Текст книги "Вернуть дворянство 6 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Крам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Очень хорош. Я думала тут все попроще.

– Новостройки возводят с учетом старой архитектуры города. Главный архитектора за глаза зовут «вторым императором», – несколько нервно улыбнулся я. – Мы с ним уже намучались, и самое главное, он везде прав, даже и не разозлишься на него. Самому же потом по этому городу ходить.

Мы еще какое-то время болтали ни о чем. Этот разговор назрел давно, но мне всё было никак не пересечься с Минхе, и вот она сама решила обсудить.

– Я очень тебе благодарна за… за всё. Но главным образом за то, что не убил моего сына, и сумел с ним не поссориться. И отпустил Джи-А.

– Я никогда её и не держал, – пожал я плечами. – Она была мне лучшим другом, опорой, но никак не слугой.

– Кем ты видишь её теперь?

– Она все так же моя правая рука, – сказал я. – На Чеджу сейчас всем управляет именно она. А поскольку возможность конфронтации в совете почти исключена, то оспаривать твоё главенство или выводить её в отдельный род Чон-Чеджу, скажем, тоже смысла нет.

– Даже так, – усмехнулась она. – Я думаю, Арс, мы можем уже перейти на ты.

– Давай, – кивнул я. – Я хотел бы, чтобы ты начала её учить.

– Чему?

– Всему. Додай, что не успела: управление, ныряльщицы, семейные дела, техники рода. Мы оба хотим, чтобы она стала твоей преемницей.

– Спасибо. Ты не устаешь меня удивлять.

«Это еще что» – мысленно предвкушал я.

– И как глава клана Благих я хотел бы официально попросить у тебя её руки.

Глава 23

Я пожалел, что в кабинете не стоит скрытая камера, хотелось бы запечатлеть лицо Минхе в этот момент.

– Это и неожиданно и ожидаемо, – все же выдавила она из себя и откинулась на спинку кресла, глядя в пространство. – Знал бы ты, как совет меня раньше с этим доставал. Я, разумеется, одобряю. Впрочем, тебе это и не особо нужно. Но все же спасибо, что сделал вид, – тут она натянуто улыбнулась. Джи-А уже в курсе?

– Нет. Пока никак с ней это не обсуждал.

– Она ведь будет не первая?

– Разумеется, все по иерархии. Ева, потом Джи-А, затем Аоки, Дора и прочие.

– Гхм, прочие?

– Ну это я так. к слову.

– Угу. К слову. Ладно… Не моё это дело. Род надо восстанавливать. Я всё понимаю. Хотя, даже с учетом этого фактора реакцию общества предвидеть не берусь.

– Да и шли бы они все лесом, – махнул я рукой. – Речь о благополучии рода. О его фундаменте. Тут нет места ориентирам на кого либо, кроме потомков.

– Трудно спорить. Кстати, пока коснулись этой темы, я не одна прибыла, – тут она замялась. – Помнишь ставку сына во время поединка с тобой.

– Ха! Вы все же созрели. Я уже заждался.

Минхе открыла дверь и позвала еще одну гостью.

Смущаясь, в кабинет вошла девушка. Она была одета в дизайнерское платье с пейзажами Чеджу. Кажется, производство моего друга Джеуп.

– Миён Халла. Дикая кровь, – представила её Минхе.

Это точно. Назвать её кореянкой язык не повернется, а вот тхамна, вполне. Есть в ней какая-то совершенно первородная морская красота. Вроде и не архитипичная красотка, нет плавности в чертах, но вместе с тем очень красивая. Ну прям инстинктивно красивая.

Я поднялся и повернул ей кресло.

– Присаживайтесь госпожа, Халла.

– Я, пожалуй, вас оставлю, – сказала Минхе.

– Я, признаться, немного не ловко себя чувствую, – сказал я. – Учитывая условия…знакомства, скажем так.

– Всё нормально, – стеснительно улыбнулась она. И это совсем не сочеталось с её дикой привлекательностью. Может, когда привыкнет, раскроется её непокорный нрав, но пока ощущался некий диссонанс. – Ханул Чон спас мне жизнь, и имел полное право ей распоряжаться и если судьба привела меня к вам, значит, так и надо. Я наслышана о вас, так что не переживаю за своё будущее.

