Текст книги "Драконовы сны"

Автор книги: Дмитрий Скирюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Господи Исусе! – вскричал корчмарь, хватаясь за сердце. – Тил, чтоб тебя!!! Совсем ополоумел?!

Мальчишка, еле сдерживая смех, принялся оттаскивать дракона от тарелок с мясом. Тот упирался и тянулся к ним, сквозя между зубов черной вилкой язычка, шипел и жадно раздувал ноздри. Тем временем и остальные в корчме обратили на них внимание.

– Ты откуда тут взялся, чудо в перьях? – удивленно спросил рыжий странник. – Опять за мной пришел?

– Не, – пропыхтел Телли, – я просто так. Я сам… Слышь, Томас, дай ему рыбешки, что ли! А то ведь не оттащишь так его – он же неделю ничего не жрал.

– Да чтоб он сдох, твой гаденыш! Чтоб ему пусто было! Чтоб ему… На, держи… Чтоб ему подавиться! – Томас повернулся к страннику. – Не обращайте на него вниманья, господин хороший, он тут у меня частенько подъедается, пакостник несчастный… Эй, господин Валдис! Будете еще чего заказывать, или как?

– Не надо, – отмахнулся тот. – Заплати ему, Индригис.

Индригис кивнул и сосредоточенно зашарил по карманам. Шарил он долго, все больше серея лицом, пока взгляды всех остальных рыбаков не замерли на нем.

– Слышь, Валдис, – запинаясь, выговорил он. – Нет кошеля-то…

За столом воцарилась тишина.

– Как нет? – Валдис сгреб со стола свою вязаную шапку и нервно скрутил ее в руках. Надел на голову. Снял. – Ты что, сдурел? Двухмесячная выручка!

Он помолчал.

– Где кошель, дурак?!

– Ну нету! – тот развел руками. – Был вот только что… и нету!

– Хорошо искал?

– Ну, дык…

Валдис вдруг замер, пораженный какой-то мыслью, и медленно повернулся к стойке. Нашел взглядом мальчишку. Тот заприметил его взгляд и так же медленно попятился к двери.

– Эй, малый, – поманил пальцем рыбак. – А ну, подь сюды… Ребята! Двери!

Двое мигом бросились к дверям, перекрывая выход, остальные медленно вставали из-за стола.

– Где деньги? – Валдис двинулся к мальчишке.

– Я не брал! – вскричал Телли, отступая.

– Некому кроме тебя! Ты ж рядом вертелся… Отдай добром.

– Не брал я, гадом буду! Не… ай!

Валдис рванулся и сгреб пацана в охапку.

– Янис!

Подскочил второй рыбак, быстро обшарил мальца. Отступил.

– Нету, вроде.

– Спрятал где-нибудь.

– Спятил, Зигмар? Куда тут прятать-то, ведь нету ж ни хрена – кругом солома да скамейки…

– А гаду своему скормил! У его пасть вона какая, небось, намазал рыбой для скусу, а потом он у его просрется в уголке…

– Точно! В ем они!

– Хватай его, Гинтар!

Кто-то бросился Рику под ноги, кто-то навалился сверху. В центре зала мгновенно замешалась свалка.

– Эй, эй! – забеспокоился Томас. – Валдис, приструни своих! Вы что задумали? Эй, уберите нож! О, Боже… Валдис!!!

– Не троньте-е! – Телли забился в рыбацких руках, захлебываясь криком. – Не-ет!!!

– Вот же черт… – пробормотал негромко рыжий странник, отставил кружку и потянулся за посохом. – И чего мне так не везет сегодня? Эй, вы, там! Ах, чтоб вас…

Медлить было нельзя. В два прыжка одолев расстояние от стойки до стола, он перемахнул через упавшую скамейку и оказался в самой гуще драки, возле распростертого на полу дракошки. Посох в его руках завертелся.

Первым отлетел, держась за голову, злосчастный Индригис, вторым – еще один рыбак, уже занесший над драконьим брюхом нож. Странник нырнул под удар, молниеносно увернулся от второго, сбил кого-то подножкой и рванулся к Валдису.

– Пригнись!

Мальчишка среагировал мгновенно. Тупой конец посоха ударил Валдиса в грудину, тот ухнул и невольно выпустил пленника. И мальчик, и дракон метнулись к страннику за спину и замерли, тяжело дыша. Кабатчик крякнул – дело принимало неприятный оборот. Рыбаки медленно поднимались с пола, потирая отбитые бока. Кто-то подобрал нож, попробовал пальцем острие. Странник отступил к стене, посох в его руке медленно описал широкий полукруг и двинулся обратно, как змея перед броском, выцеливая жертву.

