Текст книги "Тот День (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Хабибуллин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Иван сделал паузу, чтобы зал немного отшумел, и было уже хотел продолжить, как двери аудитории распахнулись. Шелест разговоров мгновенно стих. Все с интересом уставились на проход. Иван Дмитриевич почему-то не очень удивился человеку в овальных очках, ступившему на шелковые дорожки конференц-зала. Сухарев Сергей, юноша, который в этот момент должен был возглавлять рейд за десяток километров от “базы”, быстрым шагом направился к трибуне.

– Где все? Что случилось? – боясь услышать ответ, спросил Хромов.

– Все в порядке, люди в столовой. – ответил Сухарев, и на сердце Ивана Дмитриевича отлегло. – Думаю, стоит перенести собрание. Мы нашли четверых, и лучше вам лично с ними пообщаться.

– “Красный свет”?

– Не знаю, но там священник из Каблуково, который считает себя пророком, и девушка-наркоманка, которую поверенные батюшки чуть не убили у нас на виду.

Хромов заглянул в глаза человека. Во взгляде Сергея читалось, что дело серьезное.

– У нас непредвиденные обстоятельства. Объявляю перерыв. Около восьми мы продолжим. – обратился он к залу.

И под удивленный шепот собравшихся, Иван Дмитриевич последовал за Сергеем и вышел из помещения.

Глава 28. Записки с того света: Начало шестого

Дневник Дмитрия

Я очнулся, и свет резанул по глазам. Огромный зал был словно вместилищем белых огней. Пока разбросанные мысли медленно собирались, меня не покидало чувство нереальности происходящего. Память вернулась, и я посмотрел на часы. Стрелки показывали пятнадцать минут шестого. Приподнявшись, я увидел его.

Мы стояли в ожидании, и никто не нарушал тишину. Казалось, воздух был пропитан обоюдным недоверием. Как и я, молодой человек впервые тогда увидел здорового, не плененного Тьмой человека. Я сделал шаг вперед и заметил, как напрягся, готовый к атаке юноша. Тогда я понял, что сохранять молчание больше нельзя. Нервы могли сдать в любую секунду.

– Дмитрий, – представился я и протянул руку.

– Александр, – слегка колеблясь, ответил юноша, пожимая мою кисть.

– С тобой это случалось? – акцентируя на слове «это» спросил молодой человек.

– Да, – ответил я.

– Как часто? – отступив на шаг, ломающимся голосом, спросил мой новый знакомый.

– Трижды, – лаконично сказал я.

Было заметно, как новая волна напряженности захлестнула юношу. Противоречивый блеск в его глазах говорил о недоверии. Нужно было его успокоить. Тот молодой сотрудник был единственной зацепкой, и только он мог пролить свет на царящий вокруг хаос.

– Я не представляю для тебя угрозы, доверься мне. – как можно более убедительно произнес я. – Расскажи мне что случилось.

Мало сказать, что меня удивил рассказ сотрудника центра. То, что он выжил было настоящим чудом. Начало трагедии молодой человек застал в том самом зале, где и происходил наш с ним разговор. По его словам, гром грянул среди ясного неба. Люди занимались рутинной работой. От многочисленных приборов института шел бесконечный поток данных, и никто ничего не ждал. Примерно в полдень, одно из сверхчувствительных устройств обнаружило электромагнитный сигнал на весьма странной частоте. Анализ сигнала поставил людей в тупик. Как показывали данные, источник находился в недрах земли, а именно: в ее центре. Ядро. Как бы странно это ни звучало – ядро излучало сигналы на частоте, близкой к тета-волнам, частоте наших мыслей в пограничном состоянии разума. Волны с такой частотой и амплитудой можно зафиксировать у больных аутизмом, либо у людей в состоянии глубокого транса. Другими словами – в центре планеты возник, пагубно влияющий на психику, легкий сигнал, который с течением времени превратился в мощный поток, заглушающий сознание. Этот сигнал и послужил причиной массового безумия. Лишенный мыслей человек, проявляя свою истинную сущность, превращался в агрессивное животное.

