Текст книги "Зачем живут патиссоны?"
Автор книги: Дина Бакулина
Жанр:
Повесть
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Для полноты картины мне осталось ещё вытащить Кристину на джазовый концерт. Жаль только, что я сама не слишком разбираюсь в джазе.
– На концерт? Ну, это вряд ли! – взгляд Андерсена выражал сомнение. – Кажется, у Кристины теперь дел невпроворот!
– Ты как всегда прав, Андерсен, – сказала я своему мудрому коту. – Им сейчас не до меня.
Я представила эту весёлую компанию: Кристину, Артёма Петрова, Гошу, – а потом и никогда мною не виденного сына Артёма…
– А ведь завтра суббота, Андерсен! – радостно сказала я. Андерсен довольно вздёрнул вверх хвост, – наверно, в торжественных случаях именно так взлетает флаг на шпиле королевского дворца. А у нас тоже есть немалый повод для торжества: ведь в субботу мы с Андерсеном обычно отправляемся на дачу!
МОЯ ПОДРУГА СНЕЖАНА
Новелла
Меня зовут Анжела. Со своей подругой Снежаной я знакома ещё со студенческой скамьи. Мы обе закончили гуманитарный факультет одного престижного вуза. Именно со времен учебы в институте мы со Снежаной и дружим, несмотря на то, что у обеих давно есть собственные семьи, разные работы и совершенно разные увлечения. Я вполне состоявшийся, самодостаточный человек и, с переменным успехом иду по жизни уверенным и бодрым шагом. Рефлексия как явление, мне, по большому счёту, чужда. Однако иногда и мою светлую голову посещают сомнения. Тогда я стараюсь призвать на помощь здравый смысл. Его-то у меня, к счастью, предостаточно. Итак, в случае любого затруднения, я с помощью простого здравого смысла поэтапно расправляюсь с каждым жизненным препятствием.
Но сегодня я хочу немного рассказать не о себе, а о моей подруге Снежане.
Дело в том, что в наших со Снежаной отношениях наметился сейчас небольшой кризис. Подустала я слегка от её особенностей и причуд. А иногда мне кажется, что и Снежана каким-то образом умудряется время от времени уставать от моей, как бы получше выразиться, уравновешенной чёткости. Ну как можно устать от практичной рассудительности, бьющей ключом энергии, логичности мышления и от других положительных черт, которыми я, в отличие от Снежаны, обладаю? По-моему, это совершенно невозможно. Впрочем, нередко то, что мне кажется невозможным, Снежане наоборот представляется вполне естественным.
Вот мне и хочется немного поразмышлять обо всем об этом. Я где-то однажды прочитала, что если изложить свои мысли на бумаге, а потом их перечитать, то можно обнаружить что-нибудь такое, что раньше не замечал. Вот поэтому я и собираюсь сегодня изложить некоторые свои наблюдения. Во-первых, мне сейчас заняться совершенно нечем. Во-вторых, моя подруга Снежана всё время что-нибудь пишет. Так почему бы и мне, наконец, не попробовать заняться тем же.
Снежана даже планшет себе недавно купила: думала, что сможет с его помощью на ходу что-нибудь сочинять и записывать. Не тут-то было, – планшет для этого оказался не приспособлен. Теперь Снежана с него «Космическую трилогию» Клайва Льюиса читает. На ходу, разумеется. Она вечно то читает, то пишет, – так уж она устроена.
Короче говоря, отбросив ненужные сомнения, попробую разобраться, что же я на самом деле думаю о Снежане. И почему мы вообще с ней столько лет с ней дружим, несмотря на то, что мы не только разные, а, я бы сказала, противоположные.
Самой Снежане я ничего из того, что сейчас пишу, показывать, конечно, не буду. Тем более, что я недавно очень жёстко раскритиковала её рассказ о барсуке. Да и как было его не раскритиковать?
Барсук в Русском музее
Знаете, что Снежана в этом рассказе насочиняла? Нет, вы только послушайте! Она придумала, будто обыкновенный барсук каким-то образом пробрался в помещение Русского музея, и, быстро завоевав симпатии администрации и служащих, стал там чем-то вроде талисмана. Забавные повадки умного барсука постепенно начали привлекать в музей всё новых посетителей, особенно детей. Администрация даже соорудила для зверя специальный постамент. И в определённые часы этот самый барсук забирался на постамент и сидел на нём, изображая живой экспонат. Чушь, конечно, но, честно говоря, написано интересно; я так зачиталась в маршрутке, что даже свою остановку пропустила. Но меня до крайности возмущает, что Снежана пишет свои творения, что называется, «на полном серьёзе», так, словно бы это был не вымысел, а чистая правда. Если зачитаешься, то незаметно и сам поверишь, что вот, мол, в самом деле, жил в течение нескольких лет в Русском музее дрессированный барсук!.. Но ведь это вымышленная история! Я убеждена, что нужно чётко отделять вымысел от действительности. Ведь существует такой жанр, как фантастика. И существуют такое понятие как «реализм». Вот и всё!.. И не нужно их смешивать! По-моему, и ежу ясно, что я права. Но ежу-то, может, и ясно, а вот Снежане нет.
Характер Снежаны
Характер у Снежаны тоже, я бы сказала, далёк от совершенства. Моя подруга слишком эмоциональна, что, как известно, является бесспорным недостатком. Кроме того, Снежана придаёт слишком большое значение своей пресловутой интуиции, в которую я что-то не очень и верю. Какая ещё интуиция? Зачем она? К примеру, если человек наделён разумом, волей, энергией и способностью логично мыслить, – зачем ему интуиция? Она ведь, по-моему, не поддаётся логическому анализу. Как же тогда, скажите на милость, оценить её точность?
После замужества характер моей подруги Снежаны нисколько не изменился. Она по-прежнему общительна и, как правило, вполне дружелюбна и открыта. Однако точно так же, как и раньше, она может иногда ни с того ни с сего вдруг взять и «закрыться». Нет, она не начинает возражать или спорить, что было бы и логично и понятно. Наоборот, замкнётся в себе, сидит и молчит, как сыч. Это, конечно, выводит из себя. И не только это! Ещё, Снежана время от времени любит поныть. Это, по-моему, ещё хуже! Но вообще-то в большинстве случаев мне с ней легко. Наверно, я к Снежане просто привыкла. Ко всему ведь привыкаешь.
Когда все эти особенности подруги начинают меня раздражать, мы какое-то время стараемся не общаться. Ну, а потом опять встречаемся и дружим, как ни в чём не бывало, – пока снова не надоедим друг другу.
Попробую описать Снежану. Она среднего роста, не толстая, но и не худая, (это уж точно!). По-моему, фигура у неё самая обыкновенная, – нормальная такая фигура. Во всяком случае, когда она что-нибудь примеряет на себя в магазине, подходящую вещь ей подобрать совсем не трудно. Для неё очень важен цвет вещи. Она любит насыщенные цвета: бордовый, шоколадный, розовый. Носит Снежана, как правило, классическую юбку средней длины и какую-нибудь блузку. Если блузка одноцветная и без затей, то есть без тесемок или вышивки, Снежана прикрепляет к ней крошечную брошку или повязывает сверху легкий шарфик.
Рост у Снежаны средний, волосы прямые, густые, светло-коричневые, до плеч. Она то распускает их, то собирает в небольшой хвост, – по настроению. Глаза у подруги выразительные, тёмно-коричневые. Снежана близорука, но очки не носит, надевает их, только когда смотрит телевизор, – поэтому уже в нескольких метрах от себя видит всё расплывчато, неконтрастно. Но это её нисколько не смущает! «Зато чётко выделяется передний план! – говорит она. – Прямо как в кино или в книге». А очки, по её утверждению, только мешают жить.
Движения Снежаны мягкие, но живые и быстрые. Она импульсивна и реагирует на всё быстро. Однако, несмотря на импульсивность, в Снежане чувствуется благородство манер. Взгляд у моей подруги глубокий, серьёзный. Если речь идёт о предметах, в которых Снежана разбирается, она схватывает мысль собеседника, что называется, на лету. Но в те минуты, когда она обдумывает свои рассказы или просто пребывает в меланхоличном настроении, тут она начинает изрядно тормозить, – если вы понимаете, о чём я. Тогда она может и слушать и даже отвечать на вопросы, – но только из вежливости, сама же при этом явственно думает о чём-то другом. На мой взгляд, это невежливо и бестактно!.. Ведь сразу чувствуется, что она вовсе не тебя слушает, а только свой внутренний голос!.. Одно утешает: делает это Снежана неосознанно, повинуясь непреодолимым приступам меланхолии. Кстати, она почему-то называет свою меланхолию вдохновением.
Ботаник
Муж Снежаны Георгий – угрюмый ботаник. Самый настоящий ботаник – кандидат биологических наук. В трёхметровом, нечитаемом названии мужниной диссертации Снежана хорошо запомнила только одно слово – «покрытосеменные». Работу мужа она уважает, но в суть этой самой работы старается не вникать, – понимает ведь, что разобраться во всех этих ботанических тонкостях ей не дано!.. Научные изыскания мужа Снежана именует для себя «сложными и запутанными».
На ровные, большей частью тёплые отношения супругов Снежанина ботаническая безграмотность особенно не влияет. Когда Георгий сидит дома за компьютером и пишет очередную статью или доклад к симпозиуму, Снежана старается в комнату к нему не заходить и ни в коем случае не мешать, – даже если ей очень хочется предложить ему выйти прогуляться или составить компанию для похода на концерт или… – да мало ли что?..
И в такой позиции есть своя правда: когда Георгий сочиняет свои «ботанические статьи» (именно таким нелепым словом Снежана про себя называет научные труды мужа), Георгию лучше не попадаться на глаза. В противном случае он начинает огрызаться и может даже зарычать, словно щенок, который хочет защитить любимую игрушку или сочную косточку.
Ему нравится писать научные статьи, – это его и вдохновляет, и утешает. А утешение необходимо в основном потому, что платят Георгию в институте мало, – впрочем, как и всем остальным немногочисленным сотрудникам кафедры. Вот Георгий и пишет статьи – не для заработка, а для собственного утешения.
Бумеранги и летающие тарелки
Сын Георгия и Снежаны Денис – студент одного их гуманитарных вузов. Снежану и Георгия Денис в настоящее время видит, что называется, «очень мелко». То есть проблемы родителей Дениса совсем не беспокоят, он старается в «эту чушь» не вдумываться. По его собственному выражению, всё это «несущественно». А существенно для Дениса, придя после учебы домой, до утра сидеть в контакте – или в живую общаться с друзьями-приятелями. Георгию такое равнодушие сына не слишком приятно, однако, начиная обдумывать очередную «ботаническую статью», он напрочь забывает обо всем остальном, и даже проблемы, связанные с сыном Денисом, тоже начинают казаться ему «несущественными».
А вот Снежане очень хотелось бы, чтобы Денис время от времени сочувствовал родителям, сопереживал, проявлял хоть какой-нибудь интерес к их жизни. В жизни этого не происходит. Очень долго она по этому поводу расстраивалась и всеми доступными ей способами пыталась «достучаться» до Дениса. Но «стучать» приходилось в толстую кирпичную стену, поэтому после каждой такой попытки у неё, образно выражаясь, сильно болели суставы и пальцы рук. Обнаружив, что все её усилия по налаживанию связи с Денисом бесполезны, Снежана сначала не на шутку обиделась, а потом решила смириться.
Рассудив, она поняла, что обижаться на Дениса бессмысленно, ведь тягучая обида стала бы медленно разъедать её душу, подобно тому, как несоразмерное количество стирального порошка может разъесть одежду. Поэтому усилием воли Снежана заставила себя успокоиться. Отныне моя подруга решила научиться любить своего великовозрастного сына, что называется, безусловно. Кстати, она до сих пор старается. И иногда ей это удаётся. Непонятно почему, но такая задача оказалась не слишком простой для Снежаны. Возможно, причина отчасти кроется в её собственном характере, а, может быть, дело в том, что Денису уже не три года, но девятнадцать лет. А ведь когда Денис был маленький, Снежана любила его именно «безусловно», причём без всяких усилий с её стороны. Попробуй догадайся, в чём тут дело!
И всё-таки, отчего же такая «безусловная» любовь к уже взрослому сыну даётся Снежане так тяжко? Наверно, оттого, что её подмывает время от времени поставить Денису хотя бы самые что ни на есть минимальные условия. Ну, например такие: вымыть за собой чашку, или убрать с письменного стола бутерброд с котлетой, или не ставить тарелку с борщом на компьютер. Но все материнские условия и пожелания как правило пролетают мимо слуха Дениса с весёлым свистом, а затем – или уносятся в неведомую даль, словно летающие тарелки, или, подобно бумерангу, тут же возвращаются обратно, – в голову тому, кто их запустил.
Например, замечая, как Денис тащит из кухни в свою комнату тарелку с горячим борщом, Снежана недовольно говорит сыну:
– Денис, а почему бы тебе не поесть за столом!
– Не могу! – отвечает Денис, уже взгромоздив тарелку на письменный стол и не отрываясь взглядом от компьютера. – Видишь, занят!
– Но, если ты прольёшь борщ на компьютер, он же испортится.
– Не пролью, – раздраженно отвечает Денис. – Не мешай, пожалуйста! – и тут он может зарычать, совсем как отец.
Борщ и в самом деле проливается не всегда, что и утверждает Дениса во мнении, будто мать к нему придирается. Такое отношение сыну обидно!.. Что же касается пустой тарелки из-под борща, то она будет лежать у Дениса под самым носом, между ним и компьютером, сколько угодно, день и два, – до тех самых пор, пока Снежана её не уберет. Сам же Денис не убирает пустую тарелку вовсе не из вредности, а просто потому, что она ему нисколько не мешает. Он её просто не замечает.
Подобные семейные сценки случаются в доме моей подруги настолько часто, что уже стали похожи на заезженную, давно заученную зрителями наизусть пьесу, в которой лишь время от времени меняются некоторые слова.
Поэтому, устав попеременно заниматься то бросанием летающих тарелок в космическое пространство, то запусканием бумерангов, Снежана изо всех сил старается научиться любить Дениса «безусловно». Ну что ж, лично мне кажется, что это не самое плохое решение, особенно если выбора-то никакого больше и нет.
Кстати, внешне, лицом Денис очень похож на Снежану. Она мне однажды призналась, что иногда, всматриваясь в его лицо, она непроизвольно узнает в нём саму себя. А в те редкие минуты, когда Снежане удаётся хоть несколько минут поговорить с Денисом «по-человечески», лицо её просветляется, и жизнь на мгновение кажется ей легкой, как перышко, и светлой, как солнечный день.
Плюсы и минусы
Я уже описала, как Снежана выглядит, и постаралась перечислить основные черты её характера. Однако, перечитав написанное, я поняла, что к этому приблизительному портрету подруги мне бы хотелось добавить ещё кое-что. Ну, хотя бы то, что Снежана постоянна в своих привязанностях. То есть в большинстве случаев на неё можно положиться. Ещё она правдива и, пожалуй, добра, – когда не злится. Снежана умеет и любит слушать людей, да и сама, как правило, ясно и доступно излагает свои мысли, – когда они у неё есть, конечно. Если тема разговора Снежану по-настоящему увлекает, то в ней тотчас просыпается неведомая сила, и уж тогда Снежана говорит, словно человек, имеющий власть говорить. Но такое случается не слишком часто. Я лично всего три или четыре раза в жизни была свидетельницей вдохновения, нашедшего на Снежану. Впрочем, и эти несколько раз мне запомнились.
Если же тема разговора Снежане незнакома или неинтересна, то поддерживать беседу она может лишь несвязным, почти нечленораздельным мычанием, в которое собеседник волен вкладывать любой, нужный ему смысл. А надо признаться, что темы, незнакомые Снежане, встречаются на каждом шагу. Моя подруга не сильна ни в географии, ни в истории, ни, как вы уже поняли, в ботанике. Да мало ли ещё в чём! Однако, если Снежане встретились темы, пусть и знакомые, но почему-то неинтересные, результат тот же самый: или она будет несвязно бормотать что-то себе под нос или попросту молчать, как пень. Да и в самом-то деле: о том, в чём не разбирается нисколько, лучше бы она молчала! И всё же положительных качеств у Снежаны, по-моему, меньше, чем отрицательных, и перечислять все её плохие качества у меня никакого терпения не хватит. Один из самых ярких недостатков Снежаны – это совершенное неумение заставлять себя делать то, что ей не категорически не нравится. Такое впечатление, что она лучше будет сидеть на голодном пайке, чем займётся нелюбимой работой.
И не всегда в таких случаях можно отличить принципиальное и хоть сколько-нибудь оправданное упрямство Снежаны от застарелой, запущенной лени. А с чего бы, если подумать, ей упрямиться и лениться? Почему она решила, что может себе позволить заниматься лишь любимыми делами? Что она себя королевой, что ли воображает? Между прочим, насколько следует из материального положения её семьи, подобных капризов у Снежаны и в помине быть не должно! Живут они довольно скромно, а при таких обстоятельствах выпендриваться не полагается.
Но подруга моя в этом смысле упряма, как осел. Хоть какие ей доводы приводи! Бесполезно. Впрочем, может быть, я сейчас так злобно обрушилась на этот недостаток подруги, потому что и сама от него частенько страдаю? Да, наверно, именно поэтому… Я и в себе эту черту характера не люблю, хотя моё-то стабильное материальное положение как раз и позволяет мне немного покапризничать. Всё равно, по-моему, это непрактичное качество – неспособность или нежелание делать то, что не хочешь. И они так переплетаются, эти неспособность с нежеланием, что уже и не разберешь, где одно, а где другое.
Что же получается?.. Признаюсь честно: в этой главе я хотела говорить о Снежане только хорошее, а получилось опять всё вперемешку – и хорошее, и плохое. Видимо, как и в жизни. Порой в человеке так крепко срастаются противоположности, что, вспомнив об одном, тут же вспоминаешь и другое.
Снежана и микробы
Ещё меня в Снежане раздражает то, что она постоянно простужается. Вот я почти никогда не простужаюсь! Впрочем, это конечно, не совсем моя заслуга. А вот Снежана, если хоть раз простудится в декабре, то уж всю зиму ходит, как зомби, ничего не соображая отяжелевшей головой и едва передвигая ноги. Бледная вся, нос опухнет или ещё лучше – покраснеет, и голова вечно то болит, то кружится… И не поговоришь с ней толком ни о чём. И без перерыва: то одна болезнь, то другая, то насморк, то головная боль. А чаще всего и то и другое сразу. Впрочем, к этой её беде я уже привыкла и раздражаюсь только так – для виду, слегка.
Дело в том что, Снежане ещё в детстве, из самых лучших побуждений, удалили сразу и гланды, и аденоиды. И теперь, не видя для себя никаких преград, любые простудные инфекции, едва появившись в городе, на всех парах устремляются к ней. Видимо, для наглых микробов организм Снежаны представляется чем-то вроде дачи: туда они время от времени поселяются и наслаждаются жизнью, чувствуя себя в этом теле привычно и уютно.
А как только Снежана при помощи разных медикаментов начинает с ними бороться, микробы в свою очередь начинают бороться с Снежаной. Борьба эта, как правило, изматывает обе стороны. Когда микробам надоедает бороться с моей подругой, они уходят, чтобы отдохнуть и набраться сил, после чего вновь возвращаются. Казалось бы, Снежане давным-давно пора к такому ходу вещей привыкнуть и смириться. Но она всё не привыкает и не смиряется, – наоборот, когда обессиленные от борьбы микробы её наконец покидают, она со всех ног бежит в магазин и запасается на будущее новой партией порошков, витаминов и таблеток.
В такой подверженности простудным заболеваниям, есть, пожалуй, не только минусы, но и два плюса. Во-первых, Снежане всегда есть чем заняться; а во-вторых, не нужно голову ломать куда бы деньги потратить, – тем более, что цены на лекарства день ото дня растут как на дрожжах.
Но, кроме этого главного занятия её жизни – борьбы с простудой, – есть у неё и другие увлечения.
Жирафы атакуют город
Как я уже говорила, Снежана любит писать совершенно фантастические рассказы о животных, которые я постоянно критикую. Ну, сами подумайте, каких зверей сейчас можно встретить в Петербурге? Кошек да собак. А в рассказах Снежаны по нашему городу день и ночь слоняются толпы самых причудливых созданий, – при этом они умудряются не мешать ни людям, ни транспорту, ни друг другу, ни себе подобным. Наш скучный Питер в её рассказах становится просто-таки идеальным миром воображаемых животных!.. Я постоянно так и говорю Снежане:
– Твои рассказы неправдоподобны!
А ей хоть бы что. Улыбается и говорит так преспокойно:
– Ну, конечно же, неправдоподобны.
А я ей советую по-дружески:
– Так ты назвала бы их «фантастическими рассказами» или хотя бы «полуфантастическими». И вообще, перенеси лучше этих зверюг в их естественную среду обитания.
А она только плечами пожмёт в ответ, – будто бы раздумывает над моими словами. Но я же чувствую, что она даже не слушает меня, а думает о чём-то своем. Но это ведь чистый эгоизм с её стороны, потому что я совершенно права.
Ну так, я и не буду больше читать её рассказы о животных! Ни о барсуках, развлекающих детей в Русском музее, ни о жирафах, которые трутся головой о ствол тополя на Обводном канале, ни тем более о слонах, которые, в жаркий день из хоботов поливают прохожих водой. Пусть она сама всё это и читает!
Я ей в сотый раз говорю:
– Ты хотя бы жирафов на собак заменила, что ли!.. Почему у тебя жирафы по Санкт-Петербургу разгуливают?
А она нахмурится и серьёзно так отвечает:
– Да ты что! Как же можно жирафов на собак заменить! Стаям бездомных собак в городе делать нечего. От голода собаки злые становятся.
– А жирафы, что – нет?
– А жирафы нет, – не моргнув глазом отвечает она. – Жирафы здесь не голодают. Потому что они листьями деревьев могут питаться.
Да уж!..
– Ну хорошо, – не сдаюсь я, – если уж тебе так полюбились жирафы, то почему бы тебе не изобразить этих животных в более естественной для них среде обитания. Ну, я не знаю, – в джунглях, например.
А она снова нахмурится так, что даже брови у переносицы сойдутся, и отвечает с некоторым возмущением:
– Ну что ты? Я ведь в джунглях никогда не бывала, как же я смогу достоверно их описать? А собственный-то город я всё-таки хоть немного да знаю.
Очень логично! Можно подумать, что она с жирафами лично знакома, потому их и описывает.
Но переубеждать Снежану бесполезно: она всё равно не перенесет ни одного своего жирафа в джунгли, – так они и будут у неё разгуливать по городу и есть пыльные листья тополей и кленов. Ах нет, простите! Я же совсем забыла: листья—то не пыльные, их же слоны каждый день из хобота прохладной водой промывают!..
В общем, и смех и грех.
В конце концов, исчерпав все аргументы, я Снежане прямо в лоб говорю:
– Знаешь, если ты не собираешься слушать мои советы, то я больше не собираюсь читать твою чушь!
А она помолчала немного и говорит миролюбивым тоном:
– А меня и саму удивляет, зачем ты всё это перечитываешь. Ведь я свои рассказы для детей пишу, а не для взрослых.
– Ну, знаешь! – возмущаюсь я. – Я-то думала тебе будет интересно узнать мнение своей лучшей подруги.
Я не на шутку обижена и даже отворачиваюсь от Снежаны.
– Что ты!.. – примирительно говорит она. – Конечно, мне очень интересно узнать твое мнение. Но, видишь ли… – тут она на секунду запнулась, – видишь ли, когда пишешь рассказы для детей, важнее всё-таки учитывать мнение детей, а не взрослых.
Ну что ж, в её ответе вроде бы присутствует капля здравого смысла. Но я всё же не сдаюсь. Логики и здравого смысла во мне гораздо больше, чем в Снежане.
– Но я ведь тоже когда-то была ребёнком, – вновь наступаю я. Уж с этим-то Снежане не поспорить!.. – И меня воспитывали вовсе не на фантастических историях и тем более не на волшебных сказках. Я читала вот что: «Чук и Гек», «Сын полка», «Васёк Трубачев и его товарищи».
Тут я задумалась, безуспешно пытаясь вспомнить другие книги своего детства.
А она прищурилась и с каким-то неуловимым выражением в глазах говорит:
– Оно и видно!
Вот интересно: что она хотела этим сказать? Может быть, то, что ей в детстве читали другие книги? Очень странно, ведь я старше Снежаны всего на три года.
Меня разбирает любопытство.
– Ну а какая книга из детства больше всего запомнилась тебе? – спрашиваю я подругу.
– Какая?.. – она задумывается. – Мне больше всего понравились «Урфин Джюс и его деревянные солдаты». Я до сих пор помню, как выглядела эта книга. В ней были потрясающие рисунки, изображающие солдат-дуболомов, огромного крокодила и безобразного Урфина Джюса…
– Дуболомы! Ну конечно. Этого следовало ожидать!
Голубая мечта
Чем же ещё Снежана увлекается? Ах да, Снежана увлекается мечтами о собственной даче. Об участке с симпатичным домиком и о собственном небольшом огородике. Это голубая мечта Снежаны.
Ну что ж, эту её мечту я понимаю. Даже несмотря на то, что у нашей семьи до недавнего времени было сразу две дачи. Одну из них мы продали только этим летом за два миллиона. Не помню, говорила я вам или нет, что материальное положение у нас со Снежаной очень разное. Ну что ж, она ведь сама виновата, – надо было выходить за бизнесмена, а не за ботаника! Да и сама она тоже, конечно, не лучше, чем её супруг: тоже, образно выражаясь, «ботаник», хотя и в другой области.
Кстати, и с собственными детьми у меня, в отличие от Снежаны, проблем никаких нет. Сейчас, по крайней мере. Один из моих сыновей крупный бизнесмен в Норвегии. Преуспевает! Он, кстати, недавно очень удачно женился в четвёртый раз. А второй сын имеет огромный собственный дом в пригороде. У него восемь породистых собак и двое детей. Правда, дети с их матерью в другом городе живут.
Однако я своим благополучием не кичусь и перед Снежаной стараюсь не хвастаться. А какой в этом смысл, в хвастовстве? К тому же я думаю, что всё на свете относительно. Всё, даже благополучие… Нет, не поймите меня неверно: я убеждена, что благополучие, вернее, материальное благосостояние – необходимо!.. Но, как выясняется, оно всё-таки не служит непременным условием счастья. Не знаю, как и пояснить эту свою мысль…
Вот лично мне, несмотря на то что у меня вроде бы по большому счёту есть почти всё, что только можно пожелать, кое-чего в жизни всё же не хватает. В этот список нехваток я могла бы с полной искренностью занести и свою подругу: время от времени, когда Снежаны рядом нет, мне её почему-то не хватает. Думаю, привыкла я к ней. В этом всё и дело! Иначе ведь и не объяснишь.
В самом деле, с какой бы это стати мне скучать по Снежане со всеми её нелепыми фантазиями, ослиным упрямством и дурацкими мечтами?.. К тому же, знаете ли, она ведь только с виду такая мягкая. Посмотришь на неё сначала и подумаешь: ну чистый воск, – бери инструмент и лепи, что хочешь. Но вскоре выясняется: не тут-то было. Упрямая, как осел! Что в этом хорошего?
Причудливый выбор
Вот приведу хотя бы такой пример: Снежана несколько лет работала в одном институте. Преподавателем. И всё её там устраивало, – ну или почти всё. Но, как известно, ничто в жизни не вечно, – и в её институте однажды наступила полная реорганизация. В нём до неузнаваемости изменилось почти всё: и структура, и месторасположение, и даже название. Так и не привыкнув к новым условиям работы, Снежана ушла из института, который она теперь с трудом и узнавала. И как вы думаете, куда она, образно выражаясь, направила свои стопы?
Вы не поверите! После недолгих поисков она устроилась работать сторожем в «Новый Летний сад». Этот небольшой парк совсем недавно открыли в Адмиралтейском районе. Ну, может, она не сторожем, а вахтером или смотрителем там работает, – даже и не разберешь, что за должность такая несуразная.
А вы думаете, ей ничего иного не предлагали? Ничего более подходящего? Предлагали. И не раз.
Вот, например, совсем недавно её звали на приличное место в одном лицее. Нагрузка хорошая плюс классное руководство. Правда, ездить далековато, конечно. Причём, в этом лицее работает добрая знакомая Снежаны, – она ей этот вариант и предложила. Снежана сначала было согласилась, а потом всё-таки взяла и отказалась. И знаете, по какой причине?
– Не хочу я, – говорит, – там работать. Сердце что-то к этому лицею не лежит. Что-то меня в нём настораживает. Понимаешь?
При чем тут вообще сердце, когда речь идёт о работе? И что, интересно, такое может её настораживать?
Разумеется, я ей отвечаю:
– Нет, я тебя не понимаю.
А она тогда говорит:
– Ну а то, что ездить туда далеко, – это ты можешь понять? На дорогу только в один конец два часа уходит.
Что ж, это мне, и в самом деле, понятно. С этим не поспоришь. Так бы и сказала сразу, что придётся тратить уйму времени на дорогу. А причём тут «что-то настораживает»?
Потом я сама предложила ей отличную должность: на работе у моей сестры неожиданно освободилось одно вакантное место. Сестра служит в хорошей частной школе классной дамой. И заметьте: это одна из самых высокооплачиваемых должностей в младшей школе. Классная дама обычно работает в паре с воспитателем, они вместе организуют досуг и праздники детей. Место воспитателя сейчас пустует и поэтому сестру теперь даже подменять некому, а ей нужно, по крайней мере два раза в неделю отпрашиваться на курсы. Поэтому для сестры было бы очень удобно, если бы Снежана согласилась с ней в паре работать. Зарплата в этой частной школе хорошая.
В общем, мы с сестрой предложили Снежане эту отличную работу, а она опять взяла и отказалась. Почему?
Я её несколько раз спрашивала:
– Ну почему ты не хочешь идти на такую выгодную должность?
А она мне отвечает:
– Просто потому, что я не хочу работать воспитателем в частной школе.
Я её убеждаю:
– Да ты подумай хорошенько. Разве тебе трудно будет каждый день водить детей на прогулку, разливать им супчик и помогать делать домашнее задание? Дети там маленькие, они ещё какие-то крючки учатся рисовать… Всё очень просто!
А она отвечает:
– А ты разве не можешь допустить, что мне вовсе не хочется рисовать с малышами крючки, водить детей на прогулку и разливать им супчик?
Конечно, я не могу этого допустить! Потому что в её ответе нет никакой логики. Ведь дети в этой частной школе отобранные, то есть очень приличные, а зарплата, как я уже и говорила, хорошая.
Тогда она мне говорит:
– Ну хорошо, а можешь ты допустить, что, для того чтобы работать воспитателем у маленьких детей, нужно иметь не только желание, но и особое призвание? Ведь это очень ответственно.
Вот уж этого я вообще не понимаю. Какое ещё особое призвание? За работу же платят!
В общем, уговаривать Снежану, как вы уже наверно убедились, – пустой номер. Чего ещё можно ожидать от человека, который убеждён, что для того, чтобы разливать детям суп, нужно особое призвание? Да не нужно здесь никакого таланта. Просто берёшь поварешку и разливаешь суп. Молча.
