Текст книги "Безликие"
Автор книги: Дмитрий Гришанин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
– И как же скоро я появился? – поинтересовался Мах.
– Примерно через час после обещания Тар-Вайка. Он сам уверился в твоих необычайных способностях, заодно поверил моему рассказу и отпустил нас с миром, – подытожила Лула.
– Ничего себе «с миром»! – набычился рыцарь. – Забрал все золото и пригрозил через два часа пустить по нашему следу своих оборотней.
– Мах, тут ты не прав, – возразила девушка. – Золото ты ему сам предложил, никто тебя, между прочим, за язык не тянул. Он был бы доволен и шестьюдесятью монетами, но какой же дурак откажется, если предлагают сто двадцать? А что касается погони, то это… ну, что-то вроде пинка для скорости. Поверив моему рассказу, Тар-Вайк сделался нашим сторонником, теперь он едва ли не больше нас заинтересован в успехе дела. Вот и понукнул по-своему. Кстати, четырехколесник он у нас не отобрал, хотя это было в его власти! Хороший четырехколесник, да будет тебе известно, стоит сотни полторы золотых – это для простых оборотней. А для кочевников, которым без них нельзя, и все двести. Выходит, Тар-Вайк не такая уж и жадина.
– Ну еще бы! Прямо-таки благодетель! – огрызнулся Мах. – Наверняка ведь натравит на нас своих бритоголовых. И как только мы доберемся до леса, нас тут же попросят освободить это чудо на колесиках.
– Прекрати ворчать. Он же пообещал, что в течение двух часов ни один из его оборотней не посмеет нас преследовать. Слово главы клана – закон! А за два часа ветер напрочь заметет наши следы. Так что спокойно рули и не мучайся глупыми опасениями.
– Да я бы с радостью, – не замедлил съязвить Мах, – но куда рулить-то? Ты уже битый час с книжкой возишься. Нашла что-нибудь?
– Давно нашла, и не что-нибудь, а что надо! – в тон ему ответила Лула.
– Ну так что же молчишь! – оживился рыцарь.
– Ничего себе! Это кто молчит?! – обиделась Лула. – Да ты со своими расспросами рта мне закрыть не даешь!
– Так мы будем поворачивать? – спросил Мах.
– Успокойся. Когда придет время повернуть, я тебе скажу, – заверила девушка. – А пока ветер дует так, как нам нужно.
– Так бы сразу и сказала!
На сей раз Лула не удостоила рыцаря ответом, и следующие минут десять они молчали.
– И сколько нам ехать до Вечнозеленого леса? – наконец спросил Мах.
– Мах, ты меня сейчас взбесишь своими как и почему, – раздраженно откликнулась Лула. – Понятия не имею! Удовлетворен?.. А теперь я хотела бы, с твоего позволения, немного подремать, а то прошлую ночь я глаз не могла сомкнуть.
– Ну хотя бы приблизительно, а? – заканючил Мах. – В твоей умной книжке наверняка что-нибудь написано… Это последний вопрос. Ответь – и наслаждайся отдыхом.
Лула страдальчески закатила глаза, но, ничего не попишешь, пришлось отвечать.
– Во-первых, не в умной книжке, а в Книге Мудрости курасов. А во-вторых, ответа на твой вопрос в ней нет и быть не может. Мы можем ехать неделю, а можем – дня полтора. Все зависит от того, как долго ветер будет попутным. Ветер же, сам знаешь, переменчив… Все! Больше ко мне не приставай!
* * *
Мах снял ноги с педалей. Прокатившись с разгона еще шагов тридцать, четырехколесник остановился. Впервые за последние четыре дня. И случилось это в начале седьмого часа пополудни.
Вечер в пустыне – самое жуткое время: солнце печет не меньше, чем днем, да еще раскаленный песок щедро делится жаром, и все вокруг буквально плавится от нестерпимого зноя. Но Мах остановился вовсе не из-за жары – рыцарь худо-бедно приспособился к жизни в этом пекле, – его потрясло зрелище, открывшееся с гребня очередного бархана. Прямо у подножия на белом песке пустыни сочно зеленел идеально ровный круг дремучего леса.
