Текст книги "Морок Забвения (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Колотилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

«Нет, зря я думал, что нахождение в пустоте оказывается самым страшным, ой зря. Теперь я страстно желаю вернуться обратно, пусть мне суждено будет провисеть в Небытии хоть всю вечность. Да сейчас я согласен на вечность вечностей, только не надо больше потрошить и перекраивать меня, хватит! ХВАТИТ!!!»

– Вот сколько не работаю, а все наслушаться не могу, – вдруг раздался стрекочущий голос: – Каждый раз такое наслаждение от этих пациентов.

– И не говорите, коллега, – отозвался другой: – Тоже слушаю и не могу остановиться, такая песня для моих ушей. Хоть вообще без перерывов работал бы.

– Да уж, нет ничего более желанного. А этот так вообще не угомонится, другой бы уже давно отключился, а этот орет и орет, уже четвертый час.

– Интересный экземпляр, надо бы придержать его, с целью дополнительных изысканий для повышения уровня профессии.

– Не получится, госпожа распорядилась, чтобы сразу же после завершения процедуры всех отправлять на отбор.

– С чего так?

– Да последняя операция, говорят, обошлась дороговато, подготовленных совсем не осталось.

– Значит, поэтому нас с вами, коллега привлекли на сверхурочные?

– Именно, Хозяйка потребовала восполнить численность Слуг.

– Хм, скверно, очень скверно, я уже надеялся поднять на этом экземпляре пару уровней пыток.

– Успеется, с текущим заказом нам работы хватит на пяток уровней по каждой специфике это точно. Осторожнее, опять брюшную вену повредили, опять придется шить.

– А кто сказал, что я неосторожно?

– Ой, коллега, ой, если узнают.

– Если вы скажите.

– Я? Зачем? Мы же в одной лодке, тем более, что, ой, черт!

– Ну вот как вас угораздило расчленитель уронить-то и прямо на грудину?!!

– Тысяча извинений, тут-то делов на пару часов, все же исправим… хи-хи.

– Гы-гы, это не из-за нас, а экземпляр просто резко дергается и часто.

– Вот именно, коллега, так приятно, что вы меня понимаете.

– Продолжим-с.

– Конечно же, нужно поспешить, чтобы сделать суточный план.

– Ой и не говорите, вот закончим с этим и сразу же без перерыва за следующего.

– Надеюсь, тот окажется таким же интересным.

– Ваши бы слова, да Темному в уши.

– А они у него есть?

– Не знаю, не видел.

– Я тоже. Но если на него похож его генерал, то лучше не видеть.

– Вы про Тюремщика не часом ли?

– Про него самого.

– Да уж, уникальная личность, каждый раз, как вижу его, дрожь так и пробирает.

– И не говорите, а если взглянет, так вообще хочется сгинуть в раз, иначе точно получишь его огненным хлыстом.

– Да уж, с таким тюремщиком тут порядок будет завсегда.

– Эй! – донесся негодующий окрик: – Тунеядцы, вы скоро там закончите?!

– Уже-уже! – отозвался один из мясников: – Сейчас заштопаем грудь и все!

– Быстрее давайте!!!

– Ух, принесла нелегкая, ладно, завершаем с этим, иначе точно к Тюремщику пошлют.

– Да уж, обидно, конечно, расставаться, ведь очень интересная сущность оказалась, даже прижилась быстро.

– И не говорите, а ощущаете от нее?

– Что?

– Как будто бы что-то знакомое.

– Что именно?

– Не знаю, но кажется, будто бы… не знаю, коллега, может, показалось.

– Ладно, дошиваем и прочь его, пускай с ним Другие разбираются.

– Да хоть Сам, лишь бы с нас спроса не было!

– А мы-то что? Наше дело в сосуд поместить да привязать.

– Верно говорите, коллега, ну все, прощай, живчик, не поминай добрым словом.

– Ха-ха-ха!

Боль не исчезла, напротив, кажется, она решила поселиться в теле навсегда, благостно улегшись в каждой его частичке. Мне казалось, что все тело буквально пылало, каждая клетка сражалась с соседними, не желая мириться с участью. Каждая неровность, заставляющая носилки или тачку, не знаю, даже просто качнуться, генерировали новые вспышки боли, накатывающей на всеобщую, сливаясь и усиливаясь в разы в ожидании новых вспышек, питающих нестерпимые муки.

