Текст книги "Шансон для братвы"

Автор книги: Дмитрий Черкасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Ковалевский настоял отвезти «Михайлова» – к Невскому, тот был вынужден согласиться.

Горыныч грустно проводил их взглядом.

* * *

– У тебя есть план? – спросила Ксения.

– А как же! – рассеянно брякнул Денис. – Туркменский, целый коробок, для себя держу...

– Может, в другое время веселиться будешь?

– Ага...

– Ну, так ты подумал?

– А что тут думать? Берем барыгу на доктора [137]137
  Взять на доктора – обмануть, совершить аферу (жарг.).


[Закрыть], и все дела...

– А он клюнет?

– Естественно. Они все клюют, только подсекай... Когда я ему суммы про патенты впарил, думал, уделается от счастья.

– А он в ментовку не дернет?

– Дернет. Обязательно. Ну и что? Ему же хуже, его там тоже обуют, менты страсть как любят таких сладеньких... Он им еще мой розыск оплачивать будет, они смогут его по полной программе разгрузить [138]138
  Здесь – заставить выплатить деньги (жарг.)


[Закрыть].

– А искать будут?

– Не-а. Зачем им? Расскажут ему, как ночей не спали, по городу бегали. А денежки его пропьют.

– А если честные попадуться?

– Ну и что? А как меня искать? По описанию Ковалевского? Так всю жизнь копаться можно. А насчет честных... Это сказочные персонажи. Не бывает. Ты скорее начальника ГУВД встретишь, патрулирующего улицы на белом единороге, чем мента-альтруиста. И потом, у Коваля же биокомпьютер останется, а то, что он помер – так кормил плохо. Еще гестаповцы [139]139
  Сотрудники ФСБ (жарг.).


[Закрыть] налетят, они его год валандать будут. Ничего себе, барыга стратегические секреты упер! Лафа для «глубинного бурения»...

– Ты Котовскому только про единорога не говори...

– А он и без меня знает. У него соседи по кабинетам на новых «японцах» катаются, а зарплаты полгода нет. Удивил ежа голой задницей. Вон парень этот, я тебе рассказывал, Димон, просветил меня, как он с ментовкой бодается. Как мент или прокурорский – так либо крючковатый [140]140
  Подкупленный (жарг.).


[Закрыть], либо дебил... К ним других не берут.

– Категорично.

– А то! Конечно, нет правил без исключений, менты правильные где-то существуют, и прокуроры есть нормальные... Вон, Кивиныча читаешь, веришь – есть, на улицу выходишь – так, как Станиславский, не верю! Димка поначалу тоже верил, теперь плюется – первый следак, Яичко, – пьянь и дурак набитый, на подсосе у барыги, Ковалевского то есть. Да и не у него одного. В другое отделение дело перекинули – там в другую сторону уклон. Следак – УПК на ножках – за собственную независимость борется. Причем почему-то с Димоном, хотя тот на нее и не посягал. На Ковалевского вымогательство возбудили, вся доказуха есть, так корыто дворницкое [141]141
  Следователь прокуратуры (жарг.).


[Закрыть] – баба-кретинка, заместо следствия мужиков себе ищет. Жопа в два обхвата, глазками туда-сюда... Если форму наденет, будет, блин, пюре в мундире... Пять раз дело приостанавливала за «болезнью» барыги, даже обвинение не предъявила. Димон по прокурорам бегал – без толку, те сидят, виноград [142]142
  Геморрой (жарг.).


[Закрыть] выращивают. К Недоделко на прием пробился – и что? В кабинет зашел, там этот с замами своими сидит, смородину жрет, кто-то с дачи привез. Димону не предложили даже! А может, он тоже ягоды любит. Заяву прочитал и начальственно так бросил – свободны, разберемся! А сам в вазочке рукой шарит, ягодки себе покрупнее выбирает. Помощничек его лебезит, про достоинства кустиков да чернозема рассказывает... Тут беда у заявителя, а этот витамин лопает... Приличный человек с собой бы дал, в кулечке. Не обеднеет, а посетителю приятно: как-никак хоть ягодок покушает, добрее на мир смотреть будет. Так нет! Сами сожрали. Потом Димон еще в Управление Собственной Безопасности сходил, там наобещали, а полгода – ни ответа, ни привета, типа, разбираются... В городской прокуратуре от него стонут, а дела – ноль, одни бумажки бессмысленные присылают...

