Текст книги "Ставка на мир (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Черных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– А как же вы тогда с Юлей познакомились? – удивилась Ксения Витальевна, переводя взгляд на дочь.

– Там очень долгая история, мамуль, – отмахнулась девушка. – Я тебе ее попозже обязательно расскажу.

– Ваш борщ изумителен, Ксения Витальевна, огромное спасибо. – Вася смущенно улыбнулся и, отодвинув чрезвычайно быстро опустевшую тарелку, начал вставать из-за стола. – Но, боюсь, мне пора бежать. Служба, как говорится.

– И даже чаю не выпьете? – удивилась хозяйка квартиры. – У меня еще шарлотка есть, оставайтесь!

– И рад бы, но увы. – Здоровяк развел руками, чудом не зацепив кухонный гарнитур. – Время поджимает. Юля, проводишь?

– Конечно. – Она улыбнулась и поднялась. – Мамуль, я быстро!

Тихо защелкнулась входная дверь, и Ксения Витальевна вновь осталась в тишине, размышляя, откуда у ее дочери мог появиться такой друг…

Двор окончательно погрузился во тьму, поэтому на выходящих из подъезда людей никто не обратил никакого внимания.

– У тебя замечательная мама, – тихо произнес Вася. – Ты ей расскажешь?

Громова задумчиво прикусила губу и посмотрела на друга.

– Да, расскажу. Это будет честно.

Великан кивнул и протянул девушке три небольших футляра, извлеченных из внутреннего кармана пиджака.

– Пространственные хронометры, которые я на Рождественском балу стащил, когда все отключились, – прокомментировал он. – Здесь три устройства. Не хватает только рассеивателей, чтобы скрывать следы перехода. Артем обещал решить эту проблему, но для этого тебе в любом случае надо переместиться к нему. Придется один раз рискнуть и надеяться, что Ликвидаторы ничего не засекут. Все-таки они даже не знают, из какого ты мира. Один хронометр оставь себе, остальные для Покровского. Передашь при встрече.

– Спасибо тебе. – Девушка крепко обняла Васю. – Надеюсь, скоро встретимся.

– Обязательно. – Здоровяк аккуратно погладил Юлю по шелковистым волосам, привычным движением перевел стрелки на своем хронометре и немного отступил назад. – Не попадай больше в передряги, – усмехнулся он, резко взмахнул рукой, словно сдергивая невидимую вуаль, и в буквальном смысле растворился в темноте, оставляя подругу в одиночестве.

Громова вернулась в квартиру и решительно вошла в гостиную, присев рядом со спокойно читающей книгу матерью.

– Мам, мне надо тебе кое-что рассказать, – глубоко вдохнув, начала девушка. – Только не перебивай меня, пожалуйста.

Женщина медленно опустила книгу и взволнованно посмотрела на дочь.

– Что-то случилось? Ты беременна?

– Нет, конечно, нет. – Юля выдохнула и попыталась вытереть вспотевшие ладони о шорты. – В общем, это долгая история, и началась она, когда я попала в аварию…

Девушка рассказывала все: о новых друзьях и их миссиях, об обучении, о пространственных хронометрах, об Артеме… Словно не рассказ, а исповедь. Слова лились друг за другом, объединяясь в единый бурный поток, подгоняемый крохотной надеждой на то, что мама поверит, поймет. И разрешит уйти. Сбежать в неизведанный мир, в котором, возможно, бушует война, туда, где ее ждет любимый человек.

Ксения Витальевна, что удивительно, только кивала и задавала уточняющие вопросы, не перебивая и не останавливая дочь. Когда Юля выговорилась, мама осторожно обняла ее, крепко прижав к себе.

– Я всегда знала, что во Вселенной все слишком сложно для человеческого восприятия. Ты вернулась другой, и эти изменения мне нравятся. – Женщина ненадолго замолчала. – Но ты уверена, что хочешь туда? К своему Артему? Когда-то я безрассудно последовала за твоим папой, любила его всем сердцем, надеялась, что мы сможем стать счастливыми… Но он так не считал. Не всегда решения, которые мы принимаем в порыве эмоций, бывают правильными. Однако это твоя жизнь, и я не могу запретить тебе делать то, что считаешь нужным. Тем более я знаю твой характер. Ты же все равно сбежишь! – Мама поцеловала дочь в макушку и вымученно улыбнулась. – Обещай мне, что вернешься сюда с этим Покровским целой и невредимой!

