Текст книги "Ардагаст, царь росов"

Автор книги: Дмитрий Баринов (Дудко)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

   – Помни только, Добрянушка: старшая царица – я, – нарочито строго сказала тохарка.

   – Да, я знаю, – кивнула та, – и наследником будет твой сын.

   – Да, наследник будет. В месяце студёном[34]34
  Студёный – декабрь (слав.).


[Закрыть], ещё до Рождества, – торжествующе улыбнулась Ларишка.

Со счастливой улыбкой на лице Ардагаст обнял за плечи разом невесту и жену.

   – Наша царица будет, венедка! Значит, и царство росов – наше, венедское! – кричали обрадованные поляне, северяне, дреговичи.

   – Поздравляю тебя, царь росов! – сказал Роксаг. – Тебе сегодня везёт, а мне нет, – развёл он руками. – Убил медведя, рысь и двух волков, а они все превратились в дохлых венедов. Потом спас такую девушку, а ты, оказывается, добрался до неё раньше меня.

Зореславичу захотелось вытянуть «любимца» плетью, чтобы не распускал язык. Но росич сдержался и ответил, как подобает царю:

   – Я подарю тебе шкур и рысьих, и медвежьих. Ты сегодня славно бился. Я простил бы тебе выкуп, но ведь не годится, чтобы о царе роксоланов думали, будто он беден или скуп.

Взглянув на оболонцев и подолян, Ратша деловито сказал:

   – Вот что, мужики. На Велик день работать грех, потому передохните, пока лопаты привезут, а до утра чтобы ни этого городища, ни святилища не было. Вот тогда уже погуляем. Верно, царь?

Ардагаст кивнул. А Шишок, хлопнув шапкой о колено, воскликнул:

   – Биться так уж биться, а работать так работать, гулять так гулять – во всю силу! На то мы и росы, и венеды!

А в это время Ясень, безразличный ко всему, брёл куда-то в темноту. Заметив идущую за ним Мирославу, он хотел бросить что-нибудь резкое, но лишь тихо сказал:

   – Что могли, сделали, Рыжуля. Только вот... я не царь.

Она положила ему руку на плечо:

   – А мне царь и не нужен. Даже солнечный. Мне ты нужен.

На горе Хорсовице, на городище, среди развалившихся за два десятка лет мазанок, стоял деревянный идол Даждьбога-Хорса. Лучи вокруг головы бога и тонкие усы были выкрашены золотистой краской. А рядом горел костёр, согревая спавших возле него. У подножия идола, на тигровом чепраке, с седлом под головой, спал царь Ардагаст. Рядом с ним лежали Огненная Чаша, вызолоченная секира и такое же вызолоченное рало с ярмом. Ближе к костру спали в обнимку Ларишка с Добряной. В эту ночь женой царя была Богиня Огня – дух золотых даров. И она явилась к нему во сне – прекрасная, золотоволосая, в красном платье. Такая же, как восемь лет назад, на Золотом кургане у Пантикапея. Подошла и сказала:

   – Царь Ардагаст! Я обещала тебе, отроку, великий клад. Ты его обрёл. Это – твоё царство. Кажется, я не ошиблась, когда избрала тебя. Ты служишь царству и Огненной Правде, а не своей власти и славе.

   – Помнится, Даждьбог-Колаксай вынес из нижнего мира, кроме золотого царства, ещё и его царевну – Морану. Не ты ли это была, моя владычица? – улыбнулся царь.

Он не заметил, исчезла богиня или переменилась, но миг спустя перед ним стояла Морана – с тем же красивым бледным лицом и распущенными чёрными волосами, но в одной белой сорочке без рукавов и с вербовым прутиком в руке.

   – Только не думай, избранник, что я буду с тобой изменять Даждьбогу, хоть ты и очень похож на него, – сказала она.

   – А я и не думаю тебя у него отбивать. Кто любит Смерть – долго не проживёт. Как те сколотские священные цари. Нет, мне хватит и двух моих цариц.

Она легонько ударила его прутиком по губам:

   – Не привыкай дерзить богиням. Хотя тётушку ты хорошо проучил! – рассмеялась Морана. – Будь и дальше таким, как теперь, Ардагаст. Соверши ещё много подвигов, и я покажу тебе остальные два Колаксаевых дара.

Ардагаст встал на рассвете и разбудил жену и невесту:

   – Вставайте, царицы-красавицы! Весна воскресла! Не знаете обычая: кто на Велик день утреннюю требу проспит – того первого обливать?