– Грустная картина...

– Угу... Диарама «Утро с похмелья», на всю страну. С Ковалевским по-тихому надо, бабки – в карман и деру... А менты пусть аликов [143]143
  Алкоголик (жарг.).


[Закрыть] ловят и шмонают...

* * *

– Вот это да! – восхитился Ванготтов. – И как это работает?

– Видишь ли, Егор, – Денис гордо взирал из кресла, – это гель специальный, с какими-то хитрыми электромагнитными характеристиками. Стенки сделаны из диэлектрика, жидкость внутри – проводящая. Ток пустил, вот он и дергается...

Коробка с «биопроцессором» выглядела впечатляюще – некий аквариум с сине-зеленой медузой, зависшей в десятке сантиметров от дна. Медуза перетекала в различные формы, сжималась и выбрасывала отростки.

– Всего сто баксов! А какая вещь!

– Да, – Егор обошел вместилище «биомассы». – А что от меня нужно?

– Ты будешь великим и могучим электриком, правой рукой гения – создателя этого чуда, то есть меня. Ты сделаешь так, что биокомпьютер заработает!

– Ты что, совсем свихнулся? Как, по-твоему, я это сделаю?

– Не гони гусей, друг Диванчик. Неужели ты думаешь, что я мог бы тебе предложить что-то сверхъестественное, что повредило бы твоему нежному, но, увы, слабому разуму? Шнур питания видишь, который к монитору идет?

– Ну...

– Контакт «земли» на вилке видишь?

– Ну.

– Не нукай. Вот посредством этого нехитрого приспособления мы и будем руководить нашим маленьким, но, к несчастью, безмозглым другом. Нормальный «пентиум» будет в соседней квартире... Никаких дополнительных шнуров, как ты сам и говорил. Только в розетку. Проверять можно сколько хочешь, нет ничего больше. Как тебе идея?

– Изящно, – Егор взял шнур, – не подкопаешься. Да, Диня, я бы не сообразил. Так, здесь мы скоммутируем.

– И все вместе мутируем, – скаламбурил Рыбаков. – Как в принципе?

– Хорошо. Сложностей я не вижу, дня три работы...

– Учти, «винта» [144]144
  Жесткий диск долговременной памяти (жарг.).


[Закрыть] у него тоже нет.

– Как нет?

– Ну, это в биокомпьютере нет. Тут, типа, процессор и память в одном флаконе. У тебя же весь мозг в голове, а не так, что одно полушарие под черепом, а другое... – Рыбаков замолчал.

«Интересно, на что он намекает?» – подумал Егор.

– Логично. Да, памяти у него быть не должно, и оперативной тоже...

– Естественно. Здесь пять вещей – «аквариум», монитор, клавиатура, его личная видеокамера, типа глаза, которым он на окружающий мир смотрит, и вот этот ящик, я его назвал «коммутационный». Якобы для преобразования сигналов в понятные нам символы. Ну, все как положено.

– Так, но при включении второй компьютер выдает информацию о своем процессоре...

– Ну какой же ты тупой! Он не выключается! Там оператор будет!

– А, да! А перебои с электричеством?

– Вот, аккумулятор на этот случай стоит.

– А если они захотят на аккумуляторе проверить?

– Да, недодумал, – Денис почесал затылок, – могут... Выходит, я тоже тупой... Вторая серия «Тупой и еще тупее», Ванготгов и Рыбаков снова на арене...

– Не переживай. Давай я инфракрасное управление сделаю, дублирующую систему. На потолке разместим, а на этом блоке – приемник, а? Пусть от сети отключают, не поможет...

– Верно. С меня за усовершенствование причитается... Сколько тебе времени и денег надо?

– Компьютер в соседней квартире уже есть?

– Ага. Супермашина, «пень» второй, винчестер на девять гигабайт, оперативка – двести пятьдесят два «метра»... Вся мультимедия. Три с полтиной отдал. Закончим – он твой.

– Серьезно?

– Обижаешь, в натуре. Слово афериста.

– Тогда, по деньгам... штуки две. Времени – за неделю справлюсь.

– Держи четыре.

– Четыре много.

