Текст книги "И миллиона смертей мало! (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Чернокотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

  – Ты что, больной? – вкрадчиво поинтересовался псарь у мужика, теперь уже бухнувшегося на колени и ставшего молиться на незнакомом языке – Не, видать, точно не обойтись без «Выключателя». Эх, была не была!

  Фаррелл выпустил из рук холки псов. Достал из кармана бутылек. С сочным звуком его откупорил, насыпал себе в ладонь немного порошка ядовито – синего цвета, быстро сжал руку в кулак, чтобы порошок не смыло дождём. Волчаки подошли ближе, пытаясь разнюхать, что прячет в кулаке хозяин, но тот шикнул на них, приказав сидеть.

  Закупорил бутылек, положил его назад в карман и очень резко, с места, запрыгнул на повозку. Наклонился, выдул из кулака загадочный порошок прямо в лицо впавшего в неадекват возницы. Тот в ответ на это сперва оглушительно чихнул, затем уставился куда-то в пространство, почесал за ухом, да и пал ниц.

  – Ого! Нет, я знала, что Выключатель быстро действует, но чтоб настолько... Он жив вообще? – Триста подошла к повозке и приложила два пальца к жиле на шее мужичка – Жив. Ну, уже хорошо.

  – Главное, что эта штука панику как рукой снимает – Фаррел отдал бутылёк Виллему – Хотя нет. Главное, что нам теперь этого х4еплета тащить до Амобрахии по этой грязюке.

  Волчаки о5 принялись дербанить мешок, но хозяин вновь схватил их за шкирку, приподняв над деревянным настилом моста:

  – А с вами, хвостатые разбойники, я ещё не договорил! Вы почему хозяина не слушаете, а? Что за барагозы?

  – А всё потому, что кто-то не рассчитал количество корма для собак и ещё – не удосужился их привязать, чтоб они не бегали по округе и не пугали людей – не упустила случая уколоть брата Ровена.

  Конечно, изрядная доля правды в её словах была – волчаки были, исходя из названия, очень похожи на волков. Только были покрупнее и с черной полосой вдоль хребта. Если два таких внезапно выскочат из-за стены дождя и начнут что-то рвать у вас на глазах, то шанс того, что вы, мягко говоря, немножечко испугаетесь – довольно велик.

  – Да никого они не пугали! Просто у него в мешке окорок был, ну а они голодные, и вот... Но самого его они ж не тронули! Лошадку вон тоже ... Даже не лизнули, да! А привязывать их не надо, для этих собак движение – это жизнь! – стал оправдывать и питомцев, и своё разгильдяйство Фаррел.

  – Ага, именно поэтому ты их сейчас за шкварники держишь – чтоб они двигались и жили. И нет, чтоб признаться – облажался, взял собак не той породы для таких заказов, как у нас сейчас. Но – нет же... В кого ты такой разгильдяй-то?

  – Так, девочки, не ссорьтесь – Триста подошла вплотную к повозке – Смотрите – тут сбоку следы когтей. Обычный медведь, только очень крупный? Или жаберный? Не понятно, но надо держать ухо востро, а не собачиться.

  Виллем провёл пальцем по царапинам и сказал:

  – Свежие совсем. Может, медведь зачем-то атаковал повозку, лошадь понесла, чуть не вбросив возок в речку, а тот на осях и завис... А у мужика извилины в узел-то и завязались от пережитого... Зачем только медведю повозка? Ну, окорок там лежал – то да, так можно было просто залезть и куль вытащить, например. Или вообще лошадь завалить и её сожрать... Странно как-то.

  – Да что гадать? Минут через пять очухаться должен. Прям по хронометру можно засекать. Вот тогда и спросим. А сейчас не будем забивать голову всякими гаданиями – предложил Фарелл.

  По хронометру получилось 5:25. Мужичок громко зевнул, медленно, словно нехотя, сел, потёр глаза. Повертел головой, увидел Охотников, задумался ненадолго, да и спросил:

  – А где медведица? Ой! Ой, а Чёрный Путник куда делся? – охлопав себя по груди, мужик обнаружил пустые ножны – И нож мой... Ничего не помню! Ну то есть тут помню, а там не помню... То есть там помню, а тут... Ах, что за каша в голове-то!

