Текст книги "Время колесниц"

Автор книги: Дмитрий Чистов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА I

На холмистом, продуваемом всеми ветрами плато, находившемся на расстоянии в дюжину дневных переходов от Священного Ара, вдали от людских деревень находилось поле с остроконечным столбом из кварца высотой в человеческий рост посредине. Здесь, вокруг причудливо сверкающего в лучах солнца камня, собралась на совет весьма необычная компания. Были здесь боги – покровители Ара – Инген-Ястреб из племени Ллира и мудрый Нудд из племени Ллуда. Сидели на поляне и двое богов – покровителей города Брега – прекрасная Эйте и неистовый Видар т'Ллир. Сбоку от них пристроились Бринн с Эданом и неизменно бодрый и жизнерадостный Ханаль. Помимо богов здесь же собрались с десяток жрецов, которые расселись поблизости от своих патронов. Воинов Ара представлял сам Хольдер собственной персоной, от клана Брегских Тордингов присутствовали двое сыновей основателя семьи, старцы весьма преклонных лет. Всё это представительное общество запросто расселось, поджав ноги, на голой земле вокруг кварцевой глыбы.

После официального приветствия к собравшимся обратился Инген.

– О собратья из Племён! – начал он свою речь. – Мы пригласили вас на землю Ара, чтобы просить о помощи. Уже не одно тысячелетие Племена окружают отеческой заботой Священные города людей. Так, под нашим с вами мудрым правлением век за веком процветали Город Огня и Город Дерева. Но в последнее время над благополучием наших возлюбленных сыновей нависла опасность, ибо люди города Кера решили, что исполнение древнего пророчества можно приблизить. В своей гордыне их вожди не знают предела: для достижения вожделенной цели они готовы сровнять с землёй остальные четыре города, четыре драгоценные жемчужины в ожерелье континента.

– О каком пророчестве он толкует? – шепотом осведомился Эдан у своего бога.

– Пустое, старые сказки, – махнул рукой Бринн. – Говорят, рано или поздно из пяти городов людей суждено остаться лишь одному, который, в свою очередь, вберет в себя мудрость и мощь четырёх прочих и станет центром мира.

– Позавчера гонец доставил нам послание от Трога, старшего сына Урга и нынешнего правителя Священного Кера, – продолжал Инген. Он размотал обернутый несколько раз вокруг своего длиннополого хитона пояс, покрытый замысловатыми узорами воинских знаков, и принялся изучать их. – Здесь говорится: род Детей Урга требует выдачи тел своих соплеменников, недавно погибших в странствиях на нашей земле. В случае отказа они угрожают прийти за останками своих родственников с сильной дружиной, ибо не могут допустить, чтобы тела четверых ургитов остались не похороненными согласно обряду.

– Так выдайте им трупы, что за вопрос? – лениво протянул Видар, поковырявшись в носу. – Это справедливое требование, разве не так?

– Требование и вправду справедливое, – хмыкнул Инген, – но, к сожалению, невыполнимое. Тел нет. Бринн недоверчиво уставился на него:

– Где же они? И отчего погибли ургиты?

– В том-то вся загвоздка. – вздохнул Нудд, пригладив свою длинную серебристую бороду. – Высокорожденные воины, как удалось выяснить, проникли на нашу землю для того, чтобы вскрыть курган Медного Правителя.

После сказанных им слов над поляной повисла напряжённая тишина. Услышанное произвело должное впечатление: люди и боги изумлённо смотрели на Нудда, не в силах вымолвить ни слова. Подобное кощунственное деяние и в голову-то придёт не каждому. Что же касается его исполнения, подобрать желающих было бы очень непросто.

– Это правда? – наконец спросила Эйте.

– Сведения получены из довольно надёжных источников, – развёл руками Нудд. – Нет причин им не доверять. Насколько мне известно, воины собирались тайком раскопать курган и добыть нефритовый жезл первого в истории правителя людей. Вероятно, ургиты полагают, что, обладая жезлом, можно возвысить Кер и повернуть пророчество в свою пользу.