– Не стони! Много – не мало. Не экономь, прижимистый ты наш. Вот тебе ключ от второй квартиры, это соседний подъезд, номер – на брелке.

– Ага. Я еще факс-модем прикуплю, типа, для общения в «Интернете». Немного его переделаю...

– Это по-нашему. Я тебе в помощь нужен?

– Пока нет.

– На всякий случай смотри, – Денис подошел к самому обычному стенному шкафу и открыл дверцу – вот! – Задняя стенка съехала в сторону, обнажая проход в стене. – Можешь из квартиры в квартиру так ходить, чего по лестницам бегать. Сам лично стену долбил, умаялся вусмерть.

– Нормально, – Егор заглянул в проем. – А-а, вот и компьютер!

Глава 19
Как многое, в натуре, не сбылось

На пороге родительской квартиры Дениса встретил мрачный папик.

– Ты что с Гришей натворил?

– Не понял.

– Зачем ты мне сказал, что продал часы за двадцать пять тысяч долларов, а сам взял восемьдесят?

– Ты что?! – Денис едва не выронил сумку. – Кто тебе этот бред наплел?

– Гриша час назад звонил. Он в магазине был...

– Врет твой Абрамович. Хочешь, сам в магазин съезди.

– И племянник его видел, что восемьдесят. Они вместе там были.

– Когда?

– Сегодня, – не сообразил отец.

– Угу. Как же это получается? Часы две недели как проданы, а ценник все висит? – съязвил Денис. – Ты соображаешь, когда тебе подобную ахинею несут?

Александр Николаевич стал соображать, морща лоб.

– Сейчас я твоему Грише позвоню, разберусь. Ты параллельную трубочку возьми, послушай... – Денис набрал номер.

Было занято.

В течение полутора часов трубку так и не положили, телефон меланхолично работал на автодозвон, но без толку. Денис озверел от Рыбакова-старшего, верещавшего о порядочности Абрамовича и чувстве глубокого душевного неудобства по отношению к «несчастному» сокурснику.

– Отец, если хочешь, я тебя сейчас до магазина довезу, сам квитанцию посмотришь.

– Да не поеду я никуда! Сам реши с ним вопрос, отдай деньги, и все.

– Я ему восемьдесят тысяч вместо двадцати пяти отдавать не собираюсь. С какой стати?

– Но он же видел цену! – возопил Александр Николаевич.

– Где он ее видел? – заорал Денис. – Во сне? Да такая цена за его часы просто нереальна! Ты что, сам не понимаешь? Возьми каталог, листы продажи посмотри!

– Да, действительно, – вроде успокоился предок. – Может, он с рублями перепутал?

– Конечно, жди! Твой Абрамович что-то крутит, я ему башку отверну!

– Не смей его трогать! – снова разошелся глава семьи. – Он не виноват, пожилой человек, мог ошибиться!

– А что он в обратную сторону не ошибся? Сказал бы, что пятьсот долларов видел! И нет претензий! Я бы ему шестьсот отдал! Твоему Мульевичу надо пейсы тупой бритвой соскоблить! Ничего, я на него Ортопеда натравлю, он ему устроит Шестидневную войну!

– В Шестидневной евреи победили, – напомнил исторически подкованный папик.

– А теперь будет наоборот! Ортопед за арабов реванш возьмет! Он давно никого не глушил, развеется...

– Гриша – человек порядочный! – провозгласил Александр Николаевич.

– Твой Гриша – порядочная сволочь! Мало того что он по поводу паспорта наблудил... Спокойно, молчи! Я в ОВИРе проверил! Нет у этого урода никакого загранпаспорта и не обращался он туда. Так он нас еще под налоговую подставил! Не отвечай, я знаю, что честному человеку бояться нечего! Ничего, я превентивно по «телефону доверия» им стуканул, во избежание – очень ребята обрадовались, там одни хохлы работают, им жидов погонять – за счастье, любовь к погромам в крови. И когда деньги отдавать буду, продублирую, пусть его тепленьким и потрясут!

– Это некрасиво! – патетично воздел руки отец.

– А других подставлять – красиво? Вот пусть он с ментами эту тему и обсудит – откуда часы, чего сам не продавал, почему налоги платить не хочет. Там к нему вопросов много будет...

