Текст книги "Счастье за грош (СИ)"

Автор книги: Дия Бурова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА 9

– Маме-то напишу обязательно, но ты с какого тут боку? И ни о чём мы не договаривались, Олег! – начала она и двинулась на кухню. – Но раз уж ты здесь… Кофе? Чай?

– Лучше потанцевать, – мгновенно откликнулся он, запер дверь, стащил полуботинки «Salamander», повесил куртку на крючок и направился за ней. – Я обещал перезвонить, но ты отключила айфон.

– Надо было выспаться, и потом, некоторые просто достали любовными посланиями. Мог бы и на городской, если ты у нас всезнайка…

– Я не такое всемогущее существо, что бы интересоваться твоим домашним, – улыбнулся Олег, убедившись, что его роза цветёт и благоухает в самой красивой вазочке, из тех, что нашлись в доме.

– А руки сегодня мыл? Там, в ванной, синее полотенце… – уточнила она, хлопоча у кухонного столика.

– Вот это по-нашему, по-русски! – похвалил Волоцкий приготовления. – Сперва накорми, напои, … хммм. А потом и спрашивай добра молодца.

– Ещё одно слово, и я за себя не отвечаю! – пригрозила Настя, и хотя уже привыкла к манере Олеговой речи, мысленно продолжив его тираду, зарделась.

Пока Волоцкий плескался, запустила айфон и набрала коротко родителям: «У меня всё хорошо. Я дома». Посыпались и встречные сообщения, ночные нежности – от Валентина, ещё не уколотого Ленкой, уведомления о двух пропущенных звонках с неизвестного номера, видимо, Олегова, довершили всё две смс-ки – от лучшей подруги. Первая гласила: «Тебе, Настя, лечиться надо! Уже на людей кидаешься! Хорошо, у Эда сменка есть в машине», и, отправленная через пять минут. «Ты будешь смеяться, но мы снова едем в «Дежавю»! Присоединяйся вместе с Волоцким!».

Она подумала-подумала и написала: «Не. Мне в Москву надо! А почему с Волоцким?». Ответ пришёл незамедлительно: «Сама вчера говорила, что он третий и последний».

Заслышав шаги, хотя Олег не соизволил взять тапочки и передвигался в носках, а выдала его скрипучая паркетная доска, Настя удалила всю переписку со Светкой.

И своевременно, гость стоял уже вплотную, сзади, а его ладони неспешно ползли по Настиной талии, пробуждая первобытные инстинкты.

– Руки! – сказала она строго и слегка стукнула по шаловливым пальцам. – Садись! – указала на табурет.

Волоцкий неожиданно послушался и занял отведённое ему место.

Настя двинула в его сторону по столу блюдце с чашкой кофе, а сама уселась напротив, ловя себя на мысли, что еще чуть-чуть, и пустилась бы во все тяжкие, не понимая, почему. Если третий поцелуй и сказался таким образом на Волоцком, он хотя бы держал себя в рамках, в отличие от некоторых.

– Всё верно, – подтвердил Олег, словно бы угадав мысли, попивая кофе и посматривая на одноклассницу. – Жизнь похожа на древо, по которому можно только взбираться, совершая выбор за выбором. Ничего возвратить нельзя, почти никто не имеет шанса, вернуться к предыдущей развилке и продолжить карабкаться по другой ветке или расти вместе с ней.

– Мне надо в Москву, – повторила Настя вслух и отвела глаза.

– Поехали, – просто ответил он.

– Спасибо за цветы. Роза великолепна, – проговорила она.

Не сидеть же молча, а мысли путались, и на уста просились совсем иные слова.

– Пустяки. Надеюсь, приживётся.

– Если цветы дарят от чистого сердца, они долго стоят, – вымолвила Настя.

Олег кивнул и покосился на печенье, конфеты, и … бутерброды.

– В землю воткни, она еще и прорастёт… Похоже, ты сама на диете со вчерашнего вечера?

Настя сглотнула и из вежливости потянулась за печенкой.

– Когда в дверь с утра начали ломиться, я решила, что это ты. Извини, – сказала она и отломила кусочек «Юбилейного» с дырочками, рассыпая крошки по скатерти.

– Я бы, конечно, предпочёл звёздный вечер, окно и верёвочную лестницу, – улыбнулся Волоцкий в ответ. – А утром просто не хотел прерывать чужую серенаду. Пришлось наступить на горло собственной.

– Ты что же это, получается, здесь с самого начала? И не вмешался? Ах, ты… – вспыхнула Настя.

– Но всё пошло своим чередом. Путь свободен. Нам пора. Да и тебе в этом классном свитере, похоже, жарковато. В горле не жмёт?

– Нам?

– По дороге куда-нибудь заглянем и перекусим всерьёз, – предложил Волоцкий, не сводя с Насти глаз, но игнорируя её полувопрос, а затем продолжил. – Выходной предстоит суетный, хотя уже скоро полдень.

– Хорошо, – согласилась она, не зная, куда себя деть от этого взора. – Я, как видишь, уже собралась. Но только не в «Дежавю»! Ноги моей там больше не будет! И да, мне надо позвонить, – предупредила Настя.

– Набирай. Я буду во дворе у машины. Благодарствую за кофе.

Притворив за Олегом дверь, она ещё раз подумала, что, наверное, может вполне ему довериться. «Третий» не являл бурной и показной страсти поцелованного Эдуарда, не страдал на публику и не облизывал брови, как Валентин. И если так всё складывается, и всем сёстрам, что называется, досталось по серьгам, может и не надо ей тащиться в этот Кривоколенный, и даже напоминать о своём существовании той, у которой веретено на визитке?

Но что-то всё равно тревожило. Например, вновь наполнившаяся фляга у Светки.

«Это выходит, ни с того ни с сего и она получила ещё пару попыток на грошовое счастье. Да и мало ли кто там ещё чего прикупил из полезных вещиц похожего назначения!

А Ленка? Подберётся, стерва, да из вредности как уколет её Олега! Тоже ведь неизрасходованный шанс.

Её? Олега?

Эх, и зачем только врезала ему по рукам! Пусть бы продолжал, а я бы посмотрела… Как есть дура, а ещё и трусиха страшная!

Опять же Светка, твердившая, какой он настоящий… Блин! Опоит же, когда с Эдуардом надоест возиться! Хорошо, что Волоцкий всё время за рулём.

Нет! Надо ехать с претензиями! Консультироваться! Иначе этим сомнениям конца не будет и края.

А, может быть, Олега, раз уж он третий и последний, ещё раз поцеловать, и покрепче? Чтобы действие химии не рассосалось!? Есть же кумулятивные яды?

Хотя какая к чертям химия, если Светкина фляга сама собой потяжелела!»

На всякий случай снова подвела губы, хотя к свитеру фиолетово-сиреневый цвет ну никак не подходил. После занялась ресницами и бровями.

Снизу раздались три протяжных унылых гудка.

«Подождёт!» – решила Настя и взялась за расчёску.

Когда с основными приготовлениями было покончено, она полезла в сумочку за визиткой. Но, ужас-ужас! Перерыла всю. В который раз высыпала содержимое на диван и… увы. Либо куда-то завалилась, хотя Настя была готова поклясться, что держала её – маленькую, чёрную, с серебристыми блёсками – вот в этих самых пальцах, когда Эдуард штурмовал дверь. Либо её кто-то взял, когда она отвлеклась. Кто? Может, Светка, а может, и Волоцкий.

– Ну, я ему покажу! – с этими словами Настя снова затолкала в сумку все извлечённые оттуда полезные вещи, не считая айфона и той самой мелочи – тюбика с помадой, накинула куртку с капюшоном, с трудом, из-за чёртовых джинсов, застегнула поверх материи молнию на сапогах, и, разобравшись с замками, рванула вниз по лестнице.

– О, Всеотец! Наконец-то! – обрадовался Олег. – Сезам, откройся!

– Волоцкий! Ты зачем визитку взял? Думал, если не дозвонюсь, так мы здесь зависнем? – набросилась она почти с кулаками на одноклассника, подбежав к нему по такому же скриплому, как половицы, снегу, искрящемуся всеми цветами радуги на солнце.

– Стоп, стоп! Объясни толком, что за визитка. И ничего я не брал, – оправдался тот. – Делать мне больше нечего.

Настя с подозрением глянула ему в лицо, и тут же почуяла: «Нет! Не он». Выражение было из тех, когда кладут ладонь на Священное Писание и дальше повторяют: «Клянусь говорить правду и только правду…»

– Мне ну просто очень надо в Москву! А телефон остался на визитке.

– Адрес помнишь?

– Кривоколенный девять, строение, по-моему, три, а, может, два.

– И в чём же дело? Едем! Дольше рассуждать.

– А если там никого не будет? – всхлипнула Настя.

– Спросим на месте, как связаться с хозяевами этого места. Особые приметы есть?

– Ага. Она высокая, на вид чуть больше сорока, огненные волосы. И ещё веретено.

– Что за веретено? – переспросил Олег.

– Было на визитке, – ещё раз всхлипнула Настя. – А Светка предательница. Это она визитку стырила.

– Что за выражения – «стырила»? – укоризненно заметил Волоцкий, помогая Насте забраться на сидение, рядом с его, водительским. – Пристегнись.

– Придётся нарушить обет и съездить в «Дежавю» снова. Светка там сейчас празднует.

– Ну что же, в прошлый раз я не успел насладиться местной кухней. Можем попробовать, – согласился Олег, но вдруг добавил. – Только бы не пожалеть об этом, сперва разомлеем от сытной жизни, потом встанем в пробках, поздно в Москву обернёмся.

Заслышав эту оговорку, Настя живо представила себе другое, как входят они такие красивые в ресторан, подсаживаются за столик к одноклассникам. А Светка из фляги своей прихлёбывает бальзамчику, а потом исподтишка и Волоцкому подливает, подливает…

– Тронулись? – спросил он.

– Погоди. Олег?

– Да? – Волоцкий глянул на неё с некоторым удивлением.

– Ты вчера, когда уже прощались, обмолвился… Словом, ты как догадался о полезных мелочах?

– Это важно? Ну, например, я ехал с тобой в одном вагоне, – огорошил он.

– Но я тебя не видела! – возразила Настя.

– Просто не заметила, – пояснил Олег и, протянув руку, набросил на неё капюшон.

– Не поняла, – ответила она и скинула капюшон за спину, туда, где он только что и находился.

– Ты так презрительно на меня посматривала. Как на отверженного что ли, прокажённого. Ну! Вспоминай. Сидел, классику слушал.

– Наркоман в наушниках???

– И вовсе я не наркоман, – обиделся Волоцкий.

– Никогда бы не поверила! Ни малейшего сходства! Да ты вундеркинд!

– Теперь веришь?

– Как тесен мир! – воскликнула Настя.

– И как трудно найти в нём человека, – отозвался Олег.

– Так у тебя ж вездеход! Чего не на машине?

– Электричка ходит без пробок.

Потом еще какое-то время сидели молча.

– Олег? – совсем тихо позвала Настя и бросила мимолётный взгляд в зеркало, справа за стеклом. – Но зачем тогда, если ты всё слышал и понимал…

Она не договорила, смахнула непрошеную слезу и, отщёлкнув ремень безопасности, который просто душил её в этот момент истины, повернулась к Волоцкому.

– Но ведь я же, смею надеяться, лучше Эдуарда, – улыбнулся Олег, хотя и не без грусти в очах.

– Он пустой. Это так. И где были мои глаза, когда я его ждала столько лет и выбирала! Но ты же понимаешь… на что себя обрёк?

– Разве?

– Быть третьим, – вымолвила она.

– Плохая доля, – согласился Волоцкий. – Сезам, закройся! И ты, Настя, всё же пристегнись.

– Тогда для верности, если тебе и точно нечего терять… – прошептала она. – Что там у классика? Ах, да! «Как сердцем я слаба…»

С этими словами она положила маленькую холодную белую ладонь на горячую длань Олега и потянулась к нему всем телом, чтобы украсть с уст ещё один умопомрачительный, волшебный поцелуй, и вновь ощутить всей душой и ликование, и упоение, испытанное накануне.

Олег ответил точно сам бог любви, заплутавший на белом свете, но не истративший магии. Настя вдруг поняла, что сгорела бы или расплавилась сейчас на месте, яви её возничий всё своё умение. И оценила, что тот не принудил просить пощады, а сам умерил пыл, выпустив из объятий.

Он перевёл дыхание первым и сказал:

– Пора!

Машина тронулась.

– Сразу в Москву, – промолвила Настя вдруг.

– Ты уверена? – взглянул на спутницу Волоцкий.

– Абсолютно, – подтвердила она, потом отвернулась и уставилась в окно.

Ехали ещё минут пять или все десять – молча, словно переживая, переосмысливая случившееся километр за километром.

Впереди на дороге Yandex-пробки спрогнозировали какой-то затор, и не было ни единого пути объезда. Внедорожник Волоцкого размеренно полз в гору.

– Очень душно! Я приоткрою? – спросила Настя.

– Сам, – ответил Олег и нажал какую-то кнопку на панели.

Стекло поехало вниз.

Вместе с лучами солнца и свежим воздухом в салон ворвался пронзительный свист, нарастающий по мере того, как машина продвигалась метр за метром по наклонной вверх.

– Дьявольщина! Похоже, мы основательно задержимся, – предположил Олег и рассмеялся.

ГЛАВА 10

– Чего тут весёлого? – удивилась Настя. – Двадцать первый век на дворе, а вся область, как выходные, всё равно в Москву, за покупками, хотя кругом понаставили гипермаркетов и прочих «шопингов».

– Я не потому. Разве не слышишь?

И он сдвинул боковое стекло ещё ниже.

– Закрой, Олег! Даже уши заложило! – тут же взмолилась спутница.

– Охотно.

Но это уже не помогало. Свист просачивался, и не было от него спасения, как от неуловимого комара ночью в тёмной комнате.

– Авария какая-то? – спросила она встревожено.

– Недоработка, – пространно выразился Волоцкий.

– Да сделай же уже что-нибудь! Я не вынесу этого писка.

– Так подойдёт?

Радио, конечно, растворяло неприятный звук, но тот прорывался и сквозь музыкальный фон, яростным диссонансом с джазовыми мелодиями.

Настя достала айфон:

– Ага, уже двенадцать. Надо поймать местное радио, может, новости какие узнаем.

– Да и так всё ясно, – отозвался Олег. – Держись! – с этими словами он, улучив момент, перестроился в правый ряд и вывернул с шоссе и нырнул между двухэтажных белёсых домов куда-то во дворы, где и припарковался.

Здесь писк был уже почти неразличим. Или он просто прекратился.

– Что это было? – спросила она озабоченного чем-то Волоцкого.

Тот порылся в бардачке и вытянул оттуда за провод наушники. Протянул Насте.

– Пойдём и посмотрим, всё равно пробка еще долго не рассосётся.

– Зачем это?

– Если гора не идёт к Магомету, то он сам идёт к горе. Чтобы хуже слышать! – усмехнулся Олег.

– А в Москву успеем?

– Мамой клянусь, успеем. – Сезам, открой дверь!

Умная машина вняла команде. Настя хотела было спрыгнуть, но водитель оказался проворнее. Обогнув внедорожник, Волоцкий появился перед её дверью и подал руку.

– Благодарю, – улыбнулась она.

– Туда! – махнул Олег, указывая направление. – Сезам, закройся!

Свист возобновился с новой силой и каким-то возмущением. Волоцкий скрипнул зубами и похлопал себя ладонью по уху.

Настя кивнула, сочтя предусмотрительность спутника благоразумной, и воспользовалась наушниками, только провод болтался.

– Минуту, – показал Волоцкий указательный палец, а потом прокричал так, что она различила. – Стой и не двигайся!

В руке у него возник нож, блеснуло лезвие на солнце. Двумя быстрыми движениями он срезал провода.

Пронзительный свист опять прекратился так же внезапно, как и возник.

– Лучше? Не вздумай вынимать!

И тут её осенило!

– Я догадалась! Не может быть! – воскликнула Настя.

И снова этот мерзкий звук!

– Не слышу, – знаками показал ей Олег.

– Я догадалась! – закричала она.

Волоцкий кивнул и поднял кверху большой палец.

Ещё некоторое время они пробирались меж низеньких, дореволюционных, как Настя думала, зданий с надстроенными деревянными этажами, а после и просто одноэтажек, пока пред ними не предстала во всей зимней красе Соборная гора.

Это бы высоченный заснеженный и обледенелый холм, у подножия которого толпился, закрывая уши ладонями, охотливый до культурных ценностей народ, но всё равно с настойчивостью, достойным лучшего применения, и любопытством туристы посматривали на вершину.

Когда свист в очередной раз сошёл на нет, Олег прокомментировал общую картину:

– Мыши плакали, кололись, но продолжали кушать кактус.

– Видишь этих двоих, там, наверху?

– Ещё бы, – улыбнулся Волоцкий и вложил ей в ладонь небольшой бинокль.

«Тоже, наверное, носил с собой, предусмотрительный!» – похвалила Настя и начала подстраивать окуляры.

И точно! Знакомый дядечка, тот самый пассажир, «Рак по гороскопу», в неизменной куртке типа «Аляска» почему-то стоял на коленях пред выпуклой во всех местах дамой, ещё обильнее той, которой часто писал красноармеец Сухов при переходе через пески. В могучем кулаке она держала мёртвой хваткой здоровую золотисто-зеленоватую креветку, изредка потрясая ею в воздухе и что-то выкрикивая при этом.

Настя ещё подстроила резкость, и теперь была готова поклясться, что та перебирает лапками и шевелит усищами. И сердце было готово разорваться от жалости при виде мучений ни в чём не повинного существа.

– Да что б тебя подняло и шлёпнуло! – только и успела она расслышать брань Олега, поскольку город снова накрыло свистом ракообразного с Соборной горы.

Внезапно женщина, сжимавшая креветку, оступилась, и, приземлившись на мягкое место начала спуск на этой пятой точке по очень кстати накатанному мальчишками льду. Народ разбежался кто куда, поскольку, как видно, где-то на уровне генетики у всех всплыло нехорошее воспоминание о фугасных бомбах, с таким же диким звуком некогда обрушенных на наши мирные города.

Настя и сама дёрнулась было в сторону, но Олег удержал её ладонь, давая понять, что худшее позади.

И верно. Под конец дама эта приобрела ускорение согласно законам физики и, подпрыгнув на небольшом снежном трамплинчике, вылетела на площадь, где впечаталась в точно собранный для неё сугроб.

– Жестокое обращение с животными, статья номер двести сорок пять, деяние, совершённое по предварительному сговору группой лиц и в присутствии малолетних, – только и вымолвил Волоцкий и зашагал к виновнице торжества.

Настя двинулась за ним.

– Мюся! – закричал мужик с горы. – Я спешу к тебе! Держись!

Уже не понадобился бы и бинокль, чтобы разглядеть, как этот субъект, впрочем, добровольно, сел на корточки и тоже начал спуск. Но вес был разный, и ему меньше повезло с траекторией. Хотя уже в самом низу он и сам это понял и принялся судорожно цепляться за остатки сухой травы, то тут, то там вылезавшие из-под ледяного покрова, чтобы притормозить.

Рядом с супругой дядечка оказался аккурат в тот момент, когда к сугробу приблизились Волоцкий и его спутница.

– И не стыдно вам?! – выпалила Настя, адресуя негодование почему-то к мужчине, наверное, как знакомому ей лицу.

Дама выпуклая во всех местах пребывала в прострации.

– Муся! Ты не ушиблась? – суетился тот.

– Я, кажется, ясно спросила! – не отставала Настя.

Олег наклонился и поднял со снега попытавшегося улизнуть с места происшествия рака. Тот, в самом деле, перебирал всеми конечностями, включая хвост и усы, старался уцепить человека клешнями.

Мужчина с удивлением уставился на девушку, потом у него в мозгу, должно быть, что-то щёлкнуло:

– А, это вы… – протянул супруг Муси. – Мы же ехали в одном вагоне, кажется?

– Ей же больно! – предприняла Настя ещё одну попытку усовестить владельца свистящей креветки.

– Вообще-то рак – это он, в данном случае самец, – уточнил Олег и насмешливо глянул на нелепую пару.

Муся уже подала первые признаки жизни.

– А у вас в ушах что-то, – сообщил её муж Насте.

– А то я не заметила, – отреагировала она и вытащила наушники.

– Дистанционные? – удивился тот.

– Зубы-то не заговаривайте, гражданин! – вмешался Олег, ласково поглаживая рака, точно кота, только облезлого и тощего на вид. – Вас же предупреждали: «Товар штучный. Для личного пользования. Желания – несбыточные». Даже техническое описание было. А вы? Мало того, жене подарили, так и заказывали, небось, какую-нибудь ерунду? Признавайтесь!

– Я думал, это шутка, – начал оправдываться гражданин под строгими взглядами Насти и Олега. – Принёс домой, поставил на комод. Муся и прицепилась, откуда да зачем и сколько стоило… А какие могут быть у нас, у простых людей, несбыточные желания?

– Да, вот об этом я не подумал, – пробормотал Волоцкий озабоченно.

Между тем креветка у него на руках совершенно успокоилась и свернулась клубком.

– Головой надо думать! – вставила Настя и постучала себе по лбу, демонстрируя, что вот он где, ум, сосредоточен.

– Идее… я? – непонимающе огляделась Муся и принялась шарить загребущими руками вокруг, в поисках шапки.

– Ну, вот что, граждане! Эту полезную мелочь, рака, стало быть, мы у вас изымаем, – вдруг сообщил Олег. – От греха подальше.

Затем он осторожно, что бы не растревожить членистоногое, вцепившееся в него, как младенец в материнскую грудь, запустил пятерню в боковой карман кожанки и, когда извлёк обратно, протянул супругу Муси что-то в кулаке.

– В расчёте, – добавил Волоцкий и высыпал в подставленную ладонь всю мелочь, какая при нём была. – Пошли, Настя!

Гордо вздёрнув носик, она смерила супружескую пару взглядом, полным презрения, и послушалась, даже позволила Олегу взять себя под руку.

– Куда мы теперь? – спросила Настя, когда вдруг обнаружила, что шагают не прежней дорогой.

– Надо выпустить, – пояснил Волоцкий, кивая на рака. – А потом в Москву на всех парах. Думаю, пробка уже рассосалась.

– Куда? – не поняла она. – И, кстати, спасибо за бинокль, возвращаю.

– В Москву, столицу нашей необъятной родины, – подтвердил Олег и слегка присел. – Положи его мне в нагрудный…

– Нет, выпустить куда?

– Дык река рядом, – ответил спаситель креветок, и затем двинулись дальше.

Она и забыла, что от Соборной горы до Нары рукой подать, только спуск надо знать.

– Животных любишь? – спросила Настя, шагая бок о бок с Олегом.

– Больше, чем иных людей, – подтвердил тот.

Солнце, проникая сквозь редкие ветки, спускавшейся к реке аллеи, затеяло игру теней. Ветер лишь слегка покачивал макушки деревьев, погружённых в зимний сон.

– Стой! – вдруг сказала она.

– Стою!

– А я тебе, в самом деле, нравлюсь? – Настя пытливо заглянула в Олеговы очи.

– Да, – молвил он, придерживая сонного рака, прижатого к кожанке левой рукой.

– А докажи ещё раз, – попросила Настя. – Только тихо-тихо.

– Как ёжики? – улыбнулся Волоцкий.

– Ага! – кивнула она и закрыла глаза, предоставляя мужчине свободу выбора.

В тот же миг сердце заколотилось чаще, а колени сами собой задрожали. Ресницы тоже дрогнули и предательски выдали, что она всё-таки подсматривает.

Это поцелуй был чутким, совсем непохожим на два прежних. Но и от него перехватило дыхание, а голова пошла кругом, хорошо, что Олег удерживал за талию.

– Какой всё-таки у тебя целомудренный свитер, – прошептал он над ухом.

– Просто, завтра на работу, и если вдруг… – прошептала она в ответ.

– Да, репутация. Вот я значительно лучше своей… – добавил он шутливо, и их уста снова встретились.

«Ах! Как было бы здорово, если всё случилось бы по – настоящему!» – с грустью подумала Настя и легонько оттолкнула Олега ладошкой, давая понять, что им пора.

Волоцкий послушался, они продолжили путь и уже через несколько минут были на берегу.

– А как ты думаешь, чего хотела от рака эта Муся? – спросила она, понимая, что уж будь у неё самой такой шанс, знала бы, что из несбыточного и совершенно невозможного пожелала бы теперь.

– Точно не знаю, но явно то, что можно достать, купить, сделать, сотворить, приложив чуть-чуть собственных усилий, времени и средств. Фантазии и мечты – удел романтиков, а не меркантильных обывательниц. Вот он и завис, как Windows, – ответил Олег, указывая на «зверя».

– А мир во всём мире, это как?

Олег призадумался и сказал:

– Боюсь, пожелай кто такое, рак бы помер от смеха. Есть вещи, с которыми одни лишь люди справиться в силах, и никакая полезная мелочь им в том не помощница… Ну, пора, дружок!

Рак изогнулся, вытянулся на кожанке Волоцкого, заняв всё предплечье, и стал прихорашиваться, оглаживая усы.

– А он не замёрзнет там? – обеспокоилась Настя, кивая на прорубь, видневшуюся невдалеке, и туда ещё тоже предстояло добраться.

– Нет, – уверил её спутник, оглядывая рака. – Гляди, какой сильный, крупный, отожра… отъевшийся. Пойдёт на глубину, зароется, отоспится после стресса.

– И, наверное, волшебный? – спросила она, с подозрением посматривая на Олега. – У меня не очень хорошо с зоологией было, но разве раки в природе свистят?

– Может и так, – неожиданно согласился Волоцкий и добавил. – Но зато знает наверняка, где его собратья зимуют.

Настя рассмеялась.

– Ты за мной не ходи, я мигом. Туда и обратно. Отпущу зверюгу на волю и вернусь, – сказал Олег, помахал ей и, соскользнув на лёд, направился мелкими шажками к проруби.

– Да, ты не очень долго, – крикнула Настя. – Просто есть очень хочется!

– Проголодалась?! – отозвался Волоцкий, продолжая путь. – Отлично! Я сейчас. Но одна беда…

– Это какая? – снова крикнула она.

– Из ресторанов по пути только отвергнутый тобой «Дежавю»!

– Я уже и на него согласная! Голодна, как волчица, – услышал Олег.