Александр подвел меня к своему рабочему терминалу и показал данные анализа сигнала. Цифры подтверждали его слова. Кроме всего, я подметил, что тета-волны распространялись повсеместно. Это означало одно – пострадали не только мы. Пал весь мир.

– Именно так. – подтвердил мою догадку Александр.

– Мы получили сообщения, практически со всех уголков мира. Сигнал обнаружили многие, но понять природу не смог никто. – устало объяснил юноша, и чуть помедлив, добавил: – Да и времени было слишком мало.

Дальнейший его рассказ был не менее удивительным. Спустя десяток минут, Тьма проявила себя. Несколько сотрудников центра впали в бешенство. Больных незамедлительно поместили в карантин. Для этого было выделено помещение аппаратной, которое со временем было буквально забито бесноватыми людьми. Еще через десять минут, оставшиеся сотрудники сели за рабочие места, и, как выразился Александр, «отрубились». Сам юноша, сообразив, что выделяться нельзя, подыграл коллегам. Так же как и они, он молча уселся за стол. Закончил свою жуткую историю молодой человек интересным умозаключением. По его мнению, не все люди попали под воздействие сигнала в равной мере, и сила воздействия напрямую зависела от интеллектуальной активности человека. Чем сильнее разум, тем меньше сигнал сводил с ума и путал мысли. По этой причине люди с высоким показателем IQ могли эффективней бороться с Тьмой, а некоторые и вовсе быть к ней иммунными. Сотрудники, атаковавшие меня, были, как считал молодой человек, в пограничном состоянии. Они боролись. И только внезапность выстрела открыла врата безумию.

Теория об иммунных к безумию за счет своих интеллектуальных способностей, была весьма интересной, но еще более интересными мне показались выводы Александра.

– Это закономерно. Человечество прогнило в своем невежестве, генофонд портится изо дня в день, и это несмотря на "информационную эру”. – с сарказмом подметил юноша. – Нам просто дают второй шанс. По моим подсчетам, несколько миллионов выживших – вот он, новый ковчег.

Да, тогда в его словах была логика, но оставался неразгаданным еще один важный вопрос. Что есть само явление? Бог ли это? Или дьявол? Проницательный Александр, подметив огонек непонимания в моих глазах, сказал как нельзя сухо:

– Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, что это было.

...Некоторое время мы молча бродили по белоснежному залу, переходя от терминала к терминалу. В целом, ничего нового я не увидел. Все те же цифры, те же данные.

Внимание привлекли видео-сообщения, полученные главной машиной. Александр включил записи, и мне вновь стало не по себе. На главном экране центра сменялись лица и языки, но одно было общим для всех посланий – страх в глазах и дикие вопли перед прекращением трансляции. Тогда я понял, что беда совсем близко. Ужас словно стоял за моей спиной. Лица на экране сменялись в одно размытое пятно. И вопль. Крик теряющих контроль людей теперь звучал так близко. Я повернул голову к Александру и увидел панику в его лице. Тогда я понял, что, подражая людям на экране, кричу сам.

– Беги, – еле выдавил из себя я.

И он побежал. И Тьма вновь вонзила в меня свои когти.

Дневник Елены

Я толкнула старую дверь ногой. Дверь распахнулась. Я могла подохнуть в любой момент, и нельзя было тратить силы. Смерть нуждалась в их душах. В душах тех, чей разум померк.

Очередная оргия, которую мне предстояло столь нагло прервать, развернулась в комнатке-музее. Помещение пестрило плакатами социалистической эры. Со всех сторон в тысячу глаз, на меня смотрели бравые октябрята и пионеры.

Прямо напротив входа слились в сладострастный клубок проклятые дети. Это их я слышала в коридоре. Над их головами висел большой плакат Ильича, с неразборчивой, полу стертой надписью. Над плакатом, прибитые тяжелыми гвоздями висели символы прошедшей эры: серп и молот, с виду совсем не похожие на муляж. И вот, на фоне всей той патриотической картины, происходило весьма циничное действие.