– Пожалуй, ты прав, – донесся из-за спины рыцаря звонкий голос Лулы, – лучше оставить четырехколесник здесь. Еще неизвестно, что случится, если мы подъедем на нем к заколдованным деревьям. Ведь курасы, делая его, тоже применяли магию. А при соприкосновении несовместимых заклинаний всякое может случиться. Конечно, заклинания вполне могут быть и совместимыми, но наверняка мы знать не можем.
Но тут Маха прорвало, и он, заглушив рассуждения Лулы, заорал во все горло:
– Есть! Ура! Мы нашли его! Ура-а!..
Они быстренько собрали свои нехитрые пожитки. Лула взяла Книгу Мудрости курасов, Мах – меч и дорожный мешок, и они поспешили укрыться от жары под густыми кронами Вечнозеленого леса.
* * *
Да-а! Это по-настоящему потрясало! И всего-то один шаг! Мах и Лула переступили невидимый магический барьер и… невыносимой жары как не бывало. Раз – и будто никакой пустыни в помине не было! Остались только воспоминания об ужасном пекле, да и то где-то на задворках памяти. И хотя радость переполняла обоих, в первые минуты они не издали ни звука, просто молча наслаждались забытым шелестом листвы и лесной прохладой.
– Вон, видишь, мерцает что-то серое? – Пальчик Лулы указал на мощную нижнюю ветвь ближайшего дуба.
Не менее четверти листвы было покрыто каким-то полупрозрачным сероватым туманом. Вещество это не просто лежало на листьях, оно постоянно двигалось, перетекало то с верхней стороны листка на изнаночную, то наоборот, а порой даже на соседний листок.
– Это и есть призрачный или, как ты его называешь, холодный огонь. Здесь, на нижних ветвях деревьев, его поменьше, а вот на верхних… Мах, что ты делаешь?! Стой!!!
Но Мах уже протянул руку и сорвал листок, окутанный серым туманом.
– Смотри-ка, и впрямь холодный!
– Мах, ну разве так можно? – заохала Лула, дивясь безрассудству рыцаря. – Взрослый ведь человек, а ведешь себя, как дитя бестолковое. Мало ли что мог с тобой сотворить этот призрачный огонь!
– Да ладно тебе… все же обошлось, – отмахнулся рыцарь, доставая из сумки горшок Рудаля. – Как я, по-твоему, наполню огнем этот горшок, если буду от него шарахаться?
– Ну, я не знаю… Потряс бы ветку над горшком, огонь сорвался бы с листьев…
– И без толку упал бы на землю, – подытожил Мах. – Действуй я так, то есть наудачу, мне пришлось бы перетрясти все ветки в этом лесу, чтобы наполнить горшок хоть наполовину. А вот если по-моему, то уж наверняка… Вот, смотри. – Мах сорвал с дуба очередной листочек и ловко стряхнул холодный огонь в горшочек. – Видишь, все просто и без затей. Еще три дюжины листочков – и горшок будет полон.
Дело и вправду пошло быстро. Пока Мах наполнял горшочек, Лула, наслаждаясь непривычными шорохами настоящей дубравы, медленно побрела по извилистой лесной тропинке. И уже шагов через двести она вывела девушку на берег небольшого лесного озера. С детства привыкшая, что даже ведро воды для омовения – это безумная роскошь, доступная только богатейшим из курасов, девушка мгновенно поддалась чарам этого чуда природы. Недолго думая, Лула разделась и с разбега бросилась в ароматную воду. Но берег оказался обрывистым, и уже в шаге от него было довольно глубоко. Плавать она, конечно, не умела и начала тонуть. Вытаращив от ужаса глаза, она отчаянно взбивала воду руками и ногами, а рвущийся из горла крик захлебывался в самом прямом смысле слова. И когда кто-то схватил ее за волосы и куда-то потащил, сердце девушки чуть не разорвалось от страха.
Когда Мах вытащил Лулу на берег, та была в глубоком обмороке. Удостоверившись, что в легкие вода не попала, рыцарь предоставил ей самой приходить в чувство. Мах стянул с себя мокрую одежду, разложил ее на берегу и от нечего делать решил еще разок искупаться, но на сей раз по-настоящему, не спеша.