– Цел? – не оглядываясь, спросил он у мальчишки.

– Цел… – Телли шмыгнул носом.

– Брал кошелек?

– Гадом буду… – засопел тот.

– Это я уже слышал… Черт! не лезь под дубинку! Стой у стены. – Он перевел свой взгляд на Валдиса. – Об чем шумим, ребята?

– Чевой-то я не понял, – проговорил тот, вставая и потирая живот. – Ты, рыжий, что, с ним, что ли, заодно?

– Это как посмотреть. Не заодно, но убивать не позволю.

– Ну ты даешь! Отдай паршивца. Спятил? Нас же десять, ты один. Ведь пришибем же!

Странник не ответил.

– Да заодно они, – послышалось в толпе.

– Артельно промышляют…

– Погодь с ножом, Имант, могет, еще договоримся.

– Пущай отдаст деньгу!

Внезапно с грохотом упала скамейка, и из-под стола на четвереньках вылез Индригис. Он сел, с озадаченным видом ощупал шишку на лбу, подобрал под себя одну ногу, затем вторую и поднял взгляд на Валдиса. Почему-то все опять притихли, глядя на него.

– Это… – пробормотал он и смущенно откашлялся, – слышь, Валдис… Тута деньги-то. В кармане дырка, вишь, какое дело, так у меня кошель в это… в сапоги стало быть упал…

– Что, сразу в оба? – съязвил, не удержавшись, Телли. – Так ты бы хоть проверил – вдруг там не кошель, в другом-то сапоге!

Кто-то нервно хихикнул, затем вдруг рассмеялся Валдис, а еще спустя мгновенье хохотала уже вся корчма, и даже странник не сдержал улыбки. Сконфуженный Индригис долго шарил в глубине своих широких штанов и теперь сидел красный, как вареный рак, держа в руках увесистый мешочек. Рыбаки неловко переглядывались. Помаленьку до всех дошло, что никого не покалечили, а что до ссадин и ушибов, так то – с кем не бывает.

– Дерьмо собачье… – выругался кто-то. – Чуть не порешили мальца.

– Да, оконфузились малость, – Имант спрятал нож и развел руками. – Ты уж не серчай, слышь, рыжий?

– Ну и язык у тебя, парень! – утирая выступившие слезы, пробормотал Валдис. – Ох, язык… Ну ладно. Уж простите, ошибочка вышла. Давайте-ка сюда, к нашему столу, стало быть. Эй, Томас! Пива нам, жратвы мальчишке и рыбы энтому… зеленому.

Он подошел вразвалочку к страннику и повнимательней вгляделся ему в лицо. Помедлил, прежде чем начать.

– Мы не встречались прежде, рыжий? С год тому назад?

– Сдается мне, что да, – кивнул тот.

– Я – Валдис.

Странник опустил свой посох.

– Я – Жуга.

Валдис хлопнул себя по лбу:

– Точно! А я все никак не вспомню, где я тебя видел. В Маргене! Ну, блин, дела… Парнишка-то с тобой?

Странник покосился на мальчишку, на дракона, снова – на мальчишку, обреченно вздохнул и кивнул головой:

– Со мной.

Было уже далеко за полдень, когда Жуга, мальчишка и дракон выбрались на улицу. Рик заметно отяжелел и лапы свои переставлял с большой неохотой. Едва лишь люди остановились, он лег у ног мальчишки и мгновенно задремал.

Некоторое время они молчали.

– Так, так, – прервал затянувшуюся паузу Жуга. – Значит, Тил?

Тот потупился, пошевелил губами:

– Телли.

– Что?

– Телли меня звать.

– Ну что ж, Телли, так Телли, – Жуга машинально отметил, что во время драки парнишке кто-то засветил под глаз. Синяк уже набух и теперь наливался зелено-лиловым. – Зови меня Жуга. Гм… И что ж мне теперь с тобой делать, а?

– Не знаю. Слышь, Жуга…

– Ты здешний?

– Не, не здешний. Послушай…

– Мать, отец есть?

– Нет. Да послушай же! У тебя из мешка что-то капает.

– Яд и пламя! – Жуга подпрыгнул, как ужаленный, мгновенно скинул с плеч котомку и рванул завязки. – Вот незадача…

Пробка выпала, похоже, во время драки. От содержимого бутылки осталось меньше половины. Жуга бессильно застонал, уселся у стены и сгреб волосы в горсть. Провел ладонью по лицу и снизу вверх взглянул на мальчугана.

