Текст книги "Н - 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Глава 1. Борозда на голове скриптоида зашла за горизонт событий

Я был один. Шел вдоль аллеи какого-то парка. Без чипида мне даже общественным транспортом не воспользоваться. Нести тяжелый двадцатикилограммовый рюкзак было непросто. Еще тяжелее не привлекать к себе внимание. Ходить по Москве с рюкзаками опасно – так мне сказали.

На голове, чуть выше виска, длинная полоса довольно глубокой раны. Она скосила мне часть волос, оставляя борозду.

– Ты теперь модник. Молодёжь любит себе всякие полосы на голове выбривать, – хохотнула вчера Наталья.

Пуля прошла вскользь. Рану зашили, наложили пластырь телесного цвета и даже загримировали тональным кремом. Но боли это не отменяло. Как будто у меня башка и без того не болела.

«Тварь! Ненавижу! Убью!!!» – нахлынули мысли орка в голову.

– Траш ма!.. – параллельно вырвалось у меня, но я успел прикрыть свою бесконтрольную пасть.

Активировать навык «Самоконтроль 2-ой ступени» (+3 % ВМ)

Доступно ВМ: 7,42

Теперь так постоянно. С недавних пор я стал жить только на самоконтроле. Мой внутренний «я» превратился в зеленую злобную тварь, которая постоянно требовала крови, битвы и жаждала мести. Я не знаю точно, как это произошло, но в Айвале я копнул слишком глубоко. Увидел не программный код, а живое существо. Сердце, мышцы, кости. Всё как положено. А ведь я просто попробовал сделать в своем родном мире то, что постоянно делаю в этом. Так сказать, пришел оттуда, написал здесь, вернулся обратно. Вот так это и получилось.

«Покажи, что ты умеешь» – всплыли в голове слова твари из тени. Мужчина не понял, что рвущий сам себя в камере орк – не я, а Нермогар. Кто такой Нермогар? В этом-то и проблема. Я сам не знаю. Теперь в моем списке персонажей трое:

– Крит.

– Арли.

– Нермогар.

В Айвале я непроизвольно просканировал орка на его мыслительные процессы. И вместе с навыком «Островной Берсеркер», получил еще и дополнительного персонажа. Он переписал Дрона, пока тот был в отрубе. И это… крипово. В отличии от Арли и Дрона, на которых я сам собрал информацию, Нермогар заархивировался, нагло загрузился мне в ядро памяти и стал исполняемым файлом. И для того, чтобы проверить, кто же во мне поселился, нужно его выбрать в режиме «Генератора персонажа».

Я замер на месте. Сердце бешено заколотилось. Впереди я увидел спину девушки с разноцветными хвостиками. Обтягивающая одежда, драные чулки на лямках. Футболка с опущенным вырезом оголяла белые плечики.

– Арли! – сорвался я с места. – Стой, Арли! Это я! Крит!

Не ожидал от себя такой реакции. Внутри будто что-то засветилось, потеплело.

Конечно же, это была не она. Это был он. Мужчина в одежде девушки. Просто худой и почему-то с широкой задницей. С горбинкой на носу. Брови сошлись в полосу жирным червем.

– Э-э-э. Тэ чэ-э, э?

Нужно просто извиниться. Я успел изучить такую материю, как «современная мода».

– Извините, – сказал я и убрал руку с плеча странного человека. Орк во мне недовольно зарычал, но получил смачную оплеуху от самоконтроля.

Я вздохнул. Не знаю почему, но мне нравилось вздыхать.

Так вот, я говорил, что это крипово, когда в тебе что-то прячется, но иногда подает голос, эмоционирует и рычит? Я честно хотел попробовать открыть архив с Нермогаром. Но делать это перед походом в ВИЦ ссыкнул.

Хм, ссыкнул. Очень странное слово. В голове как была шелуха, так и осталась. И с повышением уровня становится только хуже. Но есть и положительный момент: меня стали понимать люди, и я стал предполагать, что говорить всем, что я скриптоид – не самая удачная идея. Теперь, если ни с кем не общаться более пяти минут, то меня могут и не заподозрить.

Я снова почувствовал орка. Он хотел мести. Но не эльфийскому мастеру кузнецу. Нет. К чему-то другому.