– Обещаю, мам, – всхлипнула Юлия, стараясь сдержать выступившие слезы. – Спасибо. За все. Я люблю тебя.

Ксения Витальевна устало закрыла глаза. Разум настойчиво твердил, что все сказанное бред и в действительности существовать не может, что Юля никуда не пропадет и никакого Артема нет… Но где-то на задворках души разгоралась вера в нечто большее, непостижимое человеческому разуму.

Глава 21

Утро выдалось мрачным, дождливым. Брать много вещей Громова наотрез отказалась, ограничившись рюкзаком с самым необходимым. На перезарядку хронометра требовалось несколько дней, но после этого времени, если что-то вдруг пойдет не так, девушка всегда могла вернуться домой. Лишь эта мысль хоть немного успокаивала Ксению Витальевну, все больше и больше переживающую за дочь. Когда оттягивать момент отбытия стало просто опасно для напряженных нервов, Юля крепко обняла мать, заверив, что все будет хорошо и к следующему месяцу она в любом случае вернется. Поставив каждую из двенадцати стрелок в нужное положение и сверившись с инструкциями, оставленными Васей, девушка постаралась как можно точнее воспроизвести образ Артема в своем воображении и резко дернула рукой, на мгновение срывая вуаль реальности и создавая незримый человеческому глазу проход.

Окружающий мир пошел легкой рябью, помутнело испуганное лицо матери, и мгновение спустя обстановка разительно преобразилась. Исчезла привычная комната, а перед глазами возник огромный светлый особняк, освещенный полуденным солнцем. Девушка оказалась на небольшой аллее, проходящей через ухоженный сад и выходящей к центральной парадной.

Поправив рюкзак и слегка прищурившись от яркого света, Юлия подошла к массивным дверям. Нерешительно постучав, замерла, дожидаясь, пока тяжелые створки разойдутся. На входе ее встретили два внушительного вида охранника и пожилой человек в строгом костюме.

– Вы к кому, юная леди? И как, позвольте спросить, прошли через центральный пост охраны незамеченной? – подозрительно поинтересовался мужчина.

– Я к Артему Покровскому, – сказала Громова. – Могу я его увидеть?

Дворецкий цепким взглядом прошелся по фигуре девушки, на мгновение остановившись на объемном рюкзаке, достал мобильный телефон.

– Как ваше имя? – тем же холодным голосом уточнил он и, получив ответ, приложил смартфон к уху. – Артем, к вам некая Юлия Громова, просит встречи. – И слегка растерявшись, добавил: – Понял, сейчас провожу. – Он развернулся к волнующейся гостье и уже гораздо более вежливо произнес: – Следуйте за мной.

Переход оказался недолгим: пройдя по широкому коридору, они вышли к красивой мраморной лестнице, поднялись на третий этаж и свернули в один из нескольких коридоров, остановившись у первой двери. Дворецкий постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь, впуская девушку в помещение, оказавшееся рабочим кабинетом. Артем, стоящий у окна, развернулся к вошедшим и открыто улыбнулся. Сделав несколько шагов друг к другу, влюбленные крепко обнялись.

– Константин, распорядись подготовить комнату для нашей дорогой гостьи. Скажем, одну из соседних с моей, – попросил Артем. – И проследи, чтобы сегодня меня никто не беспокоил.

Не произнося ни слова, Константин кивнул и вышел из кабинета, оставляя пару наедине, чем они, конечно, не преминули воспользоваться, слившись в долгом поцелуе.

– Я очень рад тебя видеть, – чуть слышно произнес Покровский, сильнее прижимая Юлю к себе. – Я верил, что ты жива.

– Какие пафосные речи, – хихикнула девушка, немного успокоившись. – Я тоже рада тебя видеть, Тём. Я скучала и уже начала думать, что мне все приключения в Академии действительно приснились, поэтому, когда увидела Васю, чуть в объятиях его не задушила!

– Какая нелепая была бы смерть! – рассмеялся аристократ. – Столько лет быть бессмертным, непобедимым воином и погибнуть в объятиях хрупкой красавицы!