– Но погребение Медного Правителя в древности наверняка защитили страшным проклятием! – заметил один из тордингов.

– Так оно, вероятно, и было, братишка, – ответил Нудд старцу-воину. – Но в точности этого никто не помнит, а те, кто помнил, давно уже в могиле. Тем не менее неподалёку от кургана нашли вещи и оружие троих из пропавших ургитов. И – никаких трупов!

– Может быть, их похоронил кто-нибудь из местных? – подал голос Видар.

– Совершенно невозможно! – заявил Инген. Он взмахнул руками и смигнул, подобно хищной птице, сомкнув и вновь широко раскрыв глаза. – Я допросил крестьян. Мне они сказали бы всю правду. Никто не видел в тех краях иноземцев.

В разговор вступил Хольдер:

– Всё это лишь повод для похода на нас. И, признаюсь, Железный Город сейчас весьма силён. Дети моего брата Урга – грозные воины. В ближнем бою им нет равных среди прочих бойцов. Кер богат; со Священным Бангором его связывает давний союз, и в случае войны вардинги выставят им на подмогу сильную Дружину. Лишь вместе мы сможем им противостоять.

– А с какой стати мы должны воевать с Кером? – поинтересовался Ханаль, поигрывая своими знаменитыми шариками. Одной рукой он ловко жонглировал ими, держа постоянно в воздухе не менее десяти штук.

Инген бросил на него злобный взгляд и, взмахнув руками, мгновенно обратившимися в крылья, взмыл на верхушку сверкающего монолита. Оттуда, с кварцевой скалы, на собравшихся теперь глядел нахохлившийся ястреб-перепелятник.

– А твоей помощи никто и не просит, вор! – яростно проклекотала птица.

– Спокойно, спокойно, не будем вспоминать былые распри, – попытайся успокоить Ингена Нудд. – Для борьбы с Кером и его могучими покровителями нам понадобятся все возможные союзники. Что же касается твоего вопроса, Гонор, то рано или поздно дело дойдёт и до других Священных городов. Ар будет только началом.

– Ну, лично меня это не касается, – заметил бог-шутник. – Я ведь не принадлежу к числу покровителей какого-либо из городов.

– Может, ты согласишься выступить на нашей стороне за награду?

– Мне по душе твои слова, о мудрый Нудд! – подмигнул ему старина Гони. – Тут есть что обсудить отдельно.

Ястреб на камне заскрежетал клювом.

– Следовало бы заключить союзный договор между городами, – предложил Нудд, не обращая внимания на поведение своего собрата. – Наши объединённые дружины в случае войны будут представлять собой внушительную силу.

– Нам необходимо посовещаться, – заявила Эйте. – Такие решения не принимаются с ходу. Послушаем, что скажут по поводу военного союза в народном собрании.

– Отлично, – подвёл итог Нудд, – но совещайтесь не слишком долго. Вряд ли стоит ждать войны в текущем году: лето уже на исходе. Однако в конце следующей весны ургиты могут выйти в поход за костями сородичей.

– Мы пришлём вам посольство, – пообещала богиня.

Инген, сославшись на какие-то важные дела, улетел без промедления; прочие участники встречи также собирались расходиться, когда Бринн и Ханаль отвели Нудда в сторонку.

– Скажи, о мудрый, а вскрыли ли ургиты курган? – начал разговор Бринн. – Я имею в виду, похищен ли из могилы нефритовый жезл?

Длиннобородый бог развёл руками:

– Кто может это доподлинно знать? Уж не хочешь ли ты раскопать его до конца, чтобы удостовериться в том, есть он там или нет?

– Разумеется, нам не могло прийти в голову ничего подобного, – поспешно заверил его Ханаль. – Тем не менее хотелось бы знать, где жезл находится сейчас.