Я уже ничего не слышал, да и не хотелось слышать, пытаясь отгородиться от агонии, но получалось не особо успешно, особенно, когда меня вдруг швырнули на что-то твердое и, кажется, изгаженное. Но как-то не до этого, главное, не трогайте меня вообще, дайте спокойно полежать, а лучше, позвольте мне сдохнуть, в идеале, добейте.

– Держись, браток, держись, – донесся голос: – Потерпи, денек, другой, и отпустит. Ты, главное, держись, хуже уже не будет.

«Хуже, куда еще хуже?»

– Да уже некуда, держись.

«Ты что? Слышишь мои мысли?»

– Слышу. Тебя слышу, других нет.

«Как? Почему?»

– Не знаю, да и не думал до этого, что могу подобное, ты первый, кого я услышал. Еще, как тебя начали собирать.

«Собирать?»

– Та приятная процедура, когда вдруг осознаешь, что жив, и внезапно приходит неописуемое желание сдохнуть.

«Я тебя понял. Где мы?»

– А сам не понял еще?

«Нет, я мало сейчас что понимаю, сам себя не знаю».

– А здесь никто себя не знает, я сам только неделю назад вот воскрес. Аки сын Господень, только имею стойкое ощущение, что где-то меня наи… обманули. В общем, мы в Пекле, знакомое слово?

«Ад?»

– Примерно. Еще можно назвать Миром Мертвых, Подземным Миром, как угодно, тебе что ближе, так и называй.

«Для чего мы тут?»

– А ну да, ты же себя не видел еще. Новобранцы мы, призывали нас на сверхсрочную службу, как подобается, разрешения не спросив.

«Кто призвал?»

– Не знаю, главных пока не видел, только надсмотрщиков, толком пока не выпускали никуда. А так, точно не в ангельский легион, сам потом поймешь, как себя увидишь.

«Опиши».

– Это не описать, это надо видеть.

«Ты о себе что-то помнишь?»

– Да.

«Что?»

– Как меня зовут. Да и ты вспомнишь, я, почему-то верю, что вспомнишь, обязательно. Знаешь, у меня такое ощущение, что не просто так мы тут с тобой очутились, да и слышу я тебя не просто так. Во всем этом есть Высший Промысел. А, знаешь, Вера придает сил, с ней легче, с ней всегда найдешь выход. С Верой мы с тобой сметем все преграды и обязательно вспомним, кто мы и откуда, и тогда сможем вернуться.

«Тебя как зовут?»

– Емельян. Ты отдыхай, не береги силы, скоро ты поймешь, что до этого было не больно. Ты, главное, держись, а я буду рядом, помни, я рядом. Я с тобой, друг.

Междуглавие 11.

– Мистер Федоров, можете ли вы ответить, почему до сих пор не применены требуемые меры против игроков, указанных в списке экстремистских и террористических формирований?

– Господин Гаррисон, наш департамент делает все возможное, и вы должны это понимать.

– Чушь, вы ничего не делаете! Ни вы, ни ваши люди, ни ваш Президент!

– Не стоит так категорично заявлять, вы же понимаете, что диктовать в таком тоне свои условия независимому государству – не лучший способ сотрудничества.

– Независимого? В чем? Или вы забыли, кто привел вас к власти? Кто финансировал вашего Президента? Кто кредитовал ваши кампании сомнительного характера? Забыли? Мы можем напомнить, как и про счета в наших банках и не только ваши, но и ваших детей, кстати, живущих на нашей территории!!! Или же персонально вам напомнить, что двое ваших внуков сейчас учатся в закрытой Нью йоркской школе имени Джорджа Буша? Напомнить?

– Держите себя в руках, мы цивилизованные люди. Я же вам говорил, что Кремль делает все возможное, чтобы изолировать всех из списка, но это не так уж и просто, учитывая, что многие из них являлись ранее профессиональными военными.

– Это сугубо ваши проблемы, Мистер Федоров, мы же предоставляем вам все необходимые средства для достижения требуемого. Что вам стоит просто уронить баллистическую ракету при испытаниях?

– Вам легко говорить о таком, эти люди окопались в настоящих бункерах со своими близкими, и чтобы их достать, придется применять даже не пещерные бомбы, а тактический ядерный заряд. И вы должны понимать, что такое приведет к гибели целого города.

– Городом больше, городом меньше, Россия большая – городов много, никто не заметит. Нам главное результат, и ждать дольше мы уже не можем, так что поторопитесь, Мистер Федоров.

Глава 12.

«Это сейчас была очередная попытка боли вырвать меня из сна? Та еще не осознала, что я как-то забил на муки тела? За долгие часы терзаний уже приелось и не особо мешает. Вот, опять, вновь вспышка, даже, можно сказать, скучно, ничего нового, да и слабовато».

– Поднимайся, мразь! – закованная в черную сталь нога ударила в живот, вызывая очередной всплеск боли. Хозяин ноги возвышался надо мной, лежащем на грязном полу, и его уродливый расплывчатый облик отчего-то мне показался знакомым: – Поднимайся! Выродок!

Опершись руками и пока еще не особо видя от непривычки, я встал, но не из-за крика или увесистых пинков, больше потому, что почувствовал, как тело затекло, да и лежать уже как-то не особо хотелось. Странное ощущение собственного тела давило, казалось, что я стал выше и шире, да и мои руки не были моими. Сомневаюсь, что мои руки были такими огромными, а вместо ногтей росли настоящие звериные когти столь же больших размеров. Да и роговые отростки в локтях и плечах тоже сомнительно, что были раньше. Больше всего настораживали когти на трехпалых ногах, не мешавшие стоять, напротив, благодаря им я стоял увереннее. Неширокие ступни держали в равновесии тяжелое тело, будто бы то было гораздо легче.

– Чего уставился? Бегом к остальным!!! – щелчок хлыста сопроводился обжигающим спину росчерком: – Живо на выход! Выродок!

Злобный оскал облаченного в доспехи тюремщика проступал через забрало шлема, два широких пилообразных меча торчали из-за спины, несколько коротких ножей висели на поясе, но попытаться вырвать хотя бы один и ударить урода меж пластин или же в его зубастую морду желания не возникало, да и хотелось понять, куда делся Емельян. Ведь в камере его не было, как и в коридоре, куда меня погнали пинками и плетью, выталкивая наружу из пещерной пустоты, разделенной решетками на камеры, сейчас пустующие.

Вероятных обителей я вскоре увидел, присоединившись к общей массе похожих друг на друга соратников по несчастью, благозвучно прозываемых всеми желающими пнуть или ударить плетью выродками. Красавцами нас, выродков, не назовешь, это точно, да и наших тюремщиков. Но, по крайней мере, мы были голыми, и, не смотря на свежие шрамы и торчащие из изувеченных тел нитки швов, на мой взгляд, были менее уродливыми. Да хотя бы у нас не было шевелящихся моллюсковых отростков, коими выделялись особо значимые тюремщики, грозно раздающие приказы своим подчиненным.

Я же больше пытался высмотреть средь толкающихся выродков своего знакомца, но тот даже не пытался показать себя, или же его не было среди скученной сотни, гонимой по тюремному коридору куда-то мимо огромных каверн, из которых тянуло гнилью и падалью, и доносились крики мук. По телу тут же пробежали мурашки, а тело застонало, вспоминая недавние экзекуции. Я, оказавшись вблизи к одному из входов в каверну, невольно повернул голову и взглянул, и, несмотря на то, что мое зрение позволяло более-менее видеть лишь вблизи, я различил склонившееся над изгаженной широкой плитой с телом двухголовое существо с десятью руками гипертрофированной длины и, кажется двумя или тремя локтями в каждом. Сгорбленное тело скрывалось под испачканной накидкой, но все же не скрывало формы, напоминающей собравшейся в клубок змеи, да и торчавший из-под накидки кончик хвоста на это указывал.

– Живее! Выродки! Живее! – то и дело орали со всех сторон, подгоняя нас: – Живее! Вам еще сегодня подыхать, ублюдки!!!

Коридор окончился огромным пространством пещеры, будто бы кариес в зубе, выевшей внутреннюю породу горы. По окраине в тверди горы чернели многочисленные норы, возле некоторых чадили плавильни, рядом стояли кузни, из которых доносились звуки работы. Мне даже захотелось сбегать и посмотреть хотя бы в одну из таких кузниц, но никто не намеревался нас отпускать на все четыре стороны, загоняя на огороженную по кругу высоким забором из костей и металлических цепей площадку

– Не толпиться! Встать в четыре линии! Выродки! Живее! Суетитесь! Твари! – заорали погонщики, хлеща замешкавшихся или ударяя бронированной ногой: – Живее! Пока мы сами вас всех не перерезали!!!

– Живее! Ублюдки! – не выдержал наблюдающий за всем этим грузный урод, стоявший в центре площадки в сопровождении десятка закованных в броню таких же уродов, козыряющих черепами, подвешенными к поясу, и угрожающе смотрящими на нас: – Откуда эти испражнения вытекли?!

– Десятая клоака, мой Господин! – тут же отозвался главный тюремщик, переставший хлестать плетью и обернувшийся к главному: – Свежий выводок, суточные!

– Тогда понятно, отчего они такие вялые, но мы это исправим! – главный ухмыльнулся: – Добро пожаловать в Пекло, Выродки!!! – взревел главный, обращаясь к нам, стоящий на коленях и склонившим головы: – Великие Дети Хаоса удостоили вас чести быть нанятыми на службу в самую сильную армию мира! Вам даровали самые выносливые тела, вытащив ваши никчемные душонки из пустоты посмертия! Отныне знайте, что благодаря воле величайшей Маране, вы получили еще один шанс, чтобы жить!!! Ей вы обязаны всем, и начнете отдавать свой долг, служа в Ее армии!!! Вас будут тренировать, из вас сделают Истинных Воинов Хаоса! И мы займемся этим прямо сейчас, начав с отбора!

– Выродки! Встать! – раздалось совсем рядом, и все начали вставать, так и не поднимая голов: – Начать отбор из этих отбросов!

– Ты! – к одному из первых в строю подбежал тюремщик, размахиваясь плетью: – Из строя!

– Ко мне! – раздался голос другого, стоявшего в нескольких шагах перед строем, тот, было, замешкался, но тут же ускорился, когда резкий удар плетью пришелся прямо по спине.

– Ты! – вновь крикнул отборщик, указывая на следующего.

– Ко мне! – раздался голос еще одного тюремщика, стоявшего также в стороне.

– Ты! – следующий встрепенулся.

– Ко мне!

– Ты!

– Ко мне!

Отборщик шел перед строем, раз за разом указывая на очередного кандидата получить плетей, и кто-то из стоявших перед строем тюремщиков вскрикивал команду «Ко мне». Кандидат тут же бежал к тому, вставая в ряд с уже отобранными этим тюремщиком. Сотню делили на десять десятков, отбор длился недолго, и принципы выбора мне не были ясны, я даже замешкался, когда отборщик указал на меня, и один из тюремщиков крикнул команду. За это мне очередной раз досталось плетью, только это не ускорило меня, как и второй удар.

– Строиться, Выродки! – гаркнул Тюремщик, отобравший меня, глядя на стоявший перед ним десяток: – Отныне вы обязаны меня называть Тренер, но я для вас сам Бог. Это ясно?

– Ясно, – десяток негромко отозвался.

– Не слышу, Твари!

– Ясно!

– Я не понял, вы немые?! – гаркнул Тренер, готовя плеть, усиленную звеньями цепи.

– Ясно, Тренер!

– Замечательно! А сейчас начнется тренировка! – Тренер злобно ухмыльнулся: – Сейчас я посмотрю, на что вы горазды, и не ошибся ли я с выбором. Так, ты! – Тренер указал на первого в строю: – Нападай на меня! Живо! – перед первым на черный песок упал короткий меч.

Тот схватил меч, срываясь в атаку, замахиваясь и готовясь ударить Тренера, но тот лишь ухмыльнулся и встретил мощным ударом ноги прямо в грудь, от чего раздался треск ломающихся костей, нападающий тут же грохнулся на песок, роняя меч и выхаркивая сгустки крови.

– Тупой, – ухмыльнулся Тренер, подходя корчащемуся от боли: – Как мясо сойдешь, – удар размозжил голову, во все стороны полетели сгустки крови, тело обмякло и вскоре исчезло: – Кто сдохнет, тот отправляется в зверинец на сутки! Следующий!

Второй сорвался с места, но не стал хватать меч, а сразу бросился в атаку, готовясь ударить когтями, но Тренер, будто бы ожидая именно этого, застыл на месте и в последний момент выставил выхваченный меч, тот не успел остановиться и налетел на лезвие, протыкающее его горло.

– Идиот, – ухмыльнулся Тренер: – Звери сегодня будут сыты. Следующий.

Я не рванул с места, как это сделали мои предшественники, подойдя к мечу, поднял тот и пошел на Тренера, интуитивно пытаясь найти баланс в рукоятки, чтобы было поудобнее. Неловкий размах неудобным мечом, промах, новый размах, и резкая вспышка в глазах с последующим полетом в сторону. Кровь полилась на песок, но я смог встать, ощущая сильное головокружение, и почему-то подходящий Тренер начал сиять различными цветными пятнами, постоянно меняющими свои тона. Вот его рука с мечом были светло-красными и через мгновение уже багряные, а я, не отдавая себе отчета, внезапно прыгаю в сторону, и мимо проносится острое лезвие меча. Вновь смена цветов, и мой неловкий шаг назад спасает меня от очередного росчерка. Опять цвета, а я вдруг вместо того, чтобы прыгнуть назад или в сторону, вдруг пригибаюсь, подныривая под удар, и моя правая рука делает короткий, но резкий росчерк, когти выбивают искры из нагрудника, но последовавший удар ороговевшим локтем принуждает Тренера убрать улыбку. Два яростных и молниеносных удара отправляют меня на песок, в глазах наливается алым, и тело перестает ощущаться.

– Все равно идиот, – ухмыляется Тренер, и лезвие протыкает мою грудину.

Внезапно обзор перекрыло распахнувшееся информационное окно, как будто бы на мониторе.

Внимание! Вы умерли и будете отправлены на точку возрождения. Текущая точка возрождения Зверинец Пекла!

Внимание! Гибель произошла на территории категории Арена. Штраф на возрождение отсутствует, воскрешение мгновенное.

Внимание! Скрытое задание «Выжить в первый день» провалено.

Внимание! Вы после тренировки вы получили 10 очков опыта.

«Я не понял? Я что в игре?»

Внимание! Вы возродились!

Внимание! Вы атакованы Зиргнагхом!

Вы получили 1500 физического урона!

Внимание! Вы умерли и будете отправлены на точку возрождения. Текущая точка возрождения Зверинец Пекла!

Внимание! Гибель произошла на территории категории Арена. Штраф на возрождение отсутствует, воскрешение мгновенное.

«Какой еще игре? Как это может быть? И как убрать эту долбанную информацию? Ничего не видно! Да свернись ты!»

Системное окно внезапно исчезло, открывая взору полную картинку, в которой на меня неслась огромная зубастая тварь, демонстрируя два ряда изогнутых клыков, мгновение, и я вновь оказался убитым. Но это уже не важно, ведь все происходит не в жизни, а какой-то игре, а это значит, что я смогу вырваться на свободу, точнее, смогу выйти из игры, стоит только нажать кнопку «выход», и все, игра окончена, весь этот бред сумасшедшего окажется позади!!!

Очередное перерождение, судорожная попытка освоиться с управлением, чтобы вызвать нужные окна и нажать искомую кнопку, но все это за несколько секунд, пока одна из тварей не подбежит ко мне достаточно близко, после чего все перед глазами исчезает, вновь появляется уже выученная наизусть надпись, и все начинается по-новому.

«Это всего лишь игра! Это всего лишь игра! Сейчас нажму на выход, и все! Я вырвусь, а там проще будет разобраться, что произошло!»

– Да вашу мать!!! – выкрикиваю со всей своей ненавистью ко всему окружающему: – Что за херня?!!

Кнопка выхода из игры отображалась полуистлевшим очертанием, визуально провалившись в главную панель настроек, да и настройки не вызывались, сколько бы я не нажимал на кнопки. Кнопка вызова администрации также не реагировала, как и остальные системные, даже карта не вызывалась, хотя, кажется, я и так помнил все досконально, что довелось увидеть, и сейчас без труда мог указать, в каком направлении находится тот или иной объект. Нет, вообще ничего не работает, лишь окно системных сообщений постоянно генерирует отчеты.

