Текст книги "Русские писатели XVII века"

Автор книги: Дмитрий Жуков

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА АВВАКУМА ПЕТРОВА

1620 или 1621– Рождение Аввакума в селе Григорове в «Нижегороцких пределех» в семье священника Петра и его жены Марии.

1638 (?) – Аввакум женился на четырнадцатилетней сироте Анастасии Марковне.

1644 (?) – Был поставлен в попы.

1647 (?) – Изгнан из Лопатищ начальником Иваном Родионовичем и познакомился с царем Алексеем Михайловичем и московскими «ревнителями благочестия».

1652 (?)– «Вдругорядь сволокся к Москве». Поставлен протопопом в Юрьевец-Повольской.

25 июля– Никон возведен в патриархи.

1653, в ночь на 21 августа– Аввакум взят под стражу.

Сентябрь– сослан с семьей в Сибирь.

1656, 18 июля– начало похода А. Ф. Пашкова в Даурию.

1657–1658– Аввакум два лета «брел» до Иргеня.

1658, 10 июля– Никон покинул патриаршую кафедру.

1659, весной– Аввакум на реке Ингоде.

1660–1661, зимой– Возвратился в Иргенский острог.

1661, осенью– Поход Еремея Пашкова.

1662, летом– Возвращение из Даурии.

1663– Встреча с попом Лазарем и Юрием Крижаничем.

1664, весной– Аввакум возвращается в Москву.

Май– пишет первую челобитную царю Алексею Михайловичу и записку о жестокостях воеводы Пашкова.

29 августа– Ссылается в Пустозерск.

С декабря– Пребывание в ссылке на Мезени.

1666, 1 марта– Привезен из ссылки в Москву.

9 марта– Аввакум доставлен в боровский Пафнутьев монастырь.

13 мая– Острижение Аввакума и дьякона Федора.

15 мая– Аввакум, Никита Добрынин Пустосвят и Федор отвезены в Никольский монастырь на Угрешу.

8 сентября– Снова отъезд под стражей в Пафнутьев монастырь.

12 декабря– Низведен патриарх Никон.

1667, 30 апреля– Аввакум взят из монастыря в Москву.

17 июня– Аввакум на суде пред восточными патриархами.

80 июня– с Воробьевых гор Аввакум, Лазарь и Епифаний перевезены на Андреевское подворье, откуда узников перевели в Никольский монастырь.

8 июля– К Аввакуму приезжал Д. М. Башмаков.

10 июля– Аввакума приезжали уговаривать Иоаким и А. С. Матвеев и брали в Чудов монастырь митрополит Павел Крутицкий и архиепископ Иларион Рязанский.

22 и 24 августа– Приезжали к Аввакуму на Никольское подворье А. Матвеев и Симеон Полоцкий.

26 августа– Указ о ссылке Аввакума, Никифора, Лазаря и Епифания в Пустозерск.

12 декабря– Узники привезены в Пустозерск.

1667–1676– Восстание в Соловецком монастыре.

1668, 20 апреля– Туда же доставлен дьякон Федор.

1670, 14 апреля– Еще раз вырезаны языки и отсечены руки у «союзников Аввакума».

1671, 6 июня– Казнен в Москве руководитель восставших крестьян – Степан Разин.

1669 (?) – Аввакум начал писать «Житие».

1669–1675– Работа над «Книгой бесед».

1673–1676– Работа над «Книгой толкований».

1675, 2 ноября– Погибла Ф. П. Морозова.

1682, 14 апреля– Аввакум, Лазарь, Епифаний и Федор сожжены в срубе в Пустозерске.

КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ

ОСНОВНЫЕ ИЗДАНИЯ СОЧИНЕНИЙ

«Житие протопопа Аввакума, им самим написанное», Спб., издание Д. Е. Кожанчикова, 1862.

«Материалы для истории раскола за первое время его существования». Под редакцией Н. И. Субботина, т. 1. М., 1875; т. V. 1879; т. VIII, 1887.

Барсков Я. Л., Памятники первых лет русского старообрядчества, вып. I. Спб., 1912.