– Рад это слышать. Если вы не против, сегодня же мы отправимся вместе на Чеджу, где я представлю вас остальной семье.

– Для меня честь войти в такой сильный род. Я просто выиграла в генетическую лотерею, и приложу все силы, чтобы быть семье полезной еще хоть чем-то.

– Перейдем на ты?

– Конечно, – смущенно опустила она глаза.

– Расскажи о себе.

– Была журналисткой. Проехала всю малую Азию. Потом из-за расследования меня пленили и держали в тайской тюрьме.

Я кривился, вспоминая, что там за условия.

– Они те еще грязнули. Если их не лупить устроят из камеры свинарник. Мне грозила смерть, но тут явился Хаунл и спас меня. Сейчас я нагоняю старшие классы школьной программы, чтобы поступить в университет Чеджу. Но с факультетом еще не определилась.

– Что ж с таким опытом, мы определенно найдем тебе местечко. А дар какой?

– Эм… у «дикой крови» нет дара. Ну то есть мы чуть сильнее обычных людей, как любой одаренный, но мы не владеющие в привычном смысле, хотя так же как и ты лучше поддаемся лечению лекарей, например. У некоторых есть способности, я могу притворятся мертвой, и это ни раз спасло мне жизнь. Кто-то телепортируется, но всего на шаг.

– Одиночная способность, –понимающие кивнул я.

– Да что-то вроде инструмента стравливания табурной энергии. Но обычно, довольно бесполезного.

– Интересно. Не знал таких нюансов. А как работает эта твоя способность.

– Комплексно. Вплоть до остановки сердца, при этом я буду контролировать обстановку полностью. И если меня топили, например, буду выглядеть как утопленница, со всеми вытекающими.

– Приложу все силы, чтобы тебе никогда не пришлось пустить свой маленький дар в ход.

* * *

Клятву Миён принесла в алтарной комнате рода. Разлившуюся силу чувствовали все. Даже четыре малыша не капризничали, а тихо спали, немного улыбаясь во сне. По слухам, подобные процедуры, очень положительно влияют на будущие способности.

Присоединение Миён ощутилось в силовом плане. Я будто почувствовал, что резерв энергии вырос на пару процентов. А это может сыграть решающую роль в некоторых ситуациях. Собственно, у меня таких в жизни уже полно было.

В семье снова начались бурления, новая девушка в коллективе пыталась найти своё место. Впрочем, у нас тут не двужилинский змеиник, атмосфера противоположная, все её поддерживали, встроится, никуда не денется.

Рассуждая об этом, я отправился на осмотр в подземной базы.

Экскурсию проводила сама Минхе. Мы прошли цепочкой тайных ходов. Отбили пароль по камню, и заслонка отъехала в сторону. Табурщик третьего ранга поклонился нам и задвинул маскировку за нашими спинами. Мы спустились в шахту на технике ветряного лифта. Там подземный мрак подсвечивался фонарями на стальном корпусе первого модуля. Строители почти все сплошь были одаренные. Другим тут было тяжело. Да и не так безопасно орудовать обычными инструментами и техникой. Электричество сюда завели. Причем кабель такой, что и городок запитать можно было, а не то что какой-то заводик.

– Все как по заказу, – начала вещать Минхе. – Мини-лаборатория, жилые помещения, столовая, цех сборки опытных образцов и так далее.

Я прошелся и заглянул в каждую щель. Придраться было не к чему.

– Тогда завтра же заселим моих безумцев. Пусть начинают работать.

– Не рано? – усомнилась Минхе. – Все же работ еще много. Большая лаборатория. Большой сборочный цех.

– Они даже не заметят неудобств. Ты их не видела. Я взял только полных психов.

– Кстати, надо бы познакомится с ними.

– Да.

На следующий же день я лично осуществил переселения группы ученых, раскрыл им все карты и поставил задачу.

Теперь остается только ждать, когда они повторят эксперимент Благих.

* * *

Я грузил Романова витаминами для мозга и регулярно придумывал ему легкие провидческие задачки. Сейчас, например, он искал кроссовки.

Настя вывезла из дома всю обувь спрятав одни-единственные кроссовки где-то в доме. Причем найти их самому совершенно точно не получится, только с помощью дара.