Из-за его спины показался Вышата с ведром воды.

Умывшись, Ларишка подошла к краю городища:

   – Красиво как... Ещё лучше, чем вчера. Видишь, Добряна: на Лысой горе уже ни городка, ни идола.

   – И не будут там больше никого ни убивать, ни бесчестить. Правда, Ардагаст? – сказала Добряна.

   – Пусть попробует кто, пока я здесь царь!

   – А мы с тобой снова, как Даждьбог с Мораной, – задумчиво сказала Ларишка. – Весь этот поход... Словно сквозь Чернобожье царство шли всю зиму – и вышли весной.

   – Это «Чернобожье царство» – моя земля. Наша земля! Привыкай к ней, царица росов.

   – Ну, конечно, привыкну! Если Добрянушка мне поможет.

Увидев Неждана, ведущего в поводу царского коня, Зореславич вздохнул:

   – Эх ты, жизнь царская! Что ни праздник – всю ночь дерись Чернобог знает с кем. Теперь вот весь Велик день не вылезай из седла, отмеряй себе священное поле...

   – Мы, русальцы, все вместе с тобой поедем. Веселее будет и за тебя спокойнее, – сказал Неждан.

   – Хорошо, – кивнул царь. – А вы, царицы мои, празднуйте вместе с людьми борянскими, а вечером встречайте нас.

В земле борян праздновали Велик день. Парни и девушки обливали друг друга водой, а кое-кого бросали прямо в реку – чтобы дожди вовремя шли. Дарили друг другу писанки и катали их по земле – чтобы Мать Сыра Земля лучше родила. Водили хороводы на священных горах, и первыми в этих хороводах были Ларишка с Добряной. Сарматы плясали, став «башней» – один ряд на плечах другого. Молодые поляне тут же переняли у них пляску, да ещё умудрились сверху поставить третий ряд. Парни качали девушек на качелях, и, глядя, как весело взлетает вверх Добряна, многие вспоминали сказание о девушке, улетевшей с качелей на небо и ставшей невестой Солнца.

А царь Ардагаст в это время объезжал своё священное поле. Ехал он на красном, как у самого Солнца, коне, а за ним – двенадцать русальцев да ещё Шишок с Серячком. Когда-то священное поле отмеряли в малолюдной степи вокруг Экзампея, здесь же ехать нужно было через густые леса. Ехали посолонь – как само Солнце мир обходит. Спустившись с Хорсовицы на Подол, царь двинулся на юг вдоль Почайны и Днепра. Справа вздымались могучие кручи, а слева раскинулся такой же могучий, спокойный в своей силе Днепр Славутич. Миновали село Берестовое, священные пещеры, озеро Выдубицкое. Переехав Лыбедь, свернули в сторону от Днепра, к селу Корчеватому и тамошней Лысой горе. К югу остались городок Пирогов, запустевший ещё до Сауаспа, и руины самых северных сколотских городов Хотова и Ходосова.

Внезапно Серячок заволновался, угрожающе зарычал. Царь и воины взялись за оружие. Из чащи на тропу преспокойно вышли... оба Медведича.

– С праздником тебя, царь! Весна воскресла! Мы с тобой... мириться пришли, – сказал Шумила.

   – «Не верь волчьим клятвам», сказал Один! – воскликнул Сигвульф.

   – Не поверю ни волчьим, ни медвежьим. Вы что же, мне за смерть родителей мстить не будете? – в упор взглянул на Медведичей Ардагаст.

   – Ты – сильный. Богу молятся за его силу, – ответил Шумила.

   – Кто сильный, тот и вожак, – кивнул медвежьей головой Бурмила, а его брат продолжил:

   – Ты же наш, венед, в лесах вырос, а здесь – ворота леса. Поставь там, у священных гор и торжища, великий город. Все богатства леса к тебе стекаться будут, у греков за них что угодно купишь. Укрепи ещё здешние городища, насели – и с юга никто не подступится. Что тебе теперь Фарзой? А в лесу непокорных тебе не останется – мы уж позаботимся.

   – Значит, город построить вопреки Фарзою? – Рука царя стиснула плеть, в глазах блеснул гнев. – А главный храм в нём будет где – на Лысой горе? Я в вашем городке много греческого серебра и товаров нашёл. По чьей указке лесовиков с сарматами стравить хотите? Я сам сармат из рода Сауата. И Чертограда тут никому построить не дам. Что вы тут, у другой Лысой горы, ищете – место для новой ведьмовской столицы? Ради праздника вас не трону, но больше мне не попадайтесь.