– Тут я бессилен, – признался Нудд. – По правде говоря, я даже не уверен, что во время похорон его положили в могилу. Я сам при том не присутствовал, а легенды зачастую приукрашивают события давно минувших дней. Нельзя даже быть уверенным в том, что высокий холм в окрестностях нашего города, который традиция связывает с местом упокоения Медного Правителя, им действительно является. В любой деревне вам расскажут ещё и не такое об окружающих достопримечательностях. Впрочем, прошу извинить – меня ждут мои жрецы.

С этими словами Нудд прошествовал к группке своих почитателей. Один из них свистнул в два пальца – из-за ближайшего холма взмыл огромный дракон, на спине которого была укреплена особая площадка с перилами. Крылатая бестия сделала круг над поляной совета и приземлилась рядом с хозяевами. Делегация Священного Ара погрузилась на ящера, который в несколько взмахов огромных перепончатых крыльев поднялся на приличную высоту, поймал ветер и начал планировать в подвернувшемся воздушном течении по направлению к городу.

– Пора и нам домой, – произнёс Бринн, запрыгивая в колесницу, запряжённую тройкой чёрных лебедей. Эта чудесная повозка почти не пострадала в давнишнем воздушном бою; после ремонта, произведённого мастерами Священного Брега, на её корпусе не осталось никаких следов кровавой схватки.

– Скажи, Ханаль, а почему Инген назвал тебя вором? – полюбопытствовал жрец Бринна, устроившись в экипаже подле своего бога.

– Ума не приложу... Может быть, потому, что я выиграл у его сына в кости одну старую и вдобавок изрядно потрёпанную накидку из перьев... Откуда мне было знать, что это папин подарок? Играли мы абсолютно честно – ведь небольшая ловкость рук подразумевается при игре в кости, разве не так? – Старина Гони подмигнул Эдану. – Всё-таки как-то нехорошо получилось; пожалуй, при случае верну хозяину, – заключил он с притворным вздохом.

...Крестьянин, бредущий с бороной за своим худосочным быком, в благоговейном ужасе хлопнулся на колени и заткнул пальцами уши, когда над его полем со свистом пронеслась божественная колесница. Над пашнями прокатился громогласный хохот, доносившийся из чудесной повозки.

* * *

...В далёком Кере за столом из чёрного мрамора, отполированного до зеркального блеска, сидел Брес, старший из Урговых внуков. По внешности крепкого смуглокожего воина с холодно сверкавшими из-под кустистых бровей глазами никак нельзя было предположить, что ему недавно перевалило за двести. Он был погружен в глубокие раздумья – пальцы с толстыми мозолями на костяшках так и сяк вертели изящный серебряный кубок, инкрустированный крупным топазом. В мгновения, когда Бреса посещали особенно невесёлые мысли, они, инстинктивно сжимаясь, оставляли на поверхности сосуда хорошо заметные вмятины. На невысоком подиуме изгибались в непристойном танце три обнажённые рабыни, но высокородный воин сегодня оставался совершенно безучастен к их стараниям.

– Проваливайте! – негромко скомандовал он танцовщицам, и девушки моментально исчезли, не заставив сурового витязя повторять своё пожелание дважды.

Через четверть часа мыслительный процесс не привыкшего к длительным раздумьям Бреса окончательно зашёл в тупик: каменный кулак сжал ни в чём не повинный кубок и расплющил его до такой степени, что даже сам мастер вряд ли теперь узнал бы своё творение.

– Фехтне вас всех побери! – выругался воин и, встав из-за стола, прошёл в противоположную половину залы. За резным креслом с прямой жёсткой спинкой, которое во время родовых собраний по традиции занимал патриарх (им сейчас был отец Бреса Трог), в стене находилась особая ниша. Там, на почётном месте, хранилась мумифицированная голова основателя рода, Урга – Дробителя черепов, Расчленителя воинов, Тигра тысячи битв, Повелителя Кера. Голова была оправлена в серебро, а в лобную кость меж глаз врезан приличных размеров изумруд. К этой семейной реликвии был приставлен особый слуга, чья должность передавалась по наследству от отца к сыну. В его обязанности входило ежедневно, утром и вечером, сметать особой кисточкой со священной головы основателя рода осевшую пыль.

