Текст книги "Форт Заря - 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Серж продвинулся еще немного и различил впереди небольшую поляну. Пара негров стояла на краю леса, продолжая негромко о чем-то разговаривать. Тут затрещали ветки на другой стороне поляны. Солдаты схватились было за оружие, но, видимо, узнав пришедшего, опустили стволы. На поляне появился еще один человек. И тоже чернокожий. Яркий свет луны позволил хорошо его рассмотреть. Между людьми начался разговор на все том же непонятном языке. Сначала говорил пришлый негр. Двое внимательно слушали. Потом заговорил один из них, причем явно в приказном тоне. В голос пришедшего сперва звучал твердо, но потом в нем послышались заискивающие и даже умоляющие интонации. Скорее всего, от него требовали какого-то действия, а он пытался отказаться. В конце концов, видимо, у парочки нашлись достаточно веские доводы. Пришелец сник и кивнул. Один из солдат достал из кармана револьвер – британский "уэбли-смит" и передал негру. Тот взял оружие сунул его за пояс и ушел туда же, откуда появился. Один из солдат с коротким смешком хлопнул другого по плечу, они развернулись и тоже отправились в обратный путь. Ситуация была понятна и без слов: человека заставляли выстрелить в спину тому, от которого зависела оборона башни. Может, и не в спину, но выстрелить, и этим облегчить задачу атакующим.

Что делать дальше? Догнать и пристрелить солдат? Негр все равно сделает свое черное дело. Догнать и пристрелить негра? Это не отменит атаки, да и негр явно не хочет стрелять. Бросить все так, как есть? Грохнуть всех троих? Черт! Нужно решать быстро, время уходит.

Лихорадочные мысли Сержа были внезапно прерваны. Давешний негр с револьвером в руке снова появился на поляне. С ним был еще один, с помповым ружьем. Ситуация явно переменилась. Да они же сами хотят этих крокодилов пристрелить! А зачем? Какую власть имеют те негры над этими? Может, где-то держат их родню? И тут щелкнуло в голове: Тэген! Нет ли тут какой связи? Попробовать стоит. Дождавшись, когда негры пройдут мимо него, он тихонько позвал.

– Эй!

Негры мгновенно развернулись. Стволы направились в сторону кустов, за которыми прятался Сергей. Один из них что-то сказал на своем языке.

– I don't understand. Do you speak English?

– Yes. Go out.

Серж вышел на поляну.

I am Russian, I'm lost.

Негры переглянулись, немного переговорили между собой, потом снова перешли на английский.

– Ты действительно русский?

– Конечно.

– Скажи что-нибудь по-русски.

– Пожалуйста. Водка.

Негры опять переглянулись.

– Откуда ты пришел?

– С востока, я иду уже четыре дня.

– Ты видел в лесу эфиопских солдат?

Ага, значит это эфиопы. А все равно – один хрен африканские папуасы.

– Да, видел несколько раз. Они тоже шли с востока и убивали всех, кто им попадался по дороге. Даже женщин и детей.

У одного из негров сжались кулаки.

– Я спас от них одну девочку. Ее имя Тэген.

– Тэген?

Лицо одного из негров отобразило сильнейшее волнение.

– Где она? Я хочу ее увидеть!

– Она сейчас спит в моем лагере.

– Отведи меня туда!

– Сперва объясни, зачем тебе это нужно.

– Моя дочь с остатками рода пряталась в этих лесах. Ее звали Тэген. Эти, – он мотнул головой в сторону ушедших солдат, – говорили, что захватили их и требовали убить Юджина, иначе убьют мою дочь и всех остальных. Но если Тэген у тебя, тогда мне наплевать на этих...

Тут негр перешел на свой язык. Видимо в английском не было достаточно слов, чтобы описать все отрицательные качества солдат.

Все оказалось именно так, как и предполагал Серж. И если эта найденная девочка действительно окажется дочерью этого негра, то задача выхода к жилью, фактически, решена. Со стороны этих людей каких-то враждебных действий можно не опасаться. Зато они могут сильно помочь разобраться в местных раскладах и понять, кто же с кем воюет.

– Пойдем, я отведу тебя, – сказал он. – А ты расскажи мне, кто такой Юджин, и что это за башня, к которой так стремятся эти эфиопы.

