Текст книги "Зачем живут патиссоны?"

На следующий день, видимо, для того чтобы мне случайно не пришло в голову, будто бы я могу сама время от времени планировать свои занятия, в «Затерянные Миры» заявился ветеринар Артём Петров. Он пришёл в конце рабочего дня. Это могло означать только одно: у него ко мне тоже есть важный разговор.

После вчерашнего визита Ираиды я всё ещё чувствовала себя настолько взъерошенной, что уже не ожидала от посещения людей, хоть как-нибудь связанных с Кристиной, ничего хорошего. Кто его знает, что там натворила Ираида после визита ко мне? Может, она ночью вломилась к Петрову в дом и устроила чудовищный скандал!.. Может, она довела его до белого каленья!.. И теперь Петров пришёл мне отомстить!.. Фантазия моя так разыгралась, что я пожалела о том, что не держу за дверью увесистую дубину для защиты от воинственных гостей. Я внутренне напряглась и приготовилась держать оборону.

Судя по всему, моя напряжённость передалась Петрову. Пока мы с ветеринаром стояли в боевой стойке, тупо уставясь друг на друга, Андерсен подошёл к Артёму Ивановичу и ласково потерся о его брюки. Тот с неожиданным добродушием потрепал кота по голове. Потом Андерсен укоризненно и вопросительно взглянул на меня, словно спрашивал: «Ты что же, не узнаешь моего доктора?». И тут, наконец, я вспомнила, что с Петровым-то мы ещё не ссорились, – ну, по крайней мере, до сих пор.

Я облегченно вздохнула и, быстро выбросив белый флаг, предложила:

– Может, выпьем чайку?

Артём согласно кивнул. Судя по всему, он был чем-то очень расстроен.

Признаюсь честно: вся эта история с участием Кристины, Петрова, Ираиды Васильевны и бедной Чуни совершенно перепуталась в моей голове. Может, поэтому мысленно я не так уж и часто к ней возвращалась. А ведь я вовсе не обладаю повышенной чёрствостью, – по крайней мере, раньше такого за мной не водилось.

Я принесла чай в новеньких бело-розовых чашках и приготовилась выслушать ещё одну историю.

– Ты ведь уже знаешь, Люба, что из-за моей неосторожности морская свинка умерла? – без лишних предисловий спросил Петров? Мы с Артёмом давным-давно перешли на «ты».

– Да, – ответила я. – Но ведь это произошло случайно?

– Случайно, – огорчённо, но уверенно подтвердил Петров. – Кроме того, свинка уже была безнадёжно больной, и её всё равно пришлось бы усыплять, – только Кристина на это никак не соглашалась. Эта болезнь называется псевдотуберкулез. Если уж несчастный грызун подхватил подобный недуг, то любые процедуры тут бесполезны. Животное в таких случаях усыпляют.

Этого я, конечно, не знала, ведь у меня никогда не было морской свинки, – если не считать того случая, когда нам с Андерсеном на несколько дней всучили Принцессу Розу.

– Если так, о чём же ты тогда переживаешь? – спросила я как можно мягче.

– Да понимаешь… Кристину жалко очень. Если бы ты видела, как она плакала! Мне до сих пор больно об этом вспоминать. – Петров нахмурился. – А ведь поначалу я думал, что она почти… дурочка.

Тут он осёкся.

– Наверное, нехорошо так говорить… От Кристины я слышал, что вы добрые приятельницы.

– Да, – ответила я обиженным тоном. – А тебе случайно не приходилось слышать, что я насильно таскаю её на разные концерты, знакомлю с сомнительными типами и вообще плохо на неё влияю?

– Не понял? – переспросил Петров, от удивления даже немного подавшись вперёд.

– Ах, Артём, не обращай внимания! – я с досадой махнула рукой. – Это, понимаешь, ко мне вчера Кристинина мама заходила. Слегка завела меня, вот и всё.

– О да, довольно душная особа, – понимающе кивнул головой Артём, – видел я её один раз. Мне кажется, ей только дай волю – с удовольствием растерзала бы меня.

