Текст книги "Ленин. - Политический портрет. - В 2-х книгах. -Кн. 2."

Автор книги: Дмитрий Волкогонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

„Желания" у Шкловского оказались весьма прагматичными и конкретными. Он хотел бы, чтобы семья осталась за границей и получала его нынешнее жалованье, а сам он готов в Россию на „чисто партийную работу" или в „главпрофобр", „наркомзем, Коминтерн или наркоминдел". Но наиболее „счастливым исходом для себя", писал о своих „желаниях" Шкловский, он бы видел „поездку полпредом в Швейцарию".

Сталин информирует Ленина, что Шкловский „просит устроить его в Швейцарии… У нас нет в Швейцарии торгового представительства, есть только Красный Крест, но я не знаю, захочет ли Шкловский (или удобно ли ему, как немедику) служить в Кресте. Это нужно выяснить…"

Я столь много внимания уделил Шкловскому затем, чтобы показать, что большевистская протекция ничем не хуже и не лучше любой другой. Со временем это станет нормой в высшем партийном аппарате. Ленин частенько писал „записочки" с просьбами оказать „содействие", „помощь", „поддержку" людям, которые когда-либо делали ему одолжение. В последующем практика назначения людей на ответственные посты (впрочем, таково положение и сейчас) в государстве и партии решающим образом зависела от желания и воли партийного руководителя. Сталин, подыскивая в голодное время по указанию Ленина теплое местечко в Швейцарии человеку, бывшему нужным в свое время Лени ну, видел в этом „иерархическую справедливость". Воля вождя – превыше всего. Когда он унаследует после Ленина место „первого люда" в государстве и партии, то свою волю превратит в символ большевистской „законности" и „справедливости".

Ленин всей своей деятельностью научил Сталина беспощадности, непримиримости, хитрости, целеустремленности, умению „работать с кадрами". Сталин оказался очень способным учеником. Он раньше других понял, что Ленин обречен, раньше других осознал, что мертвый, но канонизированный вождь будет ему более нужен, чем живой, но беспомощный. Еще в 1920 году, в годовщину пятидесятилетия Ленина, Сталин писал, что с наступлением революционной эпохи, когда от вождей требуются революционно-практические лозунги, теоретики сходят со сцены, уступая место новым людям"66 . Сталин далее привел примеры „сошедших" – Плеханова, Каутского, еще не зная, что совсем скоро в числе „новых людей", новых вождей окажется имен но он, неприметный большевик Джугашвили. Ибо Сталин еще при Ленине писал, что „удержаться на посту вождя пролетарской революции и пролетарской партии" могут лишь люди, сочетающие „в себе теоретическую мощь с практически-организа1рюнным опытом…".

Общение с Лениным наполняло „чудесного грузина" ленинской уверенностью, безапелляционностью, решительностью, грубой непримиримостью. Разве Сталин мог забыть, как однажды в феврале 1922 года Ленин прислал ему и Каменеву записку по поводу бюджета партии, полную грязных выражений. Предлагая тщательнее подбирать финансовых специалистов, Ленин пишет, что „всегда успеем взять говно в эксперты: сначала попытаем выделить нечто путное". Вождь требует „подтягивать шваль и сволочь, не желающих представлять отчеты… Приучите этих говняков серьезно отвечать и давать полные точные цифры…" и дальше в этом же духе.

Хотя Сталин лично познакомился с Лениным на Таммерфорсской конференции РСДРП в декабре 1905 года, близких связей до революции между этими людьми не было. Еще в 1915 году Ленин толком не знал даже фамилии грядущего „выдающегося" вождя. В ноябре того же года он пишет Карпинскому: „Большая просьба: узнайте (от Степко или Михи* и т.п.) фамилию „Кобы" (Иосиф Дж…?? мы забыли). Очень важно!!" Но с того дня, когда Сталин вместе с другими большевиками встретил Ленина 3 апреля 1917 года на станции Белоостров, до самой смерти вождя это был человек весьма ему близкий, особенно после октябрьского переворота. Хотя Каменев и Зиновьев в личном плане Ленину всегда были ближе.