*****

Женя в сопровождении Григорьева и Лори, вышел к ожидавшим его людям. Все трое были с ног до головы увешаны оружием. В рюкзаках за спинами – изрядный боезапас и трехдневный паек. Чтобы не слишком быстро двигаться, было решено выдать Гуджи помимо инструментов приличный запас продуктов. На предмет вооружения племени накануне крепко думали. В конце концов, решили дать им тот же набор, что и предыдущим поселенцам: две помпы и две мосинки. Решающими аргументом в споре по оружию было то, что идти все равно придется вместе, плотной группой, а из хаудаха в упор застрелить можно так же верно, как и из винтовки. Кроме того, терминал все-таки пиликнул на присоединение племени. Это значит, что их желание влиться в ряды было вполне честным и искренним. Но меры предосторожности были приняты. Через полчаса, когда первая группа скроется в лесу, следом выдвинется еще одна – Гриша Смыков, Фима Максаков, Илья Туголуков и Жора-байкер. Они сперва пойдут в другую сторону, чтобы обмануть возможных наблюдателей, но, зайдя в лес, повернут и пойдут за Женей, ориентируясь на сигнал радиомаяка. Особо позаботились о связи. У всех были включены рации, у первой тройки еще и гарнитуры. На всякий случай, у каждого были еще по два запасных аккумулятора. В форте на связи было организовано непрерывное дежурство. Если у локалки засада, вторая группа должна атаковать нападающих сзади. Если все в порядке, поможет разобраться с добычей. Все это и кое-что еще было придумано накануне, так что Женя был вполне уверен в успехе операции и даже почти спокоен, но уйти, как было задумано, не удалось. Уже выйдя во двор форта, он услышал необычный для форта шум толпы. А выйдя наружу, на миг потерял дар речи.

Приготовившееся отбывать к новым местам племя Гуджи было оттеснено в сторону. Перед воротами стояло два с лишним десятка людей: мужчины, женщины, дети. Если бы не темно-коричневые лица и простая одежда, Женя решил бы, что перед ним цыганский табор. Молчаливые мужчины поодаль. Оружия не видно, но, скорее всего, оно неподалеку. Гомонящие женщины, голозадые младенцы на руках... Осталось только услышать вечное "Позолоти ручку, касатик, все как есть скажу". Но вместо этого к Жене подошел немолодой эфиоп в самой простой одежде. Интересно, что же ему нужно?

– Здравствуй, великий вождь Юджин, – начал старик по-английски. – Меня зовут Бырхан, я вождь народа Харари.

"Ну все, – подумал Женя. – Сейчас этот старик затянет хвалебные песни на полчаса. Хотя какой же он старик? Вполне крепкий мужик лет пятидесяти."

Конечно, не полчаса, но минут пять наверняка Бырхан изощрялся в красочных похвальбах "великому вождю". Сам "мудрый правитель" изо всех сил старался сохранять на лице невозмутимое выражение, разглядывая самого Бырхана и его людей. Что-то в них было не так, что-то неправильно. Хотя и родовые знаки на месте, и одежда, казалось бы, соответствует...

Закончив славословия, эфиоп перешел к сути:

– Правители Аддис-Абебы изгнали нас из наших земель, отобрали все наше имущество. Нам нечего есть и нечем защищаться. Харари просят милости великого Юджина. Мы просим дать нам оружие для защиты от врагов и еды, чтобы мы могли накормить своих детей.

С этими-то желаниями все было ясно с самого начала. Что-то густо повалили эфиопы, буквально табунами ходят. Подозрительно все это...

– Я услышал тебя, Бырхан. Сейчас мои дела вынуждают меня покинуть форт. Я вернусь к вечеру и завтра утром дам ответ на твою просьбу. Сейчас вы можете разбить лагерь у стен форта так, чтобы не мешать проходу. Мои люди накормят тебя и твое племя. А сейчас отойдите в сторону, дайте пройти тем, с кем уже заключен договор.