  Охотники переглянулись. На лекциях по травничеству и полевому лекарскому делу им говорили, что «Выключатель» – сильнейший из известных в Мире Полнолуния противошоковых составов, может вызывать частичную потерю памяти. Но – в одном случае из десяти. Неужто перед ними – как раз такой случай?

  – А что вы помните вообще, уважаемый? – спросила Триста.

  – Да помню что я... Я Дефо, торговец. Одежды всякие продаю... Правда вот, для Охотников ничего не предложу, уж извините, доступа к таким тканям не имею... Но это я не о том... Хотя... Надо было ещё позавчера ткани отвезти, в ателье. Нам с братом по наследству перешло, от дяди... Как снег на голову такое дурное известие... Сейчас вот дела налаживаем, а то пока весточка долетела, пока мы добрались, пока то да сё... И ливнина этот поганый зарядил! А неделя простоя, это... Ах, да что уж теперь – встряла повозка моя, а на горбу я ткани не дотащу! Да не в этом суть. Еду я, еду, никого не трогаю... А льёт так, что не дальше 50 шагов видно. Проезжаю поля – ну, там леса раньше были, но как солярники захватили эти места, так рубить начали... Не важно, важно то, что там поля теперича, а на поле – вижу, идут. Два каких-то зверя. Один большой, другой -маленький. И завязло колесо как раз. Ну, с грехом пополам как-то вытащил. Еду дальше. А там – кусты, ну, вы видели наверняка тоже. И из кустов какое-то шипение, да рык такой, что чуть земля не трясётся! Я оборачиваюсь – а оттуда медведь! Здоровенный шкафина, мех только короткий какой-то да шея раздута странно. Ну и как хрясь лапой по борту тележки-то моей, чуть не опрокинул, зверюга! Или мне со страху так показалось. Ну, Брайс и понёс – я только и успел, что молитву прочитать, ну и вот... На речке, телегу снова заносит, и она зависает на осях. Мало того – Чёрный Путник из-за пелены дождя выходит! А дальше... Дальше не помню ничего... Делаа...

  – Мы ехали, да услышали крики. Решили посмотреть, что происходит. А тут вы – уже без сознания – на голубом глазу соврал Виллем, потому что пояснять, почему у мужика подран куль с мясом ему, да и никому из Охотников, совершенно не хотелось – Рядом не было никого. Может, мы спугнули.

  – Ну, вы не видели просто – сказал незадачливый Дефо, слезая с повозки – А медведи тут побывали. Братцу окорок вот вёз – ну и нет его теперь. Один только мешок дырявый остался. У, сволочи! А вы, господа и дамы, на них не охотитесь случаем? От бы извести таких тварей, чтоб можно было ездить спокойно хотя бы!

  – Охотимся. Когда они людей убивают. Или когда систематически мешают их нормальной жизни. В деревнях скотину давят, например. Или речки заболачивают. Они ж в хатках живут, вроде бобровых, только огромных, и деревья для них не зубами свалены, а с корнем выдраны. И плотины делают, заваливая речки поваленными деревьями и всяким мусором. И это может быть большой проблемой для землепашцев тех же. Вот когда такое – тогда хочешь не хочешь, надо с ними что-то делать. – начала рассказывать Триста – А просто так – что их трогать-то? Они, в общем, обычно не горят желанием встречаться с людьми. Это с одной стороны. А с другой – обычного косолапого не всегда просто убить, а уж этих... То ещё приключение. Поэтому без веских причин и мы с ними не связываемся. Ну а что до вашего... Взаимодействия, так тут медведица медвежонка скорее всего защищала. Сами говорили, двоих зверей видели – маленького и большого. Она не столько напасть хотела, сколько отпугнуть. И больше ни вы, ни кто – либо другой ее не увидите. Почти наверняка.

  – Аааа... Ну раз мамка с дитём – то пусть живут, да... Эх... Господа – и дамы... Я понимаю, что звучит как-то... Нагловато, но... Не могли бы вы мне помочь с повозкой? Вы просто, как я слышал, сильнее обычных смертных, а мне разориться ой, как не охота. Столько труда... Это не бесплатно, вы не подумайте!