Наблюдать за муками Кости было забавно. Он то водил рукой как экстрасенс, то закрывал глаза, то медитировал. Когда он начал принюхиваться мы с Настей прокатились со смеху.

– Не так они воняли, – хохотала она.

Затем Романов ушел спать, надеясь, что нужный образ придет во сне. К вечеру Костя начал сходить с ума, а потом вдруг хмыкнул. Прикрыл на секунду глаза, а затем пошел и уверенно раскопал место, где была зарыта коробка с обувью.

– Как ты это сделал? – то ли радостная, то ли удивленная спросила Настя. Я отложил журнал по робототехнике, который стал моим вечным спутником и подошел.

– Я всё это время искал неправильно, –начал пояснять Романов. – Положение кроссовок не имеет отношение к будущему. Я пытался нащупать ветку, в которой я снова в обуви, но смутные образы не давали подсказок. Но потом решил глянуть в прошлое, и за день так настроил намерение, что мигом увидел, где именно Настя зарыла кроссовки.

– Ну раз ты обулся, – улыбнулся я. – Время пробежки!

– Не-е-е-т!

– О да!

После каждодневной процедуры укрепления тела, мы уселись ужинать.

– И всё же я не понимаю, откуда идет прогресс, – сказал Романов. – Откуда знание, что всё получится? Почему именно такие методики?

– И почему предки так не делали, – буркнула Настя.

Я вздохнул. Уже как-то пытался им объяснить, но, видимо, надо доступнее.

– Понимаешь, Кость. Не в обиду сказано, но твои родичи из покон веков славились нелюбовью к ближнему. Вы резали друг друга внутри семьи. Братоубийство твердо ассоциировалось именно с вашей фамилией. Логично, что ценность жизни и тем более психического здоровья внутри рода была околонулевой. Приведу пример, вот родилась бы у вас девочка со способностью к эмпатии, могла бы передавать какие-то образы. Вместо того, чтобы развивать её фантазию, ей бы просто отрезали язык. Да это бы вызвало качественно иной скачок дара, но оно и нахер не надо такими методами.

Парень лишь поджал губы.

– Скоро попробуем перескочить пару ступенек, – сказал я, уводя от неприятной темы. – Только там моих полномочий не хватит. Придется обратится к помощи шаманки.

* * *

Я не знал нужна ли будет нам Анастасия, пустит ли её Мин Юн, но когда мы поднялись прямо возле обрыва стоял стол и четыре стула. Хайон поставила чайник и, поклонившись, удалилась.

Я уселся. По бокам расположились Романовы, и затем неспешно к нам подошла сама шаманка. Мы встали и поклонились. Я разлил чай.

– Не торопился, – заметила Мин Юн.

– Дела, – пожал я плечами. – Мирское постоянно отвлекает от духовного.

Собеседница со значением покивала. Затем посмотрела на Костю, взгляд был как бы сквозь него, но при этом глаза двигались, то есть она разглядывала объекты в духовной структуре, находящиеся в разных точках.

– Любопытно, – только и сказала она. – Кто первый будет?

Я кивнул на Романова.

– Хорошо. Так и хотела.

Романовы все это время лишь переглядывались. Им было странно видеть диалог, где большая часть слов упускается.

– Пойдем, – вздохнула Мин Юн. – Ты же подготовил его? – спросила она не оборачиваясь.

– В меру своих скромных сил, – сказал я.

– Ну-ну. Скромных, – проворчала она.

– Мне остаться? – еле слышно спросила Настя. Она, кажется, была немного напугана.

– Нет, – уже у самого дома ответила шаманка. Хотя она никак не могла услышать её слов. – Ты его якорь. Пойдём.

Происходящее дальше меня не касалось. Я знал, что если кто и сможет научить Костю ориентироваться в вещих снах, то только та, кто сама часто ходит тропой сновидений.

Ко мне подсела пышка Хайон.

– Волнуешься, но не из-за него. Почему? – спросила она. – Впервые тебя таким вижу.

– Не уверен, что ты поймешь мой ответ.

– А ты попробуй.

– Мне нужно заглянуть за грань. Понимаешь? Вспомнить, что было после смерти или до жизни, не знаю, как правильно.