Женя сделал знак Зеуде. Люди Бырхана расступились и мужчины Гуджи прошли во двор форта. Выдача оружия, инструментов и припасов прошла под восхищенные возгласы одаряемых. Женя же, пока Зеуде восхищался винтовками, успел перекинуться парой слов с Григорьевым и Касаткиным. Все трое сошлись в том, что поведение новых гостей им не нравится.

– Если начнут проситься в форт, значит, точно засланные, – резюмировал Касаткин. А если засланные, то сегодня вечером или, край, ночью будет атака. Так что будьте втройне осторожны.

– Ты, Петрович, тоже бы поосторожничал, – возразил Григорьев. – Под стенами они тоже могут шухеру навести. Если у них под полой хотя бы револьверы, они тебе высунуться не дадут, пока из лесу подкрепления подходят. Стрелки спрячутся за бабами и детьми – ты сможешь всех подряд валить? Да и ночью они будут не видны, а твои бойцы на стене, да на фоне неба – отличная мишень.

– Слушай, капитан, а если их запустить в какой-нибудь каземат, да там и запереть? – подал идею Женя.

– Вряд ли выйдет, могут упереться во дворе. А начнешь силой гнать – повыхватят наганы и начнется пальба в упор. Нет уж, лучше со стен их встречать. А вот если бы вы вечером от леса зашли, да с тыла этих негров шуганули, то было бы здорово.

– Тут как уж выйдет. Но, конечно, постараемся. Ну да ладно, пора двигаться. Гуджи, вон, уже нагрузились. Будем держать связь. Да и метрополию стоит поставить в известность. Раз тут что-то затевается, возможно, что и в других местах приготовления идут.

– Это само собой. Если у нас все сладится, может, еще и шведов щипанем за мягкое.

Проходя мимо табора Харари, Женя приглядывался к людям. Он пытался понять, что же в них его так смутило. Им уже принесли еду, они сидели, ковыряясь в тарелках. Внезапно его осенило: да они же сытые! Таким наблюдением надо было срочно поделиться с Григорьевым.

– Иваныч, ты видишь? Казачки однозначно засланные.

– Вижу, сейчас Петровичу расскажу, пусть сам посмотрит.

По спине пробежал холодок. Только теперь Женя почувствовал реальность угрозы. До сих пор он воспринимал информацию о готовящемся нападении как-то отстраненно, не всерьез. Он принимал решения, выполнял нужные действия, но это было похоже на своего рода игру. И только теперь для него все стало по-настоящему.

Отряд двинулся на северо-восток. Дорога была монотонная, однообразная. При всей своей любви к лесу, Женя вскоре устал от простого созерцания и принялся размышлять. Итак, они идут на северо-восток, в сторону Аддис-Абебы. Собственно, Женя и сам хотел поселить Гуджи в тех краях, даже место придумал – у небольшого родника. Но тут придется переиграть. Да и ладно. Давно уже новых локалок в этих краях не находили. Даже если это универсальная, такая, какая попалась ему в первые дни на Платформе, это очень неплохо. А если какая-нибудь особая – с металлопрокатом, например, или с техникой какой-нибудь. А то и вовсе оружейка! Мечты, мечты... Внезапно в голову пришла мысль.

– Зеуде, – спросил он шедшего рядом с ним вождя, – мне рассказывали об эфиопе с большим шрамом на правой щеке. Ты знаешь такого человека?

– О нем все знают, и его все боятся. Он нигде не задерживается подолгу, появляется и исчезает. Ходят слухи, что это демон и его невозможно убить. Там, куда он приходит, вскоре случаются плохие вещи.

– А откуда он взялся? Как его зовут?

– Я не знаю. Люди боятся спрашивать такие вещи.

– Ты видел его?

– Да, я видел его один раз, перед тем, как нас выгнали с нашей земли.

– Спасибо, это важно. А люди, которые сегодня пришли, они действительно Харари?

– Да, но не все.

– А ты знаешь кого-нибудь из них?

– Да. Я знаю одного человека. Он высокий, очень сильный, у него на голове нет волос.

Женя припомнил такого среди толпы Харари.

– А кто он?

– Я не знаю его имени. Он не из Харари. Я видел его, когда он сопровождал человека со шрамом.

А вот это уже была ценнейшая информация. Григорьев, шедший рядом и слышавший разговор, тут же начал вызывать форт. Касаткина необходимо было поставить в известность. Раз один здесь, очень может быть, что и второй неподалеку.