Мах был хорошим пловцом. Его сильное молодое тело стремительно рассекало озерную гладь, руки погружались в воду без всплесков. Вода в лесном озере была не теплой или холодной, а именно такой, как хотелось Маху. Казалось, это лесное озеро хотело возместить все неудобства недельного блуждания по пескам. Мах от души наслаждался, ему было так хорошо, что даже из воды вылезать не хотелось. А когда он все же выбрался на берег, откуда ни возьмись, подул легкий теплый ветерок и без всякого озноба быстро осушил кожу.
Вскоре и Лула зашевелилась. Она приподнялась на локтях и растерянно оглянулась. Когда ее взгляд остановился на Махе, она улыбнулась рыцарю и грациозно потянулась, откровенно демонстрируя все свои прелести…
Тут Мах понял, что не хочет никуда уходить. Лес этот – подарок судьбы, лучшее из всего, что может быть. Все здесь восхитительно, все чудесно. Так зачем же куда-то бежать сломя голову, спасать какое-то королевство, о котором еще месяц назад даже понятия не имел? Гораздо правильнее и разумнее остаться в этом Вечнозеленом лесу и наслаждаться, наслаждаться, наслаждаться…
* * *
Мах проснулся среди ночи от тупой боли в левой стороне груди. Возможно, она возникла из-за того, что Лула слишком сильно прижалась к нему во сне. Он нежно приподнял голову девушки и переложил со своей груди на подушку из мягкого лесного мха. Но боль не оставляла, мешала снова уснуть. Мах встал, натянул штаны, накинул рубашку и не спеша побрел по ночному лесу.
Во время прогулки он выявил странную закономерность, связанную с тоскливой болью в груди. Пока он шел прямо вперед, боль с каждым шагом ослабевала, так что шагов через десять от нее оставалось только неприятное воспоминание, но стоило ему остановиться или попытаться повернуть, как боль вспыхивала с новой силой. Выяснив это, Мах покорно пошел вперед и минут через десять вышел за пределы Зачарованного леса, оказавшись в пустыне, о самом существовании которой давно благополучно позабыл.
От резкой перемены климата Мах встал как вкопанный. На сей раз боль молчала.
– Уф, слава Создателю, получилось наконец! – донеслось из-за спины рыцаря радостное кудахтанье деда Пузыря. В то же мгновение старик предстал перед Махом во всей своей красе и, не дав рыцарю даже слова вымолвить, тут же обрушил на него град упреков: – Эй, милок, ты чего это себе позволяешь?! Совсем стыд потерял, да? Тебя люди ждут, а ты вместо прямых своих обязанностей любовь с молодой кураской крутишь! Какой же ты после этого призрачный воин?! Стоило мне чуток отвлечься – и вот, готово дело! Обо всем на свете позабыл! Мне, мол, и здесь хорошо: лес-озеро, орехи-ягоды, солнышко светит, мягкий мох, симпатичная подружка!..
– Да ладно тебе… – отмахнулся покрасневший рыцарь. – Ну задержался в лесу на пару дней. Тоже мне, трагедия! Рыцари-маги меня все равно не ждут раньше чем через месяц, а я, сам знаешь, за неделю управился. Что ж я, не могу немного расслабиться?
– Немного?! Пару дней?! – взъярился дед Пузырь. – А ну-ка иди за мной!
Маху оставалось только повиноваться взбалмошному призраку. Дед Пузырь подвел рыцаря к какому-то холмику и, ткнув в него пальцем, сказал:
– Вот, полюбуйся!
– И что это? – со снисходительной улыбкой осведомился Мах.
– А ты присмотрись!
– Послушай, старик, мне уже надоело!.. – начал было Мах, но тут же и осекся. Он заметил, что из песчаного холма торчит шест, похожий на мачту четырехколесника.
– Неужели это… – едва слышно прошептал потрясенный Мах. – Но как такое возможно?
– Ты прав: за два дня такого быть не может, – согласился призрак и тут же ехидно продолжил: – А вот если предположить, что ты отдыхал в лесу не два дня, а без малого два месяца, все станет очень просто и понятно. За два-то месяца пески все, что угодно, похоронят.
– Но, Пузырь, как же… – изумлялся Мах. – Ведь я же твердо решил: два дня, от силы три, но ни часом больше. А получилось… Это затмение какое-то, что ли?
– Наконец-то понял! Что ж, лучше поздно, чем никогда! – заключил дед Пузырь, победоносно ухмыляясь.
– Куда же ты раньше-то смотрел? – накинулся на старика Мах. – Почему же все это время молчал? Когда не надо, тараторишь без умолку днями напролет! А тут, когда я не в себе и остро в тебе нуждаюсь, от тебя два месяца кряду ни слуху ни духу!
– Мах, ты напрасно меня упрекаешь, – спокойно ответил дед Пузырь. – Если бы я мог… Думаешь, почему я заставил тебя сегодня выйти из леса?
– Так эта дурная боль у меня в груди – твоя работа?! – грозно нахмурился Мах.
– Да, моя, – признался призрак. – Но ты не горячись, сперва выслушай. Дело в том, что Вечнозеленый лес, а точнее, холодный огонь отталкивает меня, не позволяет переступить границу своих владений. К сожалению, я понял это слишком поздно, и когда ты вошел в лес, я не смог последовать за тобой. Мы оказались отрезаны друг от друга. Самое ужасное в том, что ты об этом даже не подозревал. Если бы ты вдруг решил перейти в родной мир, открыв Врата прямо в лесу, то я бы не смог последовать за тобой и мы бы оказались разлученными навсегда. Но время шло, ты не спешил покидать лес, а я между тем чувствовал, что ты там. Я не мог с тобой общаться – ведь твои мысленные приказы я могу читать только вблизи. Оставалась лишь зыбкая надежда связаться с твоим сердцем – такое возможно, даже если между нами полсотни шагов. Вот на эти-то полсотни шагов я и должен был к тебе подобраться. Но я понятия не имел, в каком уголке леса ты обосновался. Я воспарил над лесом и принялся тебя искать. К сожалению, густые кроны все загораживали и приходилось искать наугад. Раза два или три я вроде бы натыкался на твое сердце, но ты, наверное, двигался и каждый раз легко срывался с моего крючка. Вот почему мои поиски так затянулись. Только час назад мне удалось наконец наткнуться на тебя спящего. Тогда я влил в твое сердце немного тоски и вынудил идти туда, куда нужно… И вот мы снова вместе.
– Надо же!.. – только и смог вымолвить Мах.
– Как видишь, холодный огонь Вечнозеленого леса и с тобой сыграл злую шутку: лишил тебя воли и затуманил память.
– Знаешь, Пузырь, ты, конечно, прав… – мечтательно улыбнулся Мах. – Но я ни о чем не жалею. Эти два месяца были самыми счастливыми в моей жизни… К тому же, если бы лес не заморочил мне голову, я бы, собрав огонь, наверняка тут же открыл бы Врата и мы с тобой расстались бы навсегда. Так что, согласись, все, что ни делается – к лучшему!
– Даже в твоих словах порой бывает доля истины, – ухмыльнулся дед Пузырь, – но нам давно уже пора. Твой отец и его друзья ждут холодный огонь, и возвращаться надо немедленно!
– Да, но ведь мне нужно вернуться, – забеспокоился Мах. – Ведь в лесу остались горшок с огнем, меч и сумка с шариком, открывающим Врата. Да и с Лулой нужно попрощаться. А ведь может получиться так, что я, войдя в лес, снова позабуду обо всем на свете, кроме приятного отдыха на лоне природы.
– Даже не мечтай! – посуровел призрак. – Все, кончились беззаботные денечки. Об отдыхе отныне и думать забудь. На сей раз я полечу над тобой и буду держать на крючке твое сердце. Чуть в сторону ступишь – оно и заболит. Так что иди, забирай вещички, прощайся с подружкой и возвращайся на безопасный песочек.
* * *
– Лула, проснись, пожалуйста… – Мах нежно погладил густые волосы подруги.
Лула, прильнув к его руке, полусонно промурлыкала:
– Зачем?.. Что еще случилось?..
– Мне уже пора. Я ухожу. Нам надо попрощаться. – Мах скороговоркой отчеканил заранее приготовленную фразу.
Лула мгновенно встрепенулась и, зло зыркнув на Маха, холодно спросила:
– Значит, попрощаться хочешь?
– Ну понимаешь… – залепетал Мах. – Здесь все так хорошо… но уже пора. Там меня ждут… Я им нужен… Огонь-то я давно собрал… В общем, да. Именно попрощаться.
– Но, милый, зачем же так спешить? – Лула вдруг сменила гнев на милость. – Может, еще на денек задержишься? Ведь что такое один день? Днем раньше, днем позже, а здесь нам так здорово.
Она прижалась к рыцарю своим волнующим телом и запечатала ему уста долгим страстным поцелуем. И сильный рыцарь начал, как податливый воск, таять в ее нежных руках. Он был уже готов махнуть рукой и на неизбежную гибель отца, и на страшную судьбу родного королевства, и на собственную рыцарскую честь, и на преданного деда Пузыря, лишь бы подольше оставаться с очаровательной Лулой в этом их раю. Но тут чудовищная боль ввинтилась в сердце, и наваждение отступило.
– Прости, мне пора, – пробормотал Мах.
Он отстранил девушку, после чего решительно повернулся и пошел прочь из леса.
– Стой!
Как ни торопился Мах, но за несколько шагов до выхода из леса Лула его все-таки догнала и вцепилась в рукав его рубахи. Рыцарь поневоле остановился. Теперь она была в платье, волосы растрепались от быстрого бега, а глаза сверкали от обиды. Вопреки ожиданиям Маха, она не накинулась на него с попреками, а разрыдалась – и это было хуже всего.
– Ну не могу я здесь остаться! – обреченно вымолвил Мах. – Прости! Ведь сейчас в моих руках находится судьба целого королевства! Если я останусь, умрет мой отец, а потом и весь мой народ! Не могу я этого допустить!
– Я понимаю, – закивала Лула. – Но ты не бросай меня. Возьми с собой. Я же не смогу без тебя!
– О-о, конечно… если ты согласна! – обрадовался Мах. – Я не посмел тебе предложить, боялся, что ты не захочешь, но…
– Все-все… молчи. Я верю тебе. Пойдем.
* * *
Они вышли из леса. Дед Пузырь – тут как тут – не замедлил съязвить, мол, это здесь, в мире оборотней, гаремы в чести, а в родном Великостальском королевстве, да к тому же у владетельного барона, супруга может быть только одна, а там вроде бы есть уже некая благородная Анюта, которая наверняка уже строит планы насчет их с Махом совместной жизни… Лишь после того, как Мах пригрозил открыть горшок и продемонстрировать слишком разговорчивому призраку холодный огонь, дед Пузырь обиженно надулся и замолчал.
Мах, как его и учили, достал из сумки каменный шарик и бросил его на песок. И сразу же в двух шагах от рыцаря и девушки заклубилось туманное нечто…
Часть четвертая
ТАЙНА КРЫЛАТОГО КЛАНА
– Мах, ну наконец-то! – воскликнул барон Рудаль, едва рыцарь появился в гранитной комнате, и тут же пожаловался: – Плохи наши дела. Дворец Палуча едва держится. Вся надежда только на холодный огонь, а тебя нет и нет… Надеюсь, ты его нашел?
Кроме барона Рудаля, в гранитной комнате никого не было.
– Нашел, – обнадежил барона Мах, подавая руку выходящей из Врат Луле.
За время отсутствия Маха комната нисколько не изменилась, в гранитном монолите по-прежнему не было ни трещинки, но даже здесь, в помещении, надежно укрытом магией, ощущался запах гари.
– Да ты не один! – насторожился Рудаль. – А эта девушка, часом, не оборотень? Может, и сам ты не Мах, а какой-нибудь безликий в его облике?.. А ну, стоять!
С левой руки Рудаля сорвались два искрящихся мячика небесно-голубого цвета и замерли в трех вершках от лиц Маха и Лулы.
– Рудаль, не сходи с ума! – возмутился Мах. – Эта девушка помогла мне добыть холодный огонь! Посуди сам: будь мы оборотнями, как бы нам удалось наполнить твой горшок? Да и зачем бы нам тогда проносить холодный огонь в этот мир?
– Откуда я знаю, что там у тебя в горшке? – не уступал барон.
– Сейчас я его открою, сам удостоверишься. – Мах потянулся к суме на поясе.
– А ну, не двигаться! – приказал Рудаль. – Неизвестно еще, что там у тебя в суме, может, ты там заряженный арбалет прячешь. Давай ее сюда, я сам посмотрю.
– Вот ведь… – раздраженно буркнул Мах, но все же протянул суму барону.
– А ты молодец, Мах. Я, признаться, не ожидал, – улыбнулся барон, извлекая горшочек. – До краев наполнил! Да-а, в таком количестве холодный огонь мог бы в корне изменить положение дел. Безликие были бы обречены. Но увы, мой храбрый рыцарь, все твои хлопоты были напрасны – ведь огонь попал в мои руки, а наш клан, так уж получилось, этот холодный огонь на дух не выносит!
– Нет… не может быть… – забормотал ошарашенный Мах. – Неужели ты?..
– Именно! Я и есть мерзкий перевертыш! – расхохотался барон Рудаль.
– Но если ты так боишься этого холодного огня, зачем же тогда рассказал о нем на военном совете, зачем предложил послать кого-нибудь на его поиски?
– А ты не догадываешься?.. Болван! Я надеялся сам отправиться в свой мир, собрать там внушительный отряд оборотней и через месяц-другой ударить в спину нашим общим приятелям – Силике, Клоту, Палучу – и твоему папаше. Ты же со своей безрассудностью смешал мне все карты: уговорил графа и баронов отправить за огнем тебя, и, как ни странно, преуспел в этом, казалось бы, безнадежном деле. Ты добыл холодный огонь, но тебе самую чуточку не повезло. Видишь ли, меня с утра томило какое-то очень нехорошее предчувствие насчет сегодняшнего дня, вот я и решил пересидеть неведомую напасть в гранитной комнате, благо она защищена наилучшим образом. И надо же такому случиться – именно сегодня возвращаешься ты с этим проклятым холодным огнем… Надеюсь, тебе все стало понятно? А теперь, когда ты так много знаешь…
В следующее мгновенье Рудаль звонко щелкнул пальцами левой руки, и из огненных мячиков, искрящихся над головами Маха и Лулы, выскочила сеть, такая же голубая и искрящаяся. Но, несмотря на стремительность, с какой барон набросил волшебную сеть, накрыла она только бедняжку Лулу. Мах же, вновь прибегнув к помощи своего призрака, оказался за плечом Рудаля и, не раздумывая, сорвал с горшка крышку.
На мгновение гранитная комната озарилась серым светом, тут же горшок вспыхнул ярко-зеленым пламенем и за две-три секунды сгорел дотла. Но даже мгновения хватило, чтобы обезвредить безликого. От серого света лицо барона Рудаля болезненно искривилось, а потом вдруг лопнуло, как мыльный пузырь. На его месте остались лишь две крохотные щелочки вместо глаз и одна большая дыра вместо рта.
Мах приставил клинок к шее перевертыша, но в этом уже не было нужды: безликий даже не попытался скрыться. Его взор бесцельно блуждал по комнате, изо рта потянулась тонкая струйка слюны – словом, все признаки тихого помешательства были налицо.
С исчезновением обличья барона Рудаля растаяла и сеть, стягивавшая Лулу. Девушка помогла Маху связать безликому руки.
Толкая безумца перед собой, они покинули гранитную комнату.
* * *
В пустом коридоре от гари было не продохнуть. Факелов под потолком, пожалуй, даже прибавилось, но из-за дымной пелены видимость была отвратительной. Молодые люди, недолго думая, двинулись вперед, надеясь вскоре встретить кого-нибудь из слуг Палуча. Пол под ногами непрерывно дрожал – на замок явно обрушивались удары чего-то большого и очень тяжелого.
– А ну, стоять!
Дорогу Маху заступил рыцарь в изрядно помятых доспехах и с обнаженным мечом в руке. За спиной его грозно возвышались четверо рослых копейщиков со щитами, на которых красовались гербы графа Палуча.
– Ваша милость, бросил бы ты валять дурака, – чуть кривясь, попросил Мах. – Мне, знаешь ли, не до шуток! Неужели не видишь, что я конвоирую плененного безликого, опаснейшего лазутчика? Так что не стой на пути, а прикажи-ка своим людям проводить меня к кому-нибудь из рыцарей-магов.
Но помятый рыцарь невозмутимо парировал:
– Да, граф и бароны лазутчиков весьма опасаются, потому и приказали мне хватать всех, кто пойдет по этому коридору, а пропускать только тех, у кого будет специальный письменный пропуск, подписанный графом Палучем. У вас он есть?
– Слово чести, граф и бароны очень ждут меня! – заверил Мах.
– Та-ак, значит, пропуска у вас нет, – подытожил неколебимый страж и, обернувшись к копейщикам, коротко бросил: – Взять их!
Прокляв про себя тупость рыцаря и высматривая за мощными спинами стражников тощую фигуру деда Пузыря, Мах уже взялся за меч, но тут вдруг вмешалась Лула. Она протянула «помятому» сложенный вчетверо лист бумаги и промурлыкала своим нежным голоском:
– Доблестный рыцарь, не этот ли пропуск вам от нас нужен?
Сделав знак стражникам повременить с атакой, рыцарь принял из рук Лулы бумагу, развернул, прочел и, судя по тому, как он вдруг вытянулся перед Махом, вполне удовлетворился прочитанным.
– Извините, господин барон! – отчеканил он и учтиво вернул Луле листок. – Ранее я не имел чести быть с вами знакомым, поэтому и не признал. Куда прикажете вас проводить?
– Я должен немедленно увидеть барона Верда! – распорядился Мах, сам весьма удивленный внезапной покладистостью рыцаря.
– Гнеб, ты все слышал? Проводишь господина барона, его спутницу и пленника к господину барону Верду… Господин барон, будьте любезны последовать за этим стражником. – Помятый рыцарь указал на одного из копейщиков. – Он проводит вас, а я не смею вас больше задерживать! Честь имею!
Мах едва дождался, когда они отойдут подальше от поста.
– Что это за фокус с пропуском? Где ты его раздобыла? – накинулся он на девушку.
– Тс-с, тише, стражник услышит, – испугалась Лула.
– Во-первых, до него добрых пять шагов, – возразил Мах, – во-вторых, у него есть прямой приказ начальника и он обязан доставить нас к отцу. А в-третьих, даже если он и услышит что-то, все равно не посмеет ничего сделать с опоясанным мечом благородным рыцарем – не по чину ему. Так где ты разжилась этой полезной бумажкой?
– Где, где! Будто сам не догадываешься, – усмехнулась девушка. – Пока ты вязал безликого, я пошарила у него в карманах, наткнулась на этот пропуск и решила, что он нам может пригодиться. Как видишь, пригодился.
– Эх, Лула, Лула, как же тебе не стыдно обшаривать карманы несчастного безумца?.. – Мах начал выговаривать с осуждающей миной, но под конец не выдержал и расхохотался.
– Ах ты, лицемер недоделанный! – возмутилась Лула. – Стараешься помочь, а он…
Но в чем он виноват, Маху посчастливилось не узнать: шедший впереди стражник остановился и, поклонившись Маху, молча указал на дверь, за которой, надо было понимать, обретался барон Верд.
* * *
Верд чуть в обморок не упал, когда сын вдруг появился на пороге. Уже зная, что обитатели осажденного замка сделались за последние два месяца настороженными, недоверчивыми и подозрительными, Мах прямо с порога решительно заявил:
– Отец, это я, твой Мах собственной персоной. А чтобы ты совсем не сомневался… вот, смотри. – И молодой барон, мгновенно переместившись из одного угла комнаты в противоположный, заключил старика в объятия.
– Сынок! Вернулся!.. Радость-то какая!.. – запричитал растроганный отец.
– Вот, отец, позволь тебе рекомендовать… Это Лула, – представил подружку Мах. – А это мой отец, барон Верд.
Верд приветливо кивнул девушке. Смущенная Лула пропищала: «Здравствуйте», а Мах продолжил:
– Не беспокойся, отец, она не оборотень. Она кураска. Вообще-то курасы, как и оборотни, способны менять обличья и превращаться в каких-то рептилий, но, как я понял, делают они это крайне редко, а многие за всю свою жизнь так ни разу не переживают ни одного превращения…
– Я тоже очень рад видеть вас целым и невредимым, – донеслось откуда-то из угла покоев.
Мах обернулся и только теперь заметил барона Силику.
– Извините, Верд, – продолжал Силика, – я понимаю, как вы рады благополучному возвращению сына, но вы ведь сами прекрасно знаете, сколь незавидно наше положение. Дело – прежде всего, а радоваться будем потом… если это «потом» вообще наступит. Мах, от того, что вы ответите на мой вопрос, зависит судьба всего королевства. Вам удалось раздобыть холодный огонь?
– Удалось, – криво улыбнулся Мах, – но…
Однако его тихое «но» потонуло в восторженных криках баронов:
– Я всегда верил, что у него получится! Молодец, сын! Я горжусь тобой! Ты – наш спаситель! Ты самый… самый!..
– Мах, вы и впрямь лучший из лучших! Ну, теперь они у нас попляшут! Сейчас мы такой фейерверк учиним! Ух, как же мы их!
– Господа, вы не дослушали!! – Чтобы перекрыть радостные вопли, Маху пришлось прокричать это во всю мощь своих легких. Бароны замолчали, и Мах, понизив голос, объяснил: – Я вернулся с полным горшочком холодного огня, но уже в гранитной комнате, едва выйдя из Врат, столкнулся с бароном Рудалем…
Мах поведал баронам, как он изобличил перевертыша, и продемонстрировал безумного безликого, который совсем недавно владел обличьем барона Рудаля.
– Ну надо же! – в отчаянье воздел руки Силика. – Как же им удалось подменить Рудаля? Ведь он был с нами буквально с первого дня! Теперь понятно, почему этим уродам так поразительно везло. Лже-Рудаль наверняка сообщал им обо всех наших планах, потому-то они так быстро и почти без вреда для себя миновали наши ловушки. Сработали лишь те, которые мы установили, будучи уже в осаде, да и то только лишь потому, что у лже-Рудаля не было способа их предупредить – из осажденного замка отлучится не так-то просто… Хорошо еще, что его величество настоял на том, чтобы остаться с нами. Помнится, Рудаль настойчивее всех уговаривал его перебраться, пока не поздно, в убежище. Наверняка там уже была засада. Восславим же непреклонность короля Савокла… А насчет холодного огня мерзавец, выходит, не соврал. И впрямь чрезвычайно действенная штука: за какое-то мгновенье обезвредить безликого, да еще и мага!
– Да-а, жаль, конечно, что огонь утрачен, – удрученно вздохнул барон Верд. – Что уж теперь поделаешь…
– А может, мне стоит еще раз отправиться за холодным огнем? – предложил Мах.
– Слишком поздно, – развел руками Силика. – Магическая защита замка едва держится, безликие ворвутся сюда если не сегодня, так завтра. К сожалению, мы обречены… Да вон, сам полюбуйся. Выгляни в окно, не бойся, это пока еще вполне безопасно.
Мах глянул в окно и тут же отшатнулся. Глаза его округлились от ужаса. Пейзаж, окружающий замок графа Палуча, за два месяца изменился разительно. От скалистых гор не осталось и следа, теперь замок стоял не на горной вершине, а на равнине, да еще и в окружении огромной вражеской армии. Многочисленные катапульты каждую минуту посылали на замок целые тучи камней, благо боевого припаса хватало: кругом валялись обломки разрушенных гор. Правда, почти все камни разбивались о невидимый магический купол, но иногда безликим, тоже с помощью магии, удавалось проделать в нем брешь, так что часть камней достигала-таки цели, ударяя в толстые стены замка. От того он и сотрясался. Осажденные рыцари-маги быстро латали своими заклинаниями спасительный купол, но безликие тут же дырявили его в другом месте… Все это могло бы продолжаться бесконечно, если бы…
В какой-то момент – и довольно скоро – магическому куполу предстояло превратиться в лоскутное покрывало, состоящее из одних магических заплаток. Защитные свойства такого купола будут уже не те, и первая же серьезная магическая атака безликих полностью его уничтожит.
– Ночью я попробую сделать вылазку! – пообещал Мах. – Посмотрю, как у них обстоят дела с личной охраной.
– Попробуй, попробуй, – согласился Силика. – Рубака ты знатный. Рискованно, конечно, но эти уроды точно не ждут от нас такой наглости. А с твоими способностями, глядишь, что-нибудь и получится… Ладно, вы оставайтесь – у вас наверняка есть о чем поговорить после долгой разлуки, – а я найду Палуча и Клота, обрадую их, что ты благополучно вернулся… Бывшего Рудаля я, если не возражаете, возьму с собой.
* * *
Благородная Анюта ворвалась в комнату подобно маленькому, но чрезвычайно шустрому урагану. Мах даже рта раскрыть не успел, а рыжеволосое стихийное бедствие уже повисло на его шее и радостно защебетало, сопровождая монолог счастливым повизгиванием:
