Текст книги "Время колесниц"

Автор книги: Дмитрий Чистов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

Воин мрачно кивнул, подтверждая правдивость слов жреца.

– И что же было дальше? – осведомился Эдан.

– Кинули жребий. Соперникам выпало биться без оружия.

– Насколько я понимаю. Кермайт проиграл? – подад голос Талес.

– Не совсем. Хольдеринг не уронил чести своего первопредка в жестокой битве. Отныне Блатаху не придётся пленять сердца юных дев ослепительной улыбкой: в схватке он лишился половины своих зубов. После нескольких тяжёлых ударов нашего витязя варвар к концу сражения не мог твёрдо держаться на ногах. Однако и Кермайту был нанесён существенный урон – рыжий демон искалечил ему ногу.

Так вышло, что ни один из двух соперников не смог продолжать бой. По условиям подобных ритуальных поединков новая схватка отложена на семь дней. К сожалению, даже с помощью наших лучших лекарей и магов не удалось срастить кость за неделю. Поединок завтра, но Кермайт до сих пор не в состоянии сражаться.

– Как же это тебя угораздило? – посочувствовал воину Талес.

Хольдеринг опустил голову.

– Я попробовал ударить его ногой, – пояснил он.

– И что же, попал?

– Непременно бы попал, если бы Блатах не защитился...

– Ну и что?

– Он хорошо отпарировал, и моя голень треснула, как тростник. Блатах превосходный боец.

– Да, тебе не позавидуешь. Но мы-то здесь при чём? – обратился Эдан к Фиаду.

– Обычаи не запрещают в подобных случаях выставлять вместо себя другого воина, согласного выйти взамен поединщика. Мы обратились к оракулу Трёх Богов в надежде узнать, кто смог бы заменить Кермайта на поле брани. Пришёл очень странный ответ: боги изрекли, что хольдерингу в сражении помогут двое чужеземцев, двое великих героев: жрец и маг, которых судьба приведёт сегодня в Лорху через Западные ворота. Всё сходится – это вы!

Эдан от неожиданности поперхнулся. Прокашлявшись, он вежливо заметил:

– Мы с Талесом, конечно, очень горды предоставленной нам честью, но, по правде говоря, нас ждут совсем другие дела. Почему бы вам не выбрать ещё какого-нибудь хольдеринга, желающего подраться? Не сомневаюсь, в окрестностях их наберётся с десяток!

Маг Огня наклонился к нему и прошептал:

– А может, и вправду поможем Кермайту? Жалко парнишку, да и землячок он мой. Я ведь тоже из Ара!

– Но ведь оракул указал именно на вас! Такова воля богов: только великий герой может противостоять великому герою. – Жрец помрачнел. – Послушайте, ну что вы хотите за участие в завтрашнем бою? Назовите свою цену!

– Вот это уже совсем другой разговор! – воскликнул Талес, потирая руки. – Возможно, мы с вами ещё договоримся. Принесите грифельную доску – составим список!

– Подожди-ка, маг, – оборвал его Эдан. – А на каких условиях будет проходить поединок на этот раз?

– По результату брошенного жребия соперники будут сражаться на боевых колесницах.

У первосвященника Бринна вырвался невольный вздох облегчения:

– Ничего не выйдет! Ни я, ни Талес не умеем управлять колесницей. Насколько мне известно, держать поводья не выучишься за пару часов!

– Это неважно, – «успокоил» его жрец Старших Богов. – В колеснице должны быть трое – воин, щитоносец и возница. Ты будешь воином, маг – щитоносцем, а Кермайт – возницей. Он недостаточно здоров, чтобы драться, но управлять лошадьми сумеет. Теперь поговорим об условиях: предлагаю вам пять мер серебра, всем – расшитую одежду и красные плащи. От себя добавлю колесницу с упряжкой добрых коней.

– Сколько?! Но это же несерьёзно! – возмутился огненный маг. – Значит, так: десять мер серебра, каждому по золотому браслету, по серебряному кубку, инкрустированному самоцветами, шесть красных плащей, шесть синих с меховой оторочкой и шесть комплектов парадной одежды. Да, чуть не забыл! По паре сапог с серебряными пряжками. Я тут видел у вас подходящие. На рынке. О полном наборе вооружения я и не говорю – это само собой разумеется. Без добротного панциря я на поле брани не выйду.

– Ещё одно условие, – вставил Эдан. – Возведёте .У себя в святилище алтарь Бринна.

– Положим, алтарь и вооружение ещё куда ни шло. Но насчёт всего остального...

Фиад недооценил возможности Талеса. Чародей школы Огня препирался как базарная торговка. К вечеру сошлись на восьми мерах серебра, двух золотых браслетах, одном серебряном кубке, четырёх синих, четырёх красных плащах и четырёх расшитых туниках в придачу. Не забыли и об одной паре лорхских сапог с серебряными пряжками – лично для мага.

После обсуждения условий сделки Фиад кликнул рабов, которые вынесли кувшины с крепкой медовухой, и встреча быстро перешла в неофициальное русло.

* * *

– Эй, подымайся, лежебока!

Эдан сладко зевнул, потянулся и перевернулся на спину. После выдавшихся на их долю лишений не было большего наслаждения, чем провести ночь на мягком ложе, укрывшись тёплым меховым одеялом. Талес бесцеремонно потряс своего товарища за плечо:

– Мы сегодня бьёмся с Блатахом, ты не забыл?

– О светлоликие боги! Ты не мог сообщить мне с утра что-нибудь более приятное? Теперь настроение на весь день безнадёжно испорчено!

– Попытайся поскорее привести себя в порядок и пойди разомнись, – посоветовал маг. – Судя по твоему лицу, вчера мы выпили лишнего.

– На себя посмотри! – буркнул Эдан в ответ.

Жрец Бринна накинул хитон, спустил ноги на пол и принялся натягивать сапоги. Покончив с этим нелёгким делом, он откинул полотняную занавесь и вышел во двор, щурясь от яркого утреннего солнца. То, что он увидел, живо напомнило о предстоящем поединке. Во внутренний дворик отведённого им для ночлега глинобитного дома закатили боевую колесницу. Стоявшие около неё Талес и Кермайт вели непринуждённую беседу.

«И зачем только я в это ввязался!» – размышлял наш герой, наклонившись над большой глиняной бочкой, наполненной до краёв дождевой водой. Отражение на покрытой рябью поверхности, как ему почудилось, издевательски подмигнуло своему хозяину. Обхватив края сосуда, Эдан погрузил на миг голову в ледяной мрак и тотчас же вынырнул, удовлетворённо фыркнув. Боль в висках постепенно утихала; можно приступать к разминке.

Кермайт подошёл к подготовке поединка со всей серьёзностью, внимательнейшим образом осмотрев предоставленную им боевую колесницу. Довольно лёгкая одноосная повозка запрягалась парой лошадей, её днище и борта были сплетены из ивовых прутьев и обтянуты снаружи хорошо выдубленными шкурами. К бортам колесницы крепились футляры для луков и колчаны для стрел и коротких дротиков, расположенные таким образом, чтобы всегда находиться под рукой воина.

Конструкция этого экипажа, совершенствовавшаяся в битвах на протяжении многих веков, не могла не вызвать восхищения; в ней не имелось абсолютно ничего лишнего. По бокам колесницы, на уровне оси, крепились два специальных изогнутых клинка. Такое оружие особенно эффективно при атаке колесницами пехоты, однако с равным успехом им можно подрезать ноги вражеским коням. Большие колёса для прочности были обиты по ободу железом.

Хольдеринг до самого начала поединка ходил вокруг повозки, дёргал за ремни, проверял прочность крепления разных деталей и наличие необходимого запаса вооружения.

Под доставленные им доспехи полагалось одевать войлочные хитоны, помогавшие смягчить удар. Все трое также облачились в длиннополые панцири из железных пластин на кожаной основе, защищавшие тело бойца от горла до колен; поверх панциря полагалось закрепить боевой пояс-фартук из толстых стёганых кож, прикрывавший спереди тело, бёдра и ноги от груди до середины икр. Защитное снаряжение дополняли бронзовые шлемы, поножи и налокотники. Доспехи соединялись целой системой ремешков и завязок, разобраться в которых с непривычки оказалось совершенно невозможным делом. Впрочем, именно для такого случая к ним были приставлены рабы-оруженосцы.

Под одобрительные крики собравшейся на выезд со двора толпы все трое взошли на колесницу и отправились к месту проведения поединка. Для него избрали ровное безлесное поле неподалёку от Лорхи; в этих краях хватало в избытке гладких, как стол, и настолько же бесплодных равнин. Чахлый кустарник, жёсткие метёлки ковыля да пыльная серая земля на много лиг вокруг – унылый пейзаж, накануне битвы невольно внушающий мрачные предчувствия.

С первого же мгновения, когда Эдан увидел своего противника, у молодого жреца пропали все сомнения в правильности того, что он делает. Убийство такого мордоворота стало бы благодеянием для него самого и всех окружающих. Блатах относился к классическому типу великих героев, подвиги которых прославляются сказителями на все времена, а жизненный путь проходит по отрубленным головам поверженных врагов. Это был рослый рыжебородый гигант; его длинные распущенные кудри трепал утренний ветерок. Мышцы обнажённого торса являли собой внушительное зрелище. Единственной одеждой Блатаху служили кожаные штаны, у широкого пояса с металлическими заклёпками висел тяжёлый бронзовый меч в ножнах. Запястья, толщиной примерно с ляжку нашего начинающего жреца, были обмотаны сыромятными ремнями.

Колесничий, скрюченный мужичонка с клочковатой бородой неопределённого цвета, казался прямой противоположностью своему хозяину. Глаза его недобро сверкали из-под бесформенного войлочного колпака, низко надвинутого на лоб. Щитоносцем на колеснице служил сын великого героя, рослый детина в одежде из шкур.

– Эй, Кермайт, я не знаю твоих людей! Пускай они назовутся перед смертью! – приветливо окликнул друзей Блатах.

– Их имена Эдан и Талес, – заявил хольдеринг, запрыгивая в колесницу. – А вам, рыжий пёс и его маленький ублюдок, самое время прочесть «Нет страдания», ибо кое-кто сегодня в последний раз запрягал лошадей!

– Сам читай свои глупые молитвы, составленные из речей безумного бога! – проорал ему в ответ богатырь, бросив поводья колесничему.

Кермайт, встав на своё место, привычным движением перехватил две пары поводьев. Колесницы разъехались, повернули и замерли друг напротив друга на расстоянии шагов в сто пятьдесят.

Талес держал большой круглый щит: его задачей было прикрывать хольдеринга, так как тот не мог отвлекаться от управления лошадьми. По левую руку от Талеса встал Эдан. За исключением закончившейся столь плачевно для него битвы в воздухе, он никогда не принимал участия в сражениях на боевых колесницах и чувствовал себя не очень уверенно. У его ног на плетёном днище располагался внушительный арсенал копий и дротиков, которыми следовало поражать врага при сближении повозок. Из лука он стрелял весьма посредственно, а метать камни из пращи в такой ситуации было безумием – скорее всего, он ранил бы кого-нибудь из своих товарищей или же лошадей в упряжке.

Бой начачся. Кермайт протянул по спине коренного коня кнутом, и упряжка рванулась вперёд. Колесница Блатаха понеслась им навстречу, дистанция между ними сокращалась со страшной скоростью. Эдан расставил ноги пошире, чтобы не вывалиться на ходу из подпрыгивающей на ухабах лёгкой повозки, и вложил дротик в копьеметалку. Казалось, горящие глаза и курчавая рыжая борода витязя летят прямо на него... но в последний момент колесничие резко свернули в разные стороны.

Жрец Бринна махнул прижатым к предплечью приспособлением, и дротик с треском вонзился в шит, за которым предусмотрительно укрылся Блатах. Копьё, брошенное последним, на счастье, прошло мимо цели, лишь слегка царапнув по пластинам панциря на плече Эдана.

Обе колесницы заложили поворот по большой луге и вновь начали сближение. Поле битвы заволокли клубы пыли, поднятые копытами двух упряжек лошадей; сейчас колесница Блатаха казалась бесформенным тёмным пятном, иссушимся им навстречу. Теперь Эдан выбрал крепкое копьё с массивным уплощенным наконечником. Он продел руку в ременную петлю на древке и приготовился к броску.

На этот раз колесничие не свернули. Повозки пронеслись мимо на встречных курсах и так близко, что острые серповидные клинки соскоблили стружку с бортов обеих колесниц. Блатах нанёс сметающий удар мечом, стараясь достать до шеи своего соперника, но неудачно – Эдан– вовремя пригнулся. А вот копьё, брошенное нашим героем, прошло чуть правее щита и вонзилось прямо в грудь сыну Блатаха. Мощнейший удар, помноженный на огромную встречную скорость, привёл к тому, что копьё, пробив панцирь и грудь юноши, по меньшей мере наполовину вышло из спины. Его тело кувырком вылетело из повозки и покатилось в пыли.

С удалявшейся вражеской колесницы донёсся крик ярости, смешавшийся в горле рыжебородого витязя с горестным стоном.

– Отлично! – орал Талес. – Знатный удар!

– Будь осторожен, – предупредил хольдеринг, закладывая очередной поворот. – Блатах взбешён и сейчас будет наиболее опасен.

– Пора бы и мне поработать! – внезапно раздался незнакомый голос под ухом Эдана.

– Это ещё кто?! – удивился молодой человек, потянувшийся было за новым копьём.

– Я, твой меч. Ну-ка, оставь тот дрын в покое и вынимай меня из ножен!

Эдан, опешивший от такой неожиданности, безропотно исполнил приказание:

– А я и не знал, что ты умеешь говорить! Бронзовая маска, забавное украшение навершия, открыла глаза и зашевелила губами:

– А разве ты обращался ко мне хоть раз? Ладно, хватит болтать, пора нам напиться крови этого надутого индюка!

– Я уничтожу тебя, ублюдок! – выл Блатах, глаза которого почти вылезли из орбит. У Эдана не было времени внимательно приглядываться, но ему показалось, что с его соперником происходит что-то неладное. Рыжий варвар преображался на глазах. Огромные мышцы вздулись до совсем непомерных размеров, так что полопались ремни на запястьях. Все волосы встали дыбом, а зрачки расширились, заполнив глазницу от века до века.

– Ба, да он ещё и оборотень! – крикнул в ухо Талес. – Похоже, нас ждут неприятности!

Маг метнул с руки молнию, но она попросту срикошетила от чудовищного торса, не причинив воину ни малейшего вреда.

– Хааа! – Блатах взмахнул рукой, в которой внезапно появился скрученный аркан. Метко направленная волосяная петля захлестнула плечи жреца Бринна.

Скорее всего, тут бы и пришёл конец нашему повествованию – затянувшийся аркан на такой скорости легко переломил бы шейные позвонки; но вместе с Эданом петля захватила и обод большого Талесова щита. Борта колесниц прошли слишком близко друг от друга, и дальше обе повозки неслись уже на одном колесе: пара их намертво сцепившихся колёс покатилась в другом направлении.

Мощнейший рывок сдернул Эдана с места, но в последний миг его рука с обнажённым мечом (или же сам меч?) перерубила натянувшуюся, как струна, верёвку...

...Перед глазами плыли разноцветные искры. Эдан закашлялся и выплюнул изо рта набившуюся туда пыль. Он лежал на земле лицом вниз, притянутый обрывком аркана к колесничному щиту. Меч куда-то исчез. Вокруг в беспорядке валялись деревянные обломки; вдалеке слышались крики – это колесничие в поле без особого успеха пытались собрать распрягшихся лошадей.

Он с трудом поднялся на ноги, отбросил запутавшуюся верёвку и осмотрелся вокруг. На расстоянии локтей сорока от него, стоя на четвереньках, приходил в себя после падения Блатах. Бедняге явно нездоровилось.

Эдан высмотрел кусок дышла подлиннее, ухватил его покрепче обеими руками и направился к сопернику.

Блатах выпрямился. Теперь, вблизи, можно было по достоинству оценить новый ужасающий облик воина. Мускулы варвара увеличились в объёме раза в полтора, прикрыв его наподобие панциря. Даже на лице вздулись мощные, вибрирующие от напряжения желваки. На локтях, коленях и плечах появились костяные пластины. Встопорщенные волосы шевелились на голове подобно клубку червей.

Он зарычал и поднял с земли тяжёлое копьё с двумя наконечниками.

Воины закружили друг против друга, выжидая удобный момент для атаки. Эдан предпочёл начать первым. Ему всегда казалось, что он неплохой фехтовальщик на шестах, но после первых же мгновений его иллюзии развеялись, как дым на ветру. Монстр, в которого обратился Блатах, методично наносил удар за ударом неимоверной силы. Трещали шесты, сшибаясь в воздухе; руки у Эдана моментально онемели, и каждое новое парирование сотрясало всё его тело до самых пяток. Короткими подрезающими движениями своего шеста молодой воин отводил атаки противника в сторону, норовя отыскать кончиком палки путь к вискам или ничем не защищённому кадыку бешеного варвара. Мощные удары сыпались на него градом, отбрасывая всё дальше и дальше назад и не позволяя провести эффективное контрнаступление. Единственное, чего удалось добиться, – удачный укол в сжимавшие дубину пальцы, содравший с них кожу с мясом, – не оказал на Блатаха никакого воздействия. Он даже не поморщился. Возможно, в исступлении схватки варвар вообще не почувствовал боли. Следовало срочно что-то предпринять. Улучив момент, когда Блатах шагнул вперёд, Эдан ловко подцепил скатом стопы лодыжку противника. Ноги монстра разъехались, и тот на мгновение потерял равновесие. Выигранного времени оказалось достаточно, чтобы развернуть стопу носком вниз и нанести рыжему варвару резкий удар пяткой пониже пояса.

К сожалению, обнаружилось, что воин-оборотень нарастил себе мышечную броню и в этом уязвимом месте. Примерно с тем же успехом можно было попытаться лягнуть гранитную скалу.

Блатах зловеще ухмыльнулся и провел сокрушительный ответный удар... в пустоту. С негромким хлопком Эдан исчез из опасной зоны и материализовался у витязя за спиной, немедленно обрушив на его шею свой импровизированный шест...

Позвонки громко хрустнули, и могучий воитель медленно осел в пыль.

Эдан, тяжело дыша, стоял над поверженным врагом, глядя, как его тело сдувается, подобно проткнутому бычьему пузырю, приобретая свой обычный облик. Последний фокус дорого стоил жрецу Бринна: полученный от хозяина крепости Гориас, он редко получался и всегда требовал огромного напряжения и концентрации.

Эдан уселся на землю и стащил с себя шлем вместе с повязанным под него по местному обычаю клетчатым платком. От пота и пыли чёрно-белая ткань приобрела равномерный серый оттенок. Дело было сделано. Старый Эльг мог бы по праву гордиться своим учеником.

Огненный мячик поплясал по кочкам вокруг неподвижного тела Блатаха, ярко вспыхнул и обратился в Талеса.

– Здорово ты его! – прокомментировал происшедшее маг. Носком сапога с серебряной пряжкой он поддел лежащий на боку труп и перевернул его лицом вверх. – Не слишком часто в последнее время можно встретить воина-оборотня! Слава богам, что не часто!

– Это врождённая способность или умение? – устало поинтересовался Эдан.

– Вероятнее всего, приобретённая способность, только вот не знаю, где её можно получить. – Маг уселся на землю рядом с ним. – Тебе ещё повезло! Иные из подобных воинов имеют значительно более жуткое на вид и опасное для противника боевое обличье. Думаю, наш Блатах – просто недоучка.

– Воины-оборотни встречаются только у народов, поклоняющихся болгам?

– Не только. Но у них, пожалуй, чаще всего. Я не удивлюсь, если узнаю, что таким фокусам людей научили именно болги, – подобные вещи вполне в их стиле, скажу я тебе. Кстати, обрати внимание: Блатах не сразу принял свою «боевую форму». Скорее всего, у него превращение получалось само по себе, и только когда он по-настоящему разозлится.

Они немного помолчали, глядя на бездыханное тело.

Черты лица рыжебородого варвара окончательно разгладились, и к нему вернулся нормальный человеческий вид.

– И всё же, немного жаль Блатаха, – промолвил Эдан. – Думаю, у него были великие замыслы.

Он поискал взглядом свой меч и нашёл его лежащим на груде деревянных и металлических обломков, ещё недавно бывших боевой колесницей. К ним по полю брёл, прихрамывая, Кермайт, ведя в поводу обоих коней. Эдан помахал ему, поднял свой длинный клинок и аккуратно оттёр его лоскутом от штанов покойного воителя.

– Всё в порядке? – спросил он у меча.

Тот хранил молчание. То ли он обиделся на хозяина, выронившего его в ключевой момент схватки, то ли попросту не счёл Нужным отвечать. Пожав плечами, жрец Бринна забросил его в заплечные ножны.

– Частенько великие замыслы натыкаются на непонимание окружающих, – ответил ему Талес, – и хорошим такое столкновение не кончится. Идём, нам пора! Мастера-камнерезы интересовались, каким изобразить Бринна на алтаре. Требуется твоя консультация.

* * *

В Лорхе их встречали как героев. Друзья не отказали себе в удовольствии проехаться на подаренной им колеснице (конечно же. новой: предыдущая была разбита при столкновении вдребезги) по центральной улице к рынку. В пределах, огороженных глинобитными стенами маленького городка, слухи распространялись мгновенно. Высыпавшие к воротам жители приветствовали трёх бойцов как своих избавителей. Лишь только хольдеринги, изредка попадавшиеся на пути, провожали их откровенно неприязненными взглядами.

Эдан подозревал, что не всё так просто: практически везде касты мудрецов и воинов соперничают друг с другом. Удачное решение проблемы Блатаха с привлечением никому не ведомых чужестранцев не могло не оскорбить местных воинов.

– Не желаете ли освятить алтарь Бринна? – спросил Фиад, когда они заехали в святилище за причитающимся вознаграждением.

Эдан замешкался:

– Освятить?

– Ну да. Для нас будет высокой честью, если установленный алтарь бога будет освящён лично его первосвященником.

– Хмм... Ну что же... Конечно...

Наш герой довольно слабо себе представлял, как освящать алтари. Рубить врагов мечом ему было намного привычнее – в этом Эдан практиковался с детства. Тем не менее, не желая ударить в грязь лицом перед местным жречеством, он дал согласие на участие в церемонии. Талес подбодрил товарища, заявив, что освящение – плёвое дело: достаточно немного помахать рукой над камнем и произнести подобающую случаю краткую речь.

Служители святилища Трёх Богов организовали церемонию по полной программе. Эдана вырядили в крайне неудобную праздничную хламиду, полы которой волочились по земле. Голову ему покрыли парадным треугольным клетчатым платком с кистями по углам, а в руки дали ростовой ясеневый посох.

На одной из полян священной рощи возвышался холм с плоской вершиной, где было сооружено кольцо из менгиров, покрытых затейливой резьбой. В центре круга из стоячих камней, среди мест поклонения прочим малым божествам пантеона, установили новые алтарь и жертвенный камень. На алтаре резчик высек рельеф, изображающий юного бога, оседлавшего летящую птицу.

Все присутствующие замерли. Эдан понимал, что они ждут от него каких-то действий, но вот каких? Школу послушников он не кончал и поэтому решил обойтись .без высокопарных речей – просто положил руку на камень и уверенно заявил:

– Волею Бринна, сделавшего меня своим жрецом, посвящаю этот алтарь моему богу!

Золотистый сноп солнечного света, отыскавший себе лазейку в разрыве затянувших небосклон хмурых дождевых туч, неспешно прополз по ноздреватой поверхности камня и рассыпался тысячами ярчайших искр, преломившись в проступивших на ней капельках росы.

Стайка неведомо откуда взявшихся соек спорхнула к камню. Птички почистились на скорый клюв, немного почирикали, обменявшись последними новостями, и дружно умчались по своим делам.

После столь очевидного знамения ни у кого из присутствующих не оставалось ни малейших сомнений в успехе церемонии. До Эдана донёсся гул взволнованных голосов: послушники обменивались свежими впечатлениями.

К нему приблизился верховный жрец Трёх Богов в сопровождении нескольких своих рабов. По случаю праздника он одел густо вымазанную охрой ритуальную маску, глаза которой плакали, а рот смеялся.

– О Высочайший, мы сохраним память о вас во всех поколениях служителей нашего святилища, – произнёс он с почтением в голосе. – Дозвольте спросить, какие подношения надлежит возлагать на алтарь в дни летнего и зимнего солнцестояния, весеннего и осеннего равноденствия? Полагаются ли Бринну в жертву хлебы, цветы и фрукты? Может быть, необходимо заклание агнца? Или ваш бог принимает только человеческие жертвоприношения?

Эдана слегка передёрнуло:

– Обойдёмся как-нибудь без излишней крови. Человеческие жертвоприношения и так обеспечиваются... в рабочем порядке. Уж лучше что-нибудь вегетарианское.

– Да будет так, – почтительно склонил голову жрец. – Отныне вы здесь всегда желанные гости.

Во дворе их ожидала снаряжённая колесница. Неподалёку от неё прогуливался Кермайт, со скуки сшибавший прутиком одуванчики.

– Привет, ребята! – окликнул он их. – Вам. случайно, колесничий не нужен?

– По правде говоря, пригодился бы, – признался Эдан, – Я уже собирался подыскать кого-нибудь. Сами мы дальше первого поворота не доедем.

– Думаю, я мог бы составить вам компанию. Мне придётся сменить место жительства – здешние бойцы на нас в обиде. К тому же после битвы с Блатахом честь обязывает меня следовать за тобой.

– Воистину, мы будем рады такому попутчику! – обрадовался Талес. – Был у нас в компании один воин, да его лопраканы погрызли!

Эдан только покачал головой. Временами манера общаться, привычная магу Огня, приводила его в бешенство.

Кермайт только хмыкнул, запрыгнул в колесницу и намотал вожжи на запястье. У воина почти не бывает собственности, и сборы в дорогу не отнимают много времени. Он -был готов отправляться в путь.

* * *

– Куда теперь? – спросил Талес, когда их повозка, запряжённая упряжкой великолепных вороных скакунов, выехала за пределы городских стен.

– По совести говоря, следовало бы посетить Кер, исполнить завещание Лонгаса, – ответил ему Эдан. – Но уж больно он далеко. Заскочим как-нибудь при случае. Послушай, Кермайт, а в Аре есть храм Эйте?

– Не помню. В Аре множество мест поклонения! – пожал плечами хольдеринг. – Она из богинь плодородия? Или вечной весны?

– Что-то в этом роде...

– Есть, есть! – заверил их Талес. – Не сказал бы, что Эйте очень популярна в Огненном городе: её центральный храм – в Бреге у реки Бругге; но небольшое святилище в Аре я всё же знаю.

– Что ж, решено! – подытожил Эдан. – Наш путь лежит в Ар!