– А сколько там еще людей не из Харари?

– Трое. Двое мужчин и одна женщина.

Итого четыре засланца. И кто знает, на чьей стороне будут Харари, когда начнется стрельба. Но кто предупрежден, тот вооружен. Касаткин будет начеку. А сведения, данные Зеуде, красноречиво говорят о честности его намерений. Значит, засада у локалки возможна только в том случае, если его используют втемную. Это внушает оптимизм и надежду на благополучный исход операции.

Вот, спрашивается, чего нужно этим эфиопам? Что им неймется? Ведь уже получили по сусалам. Что, оскорбленная гордость взыграла? Что им нужно – по большому счету? Простым людям – это Женя сам видел – нужно просто спокойно жить. Им не нужны форты, им не важно, посчитают их подданными Аддис-Абебы или замка Россия. Главное, чтобы урожай был обильным, цены на рынке выгодные, а выкуп за невесту – умеренный. А что вообще нужно образовавшимся здесь, на платформе, маленьким государствам? Ведь эта цель определяет и действия. Цель Русского Союза – экспансия. Но не банальных захват земель. Его экспансия торгово-экономическая, основанная на постоянно укрепляющемся промышленном потенциале. Не за горами день, когда произойдет переход от штучного и мелкосерийного производства к массовому. И тогда все те, у кого нет своей промышленности, хоть какой-нибудь, потянутся к Сотникову на поклон. А тот, как старый иезуит, будет хмуриться, изображать крайнюю занятость и ставить свои условия, двигающие Союз в общем стратегическом русле.

Стратегическая цель шведов пока что довольно очевидна: тоже экспансия, но только военная. Просто пойти и захватить то, чего у них нет. Что послужило причиной такого уклона – неизвестно. Может, Главному Шведу приснилась тень Карла XII и потребовала взять у русских реванш за Полтаву и Гангут. А, может, чухонцы, то бишь, литовцы нашептали, что все зло от русских. Или им просто нужна техническая база замка Россия для постройки нового супер-оружия. Но только взялись шведы за дело серьезно. Сковали чудо-оружие и стали искать возможность применить его. И вот, видимо, нашли. Интересно, что они сделают, если в очередной раз получат по сопатке. Утрутся и будут строить новую вундервафлю? Или в мозгах у них что-то прояснится? Тут ответ может дать только опыт. Очевидно только, что без хорошей оплеухи они не успокоятся. Вопрос только в том, сколько оплеух понадобится для того, чтобы они убедились в несостоятельности своей стратегии.

А евреи? Этим-то богоизбранным что нужно? Из того, что известно – тоже экспансия. Только политическая. Установление контроля над остальными анклавами и манипуляция ими в своих интересах. Конечно, тут у них вряд ли проканает, не позволит Сотников собой манипулировать. Но заставить их прекратить попытки гадить будет намного сложнее. Потому что намного сложнее нанести им неприемлемый ущерб. Они ведь не сами будут воевать, а посылать других, тех же эфиопов. А эфиопам-то что нужно? Они хотят Великую Эфиопию от моря до моря? Да вряд ли. Скорее всего, людям, захватившим власть и терминал, нужна просто сытная и роскошная жизнь наверху пирамиды эфиопского общества. А если они поддаются влияния Нового Иерусалима, то своей внятной стратегии развития не имеют и, видимо, вообще не являются выдающимися мыслителями. Живут так, как привыкли, как жили тысячелетиями до переноса сюда. И не хотят ничего менять в устоявшемся жизненном укладе. Волюнтаристы! Ну да ничего, удары самолюбия о действительность бывают очень болезненными. А если еще исчезнут грамотные советчики типа Джамала... Кстати, тот, со шрамом, он тоже, наверное, человек образованный. Прищучить бы его в темном лесу на узкой тропинке...

– Юджин, мы почти пришли.

Слова Зеуде прервали раздумья.

– Дальше надо идти налегке.

