обмотана кожей.

Японская катана (дайто)

Тип: Оружие

Подтип: Меч / Одноручное / Двуручное

Ранг: Очень Редкое.

Скорость атаки 1.3

Физический урон: 30 – 140 (колющий)

Физический урон: 25 – 115 (режущий)

Шанс наложить «Кровотечение»: 35–65 %

Шанс наложить «Паника»: 10–30 %

Шанс удвоенного критического урона: 10–30 %

Скорость атаки +2 % за каждые 10 очков ловкости.

Я подгрузил информацию в боевой модуль обо всём, что мне известно о самураях и владении мечами. Плохо дело. Тренировки с катаной очень тяжелые и только длительное обучение позволит обращаться с ней на приемлемом уровне. Моя неразвитая мускулатура в руках и спине не позволит мне эффективно пользоваться этим оружием. С ловкостью у меня вообще беда. Информации о градации таких параметров в интерфейсе не было. В этом мире вообще нет ничего раньше времени.

Может получится договориться?

– Я не владею искусством боя на катанах, – не сводя взгляда с японца, сказал я. – Какая честь победить меня в этом бою?

– Никакой, – кончики губ Мамору-сан приподнялись. – Нет чести в том, чтобы изловить и убить крысу. А что, ты испугался, мальчик?