Громова засмеялась, окончательно развеивая некоторое смущение, возникающее между влюбленными после долгой разлуки…

– Что у тебя нового? – заинтересовалась она, отступая от Покровского и устраиваясь в гостевом кресле. Словно по волшебству на столе появилась запыленная бутылка вина. – Как обстановка в мире? Успел уже что-нибудь сделать во имя Равновесия? – с улыбкой добавила она.

Артем, разливающий по бокалам пряный напиток, слегка дрогнул, проливая несколько капель рубиновой жидкости на стол. Юля в удивлении изогнула бровь и посмотрела ему в лицо, застывшее каменной маской. Тот неловко улыбнулся и неуверенно провел рукой по волосам.

– Юлечка, солнце, давай только сначала ты меня выслушаешь, а уже потом будешь убивать? – Покровский пододвинул кресло и сел напротив напрягшейся девушки. Взяв ее руки в свои, он посмотрел ей в глаза и начал рассказ: – Сейчас в мире очень сложная ситуация. У границы на Черном море расположился турецкий флот, готовый в любой момент войти в морские владения Российской Империи. В Китае мобилизация, и их войска тоже подходят к нашей границе. Война еще не объявлена, но это лишь дело времени. В Совете Главенствующих Родов царит разруха: трое влиятельных членов правой фракции, включая моего отца, убиты, но выглядит все как несчастный случай. Левые поддерживают идею развязывания Второй мировой, и начнется она с ядерных ударов по неугодным странам. Мы пока сдерживаем их пыл, но и наши идеи продвинуть не в состоянии, поэтому никаких пактов со взаимными уступками подписано не было, и весь мир, не таясь, готовится к масштабной войне.

Громова слушала внимательно, не перебивая и периодически хмурясь.

– Так вот, в борьбе с Советом нужен человек, который стоит выше всех, являет собой воплощение закона и имеет право судить даже действия глав Главенствующих Родов – Верховный судья, тринадцатый член Совета, придерживающийся нейтралитета и голосующий только в самых критических ситуациях. В общем, мне нужно было получить над ним влияние, заручиться его помощью и голосом в Совете, чтобы опрокинуть левых и мирно разрешить сложившуюся обстановку. – Артем замолчал, пытаясь подобрать слова.

– И что же ты сделал? – предчувствуя, что ответ ей не понравится, спросила Юля, подозрительно прищурившись.

– Я… – Парень собрался с духом и выпалил: – Я женился на его дочери.

В кабинете повисла гнетущая тишина, Артем мысленно молился, чтобы подруга поняла его мотивы, а Громова пыталась осмыслить сказанное.

– Ну и гад же ты, Покровский! – выпалила отошедшая от ступора девушка, вскакивая с кресла. – У тебя даже проблемы мира через постель решаются! Дипломат несчастный! Лучше ничего придумать не смог?! Мне теперь с женатым мужиком встречаться прикажешь? Идиот! Я его жду, переживаю за него, о встрече мечтаю, а он женится! Какая же я дура! – Артем подошел к взбешенной Юлии, за что немедленно получил пощечину. Поняв, что пришло время действовать, он резко притянул ее к себе и крепко обнял. – Дурак! И живи теперь с ней! – прошипела Громова, словно рассерженная кошка, и, не найдя других вариантов физического воздействия, укусила его за плечо. – Неужели по-другому никак нельзя было? – неожиданно прекратив истерику, спросила она, расслабляясь в объятиях и утыкаясь лицом в многострадальное плечо.

– Прости, пожалуйста, – негромко сказал Покровский. – У меня правда не было выбора. Я очень люблю тебя, но клялся действовать в интересах мира, невзирая на последствия для себя и близких людей.

Девушка чуть слышно всхлипнула, оставляя на рубашке аристократа мокрые полосы от слез.

– Но как же я? – шепотом спросила она. – Что мне теперь делать?

– А вот это другой разговор! – уже веселее произнес Артем, гладя любимую по шелковистым волосам. – Дождемся остальных и сбежим в какую-нибудь нейтральную реальность, где заживем весело и счастливо! Только мир спасу – и сразу сбежим. Вместе до конца. Устраивает?