  – Да пособим, чего б не пособить-то – пробубнил Фаррел, подходя к зависшей телеге наперёд всех – Давайте, я с Ровеной сзади, вы с Тристой – спереди, и на раз – два...

  ***

  Уже сгущались сумерки, когда Охотники и Дефо подъезжали к Амобрахии. Так случилось не потому, что они долго провозились, вызволяя телегу Дефо из подвешенного состояния. С этом-то как раз управились в два счёта. Но по утонувшей в вязкой грязи колее быстро не поездить. С другой стороны, у такой неспешности были и свои плюсы. Во-первых, дождь за это время, наконец, иссяк и путники даже начали чуть-чуть подсыхать. Ведь хотя прохлада особенно не страшила даже торговца Дефо, потому что тот любил купаться в водах Южного Змея – обжигающе холодных... Всё же в мокром одеянии было неприятно. Так что хвала небесам за то, что остановили дождь. Во-вторых, разговорчивый торговец рассказал им немало полезного о городке. Например, где можно перекусить и заночевать:

  – Знаю я одно неплохое местечко. Таверна «У пьяного медведя».

  – Интересное название. Наверняка с какой-то предысторией, наверняка что-то нетривиальное за таким названием стоит? – спросила Ровена, на что её брат чуть слышно простонал. Фаррелл был крайне нелюдим и праздную болтновню переносил, словно та была зубной болью. А может быть, зубную боль он переносил легче. Но торговец этого не знал, а потому пустился в подробное изложение предыстории названия таверны:

  – Ха. Не стоит, а лежит! – Дефо поднял палец вверх – И не что-то, а кто-то! Натуральный косматый медведь! Я сам, правда не видел этого. Давно это было. Как раз в послевоенные годы. С полвека назад, меня на свете тогда не было.. Так что местные рассказали, а я вот – вам... Разруха тогда была страшенная. Война, почитайте, две трети мужского роду-племени отсюда как корова языком слезала. Городская стена – решето, а залатать толком некому, мужиков-то раз два, да кончились. Ещё и в лесу – недород. Правда, голода особого не было – Лесные припасами помогали, да и какие-то племена с Севера... Ну и дикие звери всякие повадились по улицам таскаться. Из-за них даже комендантский час вводили. Ну и забрел как-то в город медведь. Забрел, и залез в одну рыгаловку, где тогда лишь дряное пойло пьяницам за гроширазливали. Пьяниц, правда, там не было, потому что ночьи комендантский час. Только и косматый не растерялся – давай курочить бочки с пойлом. Нажраться с горя, наверное, решил, бедолага, что еды нормальной не нашёл. На шум со второго этажа спустился хозяин тошниловки. Увидел это, выбежал, да и помер. Удар его хватил с испуга. Ну а пока его супруга нашли кого-то, кто мог бы помочь извести зверюгу, уж и рассвело. Нашла она, кстати, ни абы кого, а Охотников. Видимо, тогда заказов у них тут хватало. Так вот, заходят они, и видят: косматый дрыхнет без задних ног, да храпит ещё. Они его трясти – ноль эффекта. Пьяный в никуда просто. Ну, пожалели они зверюгу, погрузили на возок, да увезли на берег речки. Чтоб проснувшись, он от сушняка не помер, да. А тошниловку потом один из стражников городских выкупил у вдовы. И у него поперло дело. Пристроил конюшню, номера, кухню, поваров нанял... Даже отопление есть. Такая вот история. Не понимаю только, чего Охотники медведю жизнь оставили? Чай, не белочка же, опасная тварь!

  – Опасная-то это да, так. Но тогда он никого не убил и не покалечил – снова начала объяснять одно и то же Триста – А коль так, то и ему вреда наносить не положено. Таково Кредо Охотника. Мы не истребляем живых существ лишь потому, что они могут быть опасны.

  – Экие вы это... Как это... Слово-то это новомодное... Гимна...нет...гумно...гузно...нет... А, гуманисты, вот! Медведь бы таким добреньким к вам не был... Ну да вам виднее, конечно. Однако, мы почти приехали.

  – Ну да, свет уже вижу – сказала Ровена – Только что это светит-то на воротах? Не так, чтоб ярко, на далеко довольно вперёд? Никогда не видела такого... А стена-то, ого... Просто так не прошибить...

