Текст книги "Дневники Апокалипсиса (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Чеботаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Внимание! – раздался в сознании голос кибердиспетчера, – создан проход на Землю. Пожалуйста, подойдите к открытой воронке.

Я машинально кивнул и по квазикремниевой лестнице направился к черному шару.

Глава 7

Согласно приборам человек, проходящий сквозь пространство, остаётся в полном сознании. Но кто станет доверять технике после того, как сам побывал в воронке червоточины... Я не потерял сознание, нет... Я просто умер... На долгую, долгую вечность...

Бесконечное ничто... Тьма и безмолвие... Долго, мучительно, до тех пор, пока из кромешной пустоты не выросло ощущение, что я существую... А затем, спустя ещё не один десяток вечностей, пришло понимание, что тьма – это и есть я... Ещё тысячелетие – и наконец удалось отделить себя от тьмы, превратившись в пылающий огонёк... Яркий... Неугасимый... Как вдруг, словно снег на голову, обрушились воспоминания! ...Кто я! Где! И куда иду! Да. Я снова стал человеком. Экариот Джехути, идущий через вселенную! ...Не берусь судить, что именно происходит в гравитационной дыре, но, мне кажется, время замедляется. А смерть – это всего лишь миг, отделяющий одну мысль от другой.

– Скорее бы... Скорей бы все закончилось! – в отчаянии думал я, – сейчас проснусь, и мир снова станет таким, как прежде!

Тьма встрепенулась. Бездонную пустоту осветила едва заметная туманная дорога, напомнившая собой Млечный Путь в теплую июльскую ночь. Я несся по ней стремительным пилигримом, а вокруг сгущались тени. Они ворочались, стонали, превращаясь в исполинских чудовищ, которые, очнувшись от вековой спячки, бросились за мной в погоню. Твари скалились, тянули ко мне свои костлявые лапы. Казалось, ещё мгновение – и меня разорвут в клочья...

– Это древние боги! – пульсировала в голове беспокойная мысль, – они давно умерли и теперь хотят отомстить, за то, что я жив и так бесцеремонно занял их священное место.

– Я в костюме! В прочном скафандре с отрицательной плотностью! Никакая сила во вселенной не способна удержать меня... Теперь всегда буду в нем. Никогда не сниму! Ни боги, ни, тем более, Марвус со своими пророками, ни зарвавшиеся избранники не страшны... Даже само Солнце не испугает меня... Никогда не сниму!

Стало уютно, тепло, как в детстве под одеялом, рядом с мирно спящими родителями... А затем металлический звон... Что это? Откуда? Звук существует лишь там, где есть атмосфера... Переход окончен? Нет! Это звенят барабанные перепонки. И кровь из носа. Наверное, лопаются сосуды... Кровь повсюду... Из глаз, из ушей и во рту... А это кто? По дороге бредут усталые люди. Они поворачиваются ко мне. В их глазах ужас... Им тоже страшно! Они боятся чудовищ за моей спиной! ...У одних путников лица человеческие, а у других... Я даже не могу понять, есть ли у других лица?! Кто они? ...Что это за существа? Из какого мира пришли сюда? Они без костюмов! Что же спасет их от гнева богов?

Вот кто-то знакомый... А вот ещё... Это живые? Или те, кто давно умер? ...Мне до безумия хотелось вспомнить, но мысль ускользала в тот момент, когда, казалось, ещё мгновение и получится ухватить ее.

– Маша...

Маша? ...Да, Маша! Моя... И дочь Варвара... Они в костюмах! Как хорошо, что они одели костюмы... Но куда же они идут?

– Маша!!! – закричал я и вырвался из чертовой червоточины.

В ушах грохотал неугомонный молот. Дыхание сбилось, словно мне пришлось провести вечность без кислорода... Шаг, другой... Пошатнувшись, я медленно опустился на колени. Перед глазами пульсировали алые круги.