В самом октябрьском перевороте Сталин как-то затерялся. Документы, хроника, воспоминания (не путать с многочисленными фальсификациями сталинского периода) не могут „сказать" ничего вразумительного о роли Кобы в те драматические дни. Однако, войдя по предложению Ленина 26 октября в состав первого советского правительства в качестве наркома по делам национальностей, Сталин окончательно всплыл на поверхность. Правда, во время Брест-литовских переговоров Сталин чувствовал себя неуверенно и, как часто с ним бывало и впредь, пытался занимать центристскую позицию. Так, 23 февраля 1918 года, когда ультиматум Германии обсуждался на заседании ЦК РСДРП, Сталин попытался занять „промежуточное" положение, предлагая продолжать переговоры, но „мира можно не подписывать". Известна ленинская реплика по этому поводу:

– Сталин не прав, когда он говорит, что можно не подписывать… Если вы их не подпишете, то вы подпишете смертный приговор Советской власти через три недели…

Почувствовав, что дал маху, Сталин в дальнейшем лишь следил, чтобы вовремя солидаризироваться с позицией Председателя Совнаркома.

Зарекомендовав себя как ревностный исполнитель ленинских поручений в годы гражданской войны, Сталин по предложению Ленина был избран после VIII съезда партии в состав Политбюро и оргбюро Центрального Комитета.

Ленин явно благоволит Сталину. Это проявляется во многих отношениях: лидер большевиков лично следит за предоставлением Сталину квартиры в Кремле, проверяет, получает ли нарком кремлевский паек, и одному из первых (после Троцкого) выдает 15 октября 1920 года следующее удостоверение:

„Сим удостоверяю, что тов. Сталин, член ЦК РКП, член Совета Труда и Обороны, член Революционного Военного Совета Республики, имеет право пользоваться специальным поездом.

Председатель Совета Труда и Обороны

В.Ульянов (Ленин)". Не отдельным специальным вагоном, а поездом… К должности наркома по делам национальностей он добавил еще одну: нарком Государственного контроля. Отныне„чудесный грузин" входил во все мыслимые высшие органы, став к тому же 3 апреля 1922 года первым Генеральным секретарем ЦК. Хотя предложил его на пленарном заседании ЦК Каменев, нет сомнений в том, что вначале эта кандидатура была „обговорена" с Лениным. Правда, «двойным» наркомом Сталин был номинально. Его перегруженность фронтовыми делами и поручениями Ленина не дала возможности Сталину проявить себя на этих постах. В своем письме к А.А.Иоффе Ленин отмечает, что „судьба не дала ему (т.е. Сталину. —Д.В.) ни разу за три с половиной года быть ни наркомом РКИ, ни наркомом национальностей. Это факт".

Сталин, став Генеральным секретарем, благодаря новой должности был обязан установить с Лениным еще более тесные контакты. Генсек часто бывает у Ленина, информирует его о положении в руководстве, испрашивает советы, регулирует доступ к Ленину наркомов и партийных деятелей. Иногда этот порядок определяет сам Ленин:

„т. Сталин!.. Прошу позвать ко мне на свиданье на полчаса (либо в 12 часов, либо в 5) Красина Рыкова

Каменева Порядок пусть определят сами

Владимирова

Смилга

О каждом свидании надо извещать (утром в день свиданья) через Енукидзе, докторов. Черкните ответ.

16.V111.1922. С к. пр. Ленин".

Анализируя переписку Ленина и Сталина, их взаимоотношения до конца 1922 года, следует сказать, что будущий „наследник" был весьма близок к лидеру партии. Только с конца мая по начало октября (эти четыре месяца Ленин безвыездно находился в Горках) Сталин посетил вождя 12 раз! Более чем кто-либо другой. Поэтому выглядят вполне правдоподобными утверждения М.И.Ульяновой, написавшей в президиум Объединенного Пленума ЦК и ЦК К РКП(б) 26 июля 1926 года о том, что ,В.И.Ленин очень ценил Сталина… В.И. вызывал к себе Сталина и обращался к нему с самыми интимными поручениями, поручениями такого рода, что с ними можно обратиться лишь к человеку, которому особенно доверяешь, которого знаешь как истинного революционера, как близкого товарища… Вообще за весь период его болезни, пока он имел возможность общаться с товарищами, он чаще всего вызывал к себе т. Сталина, а в самые тяжелые моменты болезни вообще не вызывал никого из членов ЦК, кроме Сталина".