  – А, это один местный изобретатель и художник выдумал. Лео, кажется, звали. По батюшке... Не помню, в искусствах не силён. А это – называется: рефлектор. Такая... Будто миска большая, что ли – отполированная до блеска. Свет факела хитро отражается и вперёд дальше летит, чем без неё.

  – Эх, бронза... Дорого до нас её везти будет. А сталь на клинки, доспехи и механизмы потребнее – Триста с досады махнула рукой – А так придумка интересная и полезная!

  За такими нехитрыми разговорами преодолели городской ров и постучались в массивные, обитые толстыми железными листами, ворота. Ещё раз. И ещё.

  – Ну и кого это пёс принёс? – вопросил трескучий голос из-за массивных створок, затем на одной из дверей с лязгом отперлось смотровое окошко, и в него показалось заспанное лицо со впечатляющей пышноты усами – Вот только лёг спать... А, Дефо... Что так поздно-то? И Охотники пожаловали... Проездом или заказ какой? Так у нас вроде всё тихо. Ну как? Поножовщины по пьяни бывают, да кражи, но это не по вашему профилю.

  – Да на меня грёбаный жаберный медведь напал! Медведица, точнее. Если б не Охотники – я б сейчас с тобой не разговаривал!

  – А мы с поставкой. Травы всякие и материалы для Карла Корнелиуса, голубей ещё почтовых везём из Виминала – объяснила цель визита Ровена.

  – О как! Везучий ты, Дефо – и зверюшку нечастую в наших краях встретить лицом к ейной морде, да ещё и живым от неё уйти! А поставки для Корнелиуса, так это святое дело. Ему многие из наших ребят прям жизнью обязаны... Ну, сейчас открою тогда!

  Створки плавно, беззвучно распахнулись, усатый стражник в синей бригантине и синем же шлеме сделал приглашающий жест рукой:

  – Милости просим нужных гостей!

  – Нужные гости благодарят за гостеприимство – Ровена коротко поклонилась в ответ.

  Город начинался не сразу за воротами. Ворота скрывали за собой короткий Г – образный коридор, на стенах которого зияли чернотой бойницы. На выходе из коридора были ещё одни ворота – но открытые, и стальная решетка из толстенных полос, но – поднятая.

  – Ничего себе... Серьёзно окопались! – прокомментировал увиденное Фаррел – Зачем только? Вроде тихо, спокойно, мы вот и то – птичек везём и сырьё всякое... А на Тварей заказов нет.

  – Видимо, эхо войны. Полвека назад тут было очень несладко. Вот выжившие и укрепились получше, чтобы подобного не повторилось. – предположил Виллем – Да и в принципе отстроились они неплохо. Смотрите, ливневые стоки и мостовые есть, фонари какие необычные...

  Правда, мостовые по больше части были из деревянных мостков, чуть приподнятых массивными поперечными брусками над землёй, а стоки – из выдолбленных половинок здоровенных брёвен. Но кое – где встречались и улицы, мощёные камнем. Улицы, кстати, довольно широкие, позволяющие разъехаться двум повозкам. Дома – в основном одно и двухэтажные, на треть выложены из камня, остальное – деревянное, за исключением черепицы на крышах. Окна – узкие, но высокие, едва не в рост человека. Стёкла часто были не простыми, а с витражами, изображающими различные мифологические сюжеты. В сумерках это смотрелось особенно интересно, подсвечиваясь изнутри тусклым светом лампад и факелов. А вот людей на улицах было очень мало. И то в основном – стражники с факелами, совершающие, видимо, вечерний обход вверенных им территорий. Не удивительно – время почти к ночи подошло, а темнота обычному человеку в Мире Полнолуния – не друг.

  – О, так это розовые кусты по обочинам дорог и краям улочек? Как мило! – Ровена прижала руки к груди в жесте умиления – Так приятно, когда ещё и про уют не забывают! Наверное, как зацветут – так загляденье просто!

  – Истинно так! – подтвердил Дефо, а вечно угрюмый Фаррел добавил ложку дёгтя:

  – Ну да, уют. Просто на нормальный тротуар денег нет. Вот кустами всё и засадили. Чтоб корни почву крепили и от дождей го8но по улицам не расползалось!

  – И это, конечно, тоже. И дешево, и изящно! Вот за такое я и люблю этот город! – совершенно не смутился Дефо – Ну да ладно. С вами было неплохо, но – мне вон туда, налево. А вам – вам прямо. Недалеко, шагов сто всего. Да вот, то пятно светлое, видите ж наверняка? Вот там и таверна. Счастливо!

  – Спасибо! – хором ответили Охотники и их повозка неспешно покатилась в сторону таверны.

  Небольшой двухэтажный домик. Двустворчатая, обитая железными полосами дверь. Масляный фонарь над ней. А по левую руку – спал медведь в обнимку с бочкой. То есть, так могло бы показаться подслеповатому путнику, потому что вырезанная из дерева фигура этого самого медведя поражала своей реалистичностью. По правую руку, на стене рядом с дверью, расположилась табличка с названием таверны и набором нехитрых правил поведения в ней:

  – На пол не плевать, не сморкаться, не блевать!

  – Мебель и посуду не портить!

  – Драк не затевать!

  – К девам и женщинам не приставать, по крайней мере, без явного их соизволения!

  – До низложения риз не напиваться!

  – Нарушителей ждёт награда в виде штрафа и ночи в околотке!

  Ровена хихикнула:

  – Да, сразу видно – культурное заведение: на пол не блевать. Ххех!

  – А мне сразу видно, что основатель заведения – бывший стражник. Хорошо, хоть строем тут ходить не требуется! – Виллем взялся за массивную ручку и открыл дверь.

  Внутри было простенько, но весьма уютно. Рефлекторы фонарей под потолком равномерно распределяли золотистый свет по залу, где было расположено шесть грубо, но аккуратно сбитых столов. К столам прилагались по четыре стула, сделанных в таком же стиле. Идеально чистый дощатый пол. Запах свежеприготовленных блюд, от которого мигом заурчало в животах. Наверное, ждать их пришлось бы недолго, потому как посетителей в таверне было всего ничего.

  Двое каких-то работяг – судя по ящику с плотницкими инструментами подле стула одного из них. Стражник – вот на что высокими были Фаррел с Ровеной, так этот умудрился их превзойти, будучи на полголовы выше. И усы – пышные усы как у того, что открыл ворота. Наверное, так у них было принято, наряду с ношением единообразной формы. На боку у него покачивалась внушительного вида дубинка, снабженная ветвистой стальной гардой для защиты кисти своего владельца и обмотанная грубой тканью. Оно и понятно – задача стражи пресечь нарушение и задержать нарушителя – по возможности, живым и не очень искалеченным. Покачивалась дубинка потому, что её обладатель отчаянно жестикулировал руками, споря со своим визави: сухоньким, лысым старичком, сидевшим перед ним за столом над тарелкой недоеденной похлёбки. Лицо старика украшали такие же пышные усы, а на гамбезоне тускло поблескивала золотая фалера. Ясно – тоже стражник, но старый и заслуженный.

  А впереди – заветная барная стойка, где можно было заказать еду и напитки. Над ней нависал трактирщик – весьма корпулентный дядька в кожаном фартуке, с лицом, поросшим жесткой черной щетиной и здоровенными ручищами.

  – О, надо же, кто к нам сегодня пришел! Охотники! Давно ваши к нам не захаживали! Прошу, располагайтесь. Только... С собачками, боюсь, тут нельзя. Но их можно на конюшне разместить, найдётся место.

  – На конюшне – так на конюшне. – Фаррел пожал плечами – Покажете, где?

  – Я-то нет, а вот... Пуплий! Помоги гостям лошадок и собачек пристроить, пока они у нас отужинают!

  Щупленький парнишка с длинными, до плеч, волосами, казалось, материализовался рядом с Охотниками прямо из воздуха:

  – Извольте пройти за мной, тут всё рядышком.

  – Хорошо! – сказал Фаррел, подхватив волчаков, хищно принюхивающихся к барной стойке, за ошейники – Ну, давайте, двигаем отсюда!

  Они с Пуплием подошли к двери, тот потянулся было к ручке, но дверь, не дождавшись его, отворилась сама, впустив в таверну какого-то на удивление серого, неприметного человечка. Единственная цепляющая взор деталь – маленькие, беспрестанно бегающие, глубоко посаженные глаза. Седоусый старик с фалерой механически пробежал по вошедшему цепким взором, нахмурился, и продолжил разговор со стражником:

  – Ты пойми, в нашем деле – мелочей не бывает! И уж тем более – коль речь зашла о пропаже людей. Нельзя это игнорировать!

  – Так я и не игнорирую! Я послал парочку рядовых, чтоб они поразведали, при каких обстоятельствах пропажи были. Но... Вот веришь, нет – как сквозь землю. На ровном месте – был человек, и нет... Да и люди-то эти... Ну в основном нищие и бездомные. Из приличных людей только фонарщик и каменщик. В Довоенку спустился, и... Нет, ребята там покрутились, конечно, да толку! В тех тоннелях можно годами блуждать. Ну и...нищие и бездомные – планида их такая, сгинуть безвестно и... Тут вон дочь водопроводчика пропала, и даже ума не приложу, где искать! А ты с какими-то бродягами ко мне прицепился!

  – А они что же, не люди? Ох, сынок, никогда не стоит зарекаться! Я, пока седые во... – старик провёл рукой с узловатыми пальцами по совершенно лысой макушке -... седые усы себе наживал, такого навидался! Как люди из знатных родов этими самыми бродягами за несколько месяцев становились из-за череды каких-то нелепых и страшных случайностей! Но сейчас не об этом. А о том, что ты – балбес! Балбес, говорю, и нечего тут кривиться! Связь между пропавшими, к примеру, искал? Что их объединять может?

  – Да ну какая там связь, отец! Бытование на дне общества, да и только. Да и найду я эту связь – что это даст? Не скажет ведь она, связь эта, где мне пропавших сыскать! – развел руками стражник.

  – Ну Адэйр, ну, балбес! Как же ты совсем не в меня уродился-то? Ленив и не любопытен. Ой, рановато город меня на пенсионное довольствие выставил, рановато! Связь – крайне важна! Если нашёл, что объединяет жертв, можно понять, как он их выбирает и его мотив!

  – Кого это – его?

  – Убийцы, конечно же! Скорее всего, это – убийства. Ведь если своей смертью эти несчастные умерли, где же их тела? Не могли же они все в аккурат перед смертью за городскую стену погулять пойти. И чтобы случайно умерший в городе да не сыскался? А трупные миазмы, а тучи мух? Нет, отыскали бы непременно! А тут... Гад какой-то с улиц самых беззащитных умыкает да жизни лишает во имя услады своей. И тела прячет, чтобы концы в воду... Ведь нет тела, нет и дела! Давно, в юности, только заступив на службу в стражу, смог заарестовать такого вот, пристрастившегося к душегубству. Лесная Война тогда с Империей лет двадцать, что ли, как кончилась. И служил в страже один ветеран её. Так вот он ради развлечения девок сперва насильничал, а потом головы им рубил да на кол насаживал. Видимо, у имперцев насмотрелся, это ж они так устрашать любили. А я его вычислить смог как раз потому, что он в страже работал. Места убийств в аккурат по ходу маршрута патрулирования. Да и время убийств подходило. И с лейтенанта на повышение он идти не хотел – чтобы с улицы не уходить. Так что ищи связь, сын, так выйдешь на душегуба. А что до дочурки водопроводчика... Так и быть, поспрошаю, пройдусь по старым знакомым, тряхну старыми связями, чтобы тебя, остолопа, со службы не выперли!

  – А можно и без связей. Можно с собачками поискать. И если след не простыл – непременно кого-нибудь отыщем – предложила подкравшаяся сзади Ровена – Меня, кстати, звать Ровеной. Прошу прощения, что вклиниваюсь в ваш диалог, но люто уж он у вас любопытный. А я такие истории люблю и уважаю. Да и заказы у нас ныне – скука: принеси – подай – чеши лесом не мешай. А тут и интрига, и людям помочь можно. Профильная работа для Охотников.

  – Ха! А барышня ведь дело говорит! – старик протянул Ровене руку для рукопожатия – Я Брендон. В этом городе меня ещё зовут Всевидящее Око. Льстят, паршивцы, будь это так – люди бы тут не пропадали не пойми, куда. А это – Адэйр, самый большой балбес в городской страже и, по совместительству, мой сын!

  – Папа! Ну хоть перед барышней меня посмешищем не выставляй! – смутившийся молодец протянул руку Охотнице, и его брови поползли вверх от неожиданно крепкого рукопожатия – Ого! Да вы прям по – мужски руку жмёте!

  – Это небольшой бонус к обязанности всю жизнь принести – подавать – идти лесом не мешать – кокетливо улыбнулась Ровена, пристально разглядывая Адэйра, который от такого внимания довольно симпатичной девушки пошел пунцовыми пятнами – Насчёт собачек можете к Фарелу подойти. Только заранее предупрежу – не сердитесь на его бестактность. Он немножко нелюдим.

  Фаррел уже успел вернуться, определив собак на ночь в конюшню, подошел к барной стойке и что-то негромко обсуждал с Пуплием. Вероятно, что Охотники изволят сегодня заказать. Неприметный типок же, зашедший в заведение, когда Фаррел с собаками из него выходил, тёрся неслышной и невидимой тенью практически вплотную, рассматривая выставленные в витрине за стойкой бутылки и закуски.

  – Ваш брат? – спросил Брендон.

  – Угу. Так заметно?

  – Одинаковый рост, цвет волос, глаз, а уж по количеству яда в вашей реплике про его лёгкую нелюдимость это легко может понять любой, а не только тот, кто всю жизнь тянул лямку стражника.

  – Да не скажите. Иные нас путают с мужем и женой. Хотя – какой муж? При таком образе жизни приходится быть совершенно одной, эххх... – в голосе Ровены послышались страдальческие нотки, а её глаза кокетливо стрельнули в сторону Адэйра, который покраснел ещё больше.

  – Вот как... – Брендон на секунду задумался, глядя в сторону барной стойки – А сильно ли вы хотите сегодня отужинать?

  – Спрашиваете... А что?

  – Да просто тут еду и напитки бесплатно не раздают. А у вашего брата сейчас свистнут кошелёк!

  – Ах ты ж ë... Ну, Фаррел, ну, раззява! – разозленной гадюкой прошипела Ровена, увидев, как тот самый, недавно вошедший внутрь типок чуть отвёл в сторону полу плаща Фаррела, и аккуратно, маленьким лезвием, срезает с его пояса кошель. А Фаррел ни сном, ни духом, потому что, оживленно жестикулируя, что-то втолковывал Пуплию. Притом с каждой секундой лицо Фаррелла становилось всё кислее и кислее – ну не его дело была всякая болтовня, не его!

  -Эх, тряхнуть, что ли, стариной! – Брендон неспешно встать со стула и с хрустом потянулся.

  Воришка же, радуясь легкой добыче, направился к выходу. Пройдя как раз мимо Брендона. То есть, он пытался пройти. Но почему-то вдруг с воем рухнул на колени у ног старика.

  – Кошелёк верни, паскудник! – бесцветным, будничным голосом приказал Брендон, а Адэйр в это время зашел пойманному злоумышленнику за спину, положив руку на рукоять своей внушительной дубины.

  – Кофелек, кофелек, какой кофелек? – прошипилявил плененный любитель брать без спроса чужое – Нет у меня никакого... Ай, ай, ай-яй-яй, щука, щука, щука!

  – Я тебе сейчас палец сломаю. Но не переживай, у тебя их ещё 9 останется, и это только на руках. А времени у нас много, я на пенсии, так что... Считаю до трёх! – лицо Брендона исказила настолько злобная гримаса, что по штанине незадачливого воришки расплылось мокрое пятно – Два!

  – Да подавитесь вы своим кофельком, садюююги! – провизжал карманник и вывалил на пол украденное.

  – И писалку свою тоже клади сюда! Ну!

  -Ай-яй-яй, да я понял, понял, ай, палец! – воришка второпях бросил на пол маленький ножичек с тряпичной обмоткой рукояти.

  – Эй, уважаемый! Да-да, именно вы! Подойдите, пожалуйста, на пару слов! – Брендон обратился к Фаррелу, и тот нехотя подошел. Он при любом удобном случае предпочитал не общаться с людьми, но тут его позвали вежливо, и отказывать ему было неловко.

  – Да. Я вас слушаю.

  -Узнаёте? – Брендон указал на лежащий на полу кошелёк.

  -Хммм, прям как мой. – Фаррел охлопал пояс, поменявшись в лице – Да это мой и есть! То есть это что же? Вот этот глистеныш помойный у меня деньгу подрезал? Вот недоносок! Вот паразит!

  – Паразит-то он, конечно, паразит – ехидно, как только могла, сказала Ровена – Но хорош же Охотник, который не чует, что его, как гуся, ощипывают! Так с тебя и портки когда-нибудь снимут, а ты подумаешь, что похолодало!

  – Знаешь что, сестрица?

  – И что же?

  – Иди-ка... В ягодицы, вот что!

  – Кхе-кхе! Мне неудобно прерывать ваш семейный разговор, но этого гаврика надо бы оформить в каталажку. А для этого – нужно от вас прошение в письменной форме. А бумаги с пером с собой у меня не имеется, так что нам придётся в околоток пройти. – поведал о дальнейших перспективах Адэйр, уже начавший вязать руки карманника за спиной.

  – Фаррел! А оно нам надо? – вопросила Ровена.

  – Ой. Да был бы день и были б мы не с дороги... Начальник! Может, ну его? – предложил Фаррел.

  – В смысле? – удивился Адэйр – Преступление же! Преступник взят на месте, с поличным. Редко когда так везёт, а вы – ну его?! Не понимаю...

  – Адэйр, миленький, ну мы с дороги, мы устали, как ломовые лошади и голодны, как бродячие псы. Да, мы чуть покрепче будем обычных людей, но и для нас есть предел! И вот по околоткам из-за мелкой шелупони таскаться – это за нашим пределам на сегодня. – едва не взмолилась Ровена – Может, и вправду, отпустите этого гадёныша? А то он и так уже обоссался при всём честном народе... Чего было воровать, если ссышь? Под честное слово отпустите, что он больше не будет? Не будешь же, гадёнышь?

  – Не-не-не, никогда, никогда больше, мамой клянусь – заверил пойманный преступник.

  – Вот видите, он не будет. А если будет, то мы в городе минимум с неделю. И собачки Фаррела быстро гадёныша найдут, если он кого ещё обворует, да полжопы-то ему и отхватят!

  Ворюга машинально прикрыл руками одно из полупопий, а Адэйр сноровисто развязал так до конца и не завязванную верёвку на его руках. Поднял его за ворот на ноги, поддал коленкой под зад, для придания направления и ускорения, да напутствовал:

  – Считай, сегодня заново родился. Но! Ещё раз попадёшься – полгода каторги как с куста. Минимум! Свободен! Иди портки сушить!

  После последнего слова воришка ретировался настолько быстро, что казалось, будто он просто испарился. Разве что хлопнувшая дверь прозрачно намекала – это не так, просто этот товарищ, который, конечно, честному люду никакой не товарищ, умеет очень быстро бегать. Что, впрочем, не удивительно для представителей его «профессии».

  – Отец! Что я вижу! Ты меня не наругал за это, что-то в лесу сдохло, большое и мохнатое!

  – Адэйр, не нужно ёрничать. Мне – то тоже не с руки по околоткам впотьмах таскаться, в мои-то годы. А тут, чай, не душегуб, а начинающий щипач. Опытного-то я б знал... Ну, да ладно. Достопочтимый Фаррел, я к вам вот по какому вопросу: вы не могли бы оказать содействие в поиске пропавших людей?

  – Да мог бы, отчего ж нет... Хотя вот у меня сейчас волчаки... Они не совсем для поисковых работ подходят, лучше б медвежью собаку... Но в принципе – след возьмут, да.

  – Вот и чудненько, вот и хорошо! – потёр ладоши Брендон – А вы давайте, к нам за столик. Если, конечно, не возражаете. Интересно поговорить с людьми, вроде вас. Наверняка много чего в пути повидали!

  – Мы-то не возражаем! – сказала Триста, вместе со стулом переходя к столику Брендона – Но нам бы подробностей побольше. Больше подробностей – меньше времени поиска. Меньше времени поиска – больше вероятность найти живыми ваших пропавших. Виллем, ну ты там чего, давай, бери стул и к сюда подтягивайся!