– Тише. Придет твое время, – прошептал я.

И это действительно так. Я полагаю, что при выборе Нермогара разразится какая-то лютая жесть. Наподобие той, что была в Айвале, когда инстинкты орка рвали себе руки, чтобы вырваться из камеры. И эта безумная морда будет моим козырем. Когда меня будут убивать, а я почему-то не сомневаюсь, что это случится как минимум еще раз, я попрошу доброго орка навестить этот мир. Вот он удивится, когда попадет в тело хиляка с 66 ХП. В своем мире он в сотню раз сильнее.

А еще… если бы только можно было активировать боевой режим при активном «Генераторе персонажа», то получилось бы хорошее комбо. Выучить класс убийцы, активировать боевой режим и выбрать Нермогара. Наверное, мое хрупкое тельце разорвало бы в клочья.

Вот заменю себе ядро памяти и сразу же займусь повышением силы и выносливости. А то ощущаю себя магом седьмого уровня с Книгой Навыков на сотый уровень, которую даже поднять не могу. Пупок развязывается.

Мои мысли опять прервались…

«Может с ней будет интереснее» – всплыл очередной отрывок в голове. Тварь угрожала причинить боль Арли, которая испарилась из умов всех, кроме меня. А еще тьмушники не знали, кто такой Глеб. По их словам, я явился к другому их посреднику. К девушке-студентке в строгом костюме. Она сказала, что я встретил её на улице и как-то уговорил. На вопрос «Как?», ответила просто – «Не помню».

Я шел уже больше двух часов. Недавно вылез из канализационного люка недалеко от ВДНХ, а ВИЦ находится в районе Тверской. Предварительно загрузив карты маршрута, я ориентировался на местности без проблем.

«Через сто метров поверните налево» – проговорил во мне навигационный модуль. Обогнув очередной дом, передо мной возвысилось большое белое здание, окруженное высоким забором с колючей проволокой. И хоть кто-нибудь бы задался вопросом почему в Верификационно – Имплантационном Центре Москвы такая оградительная конструкция. Ну правда. Мне говорили, что это безопасный мир и тут не водятся монстры. От кого тогда защищаться? Сразу вспомнился мужчина, которого я перепутал в парке с Арли. Окей, вопрос исчерпан.

Все наши планы по внедрению мне чипида Андрея пошли Арли под хвост.

– Всё! – убивался Пётр Николаевич. – Всё пошло! Вы пошли! И ваши задания пошли! Корове под зад! Это ж надо было так всё запороть.

На тот момент я стоял перед бушующим нейроинженером с опущенной головой. Он был прав. Если бы я не поперся к кузне, то ничего этого бы не случилось. У нас уже была заготовлена стратегия и… Бам! Шмяк! Пшых! Бух! Прилетели. Здрасьте, я ваш скриптоид.

Чипид Андрея больше не имел доверия. В Айвале меня зафиксировали под чужим персонажем. И эльф из тени не особо этому удивился. Хотя те же Арли и Глеб, настоящие они или нет, были в шоке от моих э-э-э… талантов. Да и сами тьмушники видели такое впервые.

Он сказал, что я не один такой.

На этой мысли я непроизвольно замотал головой во все стороны. Вдруг какой-нибудь высокоуровневый скриптоид среди этих людей? Вон та рыжеволосая девушка смотрит на меня и кривит прокладки своего голосового клапана. Подозрительно…

– Я на месте, – сообщил я Павлу по удаленному каналу связи. Передатчик был в ухе.

Бывший главарь тьмушников пошел со мной, но только по другому маршруту. Его отговаривали, да и я не сильно настаивал. Поэтому план с его участием пришлось корректировать.

– Буду через семь минут, – отозвалось в ухе. – Тебя никто не заметил?

Странный вопрос.

– Меня многие заметили.

Послышался вздох.

– Тебя заметили болицеские? Может, видел кого-то подозрительного? В наше время всегда нужно быть осторожным.

– Встретил особь мужского пола, которая выглядела как женщина. Неопознанное существо было одето в одежду, предназначенную для женщин. Это достаточно подозрительно?

Какое-то время было тихо. Похоже, что Павел пытался переварить полученную информацию. Наконец хмыкнул:

– Не особо. Современные реалии. Надеюсь, ты не стал смеяться или что-то в этом духе? Закон об оскорблении чувств геев очень строгий. Им даже пособия выплачивают, как меньшинствам общества. Сроки дают реальные…

– Нет. Я перепутал ее с Арли. Но извинился.

Вздох облегчения.

– Хорошо, а теперь о деле.

Я зашипел и потер себе висок. Как же больно.

– Всё в порядке?

– Приемлемо. Игнорирование боли активирую в последний момент.

Голова болела. И к этой боли добавилась боль от огнестрельного ранения. Тьмушники меня чуть не убили…

14 часами ранее…

На мониторе мигали символы. Какие-то ошибки. Картинка пропала. Никаких больше безумных орков, эльфов и пыток. Можно было вздохнуть с облегчением. Фильм ужасов закончился. Но никто не чувствовал облегчения.

Тьмушники молча подбирали код к фиксатору. У большинства тряслись руки, поэтому процесс затянулся. Наталья дрожала всем телом, плакала, но не отлынивала, несмотря на ранение. Петр Николаевич был предельно серьезен. Миша «Косолапый» смотрел в одному ему видимую точку на стене, пока другой тьмушник подбирал цифры к его поводку.

Прошло уже около часа, но Крит так и не очнулся. Его голова висела на натянутом черном проводе. Первым нарушил тишину Николай:

– О-он помер может?

Ему никто не ответил. Павел не мог определиться, хотел он, чтобы Крит помер или нет. Слишком много он внес смуты в его дело. Слишком велика цена его присутствия.

– Возможно, – заставил он себя ответить. – Но, может, это и к лучшему.

– Не уверен, – отозвался Антон и поерзал на стуле. Сегодня его геморрой разболелся сильнее. – Не знаю, что за козёл на него зуб точит, но нам он сильно помог.

– Ну-у-у, – подхватил Николай, – он убил Костю. А потом Нишанта.

Петр Николаевич кашлянул:

– Господа, неизвестно, кто убил Нишанта. И с каких это пор мы стали такими невинными овечками, а? У нас у самих…

– Петр Николаевич! – сурово посмотрел на него Павел. – Это разговор не для всех.

– Паш, а то люди дураки такие…

– Хватит!

Павел опять сорвался. Для многих это редкое зрелище. Только Нишант иногда жаловался на то, что их лидер частенько выходит из себя. Но мало кто это видел в действительности.

– Поменьше лишних слов. Нам неизвестно, когда он очнётся. Он может и притворяться.

Тьмушники замолчали. Никому в голову не пришло, что Крит будет симулировать.

– Андрей, как успехи?! – крикнул Павел.

– Никак! – глухо прозвучал голос Дрона за закрытой гермодверью. – Я бы назвал эту дверь дубовой, но это неправда. Она, сука, из адаманта! Росомаха бы охренел!

Щелк!

Прозвучал полюбившийся всем тьмушникам щелчок. Обычно он ознаменовал конец работы. На сей раз он говорил, что Антон свободен.

– Наконец-то, – выдохнул Петр Николаевич. – Хорошо, что ты меня не послушал, Паш, и не поставил пятизначный код.

Главарь тьмушников даже не посмотрел в его сторону.

– Антон. Открой дверь. Быстро.

Антон послушался. В комнату зашел Андрей. На этот раз настоящий. Через какое-то время прибежала и Кэтрин. Удаленно наблюдать в камеры ей больше не было смысла.

– Какого черта у вас тут происходит? – спросил Андрей.

Кэтрин сняла с бездыханного тела Крита пистолет Макарова.

– Кэ-э-эт, – предупреждающе протянул Павел.

– Я вышибу ему мозги! – мгновенно изменилась девушка в лице. – Эта тварь убила моего мужа! Зарезала в постели!

– Катя, нет. Мы это обсуждали.

– Почему ты ему веришь, а? Что за чушь он тебе наплел?! – не унималась тьмушница, махая пистолетом из стороны в сторону. – Мы действовали нелогично? Что за бред! По моему мнению, мы сделали всё очень даже адекватно! Хотели прибить эту тварь! Даже если есть шанс, что он не виноват, то уж точно замешан во всем этом дерьме.

Люди перестали подбирать пароли. Многие уселись на пол и с апатичным выражением наблюдали за происходящим. После того, через что они прошли последние дни, их не пугала вышедшая из себя вдова.

* * *

Павел и Кэтрин спорили, когда я очнулся. Я не стал стонать, хотя очень хотелось. Тело болело.

Наложен отрицательный эффект «Сильная головная боль» (-2,11 % ВМ)

И не только тело. Голова раскалывается сильнее, чем обычно. В мозгах дрейфовали образы орочьей ненависти и пытки матери. Не моей матери, нет. Отдельной автономной системы, которая существует во мне. Ядро памяти хранит в себе сведения о другом человеке. Сначала я думал, что это просто набор мусорных данных, но я ошибся. Из-за них, в стрессовых для человека ситуациях, происходит активация совершенно левых процессов.

Но сейчас нужно думать о другом. Похоже, на корабле снова бунт.

Кэтрин стащила пистолет, пока я валялся без сознания. Кто-то подобрал код к фиксатору и открыл дверь.

– Его нужно убить! – сорвался ее голос до визга. – Вы фильмов не смотрели что ли? Какого черта, Паша?!

– А еще за ним охотятся очень уж подозрительные типы, – поднял руку Колян, словно спрашивая разрешения сказать, – которые в Айвале могут имитировать возраст, посещать тюрьмы и впаривать всякую дичь прямо через рекламный транслятор. И это жесть! Жесть!

– Бедный мальчик, – простонала Наталья. Она сидела на кресле. Её ноги тряслись как от увиденного, так и от боли. Бинты приобрели розовый оттенок. Похоже, обезболивающее не глушило всю боль.

– Это далеко не мальчик, Наташа. – сурово посмотрел на неё Павел. – И впредь воздержись от этих жалостливых аналогий.

Наталья в ответ лишь пискнула. Вжалась сильнее в кресло.

Может, мне просто поднять голову и сказать, что я очнулся. Мол прошу любить и жаловать? А если Кэтрин не сдержится и окончит моё бинарное существование? Попробовать схватить ее? Поводок слишком короткий, не дотянуться. Да и со своим больным телом я могу и не справиться с девушкой. Она выглядит довольно спортивной. Странно, обычно на такие мысли проскакивают образы из разряда «Ха, слабак». Но сейчас тишина. Может быть, человеческий «я» остался там, в камере? И под стрессом от уведенного просто самоудалился из моего ядра памяти?

Генерация задания на основе мироявления…

Нейтральный (истинно нейтральный) 60,9250 %

Возьмите ситуацию на базе тьмушников под свой контроль.

Убедите или обезвредьте Кэтрин. Убедите тьмушников подчиниться.

Награда: + 400 О.С. Нейтральный (истинно нейтральный) + 2 %

Дополнительные условия и ограничения:

Провал задания в случае применения силы при уровне угрозы скриптоиду мене 8 из 10.

В случае провала задания вы изгоняетесь из клана «Тьмушники»

Какое-то мгновение я колебался. Не отказаться ли от задания? Как-то меня достало нянчится с этими тьмушниками. Но низкий уровень ВМ меня переубедил. Да и каков шанс, что следующее задание будет лучше? Если первый раз при отказе нейросеть одарила меня «Деградацией 1-ой ступени», то второй может мне стоить «Деградации 2-ой ступени». Вот прям чем-то чую, что так и будет. И этого я могу не пережить.

Так. Значит, я не могу применять силу. Но все же могу обезвредить Кэтрин. Противоречивое задание получается.

Активирован модуль «злость»

Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Убью! Найду! Разорву клыками!

Активировать модуль «Самоконтроль 2-ой ступени» (+3 ВМ)

Ух, еле успел. Вот это меня знатно прорвало. Значит, мой внутренний «я» не издох в эмоциональной агонии от потери мамы. А жаль. Ощущать, что в голове существуют два административных процесса неприятно.

Половина тьмушников спорила, треть зажалась и тряслась, остальные наблюдали за происходящим, иногда кивая или поддакивая.

Павел пытался переубедить Кэтрин:

– А что, если это просто совпадение, а? Что, если он вообще непричастен к его смерти? Не будешь потом жалеть?

– Мне уже не о чем жалеть!

– Нишант бы…

– Всё!!! – завизжала девушка и наставила на меня пистолет. – Я решила. Он сдохнет!

Анализ агрессивного воздействия: 7 из 10

– Я не убивал его, – простонал я, как можно более спокойно. Не хватало еще, чтобы тьмушница пристрелила меня от неожиданности.

Я поднял голову, стал подниматься.

– Очнулся, говнюк? – ощерилась Кэтрин. – Жаль, умер бы во сне. Хорошая смерть. Нишант вот проснулся. Ты его не застрелил. Зарезал как сви… свинью!!!

Девушка зарыдала. Ей явно не хватает самоконтроля.

Я заметил, что она не зарядила пистолет.

Уже зарядила. Черт.

И нацелила пистолет на меня.

Анализ…

БАМ!!!

Глава 2. То, что доктор прописал программному обеспе… спе… чению

– Я на месте, – сообщил Павел.

Пока Павла не было, я успел осмотреть здание на расстоянии. Никаких вариантов прорваться силой. Даже если я разыграю из себя неубиваемоего скриптоида с экзоскелетом и в боевом режиме. Внутри охрана, многие из них – лицензированные на право ношения летального оружия. И у кого-то точно есть такая же экипировка.

Окна все в решетках. Одна из идей была спуститься с парашюта на крышу. Благо, многоэтажек вокруг полно. Но…

– Как-то совсем уж зашкварно, – аргументировал мою затею Дрон. – Миссия точно будет невыполнима.

Я не знаю, почему он так посчитал, но с ним все согласились. Поэтому мы решили идти по более реализуемому пути. Вероятностный расчет показал, что то, что мы планируем сейчас сделать, имеет удовлетворительные шансы.

Мы встретились с Павлом недалеко от ВИЦа, в сквере. Он сидел на лавочке и залипал в смартфон. Говорят, что так тебя точно ни в чем не заподозрят.

Он увидел меня:

– Осмотрелся?

– Да.

– Что думаешь?

– Крепость укреплена со всех сторон. Осада возможна только силами всего клана. И вероятности всё равно крайне малы. Насколько я знаю, у вас развита система подкреплений.

Тьмушник давно перестал удивляться моему машинному.

– Да. Это даже не обсуждается, – хмыкнул он, – ты уверен, что это сработает?

– На шестьдесят два процента. Это хорошие показатели.

– А если мы попадем в другие проценты?

– Будем реализовывать иной подход, – безэмоционально ответил я, – и, тебе, возможно, придется пожертвовать собой.

– Вот это меньше всего хотелось бы. Но ты ведь сможешь добыть сведения? Передашь Кэтрин, если что? Обещаешь?

– Я не осознаю понятие «обещаешь». Но могу сказать, что я это сделаю.

Время: 19:53

– Наверное, пора. Как думаешь, что может пойти не так? – спросил меня бывший главарь тьмушников.

– Если перечислять всё, то это займет очень много времени.

– Обнадеживает. Ладно, переодеваемся. Через пять минут приедут.

Приехала скорая помощь. С мигалкой, врачами и недоумевающей охраной перед входом в ВИЦ. Врач и его помощник быстро выгрузились, схватили сумки и быстрым шагом пошли в сторону ВИЦа.

У Петра Николаевича в ВИЦе остался работать старый друг – старший нейроинженер. Возраст у него был почтенный, а сердце постоянно шалило. Его уже какой год хотели сократить. Смерть на рабочем месте – лишний геморрой для работодателя. И вот, наконец-то, свершились страхи руководства.

Евгению Ахметовичу стало плохо. Правда, плохо ему стало за двадцать тысяч долларов. Учитывая, что одна такая зеленая купюра стоит 327 рублей 99 копеек, это хорошая цена для того, кто хочет уйти на пенсию достойно. Всего-то надо прикинуться больным, каким он и является на самом деле. Старый нейроинженер не стал задавать вопросов, потому что знал – чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Это была его любимая пословица. И именно поэтому он так долго проработал на этом месте. Любопытство – не его порок.

Я вытащил из рюкзака медицинскую сумку. Точнее, она была обычной, но с вышитым красным крестом. Получилось довольно правдоподобно. В сумке, помимо прочего, было два комплекта медицинских халатов и маски класса FF3. Такие вещи оказались в запасе у тьмушников. Они не могли позволить себе вызвать врача, поэтому Пётр Николаевич, как самый сведущий в медицине, иногда исполнял роль хирурга и стоматолога. Получалось у него не всегда хорошо, но как говорится – за неимением выбора. Под его рукой за десять лет померло всего двое.

Настоящих врачей остановила охрана, и это им явно не понравилось. Мы не слышали, о чем разговаривали люди, но жестикулировали они размашисто. Доктор был недоволен. Его не пускают к умирающему пациенту. Коренастый охранник набрал кого-то по телефону. Поговорил, покачал головой и пропустил их.

Теперь наша очередь. Мы переоделись и теперь мало чем отличались от настоящих служителей Гиппократа.

– Ты уверен, что досматривать не будут? – спросил я Павла.

– Нет, не уверен. Ну не тюрьма же это, в конце-то концов. Но может Пётр Николаевич ошибся. В общем, не могу ничего сказать, Крит. Может оставишь сумку?

– Нет. Отправляемся.

Мы мимикрировали как могли. Обогнули машину так, чтобы нас не увидел ни водитель, ни сами охранники, которым будет казаться, что мы идем со стороны скорой.

– Водитель может заметить.

– Да плевать. Им знаешь сколько платят. Он даже подумать себя не заставит.

Мы быстро приближались. Десять шагов, девять… пять… «Самоконтроль 2-ой ступени» позволял сохранять спокойствие на лице. Нас заметил коренастый страж ВИЦа.

– Не многовато для одной бригады?

Ответил Павел:

– Так важный человек у вас там помирает.

Охранники переглянулись.

– Да? Правда? Я и не…

– Мы спешим. Пропустите. Человек умирает.

Похоже это сработало. Вот поэтому Павел и пошел со мной. Как выразился Дрон – «Ты бы ляпнул что-нибудь». Охранник метнулся к электронному турникету. Прозвучал звуковой сигнал, загорелось зеленым.

– Да, проходите. Вас проводят.

Нас пропустили, несмотря на то, что металлоискатель затрубил тревогу. Мы попали в просторный холл. Повсюду пестрил мрамор и причудливые композиции в виде знака бесконечности – символикой IHole. Пустая вычурная стойка на рецепшене – красивая девушка, встречающая посетителей, давно покинула своё рабочее место.

– Я вас провожу, – ожидаемо сказал охранник.

Как и было обещано, камер видеонаблюдения на нашем пути не встретилось. Евгений Ахметович разыграл драму там, где нужно. На первом этаже, в складских помещениях оргтехники. Старшему нейроинженеру стало плохо, когда он отправился за весьма нужными в восемь вечера, канцелярскими принадлежностями.

В нашем плане столько дыр…

Когда мы уже стали слышать отдаленные голоса людей где-то впереди, Павел остановился.

– А, черт! Аккумулятор от кардиостимулятора у тебя, Вован? – наигранно ошалело спросил он.

Охранник остановился чуть впереди. Развернулся, удивленно посмотрел на нас. Я удивленно посмотрел на тьмушника и ответил ровно так, как мне сказали это сделать:

– В смысле? Я же тебе его отдал.

– Твою маать! А у Димки с Петровичем тоже не было…

– В чем дело? – спросил охранник.

– Мы забыли акум от кардиостимулятора! Надо срочно вернуться. Быстрее обратно, я не помню дорогу.

– Я пойду к больному, быстрее давай!

– Так стоп, мне не положено. Идем только вместе, – засуетился охранник и потянулся за рацией на поясе.

– Куда вместе?! Человек помирает! Вова, беги, блин! Проводите меня, ну! Он сам дойдет, вон уже слышно, как человек страдает. Не заблудится!

– Черт! – выругался охранник и посмотрел наверх. Убедился, что камер тут нет. Вдруг начальство увидит, что чужие без сопровождения по коридорам ходят… – Ладно, пошлите быстро! А вы прямо и налево! Никуда больше не ходите!

Я промолчал и ускоренным шагом направился в указанном направлении. Всё произошло так быстро, что охранник не смог толком опомниться. Я нёсся в одну сторону, Павел в другую. Мужчина завертел головой, снова чертыхнулся и чуть ли не вприпрыжку последовал за Павлом, оставляя меня одного в не очень гордом одиночестве.

Хорошо. Первый этап исполнен. Если бы мне пришлось делать корректировки из-за того, что нас могли сопровождать двое – Павлу бы это не понравилось. Хотя нам и говорили, что сопровождающий – всегда один человек.

На самом деле сейчас всё приемлемо. Нас не стали досматривать, не просканировали чипиды, которых у нас вообще нет. Вот они – открытые врата перед спешащими на помощь докторами.

Второй этап.

ХОЧУ В ТУАЛЕТ!!!

Я развернулся и направился обратно. Озираясь по сторонам и прислушиваясь, я дошел до нужной двери. Даже туалеты здесь сверкали чистотой и выпендрёжем. Ажурные зеркала и люстра. ЛЮСТРА. В туалете.

Я зашел в одну из кабинок, сел на унитаз и навострил уши. Сейчас всё зависит от других. И мне это не нравилось.

Павел должен вернуться ко входу, поблагодарить охранника и без него дойти до скорой помощи. Он сделает вид, что взял что-то из машины. Когда будет возвращаться, скинет дозвон своему якобы больному другу. Это будет ему сигналом, что можно завязывать со спектаклем. Сам при этом перед охранниками скажет: «А, всё? Живой? Ну, слава Президенту. Тогда жду вас».

Всё это должно произойти в пересменку! В корпорации IHole любое отхождение от правил – лишение премии. Второе – увольнение. Ничто не должно помешать охране смениться. Старый пост, разумеется, доложит, что в здании трое посторонних. И они будут ждать на выходе именно троих.

И они дождутся.

В туалет забежал запыхавшийся пожилой мужчина.

– Ты тут? Эй! Быстрее, они уходят!

Евгений Ахметович, весь красный, вспотевший, пробежал коротким путем, через лаборатории, сокращая путь. При выборе «сцены», мы учли и это. Я выскочил из кабинки и молча швырнул ему медицинский халат, маску и шапочку. Он переоделся со скоростью метеора в стратосфере. И не скажешь, что старый.

– Всё, давай! – на этих словах он выскочил наружу.

Теперь он должен будет опередить двоих врачей и сопровождающего их охранника, которого пересменка не затронула. В 20.00 меняется только охрана на выходе.

Он выйдет быстро, попрощается с опущенной головой. ВИЦ – огромный, а Евгений Ахметович всегда был незаметный и тихий. ВОЗМОЖНО, замаскированным его и не узнают. У него спросят, а где остальные. Будут переглядываться, возмущаться почему тот без сопровождения, но ничего не сделают.

Он уйдёт, зайдет за скорую помощь. Снимет халат, выбросит где-нибудь, и больше никогда не вернется в Центр. На следующий день, курьером от него получат «Заявление об увольнении». Начальство будет так радо, что избавилось от умирающего сотрудника, что не будет докапываться, почему в компьютере, в тот день, Евгений Ахметович пришел на рабочее место, но так и не ушел.

По крайне мере, таков был план.

У меня есть время, если всё вдруг пойдет наперекосяк. Если понадобится – я успею удрать отсюда прорывом. Сумка была тяжелой. Один только «Ратник-4» весил шестнадцать килограмм. Я взял с собой пистолет Глок, боевую гранату, армейский нож и компактную глушилку радиосигналов. Тьмушники говорили, что я псих. Но мой орк на это лишь довольно улыбался.

Всю эту амуницию я закопал лекарствами и медицинскими приблудами. Конечно, металлоискатель зафиксировал всё это. Но охрана не была удивлена. Да и как можно обыскивать врачей, спешащих к умирающему?

–[– Добро пожаловать, солдат… «ошибка». Живи с достоинством, умри с честью! – ]-

Поверх бронекостюма я одел обычный свитер и широкие штаны. На шлем накинул кепку. Если я засвечусь на камерах, есть шанс, что меня перепутают с жирным страшилищем. Конечно, с таким разрешением видео, при детальном изучении записи, всё будет понятно. Но в режиме реального съема данных никто не будет приближать картинку. И в случае тревоги ко мне не зашлют роту терминаторов.

В полной боевой готовности я уселся на унитаз и закрыл дверь в кабинку. Единственное, что я сейчас мог – слушать. Шаги, голоса и суета будут означать, что мы провалились с треском и тогда мне придется идти по пути смерти и разрушения. Что с вероятностью 56,3 % приведет меня к гибели. Я бы никогда не пошел на такие риски. Но время до критического сбоя каждую секунду оповещает меня о тревоге.

Время 23.07

Я понял, что существует такая вещь, как «Везение». Мне непонятно ее назначение, но в голове вертелся вопрос: «Чем отличается везение от грамотно спланированного дела?». Сейчас мне тяжело на это ответить.

А еще тьмушники странные. Я бы на их месте никогда бы мне не помогал. Да, возможно мои способности им и смогут пригодиться. Но иметь дело со мной – большой риск. И никакие цели не могут стоить таких средств. Для них пойти на смерть ради 2 % вероятности успеха – нормальное явление. Я же этого не понимал.

Мои размышления прервал внутренний таймер. Мне не нужны были часы, и я знал, что сейчас было 23.08. Пора выдвигаться. Дежурный свет в коридорах никогда не гаснет, от четверых до десяти охранников дежурят и держат палец на красной кнопке тревоги. Они постоянно патрулируют коридоры, заглядывают в помещения. Два человека смотрят в камеры, которые реагируют на движение. Я знал это, просто проанализировав окружение. Всё это было для меня очевидным.

–|– Экзосистема активирована – |-

Забрало из тонированным пуленепробиваемого стекла с характерным жужжанием опустилось. Тело сразу стало подвижнее, быстрее, сильнее…

Легким движением бронированных ягодиц я покинул место очищения шлаковых контейнеров. Прежде чем выйти, прислушался. Тихо. Приоткрыл дверь. Никого. Я не знал маршрут патрулирования, поэтому приходилось постоянно прислушиваться и рассчитывать пути отступления.

Всё самое интересное находится на верхних этажах. И чем выше, тем совершеннее система защиты. На входе я зафиксировал три камеры двух моделей. Я знаю все их технические характеристики. Телеметрия, угол обзора, скорость разворота, резервное питание от аккумуляторов в течение суток. Все это хранится в моем ядре памяти и выгружается в считанные миллисекунды.

Человеческая планировка систем защиты несовершенна. В них часто встречаются дыры. Камеры с ночным видением и детектором движения – дорогие, и даже в ВИЦе их стараются использовать в разумных количествах. Они крутятся из стороны в сторону, сканируя местность. Их обзор ограничен. Я могу рассчитать слепые зоны вплоть до сантиметра. Зная технические характеристики систем защиты и движимого тела – то есть меня, это просто. Человеку это не под силу. Но рассчитывают ли они, что к ним заявится скриптоид?

Но были и неприятные моменты. Например, коридор. А впереди камера. Ничто не скроется от этого всевидящего ока. И здесь точно есть что-то подобное. Не может не быть.

В моей голове остался старый план здания. Еще когда он был госпиталем. Я могу рассчитывать только на него, но уже успел заметить большую перепланировку.

Я тихо вышел. Тяжелая экипировка на ногах отдавалась скрипом по белоснежному мрамору. Черт. Думал же, что надо изучить класс «Убийца». Навык «Тихая поступь» мне бы сильно пригодился.

Если судить по словам Петра Николаевича, в здании только одна лестница и один лифт. Там всё в камерах и это любимое место для обхода охраной.

Поэтому я пошел в противоположную сторону. Я проходил мимо забитых всяким хламом комнат. В складских помещениях были мебель, декорации и всякая шушера для украшений главного холла. IHole выделял огромные деньги для поддержания определенного антуража в своих ВИЦах. Камера здесь была всего одна, и я, дождавшись, когда она вывернется под определенным углом, постоял под ней, прижавшись к стене, и быстрым шагом, стараясь не шуметь, направился в сторону…

Да. Обычный тупик в конце коридора. По разные стороны какие-то двери, но меня они не интересовали. Здесь нет ничего полезного.

Мне повезло, что я в России. И мне повезло, что я уже знаю, что такое «понт». Понтуются тут все. Покупают пустые пакетики из ЦУМа, заполняют их шмотками из «СеконХенда» и ходят кругами вокруг своего дома, пока последний сосед не повздыхает, глядя на успешность Тамары из квартиры номер А001АА.