– Водяры на тебя не напасешься, – укоризненно сказал он, заткнул бутылку пробкой и спрятал обратно в мешок. – И откуда ты только свалился на мою голову… Живешь-то хоть где?

– Да я у Йозефа кривого. Подрабатывал на коптильне. Там и жил.

– Выгнали?

– Угу.

– За что?

– Да все этот, – Телли подтолкнул ногой своего дракона (тот даже не пошевелился), – пробрался как-то раз на склад, да и нажрался как бочонок, аж идти потом не мог, втроем выносили, а у меня платить нечем было, ну и… вот…

– Понятно.

– Слышь, Жуга… а чего ты все время водку с собой таскаешь?

– Травы настаивать, – ответил Жуга, пряча бутыль и завязывая мешок.

– А… – понимающе кивнул Телли. – А зачем?

– Долго рассказывать. Ладно, пошли. Подыщем себе ночлег на сегодня, а завтра что-нибудь придумаем. Откуда ты родом?

Парнишка наморщил лоб. Помотал головой:

– Не знаю. Верней, не помню. Тут жил, а до этого в деревне… А до войны… не помню. Слушай, а ты здорово дерешься. Нет, правда здорово!

– Как умею, так и дерусь, – буркнул тот, мрачнея лицом. – Пойдем.

– А меня научишь?

– Нет. Пойдем.

Рик запоздало вскинул голову, обнаружил, что хозяева уходят и, возмущенно пискнув, кинулся вдогон. Поравнялся с ними и пошел вперевалочку.

– Ты хоть бы ошейник на него надел, что ли, – мимоходом бросил Жуга, – а то ведь не всякий знает, что он у тебя ручной.

– Не, – помотал головой Телли, – ошейник на него нельзя. Если он у самой головы, ну, на верхушке шеи, то сползает вниз и душит.

– А ежели широкий и внизу?

– Ты что, совсем дурак? Он из него вылазит!

Жуга нахмурился, на ходу соображая, кто из кого должен вылезти, и смущенно кашлянул:

– М-да, в самом деле.

– Жуга. А Жуга.

– Что?

– У тебя деньги есть?

– Ну, есть.

– Много?

– Мне хватает. А чего ты спрашиваешь?

Телли остановился, скривил губы и дунул на челку.

– Да это… ты ведь тогда к Рудольфу заходил. Вот я и… – он умолк.

– Ну, – подбодрил его Жуга, – давай, договаривай.

– Рудольф, он это… Дом свой это… заложил. Он уже не торгует, жить ему не на что, вот и заложил. Городу. Лавка у него там раньше была.

– Какая лавка?

– Обыкновенная. То-се, купи-продай. Старье всякое.

Жуга ответил не сразу.

– Что, и краденое скупал? – Телли потупился. Кивнул. – Н-да. Ну ладно. Хотя, постой. Говоришь, заложил городу? Хм…

Жуга огляделся, шагнул в сторону и тронул за рукав проходившего мимо горожанина в сером суконном плаще.

– Эй, приятель, где тут у вас магистрат?

Поздно вечером в двери дома старьевщика Рудольфа постучались, и стучали до тех пор, пока он не открыл. На пороге стояли двое – рыжий незнакомец, приходивший нынешним утром, и белобрысый мальчишка лет десяти.

– Опять ты, – хмуро сказал Рудольф. – И этот еще… Я же сказал еще днем – уходите!

– Знаешь, Рудольф, – проговорил негромко рыжий, – я бы много чего мог тебе сказать в ответ, но может, ты нас все-таки впустишь?

– Что? Черта с два! Убирайтесь из моего дома!

– Как бы тебе сказать, – странник помедлил, потер подбородок. – Видишь ли, этот дом… уже не твой. Вот, – он вынул из рукава и развернул перед лицом старьевщика лист пергамента.

– Я выкупил твою закладную.

Рудольф молчал, ошеломленно глядя на подписанный, с печатью бургомистра на сургучном кругляше документ.

– Так ты нас впустишь, или нам стражу позвать?

Помедлив, тот шагнул назад.

– Черт бы вас побрал… Ну ладно, заходите.

– Вот и хорошо, – промолвил странник, входя. – Меня зовут Жуга.

– А меня – Телли, – сказал мальчишка.

А за миг до того, как дверь закрылась, в дом проскользнула еще одна тень, длинношеяя и хвостатая, и старьевщик сдавленно вскрикнул:

– Господи Исусе! А это еще кто?!

– Не боись, это Рик, – поспешил заверить его Телли. – Он не кусается.