   – Пожалеешь, царь, – злобно прорычал Бурмила. – Не мы тебе врагами будем – весь лес.

   – Да кто вас выбрал-то за весь лес говорить? – возмутился Шишок. – Вы что, лешие? Да идите вы, уроды... – Лешак длинно и крепко выругался, и полумедведи скрылись в чаще, словно лесные блазни-призраки.

А царь долиной реки Нивки повернул на север, а потом напрямик через леса вышел к Почайне. Хилиарх удивлялся: такого громадного имения не было ни у одного сенатора, но царь не мог ни продать эту землю, ни согнать с неё поселян. Только брал с них небольшую дань – за честь жить на священном поле.

На Ветряных горах, откуда уже видна была долина Почайны, навстречу царю из глубины леса выехал Белый Всадник. Молодой, весёлый, светлокудрый, с тремя большими волками, с золотым щитом на руке и копьём. Ардагаст приветственно поднял руку:

   – Слава тебя, Ярила, Аорсбараг!

   – Славить меня будете через месяц, когда я весь мир зеленью одену. Я не долго на земле бываю, зато в самое лучшее время! – улыбнулся бог. – Зимой я только следил за гобой, царь Ардагаст. Гляжу и вспоминаю, как сам в начале времён шёл через леса сестёр от дяди вызволять. Еду на коне, и расходятся передо мной леса дремучие, реки текучие, горы толкучие, разбегаются стада звериные-змеиные. И шёл ведь ты походом, как сейчас: всё посолонь. Иди и дальше Путём Солнца, царь росов, я с братьями тебя не оставлю.

На закате вернулись Ардагаст с русальцами на Хорсовицу, и встретили их с полными мисками писанок обе царицы. Ларишка была в прежнем праздничном наряде (сумела привести его в порядок после Медвежьей горы), а Добряну боряне нарядили ещё богаче и краше, чем на свадьбе в Косте.

На берегу Глубочицы сидели трое – индиец, эллин и венед, – ели крашенки и бросали скорлупу в реку. Сейчас, на второй день после Велика дня, венеды справляли Радуницу, поминая своих предков.

   – Брахманы учили меня: из Золотого Яйца вышел Брахма и создал мир. Шиваиты то же говорят о своём Шиве, – задумчиво сказал индиец.

   – Орфики учат: мир создал солнечный змей Фанес, что вышел из яйца, – кивнул эллин, – это учение Орфей принёс из Фракии.

   – Фанес – это Митра. Так учили меня в подземных храмах Митры-Солнца, – сказал Вышата. – А пошло это учение от рахманов – жрецов арьев. Этого народа давно нет, но мудрость его разошлась по свету. Видите, скорлупки плывут в Почайну? А оттуда – в Днепр, в Тёмное море, которое вы, греки, зовёте Эвксинским, и дальше – в страну рахманов. Там нет ни разбоев, ни войн, ни неправедных царей, ни нищеты, ни безделья, всё у людей общее, а рабов вовсе нет.

   – Где же эта страна? На нашу Индию не похожа. Разве что на великую обитель Солнца, но она высоко на горе и далеко от моря, – сказал Вишвамитра.

   – Может быть, это страна блаженных эфиопов, любимая Аполлоном? – предположил Хилиарх. – Там, говорят, живут праведные мудрецы, чьи учителя пришли из Индии.

   – Эти обители мудрецов – лишь подобия той страны, – покачал головой Вышата. – А сама она – Ирий, солнечное царство праведных душ. Есть и второй Ирий – на севере, греки зовут его Гипербореей.

   – Но могут ли живые, земные люди жить так? – печально вздохнул эллин. – Аристотель считает, что нет, ибо людям свойственно больше заботиться о частном благе, чем об общем.

   – Ваш Аристотель не видел, как нуры расчищают лес под посевы, – возразил венед. – Рубят, корчуют, жгут. Все обгоревшие, закопчённые, грязные, на чертей похожие. А работают всем селом, и никто не отлынивает, никто никого кнутом не подгоняет. У полян каждый пашет своё поле, но земля общая, а кто с какой работой не может справиться, помогают всем селом.

Грек обхватил голову руками:

   – Неужели для того, чтобы сохранить добродетель, люди должны оставаться варварами – без городов, без книг? И сколько зла даже в этом варварском мире! Иной раз мне казалось, что мы идём через Тартар. Но всё равно зла здесь гораздо меньше, чем там, на юге. А ведь мы сами принесли в этот мир и царей, и рабов, и сборщиков налогов. Меня уже спрашивают, много ли я украл, когда считал дань, – думают, видно, что гречин без этого не может. А кто-то принесёт сюда и города...