– Клиническая смерть… – задумчиво протянула помощница шаманки.

Я не стал говорить, что совсем не это имел ввиду.

– Давай помогу настроится, – предложила она. – Ждать еще долго. Чем лучше подготовишься, тем проще пройдет.

Вторая ученица, немая Сойе подошла. Мы сели на землю. И взялись за руки. Не знаю, что делали шаманки, но очень быстро наша скорость дыхания синхронизировалась, а затем и удары сердца пришли в единый ритм. Из домика потянулись запахи распаренных и жжённых трав, это окончательно помогло срезоннировать и укрепить сонастройку.

Прозревший. Так, наверное, можно было назвать Костю. А Настю я бы назвал ударенной. По крайней мере, вид у нее был, будто здоровенной подушкой по башке получила. Взгляд менялся с пустого на задумчивый и обратно.

– Спасибо, – Костя глубоко поклонился Мин Юн. – Теперь я вижу куда яснее.

Он осторожно взял Настю за плечи и поставил её в направлении тропы. И они неспешно начали спускаться.

– Удивительная антенна, – сказала говорящая с духами. Так далеко бьет. Я через него такой сигнал поймала.

– Вы тоже смогли что-то увидеть, учитель? – спросила Хаён.

– Да. Только почему-то не бьет дальше двух лет. Там как отрезало. А так чудесный дар, только сейчас сила рода по-настоящему начала просыпаться.

– До этого дар служил лишь личной выгоде, – пояснил я. – А теперь, кажется, готовится к предназначению.

На это шаманка ничего не ответила. То ли ей было безразлично, а может, просто не разделяла моего виденья и не хотела спорить.

Мы прошли в хижину. Запах смеси трав сам по себе навевал успокоение.

На удивление со мной вошли и обе помощницы.

– Выпей это, – вручила мне бутыль с молоком шаманка.

Я догадывался на чем оно настояно. У нас на Алтае нечто похожее делают. Проспать придется долго.

Я отпил четверть и передал бутылку, каждый выпил свою порцию, и мы легли на циновки.

– А девчонки вообще что-то увидят? – уже сонным голосом спросил я.

– Не обращай внимание. Они просто батарейки.

– Да будет так, – почему-то сказал я, и всё померкло.

* * *

– Я не поведу тебя своими тропами, – зазвучал в небытие голос Мин Юн. Это было немного жутковато, потому я щелкнул несуществующими пальцами, и возник. Потер руки. Ощущения были совершенно реальными. Щелкнул еще раз и появилась Мин Юн.

– Даже так, – удивился я. Она была молода и красива, лет двадцать, пожалуй, только глаза остались прежними, чуть поседевшими от тайных знаний и мудрости.

– Здесь мы в истиной форме, – пояснила она, усмехнувшись.

Я создал зеркало и покачал головой. Все тот же Арс, только постаревший лет на двадцать.

– И что ты хочешь? – спросила Мин Юн. Я не переживал, что она выдаст мою тайну, все же тут кодекс похлеще медицинского.

– Для начала покажи мне момент смерти. Мне почудилось – там был голос.

Шаманка задумалась. – Попробуем перепросмотр, но более глубинный. Потом ты можешь улететь в обычный сон.

Я кивнул. Шаманка взяла меня за руку.

У меня в ладони появился планшет. Мин Юн с интересом посмотрела на него, но ничего не сказала. Да, палюсь, конечно, но это подсознание, тут образы не скроешь. Я начал листать на экране кадры, пока не нашел момент перед тем, как Джи-А меня убила. Навел крупным планом лицо девушки и просто нырнул в экран.

Я появился ровно в том моменте. На этот раз не было никакой боли. Только глаза Джи-А, затем темнота.

Я ждал. Времени тут не было, не знаю, сколько это длилось, но затем услышал голос.

– Вспомни зачем ты здесь. Вспомни! Ты найдешь способ. Всегда находил.

Не почудилось, значит.

Затем меня выбило в обычный сон, какой бывает при температуре тридцать девять. Я выставил ладонь, и все сновиденные персонажи замерли.

– А ты неплохо тут ориентируешься, – заметила Мин Юн. Не знаю никого из обычных людей, кто бы так умел.