Эфиопы шустро скинули с плеч груз, оставили с кучей имущества женщин, детей и двух человек с дробовиками для охраны. Григорьев переломил свой штуцер и загнал в каждый ствол по чудовищному патрону .600 Nitro Express. Еще четыре таких патрона разложил по карманам куртки. Свой любимый "Lee Enfield" оставил за спиной. Женя проделал то же самое, с той лишь разницей, что за спиной у него остался висеть трофейный "SturmGewehr 44". Клаус зарядил и проверил пулемет, приготовил два запасных магазина. Зеуде с мосинкой в руках, которую успел по дороге оттереть от заводской смазки, повел всех дальше в лес. Отряд замыкали еще двое мужчин племени. Естественно, с оружием. Самое гадкое в затее было то, что чудовищная убойная сила штуцеров сохранялась на дальности не более семидесяти метров. Это означало стрельбу почти в упор. На всякий случай Клаус должен был их подстраховать с пулеметом.

К локалке подобрались с подветренной стороны. Размеров она была изрядных. В восточной стене были видны ворота, что означало наличие внутри какой-то техники. Но вот транспортировка этой техники в форт могла стать серьезной проблемой. Но это уже потом. А нынешняя проблема лежала неподвижно рядом с локалкой. Такого монстра Женя видел впервые, и ему стало страшновато.

– Иваныч, что будем делать?

– Давай попробуем ближе подойти. Остальные пусть отсюда страхуют.

Стараясь двигаться по возможности тихо, они приблизились к зверю на расстояние выстрела. Как действовать, обговорили еще в форте. Григорьев покрепче упер в плечо штуцер, а Женя подпер его плечом со спины.

Ба-бам! Ба-бам! Два выстрела оглушительно прогремели один за другим. Рев боли огласил окрестности. Охотники быстро поменялись местами. Теперь отставной сержант подпирал Женю сзади, одновременно перезаряжая свой штуцер. Зверь мотал головой, стоя на трех лапах. Четвертая – правая передняя, беспомощно болталась. Видимо, удачный выстрел перебил кость. Женя выстрелил, целясь в правую заднюю лапу. Ба-бам! Приклад зверски лягнул плечо. "Гарантированный синяк", – подумалось мельком. Если бы не напарник, подперший сзади, он наверняка опрокинулся бы на спину. Промах. Чудище скакнуло в сторону, попыталось опереться на перебитую лапу и потеряло равновесие, заревев от боли. Еще раз: Ба-бам! Есть попадание! Заревев, пещерник рухнул и принялся, загребая уцелевшими конечностями, отползать в сторону. Они снова поменялись. Женя, уперевшись в спину Григорьеву, переломил штуцер и выбросил из стволов дымящиеся гильзы. Нашарил в кармане патроны и один за другим вставил в казенник ружья. Ба-бам! Ба-бам! – ударил в уши грохот. Снова переход. Иваныч попал удачно: зверь уже не отползал, а лежал на брюхе, бессильно скребя лапами по земле.

– Михалыч, давай подойдем ближе, – крикнул Григорьев. – Пещерник, похоже, отбегался!

Они приблизились метров на тридцать. С такого расстояния зверь, даже сильно раненый, выглядел жутко.

– Давай!

С такого расстояния можно было особо и не целиться. Промахнуться по здоровенной туше было просто невозможно.

Ба-бам! Выпущенная почти в упор шестидесятиграммовая пуля пробила череп монстра, и он, затихнув, замер посреди поляны.

– Повезло, что удалось его спящим застать, не то побегали бы сейчас.

Григорьев, опустившись на траву, уже не торопясь, перезаряжал свой штуцер. Женя махнул рукой остальным и последовал его примеру. От туши ветерок нес жуткое зловоние, к которому примешивался знакомый уже химический запах.

– Точно.

Подошли эфиопы и Клаус. Зеуде был в восторге.

– Масса Юджин великий воин! Он убил зверя!

Пожалуй, если дать ему копье и набедренную повязку, он запросто сплясал бы вокруг туши пещерника ритуальный танец.