«Сочинения бывшего юрьевецкого протопопа Аввакума Петрова». М., издание Братства св. Петра митрополита, 1916.

«Памятники истории старообрядчества XVII в.», кн. I, в. I. Русская историческая библиотека, т. 38, Л. 1927.

«Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения». Редакция, вступительная статья и комментарий Н. К. Гудзия. М., Academia, 1934.

Малышев В. П., Три неизвестных сочинения протопопа Аввакума и новые документы о нем. Доклады и сообщения Филологического института Ленинградского государственного университета, вып. 3. 1951, стр. 255–266.

Малышев В. И., Два неизвестных письма протопопа Аввакума. Труды отдела древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР (ТОДРЛ), т. XIV. М.—Л., 1959, стр. 413–420.

«Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения». Под общей редакцией Н. К. Гудзия. Вступительная статья В. Е. Гусева. М., ГИХЛ, 1960.

Робинсон А. Н., Жизнеописания Аввакума и Епифания. Исследование и тексты. М., Изд-во Академии наук СССР, 1963.

Демкова Н. С., Неизвестные сочинения протопопа Аввакума. ТОДРЛ, т. XXI. М.—Л., 1965.

«Житие протопопа Аввакума». «Изборник» «Библиотека всемирной литературы». Серия первая. М., ГИХЛ. 1969.

ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА ОБ АВВАКУМЕ

Виноградов В., О задачах стилистики. Наблюдение над стилем «Жития протопопа Аввакума». «Русская речь». Сборник статей под ред. Л. В. Щербы. (Труды фонетического института практического изучения языков, в. I.) Пг., 1923, стр. 195–293.

Виноградов В., К изучению стиля протопопа Аввакума, принципов его словоупотребления. ТОДРЛ, т. XIV. 1958, стр. 371–379.

Гусев В. Е., Заметки о стиле «Жития» протопопа Аввакума. ТОДРЛ, т. XIII. 1957, стр. 273–281.

Гусев В. Е., «Житие» протопопа Аввакума – произведение демократической литературы XVII в. (Постановка вопроса). ТОДРЛ, т. XIV. 1958, стр. 380–384.

Демкова Н. С., Творческая история Жития протопопа Аввакума. ТОДРЛ, т. XXV. 1970, стр. 197–219.

Каптерев Н. Ф., Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович, тт. I–II. 1909, 1912.

Комарович В. Л.и Лихачев Д. С., Протопоп Аввакум. В кн. «История русской литературы», т. II, ч. 2. М.—Л., 1948, стр. 302–322.

Кожинов В. В., Художественный смысл «Жития» Аввакума. В кн. «Происхождение романа». М., 1963.

Лихачев Д. С., Перспектива времени в «Житии» Аввакума. В кн. «Поэтика древнерусской литературы». Л., 1971, стр. 331–339.

Малышев В. И., Заметка о рукописных списках «Жития протопопа Аввакума» (материалы для библиографии). ТОДРЛ, т. VIII. 1951, стр. 379–397.

Малышев В. И., Неизвестные и малоизвестные материалы о протопопе Аввакуме. ТОДРЛ, т. IX. 1953, стр. 387–404.

Малышев В. И., Библиография сочинений протопопа Аввакума и литературы о нем 1917–1953 годов. ТОДРЛ, т. X. 1954, стр. 435–446.

Малышев В. И., Две заметки о протопопе Аввакуме. В кн. «Из истории русских литературных отношений XVIII–XX вв.». М.—Л., 1959, стр. 344–352.

Мякотин В. А., Протопоп Аввакум. Его жизнь и деятельность. Биографический очерк. Спб., 1893.

Никольский В. К., Сибирская ссылка протопопа Аввакума. Ученые записки Института истории, т. II. М., 1927, стр. 137–167.

Робинсон А. Н., Аввакум и Епифаний (К истории общения двух писателей). ТОДРЛ, т. XIV. 1958, стр… 391–403.

Робинсон А. Н., Творчество Аввакума и общественные движения в конце XVII в. ТОДРЛ, т. XVIII. 1962, стр. 149–175.

Робинсон А. Н., Идеология и внешность (Взгляды Аввакума на изобразительное искусство). ТОДРЛ, т. XXII. 1966, стр. 353–381.

Робинсон А. Н., Зарождение концепции авторского стиля в украинской и русской литературах конца XVI–XVII века (Иван Вишенский, Аввакум, Симеон Полоцкий). В сб. «Русская литература на рубеже двух эпох (XVII – начало XVIII в.)». М., 1971, стр. 33–83.

Сарафанова Н. С., Идея равенства людей в сочинениях протопопа Аввакума. ТОДРЛ, т. XIV. 1958, стр. 385–390.

Сарафанова Н. С., Произведения древнерусской письменности в сочинениях Аввакума. ТОДРЛ, т. XVIII. 1962, стр. 328–340.

Щапов А. П., Русский раскол старообрядчества, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданственности в XVII веке п в первой половине XVIII. Казань, 1859. Сочинения, т. 1. Спб., 1906.

Иллюстрации

Протопоп Аввакум. Дерево. Темпера.Конец XVII – начало XVIII века.

Церковь в селе Григорово, где родился Аввакум.

Макарьевский монастырь. Фото Д. Жукова.

Село Лопатищи. Фото Д. Жукова.

Город Юрьевец. Фото Д. Жукова.

Скоморохи. Из сочинения путешественника Олеария, 1656 г.

Патриарший собор.

Патриарх Никон. Из «Титулярника», 1672 г.

Московский Печатный двор.

Одежда В XVII века. Из сочинения Олеария.

Андроньев монастырь.

Большой царский дворец в Кремле. Реконструкция.

Объемное изображение Тобольского деревянного острога, сделанное С. Ремезовым.

Тобольск в XVII веке.

Башня Братского острога.

Место, где был Иргенский острог. Фото Д. Жукова.

Л. С. Матвеев. Копия с портрета, принадлежавшего Мусину-Пушкину.

Костюм боярышни. XVII в.

Вход в подземелье в Крутицах, где, по преданию, держали Аввакума. Фото Д. Жукова.

Крутицы. Фото Д. Жукова.

«Не рыдай мене, мати». Двусторонняя выносная, икона XVI в.

Симон Ушаков. Богоматерь Елеуса-Киккская. Деталь, 1868 г.

Рисунок Аввакума.

Автограф «Жития» Аввакума с припиской старца Епифания.

Одна из башен Соловецкого монастыря.

Соловецкий монастырь.

План Пустозерска XVII века.

«Житие» Аввакума, найденное в 1967 году. После покрытия переплета.

«Житие». Фрагмент.

Л. Пушкарев
СИМЕОН ПОЛОЦКИЙ

ВВЕДЕНИЕ

В творчестве Есенина, Блока, Некрасова, Лермонтова, Пушкина с наибольшей яркостью и полнотой проявилось национальное своеобразие русского народа. Но если мы захотим дойти до начала начал русской поэзии как непрерывного литературного процесса, если мы постараемся дойти до ее истоков, установить первого профессионального русского поэта, то мы неизбежно должны будем обратиться к произведениям Симеона Полоцкого.

Многими громкими именами прославила себя русская драматургия. В 1972 году будет отмечаться трехсотлетие русского театра. Но если мы захотим узнать, кто был первым русским профессиональным драматургом, мы также должны будем вспомнить имя Полоцкого.

Около трехсот лет отделяет нас от того времени, когда жил и творил на Руси этот поэт, драматург, педагог и общественно-политический деятель. Мало что говорит его имя современному читателю. Бедна событиями его недолгая жизнь. Немного осталось документов, позволяющих воссоздать историю его деятельности при дворе русских царей во второй половине XVII века. Но до нас дошли созданные им произведения, которые и дают возможность рассказать об этом замечательном просветителе.

Полоцкий оставил после себя громадное количество стихов. Исследователи насчитывают несколько десятков тысяч сочиненных им стихотворных строчек. Сочинения Полоцкого – это памятник непреходящего историко-культурного значения. Внимательный анализ его поэтических произведений позволяет нарисовать картину нравов его времени, охарактеризовать важнейшие идеи, волновавшие русское общество во второй половине XVII века, показать сложный путь развития России и становление культуры на рубеже новой эпохи.