Мое появление заставило тварей замолчать. Все трое (двое из которых были мужского пола) резко обернулись, и, словно дикие кошки, с шипением оголили резцы. Я прервала акт дьявольской любви, чем видимо сильно расстроила молодых людей. Мы стояли и смотрели друг на друга. Я, мой скальпель, пила и трое противников – все было честно. Всмотревшись в лица насильников девушки, я узнала ребят со следами от пожара. Девушка, которая в обычное время была бы рада моему появлению, счастливой совсем не выглядела. Стоя на коленях, она дико прогибалась, раздвигала пальцами половые губы, шипела и манила друзей, которые рвали ее до моего появления. Юноши с изуродованными лицами, видимо решив, что насладиться молодой красавицей, можно будет лишь после моей кончины, одновременно прыгнули в мою сторону.

Я ударила. Скальпель полоснул по изуродованному лицу первого юноши, из разрезанной щеки брызнула кровь, но тварь не остановилась, и уже через мгновение я валялась на полу, больно ударившись об стену. Второе существо, не желая пропустить торжество, тут же село на меня верхом и одним рывком сорвало с меня блузку. Лишенный рассудка человек действует по дьявольскому наитию, и наружу всплывает самая страшная правда. Смерть, как бы выворачивает душу слабых людей, и все, так тщательно скрываемое, вмиг становиться явным. Все страсти и желания, открывают наблюдателю естество человека, и тогда уже не сложно вынести вердикт.

“Наш род прогнил. Смерть избавление”, – в очередной раз, лежа на полу, убеждала себя я.

Исходя из своего понимания Смерти, я узнала в молодых людях типичных латентных психопатов. Один страдал безудержным плотским влечением – тот самый, что разорвал мне блузку. Другой – тайный садист. Едва заметив разрез на моем животе, юноша с улыбкой надавил на рану.

Боль, ненависть и желание убить – вот что спасло меня тогда. Сжав зубы, я вывернулась и опрокинула оседлавшего меня человека. Правой рукой я прижала его голову к полу. Нащупав брошенный в пылу схватки скальпель, я занесла руку, но удар не завершила. Крепкая кисть второго молодого человека остановила полет скальпеля, после чего последовал удар в челюсть и, откатившись на несколько шагов, я вновь была без оружия. Жуткие дети, словно растягивая удовольствие, медленно поднимались с пола. Сердце стучало в бешеном ритме. Адреналин зашкаливал. Именно в такие моменты мы совершаем самые невероятные поступки.

Твари двигались не спеша, видимо ситуация их крайне забавляла. Воспользовавшись их медлительностью, я вскочила на ноги и в два прыжка добралась до стены с вождем народов. Нагая девушка, по-прежнему стояла на четвереньках и всячески демонстрировала свое желание продолжить кровавый акт. Тварь высовывала язык, мяла груди, и засовывала свои грязные пальцы во все возможные полости. В тот миг мне захотелось немедленно оборвать ее жизнь. Прекратить мучения проклятой и отправить ее в царство Смерти. Желание было столь сильным, что я почувствовала легкие разряды возбуждения. Корчащаяся на полу тварь хотела плотских утех. Я – убивать.

Вспыхнувшая во мне страсть прибавила сил, а самое главное, очистила душу от страха. Вернувшись из своих мыслей, я поняла, что игра детей подходит к концу, и через мгновение я буду прижата к стене, а затем растерзана. Прикинув еще раз свои шансы, я перешла к выполнению дерзкого плана.

Мальчики были в пяти шагах от меня, в центре комнаты. Я – в метре от изнывающей женской плоти. Надо мной – человек из прошлого. Над ним – серп и молот. Взяв небольшой разбег, я оттолкнулась от тонкой спины девушки. Подпрыгнув, я с силой выдернула висящие на ржавых гвоздях народные орудия труда. Как я и подозревала, увидев инструменты в первый раз, они были вполне пригодны для работы. Никто не потрудился затупить серп, или же заменить молот на более легкий муляж. Хотя, в тот момент такая беспечная халатность была мне только на руку.