   – Всё это должно было прийти сюда рано или поздно, – возразил Вышата, – только как прийти? Слава богам, мы опередили Андака с Шумилой.

   – Главное, мы опередили Спевсиппа! – хлопнул себя по колену повеселевший эллин. – Представляю себе его холёную рожу, когда Андак доложит ему, что пригнал на продажу совсем мало рабов и что при царе Ардагасте так будет и впредь!

Волхв очистил яйцо и бросил скорлупки в воду. Две золоторогие оленихи, нежно прильнувшие головами друг к другу, были нарисованы на скорлупе, и течение унесло их. Рядом плыли другие добрые знаки – Земли, Солнца, плыла Мать Мира с воздетыми руками.

   – Плывите, священные скорлупки, к рахманам. Плывите ко всем добрым людям. Несите им весть о том, что в дебрях Скифии ищут путь к чистой и справедливой жизни.

Речь Вышаты была торжественной, лицо напряжено – не произносил ли он заклятие? Помолчав, он заговорил уже обычным голосом:

   – Вот чего боится больше всего и Спевсипп, и те, кто гораздо страшнее и могущественнее его. Вы ещё не знаете, какие демоны в человеческом обличье поднимутся против нас – только за то, что мы смеем искать другой путь. Путь Солнца.

– Соедините всё доброе, что есть тут и на юге, – вот этот путь. На это не хватит всей нашей жизни и жизни многих наших потомков, но в этом – наша дхарма, доля, – твёрдо сказал кшатрий.

Царь Ардагаст пахал землю. Не дело царя пахать, он должен мечом оборонять пахаря. Но первую борозду всё равно проводит царь священным плугом – чтобы земля хорошо родила. Позолоченный плуг был неказист: ни железной оковки на лемехе, ни чересла. Просто толстая ветвь, вырубленная вместе с частью ствола так, что внизу были два выступа: один вздымал землю, другой придавливал ногой пахарь. Зато дышло было изукрашено резьбой. Друг за другом идут по нему звери и птицы – медведи, вороны, лисицы, ползёт Змей, некогда запряжённый в плуг Сварогом. А на самом конце дышла раскинул крылья и вытянул шею вперёд солнечный конь. Рвётся за ним Змей, разевает зубастую пасть – и не может догнать, так и тянет плуг.

Давно не ходил Зореславич за плугом. Но не забыл, как добывается то, чем кормят воинов и даже великих царей. На царе – чистая одежда из белого полотна. Длинные золотистые волосы стянуты ремешком. Легко и радостно на душе от тёплого весеннего ветерка, от запаха земли, от голубизны неба, с которого глядит самый добрый и справедливый из богов – Солнце. Важно ступают два могучих белых вола. Обе царицы в белых рубахах погоняют их. Вся надежда на Добряну, Ларишка ведь пахоту только со стороны видела.

Через два дня, на Красную горку, в Оболони сразу три свадьбы: Сигвульфа с Миланой, Вышаты с Лютицей и самого царя с Добряной. Войско уже пришло в землю борян, собрав всю дань по Десне. Теперь каждую зиму царь будет ходить за данью по проторённому в боях пути – посолонь.

Нет, не бродяга он безродный и бездомный, Ардагаст, сын двух племён. Бродягу можно заставить и пахать, но не будет его радовать труд.

Взрезает землю деревянный лемех, ложится борозда – Путь Солнца.

Словарь божеств, упоминаемых в романе

Анахита – великое женское божество, богиня воды, солнца, плодородия, войны (иран.).

Аорсбараг (Белый Всадник)[35]35
  Имя восстанавливается условно.


[Закрыть] – бог воинов-мужчин (сарм.). Соответствует Яриле.

Апи – богиня земли и воды, супруга Папая (скиф.).

Артимпаса – богиня войны и любви (скифо-сарм.). Соответствует Моране и Яге.

Ахриман – бог зла (иран.). Соответствует Чернобогу, Поклусу.

Белбог – см. Род.

Варуна – бог воды, луны, магии (инд.).

Ваю – бог ветра и смерти (сарм.), славянский Вий.

Велес – бог луны, супруг Солнца (Лады)[36]36
  Родословная славянских богов восстанавливается отчасти предположительно.