XVII век был одной из излюбленных тем для дореволюционных историков. Драматические события междуцарствия и воцарения династии Романовых, борьба в русской церкви с расколом, эпоха, предшествовавшая началу царствования Петра I, – все это было тщательно и подробно описано во многих научных и популярных трудах. Но глубоко ошиблись дворянские историки, когда изобразили XVII век временем покоя и довольства. Страну потрясали классовые бои, переходящие в войны восставших крестьян против эксплуататоров. Логика классовой борьбы эпохи заставляла русское правительство отказаться от прежней замкнутости и отчужденности. Росли экономические связи Русского государства с его соседями, укреплялись дипломатические отношения не только с порубежными, но и более отдаленными государствами, военные события XVII века выдвинули Россию на одно из центральных мест в общеевропейской политической системе. Наконец, культурные связи России со странами Запада и Востока начинали развиваться исключительно быстрыми темпами. Русская общественно-политическая мысль и литература освобождались от средневековых традиций.

Полоцкий жил и творил в сложный переходный период в истории России. Процесс становления новой дворянской культуры осложнялся острой идейной борьбой внутри церкви, стремлением православного духовенства оградить себя от проникновения западного влияния и сохранить прежние господствующие позиции в обществе. Поэт по призванию, просветитель по духу, Полоцкий был монахом по своему положению, и как служитель церкви он не мог остаться в стороне от этих событий.

В 1666 году был созван церковный собор с участием восточных патриархов. Это был необычный собор. Он судил святейшего Никона, патриарха Московского и всея Руси и за самовольный уход с престола, и за притязания на главенство церковной власти над царской. Обвинителем Никона выступал сам царь. Но необходим был человек, который составил бы важнейшие документы собора, раскрывающие деяния патриарха Никона и возникшего в эти же годы раскольнического движения.

Выбор царя пал не на виднейших деятелей церкви, не на опытных, хитроумных дьяков, а на недавно прибывшего из Полоцка в Москву ученого монаха Симеона, который и подготовил обличительное сочинение против раскольников и описание деятельности собора.

Кто же был этот доселе неизвестный монах?

Мало что знаем мы о его детских и юношеских годах. Даже гражданское имя его (Самуил) стало известно ученым лишь в начале XX века. Об отчестве же Самуила до сих пор идут споры. Отчество «Емельянович» было указано в одном из первых исследований о Полоцком – в книге И. Татарского – и с тех пор прочно вошло в научный обиход. В одной из своих челобитных к царю Алексею Михайловичу Симеон пишет: «Выехал на твое великого государя имя из Литовския земли брат мой единоутробный Иоанн Емельянов сын», – следовательно, отца Симеона звали Емельяном. Найдены и документы, в которых сам Полоцкий называет себя Гавриловичем. Не исключено, что по обычаю того времени его отец имел два имени – мирское и церковное. Вопрос о дате рождения Полоцкого также долгие годы вызывал споры.

Впервые сведения об этом читатели могли получить в «Древней российской вивлиофике», где была опубликована надгробная надпись. В ней указывалось, что Полоцкий скончался 25 августа 1680 года на 51 году жизни. Митрополит Евгений (Болховитинов) в своем «Словаре историческом о бывших в России писателях духовного чина греко-российской церкви» написал, что Полоцкий родился в 1628 году (от 1680 года митрополит отнял 51 год и 9 месяцев, не обратив внимания на предлог «на»: из надписи ясно, что Полоцкий прожил пятьдесят лет, а на девятом месяце пятьдесят первого года умер). Академик Л. Н. Майков указал иную дату рождения – апрель 1629 года, ничем этого не мотивировав. Встречается указание, что Полоцкий родился в декабре 1629 года, однако чаще всего называется просто 1629 год, без упоминания месяца. В литературе последних лет, а также и во всех справочных изданиях принята именно эта дата. Она основывается на стихах самого Полоцкого, писавшего, что, когда он принял монашество в 1656 году,

 
«Бых же аз инок в четвертой седмицы
Лет моих, токмо кроме единицы»,
 

то есть ему было (7X4)–1=27 лет; следовательно, сам он считал годом своего рождения 1629 год.