Юля рассмеялась и чуть заметно кивнула. Скоро здесь соберется вся команда, а значит, проблемы они вновь смогут решать сообща, и никто их не остановит.

– Вместе до конца! – весело ответила немного успокоившаяся подруга и уже игриво укусила командира за шею, чем вызвала у него удивленный вскрик. – Но тебе я еще покажу, как жениться на ком-то, кроме меня!

* * *

Дом оказался точь-в-точь таким, как его когда-то описывал Артем. Юля с детским любопытством смотрела по сторонам, стараясь запомнить путь хотя бы к столовой, ибо в процессе экскурсии, которую провел хозяин поместья, больше времени уходило на поцелуи, чем на запоминание дороги.

– Сейчас в доме нет никого, кроме нас и прислуги. – Покровский по всем правилам этикета усадил девушку за стол и принялся за ней ухаживать. – Я уговорил матушку погостить в семейном особняке на Лазурном Берегу, благо в связи с тяжелой ситуацией в стране она не особо возражала. Поэтому можешь, не опасаясь, чувствовать себя хозяйкой.

– А как же жена? – с каменным выражением лица спросила Громова, аккуратно нанизывая на вилку ломтик бекона.

– Она сопровождает матушку, – пожал плечами Артем. – Господин Верховный судья так же понимает всю опасность нашего положения, поэтому всячески способствовал этой поездке.

– Ладно, хорошо. – Юля отложила вилку и нож. – Оставим пока нашу личную жизнь. Есть небольшая проблема. У меня нет рассеивателя.

– Да, я знаю, – кивнул Артем. – Николай Степанович подготовил для нас только четыре браслета. Один пришлось отдать Васе. Остальные будут у Ромы, Насти и Мухи. Без рассеивателя перемещаться безопаснее всего было тебе, так как никто достоверно не знал, из какого мира ты пришла на Территорию, поэтому за тобой вряд ли следили. Когда кто-нибудь из наших появится здесь, я отдам образец для экспертизы. Имперские ученые, надеюсь, смогут воссоздать сплав.

– С этим понятно, – произнесла Юля. – Но меня все равно могли отследить.

Артем осторожно поставил на стол чашку и кивнул.

– Я распоряжусь об усилении охраны. Главное сейчас – собраться всем вместе, а дальше уже со всем разберемся.

Громова улыбнулась и вернулась к еде. Впервые за долгое время она чувствовала себя на своем месте…

Отправив подругу самостоятельно исследовать особняк, Покровский спустился к центральному посту охраны. Просторная комната, завешанная мониторами, транслирующими изображения с камер видеонаблюдения, всегда казалась ему неуютной. Простые рабочие столы, аромат кофе, который уже въелся в стены, и несколько вечно хмурых мужиков в черных костюмах, наблюдающих за периметром.

– Добрый день, Борис Николаевич, – поздоровался хозяин поместья с серьезным лысым мужчиной лет пятидесяти пяти. – Я хочу, чтобы вы усилили охрану, желательно взять уже проверенных наемников.

– Здравствуй, Артем. – Начальник службы безопасности, работающий здесь еще до рождения младшего Покровского, предпочитал не церемониться с титулами, общаясь исключительно на равных. – Не думаю, что это необходимо. – Он сделал едва заметный жест рукой, и двое молодых охранников, разглядывающих мониторы, оставили начальников наедине. – В особняке сейчас десяток бойцов. Вряд ли какой-нибудь идиот решит сунуться.

– Борис Николаевич, – Артем сел на ближайший к нему стул, – я вам гарантирую, что атака на поместье будет. И придет сюда не уличная шпана, а настоящие профессионалы. Поэтому давайте не станем разводить демагогию, а просто увеличим количество боевиков.

– Ладно, – просто согласился отставной офицер. – Сколько ты хочешь привлечь?

– Минимум полсотни, – быстро ответил Артем. – Следует увеличить все действующие посты охраны, поставить часовых возле каждого входа, на всех лестничных площадках и на крыше. Я хочу круглосуточного, непрерывного и неустанного дежурства. Мышь не должна проскочить без моего ведома.

– Как знаешь, – пожал плечами Борис Николаевич. – Полсотни, значит, полсотни.

