Текст книги "И миллиона смертей мало! (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Чернокотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

  – Знаешь, что?

  – Что?

  – Кончай 3,14здеть!

  Корнелиус открыл было рот, чтобы сказать в ответ какую-то гадость, и Триста, воспользовавшись заминкой, метнула в него спикулу. Тонкий метательный стилет с треугольным куском плотной ткани на торце рукоятки. Несколько таких было спрятано в её наручах. На крайний случай. Который, похоже, как раз настал. К чести злодея от медицины – он почти увернулся, и остро наточенное лезвие не вошло ему в сердце, куда целилась Охотница. Но проткнуло насквозь правое плечо. Вообще, многие Охотники ещё и ядом такое оружие смазывают, но Триста решила, что обойдётся и без яда. Проклиная теперь себя за свой опрометчивый выбор. Но – Корнелиус, скривившись от боли и изрыгая проклятия, попытался выдернуть шип. И даже преуспел. Вот только Триста за это время успела снять с пояса волкобой.

  С хищным свистом он накрутился на клинок меча. Корнелиус резко дёрнул оружие на себя, выставив вперёд его острие, рассчитывая на то, что Охотница на него напорется. Но та просто отвела его от груди наручем, и от всей души боднула свихнувшегося лекаря головой в живот. Они кубарем влетели в большую комнату. Корнелиус при этом выпустил меч, а Триста, охнувшая от взрыва острой боли в животе – волкобой. Понимая, что Охотница, если что, может придушить его голыми руками, даром, что в ней мешок костей и кружка крови, Карл выхватил из держателя на стене факел.

  Триста же, молниеносно осмотревшись вокруг, приметила в комнате печку, а на ней – старый, ржавый топор. Куда лучше, чем ничего. Ну не банками же с какими-то заспиртованными органами в него швыряться. Хотя их на настенных стеллажах стояло довольно много, может, и вышло бы закидать душегубца так, что тот бы просто не смог выбраться из-под груды битого стекла и консервированных внутренностей.

  – И сколько же людей ты убил, чтоб заполнить все эти банки?

  – А ты настолько тупенькая, чтоб понять, что немало?

  – Нет. Мне просто интересно – сколько смертей бы тебе, упырю, хватило для счастья. Чисто научный интерес, не более. Спешу удовлетворить, пока башку тебе не снесла!

  – И миллиона смертей мало, слышишь! Их будет мало, если не достигнута цель! – спятивший старик орал брызгая слюной и грозя перейти на ультразвук – Здесь, в этих катакомбах решалась судьба человечества, а ты! Ты! Ты, рыжая с4ка, блохастое быдло лесное, поставила её под удар! Будущее всех, всех! Светлое будущее! И ради чего! Ради пары десятков тупых мещан, вонючих бродяг да гулящих девок?! Мракобесная сс4ка, ты ответишь, ответишь, ответишь!

  Закончив изображать эхо, старик начал махать факелом, пытаясь дотянуться до Тристы. Но та лишь отступала немного в сторону, и пламя в хищным «вжух» проносилось мимо цели. Старик зашипел от бессильной злобы. Казалось бы, всего ничего дел – справиться с худенькой девчонкой, которая ему по выточку, да ещё и раненая впридачу. Но – видимо судьба, до сей поры его баловавшая, решила: хватит. И у старика всё пошло через всем известное место. Он добывал подопытных экземпляров столько времени прямо под носом у стражи – никто не заподозрил. А когда всё же один ушлый стражник – пенсионер что-то стал подозревать, ему посчастливилось его нейтрализовать неимоверно легко. Да даже Охотники – он смог, пусть и не без помощи кандидатов в Новые Люди, одолеть почти всех... За исключением этой вот рыжей дряни, которая прямо сейчас примеривается, поигрывая топором в худых ручонках, как бы сноровистее оттяпать ему голову.

  – Миллиона смертей, говоришь, тебе мало? – глаза Тристы, подобно кошачьим, хищно блеснули в свете факела – Какой ненасытный! А мне вот достаточно лишь одной!

  От отчаяния он плюнул в лицо рыжей бестии, которая, как ему казалось (и не без оснований) над ним просто издевалась. Только и в этом не преуспел. Зато на миг опустил факел. Охотники ощутимо сильнее и – главное, быстрее обычного человека. Даже будучи измотанными и ранеными. Поэтому такая оплошность тут же оборвала жизнь безумного благодетеля для всего человечества.

  Точнее, это сделал топор. С препротивнейшим хрустом по самое топорище вонзившись прямо промеж глаз старика.

  – Прах к праху – процедила девушка, когда его тело с глухим стуком встретилось с дощатым полом. Факел же, отлетев в сторону, поджег одну из занавесок, прикрывавших полки с заспиртованными частями человеческих тел. Половина банок была открыта, поэтому... Надо было спешить, пока неизбежный пожар не отрезал пути к отступлению...

  – Кхе – кхе... Мне, право, очень неловко просить вас в такой ситуации о мааленьком одолжении... Но там у вас чего-то горит, так ведь, Триста? А нам с Линнетой не хотелось бы тут угореть! – сказала занавеска в углу голосом Брендона Всевидящее Око. Триста, конечно, видела её, пока злила Корнелиуса, надеясь, что из-за запредельной злобы тот совершит ошибку. Но осмыслить увиденное времени не было. А там, получается... Она отдёрнула штору.

  Ну да, клетка. Небольшая, с трудом вмещающая Брендона и маленькую Линнету, которая спала себе, как ни в чём не бывало. Подстилка на полу, две миски, две кружки, а рядом с клеткой ведро, всем своим видом намекающее о том, что оно служило отхожим местом.

  – А где ключ?

  – А там, в ящике столика, он за дверью.

  Охотница молнией метнулась за ключом, в секунду отпёрла замок... Вовремя. Пламя уже разгорелось вовсю. Ещё несколько секунд – и оно отрезало бы её и освобожденных пленников от выхода из комнаты. Но они успели выбежать. От бега девочка, которую нёс на руках Брендон, наконец, проснулась.

  – А что это горит? – сонным ещё голосом спросила Линнета.

  – Чья-то несбывшаяся утопия – ответил ей Брендон.

  – А что такое утопия?

  – Это когда во имя абстрактного светлого будущего верующие в оное люди устраивают Нижний Мир в Среднем и убивают кучу других людей. – перехватила эстафету ответов Триста.

  – Ой, какая гадость! – Линнета потянулась на руках Брендона и попросила – Дядя Брендон, а опустите меня, пожалуйста, на землю. Я так давно никуда не ходила!

  -И я тоже, Линнета, и я тоже. Только далеко не убегай... О, балбес! – Брендон потормошил полулежащего, полусидящего на полу Адэйра – Пришел таки отца спасать.

  Триста наклонилась, прощупала Адэйру сонную артерию.

  – Живее всех живых, просто дрыхнет без задних ног! – заключила она.

  – Да я знаю. Дыхание вижу, да и хрень эта из шеи торчит. Хорош стражник, дрыхнущий на пожаре! – усмехнулся Брендон, но тут же добавил – Впрочем, сам я не лучше. Этот упырь меня таким же макаром врасплох застал. Разве что, как я думаю, он в руке этот шип-то держал. А в моего балбеса он им плюнул. Ну, это ещё раз доказывает, что мы с ним – семья!

  Брендон подхватил спящего сына подмышки и поволок к выходу. Триста попыталась было взять его за ноги, но старый стражник на пенсии рассержено шикнул на девушку:

  – Цыц! Вы куда это, с такой раной, да ещё такие тяжести таскать! Вы это бросьте! Вам бы к лекарю надо. Эй, а ты тем более даже не думай, у тебя, мелкая, пупок от такой ноши развяжется! – это уже было сказано Линнете, которая попыталась ухватить Адэйра за ногу, чтоб хоть как-то помочь своему сокамернику. Но тот, хоть и покряхтывая от натуги, справился, вытащил сына из горящего дома.

  – Уф! Да, стар я уже стал для всего этого дерьма... Знаете, когда мы наткнулись на этого вриколака, бывшего каменщика, то шов на его шее, точнее, манера вязания узлов... Меня ведь в своё время Корнелиус тоже штопал, как и многих из моих ребят. Так вот такая манера вязания узлов очень характерна. Конечно, не только для него, но и для его учеников. И я решил выяснить, он, или кто-то из них. Пошел в одиночку, думая, что это будет меньше нервировать подозреваемого, что он будет более откровенным, и мне проще будет потому вывести его на чистую воду. А подозреваемый меня, как щенка, провёл! Я отвернулся всего на мгновение – и укол в шею! Но, с другой стороны, не каждый может похвастаться, что его никчемную жизнь спасла самая настоящая княжка, дочь Олана Справедливого!

  – Как...Откуда вы узнали? – Триста спросила эта тусклым и бесцветным голосом, небрежно утерев проступивший на лбу холождный пот, потому что выражать удивление, даже такое немалое, что испытывала она сейчас, просто не было сил.

  – Ну, меня не зря называют Всевидящим Оком. Один из моих информаторов мне рассказал о любопытном разговоре с некоей рыжей барышней, ну а Олана с супругой я видел лично. Как-то, давненько уже, доводилось побывать в Гардарике. Жаль, что тот чудесный край разорили эти коричневые... Эх! Так вот, о чём, то бишь, я? А! Олан и его супруга имели очень примечательный, огненно – рыжий цвет волос. У меня профессиональная память на лица, и ... На родителей вы очень похожи, что тут ещё скажешь? Сопоставив информацию, пришел к выводу, что вероятность того, что вы и есть пропавшая княжна – отнюдь не иллюзорна. Да и имперцы – те ещё бюрократы, местным не чета. А вёсен пять тому в Амобрахию переехал бежавший от репрессий имперский чиновничек. Так вот, в их документах княжна Триста числилась пропавшей, и за живую или мёртвую назначена награда. Вот я и закинул пробный камень, на который вы тут же отреагировали должным образом. Не бойтесь, я никому не скажу, хотя бы потому, что коричневую империю ненавижу не меньше вашего. Эй, Триста, да вы ж шатаетесь, присядьте, присядьте пока не... – Брендон хотел сказать: «пока не упали», но Охотница упала прежде, чем он успел договорить. Правда, он каким-то чудом успел подхватить её в последних сантиметрах от пола, придержав голову. Которой она бы в противном случае ударилась – Ох, спина, мать – перемать! Ну, зато девчонка черепушку не отшибла! О ковалерия! Только без лошадей, потому что на кой таким конягам ещё и лошади, да? Приветствую, бойцы, говорю!

  Через минуту притопали и подоспевшие к самой развязке сей скверной истории стражники, один из которых поддерживал прыгающего на одной ноге сослуживца, нестройным хором ответили:

  – Приветствуем вас, Брендон Всевидящее Око!

  – Приветствуете это хорошо. Но нас бы отсюда как-то вывести. А то тут старый, малый, впавший в спячку и, как будто этого мало, двое раненых. Кто тут быстроногий самый? Организуйте подмогу, будьте любезны!

  – Есть организовать подмогу! – рявкнул один из рядовых, забрал у сослуживца фонарь и прогрохотал сапогами... Хотелось бы верить, что в направлении выхода."

  ***

  – Нет, ну про то, что Брендон после того, как ты потеряла сознание, говорил, ты знать-то не могла, или...? – усомнился в кое – каких деталях рассказа подопечной Борво.

  – Могла. Он уже приходил навещать, вместе с Адэйром. Я их тогда попросила, чтобы они прах наших павших развеяли... Избушка та оказалась из обычного дерева, без пропитки. Вспыхнула, как порох. И погребального костра не понадобилось. – из глаз Тристы побежали слёзы, хотя лицо оставалось совершенно неподвижным – Извини...

  – За что?

  – Реву, как маленькая девочка. Постыдная слабость.

  – Ну, для меня, трёхсотлетнего с чем-то там деда, ты всегда и будешь маленькой девочкой. А сохранять в себе человеческое – какая же это слабость? Как по мне, куда хуже, когда уже не можешь плакать. Вот мне, порой, веришь или нет, хочется, а не можется.

  – А ещё... Мне противно. Что все умерли, а я осталась. Что Виллем умер. Не знаю, как дальше жить. И зачем.

  – Да, это очень грустно. Но – они умерли не напрасно. Они умерли, чтобы спасти целый город. Не такой уж маленький. Я понимаю, как чудовищно это звучит, но если бы этот извращенец просто отпустил вас – то как знать... Подобные безумцы способны на что угодно. Кстати, городу сильно повезло, что он уничтожал агрессивных и неконтролируемых особей... Которых большинство оказалось. Это их внутренности в банках на стеллажах в винном духе хранились. Видать, он пытался связать морфологически и поведенческие особенности с конкретными генерациями Первоцветов. Так он породу выводил, селекционер, однако. Ну а выведенных в итоге хорошо управляемых он поил кровью животных и в город практически не выпускал. Да, кстати, та халабуда в катакомбах сгорела, но вот бумаги безумца этого сгорели не все. Видать, их-то он хорошо огнеупоркой обработал. Вообще, как и все подобные индивиды, Корнелиус был частью рационален, а частью – напротив. Например, он оставил Брендона и девочку в живых. Девочку – чтоб ставить на ней в дальнейшем эксперименты. Ну, это ещё понятно. Бесчеловечно, но понятно. А вот Брендона потому, что ему нужен был собеседник. Вриколаки его, видите ли, в таком качестве не устраивали, ведь они при жизни были простолюдинами. Ну и он их гонял, как рабов. Они ему даже эти... полы смерти шипастые монтировали. По его чертежам, конечно, но... Почему они его просто не выпили досуха? Не понимаю! Хотя – может, тут есть ответ. Держи. – Борво достал из-за пазухи внушительного вида пухлый матерчатый конверт, остро пахнущий костром – Мне Брендон отдал, по старой дружбе. Там дневник, кое – что про эксперименты, чертёж пневмопушки, из которой этот изувер в тебя стрелял, кстати. Я подумал, что лучше тебе решить, что делать с этим всем... Хочешь – можешь уничтожить. Ну а как жить – решать только тебе. Что до грусти – ты сильная, ты справишься. Да, это будет непросто и небыстро, но ты обязательно справишься. Но это – потом. А сейчас – сейчас тебе надо отдыхать. Завтра тебя выписывают из этого чудного заведения, и нас ждёт долгая дорога...

   Тристу и впрямь ждала долгая дорога, притом не только в буквальном смысле. Она и представить себе не могла, что в скором времени совершит путешествие в другой мир, вернувшись из которого, спасёт свой родной от страшной, почти мистической угрозы, из-за чего благодарные потомки будут называть её не иначе, как Триста Спасительница. Но это – уже совсем другая история...