Конечно, эти строки писались в поддержку Сталина в период жестокой междоусобной борьбы в партии, но они не лишены правдоподобности. Пока не произошла стычка из-за Крупской, Ленин вполне полагался на Сталина.

Ленин часто поручал Сталину проверку или исполнение „карательных" распоряжений по линии ЧК. Даже будучи тяжелобольным, Ленин не оставлял своей навязчивой идеи: „Очистить Россию надолго". Сохранилась собственноручная записка Ленина, набросанная химическим карандашом и адресованная Сталину, в которой вождь задает вопросы генсеку, дает советы, как поступить с остающимися на воле меньшевиками, кадетами, эсерами, другими „злейшими врагами большевизма".

Сталин в тридцатые годы воспользуется советами Ленина, но весьма своеобразно. Он будет высылать не сотни людей, а миллионы, и не за границу, а на окраины гигантской страны в бесчисленные лагеря. Генсек очень многому научится у Ленина. С тех пор как в мае 1918 года Ленин подписал назначение Сталина руководителем продовольственного дела на юге России с облечением наркома „чрезвычайными правами", он привык всю свою дальнейшую жизнь ничем не ограничивать своих решений: ни правом, ни моралью, ни элементарными человеческими чувствами сострадания, жалости, сочувствия.

Можно даже сказать, что Сталин олицетворял полночь жуткой эпохи.

Именно Сталину принадлежит пионерство в создании подразделения по политическим убийствам за рубежом. „Помог" в этом Троцкий. За ним долго охотились, но никак не могли поставить смертельную точку. Изгнанник „обнаглел". Мало кто знает, что в июне 1937 года Троцкий пришлет из Мексики телеграмму в Москву, где будет всего три предложения:

„Политика Сталина ведет к окончательному, как внутреннему, так и внешнему, поражению. Единственным спасением является радикальный поворот в сторону советской демократии, начиная с открытия последних судебных процессов.

На этом пути я предлагаю полную поддержку.

Троцкий".

Троцкий еще в 1937 году надеялся на возможность примирения со Сталиным! Однако Сталин был непреклонен, и резолюция на телеграмме не оставляет сомнений в его намерениях: „Шпионская рожа! Наглый шпион Гитлера! И.Сталин". Тут же, ниже, угодливо поставили свои подписи Молотов, Ворошилов, Микоян, Жданов.

В этот же день Сталин отдал распоряжение форсировать операцию по "ликвидации Троцкого", которая завершится лишь в августе 1940 года.

Когда Троцкого все же убьют, Сталину на другой день принесут из „Правды" статью „Смерть международного шпиона", посвященную смерти изгнанника. Сталин согласится с ее содержанием, но собственноручно сделает несколько кратких, но в высшей степени многозначительных вставок. Вот они, характеризующие Троцкого: „организатор убийц", „он учил убийству из-за угла", „Троцкий организовал злодейское убийство Кирова, Куйбышева, Горького", „с печатью международного шпиона и убийцы на челе".

Человек, лично организовавший это очередное (среди миллионов других) убийство, обвиняет в убийствах других! Навязчивая идея убийства становится стереотипом мышления диктатора. Это качество было не врожденным, а приобретенным в процессе кровавой большевистской практики.

Соратник Ленина еще в ленинские годы „выковал" в себе черты абсолютного диктатора. Ленин по образованию был юрист-адвокат, но действовал больше как прокурор. Эта черта – „прокурорское", обвинительное мышление – сформировалась и у Сталина, явно под влиянием Ленина.

Спустя десятилетие после смерти Ленина, когда Сталин стал абсолютным диктатором в стране, каждый его шаг (не рассчитанный на пропагандистское восприятие) несет следы ленинского стиля. Давайте откроем „Журнал регистрации отправлений документов с резолюциями Сталина". Их множество, но все они – ленинские по духу. Правда, отличаются простоватостью.