Я лишь пожал плечами, не став ничего рассказывать.

– Увидел, что хотел?

– Да. Теперь хочу глянуть еще кое-что.

На это моих сил хватит и без её помощи. У руках снова возник планшет. Я отмотал кадры далеко, на момент моей битвы с Пашей Синициным, он же, как потом оказалось, Павел Благой.

Я нашел один из немногих кадров, где его лицо не обезображено маской гнева, и постарался запомнить его таким. Все могло сложиться совершенно иначе. Покойся с миром, братец. Я об тебя пробудил гойле. Хотя бы за это тебе стоит сказать спасибо.

– Проведи меня в самое начало пути. Туда, где еще нет воспоминаний.

– Мозг не просто так стирает это из памяти, – предупредила Мин Юн.

– Я знаю. Но мне нужно.

Шаманка поджала губы, мол, хозяин-барин. Она предпочитала путешествия более классическим способом – через дверь. Взмахнула рукой, стирая всю локацию, оставив нас в серой пустоте с полом и создала дверь. Раскрыла её. За ней проносились образы из моего прошлого.

– Иди. Только не заблудись. Не знаю, как буду потом смотреть в глаза твоим, если не смогу вытащить тебя обратно.

– Я постараюсь выйти сам, – сказал я. – Но если что, тяните. Вы же это умеете, бабка за дедку, дедка за репку.

Я вошел в тоннель времени. Возле меня появлялись знакомые мне люди и локации, они в точности воспроизводили события из памяти. Ну почти в точности, с поправкой на нестабильность объектов сна, разумеется. Цвет зрачков глаз почти никогда не определялся, а самурайский меч в руке легко заменял палкой, шваброй и клюшкой. Стандартная проблема всех нейросеток, а сновиденной и подавно.

Вот мой недавний разговор с Минхе. Я еще раз посмотрел на её лицо в момент предложения.

Ха-ха.

Прошел два шага и оказался уже в другой сцене. Недавний малый совет клана. Задержался. Детальнее глянул на Аоки, она, оказывается, так внимательно слушала.

Пошел дальше. Сцены и события ускорялись. Битва с Керо. С Вотонабэ Таро.

Мне нужно еще дальше.

Приезд на Хоккайдо.

Дальше. Дальше!

Я бежал по коридору мелькающих образов. Некоторые пролетали быстро, на других скорость невольно подала.

Самое сложное не остановиться. Ведь зачастую люди не возвращались из коридоров памяти, застряв на любимых моментах жизни.

Вот и сейчас я завис.

Я Джи-А и Такеши. Наша первая совместная тренировка. Мы с Джи-А еще не понимаем друг друга с полуслова. Такеши больше похож на дворового Маугли попавшего в тибетский монастырь.

Как давно это было. Но почему-то именно тот по своему непростой период отзывался в сердце приятной щемящей тоской.

Я все же нашел в себе силы двигаться дальше.

Изгнание.

Первая встреча с Евой.

Дальше! Дальше!

Пятнадцать, первая смертельная ситуация. Аоки снова выбесили охраницы, она попросила меня устроить ей побег, чтобы показать отцу, что будет ходить только с теми, с кем ей комфортно.

Я, разумеется, помог ей. Наше маленькое приключение кончилось тем, что мы забрели на окраину. Группу, что нас выпасала, я заметил давно, но не торопился пугать Аоки. Отправил её магазин и по-быстрому отмудохал четырех мужиков.

Когда Аоки вышла, ничего не говорило, об опасности ситуации. Не подавая виду я довел её до дома, а потом умолял семейного лекаря ничего не говорить отцу про моё сломанное ребро. Он меня не сдал.

Дальше. Дальше! Я буксую. Я сжал зубы и побежал мимо милых сердцу образов.

Первое знакомство с Василисой. Мои неумелые ухаживания.

Бум! Первое сотрясение в дуэли. Это воспоминание было расплывчатым. Неудивительно.

Дальше.

Первое моё «влюбление» в Аоки. Единственное лето, когда мы не виделись и спустя три месяца у нее вдруг округлилась попа и появилась грудь.

Помню, как хлестали гормоны. Кажется, тогда я и заблокировал все чувства к ней. Понимая, что иначе просто не выдержу до свадьбы.