Полоцк, где родился Самуил, – один из древнейших русских городов.

Он упоминается в «Повести временных лет» еще под 862 годом. Удобное географическое положение предопределило и процветание города, стоявшего на перекрестке знаменитых путей с севера на юг – «из Варяг в Греки» и с запада на восток – из Европы, через Витебск в глубь русских земель.

Полоцк являлся крупным городом в Древней Руси. Там был построен одним из виднейших древнерусских зодчих, мастером Иоанном, величественный собор св. Софии. С развитием ремесла и торговли Полоцк превращается в важнейший торговый центр.

Полоцкие купцы отличались любовью к просвещению, к книге. В конце XV века в Полоцке в семье купца родился один из образованнейших людей своего времени, выдающийся деятель белорусской культуры, просветитель и издатель Георгий (Франциск) Скорина. В Полоцке выступал на диспутах известный представитель реформационного движения Симеон Будный.

Опасаясь усиления социальной и национально-освободительной борьбы, правящие круги Польши обратились за помощью к иезуитам – организации, созданной католической церковью для борьбы с «ересями». Алчные стяжатели-иезуиты под видом религиозной борьбы занялись грабежом, самоуправством, уничтожением культурных богатств Полоцка. Была разграблена и превращена в руины Софийская церковь, уничтожена богатейшая библиотека. Иезуиты открыли в Полоцке свое училище для юных полочан, но жители Полоцка отказывались посылать туда своих детей.

Для борьбы со все усиливающейся католической и униатской пропагандой в Полоцке организовалось так называемое «братство» – городская церковно-религиозная организация просветительского характера. Полоцкое братство существовало при Богоявленской церкви. В 1533 году земский судья Севостьян Мирский пожертвовал ему участок земли на улице Великой для строительства школы.

Таким был Полоцк во второй четверти XVII века – крупный торговый, ремесленный и культурный центр Белоруссии, средоточие борьбы братств и православной церкви с католиками и униатами.

ГЛАВА 1

Итак, Самуил Гаврилович (или Емельянович?) Петровский-Ситнианович родился в 1629 году в Полоцке. Мы пока ничего не знаем о его родителях. До нас дошел только отрывок, в котором Самуил оплакивает смерть своего отца. Судя по содержанию этого отрывка и по датировке сопредельных с ним документов, кончина отца Полоцкого должна быть отнесена ко времени между 1660 и 1663 годами. О днях молодости Самуила нам точно известно только то, что он учился в Киево-Могилянской коллегии. Это первое высшее учебное заведение на Украине. Коллегия была создана в 1632 году, когда школа Киевского богоявленского братства (существовавшая с 1615 года) объединилась с духовной школой Киево-Печерской лавры (основанной в 1631 году киевским митрополитом Петром Могилой). Академией это учебное заведение стало называться только с 1701 года, а в XVII веке оно именовалось обычно коллегией.

В XVII веке Киево-Могилянская коллегия имела 8 классов, делившихся на младшее (4 класса), среднее (2 класса) и старшее (2 класса) отделения. Продолжительность обучения доходила до 12–14 лет. В коллегии преподавались славянский, греческий, латинский и польский языки, грамматика, риторика, пиитика (поэзия), философия, арифметика, геометрия, астрономия, музыка, богословие. В младших и средних отделениях учащиеся назывались спудеями, преподаватели – дидаскалами; в двух старших классах – студентами и профессорами, Среди профессоров Киево-Могилянской коллегии в то время, когда там учился Полоцкий, были крупнейшие деятели культуры, ученые и писатели того времени: Иннокентий Гизель, Лазарь Баранович, Епифаний Славинецкий. Лазарь Баранович позднее называл Полоцкого своим учеником. В младших классах практиковались экзерциции (то есть классные письменные упражнения) и оккупации (то есть домашние письменные работы). В старших классах по субботам проводились диспуты на основе пройденного за неделю материала. В конце года устраивался большой публичный диспут, на котором присутствовали образованные люди Киева. Студенты выступали с речами, показывая свои достижения в богословии, языках, ораторском искусстве. Публичные диспуты велись на латинском языке, который в то время являлся международным языком науки.