Дня три об Абрамовиче не было никаких известий. Телефон в его квартире то молчал, то был хронически занят. Денис плюнул на все это и сообщил отцу, что, когда Григорию понадобятся деньги, пусть сам изыскивает способ связаться. Рыбаков-старший уже стал сомневаться в крепости рассудка приятеля, устроившего истерику по телефону и исчезнувшего вместе со своей женой. Он со скрипом согласился с предложением сына и занялся своими делами.

* * *

Капитан милиции, нанятый избитым в сберкассе коммерсантом, вновь заступил на «боевой пост» у дома Глюка.

Распорядок дня «заказа» не поддавался определению, Аркадий жил один и появлялся когда хотел. Наниматель торопил, обида его не остывала, и он сам хотел лично убедиться в «справедливой каре».

Подходящего момента все не выпадало. То Глюк появлялся в компании трех-четырех собратьев, то народу было слишком много. Выполнение заказа все откладывалось, капитан, представлявший себя героем полицейского боевика, нервничал. В своих фантазиях он лелеял свой образ как бесстрашного «копа» и даже в жизни иногда копировал повадки киноперсонажей.

* * *

– Ну что вы, Иса Мухтарович, как «Тамагочи» [145]145
  Детская компьютерная игрушка в виде яйца, в котором «живет» условный друг. Требует постоянного внимания.


[Закрыть] себя ведете, – Огнев развалился на стуле.

Султанов вызвал его на очередной допрос и сам был этому не рад.

– Почему это?

– Да через каждый час пищать начинаете, будто я вас не покормил. Жалко, кнопочки отключения не предусмотрели...

Султанов почернел. Опять эта дурацкая идейка Воробейчика – вызывать Огнева через день – отражалась на нервах следователя. Жертва «ментовско-психиатрического беспредела» чувствовала себя уверенно и язвила. Про таких оппонентов в школе милиции не рассказывали. Считалось, что обычные граждане должны дрожать только от одного вида грозного следователя. Но не уточнялось, что большинство дрожит от еле сдерживаемого смеха.

– Ну что вы замолчали, продолжим?

– Хорошо, – Султанов сжал зубы. – По экспертизе все ясно...

– Кому ясно? Вы мне так заключение и не показали. А я расписаться должен. Опять нарушаем?

– Нет заключения...

– Что-о? Как это нет?

– Они не смогли разобраться... Рекомендуют стационарное обследование, а я вас положить без вашего согласия не могу. А вы его не дадите...

– Не дам. Тут вы правы. Ну что же, примерно этого я и ожидал.

– Так уж и ожидали!

– Представьте себе, да. Когда врачи по стольку лет работают, любое не укладывающееся в их рамки поведение воспринимается как патология. Это общеизвестно. Грустно, конечно, но других врачей нет. И в сущности, это ничего в наших с вами взаимоотношениях не меняет. Ладно, что за вопросики вы на этот раз приготовили?

– Я хотел бы побольше узнать о ваших прежних местах работы.

– А зачем?

– Для объективности...

– Ну у вас же есть ксерокопия моей трудовой книжки, вот и посылайте запрос.

– Я уже запрашивал, не судимы ли вы, – со значением сказал следователь.

– Ну и как?

– Не судимы... – признался Султанов.

– А вы сомневались?

– Я обязан все проверять. Потом выписал постановление об отказе в почерковедческой экспертизе.

– Почему?

– Анонимки не рассматриваем.

– Тоже верно. Вы знаете, мне ситуация в вашем следственном отделе напоминает распространенную современную напасть – преждевременное семяизвержение, в процессуальном смысле. Но вы не беспокойтесь, в Горпрокуратуре отличные врачи, самые действенные методики, вплоть до увольнения... Что вы так побледнели? Какие-то проблемы?

– Скажите, за что вы так к следствию относитесь?