Наконец, все успокоились и пошли смотреть добычу. На первый взгляд, это была обычная универсальная локалка. В первом помещении было все, как обычно: тяжелая добротная мебель, запасы продуктов и инструмента, тысяча всяких бытовых мелочей. Пожалуй, этого вполне хватит Худжи, чтобы прожить до следующей осени. Ну, может, что-то придется докинуть. Например, семян. А где же Клаус? Он пошел в "гараж" посмотреть технику и пропал. Женя двинулся следом. Швейцарец стоял там, прислонившись к стене, и лицо его сияло от восхищения, граничащего с благоговением. Женя переступил порог, повернул голову и обмер. Солидно и спокойно, отсвечивая матовыми боками в пустынном камуфляже, стоял немецкий полугусеничный бронетранспортер SdKfz 250/9. Из открытой сверху башенки торчали стволы 20-мм автоматической пушки KwK 38 L/55 и пулемета MG-34. Вот это круть! Да ради такого приза можно было бы завалить не одного, а целую дюжину пещерников! Все. Шведы вместе с эфиопами могут тихо курить в сторонке. Теперь Женя станет королем этих мест! И если они понимают только грубую силу, то вот им сила, которую они ни за что не смогут игнорировать. Дело за малым: доставить броневик в форт. Только даже со всеми своими гусеницами он по лесу не проедет. А рубить пятнадцатикилометровую просеку – это займет не меньше полутора-двух месяцев. Конечно, Сотников, узнав о находке, пришлет людей, но тоже не лишку. Но главное – это то, что сперва нужно разобраться с эфиопами. А броневичок очень бы в этом помог. Ладно. Надо идти договариваться с Зеуде о разделе имущества. Тот, поди, тоже сейчас охреневает от свалившегося с неба изобилия.

– Что, Клаус, нравится машинка?

– Не то слово, Ойген! Да я... Да на ней... Да это же...

– Вижу, вижу. Не переживай, это наш трофей, никому не отдам. Но придется тогда выезжать на нем патрулировать сибирский тракт, иначе Сотников его в Сибирь заставит перегнать.

– О чем речь, Ойген! Да я всю Зусулку на нем патрулировать буду!

– Ладно, договоримся. Давай, пока что, запрем ворота изнутри на всякий случай. А ты полезай с пулеметом на чердак, покарауль окрестности. Да и там тоже пошукать стоит. Помнится, год назад я на таком же чердаке новенькую бенельку нашел, да еще с мешком патронов.

– Jawohl!

Клаус, весь сияющий от восторга и не имеющий иной возможности выразить свои чувства, лихо отдал честь, щелкнул каблуками берцев и полетел выполнять распоряжение. Вскоре с чердака уже спускали футляр с помповым ружьем и мешок патронов, а Женя подошел к Зеуде.

– Я вижу, ты доволен содержимым склада.

– Да, Юджин. Это большое богатство. Но ты, я вижу, тоже что-то нашел.

– Да. В той половине дома стоит бронированный автомобиль. Не думаю, что ты сможешь его использовать для вспашки полей или постройки домов. В качестве своей доли я хочу забрать его и все полагающиеся к нему принадлежности. Этот дом и все прочее, что в нем есть остаются во владении Гуджи. Так же, как и земли на половину дня пути отсюда. Я думаю, это будет справедливо.

Тут Зеуде вдруг резко превратился из бедного вождя бедного племени в богатого и тороватого собственника.

– Те вещи, которые ты дал нам в форте тоже пойдут в счет твоей машины.

Пришлось торговаться. Благо, в этом искусстве Женя руку поднабил за год общения с эфиопами. В конце концов, соглашение было достигнуто. И когда уже ударили по рукам, он напомнил:

– Не забывай, Зеуде, что Гуджи стали владеть этим домом, его содержимым и окрестными землями только потому, что я им это позволил. Если ты не будешь вести со мной дела честно, найдется другое племя, которое будет радо здесь поселиться. А раз тебе нет нужды немедленно строить дома, пусть твои люди начинают рубить просеку к форту. Мне нужны дороги, которые будут связывать все поселки на моей земле.

Зеуде проникся.

– Я услышал тебя, Юджин. Гуджи будут тщательно соблюдать наш договор. А сейчас я пошлю людей, которые приведут сюда остальных.

Но не успел он отдать приказ, как в лесу рядом с ними простучала короткая автоматная очередь и голос на амхарском прокричал:

– Этот дом и все его содержимое объявляется собственностью короля Аддис-Абебы. Я даю две минуты на то, чтобы покинуть его с пустыми руками и тогда я сохраню вам жизнь.