Из кабинета Покровский вышел с легким чувством облегчения. Пятьдесятков проверенных бойцов смогут хотя бы задержать Ликвидаторов, когда те появятся на пороге его дома. А в том, что когда-нибудь это случится, он нисколько не сомневался…

* * *

Свет электрических ламп тускло освещал длинный мрачный коридор. Это место было похоже на цокольный этаж любого государственного учреждения, куда солнечный свет проникает только сквозь узкие окошки возле земли или не проникает вовсе. Но этот подвал все же разительно отличался от собратьев: во всех комнатах и подсобных помещениях стояли тяжелые сейфовые двери с огромными металлическими засовами. Здание центрального штаба Департамента государственной безопасности, с виду ничем не отличающееся от обычной налоговой, являлось, по сути, тюрьмой, пыточной и оружейной в одном флаконе. Мало кто из простых обывателей имел возможность похвастать тем, что бывал в этом жутковатом месте. А если и приходилось его когда-то посещать, об этом предпочитали молчать. Сами стены здесь, казалось, источали ненависть и страх.

В душной узкой камере без окон и мебели, рядом с почерневшим от времени железным унитазом, валялся человек. Некогда статный, спортивный юноша напоминал сломанную куклу, небрежно заброшенную разбалованным ребенком под кровать. Все тело покрывали гематомы, лицо превратилось в сплошную маску из запекшейся крови, стереть которую сил уже не было, ведь каждое движение причиняло острую боль. Оставалось одно – неподвижно лежать, молясь о том, чтобы про него забыли. Но о нем помнили.

Тяжело крякнул старый засов, массивная дверь со скрипом открылась и в камеру неспешно вошел подтянутый мужчина средних лет. Проведя ладонью по коротким волосам, он тяжело вздохнул и присел рядом с искалеченным человеком, сделав едва заметный жест вооруженному охраннику, моментально перекрывшему выход.

– Эх, Михаил, – почти ласково произнес офицер, рассматривая юношу пронзительным взглядом серых глаз. – Хорошим же парнем был, а скатился до банального терроризма, – цокнул он языком и расстроенно покачал головой. – Ты на глазах нескольких сотен человек убил лидера Объединенной Германии. Удивительное безрассудство.

Муха что-то невнятно промычал, сплевывая кровь на холодный бетонный пол.

– Да, ты действовал во благо всего мира, – передразнил его полковник Захарчук, расследующий это скандальное убийство. – Я слышал это сотню раз. Вот только это не поможет. Ты себе смертный приговор подписал. Завтра мы выдадим тебя Объединенной Германии, где террористов расстреливают на главной площади. Но знаешь, мне начинает казаться, что ты действительно был прав. – Мужчина задумчиво почесал подбородок и окинул взглядом невзрачную обстановку. – Обе России и «союзники» все-таки заключают перемирие. Немцам сейчас трудно, по всей стране у них траур, а оппозиция начала прогрызаться к власти. Вроде даже успешно. Так глядишь когда-нибудь станешь героем, мучеником. Войдешь на страницы учебников истории, в тебе будут видеть спасителя мира. – Офицер усмехнулся, глядя на пятна крови, украшающие некогда белую рубашку парня. – Но сейчас, прости, ты международный террорист, приговоренный к смертной казни.

– Моя жизнь не имеет значения, – чуть слышно прохрипел Михаил.

– В этом ты, парень, не прав, – не согласился полковник, распрямляясь. – Сейчас твоя жизнь очень ценна. Мирный договор будет подписан именно на твоих костях. – Он замолчал, поднялся, и медленно подошел к двери. – Мухин, – не оборачиваясь, обратился он к снайперу. – Прощай… и спасибо.

Дверь вновь противно скрипнула, оставляя так и не пошевелившегося юношу в давящей тишине камеры…

Муха сам не понял, в какой именно момент сознание окончательно покинуло бренное тело. Словно сквозь плотный туман раздавались отголоски разговоров, проскальзывали образы людей в военной форме, но он активно сопротивлялся своему возвращению в реальный мир, старательно соскальзывая в темноту, где можно было обособиться от острой боли, пронзающей тело. Осознание всего происходящего снизошло неожиданно, заставляя резко открыть глаза и с ужасом осмотреться. Его депортировали. Выдали немцам на расправу, будто ненужную игрушку.