– Я вам расскажу одну историю, надеюсь, поймете. Мой покойный тесть однажды спас на дороге женщину. Ее буквально за секунду до этого сбила машина. Та машина умчалась, ну, а тесть, человек порядочный, выскочил, женщину – в свою, и в больницу. Там – сразу на операцию и, естественно, вызвали милицию. Те приехали и задержали, вы думаете кого? Правильно, тестя! У него на машине – ни одной царапинки, женщина переломана вся, если бы он сбил – всю морду его «копеечке» снесло бы. А менты все равно талдычат – ты сбил, ирод! Признавайся, иначе в тюрьму поедешь! Идиоту ясно, что тесть ни при чем! Нет, мурыжили месяц, машину полгода не отдавали, вызывали, пугали... Так вот, когда все кончилось, он и сказал – единственное, чего они добились, так это того, что в следующий раз он мимо проедет, не остановится, пусть человек умирает, пусть... Если сами нелюди, так кто ж помогать будет? Или относиться нормально? Теперь, надеюсь, ясно, что человек после двух лет издевок чувствует? У вас практику надо ввести – перед тем как на работу в милицию брать, надо на кандидата уголовное дело завести, побуцкать [146]146
  Побить (жарг.).


[Закрыть] пару раз омоновскими дубинками, месяцок в камере продержать человек на шестьдесят, соседям при обыске сообщить – вот, мол, ворюгу задержали, все уже доказано – и половину вещичек не вернуть. Вот тогда чувствовать начнете, что значит с другой стороны стола сидеть и стоит ли вообще в органы идти работать. А так, – Огнев махнул рукой, – только вседозволенность и воспитывается... Я когда по телевизору вижу, что сотрудника милиции убили, каждый раз думаю – а вдруг именно этот честным и порядочным человеком был? Теперь такие мысли все реже приходят... И не мне одному. Стыдно должно быть, ведь это вы народу служить должны, а не наоборот...

* * *

Абрамович никуда из города не пропадал. Он спокойно переместился на квартиру племянника и жил там, ожидая результатов своих воплей о деньгах за проданные часы.

Дело было в том, что Григорий Мульевич вдруг вообразил себя крутым бандитом и отчего-то ожидал, что Денис Рыбаков от испуга соберет и вручит ему требуемые восемьдесят тысяч долларов. Откуда появились такие выводы и взгляды на жизнь, окружающие знать не могли, эти изменения произошли в самых сокровенных глубинах сознания Абрамовича и были результатом общения со своим племянником и его дружками.

Левушка смог убедить Абрамовича, что «решит вопрос», да и чего сложного – пугануть по разику Александра Николаевича и Дениса, дать по морде, прибегут с денежками, никуда не денутся. Сумма в восемьдесят тысяч полновесных долларов манила. Левушка вытребовал себе половину за «работу». Григорий со стенаниями согласился.

Угрожающий звонок, произведенный Левой лично, действия, однако, не возымел. Денис полминуты послушал замогильный голос, зевнул, назвал собеседника «малолетним петушком», сказал, что, если еще раз услышит подобное, Абрамович о деньгах может забыть, и бросил трубку. Перезванивать Лева не решился, туманно объяснив полезшему с претензиями Абрамовичу, что может быть поставлен определитель номера и «время наступит».

В тот же день вечером Григория привезли к служебному выходу из Эрмитажа, и он показал Александра Николаевича выбранному «исполнителю», худосочному приятелю Левушки, горевшему желанием получить свою «законную долю» с выбиваемых денег. Григорий зачем-то поддержал идею племянника, дескать, нужно сначала хорошенько «отметелить» обоих Рыбаковых, а потом заводить разговор о сумме. Уровень его познаний в подобных делах был нулевой.

* * *

«Биокомпьютер» сиял. Егор так мастерски упрятал управление, что даже Денис, знавший суть конструкции, не мог найти ни одного подозрительного места. Экспонат впечатлял, создавалось ощущение прикосновения к будущему.

По углам на потолке располагалась инфракрасная система управления. Аквариум с «процессором» был вмонтирован в здоровенный металлический стол, привинченный к полу.

– Две пятьсот потратил, – отчитался Егор, – я еще подляночку на клавиатуру вывел – разрядники установил, если нужно, то незаконный пользователь по рукам четыреста вольт получит...

– Не много?

– Нет, сила тока мизерная...

– А произвольное срабатывание?

– Исключено... Я целый пульт, как в ракетном бункере, для оператора установил. Управление только оттуда.

– Освети в общих чертах, – попросил Денис, – хотелось бы представить себе метод нашей работы. По ходу дела я уточнять буду...

– Итак, – Егор сел в кресло перед экраном, – для начала... На монитор в этой комнате попадает только та информация, которую захочет показать оператор. Ни характеристики машины, ни программы не проходят. Здесь – только цветовые переливы на экране.

– Так...

– По желанию оператора можно увеличивать амплитуду колебаний тока в аквариуме – параллельно с силовой установкой и генератором случайных чисел я установил трансформатор, как на детской железной дороге. Крутишь верньер и получаешь нужную частоту, быстрее или медленнее процессор сокращается.

– Ага, а зачем?

– Если вопрос сложный, можно изобразить, что наш юный друг усиленно думает...

– Замечательно и достоверно.

– Информация идет блоками. То есть – существует набор ответов. Глупо было бы печатать по букве, живое существо так не думает и не отвечает.

– Логично.

– Я сделал еще маленькое нововведение – ответы высвечиваются с разной степенью интенсивности и разными шрифтами.

– Поясни...

– Каждый ответ отличается визуально от остальных – по насыщенности фона, размеру и четкости букв, шрифту и положению на экране. Причем ответы высвечиваются, а не появляются сразу – как бы выплывают из глубины экрана, а потом меркнут. Я написал программу, типа редактора, так она не допускает повторов в оформлении – тут сотни миллионов комбинаций... И еще, надо ключевые слова подобрать, чтобы оператор фон выбирал якобы по настроению процессора – красный, значит злится, зеленый – все хорошо, и так далее... Или проще – пусть оператор просто кнопки жмет...

– Лучше проще, иначе запутаемся, – Денис обошел стол. – А как объяснить, что стол к полу привинчен?

– Для исключения вибрации или падения. Так во всех лабораториях делают.

– Верно. Видеокамера поворачивается?

– Конечно. Там же моторчик – угол девяносто градусов, берет всю комнату. В коридоре – дополнительная, кухню тоже захватывает... Я ее за зеркалом замаскировал, поставил стекло Гизелла [147]147
  Односторонне прозрачное стекло.


[Закрыть]. У оператора – два экрана, с монитором соединены, так что на визави можно за десять секунд карикатуру нарисовать и на экран вывести.

– Здорово. Повышает достоверность.

– Да с таким объемом памяти что хочешь делать можно. Я еще микрофоны вывел, чтобы оператор в курсе разговоров был.

– Молодец. Непотраченные бабки – твоя премия. Можешь еще фенечки придумать?

– Конечно.

– Действуй, корешок ты мой технологичный. Не сильно загружаешься?

– Нет, мне самому интересно...

– Время есть, месяц, как минимум... Что надо – список составь, я куплю...

– Сделаем. Я подумаю, дома еще поработаю.

* * *

– Мусор не забудь выбросить, – Татьяна Сергеевна, мама Дениса, сунула Александру Николаевичу мешок. – Ты во сколько придешь?

– Как обычно, в шесть, – Рыбаков-старший был задумчив, он размышлял о покупке нового каталога монет.

Книга была дорогая, и надо было высчитать расходы.

Лифт долго был занят, Александр Николаевич облокотился на перила. Наконец кабина пришла. Рыбаков-старший поехал вниз, держа перед собой мусор, чтоб не испачкаться – в пакете громоздились плавники и чешуя, на ужин ждали гостей и решили сделать рыбный стол. На первом этаже двери открылись, и Александр Николаевич сделал шаг на площадку. Бац!

От удара очки улетели в угол лифта. Неясная фигура попыталась рвануть вперед, но Рыбаков швырнул мешок прямо перед собой и попал. Склизкая рыбья кожа облепила куртку нападавшего, одетого более чем странно – во все черное. Видимо, он изображал из себя местечкового «ниндзю».

Противник опешил, Рыбаков врезал с левой. Без очков он почти ничего не видел, но нос разбил с первого удара. Тело в черном замахнулось, вступив в лифт. Александр Николаевич уловил движение и шагнул вбок. Нападавший влетел в кабину и оказался в углу, Рыбаков развернулся, и неожиданно получилось так, что собой перегородил выход. Увидев столь интересный расклад, он с гиканьем стал молотить по физиономии противника. Тот слабо тыкал его кулаками в грудь, но тут у Рыбакова было преимущество – куртка из кирзовой кожи могла выдержать нож. Тем более что нападавший был выше ростом и в узкой кабине лифта ему приходилось туго. Да и драться он, похоже, не умел.

Александр Николаевич изловчился и пнул противника в живот, – от удара «ниндзя» отлетел к двери и, воспользовавшись случаем, унесся из парадной.

– Мужик, а тебе что надо было? – заорал Рыбаков, любивший во всем точность и определенность.

Хлопнула дверь, возвестившая о позорном бегстве спарринг-партнера. Рыбаков подобрал очки, поднялся и вступил в квартиру.

– Дорогая, я сегодня рано, – чувство юмора в семье было традиционным.

– Боже, что с тобой?! Сейчас же в ванну! Я йод принесу!

Умывшись и надев новые очки, Рыбаков посмотрел на себя – особо ничего страшного не было, только сильно разбита левая скула.

Зазвонил телефон.

– Да? – Александр Николаевич снял трубку.

– Это был вам первый урок! – звонивший захлебывался от ярости. – Если Абрамович деньги не получит через три дня, всю семью вырежем! Вы поняли?! Сто тысяч долларов!!! – Трубку швырнули.

– Кто это? – Из комнаты вылетела Татьяна Сергеевна.

– От Абрамовича! – недоуменно сказал Рыбаков. – Оказывается, он нанял человека, который на меня напал...

– Звони в милицию и Денису!

* * *

«Вот сука! – Денис был в ярости. – Ничего, сейчас я тебе устрою!»

Он мчался на такси к дому Абрамовича... Телефон у того, как обычно, не отвечал, днем Рыбаков побывал у родителей, позвонил Ксении и собрал «дежурный комплект поджигателя» – канистру с керосином, парочку двухсотграммовых пластиковых бутылочек, флакончик марганцовки, упаковку презервативов и резиновый шланг. С помощью такого комплекта подпалить можно все что угодно. В сумке еще болтался ломик, на случай самообороны или отогнуть чего. Дверь, к примеру.

Вызванные родителями милиционеры развели руками – никаких доказательств против исчезнувшего Абрамовича не имелось, кроме слов Александра Николаевича. Заявление, однако, приняли и пообещали разобраться, когда Григорий Мульевич появится на работе или дома.

Около девяти вечера Денис прошел дворами и осмотрел дом Абрамовича. Окна его квартиры были темные и нежилые. Поджигатель спокойно выждал полчаса, не мелькнет ли какой лучик, но нет, в квартире было пусто. Оставив сумку, Денис с одним ломиком скользнул к гаражу, где Григорий держал свой «Москвич».

На счастье, гараж был железный, и ломик легко раздвинул листы задней стенки, упиравшейся в глухой тупик. Никто Дениса заметить не мог, он спокойно посветил внутрь фонариком-авторучкой. Внутри стоял эталон отечественного автомобилестроения, серый красавец «2141», предмет гордости Абрамовича. Гордиться оставалось недолго, от силы час.

Денис вернулся за сумкой и устроился в проеме у стены. Со двора слышались невнятные звуки включенных телевизоров, на проспекте шуршали автомобили.

Рыбаков аккуратно нацедил в пластиковые бутылочки граммов по сто керосина и отставил их в сторону. Закрепил шланг на горловине канистры, засунул другой конец в щель, образовавшуюся в задней стенке гаража, и, подняв канистру над головой, выпростал ее до капли. Керосин для поджигателя – милое дело, лучше бензина на порядок, почти не испаряется, а мощь горения значения не имеет.

Разделив марганцовку пополам, Денис засыпал ее в резиновые изделия и туго перетянул мертвым узлом, изготовив два мешочка. Теперь надо было спешить. Резиновые мешочки он впихнул в пластиковые бутылочки, завинтил крышки и протолкнул их внутрь гаража. Через пятнадцать минут керосин разъест резину, марганцовка вступит в реакцию и – держись, пархатый! Дотла выгорит, двадцать литров горючки на полу гаража не лечатся!

Ловил такси Денис уже с умиротворенной улыбкой, уехал он в другой конец города, а до дома добирался на метро. На всякий случай.

Полыхнуло здорово, гараж мгновенно превратился в факел. Буквально через полминуты рванули полупустые канистры с бензином, сложенные Абрамовичем у стены. Посыпались стекла, жители одновременно стали звонить в пожарную охрану.

Когда те приехали, тушить фактически было нечего. От гаража Абрамовича и двух соседних – с «Волгой» и «опелем» – остались только перекрученные куски железа. По двору метался владелец «Волги», крича, что он убьет этого дебила Гришу, хранившего бензин в гараже. И действительно, его неоднократно об этом предупреждали остальные автолюбители. Но «самый умный» Абрамович отмахивался, картаво утверждая, что бояться нечего, он всю жизнь так делает.

В протоколе так и записали – самовозгорание бензина в гараже гражданина из такой-то квартиры, происшедшее по халатности и нанесшее ущерб соседям и жильцам дома. Проверять истинные причины никто не стал, стоит ли экспертов вызывать, если и так все ясно. Материал отдали участковому. Абрамовича с нетерпением ждали соседи для производства повторного обрезания, на этот раз – головы.

У своей парадной Денис узрел незнакомый «Запорожец». Он остановился, посмотрел на номер, заглянул в салон.

«Ясно, приехали, голубки, – с неожиданной радостью подумал Рыбаков. – Сейчас я вам устрою».

Закурив, он вальяжно открыл дверь и не спеша проследовал на площадку у лифта. Он не ошибся, у стены привалились двое, внешним видом напоминающие студентов и явно старающиеся скрыть нервозность. На лице того, что повыше, были следы кулаков Александра Николаевича. Видимо, на этот раз они не хотели рисковать и пошли вдвоем.

Денис сжал в кулаке обыкновенное портняжное шило. При длине острия всего в три сантиметра чисто внешне это была безобидная игрушка, чего нельзя сказать о его реальных возможностях. Шило имеет массу преимуществ – незаметно, легко пробивает любую одежду и поражает выбранную точку при минимальном усилии, а раны от тонкого стального жала очень болезненны и заживают долго.

Для самообороны в условиях замкнутого пространства шило – идеальный вариант.

– Тебя не Денис зовут? – нервно обратился высокий.

– Кто, простите? – Правая рука с выступающей иглой опустилась вдоль ноги. Денис скучающе посмотрел на двух придурков и нажал кнопку лифта.

– Не, не он, – протянул тот, что пониже.

– Кого-то ждете? – вежливо спросил Денис.

– Да так, приятеля, – невозмутимость Дениса расслабила готовых к нападению дилетантов. – Можно прикурить?

– Да ради Бога. – Рыбаков протянул сигарету, высокий склонился.

Такой шанс упустить было нельзя.

Денис резко вдавил горящий конец сигареты в глаз попросившего огоньку. Поросячий визг резанул по ушам, экс-«ниндзя» прижал руки к лицу.

Второй не успел сообразить, что происходит, – Денис, развернувшись, засадил маховым движением снизу вверх шило на полную длину точно под гульфик на его джинсах.

Рыбаков сбил с ног ослепленного первого противника и, прыгнув на него сверху, со скоростью швейной машинки натыкал десяток дырок на его бедрах. «Страдалец» развопился еще больше, извиваясь, как змея. Денис отскочил и футбольным ударом, со всей злости, врезал по лицу стоявшему на коленях кандидату в евнухи. «Кандидата» унесло вниз по ступенькам.

Надо было сваливать, на шум могли выглянуть жильцы, а Дениса здесь все знали. И лифт подъехал. Рыбаков на прощание схватил высокого за волосы и приложил мордой о бетонный пол, ломая и без того пострадавший утром нос. Жертва затихла.

Денис соскочил вниз ко второму, обтер рукоятку шила и вложил его в руку лежавшего, крепко сжав его пальцы. Длительное лечение и разборки с ментами были обеспечены обоим.

Он впрыгнул в лифт и прислонился к стене. Его трясло, выброшенный адреналин сказывался, к таким стычкам Денис не привык. Выйдя этажом выше, отправил кабину вниз и прислушался. Снизу раздавался чей-то голос, кто-то причитал. То ли один из раненых, то ли выглянувшие жители нижней площадки. Денис аккуратно и тихо спустился к себе в квартиру.

Ксения напоила мужа чаем, выслушала героический эпос и тщательно проверила одежду – к счастью, следов крови не обнаружила. И все же куртку Дениса вместе со своей забросила в стиральную машину, засыпав добрую долю порошка.

Береженого Бог бережет, но и своей головой думать надо.