От кого документ Резолюции т. Сталина

„От Фриновского о председателе Калмыцкого

ЦИКа Хомутинникове".

„т. Фриновскому. Если Хомутинников является кандидатом в Верховный Совет, его не стоит сейчас арестовывать (с ним можно расправиться после выборов). Если же кандидат – арестовать через две недели". 6.12.37.

"Записка Ежова. Протокол допроса Ланда".

„тов. Смирнову (ПУР), Игоденко. Обратите внимание на показания Ланда. Видимо, все лица отмеченные (за исключением Мерецкова) являются мерзавцами". 17.12.37.

„От Ежова и Берии об изменении порядка репрессирования жен врагов народа".

„Аношин из Энгельса – Берии. О неблагополучии с руководством НКВД в республике Немцев Поволжья (нарком Рессин)".

„тт. Ежову, Берия. Правильно". 11.10.38.

„Тов. Берия. Указание Сталина арестовать Рессина. Поскребышев". 15.11.38.

„От Пономаренко Молотову, Берии. О недостатках и извращениях в работе органов НКВД Белоруссии".

"Записка Берии о шпионской группе Рохлина".

„Молотову, Берии, лично. Нужно очистить от грязи белорусские органы НКВД; такой грязи немало во всех других республиках и областях". 18.12.38.

„Т-щу Берия. Рохлин – давно известная мне сволочь. Я еще год назад говорил Багирову о необходимости изъятия Рохлина. Странно, что Рохлин арестовывается с таким запозданием".

У Ленина в канцелярии не вели подобного журнала. Но его скупые резолюции, заметки и телеграфные указания по стилю очень, очень схожи с творчеством своего „ученика". Достаточно вспомнить ленинские лаконичные указания Цюрупе: „Я предлагаю заложников не взять, а назначить поименно…", нужен „беспощадный военный поход на деревенскую буржуазию"; в Выксу, Ведерникову: „Превосходный план массового движения с пулеметами за хлебом…"; Г.Е.Зиновьеву: „Надо поощрять энергию и массовидность террора…"; С.П.Середе: „Очистить полностью все излишки хлеба…"; Харлову: „Составьте поволостные списки богатейших крестьян, отвечающих жизнью за правильный ход работы по снабжению хлебом…"; Ливенскому исполкому:"…повесить зачинщиков из кулаков…"; Пайкесу: „Расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая…"; Е.Б.Бош: „Сомнительных запереть в концентрационный лагерь…". Или в записке Сталину и Уншлихту предлагает ужесточить борьбу с расхитителями: „Поимка нескольких случаев и расстрел…"

Социальная методология Ленина и его последователя основана на неограниченном насилии. В политическом почерке Сталина видно много ленинского: уверенность в себе, убежденность в безгрешности, абсолютная вера в универсальность диктатуры пролетариата, пренебрежение к людям, готовность оперировать „массами", осторожность и коварство, беспощадность. Духовным отцом Сталина был Ленин, хотя во внешних привычках это были очень разные люди. Например, Ленин не любил своих портретов. Для Сталина это было необходимостью. Ленин питал слабость к языковым словарям и обычно листал их перед сном. Сталин, ложась в постель, клал на прикроватную тумбочку стопку учебников, монографий, сценариев, которые он должен был просмотреть и определить их судьбу. Так, в сталинском фонде на многих книгах и сценариях, ждавших своего опубликования или постановки, видны безапелляционные резолюции вождя. Они есть, например, на сценариях фильмов „Суворов", „Великое зарево", „Выборгская сторона", „Александр Невский", „Минин и Пожарский", „Покушение на Ленина", „Щорс", „Первая Конная" и многих других. Как может убедиться читатель, не всем сценариям было суждено материализоваться в фильмах.

Ленин был воздержан в отношении к спиртному (любил только хорошее пиво). Сталин употреблял и водку, и коньяк, и грузинское вино, к концу жизни отдав предпочтение только вину.

Оба вождя не имели близких друзей в дни своего апогея. Возможно, это закономерность. Кто может быть равным в дружбе с вождем или диктатором? Моральные скрепы дружбы не выносят иерархических отношений, в них не бывает ни благодетелей, ни должников. Кто мог вести себя так с Лениным и особенно со Сталиным?