Беззвучно растаяла гравитационная воронка. Искривлённые предметы, выгнутый пол приняли естественное положение. Антигравитационая заслонка медленно поползла вверх. Расстегнув затворы, я сорвал визор шлема и всей грудью вдохнул теплую земную атмосферу.

У каждой планеты свой запах. Я хорошо знаю, как пахнут Луна, Марс. Мне до отвращения претит привкус ледяных астероидов. Но аромат Земли я впитал с молоком матери. Однако, вместо знакомой смеси городских испарений и свежести плодородных полей, в ноздри ударил удушливый, перенасыщенный влагой воздух.

Тяжело дыша, я направился к выходу. Впереди виднелся погруженный во тьму коридор. Связь с информационным полем отсутствовала.

– Эй, есть здесь кто?

Ответа не последовало...

В линзах включились приборы ночного зрения.

Повсюду валялись разбросанные вещи, какие-то бумаги, одежда.

– Эй, кто-нибудь!

Переступая через разбросанный под ногами хлам, я прошёл мимо распахнутых дверей, не встретив ни одного человека.

– Эээй!!!! – что есть силы закричал я.

Создавалось впечатление, что сотрудники второпях покидали здание, в спешке бросая личные вещи куда попало. В одной из комнат, среди перевёрнутых стульев и выпотрошенных наизнанку шкафов, на столе стояла чашка недопитого чая. Закованными в прозрачную броню пальцами я взял ее и аккуратно поднёс к щеке... Чай был горячим! От неожиданности резко отдернул руку. Чашка вылетела на пол, со звоном покатившись по керамическим плиткам.

По затылку пробежал холодок. Возникло ощущение, что кто-то недобрый пристально посмотрел мне в спину. Я обернулся, включив линзы на максимальную мощность. Никого...

–Эй, земляне? Где вы? – я перешёл на бег.

В конце коридора на пластиковой панели фосфоресцировали ручные выключатели. Предполагалось, что в случае сбоя в защитной системе, волны, исходящие от открытой воронки, могут повлиять на информационное поле и датчики движения. Так что в целях безопасности свет здесь включался по старинке.

Щелкнул выключателем. Ничего не произошло...

Следующий коридор шёл перпендикулярно. Повернув на девяносто градусов, я вышел к лестничным переходам. Здесь тоже пусто. Обесточенные эскалаторы застыли. Стеклянные лифты остановились.

В большинстве случаев станции мгновенного перемещения располагаются на верхних этажах. Это связано с развитой воздушной инфраструктурой и мерами безопасности. Квантовые генераторы имеют собственную энергетическую установку и защитные экраны, питающиеся от неё. Само здание и остальной мегаполис получают энергию из других источников. Но, судя по всему, ни один из них сейчас не работал.

К слову, из червоточины я вынырнул в центре Европы. В городе, который за всю свою историю неоднократно менял название. Но, в конце концов, получил имя реки, на берегах которой был возведен. Трудно представить, сколько лет простоял этот мегаполис, омываемый прохладными водами, и насколько он разросся за последнее тысячелетие, но сейчас меня интересовали лишь двое его обитателей – моя жена и дочь Варвара.

Осторожно ступая, направился вверх по эскалатору. Впереди замаячил свет. Не ровный, как от искусственных ламп, а мерцающий, тревожный, подобно отблескам грандиозного пожара. Я прислушался, проверил часы – половина первого ночи. Значит, пожар! Но вокруг по-прежнему царила гнетущая тишина.

Чем выше поднимался, тем ярче становились отблески необыкновенного зарева. Дрожащие языки неистово плясали на стенах.

Подъем закончился. Словно завороженный я вышел на крышу...