[Закрыть], праотец богов, отец Белбога (Рода) и Чернобога, бог домашних и диких животных, плодородия, магии, поэзии (слав.).

Велона – богиня мёртвых (балт.).

Вельняс – бог зла, чёрт (балт.). См. Поклус.

Вий – злой бог подземного мира и смерти (слав.).

Даждьбог – бог солнца, первый царь людей, сын Сварога и Лады, супруг Мораны (слав.). Соответствует сарматскому Хорсу и скифскому Колаксаю.

Девана – богиня охоты, дочь Перуна и Додолы (слав.).

Золотая Баба – верховная богиня солнца, супруга Нуми-Торума, мать Мир-сусне-хума (угор.).

Индра – бог грома и войны, царь богов (инд.). Соответствует Ортагну, Перуну, Перкунасу.

Кавас – бог войны (балт.). Близок Поклусу, Саубарагу.

Кали – богиня смерти (инд.).

Кришна (Чёрный) – одна из главных аватар (воплощений) бога солнца Вишну (инд.). Кришна Сурья – Чёрное (подземное) Солнце.

Колаксай (Солнце-Царь) – солнечный первоцарь (скиф.); славянский Даждьбог. Сын Таргитая (славянского Сварога) и Апи, внук Папая.

Куль-Отыр – бог зла, брат Нуми-Торума (угор.). Соответствует Чернобогу, Ахриману.

Лада (Вела, Мокошь, Правда) – верховная богиня, супруга Велеса, Рода, Сварога, мать богов, сестра Яги (Кривды), богиня солнца, земли, хозяйка зверей (слав.).

Леля – богиня весны, дочь Лады и Сварога, жена и сестра Ярилы (слав.).

Летница (Громовница, Додола) – богиня грома, дождя, плодородия, супруга Перуна (слав.).

Махиша – демон-бык (инд.). Соответствует быку – врагу Митры (Михра).

Мир-сусне-хум (За Людьми Следящий Человек) – солнечный бог-всадник, сын Нуми-Торума и Золотой Бабы (угор.)^-, соответствует индоиранскому Митре.

Митра (Михр) – бог солнца, защитник добра и справедливости (инд., иран.).

Морана – богиня весны, смерти, войны, жена Даждьбога и Чернобога, дочь Сварога и Лады (слав.). Соответствует Артимпасе, Анахите.

Нуми-Торум – верховный бог, брат Куль-Отыра, творец мира, отец богов (угор.). Соответствует Белбогу, Ормазду.

Овсень – бог нового года (слав.).

Огонь Сварожич – бог огня, сын Сварога (слав.).

Один – верховный бог, отец богов, бог войны и магии (герм.).

Ормазд – верховный бог добра, брат Ахримана (иран.). Соответствует Папаю, Роду и т. д.

Ортагн – бог войны и грозы (скифо-сарм., кушан.). Соответствует Перуну, Индре.

Папай – верховный небесный бог, отец богов (скиф.). Соответствует Ормазду, Роду.

Перкунас – бог грома (балт.). Соответствует Перуну.

Перун – бог грома и войны, сын Сварога и Лады (слав.).

Поклус (Вельняс) – злой бог подземного мира и смерти (балт.). Соответствует Чернобогу.

Рагутис – бог пива и плодородия (балт.). Соответствует Яриле.

Род (Белбог, Бог, Святовит) – верховный бог неба, творец мира, отец богов, сын Велеса и Лады, брат Чернобога (слав.).

Саубараг (Чёрный Всадник) – бог ночных набегов (сарм.). Близок Чернобогу, Кавасу.

Сварог – небесный бог-кузнец, сын Рода и Лады, отец Перуна, Даждьбога, Ярилы (слав.).

Стрибог – бог ветра и подземного мира (слав.). Близок Вию, Чернобогу, Ваю.

Тенгри-хан – верховный бог неба (тюрк.). Соответствует Папаю, Роду.

Тор – бог грома, сын Одина (герм.).

Хонт-Торум – бог войны (угор.).

Чернобог – бог зла и подземного мира, сын Велеса и Лады (слав.). Соответствует Ахриману, Поклусу.

Шива – бог-разрушитель (инд.). Близок Махише, Ахриману, Чернобогу.

Эрлик – бог зла и подземного мира мёртвых (тюрк.). Соответствует Ахриману, Чернобогу и т. д.

Яга (Кривда) – богиня зла, смерти, подземного мира, войны, сестра Лады (слав.). Отчасти соответствует Артимпасе.

Ярила – бог плодородия, покровитель волков (слав.).