Эту самую кисточку и отшвырнул в сторону Брес, схвативший голову своего покойного деда обеими руками. Витязь снял жуткую реликвию с её места и, удерживая на весу перед собой, громко вопросил:

– Ург, скажи мне, где он сейчас? В нём мой единственный шанс! Я немедленно отправлюсь туда и заберу его, чего бы это ни стоило!

Голова между тем хранила безмолвие.

– Нет, ты ответишь мне, старый горшок! Не молчи! – прорычал Брес и бесцеремонно встряхнул её.

Глаза мёртвого Урга медленно раскрылись. Он обратил свой тяжёлый, немигающий взгляд на потомка. Бескровные губы с трудом разомкнулись, и голова произнесла скрипучим голосом:

 
– Горе, о горе!
Я вижу: брат рубит брата,
и дядю племянник
разрубает на части...
Воинов кровью обильно
полита земля....
Причиной всему – нефрит вожделенный.
Цена ему – смерть!
 

– Мне не нужны твои идиотские пророчества!!! – орал покрасневший от ярости Брес, с трудом удерживаясь от соблазна запустить черепом предка в стену. – Наслушались уже вдоволь! Где он?

 
– У переправы на Огненный дом
Брату насыпан поклонный курган...—
 

заявила голова Урга и вновь смолкла, прикрыв глаза.

Больше Бресу ничего не удалось от неё добиться. Что-то недовольно бормоча себе под нос, он водрузил череп на место. Потом витязь кликнул своего юного колесничего, одел доспехи и, прихватив лишь меч, щит с остро заточенной кромкой да пару вошедших с недавних пор в моду копий с широкими плоскими наконечниками, отбыл в неизвестном направлении.

Подняв огромные клубы пыли, лёгкая боевая колесница промчалась по улице Воинов Кера и вылетела за ворота. Прятавшиеся по углам слуги, естественно, не осмелились поинтересоваться у высокорожденного, куда это он собрался на ночь глядя. Они твёрдо усвоили, что в минуты гнева ургитам под руку лучше не попадаться.

* * *

В городе Бреге, на верхней площадке Храма Дерева, Эдан с Ханалем упражнялись в фехтовании. Собственно говоря, упражнялся только первосвященник Бринна, а бог-шутник развлекался по своему обыкновению, то принимая облик болга с двуручной секирой в руках, то представая перед партнёром в виде огненного демона средних размеров или переходя в глухую защиту, превращаясь в валун, кучу прошлогодних листьев или трухлявый пень.

«Правее бери! – орал говорящий меч в руках фехтовальщика – Руби вниз влево! Активнее! Ты спишь или сражаешься?»

– Сражаюсь как умею! – огрызался Эдан, в пику своему клинку обходя защиту Ханаля сверху справа. Его любимый режущий удар в область живота рассёк пустоту: старина Гони подло рассыпался кучей песка и немедленно обернулся волосяной верёвкой, обвившейся вокруг ног молодого жреца.

– Любопытный у тебя клиночек, – заметил старина Гони, подобрав с земли выпавший из его рук меч. – Где достал?

Он игриво пощекотал украшавшую рукоять мордочку; та возмущённо клацнула зубами, и бог поспешил отдёрнуть палец.

– Будь с ним поосторожнее, сынок. Такому оружию постоянно требуется свежая кровь для пропитания; если держать его голодным, меч может осерчать и серьёзно поранить своего хозяина. В мирное время рекомендую тебе почаще смазывать лезвие кровью со скотобойни!

– Ты дерёшься не по правилам! – пропыхтел Эдан, поднимаясь с земли и потирая ушибленный бок.