– Да уж! На неё это очень похоже, – усмехнулась я. – Но, подожди, Артём, давай оставим Ираиду Васильевну в покое. Я вчера с ней достаточно пообщалась. Кажется, ты начал говорить, что Кристина сначала показалась тебе немного… – я замялась.

– Дурочкой – подсказал Артём. – Понимаешь, она всё время как-то странно себя вела! Даже не знаю, как тебе объяснить…

Он замолчал, подыскивая слова.

А что тут объяснять? Как обычно ведёт себя Кристина в присутствии мужчин младше ста лет, я, к сожалению, знаю.

– Не продолжай, – сказала я Артёму, – кажется, я догадываюсь. Но, если ты такого невысокого мнения о моей приятельнице, то скажу тебе по секрету: она ведёт себя нелепо только от смущения. На самом деле у Кристины острый живой ум, оригинальные суждения и…

– Да я знаю, знаю, – прервал мою защитную речь Петров. – Понял уже.

– Вот как? – переспросила я удивлённо. Неужели знакомство Артёма с Кристиной уже давно перестало быть шапочным? Видимо, у них состоялись пара-тройка полноценных бесед…

– И что же ты такое понял, Артём? – с неподдельным любопытством спросила я.

– Ну что? – задумался Петров. – Ну, к примеру, то, что Кристина – одинокий и в сущности несчастный человек с порядочным набором различных комплексов. Точь-в-точь как я.

Такое прямо-таки философское замечание из уст Артёма меня очень удивило. Нет, он, разумеется, никогда и не казался мне человеком поверхностным, но тут меня поразила меткость, нерасплывчивость характеристики. И ведь слова эти только на первый взгляд могут показаться обидными, а на самом деле ничего по-настоящему обидного в них нет. Знаете, почему? – Артём выбрал в Кристине то, что, по его мнению, присуще и ему самому. То есть если уж он и хотел обидеть Кристину, то заодно с самим собой.

В конце концов, разве кто-нибудь из нас может сказать о себе, что всегда чувствует себя счастливым, ежечасно окруженным только самыми верными друзьями и доброжелателями, всегда разумным, говорящим и делающим всё на свете «впопад» – и так далее?.. Мне кажется, что если и есть люди, которые объявляют себя столь совершенными и удачливыми, то они или пытаются обмануть окружающих, или врут сами себе.

Вот мне что-то ни разу не удалось встретить такого человека, который, радостно ударив себя кулаком в грудь, сказал бы: «Все тридцать, пятьдесят или семьдесят лет своей жизни я был счастлив, удачен и ни разу в жизни не совершал ошибок и не сморозил какую-нибудь чушь».

Однажды одна из моих однокурсниц (сейчас у неё уже двое подросших очаровательных детей) сказала мне со вздохом:

– А я слыхала, что в Америке, все люди счастливы и всегда смеются!

Причём заявила она это без тени иронии. Я, правда, в Америке ещё не была, но, слава Богу, мне всё же удалось посетить некоторые европейские страны. И по моим наблюдениям иностранцы, – точно так же, как и мы, смеются далеко не всегда, и не каждый из них чувствует себя счастливым. В некоторых странах жизнь, безусловно, легче, чем у нас, однако, судя по всему, есть и такие, где она труднее. И всё же и тут и там люди смеются изредка или часто, но далеко не всегда. Боюсь, что и Америка не составляет исключение. Ух, как далеко меня унесло от ветеринара Артёма Петрова!.. Вот ведь, – всё время отвлекаюсь! А человек специально пришёл ко мне, чтобы поговорить о чём-то важном.

Я почему-то не решалась спросить Артёма, как им с Кристиной удалось разговориться, – то есть при каких обстоятельствах это случилось. А что, если он решит, что я пытаюсь лезть не в своё дело? Хотя по-моему, вся эта весёлая компания во главе с мамой Кристины вовсе не собиралась вариться в собственном соку, замыкаться в своём тесном кружке. Отнюдь! Ираиде Васильевне, как всегда, нужен виноватый, Артёму Петрову – что-то вроде консультанта… Одной Кристине от меня ничего не нужно, – да ещё бедной маленькой Чуне.