– А-а-а!!! – нервы не выдержали, и из меня вырвался рев от безысходности, а тело отреагировало, когда острые когти вонзились в спину. Я рухнул на землю от удара тяжелой туши, разбивая лицо о камень, но боль удара тут же исчезла, поглощаемая взрывом боли в плече, откуда зубастая пасть разом вырвала кусок мышц. Кровь ударила фонтаном из разорванных сосудов, и обзор тут же заволокло красным.

Внимание! Вы умерли и будете отправлены на точку возрождения. Текущая точка возрождения Зверинец Пекла!

Внимание! Гибель произошла на территории категории Арена. Штраф на возрождение отсутствует, воскрешение мгновенное.

Внимание! Вы возродились!

Мгновения для оглядки, осознание текущего местоположения в зверинце, беглый расчет с определением всех охотников, рвущих на части таких же пленников, как я, резкий бег до обглоданного костяка, кувырок, сделанный на инстинктах. Руки схватили старую трубчатую кость, пальцы крепко сжали, замах, и суставная часть кости с треском разбивается о морду подлетевшей твари, но та будто бы не заметила удара, продолжая атаку и вгрызаясь в выставленную вперед ногу. Рев вырвался из меня, левая рука схватилась за торчащий из позвоночника кусок ребра, потянула вверх, правая перехватила поудобнее, и что было сил, я ударил концом ребра прямо в глазницу твари. Мгновение, и округа наполнилась двумя криками, исторгаемыми в унисон. Зверь не отринул, не убежал, а лишь еще сильнее вцепился в меня, раздирая плоть и кроша кость. Я же мог лишь бить кулаками, пока были силы, пока взор в конец не заплыл, и мне вновь бы не пришлось сражаться за собственную жизнь.

Накатившая злоба обуяла яростью, скопившаяся ненависть смешалась с кровью, создавая гремучую смесь, и мышцы застонали, разбухая от ворвавшейся в них силы сражающегося за свою жизнь загнанного зверя, пальцы перестали пытаться пробить толстую кожу, выпуская острые когти, кажется, выросшие в размерах. Растопыренные руки принялись безудержно наносить рассекающие удары, в разные стороны полетели клочья меха, брызнула кровь, и, кажется, тварь отпустила искромсанную ногу, а я победил. Но это лишь показалось, резкий бросок вперед и смыкающаяся на шее пасть завершили дело.

Внимание! Вы умерли и будете отправлены на точку возрождения. Текущая точка возрождения Зверинец Пекла!

Внимание! Гибель произошла на территории категории Арена. Штраф на возрождение отсутствует, воскрешение мгновенное.

Внимание! Вы возродились!

– Давай! – заорал я, растопыривая когтистые пальцы и разводя руки в стороны: – Давай! Нападай! И посмотрим, кто кого!!! Давай!!!

Очередная зверюга попыталась, было, приблизиться, готовясь напасть, но вдруг остановилась, принявшись с интересом рассматривать, а я орал на нее, готовясь буквально вгрызться в горло и рвать на клочья, пока буду способен. Тварь оскалилась, прорычав с угрозой, но как-то иначе, а после развернулась и пошла прочь, выискивая другую жертву.

– Стоит им только осознать, что ты более не боишься, и сразу же отстают, – раздался голос в стороне, принуждая меня посмотреть на сказавшего.

На небольшом камне сидел старик в потертой рясе с заплечной сумкой и цепями на руках и ногах. На его коленях лежал тяжелый свиток пергамента, а лицо опущено, так что, тот даже не смотрел на меня.

– Это падальщики, они на самом деле трусливы, и теперь знают, что ты не станешь убегать и тем более бояться, что ты силен и можешь не только ударить, но и пустить кровь, – пергамент чуть сдвинулся.

– Отче, а как вы тут оказались?

– Как все оказываются, в наказание.

– Наказание?

– Именно.

– Что вы сделали?

– Уронил свечу.

– Всего лишь?

– Всего лишь.

– И за это вас сюда отправили?

– Нет, не за это. За свечу ничего бы не сделали, а вот за то, что пламя от нее сожгло один древний свиток, запросто, – старик улыбнулся.

– Я что-то не пойму.

– И не надо, не каждому по силам понимать, но каждому по силам познавать. Вот ты познал, что можно дать отпор падальщикам, другой познает, что можно с ними договориться, третий их приручит, а четвертый посчитает нужным их пожирать. А я вот познаю саму суть.

– Суть чего?

– Всего.

– А? А вы НПС?

– Кто?

– Игровой персонаж?

– Персонаж? Мил человек, ты, видать, головой сильно приложился.

– Человек? Я? Вы разве не видите, что я не человек?

– Я вижу суть, я вижу, что ты человек.

– Так тогда помогите мне выбраться отсюда?

– Куда?

– Я не могу выйти, ничего не работает.

– Ты про суть переноса, какой обладают подобные тебе? Тут я не помощник, если что-то нельзя, значит, иначе невозможно.

– Тогда, как вы увидели, что я человек, а не тот самый, в теле кого сижу?

– А я не вижу.

– В смысле?

–В прямом, – лицо старика поднялось, и я невольно отшатнулся, увидев чернеющие пустые глазницы: – Ибо я слеп.

– Но как вы читаете?

– Чтобы читать, глаза не требуются. Чтобы видеть суть, видеть не нужно. Зрение мешает видеть суть.

– А кто вы тут?

– Библиотекарь.

– Слепой и библиотекарь?

– Да, слепой библиотекарь, а тебя что-то смущает?

– Но ведь вы.

– Слепой, а ты непонятливый, я же уже несколько раз сказал, что вижу, хоть и не смотрю, как ты, зато ты и слышишь, и глядишь, а осознать сути не можешь. Сколько не будешь пялиться, все равно не узришь.

– Извините, но я сейчас мало чего понимаю, помню себя лишь пару дней, и то воспоминания не самые радостные.

– Это мне ведомо. Здесь все призванные такие. Сущности плененные в тела новые, печати перерождения наложены, скрепы заточения добавлены, память отнята, дабы не осознали себя вновь.

– И что делать?

– С чем?

– Со всем, я не хочу вот так всегда, я хочу вернуться.

– Все хотят, даже я, но не могу.

– Но все же.

– Хм, все же, все же, все же, – старик забубнил, отчего-то принявшись «глядеть» вверх: – Бежать надо, для начала.

– А вы знаете как сбежать?

– Нет. Ты знаешь.

– Я?

– Ты.

– Почему вы так решили?

– Я не решал, я вижу саму суть. Я вижу, что ты знаешь, хотя не осознал, но это придет, ну а как придет, тогда найдешь меня, это я тоже вижу, так что, до встречи, – старик встал и пошел в сторону тяжелой решетки: – Помни, я всегда в Библиотеке, она здесь одна, во Дворце Мрака. Удачи тебе, – Тяжелая решетка поднялась, и облаченные в латы стражники, подхватив старца, поволокли того прочь, после решетка резко опустилась.

Я постоял какое-то время, после чего огляделся по сторонам, присмотрев лежащую в земле кость, поднял ту, прикинул в руках вес, после чего развернулся и пошел на охоту. Раз такие дела, то не остается ничего другого, как наслаждаться игровым процессом. Сарказм, но все же. Все равно мне здесь торчать сутки, а потом опять начнутся тренировки, и уже не особо хочется прозябать очередной раз здесь. Жалко, что за этих тварей не дают опыта, но все равно, кажется, здесь система работает иначе, не как я привык, играю в старые ммо. Но да ладно, человек способен привыкнуть ко всему, привыкну и здесь, хотя бы постараюсь, пока не разберусь, как отсюда свалить и почему меня не выпускает из игры. И, черт возьми, куда подевался Емельян, может, он мне чего-нибудь разъяснит?

Междуглавие 12.

О возрождении языческого мракобесия.

В последнее время я наблюдаю очень нездоровую тенденцию в росте интереса людей к язычеству, искорененному во время становления Христианства на Руси. Эту тенденцию нельзя назвать иначе как пропагандой мракобесия, направленную на разрушение духовности российского народа и укрепление разобщающих устоев. Православное образование рассматривается как дьявольское изобретение, религиозные книги считаются злом, подлежащим сожжению. Любой православный священнослужитель воспринимается очень прохладно и с подозрением.