Киево-Могилянская коллегия была крупнейшим православным центром высшего гуманитарного (и, конечно, богословского) образования. Она готовила учителей для монастырских школ, деятелей церкви и государства. В коллегию принимались дети зажиточных горожан, богатых казаков, высшего духовенства.

В XVII веке на Украине по традиции, берущей свое начало из античной Греции, жизнь человека, когда дело касалось его обучения и воспитания, делилась на семилетние отрезки времени. Полоцкий позднее также склонялся к выделению этих периодов: от рождения до 7 лет – воспитание в семье, с 7 до 14 – время практического обучения мастерству, с 14 до 21 года – период умственного развития и гражданского воспитания. Есть все основания предполагать, что и Самуил поступил в Киево-Могилянскую коллегию скорее всего в 1637 году. Что же примечательного было в Киеве для семилетнего белорусского мальчика, приехавшего учиться в одну из крупнейших школ того времени?..

Еще издалека он должен был увидеть так называемый Верхний город. Высоко подымал свою золоченую голову Софийский собор со слободкой вокруг него (Софийский городок), где жили монастырские крестьяне и торговцы. Устремились ввысь церкви Михайловского монастыря, в стороне поросли бурьяном развалины Десятинной церкви… Остатки оборонительных валов, сооруженных еще во времена Ярослава Мудрого, окружали Верхний город.

В Верхнем городе многие дома были полуразрушенными, в оборонительных валах зияли огромные бреши, церковные здания вблизи оказались закопченными и побитыми. До сих пор еще были видны следы жестоких татарских набегов! От Верхнего города вниз, к Днепру, вел крутой Боричевый спуск, а от Батыевых, или Софийских, ворот – дорога.

И вот Подол – нижняя часть Киева, где из-за разрушения Верхнего города сконцентрировалась в начале XVII века вся жизнь города. На Подоле были только три красивые, довольно широкие улицы, где и располагались важнейшие здания. Все остальные улочки и переулки, застроенные низкими одноэтажными домами мещан и казаков, представляли собой подобие лабиринта. Каждый дом был окружен садом и огородом, поэтому Подол занимал большую территорию.

В стороне, за живописными холмами, покрытыми лесом, на восток от Подола виднелись маковки Печерского монастыря. Печерский городок – так называлась эта часть Киева – состоял из Печерского и Пустынно-Никольского монастырей и слободы, где жили торговцы, ремесленники и зависимые от монастырей крестьяне. Тут же была и «гостиница для паломников», где и остановился Самуил вместе с отцом.

Утром выяснилось, что в Киево-Печерский монастырь они приехали напрасно: школа, основанная Петром Могилой, была переведена из монастыря на Подол. На следующий день по Ивановской дороге путешественники отправились в Верхний город. Дорога шла по узкой незаселенной Крещатой долине, покрытой густым кустарником и лесом.

Вот и город. С трудом разыскали они жилище ректора Киево-Могилянской академии. Исайя Трофимович Козловский жил в двухэтажном деревянном доме. Войдя в комнату и перекрестившись, маленький Самуил раскрыл от удивления рот: перед ним стояла печь-камин, облицованная разноцветными изразцами… Чего только не было на этих расписных плитках! И важные казаки, и веселые паненки, невиданные звери и чудесные птицы, фантастические рыбы и знакомые с детства петухи… Поверху и понизу шел орнамент из выпуклых и вдавленных рисунков в народном украинском стиле. Окна были маленькие, застекленные желтоватой слюдой, почти не пропускавшей света. Даже днем у письменного стола ректора горела свеча.

Но что совершенно изумило мальчика, так это водопровод! Ректор открыл кран, и холодная днепровская вода, журча, побежала в глиняную кружку! «Вода была проведена трубами из колодца, обрубом обделанного», – писали удивленные путешественники. Деревянные водопроводные трубы изготовлялись из толстых сосновых колод, выжженных или высверленных внутри.