Оба-на! Появились претенденты на броневичок! Так шиш им!

– Иваныч, свяжись с группой поддержки и с фортом. Пусть ребята делятся на пары и заходят этим крокодилам с флангов. Фима же наверняка со своим луком? У него есть прекрасная возможность поиграть в индейцев.

– Клаус, что видно сверху?

– Я вижу троих, они на границе леса, в двухстах метрах. Скорее всего, есть еще кто-то.

– Подожди, пока не начнут двигаться к дому.

– Зеуде, кто у тебя лучший стрелок?

– Вот он, Алему. – вождь указал на молодого парня с винтовкой в руке.

– На чердак ко второму окну, нужно следить за подступами.

Хорошо, что догадался изнутри запереть ворота. Есть только один вход, и его можно будет контролировать. Плохо, что нет окон, обзор только на две стороны. Надо дверь открыть и навалить какой-никакой заслон. Хоть ту же лавку поперек прохода.

– Зеуде, давай строить оборону, если не хочешь потерять все свое имущество.

Вчетвером подтащили лавку к двери и положили на бок. Поверх накидали мешки с крупой и сахаром. Не особо хорошо, но все же хоть какая-то защита. Григорьев отложил в сторону штуцер и взялся за винтовку. Проверил магазин, снял чехол с оптического прицела. Лег за баррикаду, рядом разложил запасные обоймы. Женя приготовил свой "SturmGewehr", достал из рюкзака и распихал по карманам магазины, расстегнул кобуру и проверил, как вынимается "Люгер". Иваныч будет отстреливать дальние цели, а он – работать по ближним.

Снова раздался крик из леса:

– Вы не подчинились требованиям короля! Вы все будете убиты!

Тут только Женя сообразил: раз обращаются на амхарском, значит думают, что локалку захватили эфиопы. Значит, о нем ничего не известно и эта толпа просто шла мимо и прибежала на выстрелы. Что ж, для них будет хороший сюрприз.

– Зеуде, скажи своему Алему, пусть стреляет в каждого, кого увидит на поляне.

– Да, Юджин.

– Теперь поищи в барахле зеркала. Нам нужно видеть стены, чтобы никто незаметно не подкрался.

– Командир, они пошли, – раздался в гарнитуре голос Клауса.

– Отлично. Как отойдут от леса метров на пятьдесят, вали всех.

Через полминуты с чердака раздались короткие пулеметные очереди, а со стороны леса – крики умирающих. Одновременно с этим сухо треснула винтовка Алему, затем еще раз. Раздался еще один крик.

– Минус два, – доложил Клаус.

– Один враг мертв – крикнул с чердака эфиоп.

Из леса больше никто не выходил, зато вокруг окошек залетали пули. Пробить толстую бревенчатую стену они не могли, но густо втыкались вокруг окошек.

– Клаус, отодвинься пока от окна, смотри сбоку, а то еще зацепит ненароком.

– Понял.

Зашипела рация. Гриша Смыков.

– Командир, мы с Фимой на позиции, Илья и Жора будут на месте через пять минут.

– Принял. Начинайте, не ждите. Пусть Фима оторвется со своим луком, ты его пострахуй, да посмотри, чтобы не увлекался. На поляну к локалке не выходите, чтобы мы сами вас не подстрелили.

– Добро.

Подошел Зеуде, притащил поднос из нержавейки. Женя осторожно высунул его слева, оглядел правую часть стены, затем перешел на другую сторону проема, осмотрел левую. Все пока чисто. Зашевелился Григорьев.

– Ну-ка не мешайте, вот и мне пришла очередь пострелять.

Он приложился к винтовке, несколько секунд целился, затем выстрелил. В кустах напротив двери со стоном осел человек.

– Нефиг на нас в бинокль пялиться, – заявил Иваныч.