Дракошка подошел к горящему камину, пару секунд смотрел на тлеющие угли, затем свернулся на плетеном круглом коврике в зеленый сплюснутый калач, удовлетворенно вздохнул и закрыл глаза.

Бледный как мука Рудольф медленно опустился в кресло и зашарил по столу, нащупывая бутылку.

– Мамочки мои… – пробормотал он, неотрывно глядя на дракончика. – Ох, мамочки…

Жуга хозяйским взглядом оглядел помещение и обернулся к Телли.

– Закрой окно, – сказал он. – Дует.

СТАРЬЁВЩИК РУДОЛЬФ

«Радоваться, когда потакают, и огорчаться, когда перечат – в природе каждого, в ком течет кровь.»

Жердочка Для Птиц

Нормально выспаться Жуге в ту ночь так и не удалось – старый тюфяк, набитый гороховой соломой, который травник отыскал на чердаке, был отсыревшим и ужасно пах мышами. Телли взять его не захотел, завернулся в дырявое войлочное одеяло и устроился на лавке. У Рудольфа, конечно, была кровать, и гость по городским обычаям вполне мог рассчитывать на место на ней, под одним одеялом с хозяином. Проблема заключалась в том, что Жуга чувствовал себя здесь кем угодно, только не гостем. Он вообще испытывал неловкость от того, что столь бесцеремонно вторгся в дом старьевщика, и отвоевывать у старика кровать посчитал для себя делом низким и недостойным. В конце концов, любая наглость имеет свой предел! От всех этих мыслей у травника к утру ужасно разболелась голова, он встал с рассветом, распахнул окно и вывесил тюфяк проветриться, после чего вернулся в комнату, где ночевал, и осмотрелся.

От запаха плесени свербело в носу. Комната на втором этаже была чуть ли не до потолка завалена всякой всячиной, разбирать эти вековые завалы у странника не было ни сил, ни желания. Широкие полки вдоль стен оставляли свободным лишь узкий проход, по которому Жуга едва пробрался прошлым вечером, освещая себе путь огарком сальной свечки.

– Ну и ну, – пробормотал он, оглядывая весь этот хлам при свете дня. – Похоже, он и впрямь старьевщик, этот Рудольф!

Внизу было еще темно. Камин давно погас. Рик, бросив свой остывший коврик, перебрался к Телли под скамейку; из-под свисающего края одеяла высовывался кончик его зеленого хвоста. Широкую, почти квадратную комнату перегораживал старый прилавок, частично уже разобранный, не иначе, как на растопку. Полки и здесь прогибались под тяжестью всевозможных вещей, когда-то выставленных в качестве товаров, а ныне превратившихся в никому не нужный хлам. На стене висело два зеркала, изрядно побитая молью волчья шкура с головой и зубами и небольшое чучело лесной совы.

– Любуешься? – спросил, спускаясь по лестнице, Рудольф. Странник обернулся. – Ну-ну. Можешь не отвечать.

Он вынул из кармана старый замшевый кисет со следами цветной вышивки, неторопливо набил длинную трубку с обгрызенным янтарным чубуком, затем вооружился кочергой и поворошил в золе камина в поисках тлеющего уголька. Нашел, прикурил и опустился в кресло.

– Раньше я держал здесь лавку, – проговорил старик. Выдохнул клуб дыма. – Но сейчас я отошел от дел. Хотя в конце концов я знал, что рано или поздно сыщется такой вот прыткий сукин сын с толстым кошельком и выкурит меня отсюда, как лису из норы…

Седой, сутулый, горбоносый, похожий сейчас на какую-то огромную старую птицу, Рудольф сидел и рассуждал, сам отвечая на свои вопросы, а странник чувствовал себя все глупее и глупее.

– Ну хватит, – наконец сказал Жуга. – Хватит. Мне жаль, что все так получилось. По правде говоря, я хотел всего лишь снять комнату, а не отнимать у тебя жилье. Дом большой, поместимся как-нибудь. Я не собираюсь тебя выгонять.

– Охотно верю, – усмехнулся тот. – Человеку, у которого хватает наглости и денег, чтобы выкупить чужую закладную на дом, ничего не стоит нанять двоих стражников, чтоб выдворить несчастного старьевщика вон. Ты этого не сделал. Почему? Сам прячешься от стражи? Вряд ли, иначе не пошел бы в магистрат. Денег не хватило? Тоже не причина – посулил бы им чего-нибудь из моего хозяйства и дело с концом. Кстати говоря, как тебе удалось выкупить мою закладную?