Итак, взмыв вверх, я выдернула музейные экспонаты и приземлилась с другой стороны девушки. Взглянув на нее, желание покончить с тварью вернулось с новой силой. Сладкая истома прошлась по моему телу. Существо пристально смотрела на меня. Ее язык подрагивал, словно у песчаной змеи. Мои преследователи были на расстоянии удара, и возбуждение чуть не лишило меня сознания. Я схватила тяжелый молот правой рукой, серп – левой. Оба инструмента весили не меньше десяти килограмм, и даже предвкушая близость крови, я поняла, что мне не совладать с двумя орудиями сразу.

Словно загоняя дичь, юноши зашли с двух боков – один справа, со стороны голой девушки, другой – слева. Не теряя времени и сил, я, неожиданно для твари слева от меня, метнула в его голову тяжелый молот. Череп лопнул. Фонтанами забила кровь и тварь упала. В следующий момент раздался крик. Оказывается, нелюди тоже плачут. Обозленный смертью друга, второй юноша, прыгнул в мою сторону. Подражая мне, он оттолкнулся от жуткой нимфы, и, не долетев полуметра – умер. Тело рухнуло к моим ногам, голова откатилась обратно к девушке, которая тут же просунув свой язык, впилась в дергающиеся губы покойника. Серп убил парня беззвучно, лишь слегка лязгнув по железным пуговицам воротника рубашки.

Расправа с парнями принесла радость, но не удовлетворение. Я осмотрела комнату. Красный музей с забрызганным кровью вождем народов. Два трупа, лишенные жизни серпом и молотом.

“Какая ирония”, – улыбнулась про себя я.

Нужно было кончать с дамочкой и поскорее уносить от туда ноги. Силы меня оставляли.

Я покрепче сжала серп и взглянула на девушку. Завершив свой дьявольский поцелуй с отсеченной головой, существо принялось ласкать ею свою промежность. Приоткрытый рот убитого юноши был залит соками твари. Сама девушка неистово извивалась и шипела. Зайдя со спины, я опустила серп вниз, и, размахнувшись, пронзила девушку, словно крюком. Серп впился в пах и застрял где-то в матке. Существо оглушительно взвыло и попыталось подняться, но едва ли у нее это вышло.

– Что мразь? Как тебе такой поворот? Приятно? – сквозь зубы прорычала я в лицо существа.

Решив не тратить времени на такую падаль, я подняла с пола молот и тяжелым ударом отправила нимфу в ад. Инструмент глухо ударил, и тут же девушка успокоилась.

“Еще три души отправлены хозяйке!” – ликовала я.

Глава 29. Невские

Татьяна Невская, девушка с туманным прошлым, и ее супруг слушали речь человека на помосте и тихо восхищались им. Полковник был на высоте, казалось, он ждал этого момента всю свою жизнь. Делая акцент на единстве собравшихся и переливая свои идеи в форму красивой притчи, он растапливал самые черствые сердца.

С каждым новым словом, Таня все больше убеждалась в правильности своего выбора. Теперь сомнения остались позади. Она сдаст Равиля. Полковник был слишком хорош, чтобы лишаться такого союзника. Девушка понимала, что ей не стать лидером, а поэтому человек у руля должен стать ей другом. Она была умна, но не достаточно харизматична, чтобы народ пошел за ней. Оставить же Равиля у власти, означало начать копать себе могилу. Слишком уж он был ненадежен.

Перед ней лежал новый мир, и перспектива поучаствовать в исторических событиях была слишком заманчивой. С тираном же вроде Равиля, она бы не смогла этого сделать. И пусть грозный семит обещал ей участие в руководстве, она ему не верила. Хладнокровное убийство Гирш определило его участь. Таня была почти уверена, что когда уляжется пыль громкого убийства, следующими жертвами Равиля будут они со Стасом. Помощник Марии не оставил бы свидетелей. С другой стороны, полковник будет обязан ей жизнью. И это лучший гарант их с мужем будущего.