– Весь вопрос в том, каких правил придерживаться, – философски заметил Ханаль. – Сам посуди: даже у пяти воинских родов кодекс чести весьма сильно отличается, хотя все они ведут своё происхождение от родных братьев. Та ещё семейка! Для ургитов, скажем, недопустимо напасть без предупреждения. Всяческие финты и уловки они считают ниже достоинства настоящего воина. Таким образом, любой ургит старается быстро вызвать противника на бой и сразу же его убить, пока бедняга не сообразил, в чём, собственно говоря, дело. Для них идеал – победа первым же ударом. С другой стороны, почтенный Хольдер всегда говорил: «Лучше сначала отступить на шаг, чтобы затем продвинуться на три». Его потомки высоко ценят воинскую хитрость, не исключающую стремительного натиска; хольдеринг терпеливо выжидает, а затем стремительно атакует в открывшуюся в обороне противника брешь. Следовательно, согласно кодексу поведения воина-ургита я вёл себя недостойно; однако не совершил ничего порочащего свою честь с точки зрения хольдеринга. То, что для хольдеринга честь, – для ургита позор. И куда ты ни обратишь своё внимание, всюду увидишь то же самое. Разные народы, роды и племена, даже разные касты в составе одного народа придерживаются совершенно различных норм поведения, завещанных им предками.

– Послушай, Ханаль, но как же быть в таком случае мне? Я был рождён в маленькой деревушке, жители которой с трудом дотягивали до нового урожая. Каждый год по весне многие из моих соплеменников умирали от голода. Когда мне исполнилось пять лет, наш посёлок сожгли кочевники, но мне удалось убежать. Я стал рабом у подобравших меня людей в таком же селении у подножия гор. Оттуда меня выкупил Эльг, регулярно совершавший прогулки по окрестным землям в поисках будущих учеников. Теперь я жрец Бринна; скажи же, что для меня должно быть правильным, а что – позорным? Где предки, завещавшие мне достойный образ жизни? Ханаль рассмеялся ему в ответ:

– Безусловно, люди, подобные тебе, весьма опасны для окружающих, ибо непредсказуемы. Человек без роду и без племени сам волен выбирать свой путь: воля предков не довлеет над ним. Теперь ты первосвященник бога Бринна, ты сам станешь образцом для подражания многочисленных будущих поколений жрецов. Но не стоит задумываться над этим – всегда поступай так, как велит сердце. Вот способность, которой обладают только люди и чего лишены боги, какими бы могущественными они ни были. Кстати, я всё хотел спросить: как тебе понравилась потеха, которую я для тебя устроил в Лорхе?

– Ты? Устроил? Какую потеху? – Эдан в недоумении воззрился на весёлого бога, ожидая дальнейших комментариев.

– Полагаю, ты не настолько наивен, чтобы вообразить, будто кто-то из троих Старших Богов снизошёл к оракулу в своём святилище и внушил ему идею необходимости именно вашего участия в битве с Блатахом? Можешь мне поверить: Ллуда, Ллира, а уж Ллеу-то и подавно, мало интересуют перипетии политической жизни какого-то заштатного городишка!

– Так это ты?..

– Разумеется! Всегда рад услужить друзьям! Тем более посещение оракула не отняло у меня много времени. Несчастный – слабоумный от рождения, вдобавок наглотавшийся дурманящего дыма каких-то тлеющих на жаровне растений и двух слов не мог связать в тот день, когда я зашёл навестить его. Пришлось оставить ему табличку с разборчиво записанным текстом пророчества, чтобы этот кретин ничего не напутал!

– Но зачем?!

Теперь пришёл черёд удивляться Ханалю:

– Я думал, вам покажется скучным добираться до Ара без приключений! Уж я-то знаю, как деморализующе воздействует на путешественника монотонность неблизкой дороги!

У парапета той же площадки, венчающей ступенчатое святилище, сложенное из огромных лиственничных брёвен, сидели Бринн и Эйте. Молодые боги держали друг друга за руки и любовались панорамой Священного города Брега, раскинувшейся .перед ними. Неподалёку, со строительной площадки, раздавался визг пил и оклики рабочих. Первый храм Бринна, нового покровителя Брега, рос день ото дня. Из близлежащих святилищ Эйте и неистового Видара доносилось пение флейт и гул ритуальных барабанов из меди: так жрецы возвещали о начале вечерних молений.

– Ты посмотри на них – ну просто голубки, – промурлыкал Ханаль, по-дружески пихнув Эдана плечом. Он подошёл к низкому столику и, отщипнув от грозди на блюде пару виноградин, отправил их себе в рот. – Эй, двоюродный братец, – обратился он к Бринну, – не желаешь ли прогуляться? Есть одна идея!

– Обычно все твои идеи заканчиваются знатной потасовкой, – заметил тот, нехотя отрывая взгляд от светлого лика сидящей подле него богини.

– На сей раз мы будем вести себя очень тихо, – заверил его старина Гони, – ибо к тому имеются весьма веские причины. Дело в следующем: я предлагаю тайно раскопать курган Медного Правителя.

– Какое кощунство! – искренне возмутился Эдан. – Как ты мог подумать об этом!

– А ты можешь предложить другой способ разузнать, находится ли нефритовый жезл Правителя все ещё в кургане?

– Ради этого осквернить могилу?!

– Ну, славные ургиты уже осквернили её до нас. А если им не удалось добыть нефритовый жезл, они непременно попробуют снова. Ты хоть раз видел воина из колена Ургова, который отступит от намеченной цели?

– Ханаль прав, – нехотя признал Бринн. – Во имя благополучия городов нам придётся пойти на это.

– Значит, возражений нет, – подвёл итог бог-шутник. – Завтра ночью мы временно переквалифицируемся в «ночных скитальцев».

– Без меня! – подала голос Эйте. – Люди, поклоняющиеся в моём лице животворящим силам природы, не простили бы мне участия в грабеже могилы первого из их легендарных властителей!

Жрец Бринна усмехнулся: он хорошо знал о существовании категории людей, поэтично называвших себя «ночными скитальцами». Среди них было много неплохих магов и бойцов, поскольку проникновение в древние склепы и курганы всегда сопряжено с немалой опасностью. Профессиональные гробокопатели бесстрашно спускались в тёмные мрачные лабиринты в погоне за положенными при погребении волшебными талисманами и оружием, не пострадавшими от всесильного времени. Их встречали древние проклятия и хитроумные ловушки, которые строители склепов предусмотрительно размещали в самых неожиданных местах. «Скитальцев» презирали, но тем не менее часто пользовались их услугами: они множество раз возвращали в мир изделия магов древности, подобные которым нынешнее поколение было не в состоянии создать. Их товар, оплаченный кровью погибших товарищей, всегда пользовался особенным спросом.

– Думаю, нам потребуется консультация специалиста, – заключил Ханаль. – Есть у меня один человечек на примете...

* * *

Небесная колесница, лихо развернувшись, притормозила почти у крыльца бревенчатой избы, примостившейся у выхода на поверхность гранитных скал, посреди девственного соснового леса.

– Ну как у меня получается? – спросил Бринн, перекидывая длинные поводья через борт. Последнее время многоискусный бог увлекался управлением колесничной упряжкой и в самом деле достиг в этой области немалых успехов.

– Не стоит с шумом вламываться к хозяину, – предупредил товарищей Ханаль, отряхнув хитон от осыпавшихся в повозку во время приземления пожелтевших иголок. – Старик хитёр, как старый лис. Из этой норы есть по меньшей мере с десяток выходов, и, если мы спугнём того, кто в ней живёт, потом его будет неделю не сыскать. Лучше подождём, пока старик не выйдет к нам сам.

Эдан с интересом осмотрел хижину и не нашёл ничего необычного. Полусгнившая изба, вросшая венца на два в лесные мхи, ничуть не напоминала обитель величайшего из «ночных скитальцев». Тем не менее старина Гони утверждал, что это именно так.

– Может, хозяина нет дома? – предположил Эдан, заглядывая в слепые оконца. – Думаю, стоит зайти и подождать его внутри.

– Осторожно, – предупредил его Гонор, – насколько я знаю повадки старика, на дверь обязательно прицеплен какой-нибудь сюрприз.

– Серьёзно? – искренне заинтересовался Бринн. Он слез с колесницы, подошёл к двери из толстых дубовых досок и внимательно её осмотрел. Видимо, результат осмотра вполне его удовлетворил: бог уверенно толкнул створку от себя. Дверь открылась – со спущенной тетивы искусно замаскированного самострела со свистом сорвалась стрела. Бринн лениво поймал её рукой на расстоянии в ладонь от своей груди, переломил пальцами древко и, промолвив: «дешёвка!», отбросил в сторону.

– Здравствуйте, гости дорогие! – просипел чей-то незнакомый голос у Эдана за спиной. Из-за кустов выступил древний седобородый старец, внешность которого стоило бы описать особо. У давнего знакомца Ханаля недоставало правого глаза и правой руки до локтя; на левой же руке отсутствовали большой и указательный пальцы. При ходьбе старик сильно прихрамывал, что не мешало ему довольно проворно передвигаться опираясь на палку (в которой любой мало-мальски сведущий человек узнал бы магический жезл). Одет он был более чем просто, но на запястье руки виднелись три золотых браслета, а на шее – крупный светящийся изнутри самоцвет на цепочке. Тихо позвякивали при каждом шаге стальные пластины спрятанного под овчинную куртку панциря.

– Кого я вижу! Сам Гонор! А с ним ещё двое из Племён! Преклоняюсь перед вами, о светлоликие боги... – И старик, кряхтя, начал медленно опускаться на колено.

– К чему эти формальности, дружище Кармун Дир! – Ханаль подскочил к своему знакомому и удержал его. – Поклоны отбивают в храмах, а мы нынче сами у тебя в гостях!

– Тогда прошу оказать честь моему скромному жилищу, – улыбнувшись, ответил «скиталец», и гости проследовали за хозяином в избу.

Окинув взглядом внутренность «скромного жилища», Эдан не смог удержаться от удивлённого возгласа. Стены большого зала, наполовину вырубленного в гранитной скале, были увешаны сотнями самых диковинных вещей. На тканых коврах висели бронзовые и железные мечи самых разнообразных форм и размеров; по углам грудами валялись медные кирасы, панцири, поножи и связки копий. Были здесь и крепкие щиты с остро заточенными кромками; шлемы с личинами и без них. В открытых ларцах помешались разнообразные браслеты, кольца и гривны. Почти на всех вещах явственно чувствовался отпечаток магии. Хозяин собрал здесь, пожалуй, самую крупную из всех когда-либо существовавших коллекций волшебных амулетов и талисманов. Кроме того, несколько сундуков были набиты свитками и полированными дощечками из кости, дерева и бронзы с нанесёнными на них рисунками и текстами.

– Впечатляюще! – заметил Бринн, усевшись в изящное креслице с подлокотниками из резной кости. Старик развёл руками:

– Всё это нажито непосильным трудом на протяжении многих, многих лет. Перед вами лишь дешёвенькие сувениры, призванные скрасить мою унылую старость и служить напоминанием о делах давно минувших дней. Ане! Золотце моё! Принеси-ка нам что-нибудь выпить!

Та, которую звали Ане, вышла к гостям, легко держа на ладони правой руки поднос с четырьмя деревянными кружками. В них пенился чудесный эль, который при других обстоятельствах несомненно произвёл бы на Эдана впечатление. Но в тот момент всё внимание нашего героя привлекла девушка. Трудно было поверить, что она действительно приходится дочерью старому «ночному скитальцу». На вид ей казалось никак не больше двадцати. Длинные чёрные волосы Ане были заплетены в три косы, перевитые серебряными нитями; миндалевидный разрез глаз свидетельствовал о дальнем родстве их семейства с племенем ши. Заметив взгляд молодого жреца, она ему весело подмигнула и вновь исчезла за дверью.

– Так чему же обязан я визитом столь высокородных богов, осчастлививших своим присутствием мою хижину? – осторожно поинтересовался старик, когда все сдули пену с кружек и сделали по хорошему глотку.

– Помню, когда-то мы славно поработали вместе, – начал издалека Ханаль. – Мы проезжали с друзьями мимо, и я сказал им: о светлоликие! Здесь живёт мой старый приятель. У него чудесное пиво и прелестная юная дочь. Почему бы не заскочить на огонёк? И вот мы здесь!

– Что верно, то верно, – ухмыльнулся старик. – Нам с тобой, Гонор, есть что вспомнить. Только вот откуда ты знаешь об Ане? Последний раз, если мне не изменяет память, ты навещал меня лет тридцать пять назад.

– Действительно, странно, – ничуть не смутившись, отвечал ему бог-шутник, – может, я малость напутал? Может, я говорил друзьям только о пиве? Пиво-то у тебя всегда было отменное!

– В этом ты прав. Фамильный рецепт. Впрочем, думаю, стоит перейти к делу. Какого Ирмина вам от меня надо, о великие боги?

– Видишь ли, Кармун, нам тут необходимо кое-что провернуть...

– Так я и думал. Глядя на тебя, могу предположить: вам понадобилась какая-то вещь.

– Почти что так.

– И вам требуется моя помощь, чтобы её достать.

– Ты угадал. Нам нужно разрыть одну могилу.

– Могилки – дело привычное... – протянул старик, хитро поглядывая на сидящую напротив него божественную компанию. – Но, думаю, это не совсем обычная могила? Иначе зачем светлоликим понадобилась бы помощь старого гробокопателя, сгубившего здоровье на своём неблагодарном ремесле? Могу я полюбопытствовать, что именно вы решили обчистить на этот раз?

– Ничего особенного. Всего лишь один старый, расплывшийся от времени курган. Там в своё время похоронили Медного Правителя да пару сотен его слуг за компанию.

В наступившей тишине громко прозвучал стук поставленной на стол кружки. Старик с побелевшим лицом встал, подошёл к Гонору и, опершись на посох, бухнулся перед ним на колено.

– Молю, не губи меня, о Гонор т'Ллуд! – монотонно заскулил он. – Возьми что хочешь; здесь всё будет твоим, только не заставляй меня сделать это!

– Ну, ну, – начал его успокаивать бог, – ты ведь и не с таким справлялся! Подумаешь, какая-то парочка проклятий с вышедшим сроком годности!

– Не губи! – продолжал ныть однорукий «скиталец». – Я ведь слишком стар для таких опасных забав. Дочь моя, голубка Ане, как она без меня? Пропадёт ведь...

– Не понимаю, неужели ты откажешься? – искренне удивился Ханаль. – Или просто набиваешь цену? Хочешь – отрастим тебе руку и вставим новый глаз? У нас есть одна подружка – она на такие штучки мастерица.

– Зачем мне рука, если я не вернусь оттуда? Случись что, не в вашей власти вытащить меня обратно из Долины Теней...

– Я не узнаю тебя, о Кармун Дир, – с сожалением произнёс старина Гони. – Где былой задор? Былая отвага?

– С тех времён прошло полвека, – простонал, обхватив руками седую голову, «скиталец». – Вам, богам, трудно понять людей, жизнь которых для вас – мгновение... Юность прошла, и я состарился. У меня болят суставы, дрожат руки, а мир перед глазами расплывается...

– Ну что же – ничего не попишешь. Придётся поискать кого-нибудь другого, помоложе. Пойдёмте, друзья, здесь нам больше делать нечего.

Постойте! Я пойду с вами! Перед собравшимся уходить Ханалем стояла покрасневшая от волнения Ане.