– Я сторговал за полцены. Убедил их, что дом почти разрушен.

– Почти разрушен? – воскликнул Рудольф и взмахнул чубуком. Табачный дым завился в сизую петлю. – О святая простота! Почти разрушен! Да он простоит еще сто лет! Стена в четыре кирпича! А чердачные балки ты видел? Это ж лиственница, ей сносу нет. А черепица? Разве сейчас делают такую черепицу? Плоская, ручной формовки, в два пальца толщиной! Звенит под ногтем! Да… Ну ладно, сделанного не воротишь. Да. Нам есть о чем поговорить, мой наглый рыжий друг. Как я понял, уходить отсюда ты не собираешься?

– Нужно же мне где-то жить, – бесхитростно ответил тот, – и раз уж я откупил этот дом…

– Но в городе полно других домов. Почему бы тебе не поселиться в центре города? Там ведь почти все уцелело! Почему не у реки, наконец? Ты говоришь, что откупил мой дом за полцены. Но даже пятьсот талеров – большие деньги. Откуда у тебя такая сумма? Чем ты зарабатываешь себе на жизнь?

– Траволечением, – ответил Жуга, когда Рудольф умолк. – Я не так богат, как ты думаешь. Твой дом на окраине города, а значит, жилье здесь дешевле и шуму меньше. Ворота рано или поздно разберут, до леса здесь ближе всего, а хороших трав у реки не найти. Да и сырость лишняя мне ни к чему… Я ответил на твой вопрос?

– Вот как, – пробормотал задумчиво старьевщик, – травник, значит… И что же, собираешься открыть аптекарскую лавку? Или прямо сразу возьмешься врачевать?

– Я еще не решил, – уклончиво сказал Жуга. – Сперва надо обжиться, дом в порядок привести, да и мальчишку еще куда ни то пристроить.

Рудольф, казалось, травника не слушал, сидел, попыхивая трубкой и полузакрыв глаза.

– Не так-то это просто, открыть аптеку, – произнес он наконец. – Требуется патент и разрешение от бургомистра. Да. А ты думал, что все будет, как в селе – пришел, заселился в первую попавшуюся хату и врачуй, как бог на душу положит? Сперва надо года три походить в учениках у известного аптекаря, потом лет семь у него же в подмастерьях, потом – заплатить вступительные взносы в цех фармацевтов, получить благоволенье магистрата, и уж тогда пожалуйста – торгуй, лечи, учи учеников… Как ты намерен с этим разбираться? Или думаешь дать на лапу нужным людям? Так ведь денег не хватит. Или, – глаза старьевщика прищурились, – или ты не тот, за кого себя выдаешь? Ты воевал? Откуда у тебя эти шрамы? – он указал чубуком.

Жуга промолчал, несколько обескураженный, огляделся, подвинул к себе скамейку и сел напротив старика.

– О шрамах разговор и долгий, и ненужный, – произнес он. – В горах их считать не принято. А войну мне неохота вспоминать. Я не сражался за османов, об остальном умолчу. А что до моего занятия… Скажем так: я не собираюсь о себе кричать на всех углах. Те, кому я понадоблюсь, сами меня найдут.

Рудольф поднял бровь.

– Если в магистрат донесут, что ты работаешь без его дозволения и берешь за это плату, тебя ждут большие неприятности, – сказал он.

– Значит, я не буду брать за это плату. К тому же, аптекари ведь тоже должны у кого-то закупаться травами. Или ты думаешь, что эти господа свои травы собирают сами?

Жуга усмехнулся, глядя, как и без того длинное лицо старьевщика вытягивается еще сильней.

– Ну и хитер же ты, – с оттенком уважения сказал тот наконец. – Сущий лис. Это же надо, до чего додумался! Да…

И старик снова запыхтел своей трубкой.

– Ладно, – травник шлепнул себя по коленкам и перебросил полотенце с шеи на плечо. – Как бы то ни было, ты прав: я отсюда уходить не собираюсь – зима вот-вот нагрянет, да и деньги на исходе. Но и тебя выгонять не буду, живи как жил. А вот потесниться придется. У тебя три комнаты, и лавку ты уже не держишь. Барахло придется выбросить или снести в чулан, – старьевщик чуть заметно вздрогнул, но промолчал. От взора травника это не укрылось. – Я поселюсь, пожалуй, наверху, где спал сегодня.

– Как хочешь, – с плохо скрываемым раздражением ответил Рудольф. – Смотри, не пришлось бы потом пожалеть. А этого куда? – он указал на спящего мальчишку. Жуга пожал плечами:

– Посмотрим.