Дальше. Дальше.

Родительский дом. Мне лет двенадцать. Мама и папа уехали, я остался за старшего. Только охрана и слуги не показываются. Я в роли хозяина дома в первый раз. Брат, сестры, Аоки и Федька, мы носимся по всему дому, деремся подушками.

Рождение Анюты, Славика, Машки.

Первое воспоминание. Вот я исцеляю маму.

А дальше началась череда мутных образов. Я брел через них словно сквозь бурю.

Порой перед глазами возникали огромные кричащие лица. Яркий свет. Громкие звуки. Это было жутко. Когда я оставался один в кроватке, темнота окутывала меня. Липкий страх накатывал всегда, когда я ощущал, что мамы нет рядом.

Нет. Нет. Это всего лишь сон.

Я старался не провалится в воспоминания, но с каждым шагом это становилось всё труднее.

Я почувствовал мамино тепло. Наше первое знакомство. Оно обволакивало меня. Не хотелось никуда идти. Сладкая нега, накатывала со всех сторон. Сил ползти не было.

Я кое-как перевалился в следующий кадр.

На измученном лице Миры Благой, я увидел улыбку. Она поцеловала меня и прикрыла глаза. Навсегда.

А дальше был обрыв. Я просто прыгнул туда и полетел по этому водовороту образов. Минуя память тела и переходя к памяти души.

– Ну наконец-то! – раздался чей-то жизнерадостный голос. – Я тебя уже заждался.

Глава 24

Я перестал понимать нахожусь ли в воспоминании или все происходит на самом деле.

Я не мог разглядеть говорившего. Он походил на размытое, искаженное помехами, пятно офисного сотрудника, при этом голос был нормальный, и я точно понимал, его мимику, хоть и не видел его лица.

– Не пытайся разглядывать. Каждый раз ты увидишь разное в зависимости от степени своей…– он замялся, подбирая слово. – Духовной мощи, пожалуй, это будет самое точное словосочетание и при этом не тошнотворное, как остальные аналоги.

– Я ничего не понимаю, – то ли сказал я, то ли лишь видел, как говорил тот прошлый я.

– Погоди немного. Ты сейчас подстроишься под частоту это подпространства, и всё станет немного яснее, хотя бы в виду того, что чуждые вибрации мира не будут пытаться разорвать твою душу на чистую энергию.

Прошло какое-то время.

– Ну, привел мысли в порядок? – спросил незнакомец. – Не отвечай. Вижу, что привел. Поле активности разума успокоилось. Как ты уже догадался ты снова умер, хотя, пожалуй, это не совсем верный термин. Скорее, закончил мирскую жизнь. Поскольку в ряде случаев ты использовал прямой переход сюда, а это уж никак нельзя назвать смертью.

Вопросы множились с каждым его словом, но задавать их было бесполезно, поэтому я просто впитывал всё, что говорил размытый пиджак с улыбкой.

– Моя задача, как ты уже догадался, не объяснить тебе всё, а дать лишь нужную информацию, чтобы, когда ты снова доберешься до памяти души, ты смог понять свою задачу. Даже если мир будет беден на чудеса, эта информация найдет способ вырваться из подсознания.

– То есть мне снова предстоит жить?

– Все верно. Не буду говорить, в который уже раз.

– Это обнадёживает.

– Да. Твой неуёмный оптимизм в этом плане бьет все рекорды. Знаешь, у нас были Спасители, которые уставали уже на третью жизнь, а ты воистину рождён для этого.

– Спасители?

– Ну не самое лучшее название, – усмехнулся неизвестный. – У нас был один Временщик, который называл вас «сейверами», ну это как «капуч». Смекаешь? В былые времена за такое можно было получить по шее, а теперь ничего, забираешь у лингвистического извращенца своё кофе и даже не бьешь его в лицо.

– Ты говорил про самое важное, – мягко напомнил я.

– Да-да. Прости. Это протокол, дело в том, что Временщики без чувства юмора с тобой не сработались, и… пролетели.

– В каком смысле?

– Вот сейчас и объясню. Ты помнишь про мультиверсум?