Парень застонал, разглядывая чистую камеру с довольно мягкой кроватью. От мысли, что даже к международным террористам в Германии относятся лучше, чем к обычным преступникам в его родной стране, начало мутить. Затворник уставился на потолок, не в силах отогнать от себя чувство разочарования. Каждый из посещающих его людей прекрасно понимал, что именно Мухин, вероятно, предотвратил войну и помог России на международной арене, но его продолжали избивать, требуя назвать сообщников и организаторов. А теперь Родина, взявшая на себя ответственность оберегать граждан, отдает его на расстрел, показательно демонстрируя свою чрезмерную справедливость. Миша с трудом провел рукой по зудящему лицу и приподнялся на локтях.

С трудом приняв сидячее положение, едва не завалившись набок от головокружения, вызванного то ли травмами, то ли голодом, Мухин откинулся на стену. Судя по розовым отблескам, пробивающимся через зарешеченное окно под потолком, солнце стремительно скрывалось за горизонтом, отдавая землю во власть ночи. Парень осторожно потер уставшие глаза и посмотрел на тяжелую металлическую дверь. Никто не спешил к нему на помощь, но и не рвался убить раньше времени. Снаружи, как и в камере, стояла абсолютная тишина.

– Так и будешь сидеть и пялиться в одну точку? – раздался звонкий голос со стороны окна. – Когда наступит рассвет, тебя расстреляют. Быть может, пора валить?

Мухин осторожно, словно отказываясь поверить своим ушам, повернул голову к говорящему и улыбнулся.

– Наконец-то, – выдохнул он, разглядывая донельзя веселую физиономию Васи по ту сторону решетки. – А я уж почти смирился со своей участью. Может, остаться?

– Это твое дело, – Мига не видел, но мог поклясться, что великан пожал плечами. Аккуратно просунув руку в щелку между приоткрытым окном и решеткой, Вася ловко бросил на кровать продолговатую коробочку. – Но мой тебе совет – не засиживайся.

С этими словами великан просто исчез, оставляя товарища наедине. Дважды повторять былобез надобности, и спустя несколько мгновений маленькая камера в одном из следственных изоляторов Мюнхена опустела, а о недавнем обитателе напоминала лишь смятая простыня на затертом матрасе узкой железной кровати.

* * *

Прошло уже несколько дней со времени появления Юли в поместье Артема, а девушка все продолжала удивляться роскошному убранству, величественному саду с фонтанами и сверхсовременной технике, заметно опережающей ее мир в развитии. Здесь активно использовали смартфоны, заряжающиеся за считаные минуты и оснащенные искусственным интеллектом, самонастраивающуюся и самоочищающуюся бытовую технику, а охрана была вооружена легкими автоматами «Синергия», о которых в своем мире Громова даже не слышала.

Несколько раз с разрешения Артема она выходила в город, но только в сопровождении телохранителя под прикрытием. На первый взгляд, Российская Империя ничем не отличалась от ее родной России, но различия, безусловно, были. Обстановка вокруг напоминала скорее фильм, чем суровую реальность. Красивые автомобили, беспилотный общественный транспорт, идеальная чистота на улицах и, что самое удивительное, никакой рекламы. Не было транспарантов, дорожных вывесок, листовок… Даже назойливых промоутеров! Все объявления размещались исключительно в средствах массовой информации: Интернете, телевидении, радио, газетах. Настоящая утопия. Совет Главенствующих Родов, управляющий Империей, твердой рукой наводил порядок в стране. Его членов уважали и страшно боялись все, включая высшие чины государственных служащих. За неисполнение указов Совета виновник, невзирая на былые заслуги, лишался всех наград, должностей и званий и ссылался в отдаленные уголки Сибири, где продолжал трудиться на благо Родины уже под пристальным вниманием надзирателей. Немалую роль в поддержании порядка играла смертная казнь, мораторий на которую в стране так и не был наложен.

Владея огромным запасом природных ресурсов, Российская Империя уже много лет входила в список самых богатых и успешных стран мира, создавая прекрасные условия для жизни населения и неохотно сотрудничая с остальными государствами.