Разбуженный разговором, Телли между тем уже проснулся, сел и принялся тереть заспанные глаза. Зевнул, отбросил челку с глаз.

– Утро доброе, – кивнул он, завидев Жугу и Рудольфа. Соскочил босыми ногами на пол. Сморщился и помахал рукой, разгоняя табачный дым. – Слышь, Рудольф, где тут у тебя это…

– Что? – тот поднял голову. – А… там, за кухней, сразу в конце коридора, под лестницей. Твой э-ээ… питомец уже проснулся?

– Да ну, скажешь тоже! – фыркнул тот. – Он до вечера продрыхнет. Сутками готов спать, как нажрется.

Телли убежал, и Рудольф повернулся к травнику.

– Оставишь его при себе?

– Надо же с ним что-то делать.

– Ты теперь здесь хозяин.

– Сейчас решим… Телли! – окликнул Жуга вернувшегося мальчугана. – Сядь, разговор есть. Ты что дальше делать думаешь? Чем жить?

– Выгоняешь? – спросил тот без обиняков. Травник смутился.

– Нет, но… Хм. Послушай, Телли. Вижу, от тебя так просто не отделаешься. Я не могу вас с Риком содержать за просто так. А мне все равно нужен помощник. Если ты хочешь остаться, тебе придется этим делом заняться. Согласен? – тот поспешно закивал, глаза озорно заблестели под завесой белой челки.

– Только Рик пусть тоже останется, – потребовал он.

– Ладно, – кивнул Жуга. – Теперь слушай, чего скажу. Первое мое условие – никакого воровства ни дома, ни на улице. Не хватало нам еще одной ссоры со стражей.

– А дома-то чего? – Телли шмыгнул носом.

– Чтобы не было соблазну, – отрезал Жуга. – Так. Второе – работа, но об этом позже. Мелкие поручения не в счет. Ну и последнее – убирать за своим дракошкой будешь сам. Все понятно?

– Все, – кивнул тот.

– Вот и отлично, – Жуга достал из кошеля две монетки. – Беги на рынок, прикупи какой-нибудь еды, а то, как мне кажется, торговцы на эту улицу еще не скоро доберутся. Потом забеги на постоялый двор, узнай, почем у них свежей соломы охапка. Все, беги.

С этими словами травник встал, намереваясь идти наверх, но услыхал, как Телли за его спиной вдруг сдавлено охнул, и обернулся. Парнишка во все глаза таращился на спину Жуги, рассеченную косым неровным шрамом слева вверх направо.

– Это ж как… – ошеломленно пробормотал он. Поднял взгляд на травника. – Где тебя так? Это ж разве можно выжить после такого!

– А я и не выжил! – травник сделал страшные глаза и рассмеялся. – Ладно, хватит болтать. Дуй за едой, потом поговорим, а то работы – целая гора.

Телли наконец-то умчался. Рудольф некоторое время задумчиво рассматривал спящего под лавкой дракона, потирая острый, заросший седой щетиной подбородок, затем вздохнул и принялся выколачивать погасшую трубку.

– Послушай, парень…

– Я Жуга, – ответил травник. – Зови меня Жуга.

– Хорошо, – рассеяно кивнул Рудольф. – Хорошо. Ты видел когда-нибудь такого зверя?

– Нет.

– И я – нет. А между тем, мне уже стукнуло полвека, и я не всегда сидел в лавке. В свое время мне пришлось немало поездить…

– Я много слышал о них… – начал было Жуга, но старьевщик оборвал его на полуслове:

– Покажи мне того, кто о них не слышал! А вот кто их видел? И тут – на тебе, посреди города… Откуда эта тварь у сопляка?

– Он сказал… А впрочем, я не знаю.

Старьевщик помолчал.

– Сдается мне, эти двое еще доставят тебе хлопот, – сказал он, не глядя на травника, – да и мне тоже. Как думаешь, а, Жуга? Доставят?

Травник кивнул:

– Непременно.

Хлопоты не замедлили себя ждать. Остаток дня ознаменовался сразу несколькими событиями, и далеко не все из них были приятными.

Во-первых, сперли с окошка тюфяк; сперли, несмотря на безлюдную улицу, второй этаж и ветхость оного тюфяка.

Во-вторых, дракошка выспался и поднял шум, не обнаружив рядом своего хозяина. Травнику едва удалось его урезонить.

В третьих, Телли заявился в середине дня, без денег, без еды и с расквашенным носом. Жуга почувствовал некоторое беспокойство – количество увечий, собранных всего лишь за два дня непоседливым мальчишкой, становилось просто пугающим.