Ректор побеседовал с мальчиком и отправил его в сад. Там работали ученики Киево-Могилянской академии. Яблоки, груши, сливы и неизвестные в Белоруссии миндаль, абрикосы, грецкие орехи росли в саду. Отдельно, на южном склоне сада, был разбит виноградник. У маленького Самуила глаза разбежались при виде всех этих редкостей…

А в это время ректор, получив обусловленную обычаем мзду, договаривался с отцом Самуила о том, как и чему будет обучаться мальчик в коллегии. Как часто будет он ездить на каникулы и сколько будет стоить его обучение. Сыну было разрешено побыть с отцом еще несколько дней: 1 сентября начинались занятия.

Надолго покинул свой родной город Самуил, надолго оторвался от семьи, да и преподавание в коллегии велось не на родном белорусском, а на церковнославянском языке. Отдельные курсы (например, курс философии в 1645–1647 годах) читались по-латыни. Игнатий Иевлевич, Арсений Сатановский, Иосиф Горбатский были его первыми учителями. Вместе с киевлянами в коллегии учились юноши из самых отдаленных уголков Украины, Белоруссии и России; были ученики, приехавшие даже из Молдавии и Валахии. Число учеников достигало нескольких сот.

Трудно было на первых порах маленькому Самуилу в коллегии. Ученики-киевляне высмеивали его белорусскую речь. Поэтому с таким рвением принялся он за изучение славянского языка и латыни и скоро достиг в этом значительных успехов. Учителя Киево-Могилянской академии часто водили своих учеников в Киево-Печерский монастырь на церковные богослужения. В пещерах этого монастыря при неверном, дрожащем свете свечей и лучин воспитанники коллегии могли прочитать надгробные надписи на могилах наиболее уважаемых лиц. Среди похороненных здесь князей и монахов была и могила корректора книг и управителя Киево-Печерской типографии Тарасия Земка: «Человек, сведущий в греческом, латинском, славянском и русском языках, умерши, здесь положен. 1632 год сентября 13» – вот что прочитал Самуил на надгробии.

Но совершенно особое впечатление на Самуила произвела стихотворная надпись на могиле Памвы Берынды – киевского ученого, автора славяно-русского словаря (лексикона), корректора и типографа:

 
Памву Берынду здесь смерть сразила
И тяжелым холмом гроб придавила
Как бы для того, чтобы люди
О нем позабыли.
Но напрасно, ибо, кто ни проходит
Мимо Сего холма, читает: здесь лежит
Истинный монах Памво,
Твердый в добродетели.
Часто бывает так, что кого мы зарываем
Более всего, широкие врата
Тому до вечной славы
Приготовляем беспрепятственно.
 

Можно с уверенностью сказать, что именно во время учебы в Киеве Самуил и полюбил книгу.

Скучно и однообразно тянулись годы ученья. Изнуряющая душу зубрежка, долгие молитвы, изучение латинских вокабул, заучивание богослужебных текстов…

Прошло десять лет. В 1646 году Самуил в числе других старшеклассников коллегии присутствовал на ученом диспуте между иезуитом Николаем Циховским и ректором Киево-Могилянской коллегии Иннокентием Гизелем. Диспут состоялся 8 июня в здании коллегии, и Самуил с огромным интересом следил за блестящей полемикой двух образованнейших богословов.

Изредка студенты коллегии бывали и в соборе св. Софии. По большим праздникам звонили во все колокола, в том числе и в самый большой. Один язык колокола весил несколько пудов. Восемь человек, становясь по четыре с каждой стороны, раскачивали его толстыми канатами, и тогда ходуном ходили свод и перекладины, на которых висел колокол, и даже вся высокая звонница…

Уединенной была жизнь студентов в коллегии. Лишь по самым большим церковным праздникам могли они свободно и беспрепятственно гулять по Киеву, любоваться богатыми домами, бродить мимо многочисленных лавок с чужеземными товарами. Пестра и разнообразна толпа на киевских улицах в праздничный день! Вот едут дочери киевских вельмож – их волосы покрыты повязкой из черного бархата, обшитого золотом и усаженного жемчугом и драгоценными камнями. Повязка блестит, как корона, и стоит не менее 200 золотых рублей… А вот идет бедная украинская дивчина, у нее на голове венок из живых цветов, а поверх юбки – вышитая узорами плахта…

В Киево-Могилянской коллегии Полоцкий увлекся поэзией. До нас дошел составленный им в 1648 году и собственноручно переписанный конспект теории поэзии. К этому же году относится и первое известное нам стихотворение Самуила, написанное на польском языке. В этом «Акафисте пресвятой богородице» нет ни одной самостоятельной мысли, он представляет собою простую рифмовку обычных молитвенных формул и канонических церковных выражений. Видимо, студент попытался создать свой собственный текст акафиста, который можно было бы использовать во время богослужения. В предисловии к одному из своих поэтических сборников, «Рифмологиону», Полоцкий впоследствии писал, что он проучился в коллегии около 14 лет («две седмицы») и был выпущен из нее учителем (дидаскалом). Следовательно, он окончил Киево-Могилянскую коллегию в 1651 или 1652 годах.

Вот и кончился четырнадцатилетний искус труда и учебы для молодого студента. Позади остались бессонные ночи подготовки к экзаменам, в прошлое ушли и сами экзамены, на которых строгие монахи проверяли его способности вести дискуссию по-латыни, составлять проповеди на заданную тему, толковать и комментировать богослужебные тексты.

Торжественным был заключительный акт вручения дипломов об окончании коллегии. Студенты прослушали сначала благодарственный молебен, а затем ректор коллегии выдал каждому написанный затейливой вязью диплом, в котором удостоверялись заслуги и знания каждого студента. И вот теперь диплом, тщательно завернутый в льняную тряпицу, лежит в его кармане, а молодой человек покидает свою альма-матер – Киево-Могилянскую коллегию. Ему 22 года, перед ним широкая дорога, он дипломированный учитель. Куда он поедет? Какой путь изберет?

Неспокойно было на Украине в середине XVII века, шла национально-освободительная война украинского и белорусского народов за воссоединение с Россией. Стране были нужны не дипломированные наставники, а ратники. Но не привлекает воинская слава молодого белоруса.

Он ощущает необходимость продолжить свое образование, его интересуют философия и зарубежная литература, главным образом польская. Самуил едет в Вильну.

Долог был путь по тем временам от Киева до Вильны. Столица Литвы мало чем отличалась от столицы Украины – те же одноэтажные, беспорядочно расположенные дома, крытые тесом, те же узкие улочки, только вместо златоглавых православных церквей возвышались угрюмые католические соборы да протестантские кирхи. Три улицы наиболее красивы в Вильне – Замковая, Великая и Бискупья (то есть епископская), на них стояли Московский двор и Немецкий двор – два торговых центра, бывшие украшением города, палаты, принадлежавшие магнатам Радзивилам, Ходкевичам, Сапегам, Острожским, Пацам, Тризнам. Их окружали низенькие, грязные, курные избы, печи были даже не во всех домах, многие топились по-черному. Выделялся лишь центр города с замком, обнесенным высокой каменной стеной, недавно построенным в стиле барокко костелом св. Терезы и Ратушной площадью со старинным зданием ратуши – городского управления (магистрата). Возле ратуши стоял столб – так называемый «пилат», у которого секли преступников. Ратуша увенчивалась высокой башней с часами, которые громко отбивали время.

Древняя Вильна – эта подлинная колыбель литовской национальной культуры – была теснейшим образом связана с историей белорусского народа. В начале XVII столетия здесь печатал первые книги на церковнославянском и на своем родном языке Георгий (Франциск) Скорина, здесь же была издана одна из первых книг на латышском языке.

Название города Вильна (современное Вильнюс) напоминает литовское слово «вильнис» – «волна». Город расположен на реке Нерис, при впадении в нее реки Вильняле; появление первых замков связывают обычно с XIV столетием; по традиции годом основания города принято считать 1323 год. Много раз страдал город от нападений крестоносцев, войны и пожары опустошали его, страшная эпидемия чумы незадолго до прибытия туда молодого белоруса унесла десятки тысяч жизней.