Текст книги "Время колесниц"

Автор книги: Дмитрий Чистов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

– Понимаю, Учитель.

– ...Но не в наших силах изменить предначертание. Покинешь мой дом вместе с богами; однако не забывай – ты у меня в долгу. Когда придут сроки выплатить долг, я отыщу тебя или само предначертание приведёт тебя к моему порогу.

– Ага, решение принято! – так старина Гони приветствовал появление нашего героя в трапезной. Светлоликий бог старательно вытряхивал последние капли медовухи из опустевшего кувшина себе в кубок. Оторвавшись от этого увлекательного занятия, он произнёс: – Не тяни, начинай обряд!

– По правде говоря, не представляю, что я должен делать, – признался Бринн.

– Просто скажи: «Эдан, отныне ты мой верховный жрец!» «Верховный», поскольку других всё равно пока не имеется.

– Эдан, отныне ты мой верховный жрец! – послушно повторил за ним Бринн.

Молодой человек ничего особенного не почувствовал и даже немного засомневался в том, что обряд посвящения удался.

– Это всё?

– Всё. От души поздравляю, – похлопал его по плечу Ханаль. – Смотрю вот на вас, и вспоминается собственная бурная молодость. Мы с моим первосвященником, бывало, славно проводили время. Иной раз половина континента пыталась нас изловить после очередной совершенно безобидной шутки или весёлого розыгрыша!

* * *

Сборы не заняли бы много времени, но Ханаль определённо не торопился в путь. В цитадели Гориас он провёл три недели, выпив при этом полугодовой запас пива и заслужив стойкую славу дамского угодника во время частых отлучек в деревню. Свободные часы он проводил вместе с Бринном и его новоиспечённым жрецом на площадке для тренировок.

Смотреть на его упражнения собиралось всё маленькое население крепости во главе со старым Эль-гом. А посмотреть было на что: в учебных поединках его партнёры оказывались в самых комичных ситуациях, которые только можно вообразить. Они спотыкались на ровном месте, лупили сами себя, путались в собственном снаряжении. Портупеи с ножнами закручивались узлом, невзначай оплетая запястья их владельца; шлем внезапно наезжал на нос, и боец терял ориентацию. В самый неудачный момент завязки туфель распускались и переплетались между собой. Ханаль обладал неисчерпаемым знанием разнообразных экстравагантных приёмов, финтов и трюков, которые многие воины считают не очень-то благородными.

Дни шли один за другим; луна успела единожды народиться и состариться, и Эдан уже начат было забывать о предстоящем опасном путешествии, как однажды после обеда старина Гони внезапно сообщил:

– Пора в дорогу. Завтра истекает положенный мне срок.

Через час все трое собрались у кольца стоячих камней. Никакой поклажи у них с собой не имелось: Ханаль отмахнулся от идеи взять с собой провиант и снаряжение, пообещав Эдану, что они им не понадобятся.

Старина Гони красовался в своём «птичьем» плаще; в руке у него была горсть странных шипастых шариков, заменявших ему оружие. Бринн вообще не нёс оружия; что же касается Эдана, то молодой человек подобрал себе лучшее из того, что ему мог предложить крепостной арсенал.

– Откуда ты только выкопал такое старьё? – поморщился Ханаль, завидев Эдана в отличном панцире, составленном из ста двадцати восьми железных пластин. – Ох уж мне эта болгская привычка развешивать у себя на теле блестящие и звенящие предметы, от которых никакого проку! Позже подберём тебе какую-нибудь одёжку поприличнее!

Необычная троица двинулась в путь. Впереди уверенно шествовал бог-шутник, распевая песню сомнительного содержания на странном языке. Бринн и его жрец послушно шли за своим провожатым. Они быстро удалялись от дома, и со временем Эдан начал понимать, что окружающий их пейзаж чем-то неуловимо отличается от знакомых с детства мест. Чем дольше они шли, тем сильнее становились заметны различия. Менялась форма деревьев, странно вытянулись тени; изменились очертания гор. Даже небо приобрело странный розоватый оттенок.

– Гони, где это мы? – спросил Эдан у провожатого.

– Не обращай внимания, сынок. Я и сам-то толком не знаю.

Изменения в окружающем мире становились всё разительнее: теперь тропу окружали плотным строем высокие деревья и кустарники, оплетённые лианами фиолетового оттенка; затем путь вел их по казавшейся бескрайней засушливой степи; степь, в свою очередь, сменялась горами, а те – бескрайними лесами. Но самое поразительное открытие, которое сделал Эдан, состояло в следующем: оказалось совершенно невозможным сфокусировать свой взгляд на каком-либо из окружающих его предметов. Стоило молодому человеку присмотреться к широкому пальмовому листу или придорожному камню, как они мгновенно расплывались у него перед глазами. Казалось, мир вокруг путников может восприниматься только в целом, а по отдельности его объекты попросту не существуют.

Эдан сказал об этом Ханалю, но тот только посмеялся над его опасениями.

– Всё в порядке. Доверься мне, я хорошо помню дорогу, – успокоил он своего попутчика.

– Мне кажется, мир вокруг нас нереален, – пожаловался ему Эдан. – Вот, например, та скала, на верхушке которой виднеется уступчатая башня: если не смотреть на неё внимательно, то вроде бы всё в порядке. Но как только я хочу разглядеть башню поподробнее, она словно ускользает от меня.

– Нереален, говоришь? – усмехнулся бог. – Много ли ты, малец, понимаешь в реальности? Что вообще такое «реальность»?

– Думаю, это всё то, что нас окружает, – осторожно предположил Эдан.

– Глупости! Реальность – всего лишь сумма восприятия твоих органов чувств, и не более того. У каждого – своя «реальность». Моё восприятие мира отличается от твоего. Это вполне естественно – я ведь, в конце концов, бог из Племени Ллуда, а ты – смертный человек. У меня своя реальность, а у тебя – своя. Хочешь, я изменю твоё видение мира так, чтобы ты видел всё вокруг только в разных оттенках зелёного (что Ханаль тотчас же и проделал)? Ну как, нравится? Теперь век будешь жить в зелёном мире, если не попросишь дядюшку Гони вернуть тебя обратно.

– Но мир-то остался тот же, – запротестовал наш герой, невольно любуясь изумрудными силуэтами своих попутчиков на фоне салатного неба. – Просто ты с помощью какого-то фокуса заставил меня видеть всё в зелёном свете.

– А вот тут ты в корне не прав, – твёрдо заявил Ханаль, подобрал с земли обкатанную гальку и внезапно метнул её в молодого человека. Камушек со звонким щелчком отскочил от Эданова-лба, и тот, охнув, начал потирать ушибленное место.

– Больно? – участливо поинтересовался Ханаль.

– Ещё бы!

Старина Гони подобрал упавшую гальку и поднёс камень вплотную к его глазам:

– Ну-ка, взгляни!

Стоило пристально посмотреть на него, как он расплывался подобно всему остальному вокруг.

– Так камушек всё же реален или не реален? – с иронией в голосе спросил бог-шутник. – Подумай хорошенько, а не то придётся придумать какой-нибудь более весомый аргумент!

– Не стоит! – торопливо произнёс Эдан. – По-моему, я уже всё понял.

* * *

С каждым часом горы, обступавшие путников со всех сторон, становились всё круче и всё меньше растительности оставалось на каменистых склонах. Приходилось обходить застывшие лавовые потоки и причудливые нагромождения скал. С неба посыпались лёгкие, как пух, чёрные хлопья вулканического пепла. Из глубоких трещин с шипением вырывался пар. Судя по тому, как неуютно выглядели эти края, они приближались к цели своего необычного путешествия. Впереди замаячили две башни ужасающих размеров, выстроенные с обеих сторон устья глубокого ущелья. По ущелью проходила дорога, вымощенная шестиугольными каменными плитами.

– Добро пожаловать в Страну Болтов, друзья! – радостно произнёс Ханаль. – Перед собой вы можете лицезреть путь, ведущий в княжество Эоху, одно из пограничных государств этих невежественных и тупых созданий.

– Скажи, а каким путём мы сюда попали? – не удержался Эдан. – Сдаётся мне, мы сейчас очень далеко от дома.

– Далеко – не то слово! – хмыкнул бог-шутник – а вот каким образом я так быстро привёл вас сюда, пусть останется моим маленьким секретом. Это полезное умение, вероятно, ещё не раз мне понадобится, когда придёт время откуда-нибудь быстро смыться!

Странная троица направилась прямо к ущелью. Как выяснилось, вход хорошо охранялся: два стражника тотчас преградили им путь. Волги оказались существами высотой примерно в два человеческих роста. Внешне они походили на людей, однако непривычные пропорции трёхглазых лиц и шестипалые когтистые руки указывали на то, что к роду человеческому они не относятся. Стражи были одеты в наборные пластинчатые доспехи, спускавшиеся ниже колен. Шлемов они не носили. Каждый в правой руке держал круглый щит с заточенной стальной кромкой (большинство болгов от рождения левши). Оба были вооружены копьями десяти локтей в длину с раздвоенными наконечниками. Выражение, запечатленное на их физиономиях, не давало повода для оптимизма.

– Эй, кто такие? – прогрохотал голос.

– Меня зовут Гонор. Ваш властитель ждёт меня в гости, и, если вы не пропустите меня и моих друзей, я подвешу вас обоих вверх ногами вон на той башне! – дружелюбно заверил их Ханаль.

Эдан с удивлением заметил, что понял всё из сказанного, хотя мог поклясться, что никогда не учил языка болгов. Старина Гони любезно пояснил ему:

– Ничего странного. Пока ты рядом с Великими из Племён Ллуда и Ллеу, ты будешь понимать всё вместе с нами. Что же касается лично меня, то я знаю почти все из существующих языков.

Страж о чём-то посовещался со своим напарником, после чего вновь обратился к ним:

– Можете проходить. Нас предупредили, вождь ждёт вас на своей свадьбе.

ГЛАВА IV

– Какая ещё свадьба? – удивился Бринн. – Ты нам не говорил, что мы приглашены на торжество!

– Скоро сами всё поймёте, – туманно пообещал Ханаль своим попутчикам.

Через несколько часов пути их взору открылась величественная картина; в небольшой горной долине, на берегу бурлящего асфальтового озера, возвышались стены и башни неприступной крепости вождя одного из крупнейших болгских племенных союзов. Слева от подъездной дороги, у самого уреза чёрной пузырящейся массы, торчала цепочка вкопанных столбов с висевшими на них оковами. Эдану почудилось, что он сквозь клубящийся желтоватый туман заметил на дальнем из них безвольно обвисшее тело.

– Кто это там?

– Ничего особенного, – пожал плечами Ханаль. – По приказу местного правителя здесь развешивают осуждённых на казнь пленников или государственных преступников, когда таковые появляются. После пары суток мучений на столбе несчастному предложат искупаться в этом озере. Плавание в горячей асфальтовой массе – великое искусство, освоить которое пока не удавалось, по моим сведениям, никому из смертных. Словом, советую вести себя на предстоящем празднике поосторожнее, если не хочешь завтра на рассвете украсить собой один из пустующих столбов!

Ворота, сложенные из огромных каменных блоков, закрывались двумя литыми бронзовыми створками ста локтей в высоту. К ним вёл подвесной мост, переброшенный через расселину такой глубины, что при взгляде вниз кружилась голова.

Ханаль подошёл к воротам и с размаху пнул по металлической поверхности ногой. Сильный удар гулко отозвался в бронзовых створках. Однако никакой реакции не последовало.

– Можно подумать, они там все заснули! – проворчал старина Гони и ударил посильнее. На этот раз массивные ворота задрожали, а по окрестным горам прокатилось громоподобное эхо.

– Эй, кто там ломает дверь? – произнесла недовольная физиономия болга, выглянувшая наконец из-за зубцов боевой галереи.

– Отворяй, гости пожаловали! – рявкнул ему в ответ Ханаль.

– Не будет мне сегодня покоя! – заныл стражник, и ворота начали медленно, со скрипом открываться. – И почему моё дежурство всегда приходится на какое-нибудь торжественное мероприятие? О злая судьба!

– Думаю, судьба здесь ни при чём, – ухмыльнулся бог-шутник. – Просто тебя недолюбливает твой сержант!

Встречать гостей вышел сам Донн, вождь болгов племени Эоху.

Вождь был довольно высок даже для своего народа, носил роскошный панцирь, каждую из пластин которого украшала гравировка с изображением мифологических сцен. Его булава, по всей видимости, использовалась не только в качестве церемониального оружия. Верхнюю часть лица вождя закрывала позолоченная бронзовая трёхглазая личина, оставлявшая открытой длинную бороду; по последней местной мо-Де во множество её тонких косичек была вплетена серебряная проволока.

– Приветствую тебя, о Гонор т'Ллуд! В добрый час явился ты с друзьями под мой кров!

– Привет и тебе, о великий вождь Донн, – ответствовал ему Ханаль. – Я пришёл за своей наградой.

– Ты непременно получишь её. Но сначала будьте гостями на моей свадьбе! – Вождь широким взмахом шестипалой руки пригласил всех троих следовать за ним.

– Не сомневаюсь, что получу свою награду. А пока я и мои друзья будем рады повеселиться у тебя в гостях.

Болг утвердительно кивнул головой:

– В этот чудесный день мои гости будут пить, есть и веселиться вволю. Никто не уйдёт недовольным – надолго запомнится всем свадьба Донна! Кстати, не составишь ли ты мне завтра партию-другую в шашки? Здесь так непросто найти достойного партнёра! Помнится, в былые времена мы славно проводили с тобой вечера за игровой доской.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Ханаль – Откровенно говоря, я побаиваюсь играть с тобой, вождь, ибо знаю: ты очень не любишь проигрывать. Шашки для меня – лишь средство приятно провести время. Не хочется лишний раз вызывать твой гнев себе на голову!

Князь запрокинул голову и оглушительно загоготал .

– Неужели ты с тех самых пор держишь на меня обиду, Гони? – спросил он, по-приятельски потрепав бога по плечу. – Теперь ты мой лучший друг, а разве настоящие друзья могут повздорить из-за каких-то шашек?

– Разумеется нет! – воскликнул Ханаль и ь ответ так хлопнул князя по спине, что тот даже cлегка зашатался.

– Извини, приятель. Меня ждут дела. Встретимся на пиру! – промолвил Донн, восстановив равновесие, и двинулся в сторону кухни. Два бога и человек проследовали во внутренние покои, быстро смешавшись с толпой приглашённых.

Судя по суматохе, царившей в просторных залах княжеского замка, подготовка к свадебному пиру была в полном разгаре. Повсюду сновали слуги, разнося подносы с разнообразной снедью; из кухни доносился запах жарящихся на вертелах оленьих туш. Большинство из ожидавшихся гостей прибыли, а кое-кто уже успел основательно напиться. Эдан с удивлением отметил среди присутствующих немалое количество обыкновенных людей. Между гостей были также и весьма необычные существа. В демоническом происхождении некоторых из них сомневаться не приходилось. Ханаль поминутно с кем-то учтиво раскланивался; то тут, то там его приветливо окликали по имени – казалось, с ним знакомо не менее половины местного высшего света.

Внезапно из толпы гостей на старину Гони наскочила весьма миловидная молодая особа, одетая в длинное платье с тончайшей вышивкой, украшенное фантастическим количеством золота и драгоценных камней. Её совершенных пропорций личико было искажено гримасой искренней ярости.

– Ах это ты, Гонор! Подлый обманщик! Да как посмел ты явиться сюда? Хочешь насладиться моим позором?! Племя Ллира не простит моего похищения! Теперь тебе не избежать сурового наказания, так и знай!

– Минуточку, Эйте, минуточку! Я здесь специально для того, чтобы всё устроить наилучшим образом! – начал оправдываться Ханаль.

– Ты уже устроил всё наилучшим образом! – фыркнула Эйте. – По твоей милости я сегодня иду под венец с болгским чудовищем! Мой бессмертный Дух греет лишь сознание того, что тебя ждёт страшная месть моих сородичей. Подумать только, променять -Эйте на какую-то понравившуюся тебе безделушку из коллекции Донна!

– Позволь спросить, вождь не приставал к тебе?

– Пусть только эта скотина попробовала бы! На счастье, в нём сохранились остатки благородства, присущего лучшим представителям их древнего народа. Донн пообещал потерпеть до свадьбы.

– Тогда всё идёт по плану, – сообщил ей Ха-наль. – Мы здесь для организации твоего спасения, Эйте. Жди условного сигнала!

Оставив недоумевающую девушку в одиночестве, бог-шутник уверенно двинулся дальше.

Эдан заметил, что в облике Эйте – в жестах, походке, выражении глаз – есть нечто неуловимо знакомое; и это нечто столь живо напомнило ему находившихся рядом Ханаля и Бринна, что вопрос сам собой сорвался с языка:

– Послушай, старина Гони, а кто она такая?

– Невеста Донна.

– Она, случайно, не богиня из Племён?

– Разумеется! А ты думал, вождь Эоху женится на простой кухарке?

Друзья, взяв по рогу с пенящейся янтарной медовухой, мирно прогуливались по галерее, опоясывающей центральную залу замка, когда Ханаль с возгласом «так вот вы где!» потащил их к двум ничем не примечательным болгам, стоявшим в укромной нише.

– Какими судьбами здесь, ребята? – поинтересовался Гони и прищёлкнул пальцами. В тот же миг на месте двух болгов оказались два обыкновенных человека средних лет. Один из них выглядел постарше другого, на обоих были одежды жреческого покроя с одинаковой вышивкой. – По моим сведениям, здесь будет весёлый пир, песни и танцы, но разве в программе праздника намечен карнавал с переодеваниями?

– А, это ты, трижды проклятый Гонор! – процедил сквозь зубы старший из жрецов, державший в руках массивный посох из ольхи, на верхушке которого зеленели свежие листья. – Мы здесь для того, чтобы освободить нашу госпожу, и только смерть может остановить нас!

– Отлично! – расплылся в улыбке Ханаль. – Освобождение Эйте также входит и в мои планы, следовательно, я не собираюсь чинить вам препятствий. Попробую чем-нибудь помочь. У вас есть возможность в случае опасности быстро покинуть этот гостеприимный дом?

– Да... – немного помявшись, ответил ему жрец. – Но она подходит только для нас и Госпожи.

– Вот и прекрасно. Значит, мне не придётся заботится о вашей эвакуации.

Остаток времени Ханаль посвятил тому, что прогуливался по помещениям крепости и незаметно подсыпал в открытые бочки с элем и медовухой какой-то порошок. Потом он ненадолго отлучился в казарму замковой стражи, сославшись на необходимость повидать какого-то старого приятеля.

У Бринна и его первосвященника оказалось предостаточно времени для осмотра всех достопримечательностей замка. Собственно, смотреть было особенно не на что: внутри круга гигантских стен, подобных которым не встретишь в землях людей, располагалось несколько уродливых строений. Самыми крупными из них оказались дом Донна и невообразимых размеров скотный двор, легко вмещавший в себя поголовье в пару тысяч откормленных свиней. Камнем был замощен лишь маленький участок между воротами и входом в дом, остальное же пространство внутри старинной болгской твердыни утопало в глубокой непролазной грязи.

Обнаружив брезгливую гримасу на лице Эдана, его патрон заметил:

– Не делай поспешных выводов относительно болгов. Внешний вид этих мест обманчив, да и сами болги всегда таковы, какими хотят казаться. Не стоит забывать: они – мудрый народ, чья древность сравнима с древностью племени, из которого я родом.

Сам дом Донна имел выходы на все восемь сторон света, а также огромное дымовое отверстие в центре остроконечной крыши, крытой дубовыми плахами. Большую часть дома занимал один-единственный зал, именно в нём проходила изрядная часть жизни всех его обитателей. Посреди этого помещения из валунов был сложен открытый очаг таких размеров, что казалось возможным одновременно зажарить на его вертелах с десяток кабанов да пяток быков в придачу.

Вечером, в час, когда на небе появились первые звёзды, удар гонга возвестил гостям о начале свадебного пира. В центральном зале накрыли длинные столы, ломившиеся от всевозможных яств. Бесчисленное количество рабов сновало между гостями, наливая в кубки эль, мёд и брагу. Во главе самого длинного стола, на небольшом возвышении, были установлены два трона. На одном из них восседал сам Донн, а на другом – его невеста, смотревшая на жениха с нескрываемой ненавистью.

Пир начался. Пара десятков музыкантов начали извлекать из длинных труб душераздирающие звуки, которые здесь, вероятно, считались изысканной музыкой. Гости дружно набросились на еду и выпивку, в большинстве своём демонстрируя отсутствие культуры поведения за столом.

Эдан пил скорее для вида, боясь захмелеть к решающему моменту. Время от времени он вопросительно посматривал на Ханаля, но бог-шутник бездействовал. Что-то необычное было в его поведении. Он механически запихивал себе в рот куски оленины, запивал их элем из серебряного кубка, через равные промежутки вытирая губы рукавом... Глаза старины Гони были нацелены в тарелку; казалось, ничто, кроме еды, его в данный момент совершенно не заботило.

Эдан толкнул Бринна в бок:

– Слушай, мне кажется, с Ханалем что-то не в порядке!

– А это и не Ханаль вовсе! – заметил его бог, пододвигая к себе блюдо с гигантским фазаном. – Гонор ушёл по делам, как только начался пир.

– А кто же сидит рядом со мной? – побелел Эдан.

– Никто. Двойник, призрачный след. Неплохая иллюзия: думаю, болгским чародеям раскусить её окажется не под силу!

Потрясённый человек подлил себе пива, недоверчиво оглянувшись на лже-Гонора, методично поглощающего огромную порцию жаркого.

Настоящий старина Гони всё ещё не появлялся. Изрядно подвыпившие гости провозглашали тост за тостом за здоровье молодых. Слуги уже начали оттаскивать первых лежащих под столами, когда вождь Эоху вдруг вспомнил, ради чего все собрались на этот праздник. Пинком под зад своему советнику, сидевшему у княжеских ног, Донн подал сигнал начинать церемонию бракосочетания. Вновь завыли трубы и загрохотали огромные медные литавры. Вдруг за своей спиной Эдан услыхал голос Ханаля:

– Подержи-ка это пока у себя!

На колени ему лёг увесистый свёрток. Лже-Гонор куда-то исчез, а его оригинал уверенным шагом направился к возвышению. Тщательно прокашлявшись, он обратился к Донну:

– О великий князь! Да продлится твоё мудрое правление славным племенем болгов Эоху во веки веков! Позволь мне выступить с краткой речью по поводу сегодняшнего знаменательного события!

– Валяй! – милостиво согласился Донн.

– Кгм... Сегодня мы все собрались за столь богатым и изысканным столом, дабы достойным образом отметить немаловажное событие. Я бы даже не побоялся сказать, воистину, мы свидетели события исторического масштаба. Ибо история не знала доселе прецедентов воссоединения благородного болга и девы из Племени Ллира...

Речь Ханаля текла подобно широкой и полноводной реке. Через полчаса Эдана начало клонить в сон. Однако от его внимания не ускользнул тот факт, что большинство из присутствующих затаив дыхание ловили каждое слово оратора. Слова бога-шутника завораживали слушателей, очаровывали, вводя их в состояние близкое к экстазу. Самые отпетые пьяницы и дебоширы вежливо умолкли, и даже наиболее прожорливые из гостей старались чавкать потише. Закончилась же эта блистательная речь довольно странно:

– ...соединить их руки. Лишь повинуясь традиции, нам придётся спросить у новобрачных, согласны ли они сочетаться узами священного брака?

– Конечно да! – проревел вождь.

– Разумеется нет! – фыркнула невеста. Ханаль приподнял брови, демонстрируя показное удивление, и пожал плечами:

– В таком случае, боюсь, мы все сегодня зря потратили время. Пора расходиться по домам! – Подхватив Эйте на руки, он легко перепрыгнул через головы стражников и ринулся к выходу из пиршественной залы. Личная охрана Донна остолбенело глядела ему во след.

Бринн тотчас же вскочил и, увлекая Эдана за собой, бросился за Ханалем. Через несколько мгновений, когда охрана и гости сообразили, что происходит что-то неладное, в зале воцарился хаос.

Старина Гони, словно горный козёл, перескакивал со стола на стол, ловко уклоняясь от десятков шестипалых рук, безуспешно пытавшихся его остановить. Двое местных магов попробовали преградить ему дорогу, но по непонятной причине вцепились друг в друга. Выпущенный ими и потерявший управление огненный шар с грохотом взорвался над головами пирующих.

– Давненько я так не веселился! – воскликнул Ханаль, пихнув одного из болгов-воинов в плечо. Тот нелепо рухнул на спину, опрокинув своего товарища. Последний, в свою очередь, в падении зацепил ещё одного... Около десятка свирепых бойцов беспомощно барахтались на полу, намертво сцепленные перепутавшимися портупеями ножен и перекрутившимися на плечах плащами.

Легко уклонившись от очередного удара, Ханаль метнул во врагов горсть своих излюбленных шариков. Теперь Эдан смог оценить необычное оружие по достоинству. «Мячики» Ханаля, снабжённые острыми шипами, скакали по всему залу, рикошетируя от стен и потолка, и вносили немалое расстройство в ряды неприятеля. Попрыгав вволю, они сами возвращались в подставленную руку хозяина.

Эдан обхватил покрепче таинственный свёрток и нёсся за Бринном, который грубо расшвыривал в стороны попадавшихся ему на пути болгов. У входа они обнаружили двоих людей Эйте. Первый натиск обезумевших гостей жрецы легко отбили. Ханаль в охапку с богиней выскочил мимо них во двор, прокричав что-то одобрительное. Бринн с Эданом выбежали следом.

Проносясь мимо гор ломаной мебели, Эдан заметил, что пол в этой части зала треснул и вспучился под нажимом пробивающихся из-под земли гигантских корней. Один древесный отросток, легко обвившись вокруг ноги воина-болга, резко дёрнул того в сторону. Раздайся страшный крик и хруст ломающихся костей. Старший из жрецов Эйте взмахнул рукой – древко копья его противника заветвилось и покрылось листьями прежде, чем он успел им замахнуться...

Во дворе замка повисла подозрительная тишина. Из Дверей пиршественного зала доносились нечленораздельные крики и рёв боевого рога вождя Донна, который созывач своих ратников. Ответом ему был дружный храп, доносившийся со стороны казарм стражи.

Никто не преградил беглецам путь, и до замковых конюшен они добрались без единой стычки. У ворот мирно дремали двое часовых, положив под головы старые сёдла; у их ног валялась опустевшая корчага. Очевидно, Ханаль и здесь неплохо поработал. Бог-шутник толкнул дубовые створки, они со скрипом распахнулись. В конюшне было темно, но и-х проводник и здесь на удивление хорошо ориентировался. Он прямиком направился к самому большому стойлу, занимавшему не меньше трети всего пространства. Оттуда доносились странные звуки – скрип и гоготанье, живо напомнившие Эдану раннее детство, проведённое в маленькой деревушке в предгорьях.

На сей раз Ханаль отсутствовал недолго и вскоре вывел из загона под уздцы весьма необычный экипаж. Им оказалась вместительная одноосная колесница, в которую с помощью хитроумной системы ремней вместо скакунов были впряжены три гигантских чёрных лебедя. Головы птиц находились в двенадцати локтях от земли, а размах крыльев, по мнению Эдана, составлял не менее тридцати локтей.

– Чего вы дожидаетесь? Личного приглашения? – обратился старина Гони к своим товарищам. – Залезайте скорей в экипаж – у меня дома ещё дети не кормлены и корова со вчерашнего вечера не подоена!

Эдан, Бринн и Эйте мигом забрались в колесницу. Ханаль перехватил поводья, обмотав их вокруг запястья правой руки, и слегка стегнул коренного лебедя длинным прутом по спине. Послушные птицы закричали, захлопали крыльями и резко рванулись вперёд. Повозка прогремела окованными колёсами по булыжнику мостовой и, взлетев в воздух, со свистом пронеслась в паре локтей над шлемами первых вырвавшихся на двор преследователей. Те с воплями бросились врассыпную, благоразумно спасая головы от острых серповидных клинков, укреплённых на бортах колесницы. Несколько молний, брошенных навскидку магами болгов, и с десяток выпущенных стрел прошли мимо цели.

Экипаж быстро набирал высоту. Сделав круг над башнями болгского замка, Ханаль выровнял полёт и постоянно подгонял птиц, заставляя их увеличивать скорость. Вниз Эдану смотреть не хотелось – земля была так далеко и проносилась столь быстро, что он почувствовал сильное головокружение.

– Интересно, а откуда взялись ожившие корни в пиршественном зале? – обратился он к старине Гони.

– Жрецы Эйте весьма искушены в магии дерева, – пояснил бог. – Думаю, немало отпрысков благороднейших болгских семейств сегодня ночью превратилось в пеньки. Воистину, незавидная участь!

– Послушай, Гони, а за какую такую службу Донн пообещал тебе любую награду?

– Видишь ли, сынок... – начал было старина Гони и резко осёкся, уловив яростный взгляд стоявшей рядом с ним богини. Он только виновато улыбнулся и, пожав плечами, сосредоточился на управлении упряжкой.

Бринн развернул свёрток. В нём оказался слегка искривлённый однолезвийный меч, клинок которого немного расширялся к острию, а также ещё несколько небольших предметов.

– Взял пару-тройку безделушек на память, – сообщил Ханаль. – Не каждый же день посещаешь сокровищницу вождя Эоху!

– Какой странный клинок! Это и есть знаменитый меч Торнора?

– Угу. Со времён его создания прошло немало времени, и мода на оружие претерпела сильные изменения. А тогда, как мне помнится, такая форма была очень популярна. Кстати, вон тот сувенир – тебе.

На шее у Эдана оказался сверкающий шарик из прозрачного горного хрусталя на цепочке. Молодой жрец Бринна внимательно осмотрел знаменитый меч, сработанный первейшим из кузнецов. Согласно легендам, меч Торнора легко рассекал камень. Невероятная острота клинка заставляла поверить в правдоподобность этого утверждения. На матово-чёрной поверхности металла были вытравлены загадочные синие знаки, непохожие ни на один из вариантов алфавита, известных нашему герою.

– Странный металл, – заметил он. – Могу поклясться – это не железо. На бронзу или латунь тоже не похоже...

– Как говорят, Гофаннон использовал для ковки своих изделий самые необычные материалы. Что сказать о мече кузнеца, которому по силам проковать взятое из жерла вулкана пламя лунным светом и закалить получившийся клинок в тех песнях незамужних девственниц, которые были собраны в огромном чане из звёзд и предрассветного тумана?

– Мне кажется, нас преследуют! – привлекла их внимание Эйте, указывая на несколько чёрных пятнышек на горизонте.

От одного из них отделилось что-то яркое и полетело к воздушной колеснице. Ханаль вялым взмахом руки отклонил нацеленный в повозку огненный шар, и тот с грохотом взорвался справа по курсу.

– Сомневаюсь, что они нас догонят.

– А как насчёт вон тех?

Ещё с десяток чёрных точек летели к ним наперерез, быстро увеличиваясь в размерах. Через минуту стало возможным различить крылатых драконов довольно крупной породы. Каждая из тварей была снабжена специальным шлемом с маской-личиной и доспехами, закрывавшими наиболее уязвимые части тела. На спинах драконов крепились сёдла, в которых сидели вооружённые болги-погонщики.