Кристину мне жалко, потому что тяжело, наверное, иметь такую энергичную, давящую, словно паровой каток, маму. Впрочем, вот тут я и в самом деле лезу не в своё дело. Но ведь и злит меня из всей этой компании одна лишь Ираида Васильевна!.. С какой стати она не только на целый день испортила мне настроение, но ещё и накатала на меня огромную жалобу?! Думаете, легко выбросить из головы печальные последствия этой жалобы, которые, скорей всего, ждут меня в недалёком будущем? В самом деле, не звонить же мне начальнице с просьбой: «Приезжайте, пожалуйста, прочитайте двухстраничную жалобу на меня, а то я сама эти каракули и разобрать-то не могу». Отлично идут дела, учитывая, что совсем недавно я умудрилась продать старый словарь стоимостью в пятьдесят рублей почти за тысячу… Да ещё и приняла его за альбом с марками. Ох!..

Пока я размышляла о своей горькой участи, Артём тоже о чём-то размышлял. Он первым нарушил наше затянувшееся молчание:

– А что, если я подарю ей новую морскую свинку? А? Как ты считаешь?

Крепко задумавшись, я сначала и не сообразила, о чём это он.

– Новую свинку? Даже не знаю… – в замешательстве сказала я.

– Ну что же ещё я могу сделать, чтобы заставить Кристину забыть о моём злополучном уколе? – в его голосе слышалось отчаяние.

«Если бы можно было вот так запросто решить такую проблему – купил новую свинку и всё!..» – подумала я. А вслух почему-то сказала:

– Не знаю, может быть, это и не самая плохая идея. Только тогда эта свинка должна быть такой же умной, как Чуня, такой же доброй и привязчивой, и ещё, наверно, она должна быть хоть немного симпатичной.

– Да они все симпатичные, эти морские свинки! – обрадованно воскликнул Петров. – Все до одной.

– Ну не скажи, – не согласилась я. – У Васиного приятеля такая морская свинка, что и не передать! Какой-то растрёпанный комок пуха. Даже глаз не видно. Не разобрать, животное это или спутавшаяся шерсть!

– Да это, видно, лункария! – тотчас определил Петров. – Ты имеешь ввиду лункарию.

– Нет-нет! – удивлённо возразила я. – Эту свинку зовут Мося.

– Я породу тебе назвал, а не кличку. Знаешь, сколько пород морских свинок существует?

– Нет, – призналась я.

– Очень много, – просветил меня Петров. – Впрочем, сейчас вспомнил, Люба: и правда, есть среди них и страшноватые с виду. Это… э-э… Болдуин и скинни, кажется. Да, точно! Скинни и те и другие совсем без шерсти, кожа да кости.

– Ужас какой!

– Да, но некоторым почему-то нравятся.

«Еще немного и стану настоящим специалистом по морским свинкам», – с гордостью подумала я.

Мы разговорились о морских свинках. Артём рассказал, чем и как кормят этих животных, как за ними ухаживают. Мне показалось, что Артём просто обожает этих зверьков. Он сказал, что у породы голландских свинок всё тело раскрашено широкими полосами разного цвета, а у английского крестеда на голове розетка-корона. А потом вспомнил, что морская свинка его знакомого умеет вытаскивать из коробки папиросы и подносить их хозяину.

– Ну надо же! – поразилась я.

Мне вдруг очень захотелось тоже завести морскую свинку. Я покосилась на Андерсена, который с живым интересом слушал наш разговор. Хвост его нервно подрагивал, а глаза подозрительно блестели. Похоже, он собирался мне кое о чём напомнить:

«Я однажды проявил благородство и не тронул Принцессу Розу, которая нагло разгуливала по моей территории, но мне бы не хотелось повторить такой подвиг снова!» – красноречиво говорили поза и взгляд Андерсена.

Не знаю, как уж он догадался, о чём именно мы с Артёмом беседуем. Наверное, просто вспомнил слова «морская свинка» и сопоставил с образом того животного, которого он уже видел однажды. Я имею в виду, конечно, Принцессу Розу. (Напомню, что речь идёт о свинке из повести «Кот из датского королевства». Она проживала в лавке вынужденно, временно, а потом отправилась в свой новый дом). Андерсен тогда стойко терпел присутствие на своей территории этой непрошенной гостьи. А ведь она была, хоть и очень симпатичным, но всё-таки грызуном, Андерсен же, как известно, не только умный кот, он и неутомимый охотник. Мыши очень его уважают. Ну, а те, кто не уважает, – что ж, им уже не позавидуешь.

Судя по всему, Андерсен был решительно против того, чтобы я завела морскую свинку. Думаю, мне, как всегда, придётся прислушаться к его мнению.

Так или иначе, но мы с Петровым совершенно погрязли в обсуждении разных пород морских свинок, на миг позабыв об окружающей реальности. И в первую очередь о том, что Кристина по-прежнему безутешна, что в гибели Чуни она винит только Петрова и что вряд ли она когда-нибудь сможет его простить, даже если бы он принёс ей сразу десяток новых морских свинок.

Наверно, мы с Петровым одновременно подумали об этом, потому что оба вдруг замолчали и некоторое время молча пили давно остывший чай. Всё овсяное печенье с изюмом Артём давно уже съел, совершенно машинально. Думаю, оно было вкусное.

– Ну ладно, – грустно сказал гость, поднимаясь со стула. – Спасибо за чай и за душевную чуткость!

– Это тебе спасибо, что зашёл, – ответила я искренне.

В самом деле, я никогда не думала, что меня смогут так заинтересовать морские свинки. А Петров столько всего о них знает!

– Слушай, Артём, – робко спросила я, – а что тебе больше всего в Кристине понравилось?

Наверное, мой вопрос прозвучал сейчас особенно неуместно. Я задала его, не подумав.

– Незащищенность и ранимость, – спокойно и уверенно ответил Артём, словно был готов к вопросу и давно продумал свой ответ.

Я лишь удивлённо и задумчиво покачала головой.

Артём нерешительно остановился у двери, словно ожидая, что я спрошу у него ещё о чём-то или, может, попробую дать какой-нибудь полезный совет. А я и не знала, что бы такое утешительное сказать.

– Так что, Артём? Решил купить всё-таки Кристине свинку? – как можно бодрее поинтересовалась я.

– Да, попробую… А что ещё остаётся делать? Если она не возьмет, что ж, тогда себе оставлю, – он вздохнул. – Будет для меня папиросы из пачки вытаскивать. Правда, я не курю.

– А какую бы породу ты ей купил? – с неподдельным любопытством спросила я.

– Селфа, разумеется, – уверенно ответил он и, дружески кивнув Андерсену, открыл входную дверь и помахал мне рукой.

– Заходи, когда время будет, – попросила я, и дверь за Петровым закрылась.

«Селф, селф…» – твердила я про себя, потом подошла к столу и записала. Мне и в самом деле стало интересно, что это за селфы такие. Залезу в интернет почитаю о них. А потом, может быть, наберусь смелости и позвоню Кристине.

Вечер воскресенья 

Вдоволь начитавшись про морских свинок в интернете, я собралась с силами и набрала номер Кристины. Приятельница долго не брала трубку. «Бродит, наверно, где-нибудь, – подумала я. – Всё-таки сегодня воскресенье. Правда, уже довольно поздно…» Я-то думала, она уже давным-давно дома, читает, как обычно, перед сном. Прервав мои размышления, Кристина, наконец, подошла к телефону.

– Привет! – осторожно поздоровалась я. – Надеюсь, не разбудила?

– Нет, что ты! – обрадовалась Кристина и добавила: – Ты просто не представляешь, как я рада тебя слышать!

Этого я и в самом деле не представляла. Наоборот, я приготовилась скорее к обратной реакции.