– Та-ак, – угрюмо протянул Жуга, отставляя веник и оглядывая парня с ног до головы. Тот смущенно переминался на месте. – Теперь еще и для тебя готовь припарки! Похоже, и впрямь придется учить тебя драться… Кто тебя так отделал?

– Да этот… Отто, – проворчал тот и хлюпнул носом.

– Какой еще Отто?

– Отто-Блотто с блошиной канавы.

– Один?

– Втроем…

– Ясно, – кивнул Жуга. – Вон бадья, иди умойся. Обеда нам, похоже, сегодня не видать… Да и ужина тоже. Впрочем, постой. На один горшок каши у меня припасов хватит. Не трать всю воду, эй! Оставь немного на еду!

– Каша, это не еда, – хмуро проворчал Рудольф, спускаясь вниз по лестнице, – это то, что едят с едой.

Жуга пожал плечами и наполнил водой котелок. Засучил рукава.

– Можешь предложить чего получше?

Старьевщик скрылся в комнате и через некоторое время появился вновь, неся завернутый в тряпицу свиной шпик и четверть каравая хлеба. К этому времени Телли уже натаскал с улицы дров, и теперь оба они разжигали огонь.

– Ну и камин у тебя! – кашляя и вытирая запорошенные пеплом глаза, промолвил Жуга. – Дымоход давно чистили?

– Чего греха таить, – вздохнул Рудольф, – давненько.

Травник подложил в камин щепок, сломанной дранки, подождал, пока не разгорелось, и взялся за поленья. Замешкался и повертел одно из них в руках. Постучал по дереву щербатым ногтем, развернул поближе к свету.

– Осина… – пробормотал он и кинул деревяшку мальчишке. – Ну-ка, лови!

Телли поймал и недоумевающе воззрился на него.

– Много там таких поленьев?

– Ну.

– Неси еще.

– Зачем?

– Зачем, зачем… Все тебе скажи. Сажу будем из трубы выжигать.*3
  «… Осина[] Сажу будем из трубы выжигать…» – осиновые дрова в самом деле прекрасно прочищают дымоход, и колдовство здесь совершенно не при чем.


[Закрыть] Давай, тащи все, что найдешь. Да, постой-ка! Ты насчет соломы не спрашивал?

– Нет.

Травник открыл было рот с намерением еще что-то сказать, но передумал и промолчал.

Перспектива провести ночь на голом полу, пусть даже и укрывшись кожухом, травника совсем не вдохновляла, и после ужина Жуга отправился разыскивать ближайший постоялый двор.

– Найдешь легко, – сказал ему Рудольф. – Дойдешь до башни, а потом налево и все прямо, никуда не сворачивая.

Так оно и вышло. Приземистое двухэтажное строение с подворьем, складом и конюшнями при нем Жуга заприметил издалека – ближайшие к нему дома лежали в развалинах. Высокие ворота украшала жестяная вывеска с коряво намалеванным на ней огромным красным петухом. Травник поднял бровь и усмехнулся – хозяин, видно, был не слишком суеверен, если выбрал для своего заведения столь провокационное название. Местами краска облупилась, а в самую середку вывески во время осады долбанул тяжелый камень из баллисты, вдавив петушиную грудь на целых два вершка, от чего вся картинка приобрела довольно странный вид. Править вывеску не сочли нужным. Удачно расположенный на равном расстоянии от двух ворот, «Красный петух» был переполнен. Двор загромождали телеги. Горел костер. Два парня, охранявшие товар, проводили травника настороженными взглядами и вернулись к своим делам. Жуга с некоторым усилием отворил скрипучую дверь, миновал двух вышибал на входе и остановился у камина. Один из громил с неодобреньем покосился на него и подошел поближе.

– Тебе чего, рыжий?

– Хозяин здесь? – вопросом на вопрос ответил тот.

Громила почесал за ухом.

– Нет местов.

– А мне не надо. Я по другому делу.

Парень помедлил, затем кивнул.

– Обожди тут.

Он скрылся за занавеской, но вскоре показался вновь, ни слова травнику не сказал и вернулся на свое обычное место у двери.

– Ты меня искал?

Жуга обернулся.

Хозяин «Красного петуха» был широченный и приземистый как комод и едва ли уступил бы в драке своим вышибалам. Физиономию его можно было даже назвать красивой, если бы не свернутый когда-то набок нос, косо сросшийся рубец на подбородке и кривые сломанные зубы. Серые, с прищуром глаза смотрели цепко и внимательно.

– Да, – кивнул Жуга. – Я. Мне нужна солома.

– Сколько?

– Две охапки.

Лицо кабатчика озадаченно вытянулось. Жуга в жизни не видел, чтобы такой простой ответ вызвал такое удивление. Громилы у стены, издалека не слыша этот разговор, тревожно шевельнулись, но хозяин уже взял себя в руки и сделал им знак оставаться на месте.

– На хрена тебе столько?

Травника все это помаленьку начинало раздражать.

– Тюфяк набить, – ответил он угрюмо.

Какое-то мгновенье хозяин постоялого двора тупо на него таращился, и вдруг… разразился хохотом. Постояльцы в зале заоглядывались. Вышибалы у стены снова нервно задвигались.

– Сол… Ох, солома… – утирая слезы, сквозь смех выдавил тот. – Ну, приятель, насмешил! А я-то думал… Иди на двор, Вилли покажет, где взять.

– Сколько я тебе должен? – спросил Жуга, силясь понять, что происходит.

– Оставь менку на память. Надо же – солома… Вилли! Черт, куда этот дурак запропастился? – он повернулся к травнику, прежде чем уйти. – Подожди минутку. Может, выпьешь чего?

Жуга поразмыслил и кивнул:

– Пожалуй.

У стойки было пусто. У стены в неровный ряд выстроились бочки с пивом. Парень за стойкой вопросительно поднял взгляд на травника. Жуга заказал для разнообразия светлого, расплатился, подхватил протянутую кружку и огляделся. День клонился к вечеру. Почти все столы в корчме были заняты, лишь за двумя оставались свободные места. Травник поразмыслил и решил, что пить придется стоя, но в этот момент столкнулся взглядом с каким-то парнем за ближайшим свободным столом. Тот похлопал ладонью по лавке и поднял кружку приветственным жестом. Жуга в ответ поднял свою, хлебнул пива и направился к нему.

Стол перед незнакомцем покрывали липкие разводы пролитого пива, островки костей и рыбьей чешуи. Парень молча подвинул Жуге копченый хвост селедки и выудил откуда-то еще один. Согнул рыбешку – золотистая кожица с треском лопнула – и слизал с пальцев жир.

– Хороший день, – сказал он.

Жуга кивнул и снова отхлебнул из кружки. Пиво было дрянное. Несмотря на это, парень был весьма навеселе. Худой, высокий, кадыкастый, в сером стеганом полукафтане, он сидел здесь, наверное, с обеда. В его зачесанных назад, чуть рыжеватых сальных волосах застряла чешуя.

– Ты чем так Вальтера насмешил?

– Не знаю, – травник пожал плечами. – А что?

– Впервые в жизни слышу, как он смеется. Выпьем, рыжий.

Выпили. Парень со стуком поставил на стол опустевшую кружку и вытер усы.

– Я Бликса. Лудильщик, – сказал он, демонстрируя зачем-то травнику узкие, в застарелых ожогах ладони. – Вообще-то, меня звать Ганс, но это имя мне не нравится. Я тебя раньше не видел.

– Меня зовут Жуга. Я здесь недавно.

– Ого! Имечко что надо. Не слыхал. Чем промышляешь?

– Так… По травам.

– А, по травам, ну. Ага. Надолго в городе?

– Как повезет.

– А где живешь?

– У Синей Сойки.

– Где, где? – рассмеялся тот. – Ты, брат, заливай, да знай меру. Там же ни одного целого дома не осталось.

– А у Рудольфа.

Бликса вмиг посерьезнел, и даже, кажется, немного протрезвел.

– А что, – осторожно спросил он, – старый Руди уже… того, башмаки в угол? Ты, значит, вроде как наследник?

Жуга пожал плечами. Кружка его почти опустела.

– Почему же – жив он… Просто я там живу. Ну, как бы на постое.

– Врешь!

– Чтоб мне лопнуть.

Парень присвистнул. Поскреб в затылке.

– Ну, тогда ты этого… того… поосторожней! – пробормотал он, и вдруг засуетился. – Черт, совсем забыл! Мне ж надо…

Он нырнул под стол, вытащил тяжелый, глухо звякнувший мешок, порылся в нем и лихо припечатал на столешницу монетку.

– Ну, мне пора, – он встал. – Бывай, рыжий. Понадоблюсь, спроси меня у Вальтера, он скажет.

Жуга кивнул, проводил его взглядом и залпом допил свое пиво. Задумался.

Что-то было не так во всей этой истории с Рудольфом.