Высокую проблему паразитирования на вере оказали игровые миры, созданные западными корпорациями, не пожелавшими вводить традиционные религии, но активно использующие древние и вымышленные. От этого, ранее верующие в Бога все больше обращаются к языческим воплощениям по причине привязки развития в играх именно к этим богам. Таким образом и осуществляется зомбирование, выраженное настойчивым и методичным «промыванием мозгов».

Особую тревогу у меня вызывают активно распространяемые книги о язычестве, к примеру, одна такая книга "Ночь Сварога" утверждает следующее:

«Язычество никогда не умирало, несмотря на самые жестокие гонения. За всё время существования христианства на Руси церковью издавались различные „Поучения против язычества“, которые проводились в жизнь. Волхвов разрубали и распиливали пилами пополам, подвешивали за ребра на крюках и жгли на кострах. Церковь сурово расправлялась со своими противниками и требовала того же от светской власти.

Hовгородского обрезанного архиерея Луку Жидяту, жившего в XI веке, летописец называет «звереядивым». «Сей мучитель, – говорит летописец, – резал головы и бороды, выжигал глаза, урезал язык, иных распинал и подвергал мучениям». Церковных противников иногда сжигали в раскаленных железных котлах, но всё тщетно.

Всё тщетно потому, что язычество продолжало и продолжает жить в наших душах, в наших обычаях. Доказательства? Сколько угодно. Спросите себя, почему нельзя здороваться за руку через порог? Почему на сводьбе разбивают тарелку? А почему, вселяясь в новый дом, в него сначала впускают кота? А литература? А заговоры? А народные праздники? А компьютерные игры? Возьмите любую приключенческую книгу, возьмите любую приключенческую компьютерную игру. Какие там персонажи чаще упоминаются? Христианские или языческие? Возьмите любой народный заговор, народный фольклор, народные сказки. Там что, кишмя кишат христианские «святые» или там всё-таки чаще упоминается сама матушка-Природа? Это уже очень о многом говорит. И кто-то после этого говорит, что язычество не органично людям? За тысячу лет господства на Руси христианство ничего не добилось в душах людей. Это полное поражение. Это неспособность христианства сохраниться в душах людей. Единственная «польза» от привозного христианства – это нынешнее плачевное состояние русского народа. Пора эту жидохристианскую червоточину раз и навсегда затыкать.

Все перечисленные обычаи как раз оттуда, из глубины языческих времен. Там, в этом загадочном и интересном мире коренится наше мировоззрение. Его ничем не вытравить.

РОД вечен. Сколько времени будет существовать язычество – столько времени оно и будет выстраивать отношения со своими Старшими Силами. В языческом обращении к родовому началу, стремящемуся к расширению, содержится вечный потенциал. И эта сила выведет к дальним берегам».

К моему глубочайшему сожалению, люди сильнее принимают на веру подобные тексты, нежели проповеди священнослужителей, и все меньше прихожан посещают службы, но больше людские души посредством массированного воздействия как в жизни, так и в ставшей более важной для обывателя виртуальности омрачняются и утрачивают духовность.

Более того, в играх людям преподносят ложные святыни, в которые они начинают веровать сильнее, чем в те святыни, что имеют исторические корни и несут в себе истинную чудотворность. В частности, обещаемое виртуальное бессмертие разрушает устои праведной жизни, люди перестают думать о посмертии и соблюдении заповедей. Участились случаи самоубийств в попытках «оцифроваться» и остаться внутри виртуальных миров.

И первопричиной этого стал якобы первый обретший бессмертие, при участии корпорации-создателя виртмира, вознесенный во имя пропаганды возможности повторения этого. Более того, даже его смерть, объявленная на весь мир, не доказала невозможность обретения бессмертия, напротив, люди все чаще и чаще объявляют его святым. И опять же, корпорация вновь поддержала сие, произведя ритуальное языческое захоронение тела путем сожжения, но не сожгло его, а оставило нетленным, лежащим на окаменевших поленьях и беспрестанно источающим пламя, будто бы вечный огонь.