Однако была и другая сторона медали. Тотальный контроль правителей, несмотря на все изобилие в государстве, вызывал периодические бунты народа, а страны, считающие Империю прямым врагом своей экономики, постоянно объединялись в союзы и старательно раскачивали ее влияние на международной политической и экономической арене. Все чувствовали приближение войны. Гражданской или мировой.

Михаил появился посреди кабинета Артема за несколько часов до рассвета. Рассудив, что незваных гостей, ранним утром праздно шатающихся по дому, никто не любит, боец с облегчением забрался в рабочее кресло друга и прикрыл глаза, стараясь абстрагироваться от ноющей боли во всем теле. Дремота накатила незаметно, впервые за долгое время позволяя расслабиться и успокоиться. Но сон как рукой сняло, когда легонько скрипнула дверь, а в помещение словно вихрь ворвался сам хозяин поместья.

– Муха-а! – радостно воскликнул Покровский, разводя руки в стороны, готовясь обнять старого друга. – Живой, засранец!

– Избавь меня от своей счастливой улыбки, глаза режет, – поморщился Мухин, стараясь размять затекшую шею. – Лучше накорми и спать уложи, а потом вместе порадуемся встрече.

Артем кивнул, оценив помятый вид приятеля, и достал смартфон.

– Константин, доброе утро! – произнес он, прикладывая аппарат к уху. – Распорядись, пожалуйста, подать завтрак на три персоны в кабинет. И пригласи ко мне Бориса Николаевича. И если встретишь Юлю, то тоже сюда отправь.

Михаил удивленно поднял брови:

– Юлька здесь?

– Конечно, – пожал плечами Артем. – Самая первая прибыла. Вася несколько месяцев ее по разным мирам выискивал.

Разговор друзей прервал стук в дверь. Дождавшись разрешения войти, начальник службы безопасности уверенно прошел в кабинет и, сцепив руки за спиной, замер напротив Артема.

– Слушаю, – безэмоционально произнес отставной офицер.

– Борис Николаевич, – Покровский серьезно посмотрел на мужчину, – вы видите этого юношу, сидящего в моем кресле?

Начальник службы безопасности кивнул, а Муха с недоумением посмотрел на друга.

– И я его вижу, – продолжил хозяин кабинета. – А теперь объясните мне, каким образом он здесь оказался? У меня два взвода боевиков по дому просто так шатаются?

– Виноват, – признал начальник службы безопасности. – Сейчас же разберусь.

– Борис Николаевич, поймите, – Артем устало вздохнул, – у меня не паранойя. Люди, которые сюда заявятся, будут гораздо опытнее и профессиональнее моего товарища. – Кивок в сторону Михаила. – А его вы пропустили.

– Понял, – произнес мужчина, подозрительно разглядывая Мухина. – Больше не повторится. Я могу идти?

– Идите, – махнул рукой Покровский и, дождавшись, когда за собеседником закроется дверь, развернулся к Мише и продолжил: – Он считает меня параноиком, а я всего лишь хочу выжить, когда сюда заявятся Ликвидаторы.

– Думаешь, выйдут на нас? – лениво протянул Муха.

– Обязательно, – уверенно ответил аристократ, открывая дверь официанту с тележкой, заполненной едой. Следом за ним в кабинет прошмыгнула Юля, на ходу заплетая косичку. Увидев гостя, девушка радостно взвизгнула и, несмотря на активные протесты друга, медленно поднявшегося с удобного кресла, крепко его обняла.

– Оу-у, – протянул Михаил, морщась от боли в искалеченном теле. – Полегче, мелкая, полегче.

– Тебе больно? – Громова испуганно отстранилась от товарища. – Что случилось?

– Все в порядке, – вымученно улыбнулся он. – Просто пару дней отлежаться надо.

– Все будет в порядке, когда тебя врачи осмотрят, – произнес Артем, помогая официанту расставить посуду на рабочем столе. – Только поешь сначала.

– Это я всегда с радостью, – в предвкушении потер руки боец и, глядя на собирающуюся что-то сказать девушку, быстро добавил: – Нет, нет и еще раз нет. Все разговоры после! Сейчас я просто хочу поесть в тишине. Ладно?

Громова с Покровским переглянулись и рассмеялись, – сложный характер Мухи ничуть не изменился.