Небо полыхало! Бушующий цветной ураган рвался от востока к западу. Верхние слои атмосферы люминесцировали, возмущённые порывами солнечного ветра. Мириады небесных потоков извивались, сплетаясь в подобие водоворотов. А когда на доли секунды сияние исчезало, проглядывал равнодушный космос. Но не чёрный, как ночью, а сумрачный, предрассветный, с жидкими исчезающими звёздами, с покрасневшей, будто оплавленной, луной. По всей окружности горизонта в глубины мирового пространства извергались лучи раскалённого света. Казалось, планета погружается в бездонную огненную чашу.

Я стоял на вершине. Одинокий, брошенный и потрясённый величием происходящего.

Внизу раскинулся мегаполис. Безлюдный, брошенный, погруженный во тьму. Провалы улиц разрезали город на множество ломтей, слепленных из стекла и пластика. Мертвыми глыбами чернели дома. Суетливая жизнь, бьющая ключом многие годы, остановилась.

Я тряхнул головой, пытаясь развеять оцепенение... Бросил последний взгляд на далёкую колонну космополиса – она угрюмым колосом уносилась ввысь, скрывая свою вершину в вихрях полярного сияния – и, не теряя времени, поспешил назад...

Вернувшись к генератору, отыскал центр управления, сел в кресло диспетчера и подключился к нервной системе станции. Энергетическая установка, защищённая от любых опасных воздействий, продолжала функционировать в штатном режиме... Однако то, что случилось дальше, повергло меня в изумление! Данные о том, куда совершались последние перемещения, отсутствовали!

– Как такое возможно?!

Не веря собственным глазам, я продолжал машинально перебирать виртуальные папки.

– Чем могу помочь? – раздался приятный женский голос.

От неожиданности я вздрогнул.

– А... Это ты!

– Кибернетический интеллект станции мгновенного перемещения приветствует вас. Для удобства обращайтесь ко мне по имени. Меня зовут Сигма. Это производное от...

– ...Хватит болтать! Скажи лучше, где персонал?

– Вследствие мощной солнечной вспышки работники станции вынуждены были эвакуироваться.

– А что с городом?

– К сожалению, данная информация не находится в сфере моей компетенции...

– М-да, узкая у тебя специализация... Куда ушли люди?

– Информация отсутствует...

– Персонал эвакуировался через кротовую нору! Куда ты их отправила?

– В моей базе данных конечный пункт назначения отсутствует...

– Как это может быть? – я начал выходить из себя, – ты что, не знаешь куда перемещала людей?

– Маршрут прокладывал внешний навигатор.

– Ясно...

Продолжать разговор с безмозглой жестянки, было абсолютно бессмысленно.

– Нужно спуститься в город и постараться попасть к Маше! – я встал, чтобы идти. – Веди себя хорошо... – бросил компьютеру, – скоро вернусь! – и выйдя в коридор изо всех сил понесся к лестничной клетке.

Добраться к нижним этажам удалось минут через двадцать. Здесь находились торговые центры, спортивные комплексы, закрытые парки. Но нигде не единой живой души... Повсюду пусто. Безлюдно.

Оставив позади громадину небоскреба вышел на улицу.

Проезжую часть перегородили брошенные автомобили. Наземный и воздушный транспорт стояли вперемешку, иногда друг на друге. Одни машины перевернуты, другие с распахнутыми настежь дверцами. Я двинулся по тротуару вдоль потухших витрин. Сквозь разукрашенные стекла тоскливо смотрели роботизированные манекены.

... Ни единого звука или случайного порыва ветра. Гнетущая тишина, оттенённая эхом собственных шагов. А вверху бушующее предрассветное небо.

Поразительнее всего была тишина. Она просто ужасала, пробуждая в сердце первобытный мистический страх. От чего по телу бежала нервная дрожь и шевелились волосы на затылке.

Я подошёл к летающему автомобилю с открытой дверью, забрался в кресло пилота, попробовал его завести. Бесполезно. Электроника сгорела, уничтоженная мощнейшим электромагнитным импульсом.

Выйдя из машины я побежал по глянцевому интерактивному тротуару. Хотелось кричать, звать на помощь, но ещё страшнее было услышать собственный голос. Казалось, одно неосторожное слово может разбудить спящее под городом чудовище.

У перекрестка стоял аккуратно припаркованный аэрбайк. Разбив панель управления, я принялся рыться в его внутренностях... К счастью мотоцикл оказался исправным. Очевидно в момент вспышки он стоял здесь не заведенным ожидая хозяина. Запустив двигатель я взлетел над площадью и заложив крутой вираж понесся к старому городу.

Во что бы то ни стало нужно было попасть к Маше! Скорее всего, они покинули Землю, и их квартира пуста. Но, возможно, в ней найдётся хоть какая-нибудь зацепка, хоть какой-то намёк – куда исчезли люди.

Выжимая из машины все, что только можно, я на максимальной скорости лавировал между домами. Внизу проносились улицы, перекрёстки заваленные брошенной техникой. Воздух зашипел, закручиваясь в конденсационный след, когда байк вылетел к невысоким постройкам старого города. Показались очертания сквера со старинной рельсовой дорогой для прогулочного транспорта. Еще вчера допотопные машины на железных колесах веселили детишек и развлекали туристов с других планет.

– Как же назывались эти колымаги?

Ковыряться в глубинах памяти не хотелось, но я точно знал, что когда-то помнил и даже катался на них. Втроём – с Машей и маленькой Варей... Боже, как же давно это было... Как все изменилось! Моя жена родилась здесь, поэтому приняла решение здесь и остаться!

Проплыл доисторический парк с искусственным озером. Приземистое здание театра... Выложенная булыжником мостовая, узкие улочки... Но ни одного человека внизу... Словно все растворились... Ушли! С левой стороны блеснула свинцом медлительная река...

Древние строения остались позади, и через минуту я причалил к сотому этажу небоскреба, где жили мои родные. Спрыгнув на парапет, я подбежал к прозрачной двери, попытался открыть её. Квартира оказалась запертой изнутри. Я ударил кулаком, ногой, а когда стало ясно, что так просто с дверью не совладать, разогнал аэрбайк, направив его в стеклянную стену. Прочное металлостекло взорвалось, разлетевшись на множество мелких осколков. Летающий мотоцикл с грохотом ввалился в пустое помещение.

– Маша?... Варвара? Есть кто-нибудь?

Квартира занимали несколько этажей, и я, как сумасшедший, носился по комнатам, включив биологические аккумуляторы на полную мощность.

Напрасно. В доме никого не было. Лишь в спальне обнаружились свидетельства торопливых сборов – дверцы шкафов распахнуты, повсюду в беспорядке разбросаны мятые вещи. А около кровати на ночном столике стояла старая фотография... Очень старая... Еще та! Мы вместе. Втроём. Я, моя жена и дочь Варвара... Ещё та Варвара... Настоящая!

Я взял фотокарточку в руки. Поискал, куда бы ее пристроить, но разработчики скафандра не предусмотрели карманов, а кроме набедренной повязки на мне больше ничего не было. Пришлось просунуть ее в визор шлема и бережно уложить за пазуху.

Псевдоинтеллект квартиры молчал – электроника сгорела. Выяснить, куда ушли хозяева, не представлялось ни малейшей возможности.

Внезапно помещение озарил красный замогильный свет. Я прикрыл лицо ладонью и осторожно ступая подошёл к обзорной стене.

Восток рассекла огненная полоса. Небо запылало, из-за горизонта вырвались багровые петли протуберанцев. Утро последнего дня наступало стремительно, неотвратимо, намного раньше положенного срока. Солнце показалось не привычным красным шаром, а огненной стеной, вырастающей из пышущей жаром преисподни.

Настало время убираться. Я завёл байк, вскочил на него и на полной скорости помчался обратно. Но далеко уйти у меня не вышло. Раздался гул, который тут же перерос в оглушительный рев.

На город обрушился чудовищный ураган.

С трудом удержав равновесие, я бросил машину к земле и, маневрируя в воздушных потоках, укрылся за ближайшим зданием. Поднялись тучи пыли. Рев нарастал, ветер усилился до такой степени, что небоскребы зашатались. Послышался звон бьющегося стекла. По дороге кубарем покатились автомобили, с крыш сорвало плохо закрепленные конструкции...

Подлетев к башне небоскреба с подветренной стороны, я опустился как можно ближе к земле и влетел в раскрытые двери супермаркета.

Здание дрожало, несущие колонны трещали. За окнами потемнело, но даже сквозь сумрак было видно, как ветер подхватывает с земли грузовики, разбивая их о стены соседних домов.

Торговый центр, в который меня занесло, погрузился во тьму. Оставив байк посреди широкого прохода, я побежал вглубь магазина, но внезапно остановился. С улицы помещение озарил зловещий кровавый свет. Ураган закончился так же внезапно, как и начался. Снова наступила гнетущая тишина.

Развернувшись, я поспешил назад. Глухие шаги эхом разносились по безлюдному магазину. Небо горело. В уцелевших стёклах стоящего напротив здания отражались огненные всполохи. Я выбежал на улицу, задрал голову к верху. Взошедшее солнце осветило верхушки небоскребов. Сначала над ними показался синеватый дым, затем он стал сгущаться, чернеть, и через секунду крыши многоэтажных зданий запылали яркими факелами.

Солнце продолжало подниматься, и огонь медленно пополз вниз.

Трудно описать чувства, охватившие меня в тот момент. Точнее всего их можно назвать – ужас... Отчаяние... Безысходность! Я повернулся спиной к смерти и в оцепенении побрел вглубь супермаркета, подальше от входа. Обратной дороги не существовало – на верхних этажах вовсю бушевал огонь.

Двигаясь наугад, я направился по центральному проходу и неожиданно остановился перед спуском в метро. Отключившейся эскалатор уходил вниз на многие сотни метров. Не осталось ничего, как только спуститься в подземный город... На самое дно... Я обреченно шагнул вниз.

Что ж, даже самой долгой жизни рано или поздно приходит конец.

Глава 8

А ведь в истории человечества был момент, когда каждый желающий имел возможность приобщиться к бесконечной жизни. Божественные технологии настолько подешевели, что, получив небольшой кредит, любой проходимец мог без труда перейти на следующую ступень эволюции, превратившись в гомо семпитера – человека вечного!

Но такое благоденствие продолжалось недолго.

– Нельзя допустить массового распространения технологий вечной жизни, – сделал свое заключение глава планетарного союза Марк Саусер на закрытом заседании совета безопасности. – Бесконтрольная модификация приведёт к катастрофе. Нехватка ресурсов, ограниченность пространства, а, точнее, небольшое количество обитаемых планет – все это говорит о том, что мы еще не готовы к подобным преобразованиям...

Я не присутствовал среди членов высокого совета, но хорошо помню галостенограмму заседания.

– Предлагаю изъять божественные технологии из широкого доступа, количество долгожителей ограничить до уровня существующих на сегодняшний день особей, а саму программу по преображению человеческой природы строго засекретить, – закончил свою речь Саусер.

Камнем преткновения оказался список долгожителей и контроль над технологиями.

Земляне предлагали оставить сто сорок тысяч избранников.

– Давайте добавим ещё четыре! – кричал премьер-министр Марса, – я не хочу лишать моих детишек права пережить своего папочку. Конечно, если дети у меня ещё будут.

– Центр модификации, а также банк биоматериалов должны находиться на Земле под жестким контролем. Остальные лаборатории и существующие клиники необходимо закрыть, документацию изъять! Попытки незаконного продления жизни должны быть жестко пресечены, вплоть до исключения нарушителей из числа избранников!

– Хрен они получат, а не моё согласие! – заверил старшего из Марвусов президент Нептуна, когда они вдвоем поднимались на скоростном лифте к вершине космополиса.

– Мдааа... – промычал в ответ предводитель самого влиятельного за пределами пояса астероидов клана. – На их стороне сила.

– Отдать все, что у нас есть этим торгашам? Кто дал им право считать себя самыми умными? Ну и что с того, что Земля – колыбель цивилизации? Кто они такие, чтобы решать за нас? – усмехнулся Амон Ах Монту – единоличный правитель Сатурна, втайне создающий на шестидесяти двух лунах газового гиганта тоталитарную систему по образу древнего Египта.

– Подарить вечность каждому – моя мечта! – написал спикер парламента Луны, Евгений Берт, своему другу Ренату Баталову, управляющему содружеством Галилеевых спутников.

– Романтик! – подмигнул мне Ренат, прочитав сообщение.

– Доступ всех желающих к божественным технологиям ничем мне не угрожает! – отмахнулся я и отправился на Европу в свой уютный дом под многокилометровым слоем тысячелетнего льда.

Разразился небывалый политический кризис! Но мне было плевать. Ведь политика давно наскучила. Я отошел от дел и искал утешения совсем в иных сферах...

Не каждому удаётся найти свою вторую половину. Наверное, это происходит из-за того, что она рождается и живёт в совсем других временах. Мне же в этом смысле повезло гораздо больше. Я прожил долгую жизнь и встретил любовь, когда мне было далеко за... Не буду говорить сколько лет я провёл в одиночестве, скажу лишь, что намного больше, чем пресловутые сто!

Мы встретились случайно... Хотя, бывают ли в этом мире случайности?

В те времена я обитал на Земле и даже не планировал перебраться куда-нибудь подальше. Проснувшись однажды утром, я, как обычно, отправился в душ и ни капельки не возражал, что псевдоинтеллект холостяцкой берлоги в которой я коротал вечность подберёт музыку под стать моему настроению. Датчики проанализировали состояние нервной системы, и компьютер врубил на всю громкость второй концерт Рахманинова для фортепиано с оркестром.

– Слушай, – посетила меня нежданная мысль, – столько лет, а я так и не научился играть... ну хотя бы на пианино.

Тут же своему киберсекретарю дал задание приобрести рояль и подыскать преподавателя.

– Только не вздумай обращаться к знаменитостям или известным педагогам. Давай, что-нибудь попроще и подешевле. Желательно, девушку, можно совсем молоденькую и необязательно с большим опытом педагогической работы. Я же не собираюсь становиться виртуозом.

Секретарь внял пожеланиям, и на следующий день в гостиной стоял новенький Стейн. А в назначенный час в мою жизнь вошла она... Маша! Студентка консерватории, в свободное время подрабатывающая частными уроками.

Мир пошатнулся, задрожал, распался на бессмысленные, бесполезные обрывки. И произошло это как-то просто, ненавязчиво, само собой, словно самое естественное и необходимое, как вдох и выдох, которого не замечаешь, но без которого невозможно жить.

Глаза... Пальцы... Прикосновение к клавишам... Волосы ... Губы... А ведь действительно, что во вселенной совершеннее любимого человека? Звезды, планеты, бесконечный космос – даже он меркнет в сравнении с ней. В небесном раю первородному Адаму стало тоскливо, и Создатель, смилостивившись над ним, сотворил подобного ему! Плоть от плоти, кость от кости... Так и мне по прошествии многих бессмысленных лет была уготована Ева! ...Ева, которую звали Маша!

– Ты обещал сказать, сколько тебе лет! – она поправила каштановые локоны и сердито глянула на меня.

Мы нежились на песочном пляже на берегу небольшой речушки, скрытые от остального мира сосновой рощей.

– Знаешь, а ведь все это прошло мимо меня! С тобой я заново открываю мир. Я был во всех частях исследованного космоса. На Марсе, на Меркурии, в закрытых колониях Венеры и ещё Бог знает где... Но даже не мог предположить, что простая река может принести столько радости.

– Ты обещал!

– Сколько дашь?

– Так отвечают женщины, даже я не скрываю! Или ты женщина? – возмутилась Маша. Она шлепнула ладонью по моему плечу, – сейчас что угодно бывает! Ну, признавайся?!

– Когда мне было двадцать, как тебе, я тоже не скрывал... Нет, я не женщина. Могу доказать!

– Тогда почему не говоришь? На вид тебе лет тридцать, не больше...

– Интересно, если бы ты могла остановить время, в каком возрасте предпочла бы остаться?

– Не знаю... Восемнадцатилетней, наверное.

– Мне страшно называть свой возраст, – я рассмеялся, – твои родители будут против!

Маша недоверчиво посмотрела на меня.

– Ну, конечно, дело не в них...

Над белыми кувшинками сновали стрекозы, по речной глади скользили суетливые водомерки. На противоположном берегу пацаны из соседней деревни привязали к толстой ветке веревку и, раскачиваясь на ней, стали нырять в воду.

– Как же здесь хорошо! – я снова пытался улизнуть от ответа, – наверное, самое главное – это то, что была открыта защита от космической радиации. Благодаря этому, мы и смогли расселиться по всей солнечной системе!

– Я закрою уши и не буду слушать твои дурацкие рассказы, пока не ответишь на мой вопрос!

– Главное, не делать поспешных выводов, – я провёл ладонью по её волосам. – Для начала нужно попробовать вникнуть, понять ... Как бы это правильно сказать... Я живу очень долго... Я полностью модифицированный человек, мне уже несколько сотен лет!

Маша внимательно посмотрела на меня.

– Понятно... – грустно произнесла она.

– Ничего тебе не понятно!

– Да нет, всё ясно, – она вздохнула и равнодушно уставилась в голубое небо.

– Тогда расскажи.

– Не хочу!

– Вот видишь...

Извиваясь, река несла свои прозрачные воды к морю. Мелкие перекаты сменялись глубокими плёсами.

– Время это тайна! И жизнь тайна... Сейчас где-то неподалеку живет человек, которому исполнилось сто лет. А в день, когда он родился, тоже жил человек, возраст которого равнялся веку. Но когда на свет появился и этот долгожитель, также можно было встретить счастливчика, которому исполнилась добрая сотня лет. Если время измерять годами, начинает казаться, что столетие это очень много. Но на самом деле, век – это всего лишь одна полноценная человеческая жизнь. И, если тысячелетие измерить такой большой, полноценной жизнью, получится, что события, происшедшие, скажем, триста лет назад, были совсем недавно. Всего лишь три человеческие жизни...

– Я не об этом.

– И я о другом! Вопрос в том, согласишься ли ты проделать над собой подобную операцию?

Я был один, но очень скоро нас стало двое! Мы путешествовали по земному шару... Посещали другие планеты. Было что-то по-детски забавное в том, чтобы взяться за руки и погрузиться в воронку червоточины, а через секунду вынырнуть из неё в далёком космосе.

Больше всего Маше нравилось на Галилеевых спутниках. Потрясающий, ни на что не похожий мир.

Я не возражал. И под древними льдами, в глубинах океанов Европы, мы построили дом, а, точнее, остров. В моем волчьем логове появилась душа, а в моей безнадежной жизни смысл.

Мощные прожектора создавали за окном ощущение смены дня и ночи. Остров двигался вдоль материкового разлома в русле океанического течения. Стаи глубоководных рыб шарахались от яркого света. Ученым пришлось немало потрудиться, насаждая жизнь в далёких от земли океанах.

– Как думаешь?– спросила Маша, – есть сейчас где-нибудь старичок столетнего возраста?

– Конечно! Пройдёт совсем немного времени и будут жить те, кому более тысячи.

– Значит, наш сын или дочь будут измерять время тысячелетиями?

Мое сердце учащённо забилось.

– У нас будет ребёнок! – прошептала она, обнимая меня за плечи.