– Все множество вариаций мира, – кивнул я. – Вот я, например, ответил тебе это, а мог промолчать или в морду дать, и всё это породило три разных мира, которые дальше пошли своим чередом.

– Совершенно верно. Жизнь планеты множится бесконечное число раз. Хотя есть еще вибрации, вероятностные раздвоения, временные петли, свертки сюжета мира и куча багов. Но это всё неважно. Грубо говоря, есть мир, представим его как женскую косу, вариации и судьбы каждого отдельного волоска не так важны, пока они заплетаются в единую прическу, но, если голова начинает лысеть или кто-то пытается сжечь волосы, это уже проблема всей косы.

– Примерно понял.

– Мы парикмахеры следим за тем, чтобы волосы… тьфу, мы Временщики следим за тем, чтобы вселенная и дальше существовала. Шарик крутился, люди жили, выполняя свои функции, которые на них возложил Создатель.

– А…? – начал было я.

– Нет-нет-нет, – выставил руки небесный клерк. – Даже не спрашивай. Это тема для большой отдельной лекции. Я не смогу сейчас тебе раскрыть даже толику Истины. Просто слушай.

Я лишь покорно вздохнул, что еще оставалось.

– Если миру грядет конец, любым из возможных способов, это, кстати происходит довольно редко, но всё же. Если такое случается…

– Вы отматываете время.

– Да. Ты уже знаешь, на самом деле, все, что я тебе скажу. Я лишь напоминаю. Так вот. Мы ищем точку входа в событие. У нее даже есть заезженное название.

– Бифу…

– Не произноси, – поморщился Временщик. – Я веду несколько миллионов таких бесед и, порой, одновременно и многие кандидаты в Спасители норовят удивить меня своей эрудицией. С твоего позволения продолжим.

Я кивнул.

– Мы производим калибровку, не всегда с первого раза удается увидеть правильную точку, когда северный пушистый зверёк подумал прийти. Не пришел, а именно подумал только, это важно. Когда он пришел, почти всегда делать что-то уже бесполезно. С первого раза, кстати, никогда не получалось спасти мир. И когда мы находим точное положение на спирали… ладно, пусть будет на спирали времени, мы ищем точного человека, который бы мог изменить всё.

– А чего там искать? Самого влиятельного человека в мире. Нет?

– Не всё так просто. Во-первых, выгонять душу из тела нельзя. Чтобы подселить Спасителя нужно найти временную ветку, где этот президент планеты всей умер, чтобы закинуть в уже пустое тело Спасителя. Но таких точек как правило очень мало. И это не имеет смысла. Каждый второй знает, как Ленину надо было строить Союз, но никто бы не смог работать по столько часов в сутки. Проверено, если что. В общем, нет смысла делать кого-то попаданцем, ибо можно выставить любого другого кандидата от партии. Лишь бы он потом смог спасти мир. Понимаешь?

– Да.

– Вот тут и начинаются трудности. Позволь расскажу, как мы тебя нашли. Твоё первое дело, если так можно выразиться. Дело всей жизни, я бы сказал. Ха-ха. Помнишь, как отвлекал легион демонов спасая Новаэрск.

– Там, где я спрыгнул с крыши и убил архидемона расщепив душу?

– Всё верно. Уничтожив его, ты не просто спас город. Ты показал людям, как бороться с этими твари самым эффективным способом. И сильнейшее оружие легионов ада перестало быть таковым. Впрочем, я забегаю вперёд. Дело в том, что там мы перебрали почти всех жителей Земли. Пока не решились привлечь тебя. Никто не справился.

– Даже тот святой старец? Афанасий, кажется.

– Даже он. Понимаешь, в чем дело. Афанасий хоть и один из лучших представителей человечества за всю историю, но даже он побоялся лишить себя посмертия. А он мог, умел делать то, что требовалось. И знал, что нужно это сделать, потому и оказался в той миссии. Но испугался. Раствориться в Ничто страшно. Исчезнуть навсегда пугает даже таких как он. А ты не испугался. Понимаешь, лишив себя вечной жизни, ты её обрёл. Только так это и работает.

Я был потрясён. Трудно было осмыслить всё услышанное.

– Тогда ты сразу стал спасителем, без прохождения этапа кандидатства. Но первая миссия обычно не так важна. Многие ломаются на следующих. Но твоё второе дело стало легендарным. Представь себе картину. Мир объединён под властью одного правительства. И тут гибнет президент Земли. Начинается грызня и его приемники устраивают новую мировую войну. В борьбе за место президента все из кандидатов разочаровываются в человечестве. Пришедший к власти человек… его точно не назвать хорошим. Он параноик и психопат. Его предавали десятки, если не сотни раз. Он пережил покушений больше, чем Фидель Кастро. И вот человечество сталкивается с новой угрозой. В мир в очередной раз приходит иная раса, их разбивают. И последний инопланетянин оставляет подляну. Артефакт. Навроде кольца всевластия. Только это был здоровенный такой меч. Владеющий им становится по силам равен богу. Ну в рамках одной планеты, конечно. И тут начинается наша работа. Чтобы правитель не уничтожил мир, мы ищем такого кандидата, который бы смог удержаться от искушения. То есть у нас было…секундочку… да двенадцать миллиардов жителей планеты. Считай, столько же попыток. Мы уже отчаялись, когда счет перешел на сотни тысяч неудачных проб. Знаешь… это была одна из самых сложных миссий за время нашего существования, а мы тут, конечно, не с самого основания вселенной, но с тех пор, как стало очевидно, что нельзя допускать смерть миров.

– А почему, кстати?

– Ну если вернуться к аналогии с косой. Представь, что погибший мир, это паразит, который жрет волосы, съев один, он начинает размножаться, так что лучше вовремя помыть башку, хотя иногда все же приходится отрезать волос, чтобы спасти всю прическу. Вернемся к нашим президентам мира. Девять миллиардов живущих на планете не смогли её спасти. Девять миллиардов неудачных попыток. Девять миллиардов людей брали в руки меч, и это кончалось смертью мира. Потеряв близких, раз за разом отдавая всё, чтобы спасти планету, они сталкивались лишь с людской подлостью, жаждой наживы и самыми худшими проявлениями людской цивилизации, и вот завладев абсолютным оружием, они так или иначе становились демонами, сотнями способов превращая планету в мертвый мир. И только ты нашел в себе силы простить человечество и уничтожить артефакт.

Я молчал. Не слишком верилось, что я способен на такое. Никакой исключительности в себе я не чувствовал.

– Ты ярко заявил о себе как Спаситель. И с узнав о важности миссии, начал спасать миры один за другим.

– Так значит…

– Да. Тебе предстоит очередной нелегкий путь, мой друг. Живи как ты умеешь. Живи так, чтобы после тебя продолжил жить весь мир.

– Не слишком ли тяжелая ноша?

– О да! Тяжелейшая из нош, которая, впрочем, тебе в самый раз. Поверь мне.

– Но что я должен буду делать?

– Поймешь. На месте разберешься. До встречи. Когда закончишь там, мы увидимся снова.

* * *

Как позже мне рассказали, очнулся я лишь спустя сутки, в то время как остальные проспали треть дня. Поблагодарив шаманку, я удалился к себе, осмыслять новую информацию.

Мог ли соврать пиджак? Мог, чтобы добавить мне уверенности, но ведь неважно говорил он правду или нет, миссия-то моя никуда не девается.

Миру грозит опасность, и даже если это всё был просто глюк, компиляция моих подозрений, завернутая в причудливый сон, факт остается фактом, что-то грядёт, и это будет очень похоже на Апокалипсис.

Планета никуда не денется, а вот людям на ней будет очень плохо. И нужно как можно быстрее добыть информацию и ускорить разработку «Голиафа». Я не знаю, сколько у меня времени в запасе, может, еще лет пятьдесят или две недели. Но в любом случае врага лучше встречать во всеоружии, а неизвестного врага и подавно.

С ошалевшими глазами я проходил несколько дней, прежде чем последствия глубокого сна прошли, и все вернулось в норму.

К Романову я пришел все еще в несколько взбалмошном состоянии. Но все же пытался не тараторить. Но, по правде говоря, ладошки немного потели, да и взгляд на одном месте удержать было тяжело. Весь взвинченный какой-то.

– Так, Костя, – вздохнул я, ходя из стороны в сторону. – Ты должен увидится с Вавилонским.

– С кем?