Текст книги "Счастье за грош (СИ)"
Автор книги: Дия Бурова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
ГЛАВА 11
Завернув в уже знакомый внутренний двор у ресторана, Волоцкий припарковал машину, нацепил зачем-то очки, хотя давно обходился без них, скользнул взглядом по рядам прочих авто.
– Половина второго, – Настя сверилась с гаджетом. – Хотя бы по салату, и что-нибудь рыбное.
«А на большее и денег нет…» – с грустью добавила она про себя.
– Если за час управимся, то к четырём будем в Москве, – сообщил Олег.
– Одноклассники еще тут? – забеспокоилась Настя.
– Да, – подтвердил он. – И одноклассницы, разумеется, тоже.
– Хотя встреча и не прибавит мне радости, есть всё равно хочется. Ты от Елены подальше держись, Олег! Это такая… такая… Всего можно от неё ожидать.
– Я учту, – кивнул он.
Разминуться им бы никак не удалось. В «Дежавю» было лишь два зала, один – для корпоративов и вечеринок, а другой – для частных посетителей.
Волоцкий спрятал очки, быстро обогнул внедорожник, помог Насте соскочить на асфальт, заблокировал голосовой командой машину и, взяв спутницу за руку, быстро – верхнюю одежду бросили на задние сидения – повёл её к входу по ступенькам вверх.
«Да-да, именно здесь вчера чёртова Ленка увела у неё Эдуарда! Но теперь-то её душенька довольна?» – размышляла Настя, узнавая место.
Потом был длинный тёмный коридор, тот самый, где, как безумные, обнимались с тем же Эдом.
Она шла первой, Олег приотстал, закрывая то одну, то другую дверь.
Настя обернулась, и когда спутник приблизился, шагнула к нему навстречу, прижалась, потом сама отступила к стене, увлекая мужчину за собой.
– В Москву можем и не успеть, – прошептал Волоцкий, и обняв её за талию, положил широкую ладонь Насте на затылок, что бы ненароком не ударилась.
– Как ёжики! Тихо-тихо, – засмеялась она и, приподнявшись на цыпочках, поцеловала… Волнительно, нервно, лихорадочно, желая немедленного продолжения.
Олег ответил, и снова не повторился, для начала он скользнул подрагивающим языком по её тонким губам, словно бы просил разомкнуть уста, потом, проникнув глубоко, коснулся нёба и пощекотал его. Они зависли в темноте, продолжая любовную игру на французский лад, осознавая, что вовсе не тот голод движет ими ныне, а настигла жажда высшего порядка, которую одними поцелуями уже не утолить.
– Мне с тобою хорошо! – шепнула Настя, едва уста обрели свободу.
– Я тоже не хочу тебя потерять, – ответил Олег.
– И ты не жалеешь о своём выборе? – снова шёпотом спросила она, касаясь его небритой щеки.
– Разве я мог поступить иначе? Знать, что ты с Эдуардом, это худшее из зол!
– А осознавать, что ты зачарован? И женщина, быть может, манипулирует тобой?
– Я не жалею ни о чём, – твёрдо сказал Олег. – Но зачем сейчас об этом и в каком-то коридоре? Может, если есть в том смысл, говорить о случившемся, не здесь и не в ресторане?
– Идём, – согласилась Настя, и выскользнув из его уже не столь прочных объятий, двинулась вперёд.
В зале, куда их проводили, было не слишком много посетителей, и обнаружить среди них знакомые лица не составило труда. Правда, Настя всё еще надеялась, сесть где-то в стороне и остаться незамеченной, но Светланка высмотрела подругу первой и радостно поманила к своему столику.
– Нет смысла отделяться от коллектива, – предупредил спутницу Олег. – Они перетекут к нам через пять минут.
– Да поняла уже, – с некоторым недовольством подтвердила Настя и направилась к одноклассникам, увлекая за собой и Волоцкого.
При подходе выяснилось, что Эдуард сидит, обнимая Елену Прекрасную, а Светка милуется с Валентином.
– Да я, как погляжу, у вас снова большие перемены, – ехидно заметила Настя и присела на отодвинутый Олегом стульчик, оказавшись ровно напротив эстрадной звезды и его новой подруги.
– От тебя ничего не утаишь! – весело хмыкнула Светланка, отправляя вишенку с поверхности только что поданного им десерта в рот.
Волоцкий приземлился между спутницей и брюнетистой Еленой, которая уже с явным утомлением посматривала на Эда, время от времени припадавшего к её руке и нашептывавшего какие-то глупости.
– Выбирай, и не стесняйся, – сказал Олег и распахнул меню перед Настей. – Я тоже после что-нибудь закажу.
– Какие люди! – воскликнул Валентин, обнаружив через стол от себя с детства памятные физиономии. Он было потянулся с рукопожатием, но Светка не дремала и, дёрнув за одежды, вернула певца на прежнее место.
– Мы тоже всех приветствуем, – сгладил момент Волоцкий и поправил очки, которые нацепил тут же, как они с Настей оказались возле столика.
– Эд, извини за утреннее! Я не хотела, но так получилось, – обратилась спутница Олега к дипломату.
– Кто старое помянет, тому глаз вон, – неожиданно откликнулся Эдуард. – Вы, женщины, такие непостоянные, что грех обижаться.
Настя воспользовалась любезностью Волоцкого и заказала себе салатик из морепродуктов, а на второе – горбушу с овощами, также бокал «Chardonnay».
Олег выбрал шницель из телятины, правда картофель к нему попросил заменить овощами, и сказал заранее принести две порции кофе.
– Предпочитаю почему-то остывшим, – пояснил он.
Беседа за столом не клеилась. Эдуард лип к Елене Прекрасной, Валентин исследовал шею Светки.
– А поговорить? – предложила та, помешивая ложечкой в чашке перед собой.
– Визитку верни, – не выдержала Настя, рассматривая поедаемый салат и не поднимая на бывшую подругу глаз.
– Какую визитку? – уточнила Светка, изгибаясь от приставаний Валентина. – Нет у меня с собой никакой визитки!
– Ту, чёрную, с блёстками и веретеном, – проговорил невозмутимо Олег, рассматривая врунью из-под очков. – У тебя нет. А у нашей Елены Прекрасной теперь есть, да? – обратился он к другой однокласснице. – И когда только спеться успели-то?
– Почему так уверен? – удивилась та.
– Вы о чём, ребята? – не понял Валентин.
– Насквозь вижу, – ответил холодно Олег. – Есть у русского народа такая пословица: «Не тобой положено, не тобой и возьмётся!». Но если дизайн понравился, оставьте бумажку себе. Насте нужен только телефон.
– Да-да, мне нужно только срочно перезвонить и договориться, – подтвердила она, но как-то без энтузиазма.
– Хорошо, так бы сразу и сказали, – согласилась Ленка, покопалась в сумочке, достала маленькую визитницу, замешкалась слегка, но буквально у Насти на глазах всё-таки вытянула на свет маленький чёрный блестящий прямоугольник и протянула Волоцкому.
– Эта? – спросил он у Насти.
Та кивнула.
– Понимаешь, нам тоже хотелось бы ещё чего-нибудь прикупить, – оправдалась Светка.
Однако, в ответ Настя только закатила глаза, мол, а то она не предлагала самой же подруге и не раз, съездить на Кривоколенный девять, строение…
– Набирай, – голос Волоцкого вернул Настю в действительность. – Пора двигать.
Она принялась вбивать заветный номер с визитки в айфон, попутно обратив внимание на то, что сетевой сигнал ушёл и теперь надо либо ждать его возвращения, либо ловить.
– Ой! Ну, почему именно меня? – прошипел Олег. – Леночка, дорогая….
«Всё!» – осознала Настя, и сердце её ухнуло вниз, а в глазах потемнело.
Словно в дымке она углядела Волоцкого, прихватившего ртом левую кисть, между большим и указательным пальцами. Злорадную брюнетку, и то, как это злорадство на её лице вдруг меняется на крайнее недоумение, поскольку Олег отнял-таки губы от кожи, где проступила маленькая алая капелька, и тут же свернулась, а затем он продолжил:
– Мы, поди, ещё в школьниц играем? – Волоцкий говорил и ласково, и нравоучительно. – Так это мальчики на стулья канцелярские кнопки когда-то подкладывали в первом классе. А ты уже большая девочка, но до сих пор не научилась до трёх считать. На, возьми свою заколку, и больше так никогда не делай! Кто-то из мужиков может шутки не понять, и дать пощёчину в ответ. Валентин – это «три», Эдуард – это «два» и ещё раз «два», кто у нас был номер один? На ком экспериментировала… На бывшем муже? Увы, в рай на чужом горбу не въедешь. Возвращайся к нему, к дочке, поймут и простят. Я знаю.
– Инструкции читать надо! – очнулась Настя, полная радости и гордости, и даже пустившая слезу.
– И в самом деле, – засобиралась Елена Прекрасная. – Что-то я с вами здесь засиделась, друзья и подруги! И мне давно пора. До новых встреч в эфире!
С этими словами она чмокнула Эда в лоб, поднялась, нацепив на себя сумочку, как АКМ, ухватила с вешалки, стоявшей поодаль, серебристый плащ, и маршевым шагом покинула зал.
– А как же я? – воскликнул недоумевающий Эдуард, уловивший одним ухом прозвучавшие наставления и пребывающий в шоке от столь быстрых перемен. – Нет! Погоди!
Он бросился за Ленкой, но бдительный охранник преградил ему путь у дверей, намекая, что не худо было бы расплатиться за съеденное и выпитое.
Эд нервно мотнул головой, но вернулся к столику, сел на прежнее место, и принялся вне себя постукивать пальцами о дубовую поверхность:
– Ну, где он, где этот счёт!?
– Любовь ушла, завяли помидоры… – сообщила Светка, она явно не ограничивала себя с момента возвращения в «Дежавю», и правда лилась у неё из уст, как вода из фонтана «Золотой Колос».
– Эд! Я верю, всё ещё наладится! – встрял Валентин и провёл Светке шаловливым длинным языком по шее.
– Да пошло оно всё! Жил себе, никого не трогал. И ничто меня не трогало. Вдруг, забрезжила дурацкая мысль. Это я сейчас вижу, что она не для умников. Если так всё обыденно и предсказуемо в настоящем, вдруг да найдётся …
– … сердце, что полюбит меня, – рассмеялась Светланка.
– Злые вы, – обобщил Эдуард, отсчитывая купюры в принесённую официантом кожаную книжечку. – И ухожу я от вас.
– Может, ему вызвать «трезвого водителя», – предложила Настя, поглядывая на Олега.
– Он не пил, – ответил тот, осмотрев Эдуарда сквозь очки и прикончив первую чашку кофе.
– Тогда что это?
– Очищение, – выразился Олег и поднял руку, давая знать официантам, что готов закрыть счёт.
– Я отойду? – скорее попросила, чем задала вопрос она, и, подхватив сумочку, направилась по знакомому маршруту.
– Заодно и перезвони в Москву, – бросил он уже вслед.
– Я с тобой! – воскликнула Светка и хотела уже кинуться вслед за Настей, но та развернулась и посмотрела на бывшую подругу так, что той осталось лишь прилипнуть к стулу.
– Интересная у нас жизнь, ребята! – вдруг начал Валентин. – Кто бы мог подумать, что эта тяга друг к другу с годами лишь только укрепится. Знаете, посмотрел я вчера на всех… Ну, тот бред, что нёс, за него извините, выпивши был, я Настю уважаю, но ничего личного! Так вот, поглядел я и не увидел счастливых лиц.
– Это ты к чему? – воззрилась Светка на любовника.
– Светочка! Тебя нежно люблю и боготворю! И припадаю к тебе, – слова он сопровождал действиями, но проблески сознания брали верх, и Валентин продолжал спич. – Вы и сами могли наблюдать. Люди, замученные бытом, семьёй, работой, беспросветно погружённые в добывание корма… Они разве могут быть счастливы?
– А ты счастлив? – спросил Волоцкий, отпивая из новой чашки кофе.
– Не знаю. Но когда мне удаётся записать классную композицию – да. И когда Светлана меня целует, а я её – тоже да. И всё же чего-то тут не так! Ушла радость жизни, свежесть восприятия дня…
– Февраль, – предположил Волоцкий.
– Дело не в погоде! Дело в нас самих! – возразил тот. – В Деда Мороза, Христа и Президента не верим, чего бы вы мне оба не говорили, а лишь делаем вид. Да чего там! Мы ни во что не верим! Лишь прикидываемся, оправдывая собственную нищету души эпохой перемен.
– Эко ты куда, мой друг, завернул, – прокомментировал Олег. – Ну, да! Опошлены великие цели, чувства сведены к инстинктам, то, что норма сейчас, пятнадцать лет назад считалось бы преступной деятельностью. Но это всё кухонные страдания. Ты для кого живёшь? Во имя чего?
– Стоп! Стоп! Стоп! Мальчики! Не будем портить чудесный выходной! – прервала их Светка, подливая тому и другому из фляжечки бальзаму и прикладываясь к ней в свою очередь. – Ваше здоровье! Я очень рада нашей встрече!
Она бы ещё наговорила банальностей, но возникшая перед столиком Настя смахнула чашку Волоцкого на пол одним движением и зло уставилась на Светку.
Та недоумевающе глянула на одноклассницу, пожала плечами, чокнулась с Валентином, и ещё раз приложилась к горлышку.
– Но я, кажется, недопил! – сообщил Олег, рассчитываясь с официантом. – Друг мой! А это за побитую посуду, – и он протянул работнику ещё несколько купюр.
– И я была рада вас всех увидеть! – молвила Настя, обращаясь к Светке и Валентину. – Следующая станция двадцать лет спустя.
Сказала и направилась к выходу. Волоцкий развёл руками и тронулся за ней, всем своим видом давая понять остающимся, что он здесь абсолютно ни при чём.
ГЛАВА 12
Когда они выбрались на улицу, Настя чуть ли не с кулаками накинулась на Олега, но он был слишком широк в плечах и высок, чтобы такая хрупкая противница нанесла бы ему хоть какой-то урон.
Удары сыпались, падая плашмя на грудь. Слёзы лились из её прекрасных глаз в три ручья. Настя колотила истерично и исступлённо, пока Волоцкий не перехватил оба тонких запястья, потом и вовсе взял спутницу на руки и отнёс к машине.
– Что случилось! Можешь ты мне русским языком объяснить?
– Как ты мог, такой умный и предусмотрительный? Ещё немного и Светка бы тебя опоила! – возмутилась Настя.
– А, понимаю, и лишилась бы третьей и последней возможности? Трюк с бальзамом, конечно, не столь древний, как укол булавкой или веретеном, а помада, так это и вовсе какие-нибудь поздние Средние века… – размышлял он вслух. – Остыла? Теперь бы не простудиться! Быстро внутрь. Сезам, откройся!
Настя юркнула в салон и укуталась в одежды, но слёзы продолжали предательски катиться. Волоцкий наклонился, поднял с асфальта сумочку, которую та случайно обронила. Настя спешно извлекла оттуда бумажные платочки. Потом он занял водительское кресло. Поглядел на таймер и присвистнул.
– Пятнадцать минут четвёртого.
– Знаю. Но я дозвонилась, там сегодня выходной. Договорилась на завтра, сразу после работы.
– Значит, в Москву тебе сегодня уже не надо. Куда едем? – уточнил Олег с лёгкой улыбкой.
– Всё против меня! Но и я ни о чём не жалею. Правда же, хотела по совести, по честному. Чтоб на самом деле! Но с моей стороны было бы глупо упорствовать дальше. И теперь лучше поскорей домой, – с дрожью в голосе вымолвила она.
– Не вопрос. Зато пообедали, и в этом есть свой плюс, – отозвался Волоцкий, пуская машину в обратный путь.
Ехали молча, каждый думал о своём, всхлипы в салоне были уже не слышны, но где-то на полпути Настя вдруг спросила своего водчего:
– Откуда ты узнал, что Ленка испробовала эту золотистую штуковину на ком-то ещё, заранее?
– Логика тут проста, – пояснил Олег. – Если бы она не была уверена в результате, когда вчера украла у тебя Эда, то не вызвала бы заранее такси, что бы тут же увезти свою добычу.
– Но она не могла знать, что я выйду во внутренний двор именно с Эдуардом. Мы и вовсе там могли не оказаться, если бы так сложились обстоятельства, – возразила Настя.
– Ещё не факт, что наша Елена Прекрасная наметила себе Эдика сразу. Она подъехала на машине по вызову, сказала водителю обождать и пошла на встречу, чтобы подыскать себе там вариант. Тут на её пути возникаете вы, нарядные и счастливые. Женская ревность, чего я могу еще сказать. Решила попробовать с ним. А когда не получилось, вернулась к прежней идее – Валентин. Восходящая эстрадная, деньги, слава, да и сам мальчишка был талантливый. Словом, она заранее знала, что заколка подействует.
– Но почему же за какую-то пару часов утром они всё переиграли снова?
– Знаешь, Настя, чужая душа – потёмки, а уж женская… Думаю, это Светка ей растрепала под большим секретом для маленькой такой компании о тебе, уж не знаю какие тайны вы минувшей ночью обсуждали. Вот наши общие знакомые просто и поменялись, не глядя. А бонусом стала как раз эта самая визитка. И, честно говоря, нет желания больше их обсуждать.
– А ты, выходит, моя добыча? – вдруг спросила она. – И к тому же добровольная?
– Это с какой стороны посмотреть, – усмехнулся Волоцкий. – Однако мы приехали.
– Так, не поняла?! А с этого места поподробнее?! – удивилась Настя, но Олег не расслышал, или сделал вид, что эти слова не достигли цели, поскольку снова обогнул внедорожник спереди и помог ей выбраться на улицу.
– Не надо, я сама!
– Скользко, да и смеркается, – сообщил он и многозначительно глянул в небеса.
– А на лестнице вдобавок все лампочки выкрутили, – добавила она и потянула Олега за собой в подъезд. – Сезам! Закройся!
Дверцы послушно замкнулись.
– Гляди-ка, научение по подражанию, – заметил Олег и последовал за Настей, на ходу нацепляя очки. – Погоди, я пойду первым.
– Но у меня стройные ножки, есть, на что посмотреть снизу, или ты стесняешься?
– А если там Серый волк? – зашептал Олег, преграждая ей путь наверх и всматриваясь в темноту.
– Я с детства по этой лестнице поднимаюсь, и со мной ни разу ничего плохого не случилось, – ответила она, почему-то тоже шёпотом, и хотела уже добавить, что всё это глупости, но Волоцкий притянул Настю к себе. – И потом, если там злой волк, в очках с ним драться будет несподручно, – предупредила тихо напоследок.
– Может быть, как раз в очках всё и заключается! Забью на месте интеллектом, – сообщил провожатый, но ещё раз глянув по сторонам, а также на пол, спрятал свою оптику в нагрудный карман кожанки и, подхватив «добычу» на руки, начал восхождение.
– Теперь я понимаю, «с какой стороны», – почти промурлыкала она и склонила ему голову на грудь.
«Какое счастье, что этаж всего лишь третий!» – думала Настя, потому как Олег, по её ощущениям, мог вот так идти и идти, будь лестница бесконечной. – «Мы сейчас запрёмся от всех, и нас никто не найдёт. И у нас будет только одна ночь, когда можно всё, и сняты все запреты… А завтра…»
А завтра она пойдёт к таинственной огнекудрой даме и вернёт ей полезную мелочь, и будет умолять освободить Олега от непрошеной любви, и, наверное, тоже получит горсть мелочи обратно, как свидетельство, что сделка расторгнута.
Пока возилась с ключами, скрипнула соседская дверь, морщинистая бабка выглянула наружу, точно крыса, высматривая и вынюхивая. Настя слышала звук, но не повернула головы, Олег прикрыл одноклассницу спиной, получив в неё порцию подозрения и яда. Задержавшись на пороге, он о чём-то на сущие мгновения задумался, но всё же ступил внутрь и затворил за собой.
– За всеми следит и ненавидит всё живое, – пояснила Настя, отодвинув гостя от замков с цепочкой.
Затем на ощупь замкнула и нижний и верхний.
Олег положил ей руки на плечи.
– Свет где?
– Зачем! – вымолвила Настя.
– И в самом деле! – отозвался он и принял у неё куртку с капюшоном, наугад повесил на какие-то крючки и не ошибся.
Затем он избавился и от кожанки.
– Ты прав! Этот свитер никуда не годится. Мода восьмидесятых, должно быть. Дышать в нём невозможно. Помоги!
В потёмках их ладони встретились у неё же на талии. Настя потянула ненавистный свитер вверх. Олег помог и с этим несчастьем.
– Тебе водолазка не жмёт? – проговорила она, проведя ладонью по материи и всюду ощущая под ней твёрдые валики мускулов и ни складки жира.
– Жарко очень, – согласился Волоцкий и стянул с торса эту ненужную деталь.
Она прижалась ухом к его широченной груди, вслушиваясь в неистовый стук, потом коснулась губами, и, затем, языком, солоноватой кожи. Олеговы пальцы проникли в её густые волосы, дыхание участилось, затем он припал к гордой и теперь уже лишённой всякой защиты шее, как вампир. Настя выгнулась, подставляя и грудь под всё новые и новые ласки.
– Может в душ? – прошептала она.
– С тобой вдвоём охотно, – отозвался Олег, освобождая её от лифчика и награждая то неистовыми поцелуями, то нежными прикосновениями все открывшиеся ему перспективы.
– Ванная маленькая, – предупредила владелица квартиры.
– В тесноте, да не в обиде, – парировал Волоцкий, стаскивая видавшие виды джинсы с её обольстительных бёдер.
Слезы застилали прекрасные Настины глаза и падали жемчужинами на вздёрнутые в исступлении груди. Когда оказали в ванной, она снова подставилась под россыпь страстных поцелуев, возгораясь и воспламеняясь от каждого нового всё сильнее и сильнее.
Там она всем телом прижалась к мужчине, ощутив твердь, воспрявшую у него между ног.
Всё так же в темноте, хотя дверь они оставили открытой, да и сквозь мутное окно, обращённое на кухню, проникал предвечерний свет, Олег пустил воду, сначала под ноги, она ещё была холодна, но потом потекла тёплая и желанная. Предоставив Насте свободу действий, он взялся за душ и пустил волнующие струи ей по спине, поднялся до плеч, потом и сам подставился под это течение.
Настя повела рукой и задвинула занавес. Так стало совсем тепло, но едва ли от паров, ибо она вырвала у Олега из рук распылитель и бросила его под ноги, где тот продолжал извергать влагу. Следом они слились в объятиях, уже не раскрывая глаз. Она ощутила, как мощные руки Олега подхватили её за бёдра и приподняли, осторожно усаживая на восставшее естество, и как медленно, придерживая, опускают вниз.
Проникновение было плавным и глубоким, и сначала оно породило из Настиных уст, иссушенных долгим воздержанием, стон, полный восторга и сладострастия. Он тут же поймал эти губы в свои, словно бы хотел вобрать в себя её несбыточные желания и осуществить их, раз уж сама судьба бросила эту женщину ему в объятия, даря ей истинное наслаждение. Прижав Настю к стене, всё ещё придерживая на весу, он начал двигаться, каждый раз затем исторгая из её груди новый стон, погружаясь вместе с ней в пучину страсти, отворяя ворота в необъятный мир блаженства и восхищения…
Познав саму себя в его опытных руках, но, не мучаясь догадками об истоках Олегова искусства, Настя много раз за этот вечер и последующую ночь содрогалась от яростных приступов первобытного наслаждения и предавалась бы им, будь на то еще силы, до самого рассвета. Олег почти не давал ей передышки, показывая чудеса выносливости и стойкости, она же изливала всю себя, пока, наконец, не забылась в его объятиях, счастливая и умиротворённая.
Очнулась Настя скорее от проникающего в комнату морозного, по-зимнему свежего воздуха, чем от ощущения наступившего одиночества. За все последние годы она так привыкла к этому чувству, что не сразу осознала и исчезновение Олега, и всё, случившееся и пронёсшееся, как ветер без следа, накануне.
Сжавшись в комочек, укутавшись в одеяло, ещё хранившее чужой запах, она по крупицам восстановила мозаику минувшего вечера и канувшей в никуда ночи.
Занавеска колыхалась, и оставалась смутная надежда, что Волоцкий просто приоткрыл форточку, а сам уже варит ароматный кофе на кухне. Она вскочила, нагая, прекрасная, грациозная. Бросилась к окну, раздвигая, словно кулисы, тюль…
Сумерки ещё висели над городом, хотя то тут, то там в окнах квартала вспыхивали первые огоньки, но едва ли кто из горожан в этот ранний час сумел бы оценить её идеальные формы.
Сквозило с балкона, дверь на который была неплотно прикрыта. Настя шагнула навстречу утру и холоду, снежинки пали ей на грудь и поползли маленькими капельками. А когда глянула вниз, то у босых ступней обнаружила длинный и широкий след, точно Олег лишь выходил покурить или просто зачем-то ещё.
Она кинулась на кухню, но уже в прихожей поняла, что дом пуст, ни звука, ни света, ни запаха. Хотя нет, эта одинокая роза в самой лучшей вазочке всё ещё напоминала о вчерашнем безумстве.
В ванной царил разгром, она не стала прибираться, а сразу встала под горячий искусственный дождь, спрятав лишь длинные волосы от его живительного действия, потому как на возню с ними уже не хватало времени.
«Ну, вот и всё! Так, пожалуй, лучше и меньше будет болеть…» – подумала Настя, накинула махровый халат и направилась к плите, бросив тут же взгляд на часики.
Она, если поторопиться, успевала на обе электрички, и серпуховскую, и тульскую. Тем более что в понедельник всегда был «санитарный час», и начинали работу с десяти.
И тут Настя поймала себя на мысли, что дверь, стало быть, не заперта, и надо хотя бы сейчас…
– Дёрни, деточка, за верёвочку… – сказала уже вслух, зажигая свет в прихожей.
Олеговой куртки на месте, конечно, тоже не оказалось, но вот странность, все замки были защёлкнуты, лишь порванная цепочка ничем уже могла помочь.
В то же мгновение она удивилась ещё боле, поскольку заслышала отчётливую и призывную дробь в оконное стекло. Глянула снова на кухню. Нет, на освещённом уличным фонарём подоконнике не было никаких голубей.
Стук повторился и стал настойчивым. Сердце забилось испуганной птицей ещё сильней. Настя устремилась в большую комнату к только что запертому балкону и взвизгнула, углядев по ту сторону Волоцкого уже с целой охапкой чудесных бордовых роз.
– Нельзя и на пять минут отлучиться, – буркнул Олег, ступая через высокий балконный порог. – Я забыл пожелать тебе доброго утра!