Еще неделю назад Татьяна думала, что ее время подходит к концу. Перемен она не ждала, а тем более столь роковых. Скажи ей кто-нибудь, что всего через пару дней в ее руках окажутся человеческие судьбы, она ни за что бы не поверила. А дело было в том, что история Невских была слишком сурова и цинична, чтобы верить в перемены к лучшему.

До вчерашнего дня, они с мужем были едва ли не самыми разыскиваемыми преступниками России. Под легендой новобрачных колесили они по стране, и последние месяцы петля вокруг шеи преступной четы затягивалась все туже. Их отслеживали спецслужбы, и дыхание этих псов становилось все ближе.

В каждом новом городе менялись люди и квартиры, но схема ограблений оставалась прежней. Дело Невских не было простым, для их “бизнеса” отдельные квартиры не годились, и приходилось отслеживать пенсионеров ищущих квартирантов.

Определившись с целью, Татьяна и Стас с видом беззаботных новобрачных ехали к владельцам апартаментов. Обычно комнату на пару дней сдавать люди не желали, но романтическая история путешествующих молодоженов, как правило, усыпляла бдительность хозяев.

Когда Невские поселялись у ничего не подозревающих людей, следовал последний этап их злодеяний. Именно этот этап, а точнее те средства, которые они использовали и привели их на преступную тропу. Как Таня и рассказывала своим жертвам, она была школьным учителем, Стас же работал биологом в НИИ. И лжи в этих ее словах было не так уж много. Она действительно была учителем по математике, а Стас когда-то работал в институте. Лет шесть назад, когда они оказались в кабалистической бездне долгов, и жить от зарплаты до зарплаты стало невыносимо, Станислав поделился с ней своим открытием. Работая над какими-то седативными средствами от страха, он нашел формулу весьма интересного препарата. При определенном сочетании седативов растительных, барбитуратов и еще кое-каких веществ, получалась уникальная смесь. Человек, получающий дозу вещества внутривенно, начисто забывал последние двадцать-двадцать пять часов. Эффект был похож на действие тиопентала натрия, но в несколько раз более мощный, и без особых осложнений. Получивший дозу человек просыпался с непроницаемой ретроградной амнезией. Восстановить в памяти события последнего дня было невозможно. В этом и заключалась уникальность “сыворотки Невского”. Безденежье и гениальное открытие мужа, стали весомыми причинами для начала новой жизни. Однако несколько месяцев назад они нарвались на иммунного к препарату, и с тех пор их жизнь превратилась в сущий ад. Спецы из федеральной безопасности подбирались все ближе, нервы Невских сдавали все больше, и как следствие: постоянные ссоры, и даже мысли о прекращении совместной работы и жизни. Смоленск был выбран последним городом их брачных похождений, но судьба преподнесла молодым людям еще один шанс. Шанс переписать свою историю и начать отношения с чистого листа.

–Они не виноваты. – вскочила Татьяна и, бросив мельком взгляд на Стаса, побежала к пленным на помост.

Невский понял этот взгляд, и уже через секунду щелкнул затвор автомата и Равиль оказался на мушке.

–В чем дело? Опустить оружие! – взревел лаборант и подорвался со своего места, но еще несколько наведенных винтовок дали ему понять, что лучше не дергаться.

Оказавшись на сцене главного зала академии, Таня крикнула людям внизу:

–Держите его на мушке. Я все объясню. – указывая на Равиля, коротко бросила девушка, освобождая пленным руки.

Когда полковник и Арнольд, побывавшие в плену второй раз за вечер потирали онемевшие кисти, Татьяна заговорила:

–Равиль, отдай оружие и не дергайся. Ты арестован. Я больше не участвую в твоей подлой игре.

Стас толкнул плечо помощника Гирш автоматом и Равиль передал собравшимся вокруг него людям свой 72-й Калашников.

–Какая игра? Ты спятила? – все еще не придя в себя, продолжал гнуть свою линию арестованный человек.

–Мы застали тебя на выходе из левого крыла здания. Твой костюм был заляпан кровью и, пригрозив нам расправой, мы стали твоими соучастниками поневоле.

–Это все ложь! Они были со мною заодно! – заорал Равиль, и вновь его усадили на место.

–Нам со Стасом пришлось соврать! И я не жду прощения от вас, люди. Но поймите: он пригрозил нам смертью, сказал, что в сговоре половина отряда, и мы все время были у него на мушке. Простите, но я не могла допустить смерти таких достойных людей. – театрально пустила Невская слезу, и собравшиеся заколебались.

–Вы можете нам не верить. И только вам решать нашу судьбу. – подыгрывая своей безумной жене, громко произнес Станислав, подымаясь к жене на помост.

Его руки были подняты, оружие он передал кому-то из толпы.

–Вы можете проверить наши слова. В конце коридора, где была убита Мария Захаровна, есть большой электрощит. Там лом. Орудие убийства. – встав рядом со своей супругой, добавил Невский.

–Но вам откуда знать, где я прятал оружие? – старался убедить схвативших его людей, Равиль.

–Ты сказал, что как уляжется шумиха, мы должны вынести железяку из здания. сказал, что сам не должен светиться! – не менее уверенно ответила Татьяна.

–Ложь! – не унимался Равиль, и кто-то успокоил его ударом приклада.

–Постойте. Он нам нужен живым, не бейте этого ублюдка. – взяв командную нотку, сказал Соколов, и суета вокруг заключенного прекратилась.

Шум стих, и все как один прислушались к словам офицера.

–Отправьте кого-нибудь проверить тот щит.

–И что делать с этой леди и ее супругом, позвольте решать тем, кого чуть не сгубила клевета. – поддержал Соколова старик.

Повисло напряженное молчание, и Таня мысленно взывала ко всем богам и силам сразу.

Полковник не ошибся в молодых супругах. Невские оказались не теми люди, чтобы без пререканий следовать за тираном вроде Равиля. Не маловажным офицеру казался фактор страха. Татьяна и Стас понимали, что если Равиль решит избавиться от тех, кто может его скомпрометировать, он не моргнув прихлопнет молодую чету.

И вот, ухватившись за шанс, Татьяна использовала момент, чтобы уличить Равиля. Полковник понимал, что она надеялась на его снисходительность. Она хотела заручиться его поддержкой, и таким образом избежать петли. И Андрей, после короткого совещания со Шторном, решил Татьяне подыграть и объявить невским амнистию.

–Я верю вам. По доброй воле, вы вряд ли пошли бы на преступление. – слукавил полковник.

–Господа, мы снимаем свои обвинения с этих ребят. Они всего лишь жертвы коварных замыслов этого мужчины. – указывая на Равиля, подыграл Арнольд.

–Нет! – завопил лаборант, и в голосе его больше не было прежней волевой надменности.

Равиль сломался, и плечи его сотрясли рыдания.

–Теперь вопрос, что делать с ним. – продолжил офицер. – Решать, конечно же, не мне. Но может, хватит уже крови?

В зале опять наступила тишина, все ждали предложения полковника, и даже старый инженер с любопытством уставился на него. Равиль, и тот затих, не понимая, чего ему ожидать.

–Я предлагаю, впредь решать проблемы, не марая руки. Вспомните, ведь там, за стенами и так хватает крови.

–Но мы не можем отпустить его! – раздался гневный голос человека, из тех, что держали лаборанта на мушке.

–Да! Он убил Марию, нельзя это так оставлять! Начнется беззаконие! – кто-то присоединился к мнению первого мужчины.

–Прошу, послушайте меня! – пришлось прикрикнуть Соколову на собравшихся. – Я предлагаю отпустить его на волю, вот только без скафандра. – зловеще пояснил свой план Андрей.

Все замолчали, обдумывая его слова. Дверь зала скрипнула.

–Я нашел его. Лом весь в крови. – нарушил тишину голос человека, отправленного проверить щит.

–Что ж решено. – сказал полковник.

–Нет! Убейте! Это хуже Смерти! – уже без всякого уважения к себе, орал Равиль, но крепкие руки не давали ему вырваться.

–Так будем поступать мы с каждым, кто предаст нас! – поверх криков приговоренного, командным голосом добавил полковник.

–Я предлагаю отпустить Равиля, а позже всем собраться. Мы выберем нового лидера. Смута нам не нужна. – вдруг вставил Шторн, и многие из зала согласно закивали.

Полковник бросил вопросительный взгляд на старика в оранжевом скафандре. И вдруг он понял: за пять минут из пленного переродился он в их лидера. Его красочная речь возымела эффект, и теперь народ его слушал. И как бы странно это ни звучало, Андрей был искренне Татьяне благодарен. Ведь это она, ее сговор с Равилем, привел его на сцену. Это она потребовала выслушать пленных.

–Кто за предложение господина Шторна? – спросила у зала оправданная девушка.

Ее супруг спустился к людям и вернул себе оружие.

–Единогласно, – вновь с автоматом на весу, подвел итоги Стас.

–Прошу еще минуточку внимания. – остановил Соколов людей, которые уже уводили под руки обмякшее тело здоровяка из зала. – Я хочу, чтобы вы поняли важность этого момента. – выдерживая паузу обвел полковник людей взглядом. – Я надеюсь, что отныне и впредь, исключение из коллектива будет единственным наказанием провинившихся. Это исторический момент, и в будущем сказатели будут слагать легенды о наказании Равиля. И каждый из вас будет на том историческом полотне! – высокопарно окончил Соколов, и люди продолжили свое шествие с пленным Равилем.

Процессия остановилась в центральном холле, возле выхода из академии. Андрей видел отпечатавшийся на лице человека ужас. Было похоже, что Равиль лишился рассудка, когда несколько пар мужских и женских рук срывали с него серебряный костюм. На пол упали кислородные баллоны и, собрав в кучу защитное снаряжение лаборанта, Стас Невский куда-то его увалок. В окружении вооруженных до зубов людей, Равиль сидел на кафельном полу. Сидел он в одном нижнем белье, трясся от холода и тихо завывал.

–Ты совершил серьезное преступление, и мы, члены “Смоленского корпуса”, исключаем тебя из наших рядов. – от лица всех собравшихся, сказал полковник убийце.

–Смоленский корпус? – тихо спросил Арнольд.

–Да, так будут нас звать. – ответил Соколов.

Отчего-то в душе полковника кольнуло возбуждение. Кровожадным он себя не считал, но расправа почему-то приносила ему наслаждение. Дабы не давать этому чувству прорасти, Андрей решил не медлить с наказанием.

–Итак, не будем тянуть. Отпустите его на волю. Ко всем чертям! – с неприкрытой злобой бросил офицер стоящим в холе людям.

Равиль больше не сопротивлялся. С пустым отсутствующим взглядом, окруженный десятками наведенных на него ружей и винтовок, он брел к выходу. Когда щелкнули замки и морозный ветер ворвался в здание, лаборант бросил последний, умоляющий взгляд, и не найдя в глазах людей сочувствия, ступил босыми ногами за двери.

Сквозь застекленные двери и окна первого этажа полковник видел, как съежился приговоренный от холода. Но ему не было его жаль. Полковник слышал какой-то детский плач. Плач человека, который еще полчаса назад слыл грозным малым. Но сердце Соколова не собиралось прощать убийцу. Человек за дверями академии был жалок, как озябшая от непогоды дворняга, но мысли офицера не пропускали сопереживание.

–На Гейгере 1000 микрорентген. Фон конечно неприятный, но от радиации ему долго помирать. Он быстрее от холода подохнет. Если, конечно, не найдет себе одежду и укрытие. – прокомментировал печальную картину изгнания, Шторн.

Старик был прав. Там, под открытым небом, мир впадал в ледяную спячку. Снаружи было градусов тридцать ниже нуля, и стрелка все падала. Полковник понимал, что полуголый человек не протянет в таком ледяном аду и дня. К тому же город был обесточен и, по-видимому, отряд прятался в недрах единственного источника электрических огней во всем мертвом Смоленске. Академия была освещена и отоплена собственными генераторами, но даже они поддерживали в здание температуру лишь близкую к нулю. Одним словом, без подобающего укрытия и противорадиационных средств Равиль был обречен.

–А сколько мы сами выдержим в той ледяной пустыне? Если придется уходить? – наблюдая за дрожащим человеком снаружи, спросил у немца Андрей.

–Наши с тобой “РЗК” выдержат. Специальная ткань поддерживает нормальную температуру тела внутри скафандров, этакий микроклимат. А эти – в серебряных пижамах, не знаю. Таких комплектов я в жизни не видел. Думаю, могут и покруче наших оказаться. – пробудил профессиональный интерес Соколов у старого инженера.

В то время как приговоренной уже почти скрылся в темноте мертвого города, и только вспышки небесных огней выделяли удаляющуюся фигуру не дюжих размеров, запыхавшись, прибежал Станислав.

–Командир, скафандры доктора Гирш и Равиля я сложил в кладовой. Позже покажу наши запасы. Еще на полсотни людей хватит. – доложил Невский и, отдышавшись, добавил: – Сейчас ваше оружие и отобранные вещи принесут. Я послал за ними. Велел доставить в зал собрания.

–Командир? Не слишком ли рано? – ухмыльнулся офицер Стасу.

–Нет. Не рано, вы должны возглавить отряд. Таня не зря ведь вас спасала.

Последнюю фразу молодой человек произнес едва слышно, и тут же, как ни в чем не бывало, поинтересовался, не видел ли кто Татьяну.

–Ах, вот же она. – сам себе ответил Невский, и весело пошел к стоящей в одиночестве супруге.

–Ох уж не простые эти ребята. Можно в будущем нахлебаться от них беды. – озвучил Шторн мысли Андрея..

–Не забывай, они нас из капкана вытянули. – напомнил Соколов старику.

–В который сами же нас и загнали. Удивительная рокировка у них получилась, не правда ли? – заулыбался Арнольд, и полковник понял, о чем он.

–Да. Сместить одного начальника, руками другого, которого в свою очередь предать и остаться в дамках. Не так-то уж и просто. – согласился со своим спутником офицер.

Когда Соколов перевел взгляд на пустынную улицу Смоленска, Равиль окончательно скрылся в темноте. Видимо, лаборант свернул за угол соседней постройки. Люди за спиной полковника начали покидать холл. Всех снова ждал большой зал, но в этот раз Андрей уже не будет пленным. В этот раз он будет говорить, и никто уже ему не помешает.

–Полночь, командир, пойдемте. Был тяжелый день, люди устали, но мы должны успеть проголосовать. – пропела за спиной полковника Татьяна.

Соколов повернулся и обнаружил, что кроме него со Шторном и Невских у входа в академии больше никого не осталось.

–Да, конечно. – кивнул офицер и зашагал по гладкому кафелю академии.

За спиной Равиля хлопнули двери и, обхватив себя руками, мужчина сделал несколько неуверенных шагов в темноту. По щекам лаборанта текли слезы, которые, докатываясь до подбородка, тут же замерзали. В лихорадке бились его мысли, и план спасения упрямо не желал выстраиваться.

“Нужно идти в НИИ”, – думал Равиль.

Когда они с Марией перевозили австрийские скафандры, он намеренно оставил несколько в радиационном центре. Равиль предусматривал бегство из академии, но не в таком состоянии. Он понимал, что его лишили шансов на выживание. Без одежды он погибнет от холода. Без скафандра и чистого воздуха из дыхательных баллонов заживо сгниет от радиации. Без оружия он будет неспособен защитить себя. И, в конце-концов, без чистой воды и пищи он не протянет и двух дней.

Плечи мужчины сотрясали рыдания. Он по-детски жалел себя и корил несправедливую судьбу.

“Какого черта они так поступили?” – спрашивал он сковывающий его движения воздух, о предательстве Невских.

Но воздух молчал и продолжал кусать его острыми зубами полярного мороза.