Н.И.Бухарин пытался спасти себя, направляя бесконечные письма Сталину, именуя его „дорогой Коба" и подписываясь: „твой Бухарин". Переписка была односторонней: Бухарин просил, унижался, топтал себя, превозносил Кобу, но это его не спасло. Бухарин был прав, подписываясь: „твой". Сталин смахнул его со стола жизни, как хлебную крошку.

Ленин в личных отношениях с близкими людьми не был жестоким человеком. Он был жестоким идеологически, политически, философски. В отношении того же Сталина он проявлял заботу о его здоровье, питании, квартире, отдыхе. И, думаю, делал это искренне, как и в отношении других. Так, сохранилось несколько записок по поводу улучшения жилищных условий Сталину. Вот одна из них, адресованная Енукидзе:

„Нельзя ли ускорить освобождение квартиры, намеченной Сталину? Очень прошу Вас сделать это и позвонить мне…" Когда Сталину собирались сделать небольшую операцию, Ленин шлет письмо лечащему врачу Сталина В.А.Обуху:

„Тов. Обух!

Очень прошу послать Сталину 4 бутылки лучшего портвейна. Сталина надо подкрепить перед операцией.

2.1.1921г. Ваш Ленин".

Оба вождя любили секреты и тайны. Ленин почти везде приписывал: „архиконспиративно", „секретно", „тайно"; Сталин вообще всю деятельность не только НКВД, но и Политбюро сделал сплошной тайной.

Оба любили отдыхать. Правда, Ленин преимущественно по болезни. Но и не только.

Сталин, когда взобрался на самую вершину пирамиды власти, отпуск проводил в конце лета—начале осени на южных курортах. Но мало кто знает, например, что после войны, убедившись, что „история подтвердила его правоту", Сталин стал уделять отпускам, отдыху весьма повышенное внимание. Думаю, что немногие знают, что уже в тридцатые годы Сталин уезжал в Сочи, Гагры, Мухалатку, другие южные места, в специальные санатории на 2—3 месяца, осуществляя руководство страной в перерывах между созерцанием бирюзы ласкового моря, прогулками по аллеям великолепных парков, философскими одинокими размышлениями на белоснежных террасах старинных дворцов. В 1949—1952 годах Сталин отдыхал без перерыва на юге по 4—4,5 месяца, находясь в благодатных местах с августа до дня своего рождения – 21 декабря. Это уже был не просто сановный вельможа, а земной бог…

В 1922 году „Правда" попросила Сталина написать статью о том, каково самочувствие Ленина, как дела с его здоровьем. В сентябре появилась его статья: „Тов. Ленин на отдыхе. Заметки". К слову сказать, была в 1922 году написана с точно таким же названием и статья Г.В.Зиновьева (не опубликованная). Это еще один соратник и ученик Ленина на нескольких страницах живописует, как Ленин любил и умел отдыхать в Париже, Берне, Цюрихе, Кракове, Куоккола и других зарубежных местах. Коньки, велосипед, пешие прогулки, купания, охота… Но главным образом его „отдых почти всегда сводится к тому, чтобы побольше остаться один на один с природой…". В Татрах ему „ничего не стоило подбить нас съездить из галицейской деревушки верст за сто в Венгрию за тем, чтобы оттуда в качестве трофея привезти… одну бутылку венгерского вина".

Сталин же об отдыхе Ленина писал по-другому: „Мне приходилось встречать на фронте старых бойцов, которые, проведя напролет несколько суток в непрерывных боях, без сна и отдыха, возвращались потом с поля боя как тени, падали как скошенные и, проспав все восемнадцать часов подряд, вставали после отдыха, свежие для новых боев… Тов. Ленин произвел на меня именно такое впечатление…" Сталин пишет, что Ленина интересует все: внутреннее положение, урожай, курс рубля, бюджет, Антанта, роль Америки, эсеры и меньшевики… Об этом Сталин пишет, ибо на Западе, в эмиграции ходят „невероятные легенды о смерти Ленина с описанием подробностей…"

Товарищ Ленин, пишет Сталин, улыбается и замечает: – Пусть их лгут и утешаются, не нужно отнимать у умирающих последнее утешение

Сталин, независимо от того, говорил ли Ленин подобную фразу, явно перебирает.