Несколько минут все было тихо и Женя начал беспокоиться. Одна стена была слепой. Подойдут вплотную, закинут в дверь гранату – и привет. Но и светиться в дверях тоже не стоило. Наверняка кто-нибудь сидит и наблюдает. Пришлось идти на хитрость. Зеуде, стоя с одной стороны дверного проема, высунул поднос, а Женя, с другой стороны, в него заглянул. Чисто. Поменялись местами. Так и есть, не зря беспокоился. Вдоль стены крадется человек. Медлить нельзя, и с автоматом не сунешься. Женя достал из кобуры "люгер". Стараясь не слишком светиться, он высунул руку из проема и наугад трижды выстрелил. В ответ раздался крик. Он снова спрятался за стену и тут же в проем, в то место, где он только что стоял, влетела пуля и ударилась в противоположную стенку, куда-то в содержимое стеллажа с барахлом. Григорьев отработал четко: три выстрела подряд, и где-то в лесу раздался вскрик. Женя рискнул высунуться наружу. Подстреленный им эфиоп пытался отползти за угол, но не успел. На таком расстоянии Женя мог попасть в цель с закрытыми глазами. Один выстрел в голову, и враг отползался.

Сколько же их всего? Пятеро убито. Еще один не то убит, не то ранен. Это немало. Помнится, Бероев рассказывал, что во время операции "рассвет" потеряли двоих убитыми и считали это чрезмерными потерями. А тут за короткое время пятеро. И еще есть две пары прикрытия, они тоже без дела не сидят. Кстати, самое время спросить, как у них дела. Там более, что стрельба в лесу начала стихать.

– Гриша, что у вас?

– Двое холодненьких. Даже не успели понять, откуда что к ним прилетело.

– Отлично. Проверьте лес напротив двери. Там может оставаться подранок.

– Сейчас сделаем.

– Илья, как дела?

– Погоди чуток, – прогудел тот.

Через минуту простучало несколько очередей, одиночных выстрелов и все стихло.

– Минус два, – пробасил кузнец.

Это сколько уже? Получается, девять трупов и один раненый. А сколько их всего?

– Гриша, вы там подранка, если брыкаться не будет, постарайтесь живьем взять.

– Без проблем. Вон он, сам уже руки кверху тянет. Не стреляйте, сейчас к вам выйдем.

– Хорошо, давайте.

И по-амхарски:

Зеуде, давай отбой своему стрелку, вроде бы все кончилось.

В это время на востоке, несколько поодаль, грохнул ружейный выстрел. Тут же простучало несколько автоматных очередей, перемежающихся с частой пистолетной стрельбой. Еще один ружейный – и опять тишина. Женя включил рацию.

–Илья, проверь, что там было, и возвращайся к локалке. Только осторожно, а то твоя супружница мне мои карие очи повыцарапает.

Тут кусты на краю поляны расступились, и из леса вышли Фима с Григорием. Они тащили с собой эфиопа в камуфляже. Тот держался рукой за бок, вокруг ладони расплывалось красное пятно. Григорий на плече тащил камуфлированный рюкзак, Фима – винтовку.

– Твоя работа, Иваныч, – подколол Женя.

– Что, не нравится? Ничего лишнего не задето, сейчас уколем, перевяжем и разговаривать сможет. Видишь, пуля скользом попала. Мышцы порвала, а нутро невредимым осталось. Только он еще этого не понял. Видишь, в шоке мужик.

Раненого дотащили до дома, опустили на траву. Сняли куртку, срезали майку. Вкололи анестетик, обработали рану, перебинтовали. Заодно избавили от личных вещей. Тщательно прощупали штаны, в потайном карманчике обнаружили малюсенький двуствольный дерринджер, а в пристегнутых к лодыжке ножнах – стилет. На поясе – здоровенный тесак в ножнах, что-то из арсенала итальянского спецназа. В поясной кобуре – пистолет, "Беретта 1934" с запасной обоймой. В подсумках – снаряженные обоймы к винтовке, чешской копии немецкого "маузера 98К". В куртке – сигареты и зажигалка, носимая рация, несколько безделушек, НАТОвская аптечка. А вот в рюкзаке помимо боекомплекта, продуктов и спальника, лежала вполне серьезная рация. Но эфир постоянно прослушивался на всех волнах, ничего не было. Значит, группа выдвигалась скрытно, сохраняя радиомолчание, и только в определенный момент должна была была связаться. С кем? С другими группами? С теми, кто их послал? С наводчиком? Шпионом? Ну да ничего, сейчас все узнаем. Но самое первое: