Текст книги "Горячие блюда (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Петюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Место, где мы очутились, если не обращать внимание на полукруглые стены, рабочий кабинет. За столом, заваленном книгами и документами, накинув на плечи что-то типа банного халата, сидела Незель и что-то писала на листе бумаги.

– Алира, Улириш, – дружелюбно поприветствовала она нас, встала из-за стола и сладко потянулась. – Чем могу вам помочь?

При виде прекрасной женщины, принявшей столь провокационную позу, моё тело отреагировало мгновенно. И пусть на этот раз я мог облегчённо выдохнуть, успокоившись по поводу своей ориентации, но такая сильная реакция не была нормальной. Особенно если учесть, что Кенира чувствовала что-то похожее.

– Незель, – сказал я, – прежде чем мы перейдём к делу, можно кое-что спросить?

– Конечно, – улыбнулась она. – Я полностью к вашим услугам.

Она указала на мягкий диванчик возле стены, на который мы и умостились. Она вышла вперёд, и полуприсела на край стола.

Откинув прочь мысли о том, какие именно услуги хотелось бы прямо сейчас получить, я спросил:

– Меня никогда в жизни не привлекали мужчины. Но когда я следовал за этим молодым жрецом…

– То тебе тут же захотелось повалить его на этот ковёр! – расхохоталась Незель.

– Ну, не столь радикально, но да, – признался я. – Да и ты. Ты – прекрасная, восхитительная женщина с красивым лицом и превосходной фигурой. Ты вызываешь сильное желание. Вот только у меня есть Алира, с которой я абсолютно счастлив, она ничуть не уступает тебе, и даже, прости за откровенность, намного более прекрасна и желанна. Мне это кажется не совсем нормальным.

– У меня схожие чувства, – подтвердила Кенира. – Не то, что я не нахожу привлекательным того парня или тебя, но…

– … но вас удивляет внезапность и сила ваших желаний, особенно к полу, который вас до этого никогда не привлекал, – подытожила Незель.

Мы с Кенирой кивнули.

– Всё очень просто, – вновь засмеялась Незель. – Мы оба являемся проводниками воли и силы господина Фаолонде, и вы оба чувствуете в нас частицу божественного. Сила Единителя Сердец влияет не только на самих жрецов – мы получаем красоту, грацию и очарование – но и на окружающих. Так что не беспокойтесь, тебе, Улириш, не стали нравиться мужчины, а тебе, Алира – женщины.

Пусть я и подозревал нечто подобное, но услышав подтверждение от Незель, испытал небывалое облегчение. Ведь, как любили говорить персонажи голливудских боевиков, я слишком стар для этого дерьма.

В эмоциях Кениры я почувствовал, наоборот, чистое веселье. Она с иронией отнеслась к словам Незель, и, вспоминая её сегодняшнее признание о дворцовых экспериментах по окончанию подросткового возраста, я понимал почему.

– Погоди-погоди, – уточнил я, – то есть вы, жрецы Фаолонде, имеете ауру, вызывающую желание? Но ведь тогда и жрецы других богов должны иметь нечто похожее.

– Конечно, – удивлённо подтвердила Незель. – Рядом с клириками Керуват труднее лгать и жульничать, супруги жриц и жрецов Мирувала или Ризвинн никогда не болеют, а у священников Валудур всегда восходят саженцы и растут здоровыми питомцы. Удивлён, что ты, паладин, об этом не знал.

– Просто у меня нет никакой особой ауры, – признался я.

– Ну как же нет, – возразила Кенира, громко рассмеявшись. – С тобой всегда так здорово спать!

И чтобы ни у кого не возникло сомнения, какое значения слова «спать» имеет в виду, она стала интенсивно двигать бровями. В мире Итшес подобного жеста не знали, его Кенире показал когда-то я, но Незель прекрасно всё поняла и рассмеялась следом за моей девушкой.

– Ладно, – фыркнул я. – Незель, мы к тебе по делу. И это касается Права твоего бога.

Незель перестала смеяться, сразу став серьёзной. Она пристально заглянула мне в глаза, и я почти потерял запал от накатившей волны желания.

– У меня нет магии, – сказал я ей. – Вообще нет, совсем, никакой. Словно я дал Обет, или Ирулин возложила на меня Испытание.

Незель посмотрела на меня тёплым и сочувствующим взглядом, прекрасно осознавая, что скрывается за такими словами.

– Ну, ну, не надо, – успокоил её я. – Мои знания в магии достаточно велики, чтобы создать ритуал любой сложности. Ну а с магией помогает Алира. Но очень многого мне недостаёт, причём, даже просто в бытовом плане.

– Это, конечно, очень печально, – склонила голову Незель. – Вот только Владыка Сердец владеет сердцами, а не магией. Так что, боюсь, Фаолонде тебе не поможет. И я не знаю ни одного бога, чьё благословение вернуло бы тебе магию. Если это Испытание – тогда твоя богиня жестока. Если же Обет – тогда я просто восхищаюсь твоим мужеством, не до конца уверена, что смогла бы так же.

– Да нет же, – покачал головой я. – Дело вовсе не в том. Вернее, я хочу получить магию, мечтаю об этом каждый день. Но собираюсь справиться и сам. Вот только… Раньше у меня был артефакт, освящённый Фаолонде, и я…

– Улириш, я тебе уже говорила, не артефакт! – рассердилась Незель. – Терминология очень важна!

Она была столь прекрасна в своём гневе, что эффект вышел совершенно противоположный задуманному. Я любовался ею и улыбался, словно идиот. Кенира, если судить по её эмоциям, казалось, ещё чуть-чуть и достанет из своего контейнера кресло и попкорн, сядет неподалёку и начнёт хрустеть, наблюдая за зрелищем.

– Я совершенно точен, – возразил я. – Это был именно магический артефакт, который благословил твой бог. И с помощью этого артефакта я мог сплести потоки элир. К сожалению, в той передряге, куда я попал, он не уцелел.

– А, ну в этом случае всё правильно, – смягчилась Незель. – Вот только артефактами наш храм не занимается. Возможно, у какого-то из жрецов есть подобное увлечение, я могу поспрашивать, но гарантировать ничего не смогу.

– Погоди, то есть меня не обманули? Освятить подобный артефакт возможно?

– Да, но почему тебя это так удивляет?

– Но ведь Фаолонде – бог любви! И человек, который создал тот артефакт, не мог любить не только меня, но и кого угодно в этом мире! Так каким же образом получилось, что артефакт меня слушался?

Незель улыбнулась мило, ласково и очень-очень снисходительно, словно выслушала рассуждения маленького ребёнка, делающего глобальные выводы на основе своих детских представлений о мире.

– Ты ошибаешься, – после ощутимой паузы сказала она. – Нет, не в том, что такое благословление возможно. Ты просто не понимаешь сути Права моего повелителя. Право Фаолонде – вовсе не чувства, хотя именно чувства ему подвластны лучше всего. Единитель Сердец повелевает связями. И любовь, яркая, сильная и искренняя – просто является лучшим олицетворением сути его. Любовь, похоть, дружба, страсть – всё это невидимые нити, соединяющие людей. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Я медленно кивнул. Точно так же, как Ирулин воплощала вовсе не просто сон, а концепцию душевных устойчивости и здоровья, которые этот самый сон дарил, сила Фаолонде являлась чем-то намного большим.

– Вижу, ты всё понял, – довольно улыбнулась Незель. – Неудивительно для слуги бога. Ну так вот, связь сердец – самая сильная и ярко выраженная связь. Но бывают и другие связи, к примеру, между человеком и его желанием ходить, видеть, или же, как в твоём случае, повелевать магией.

– Погоди, Незель! – сказал я. – Ходить? Видеть? Как это?

– Вряд ли ты сталкивался с чем-то подобным, – ответила она, – но иногда, особенно в результате сражений, человек, потерявший руку, ногу или глаза, не может вовремя попасть к целителю. И у него может не оказаться при себе никакого средства, чтобы законсервировать раны.

– Латок, – кивнул я понятливо.

– Да, так их называют на армейском жаргоне, целители говорят «экстренный покров» или просто «заглушка». Ну так вот, человеку не остаётся ничего другого, как позволить ранам закрыться. И ты представляешь, что будет в этом случае.

– Представляю, – согласился я. – Но причём здесь сила бога?

– Маги умеют делать артефакты, так что для них не проблема сделать и протез. Некоторые из таких протезов даже лучше настоящих конечностей – они сильнее, быстрее, обладают дополнительными функциями и даже скрытыми сюрпризами. И любой человек может подобным протезом управлять с помощью своей магии. Вот только частью тела подобная поделка никогда не станет. Догадываешься почему?

Я задумался. Каждый житель Итшес обладал магией, так что, даже лишившись, как Ксандаш, руки и ноги, мог выпускать её из своего тела. Артефакт, управляемый через внешнее воздействие магией, мог создать даже подмастерье. Такой артефакт мог иметь небольшой накопитель и в обычное время подпитываться магией владельца. Можно было бы устроить и обратную связь, но, скорее всего, тоже с помощью магии. А это значит…

– Такая рука или нога не будет ничего чувствовать! – сообщил я свои выводы.

– Верно. Точнее, сделать так, чтобы она что-то чувствовала, разместив сенсоры и смодулировав потоки элир, не так уж и сложно. Вот только это будут очень чуждые ощущения, понимать которые можно научиться, а вот по-настоящему принять как свои – нет.

– И тогда на помощь приходит Фаолонде, – кивнул я, удивляясь использованной Незель магическо-научной терминологии.

– Именно так. Желание человека видеть, слышать, чувствовать прикосновение – это тоже связь. Вернее, отсутствие нужной связи, нужда в ней. И мой повелитель способен такое желание удовлетворить. Скажи, Улириш, когда ты получил свой артефакт, ну тот, что поломался, желал ли ты обрести магию?

– Всем сердцем, – ответил я.

– Вот видишь, – улыбнулась Незель, – ты всё понял и сам. Любовь – это один из Аспектов силы моего повелителя, но самый доступный для понимания, самый главный. А простые люди обожают всё упрощать.

Внезапно на поясе Кениры раздался негромкий мелодичный перезвон. Она дёрнулась, оглянулась по сторонам, полезла на пояс и вынула из маленького чехла предмет, похожий на обычные карманные часы. Нажав кнопку, она откинула крышку и посмотрела на мигающие красные цифры.

– Я прошу прощения, но мне надо бежать. Сейчас семьдесят пять минут шестого, а на шесть у меня встреча с Жагеном. Незель, оставляю Ульриха на тебя, не делайте ничего такого, о чём бы я пожалела!

– Ты хотела сказать: «о чём бы я пожалел»? – поправил её я.

– Нет, – рассмеялась она. – О чём бы я пожалела из-за того, что меня с вами не было!

Я с деланным раздражением закатил глаза, она чмокнула в щёку и вышла из комнаты.

– Завидую вам обоим, – улыбнулась Незель. – Поверь жрице Фаолонде, такая сила чувств встречается редко. Гораздо реже, чем желал бы мой господин.

– Давай вернёмся к артефактам, – смутился я. – И ты хочешь сказать, что протезы…

– Да, их создают маги, но только после божественного благословения человек начинает их ощущать и двигать ими, словно своей частью тела. Сила господина устанавливает между управляющей структурой артефакта и самим человеком крепкую связь, восполняя недостающее, объединяя чувства, желания и бездушные магические потоки в одно целое. Но раз эти чувства выражены не так ярко, как любовь и привязанность, то требуется участие жреца, имеющего с богом очень сильную связь. В прошлый раз ты упоминал имя Ксандаша. Если речь идёт о войсковом офицере Ксандаше Табране, тогда на протезы его руки и ноги благословение накладывала лично я. Знаешь, пути Фаолонде очень извилисты, ведь именно благодаря своему ранению, он познакомился со своей будущей женой. Очень сильные и яркие чувства! Я была счастлива соединить их брак под дланью господина. Жаль, что не нашлось великого целителя, чтобы сделать его вновь здоровым. Протезы, конечно, обошлись бюджету в длинную монету, не только сами артефакты, но и благословение. Но единение с господином для такого оставило меня выжатой на восемь дней – почти на целую неделю, так что мало я взять и не могла. В конце концов у меня есть ответственность и обязанности.

Она махнула рукой куда-то за спину, указывая на стопки бумаг на столе.

– Ксандаш больше не носит протезы, – улыбнулся я, пытаясь прийти в себя и осмыслить этот длинный монолог.

– Да, я слышала от его жены, – усмехнулась Незель. – Покупает простые деревяшки, и использует их, когда ввязывается в очередную авантюру.

– Тебя ждёт большой сюрприз, – самодовольно уточнил я. – Теперь он не носит никаких протезов. Учится заново ходить на своих двоих и пользоваться левой рукой.

Незель распахнула в изумлении глаза, а потом широко радостно улыбнулась, став ещё красивей, чем обычно. Меня вновь окатила яркая волна желания – и пусть я был теперь к этому подготовлен, но всё равно, пришлось на несколько секунд форсировать сознание, чтобы отстраниться от эмоций.

– Не думала, что Коллегия Восьми всё-таки найдёт кого-то из великих и сможет его убедить, – сказала она.

– И не нашла! – гордо сказал я. – Ногу и руку ему вернул один твой знакомый паладин. С помощью магии, силы Ирулин, и тех реликвий Фаолонде, что ты подарила нам в прошлый визит.

Незель оторвалась от стола, сделала несколько быстрых шагов, уселась рядом со мной на диванчик, и крепко обняла. И несмотря на охвативший моё тело жар, я понимал, что в этих объятиях нет ни грана эротики, лишь искреннее тепло и благодарность.

– Спасибо! – сказала она.

– За что? – удивился я. – Ты так близка с Ксандашем и Лексной?

Она отстранилась на меня и уставилась не с меньшим удивлением.

– Тому, что позволил моему господину принять участие в таком великом свершении.

– Но ведь… Но ведь Фаолонде сильный бог, – не понял я её радости. – И участие в ритуале ничего не поменяет, никаких дополнительных сил он не получит.

– Это так, – согласилась она, – и одновременно не так. Лексну одолевала тоска – ведь она, целитель, не могла помочь любимому человеку. Ксандаш чувствовал это, он знал, что жена его любит и от этого страдает, ощущал себя обузой. Даже если они никогда не узнают, что в твоём ритуале участвовал Фаолонде, это не имеет значения. Главное свершилось. Ну а я, как верховная жрица, радуюсь всему, что угодно моему господину.

Она замолчала, я тоже не спешил заговорить, переваривая свалившуюся на меня информацию. Наконец, когда пауза затянулась, Незель спросила:

– Так какие артефакты тебе надо освятить?

– Пока что их не существует. Мне хотелось бы сначала уточнить подробности, а потом уже и сделать, исходя из этих данных.

– Сразу скажу, что несмотря на то, что вы с женой мне очень нравитесь, это будет очень дорого.

– Насколько? – сразу насторожился я. – Сто чёрных? Двести? Пятьсот? Сразу скажу, что больше миллиона курзо я не готов отдать просто морально.

Незель уставилась на меня, словно у меня выросла вторая голова.

– Я вообще-то имела в виду пятнадцать, ну двадцать тысяч, – наконец, задорно рассмеялась она, – но, раз уж мой самый любимый посетитель хочет пожертвовать лучшему из богов миллион, то я с радостью приму и такую сумму!

– То есть сотни чёрных хватит, – уточнил я.

– Конечно, с головой, – кивнула она. – Только учти, я никогда не слышала об реликвиях и артефактах, заменяющий человеку магию. Опиши свою задумку. Можешь не особо подбирать слова, до того, как прийти к богу, я окончила факультет теормага в нашем университете, так что забыла ещё не всё. Может даже помогу с расчётами или советом.

Видимо я достиг какого-то эмоционального предела, так как сил удивляться у меня уже не осталось.

– Расскажу. Но ещё один совет мне понадобится прямо сейчас. Мама моей любимой находится в Королевстве. Ситуация очень сложная, так что навестить её Алира не может. И…

– Ни слова больше, – перебила меня Незель. – Если твоя жена просто не написала письмо или не позвонила в раковину, значит ситуация действительно непроста. Она хочет знать, что с близким и любимым человеком всё в порядке?

Я кивнул.

– Ну что же, у нас имеются особые реликвии именно для подобного случая. Но знаешь, Улириш, тебе стоило бы больше разговаривать с друзьями. Тогда ты бы знал, что Лексна Табран носит такую же.

★☆★☆★

• «прихлопнув двух мух одной мухобойкой» – zwei Fliegen mit einer Klappe schlagen, в Германии для достижения двух целей одним действием не стреляют в зайцев, а бьют назойливых насекомых.

• «словно у меня выросла вторая голова» – als ob mir ein zweiter Kopf gewachsen wäre, как и в английском, в немецком есть подобное выражение для обозначения удивления.

• «слишком перетяну лук» – den Bogen überspannen, немецкий вариант «перегнуть палку».

Глава 7
Кого приручили

Встреча, которую Кенира назначила Жагену, касалась такой приземлённой и бытовой темы, как поиск служанки. Хоть Кенира и продолжала отпускать шутки с сексуальным подтекстом, слишком уж затейливых пожеланий у нас с ней не имелось. Требовался просто работник, живущий, чтобы не тратить много времени и денег на дорогу, обязательно неподалёку, умеющий сносно готовить, способный время от времени убирать в нашем доме и ухаживать за двором и садом. Под такие нетребовательные критерии подходил человек любого пола и возраста, так что я не думал, что возникнут какие-то проблемы.

О порядочности, чистых руках и неболтливом языке нашего помощника я не беспокоился – пусть мы с Кенирой порой проявляли беспечность, тесно сходились даже с впервые встреченными людьми (некоторые даже стали нашими приёмными родителями!), но для столь важного и, можно сказать, интимного дела, как допуск в нашу личную жизнь, собирались воспользоваться услугами храма Керуват. Жаген пообещал Кенире не только подобрать кандидатов, но и достать на время реликвию этой богини. Статуэтки Керуват имели очень специфический способ применения и использовать их как простой детектор лжи ни за что бы не получилось, но, к счастью, собеседование при приёме на работу являлось заключением договора, а значит, в перечень входило.

Как-то сам по себе неожиданно встал вопрос «кармана» Кениры. Несмотря на то, что артефакт, добытый охотниками за головами, оказался очень качественным изделием и сослужил нам прекрасную службу, на силу Кениры он всё-таки рассчитан не был. И пусть он прекрасно выдержал первый напор почти неконтролируемой силы, да и потом служил верой и правдой, но показывал признаки деградации, на которые нам указал Ксандаш, имевший в этом деле обширный и печальный опыт. И пусть он сказал, что на этом этапе ничего страшного не произойдёт, что «карман» прослужит не один год, я собирался купить или сделать Кенире что-то получше. Ведь кожаный наруч, так органично выглядящий в походных условиях леса, в городе порой вызывал удивлённые взгляды. К тому же я считал, что Кенира заслуживает самого наилучшего.

К сожалению, у меня не имелось ресурсов Цитадели, но теперь, когда мы с Кенирой стали почётными профессорами в университете, я получил доступ к кое-чему похожему. В мастерских Университета Нирвины имелся даже фабрикатор! Не настолько хороший, как тот, которым я пользовался раньше, но способный как минимум произвести достаточно сложные предметы и внедрить в них нужные мне структуры.

Профессор Заридаш, к которой я обращался за советом, очень им гордилась и рассказывала с придыханием. Не менее она гордилась общежитиями и жилыми домами университета, за что не переставала меня благодарить. Выглядела она превосходно: если раньше профессор была просто красивой женщиной, то теперь её окружала та аура спокойствия и гармонии, которые я ощущал вокруг людей, обладающих хорошим сном. Она взахлёб рассказывала о возможностях, которые ей предоставило Царство госпожи в плане теоретических изысканий, очень быстро перейдя профессиональную терминологию. И я поймал себя на том, что не только прекрасно понимаю о чём речь, но и способен поправить или дать хороший совет, не валяясь после этого на полу, скорчившись от боли.

Обсудив с профессором условия, я был приятно удивлён, что не только смогу резервировать время работы фабрикатора в порядке приоритетной очереди, но и что и оплатить придётся лишь фактически использованные материалы, правда, с пятнадцатипроцентной наценкой. Имелись, конечно, кое-какие трудности с вводом чертежей и схем, но я планировал зарезервировать ночное время и взять с собой Таага, который и будет передавать мои приказы.

Вынырнув из размышлений, я помыл зубную щётку, поставил её в стакан и прополоскал рот. Кенира ещё спала, и я не стал её будить, оставив понежиться в постели этим солнечным весенним утром. Поставив стакан со щёткой в шкафчик, я уставился на своё отражение, вспоминая недавний разговор и стараясь оценить собственную внешность с точки зрения женщины.

Да, «пол-тигилаша» я действительно весить перестал. Ветеринарные препараты и магия Кениры совершили чудо, избавив меня от растянутых излишков кожи, да и такие мускулы, которых я ранее не имел никогда в жизни, делали из меня эдакого бодибилдера на пенсии. Именно так, наверное, будет выглядеть в глубокой старости Арнольд Шварценеггер – австрийский культурист, обладатель титула «Мистер Олимпия» и актёр, сыгравший в нескольких голливудских фильмах. Вот только на этом хорошие новости и заканчивались. Несмотря на густые волосы и до сих пор целые зубы, несмотря на то что из девяти десятков лет не выглядел и на восемьдесят, я всё равно был стар. Так что понять, что именно во мне нашла такая красавица, как Кенира, я не мог и даже перестал пытаться. Да, я ей действительно помог, но даже не на десятую часть от того, как она помогла мне, а испытывать благодарность можно и без того, чтобы заставлять себя делить постель с подобной развалиной.

Впрочем, душа любой женщины – загадка даже для моего модифицированного мозга, а если кто и станет жаловаться, что его любит и разделяет с ним постель одна из красивейших женщин в двух мирах – так это точно не я.

Мои приступы самобичевания прервал громкий мелодичный перезвон. Покончив с нарциссизмом и наспех накинув халат, я торопливо спустился вниз и открыл дверь. На пороге стоял молодой парень, лет восемнадцати-двадцати и смущённо переминался с ноги на ногу.

– Вы что-то хотели? – спросил я его.

– Мне сказали, что в этом доме ищут человека на работу, – ответил парнишка.

Я удивился. Жаген обещал найти кандидатуры, но сказал, что сейчас у него какая-то важная сделка, так что он займётся не раньше ближайшего восьмидня или девятидня, так что мы пока что никого не ждали. Соответственно, реликвию Керуват я до сих пор не забрал, так как она пока была нужна Жагену. Это, конечно, ничего особо не меняло, со времени покупки дома и ремонта у меня ещё оставалось три освящённых бланка договоров, но первым моим желанием было отослать парня восвояси.

Дело было не в том, как он выглядел: бедная и заштопанная одежда была хотя бы чистой, да и внешность имел ничуть не отталкивающую – ясные тёмно-фиолетовые глаза, светлая чистая кожа, тёмные, почти чёрные лохматые волосы, жилистая низкая фигура и приятные черты лица. Вот только он был слишком молод, да и, честно говоря, слова Кениры разбудили во мне какие-то глубинные фантазии, так что хотелось завести молодую красивую служанку, а не мужчину, каким бы опытным и умелым он ни был. И уж тем более не сопливого мальчишку.

Я понимал, что ничуть не объективен, что такая молодость – скорее всего лишь внешний облик, а на самом деле он может быть в два раза старше меня. Об этом говорил даже цепкий острый взгляд повидавшего виды человека. Да и красивая девчонка в доме могла внести ненужное напряжение во взаимоотношения с Кенирой, как бы сильно мы друг другу ни доверяли. Но даже просто рассмотреть кандидатуру у меня не лежала душа.

– Ули, кто-то пришёл? – послышался голос Кениры.

Я оглянулся. Она, надев халат, уже спускалась по лестнице. Моё отношение к парню стало ещё хуже – на этот раз из-за того, что он не дал моей любимой поспать.

– Похоже, это от Жагена, – сказал я.

– Так чего вы там стоите? – удивилась Кенира. – Пусть заходит, я сейчас!

Я пригласил его в гостиную. Тут давно уже не осталось ни единого следа недавнего ритуала, вновь своё место заняли кресла и диван, а каменный пол покрывал пушистый ковёр.

Парень занял пустующее кресло, а я сел на диван. Через минуту спустилась Кенира, уже одетая в блузу и бриджи, обтягивающие стройные бёдра. Парень, увидав её красоту, выпятил глаза и уставился на Кениру, словно кролик на удава. Я испытал новый приступ раздражения, хотя, конечно, сделать при первой встрече с ней то же самое мне помешала лишь лоботомия, ведь большая часть личности пребывала в тот момент в небытие.

Кенира уселась на диван рядом. Она прижалась ко мне, на секунду положив голову на плечо, и парень окончательно приуныл. Я же испытал приступ мелкого самодовольства, совершенно неподобающий моему возрасту и позиции.

– Итак, – сказал я, – для начала представься. Нас звать Улириш и Алира Шанфах, но ты, полагаю, это уже знаешь.

– Хартан, – ответил парень. – Но все меня зовут Тана.

– Как ты знаешь, нам с Улиришем требуется работник, – сказала Кенира. – Есть определённый круг домашних забот, которыми мы предпочли бы не заниматься сами.

Парень так вслушивался в звучание её голоса, что, казалось, даже не уловил смысла слов.

– Ты такая красивая, такая… такая… – быстро заговорил он. – Почему ты выбрала такого старого пердуна?

Мы с Кенирой переглянулись и прыснули со смеху. Я вспомнил то самобичевание, которым себя изводил по поводу влечения к «внучке» во время путешествия через Сориниз, и даже подавился хохотом. Кенира похлопала меня по спине.

– Поверь, Тана, – выдавил я сквозь слёзы, – не проходит и дня, чтобы я не задавался этим вопросом!

– Всё просто, – любезно улыбнулась Кенира, – просто мой Улириш имеет своеобразные эротические предпочтения.

Даже будучи без кулона, я сразу понял, куда она клонит, и даже затаил дыхание.

– Ой да ладно, так уж и своеобразные! – фыркнул Хартан. – Все старики любят молоденьких!

– Вот именно! – Кенира назидательно подняла вверх палец. – Все любят молоденьких, только не Улириш. Он-то как раз предпочитает женщин постарше!

Получив эту информацию, парень завис, словно компьютер, у которого выдернули дискету прямо во время загрузки. Он смотрел отсутствующим взглядом, пытаясь переварить смысл её слов и хоть как-то натянуть на имеющуюся ситуацию.

– Постарше? – наконец, просипел он. – То есть вы… ты ему не… А, так ты его дочь! Нет, внучка!

Я ощутил прилив сочувствия. Пусть мой опыт немного отличался, но один раз через нечто подобное я уже проходил.

– Жена! – безжалостно нанесла добивающий удар Кенира. – И да, ты прав, он женился на женщине своей мечты!

Наблюдать, как он пытается осмыслить сказанное, было настолько весело, что я даже почти простил его за незваный утренний визит. Кенира, наконец, сжалилась:

– Ули младше меня на десять лет.

Глаза Таны стали потихоньку принимать осмысленное выражение, и вскоре он пришёл к неожиданному, но правильному выводу:

– Тогда выходит, что ты… вернее, что вы – либо выжженая, либо очень сильный маг!

– Верно, – улыбнулся я. – Алира будет сильней десятка, а то и больше самых сильных магов города.

Повисло неловкое молчание. Наконец, парень заговорил снова, опустив глаза:

– Наверное, я всё провалил?

Мы с Кенирой ещё раз переглянулись.

– Ты не поверишь, но пока нет, – сказал ему я.

– Ули, конечно, больше бы мечтал о прекрасной молодой грудастой служанке, но ты ещё не сделал ничего такого, что бы сделало дальнейшую беседу бессмысленной, – добавила Кенира.

– Я бы на его месте тоже захотел бы видеть девчонку, а не меня, – фыркнул он. – Так что надо делать?

Я удивился. Если уж Жаген отправил парня на работу, то уж точно описал бы обязанности. Не зря же Кенира составила целый список.

– Помогать по дому, – ответила Кенира. – Готовить еду, кидать в бак стирку, присматривать за участком, время от времени убирать. Ничего такого, с чем бы не справилась эта самая служанка с пышной грудью.

– Ну и ещё одно условие – не лезть к моей жене, – добавил я. – Дело не в том, что я чего-то боюсь или ей не доверяю, мы прошли через большее, чем ты можешь представить. Просто малолетний сопляк, постоянно пускающий слюни на мою женщину, ситуацию сильно усложнит.

– Я не малолетний! Мне уже семнадцать!

Я быстро пересчитал его года в земные. Получалось чуточку меньше двадцати лет, ровно столько, на сколько он и выглядел.

– Как ты понимаешь, от того, что слюни пускать станет совершеннолетний парень, ситуация не особо изменится.

Он кивнул, соглашаясь.

– Вот только я не очень хорошо умею готовить, – заявил Хартан. – Ну и баком никогда не пользовался – они только у богатеев. Но убрать могу! И в саду тоже. Вы не думайте, я очень способный и ловкий. И очень быстро учусь! Глазом не успеете моргнуть, как я всему выучусь!

– Знаешь, из людей, расхваливающих свои навыки на собеседовании, ты, наверное, сделал это хуже всех в мире. Мы с Алирой собирались избавить себя от забот, а не наживать новые.

– Мне, наверное, придётся поговорить с Жагеном, – сказала Кенира. – То ли я ему всё плохо объяснила, то ли он меня не так понял. Удивлён, как плохо он описал тебе будущую работу.

Парень опустил голову:

– Он и не описывал. На самом деле я подслушал. Он разговаривал с одним типом, говорил, что нужны работники одной семье где-то в районе доков. Я тут немного пошарился и поразнюхивал, единственные, кто недавно переехал – это вы. Ну я было подумал, что смогу успеть раньше всех.

– И ты действительно стал первым, – одобрил я. – А для чего тебе нужна эта работа? Она же тебе явно не подходит.

Парень колебался, подбирая слова для ответа. Наконец, он сказал:

– Я сирота. Рос тут в районе. Хартан – имя, которое мне дали в приюте, у меня даже нет фамилии. Я это говорю не для того, чтобы вы пожалели сиротку, а для лучшего понимания. Сами знаете, а может не знаете, район тут не самый лучший, те, у кого есть деньги, тут не селятся. Пусть я таковым не выгляжу, но у меня есть немало талантов, многие интересные навыки я развивал с самого детства. И эти самые таланты понадобились одним людям. Таким людям, которые очень не любят слова «нет». Я планировал куда-то свалить из города, возможно, уплыть на барже. Но я не знаю ничего, кроме жизни здесь, у меня почти нет сбережений. И работа у вас для меня стала бы отличным выходом.

– То есть если мы возьмём тебя на работу, – спросил я, – то станем мишенью для окрестных банд?

– Вы не подумайте, не всё так плохо! – горячо сказал Тана. – У меня есть своё место не слишком далеко отсюда, а когда я хочу, то могу быть очень скрытным. Меня никто не увидит и не услышит.

Я вздохнул. Если парень не врал, его было жалко, но у нас хватало своих проблем и без того.

– А чего ты вообще хочешь добиться? – спросила Кенира. – Я имею в виду долговременно. Смотри, допустим, мы тебя возьмём к себе в дом. Ты будешь работать по хозяйству, научишься тому, чего не умеешь, ну а дальше? Ведь не выйдет же у тебя прятаться всю жизнь. Да и мы тут не обязательно надолго.

Парень сделал несколько глубоких вдохов и медленно ответил: