Текст книги "Вздох"

Автор книги: Дмитрий Горюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Сняв маску и откинув капюшон, я расположился на диване в гостиной и, сосредоточившись на мыслях, пропустил момент, когда оперативник отошёл.

– Вова? – почуял я неладное, вынырнув из мыслей. Прислушался, огляделся. – Вова, ты где?

Мой вопрос остался без ответа. Придерживаясь инструкции на такой случай, я достал рацию и связался с командиром.

– Вова пропал, остаюсь на месте.

– Принял. Запри дверь, мы возвращаемся.

Через минуту я услышал вдали звуки стрельбы и, когда я как раз успел закрыть дверь на замок и тревожно прислушивался к происходящему, рация ожила вновь:

– Нас окружили, мы заперты в подъезде. Походу, это по твоей части.

– Что у вас там творится?

– Из подвала повалили ходячие мертвецы, натуральные зомби, мать их. На попадания не реагируют. Мы дверь держим, но она открывается наружу, долго не продержимся. Сейчас проверим первый и второй этажи и попробуем выбраться через них. Не вздумай выходить, их реально много, – зарубил он идею, напрашивающуюся первой.

Ладно, дверь я закрыл, и, раз уж всё равно жду, стоит проверить квартиру.

Небольшая надежда, что охранник остался здесь и не услышал меня, испарилась в тот момент, когда я после осмотра спальни остановился напротив приоткрытой двери в ванную. Доносившийся оттуда треск и недвусмысленное чавканье не предвещали ничего приятного. Аккуратно подойдя, я всмотрелся сквозь щель. Бывшая мумия увлечённо глодала ногу с остатками облачения, широко распахивая трансформированную челюсть с крупными кривыми клыками. Перекинутый через край ванны растерзанный Вова лежал, не подавая признаков жизни.

Распахнув дверь, я шагнул вперёд и ударил зомби собранным в перчатку эфиром, посылая импульс, должный уничтожить его суть. От удара монстр распластался по кафельной стене, а я склонился над охранником. Тут без вариантов, успеть бы пораньше…

Что за?!. Я буквально рухнул в остановившийся поток времени. Переборщил, мысленно скривился я. Время остановилось, и я сам завяз в нём, подобно бабочке, угодившей в патоку.

Что случилось? Откуда это чувство опасности? Напряжение не отпускало. На что я среагировал? В поле зрения труп бойца, ванна, окровавленная плитка в том месте, куда отлетел зомби.

Зомби пропал! Он за мной? Он надо мной? Может быть, он уже падает сверху, распахнув свою пасть и готовясь воткнуть клыки мне в загривок!

Немного ослабив контроль над временем, я сквозь силу и резкую боль от перегрузки, сквозь застывший прочнейшей бетонной стеной воздух двинулся прочь. И только сделав пару шагов, почувствовал, что опасность прошла мимо. Плавный отскок с разворотом в сторону – и я вижу, как зомби приземляется на то место, где я стоял мгновением раньше. Ушёл!

Уменьшая уровень замедления, облекаю обе руки эфиром, не жалея, с запасом, и бью урода стремительной двоечкой прямо в голову. На место, падаль! В этот раз я не торопился спускать с него глаз и вовремя заметил дёрнувшуюся руку. Повторим, да посильнее.

Сосредоточившись и не спуская глаз с регулярно оживающего трупа, я старался понять, что же происходит. Стоило мумии вновь дёрнуться, как я выдавал очередной удар, которого с лихвой хватит, чтобы лишить сути не самого слабого духа. А потом ещё раз. Но всё, чего я добиваюсь, это небольшая пауза перед следующей попыткой. Что же не так? Смотри, чувствуй, осознавай, что с ним не так.

Подав эфир на глаза, я к моменту очередного чудесного воскрешения уловил искру, сформировавшуюся над обезображенной головой. Влетев внутрь, она тускло, еле заметно взорвалась, распространив волну энергии по организму, и вызвала сокращение мышц. Ага, так я с ним тут и всю жизнь могу просидеть, ожидая очередной подзарядки. Всё это выглядит так, словно тело – это удалённо управляемый и заряжаемый инструмент… Чем? Кем? Не знаю, но надеюсь, что только пока.

Однако если прибор не выключить, то его можно испортить, сделав непригодным для выполнения заданного алгоритма. Давай посмотрим, что ты скажешь на это. Подловив момент очередного выключения, я схватил его за ногу и споро оттащил на кухню. Там, вырубив ещё разок с помощью кухонного ножа и крепкого слова, смог отделить голову от тела. Ну, посмотрим, что теперь.

Искорка так же возникла над головой и нырнула внутрь, зубы клацнули, глаза завращались, но остальное тело осталось лежать спокойно, не подавая признаков активности. Ну вот и ладушки. Закинув бешеную голову в раковину, я оттащил обезглавленное тело обратно. На всякий случай отпилил голову оперативнику и бросил в ванну. Мерзко признавать, но свежее тело поддалось ножу лучше.

– Лео! – пробилось сквозь шипение и треск помех.

– На связи, – схватился я за рацию.

– Мы тут застряли в квартире, ломаем решётку. У тебя всё нормально? – На заднем фоне был слышен мат бойцов.

– Труп из ванной ожил и прикончил Вову. Я с ним разобрался, – передал я.

– Хреново. Сейчас попробуем спуститься с третьего этажа. Дом окружён, но мы попробуем прорваться к тебе, будь готов встречать.

Плохая идея.

– Отставить! – приказал я. – Сидите там. Этим монстрам ваши пули что слону дробина. Я попробую что-нибудь придумать.

Гробить парней ради собственного спасения? Да, это их задача, но мне кажется, что ещё не всё потеряно. Вот просто чую, что есть что-то ещё.

– Не вздумай выходить! – крикнул в рацию командир.

– Сидите там. Это приказ. Конец связи.

Я убрал рацию на пояс. Легко сказать: попробую придумать. Выхода я пока не вижу. Эта квартира выходит окнами на лес, поэтому остаётся только гадать, какая ситуация у парней, но если зомби хватило, чтобы окружить весь дом, то их много, очень много. Прорыв и пробежка до машин обречена на жертвы. Эти твари быстрые, а если испортят машины, то мы вообще все там поляжем. Что же это такое?

Вернувшись на кухню, я подобрал из посуды прозрачную миску, сунул в неё щёлкающую зубами голову и поставил перед собой на стол. Сижу, почти медитирую, гипнотизирую взглядом чей-то ночной кошмар, и ничего не приходит в голову. И так и этак, как ни раскинь, шансов уйти без потерь нет. Разве что попробовать заманивать зомби по одному, отсекать им головы, и так, пока они не кончатся. У парней ножи не чета кухонному, который использовал я, но скорость и сила этих тварей слишком велики.

– Поговорим?

Успокоившаяся было голова внезапно подала голос. Задумавшись, я даже не сразу понял, что это именно отрубленная голова, а не рация.

– Эй, парень, как насчёт поговорить?

– Что за… – отшатнулся я.

– Эй, давай без нервов, – оскалилась голова, вращая глазами. – Я тоже волнуюсь, давно не общался… вживую, так сказать. Так-то мой конёк – монологи. Но разговор с собой рано или поздно приедается: ты всегда знаешь, что ты скажешь и какими доводами можешь парировать, понимаешь?

– Что ты такое: дух, призрак? – спросил я, осторожно обходя голову и примечая изменения в энергетике, не видимые раньше.

– Я Мгеле. Эй, не пропадай из виду, это невежливо!

– А ты смотришь на меня с помощью глаз? Так всё же что ты такое, Мгеле? – повторил я, встав перед ним. – Ты не похож на обычных духов.

– О, так ты можешь нас видеть! – Голова оттолкнулась челюстью от миски и перевернулась, выставив вверх заляпанный грязью и тёмной липкой кровью обрубок раскуроченного позвоночника. – Я тоже был Лоа – духом, если по-вашему. Но сейчас я уже не дух, не-е-ет, теперь я уже настоящий бог. У меня есть верующие. Твоими стараниями, правда, один из них немножко поломался, но ничего, потом я его починю.

– Эти зомби – твои верующие? – уточнил я. – Странную паству ты себе подобрал. Они не очень похожи на благочестивых прихожан.

– Обидные слова говоришь. Все с чего-то начинают. По крайней мере, они получили то, о чём желали. А я получил силу. Все люди хотят жить вечно. Как думаешь, разве ты не хочешь жить вечно?

Не удержавшись, голова свалилась набок, ещё больше пачкаясь в крови, стёкшей в миску.

– Пожалуй, откажусь, – с отвращением отклонил я это роскошное предложение. – Если для того, чтобы жить вечно, надо стать отвратной тварью, то с верующими у тебя однозначно будут большие проблемы. И вообще, к чему это всё? Ты проник в голову мертвеца, просто чтобы поболтать?

– А что ещё делать? Тут скучно и холодно, из развлечений есть только ты да те парни, с которыми ты пришёл; правда, они не спешат идти на контакт. Слушай, а давай заключим сделку?

К этому моменту благодаря напитке глаз силой я уже более или менее разобрался в происходящем и смог вычленить среди клубка энергии, заполнившего постоянно воскрешающуюся голову, ту ниточку, которая вела в сторону. Сдаётся мне, что именно с помощью этого канала энергии эта подделка под высшее существо может управлять куском плоти в реальном времени, так что дальнейший разговор уже попросту не имеет смысла.

– Сделка, говоришь? Сделки я люблю, и мне тоже есть что тебе предложить.

Отслеживая нить энергии, чем-то похожую на нашу с Мелиссой связь, я подошёл к кухонному гарнитуру и достал с полки тёмный камень с неровными сколами.

– Знаешь, пока ты не вылез, я прикидывал, как избавиться от этих монстров, и лучшее, что я смог придумать, это отрубить головы всем твоим поклонникам поочередно. Но я так и не смог понять причины происходящего, пока один чрезвычайно общительный дух, всё это время прятавшийся прямо тут, – я щёлкнул ногтем по камню, – не дал мне подсказку. Но подсказки ты щедро рассыпал и раньше. Ведь мы сейчас в единственной запертой квартире во всей деревне. И труп в ней тоже, между прочим, единственный на всё поселение. Защитник твой, верно? Подозрительно выглядит.

Я пытался разобраться в том, что здесь произошло, но вот эти отличающиеся от обычного детали меня не отпускали. Не может же это быть просто так, обычной случайностью? Посылать энергию миньонам незаметным импульсом, спрятавшись в камне, было хорошей идеей; правда, и управлять ими ты в таком случае не можешь, верно? Они следуют заранее вложенным командам. Умно, хитро. Но ты сделал много других ошибок, и создавать полноценный канал для контакта с тем, кто способен видеть духов, просто от скуки… Это было опрометчиво, Мгеле. Не повезло, бывает.

– Эй, стой, погоди! – заверещала голова. – Мы же разумные люди, давай договоримся! Чё ты такой серьёзный, а?!

– Не знаю, какой там из тебя человек, но не думаю, что у тебя найдётся что мне предложить. Ты ведь не можешь выбраться из камня, верно?

Достав рацию, я отжал тангенту и спросил:

– Витя, что у вас там?

– Бродят, – коротко ответил он.

– Я знаю секрет! – заверещала голова. – Я знаю место, где собрались величайшие духи и боги, способные наделять силой по желанию, я скажу тебе! А хочешь, когда я сам стану могучим богом, то сделаю тебя сильнейшим? По-настоящему бессмертным, не таким, как эти куски мяса, по-настоящему могущественным, вторым после меня!

– Верить в бредни духа-идиота о месте, где живут великие духи и боги? О чём ты, болезный? Но раз ничего интересного ты больше не знаешь… – подначил я.

– Шамбала реальна, она в Тибете, я там был и могу показать тебе дорогу…

Внезапно мне на плечи опустилась давящая тяжесть, я будто вновь был скован полной остановкой времени, но притом не использовал даже малой толики собственных сил, да и, как оказалось, не мог. Дар словно блокировали. А передо мной появился исполинский сияющий золотом глаз, занявший почти всё пространство кухни; он величаво парил, слегка покачиваясь, пока не сфокусировался на мне.

– Я ничего не говорил, я не говори…

Камень в моей руке треснул, осыпаясь песком и символизируя кончину Мгеле. А я не мог ни вздохнуть, ни моргнуть.

«Мы будем ждать», – гулко раздалось в моей голове вместе с образом точки, обозначенной на местности, которую я увидел, словно парил в небесах.

А потом я лишился чувств.

Глава 17

Момент уничтожения Мгеле чудовищным глазом парни, внимательно отслеживающие поведение поднятых трупов, не пропустили и сразу рванули ко мне. Их немного задержала повторно закрытая дверь, но справились с ней в рекордный срок: замок-то уже знакомый. Они вытащили меня наружу и привели в чувство, растерев снегом.

Делиться деталями случившегося я не имел никакого желания, да и в голове были сумбур, карта и те слова, что я услышал перед тем, как потерять сознание. Да и что я мог сказать? Нет, ну понятно, странностей всяких со мной они навидались достаточно, но такое даже мне кажется чем-то из ряда вон выходящим. В общем, не до того было. Закончилось и закончилось. Единственное, что стоило мне отвлечься, как в голове всплывала, будто отпечатанная, карта с меткой.

Полночи мы убили на то, чтобы стащить в кучу и сжечь все тела. Потом была неблизкая обратная дорога, в которой непонятно от чего меня трясло больше: от колдобин, которые не могла съесть даже специальная подвеска машины, или от случившегося. Не заснул я и в самолёте, обратный рейс которого мы, можно сказать, выбили силой. Домой, срочно домой.

Не выспавшийся, нервный, плюнувший на учёбу, я добрался до дома, взял в охапку своих девушек, только и успевших, что пискнуть от неожиданности, и отправился в кровать. Только там, в тепле и безопасности, я смог забыться сном почти на сутки. Вроде как у меня даже был жар, по крайней мере, утром Эрика проверяла у меня температуру. И да, всё время, что я спал, они провели со мной в кровати. Лежали, шептались друг с другом, обнимали и грели. А уснули девочки, как и положено, вечером.

Обо всём этом они рассказали мне позднее, после того, как разбудили на завтрак горячими поцелуями. И честно, я бы и хотел поспать ещё, просто полежать рядом, но уж очень меня заинтересовала предложенная альтернатива. Это было восхитительно. Но даже без продолжения, просто быть рядом весь день, даже во сне – восхитительно. Как мало, оказывается, надо для счастья. Живя спокойно и безопасно, сложно понять, что за счастье можно посчитать даже просто место рядом с любимыми без тревог, забот и суеты.

Утром я отдельно поблагодарил родителей, разрешивших моим девочкам пропустить день обучения, и даже впервые за последние лет восемь обнял, чем ввёл их в ступор. Зато будут знать, как я их всех люблю.

Чувствовал я себя после такого отдыха просто отлично, так что день был проспан не зря. Жалко, конечно, парней, но мы все там рисковали. Кому-то не повезло, но они останутся в нашей памяти. Иди вперёд, пока можешь. Иди, пока не сломаешься. И я иду. Я полон сил.

* * *

 
Кто ходит в гости никогда,
тот поступает мудро.
Не в каждый дом, куда зовут,
соваться тебе нужно.
Парам-пам-пам, парам-пам-пам,
не в каждый дом, куда зовут,
соваться тебе нужно.
 

Напевая нехитрый мотивчик, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, я сложил вещи в шкафчик, захлопнул его и вышел в спортивный зал. Встав в строй последним, я всё же немного опоздал и удостоился недовольного взгляда тренера.

– У нас появились новые лица, поэтому я повторю основы.

Мимо строя прохаживался грузный бородатый мужик. Ни возраст, ни отсутствие левой руки не помешали ему стать преподавателем боевой подготовки в нашем лицее, а это что-то да значит.

– Меня зовут Кондрат, можете так и обращаться, мне до ваших политесов – тьфу и растереть. Правило первое, оно же единственное из двух: слушать меня внимательно. Второе правило вам известно: никаких убийств. Вы сюда пришли учиться владеть оружием, и главное здесь – учиться. А все свои маленькие глупые обиды оставляйте за дверью, иначе вылетите отсюда, как пробка из шампанского в неумелых руках – быстро и неожиданно. Меня не волнует, какими мастерами вы стали в своём возрасте, кто ваши прежние учителя, и меньше всего меня волнует, что вы думаете обо мне. Если увижу, что вы мешаете учебному процессу, а тем паче нарушаете моё единственное правило – вылетите.

Он прошёлся мимо нас ещё раз.

– Всем понятно? Ты! – ткнул он в Сергея. – Выйти из строя. Как зовут?

– Сергей Краевой, – вытянувшись, отрапортовал парень.

– Двадцать кругов бегом – марш! – скомандовал он и почти без паузы продолжил: – Ты!

– Елизавета Фёдорова! – выкрикнув, вышла из строя Лиза.

– Как батюшка поживает? – внезапно прорезался намёк на интерес у тренера. И это, по-моему, порвало шаблон всем присутствующим.

– Отлично поживает! – так же громко ответила Лиза, а по строю пошли шепотки.

– Постой пока тут, – указал он место рядом с собой. – А ну тихо! – взревел он раненым медведем на расслабившийся строй. – Так, кто тут ещё? Ты, сюда же, – ткнул он пальцем в мою сторону. – Остальные, пятнадцать кругов – бегом марш!

Пока все бегали, он отвёл нас в свой закуток и, усевшись на стуле, спросил:

– Ну и что мне с вами делать?

– Тренировать? – даже немного растерялся я от поставленного вопроса.

– Кого? – глухо заухал он. – Вот её, дочку первого бретёра двора при батюшке нашего государя? Или тебя, сынка Виктора Геннадьевича? Я смотрел запись твоей дуэли. Пользовался даром?

– Пользовался, – сознался я. – И не стыжусь этого.

– А без него так смог бы? – спросил этот медведь. – Только честно.

– Скорее да, чем нет, но там я не мог рисковать, – прямо сказал я.

– Вот то-то и оно. Я могу поставить руку и натаскать простого аристократа, даже непростого могу. Вот взять вашего приятеля… Вы ведь с ним за компанию пришли? Через год он у меня уделает половину первокурсников, обучавшихся с детства. Но вам сверх того, что вы уже умеете, добавить что-то не получится. Ну и зачем, спрашивается, вы мне тут? Портить учебный процесс, отвлекать учеников? Так они и сами с этим успешно справляются.

– Можно я скажу? – выступила Лиза.

– Ну давай, послушаем, если дочери славного графа Фёдорова есть что сказать, – откинулся на спинку тренер.

– У нас с Леонидом одно оружие, но разные школы, поэтому мы могли бы тренироваться отдельно, друг с другом, и учиться друг у друга. Всё, что нам требуется, – это оборудованная площадка и оружие. При нашем уровне ранений можно не опасаться, так что привлекать доктора для дежурства нет смысла. В дополнительном надзоре мы также не нуждаемся, – заявила она.

Нагловато, но в целом верно. Так что я кивнул в знак согласия.

– Ну, разве что так. Да, это можно, но чтобы меня не отвлекали. – Он порылся в ящике стола. – Вот вам ключ от малого зала. Никому не передавать, после занятий сдаёте мне. И чтобы в общем зале, пока идёт занятие, я вас не видел.

Мы встали в стойке друг напротив друга.

– Готов? Сегодня предлагаю пройтись по технике. Собственную способность я выключить не могу, но для чистоты теста ты своей пользоваться не должен.

Лиза отсалютовала мне шпагой и сразу перешла в атаку. Я отразил первый выпад, второй, третий, а следом, закрутив её шпагу, перешёл в наступление, попробовав выбить оружие из её рук. Не вышло. Следом выпад, отскок, парирование. Финт, выпад, отскок. Мы не стремились поранить друг друга, а были нацелены скорее на оружие в руках напротив.

Продолжая раз за разом и войдя в ритм, погружаешься в состояние сродни медитации. Порой это хорошо, так удобно закреплять навыки. Но сейчас явно неподходящий случай.

– Что-то произошло? – улучив момент, спросил я.

– Ничего.

Отбив мой выпад, она помедлила и упустила шанс на продолжение.

– И всё же меня не отпускает чувство, что что-то не так, – перешёл я в наступление.

– Тебе показалось.

Парировав несколько выпадов, она поняла, что я больше не атакую, и повернулась ко мне спиной.

– То есть всё в порядке? – уточнил я, просто на всякий случай.

– Да, не обращай внимания. Всё. В полном. Порядке, – припечатала она меня.

По спине прокатился холодок. Ну и как на это реагировать?

– Ты что, обиделась на меня? – подойдя к ней, спросил я, найдя, казалось бы, очевидную причину такого поведения.

– Ну что ты, как можно обижаться на близкого человека, вернувшегося неизвестно откуда, провалявшегося сутки в бреду и вскрикивающего, как только от него отходит одна из жёнушек, – выдала она свою осведомлённость.

– А если этот человек сделает так?

Я аккуратно приобнял её со спины, чтобы не поранить оружием и не пораниться самому.

– Только… – что-то пробурчала она.

– Что ты говоришь? – ткнулся я носом в её макушку.

– Только если он продолжит, – прошептала она, поворачиваясь и заглядывая мне в глаза.

– Ну как тут устоять…

Фразу закончить я не успел.

Над техникой поцелуев мы проработали до окончания занятий, и, как и договаривались, я не применил ни одной сверхспособности. В конце мы еле успели отстраниться друг от друга, когда в зал влетел тренер.

– Смотрю, занимаетесь, не жалея себя. Давайте уже, шуруйте отсюда, занятие окончено.

И то верно. Позанимались. Стойкое ощущение, что я отдался на волю стихии, небрежно швыряющей утлый кораблик по волнам, вместо того чтобы крепко держать руль судьбы. Но, может, порой так и надо поступать – довериться чему-то более глубокому и первобытному, чем человеческий разум?

* * *

Лиза слонялась по комнате и не могла понять, что с ней такое. Самоанализ впервые в жизни не помогал, а больше мешал: какой толк от детальных подробностей всплеска гормональной активности, учащения пульса и количества навязчивых мыслей, неподконтрольных тренированному разуму.

Она присела на кровать, но не выдержала и десяти секунд, вскочив обратно на ноги. Сердце, было успокоившееся, снова зашлось в пике, стоило подумать о случившемся. Предательский организм, как будто не прошедший через смертельно опасные тренировки, сошёлся в клинче с холодной логикой, пестуемой её семьёй веками. Нет, так дело не пойдёт. Конечно, у неё есть догадка, что именно с ней творится, но признать её подобно смерти.

А ведь всё так хорошо начиналось: наблюдение за интересным объектом, способным противостоять её дару. Да за разгадку подобного казуса ей были бы благодарны десятки будущих поколений. Но вмешался неучтённый фактор. То, через что проходит большинство сверстников и что не должно было коснуться её. Кого угодно, но только не её.

Любовь! Поганое чувство, ломающее через колено сильнейших. Вирус, которому стоит дать дорогу, и он пожрёт всё на своем пути, уничтожит и низвергнет талантливого человека до уровня мычащего и капающего слюной мяса. Она чётко может отследить себя до начала занятия, а потом – будто помутнение наступило, и всё вокруг как в тумане.

Так дело не пойдёт! Сейчас она соберётся и пойдёт к этому гадкому… прекрасному… негодяю… любимому… и всё ему выскажет. Да! Она всё ему выскажет, и это решит все проблемы. Любовь ведь не только рождается, но и умирает.

Решительно распахнув дверь, девушка шагнула наружу и засомневалась. Но нет, встряхнула она головой. Эту проблему надо решить раз и навсегда!

Оглянувшись по сторонам, нет ли кого в коридоре, она подскочила к двери Лео и робко постучала. Нет, тут надо действовать решительнее. Лиза заколотила по двери, раздумывая, не добавить ли ещё ногой, как та приотворилась.

– Лиза? – вопросительно.

– Лео! – возмущённо.

– Чего так поздно? Проходи, не стой в коридоре, – раскрыл дверь парень.

– Я…

Не сомневаться!

– Я… Это, наверное, была ошибка? – просяще спросила она.

– Ты так думаешь? – лукаво улыбнулся он. И, чуть наклонившись, поцеловал девушку.

Против воли подавшись вперёд, она ответила взаимностью. Потихоньку увлекая её всё глубже в сумрак комнаты, он продолжал её целовать до тех пор, пока ей стало не хватать воздуха. Нежно опрокинув её на кровать, он отстранился и задал вопрос:

– Лиза, хочешь быть моей женой?

* * *

– Да! Да, чёрт возьми, хочу! Хочу и буду! – вскочила с кровати Лиза, чуть не скинув меня на пол, но, оглядевшись, поспешно села и прикрылась одеялом.

– Ты бы ещё дольше думала, – пробурчал я, с трудом раскрывая глаза. – Рань несусветная. Ложись спать.

Подтянув к себе девушку, я приобнял её и закрыл глаза.

Немного поёрзав и вроде как успокоившись, она тихонько зашептала, как будто нас сейчас кто-то может услышать (хотя ночной спарринг слышали, наверное, соседи всех окрестных комнат):

– Лео… Лео…

– Ну чего ещё? – зашептал я в ответ.

– Я не знаю, как это – любить. Ну, вот чтобы по-настоящему. У нас в семье принято подбирать себе пару по другим принципам, – сообщила она.

– Ну, вот как до этого любила, так и люби дальше. Это ведь было по-настоящему? – ответил я.

– Наверное. Но я не могу это просчитать, и тебя не могу просчитать. Я ведь поэтому и решилась сблизиться с тобой, чтобы изучить и разгадать этот феномен, – открыла она «страшную тайну».

– Я знаю. Не волнуйся, ругаться не буду. А любить… У каждого это по-разному, наверное. Нет какого-то единого рецепта, это невозможно просчитать. Я вот, например, с Мелиссой понял почти сразу, что люблю её, но там связь, и всё было несколько проще. С Эрикой я понял это совсем недавно – то, что люблю её не как сестру, понимаешь? А с тобой – когда увидел тебя вчера на пороге, такую злую и беззащитную. Всё по-разному, но на деле это всё любовь.

Так что не пытайся разобрать её на составляющие, а просто чувствуй как есть. Это, как мне кажется, единственный вариант любить по-настоящему, – постарался я ответить, как чувствую сам. – Но, может, я где-то ошибаюсь, и ты найдешь свой ответ, который подходит только тебе?

Лиза только плотнее прижалась ко мне, словно пытаясь спрятаться от всех проблем.

– Лео? – через какое-то время позвала она.

– Чего ещё? – спросил я, почувствовав шевеление под одеялом.

– Давай ещё, – горячо задышала она мне в грудь.

– Нам вставать через два часа, а потом, если ты не против, я хотел бы отвезти тебя домой. – По телу прошлись горячие ладошки, и я сдался: – Ну ладно, только не шуми.

* * *

Уехать мы решили после завтрака, и это, пожалуй, было ошибкой. Чувствовать спиной бесчисленные взгляды, слышать краем уха преувеличенные слухи. И это у меня ещё нет сверхчуткого носа, от столь концентрированных эмоций он у меня точно бы отключился на неопределённый срок. Даже так я чувствую зависть, гнев, желание, разочарование… и какие там стрелочки ещё впиваются мне в спину?

Ещё пару месяцев назад я бы обязательно покраснел и выказал бы себя неопытным мальцом, попытавшись хотя бы словами свести всё либо к шутке, либо к обострению конфликта. Но сейчас я лишь чуть выше приподнял подбородок и учтиво помог усесться любимой. К чёрту завистников и глупцов, как будто меня должно волновать их мнение. То ли ещё будет, дождитесь Рождества и получите как минимум ещё один повод испытать ярчайшие эмоции. Впору почувствовать себя звездой первой величины.

Недоумевающим от всеобщего неприкрытого внимания Серёже и Насте о случившемся поведала сама Лиза, даже с некоторыми излишними, прямо-таки интимными подробностями, немедленно добавленными к циркулирующим слухам. После чего девушки зашушукались между собой, а покрасневший по самую малину друг нашёл в себе силы сдержанно поздравить меня. Ведь взрослый человек, прошедший и испытавший уже достаточно, а до сих смущается подобных разговоров.

Закончив с завтраком, мы попрощались и отправились домой.

– Привет, пап! Обещание выполнено! – с ходу крикнул я, увидев отца с мамой, гуляющих под ручку по запорошенному первым снегом саду.

Оглянувшись, отец увидел нас, так же идущих рука об руку, оценил ситуацию и заметался, пытаясь найти, куда можно экстренно скрыться. Но добился лишь того, что мама чувствительно наступила ему на ногу. Мама – алмаз. Вот кто из тени управляет нашей семьёй.

– Кхм, – откашлялся он. – Сын, кажется, я запамятовал: а что ты обещал?

– Как что? – удивился я. – Мы же обещали друг другу. Я – привезти невесту из лицея, а ты – план, при котором все будут довольны.

О, это лицо – просто бальзам, пролившийся с небес на мои старые раны.

Мельком взглянув на мужа, мама придавила его каблучком ещё раз и радушно распахнула объятия:

– Лизонька, как я за тебя рада. Давай оставим мужчин и пойдём к девочкам, пусть они поговорят о своём, а мы – о своём. И не беспокойся, – приобняла она девушку, – я действительно за тебя рада. Ты ведь действительно любишь Леонида?

Напрягшиеся родители дождались ответа и стали куда как спокойнее. Ну да, обмануть их обоняние практически невозможно.

– И опять ты меня удивил, – поделился отец, наполняя стакан коньяком. В этот момент снизу что-то ощутимо грохнуло. – Ну, совет да любовь, и всё такое, – пробормотал он и, не чокаясь, залпом выпил.

– Ты меня что, помянуть вздумал? – возмутился я. Откуда-то сбоку донёсся пронзительный визг, а я, на всякий случай звякнув по пустому стакану отца, приложился к своему. – Дверь-то выдержит?

– Обижаешь. Мы тут неделю просидеть можем и выйти свеженькими. Придётся, правда, на консервах посидеть, но на что не пойдёшь ради спасения родной крови.

– Основательный подход, – восхитился я, рассматривая ящик, выпнутый из-за стола. – Раньше же там ничего не было?

– Ну, я после определённых событий решил подстраховаться. – Видя, что я ничего не понял, он пояснил: – Эрика в последнее время становится всё больше похожей на мать, так что вот, издержки, так сказать.

– Так мама же всегда спокойная и собранная, – удивился я, почувствовав, как дом сотрясся полностью.

– Ну, после второго ребёнка, в принципе, можешь ожидать таких изменений, – сказал отец и хихикнул.

А меня как пыльным мешком ударило. Это что же… Это что же получается… Я закашлялся.

– Не трусь, – расшифровал мои конвульсивные подёргивания отец и ободряюще похлопал по спине. – До Рождества ещё есть время, да и дети, они же не сразу появляются, так что можешь особо не торопиться. Поначалу, конечно, это та ещё морока, но ничего смертельного. Хотя совсем вылетело из головы: у тебя же всё в троекратном размере. – Он не сдержался и рассмеялся. – Ну, давай по последней. Твои вроде как подуспокоились.

Три растрёпанные и раскрасневшиеся девушки спокойно пили чай в гостиной. И что удивило, даже Мелисса выглядела так, будто участвовала в смертельной схватке. Милая моя, ты же всегда была за добро и мир. Повернув голову на звук открывшейся двери, они хищно и чересчур синхронно улыбнулись, а я понял, что немыслимым образом отец исчез, заперев дверь.

Это ловушка! И сейчас меня, по-видимому, будут убивать самым жестоким образом.

Приготовившись отбиваться всеми доступными способами, я встал было в стойку, но был сметён и повержен превосходящей силой противника – отрядом сладких губ, батальоном цепких рук и армадой слёз, сломивших моё сопротивление окончательно.

«Ну, с другой стороны, это можно назвать семейной победой, что гораздо ценнее побед на любом другом фронте», – подумалось мне, пока меня обвивали, не давая пошевелиться, три дорвавшиеся до сметаны кошки.

Глава 18

Жизнь вошла в колею. Мы с Лизой каждые выходные ездили домой. Делать из наших отношений какой-то секрет – ну, в этом по большому счёту не было смысла. Зачем? Был непростой момент, связанный с тем, что после бракосочетания ей придётся отказаться от собственной фамилии, но тут мы, посовещавшись, решили поступить так же, как с Мелиссой, и объединить их. Будет Лиза после свадьбы Кошкиной-Фёдоровой, и эта фамилия в таком виде передастся дальше через детей.