В декабре 1922 года в состоянии здоровья Ленина вновь наступает резкое ухудшение. Пленум ЦК принимает специальное постановление, согласно которому на Сталина возлагается обязанность следить за режимом больного Ленина, способствовать врачам в „создании самых благоприятных условий для больного". И хотя в начале двадцатых чисел декабря удары следуют один за другим, Ленин просит разрешения диктовать письма и распоряжения. Он чувствует, что может в любой момент переступить ту линию, которая отделяет бытие от небытия. Именно в эти дни были продиктованы „Письмо к съезду", „О придании законодательных функций Госплану", "K вопросу о национальностях или об „автономизации" и другие последние работы.

4 января 1923 года Ленин диктует свое знаменитое „Добавление к письму от 24 декабря 1922 г.", посвященное главным образом Генеральному секретарю. „Сталин груб, – диктует Фотиевой Ленин, – и этот недостаток вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Стали на с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т.д.".

В эти дни Сталин, узнав, что Ленин по разрешению и согласию врачей продолжает понемногу диктовать, обрушился по телефону на жену Ленина с бранью. Надежда Константиновна, со слезами выслушав гневную тираду генсека, написала тут же письмо Каменеву: „Лев Борисович, по поводу коротенького письма, написанного мною под диктовку Влад. Ильича с разрешения врачей, Сталин позволил вчера по отношению ко мне грубейшую выходку…" Крупская сдержалась и не рассказала об инциденте мужу. Лишь в начале марта, когда дела у Ленина как будто пошли на поправку, она поведала о выходке Сталина.

Известно, что вскоре после смерти Ленина по инициативе Сталина Институт Маркса и Энгельса преобразуется в Институт Маркса—Энгельса—Ленина. Генсек был дальновиднее других. Специальным решением ЦК все документы, материалы, письма даже личного характера должны были быть сданы в новый центр „изучения ленинского наследия". Вначале был создан архив Ленина, где первоначально было, как докладывал Тихомирнов Сталину в начале 1933 года, всего 4500 документов. В начале тридцатых годов там насчитывалось уже 26 000. По указанию генсека туда были переданы ленинские документы, находившиеся у Бухарина, Зиновьева, Каменева, других видных большевиков. В архивах Политбюро немало таких, например, документов:

„…О поездке т. Ганецкого в Польшу. Разрешить т. Ганецкому поездку в Польшу сроком на 2 недели по делам архива Ленина" .

„Секретно"

„Секретарю ЦК ВКП(б) товарищу И.В.Сталину.

Мне стало известно, что в архиве недавно умершей Ортодокс (Любовь Исаковна Аксельрод) имеются два письма Ленина и очень много писем Плеханова. Мне кажется, что следовало бы поручить Институту Маркса—Энгельса—Ленина получить эти письма у наследников за какую-либо компенсацию: закрепить за ними квартиру Ортодокс или выдать денежное вознаграждение.

Заместитель народного комиссара иностранных дел А.Лозовский".

8 марта 1946 г.

Мало кто улавливал скрытый, потайной смысл многолетних поисков ленинских документов, тем более что после обнаружения многие из них тут же исчезали в чреве тайных хранилищ. Сталин взял под контроль все эпистолярное наследие Ленина. Таким образом он обезопасил в определенной мере себя, получил инструмент шантажа и запугивания неугодных лиц, имел возможность исключать из научного оборота тысячи ленинских документов. Я уже говорил, что к 1991 году в спецхранах находилось 3724 неопубликованных ленинских документа и около 3000 с его подписями официальных материалов Совнаркома! Ведь самая большая тайна неуязвимости Сталина, его дьявольской силы и могущества заключалась в монополии на Ленина, монополии на истолкование и „защиту" ленинского наследия. Именно здесь кроется один из корней живучести и слабой способности к реформированию тоталитарной системы, основанной Лениным. Сталин забальзамировал не только тело Ленина, но и его идеи…