– Слушай, ты как в понедельник? Можно к тебе зайти? Мне бы пораньше хотелось.

– Приходи! – тоже обрадовалась я. – Приходи примерно к одиннадцати, я всё равно завтра собираюсь магазин на пару часов закрыть на переучет. Придёшь?

– Да, – с энтузиазмом ответила Кристина.

Мне как раз очень хотелось с ней поговорить, и, по-моему, на этот раз наши желания полностью совпали.

Понедельник 

В понедельник Кристина зашла в «Затерянные Миры», как и обещала, в одиннадцать часов. Одно из её положительных качеств, кстати, – пунктуальность. Она принесла с собой большой свежий торт «Прага». Он, если помните коричневый, разделенный на дольки, причём каждая из долек завернута в салфеточку, с эмблемой кондитерской фирмы. Я очень люблю такие торты!

– Это для того, чтобы немного подсластить жизнь, – объяснила приятельница.

– Немного?! – шутливо отозвалась я. – Торт вон какой большой!

Кристина лишь вежливо улыбнулась в ответ. Ну что ж, судя по тому, что мы с приятельницей, как в старые добрые времена уже в состоянии и шутить и воспринимать шутки, Кристина чувствует себя намного лучше.

Приветствуя Кристину, Андерсен негромко мяукнул, прищурив красивые тёмно-зелёные глаза. Кстати, к Андерсену понемногу возвращался его обычный вес, а вместе с ним и привычная степенность. Вполне возможно, уже в сентябре он снова почувствует в себе достаточно сил для того, чтобы и «учить и лечить» род человеческий.

– Ах!.. Вот тебе-то, дружочек, я снова ничего не принесла! – спохватилась Кристина. «Ничего, мне не привыкать», – говорили всё понимающие, слегка прищуренные глаза Андерсена и его чуть приподнятый хвост. Внимательно посмотрев на круглый торт, обвязанный розовой ленточкой, Андерсен презрительно фыркнул и пошёл проветриться во двор. Участия в нашем разговоре кот принимать не собирался.

Наконец, мы с Кристиной уселись за стол, я разлила в чашки ароматный чай. На несколько секунд между нами установилось неловкое молчание. Я всё пыталась сообразить, как бы поделикатнее рассказать Кристине о переживаниях ветеринара Петрова.

– Ты извини за маму, Люба, – наконец нарушила молчание Кристина, легонько прикоснувшись ладонью к моему запястью. – Я знаю, что она приходила и наговорила тебе всяких гадостей.

«И накатала на меня огромную жалобу», – с горечью подумала я. Эта всё ещё не прочитанная директором жалоба наполняла меня ужасом, точно дамоклов меч, подвешенный над моей головой на тонком волосе. Узнать бы хоть, что там понаписано… Надеюсь, вы понимаете, что обращаться к кому бы то ни было с просьбой прочитать и растолковать эту злобную писанину мне вовсе не хотелось. Представляете, заходит посетитель, а я ему с порога: «Вы не могли бы прочитать мне вслух жалобу, которую на меня одна дама в синей шляпе с бантом написала?» А вдруг он так зачитается, что позабудет, зачем заходил в «Затерянные Миры»? Кристину же мне и вовсе не хотелось расстраивать даже упоминанием о злосчастной жалобе. В конце концов, я-то собиралась поговорить с ней совсем о другом.

– Да, ерунда Кристина, я уже и забыла, – не успев прожевать кусочек торта, ответила я приятельнице. Это, конечно, невежливо говорить с набитым ртом. А главное не всегда можно разобрать, что ты там пытаешься сказать. Но Кристина, догадалась, и удовлетворенно кивнула.

– Ешь, ешь! – подбодрила она меня и двумя тонкими пальчиками ухватила самый маленький кусочек. Кстати, ещё одно хорошее качество Кристины – щедрость. И, к слову, – она вечно сидит на каких-нибудь диетах.

– Знаешь, Кристина, ко мне недавно, заходил ветеринар Петров, – осторожно начала я.

– Вот о нём, пожалуйста, не надо! – властно приказала Кристина. – О нём мне ничего не хотелось бы слышать.

Лицо подруги помрачнело, словно на него бросила тень тёмная тучка.

– Но, пожалуйста, послушай, – умоляющим тоном попросила я.

– Хорошо, – совершенно неожиданно согласилась Кристина. – Надеюсь, ты не собираешься его защищать?

Тут она подозрительно взглянула на меня.

– Нет, – ответила я как можно твёрже. Но солгала. Я стала рассказывать Кристине всё, что я узнала от Артёма Петрова, а так же из интернета о морских свинках и о их заболеваниях. Я пыталась объяснить приятельнице, что болезнь Чуни была неизлечимой, а неосторожное введение инъекции оказалось ни чем иным как несчастным случаем. И это, как вы знаете, была чистая правда. И ещё я сказала гостье, что Петров очень переживает из-за этой неприятной истории и что ему бы хотелось с Кристиной помириться, – он просто-таки мечтает, чтобы она его простила.

– К сожалению, это невозможно, – грустно вздохнула Кристина. – А жаль! Ведь внешне Петров очень обаятельный человек, – жаль только, что таким никудышным ветеринаром оказался!

Я давно уже не удивляюсь своеобразному взгляду Кристины на внешность или характер того или иного человека. Ну, какое у Петрова может быть внешнее обаяние? Огромный, непропорциональный какой-то, – одни большие волосатые руки чего стоят! Пока я машинально пыталась сопоставить слово «обаятельный» с обликом Петрова, Кристина поднялась со стула, да с таким трудом, словно к её спине был привязан тяжёлый груз. Вся она как-то сгорбилась, будто старая-престарая бабушка и, сутулясь, направилась к выходу. Недоеденный торт и недопитый чай печально остались на столе.

– Кристина! – окликнула я её.

– Что? – спокойно и грустно отозвалась она, оглянувшись.

– Пойдем со мной сегодня на какой-нибудь концерт, – предложила я. – Давай, а?.. Я посмотрю по интернету, что где идёт, и, может, выберем что-нибудь?

– Нет, сегодня не пойду, – вздохнула она. – В другой раз.

– Ладно, – вздохнув в свою очередь, согласилась я – и тут же снова окликнула её: – Кристина!..

– Что? – точно так же, как прежде, без тени раздражения, отозвалась она.

– Ты знаешь, какое дело… Я тут не подумала хорошенько, и предложила Петрову купить тебе новую свинку… – схитрила я и добавила: – Из породы селф. Так ты, если он принесет тебе этого селфа, не выбрасывай свинку, пожалуйста, а лучше отдай обратно Петрову. Он тогда сам её будет растить. Она ему папиросы будет приносить.

– А он разве курит? – вместо того чтобы удивиться или возмутиться, спросила Кристина.

Я пожала плечами.

– По-моему, нет.

Кристина ещё раз вопросительно посмотрела на меня. Она даже зачем-то сняла свои очки и, словно пытаясь получше меня разглядеть, прищурила близорукие глаза. «Она, наверное, пытается понять, в своем я уме или нет!.. – догадалась я. – А очки ей мешают сосредоточиться».

Приятельница уже взялась за ручку двери.

– Кристина! – в третий раз окликнула я.

– Что? – всё с тем же бесстрастием в третий раз отозвалась она.

– Позвони мне, пожалуйста, вечером.

– Ладно, – равнодушно пожав плечами, Кристина, наконец, вышла.

«Да уж!..» – сказала я сама себе и принялась доедать огромный торт, запивая его остывшим чаем. Мне явно хотелось ещё немного подсластить жизнь, – а для чего же ещё существуют торты?

Ну, а утром следующего дня в лавку заявилась моя начальница, Ольга Васильевна.

Дамоклов меч исчезает 

– Ну что? Как дела Люба? – с порога спросила Ольга Васильевна. Вид у неё отдохнувший и свежий. Наверное, ездила куда-нибудь на природу. – Как ваш котик? Поправился?

– Да, спасибо, Ольга Васильевна, поправился! – ответила я. Андерсен в это время с чем-то возился в кладовке. Наверняка, он слышал голос начальницы, – в кладовке всё отлично слышно, – но он почему-то никогда особенно не любил показываться Ольге Васильевне на глаза. Видимо, считал, что в этом знакомстве нет для него никакого смысла.

– Вот Ольга Васильевна, на меня тут написали жалобу, – взяв с большого стола жалобную книгу, я самоотверженно протянула её начальнице.

Не задавая никаких вопросов, Ольга уселась поудобнее, внимательно пролистала журнал, быстро нашла нужную страницу и тут же углубилась в чтение. Мне показалось, что прошла целая вечность. По мере прочтения выражение лица начальницы то и дело менялось, но мне так и не удавалось понять, что означает та или иная перемена.

– Ну, вас ведь тут и похвалили немного, – с одобрением сказала она. «Издевается! – пронеслось у меня в голове. – Значит, дело совсем плохо».

– Похвалили? – тупо переспросила я.

– Да, вот же написано: «Благодарим за спокойное и деликатное обслуживание, а также за создание комфортной атмосферы для покупателей». И подпись: «супружеская чета Шишкиных». И число поставлено недавнее, а, кроме вас, здесь в августе никто и не работал, – объяснила мне начальница.

Я недоуменно почесала затылок.

– Возможно, это те старенькие супруги, что заходили на прошлой неделе… Они и написали. А я даже не заметила!.. – удивлённо призналась я.

– Значит, сюрприз вам хотели сделать, – предположила Ольга Васильевна.

– А как же… жалоба? – недоуменно спросила я. А сама подумала: «Неужели она стерлась из книги? Как-нибудь сама собой…»

– Вы об этом, что ли? – Ольга Васильевна ткнула пальцем в раскрытую страницу. – Да разве это жалоба? Это просто бред не вполне здорового человека. – Тут Ольга Васильевна красноречиво постучала пальцем правой руки себе по голове. – Боюсь, что из-за этой галиматьи нам придётся завести новую книгу жалоб и предложений. А тут ведь столько положительных отзывов!..

– Что же там написано, Ольга Васильевна? – поинтересовалась я.

– Вы что же, даже не прочитали её?

– Нет, – призналась я.

– Ну, что?.. Пишут, что вы таскаете какую-то Кристиночку на сомнительные мероприятия, что постоянно знакомите её с асоциальными типами, потому что хотите как можно скорей выдать замуж. Да, тут так и написано – «асоциальные типы», – с удивлением в голосе, повторила Ольга Васильевна. – И так далее, целых две страницы в таком же роде. Да вы сами возьмите и почитайте, пока мы книгу-то не аннулировали!

Я кивнула:

– Почитаю.

– А всё-таки, Люба, правда тут написана или нет? – неожиданно заинтересовалась начальница.

– Да, нет. Не совсем, – призналась я.

– Ну ладно… – Ольга Васильевна, поднялась со стула. – Даже если и правда, то к «Затерянным Мирам» это никакого отношения не имеет. Это всё ваши личные дела… – Она заторопилась. – Вы можете, Люба, завтра в обеденный перерыв приехать к бухгалтеру и забрать новую книгу? Эту я уношу с собой.

– Хорошо, заеду, – пообещала я.

И директор вручила мне четыре накладные на товар, который скоро должны привезти в лавку, забрала мой новый отчёт и ушла.

И как только она ушла, Андерсен тотчас вышел из своего укрытия.

– Ну и ну!.. Вот такие дела! – сказала я ему удивлённо и радостно. – Кажется, бурю пронесло мимо!

Довольный Андерсен тихонько мяукнул и победно поднял вверх хвост.

Гоша 

А через три дня в пятницу, перед самым закрытием, ко мне неожиданно зашла Кристина. Она прямо-таки светилась изнутри. Андерсен вежливо поприветствовал её, то есть, слабо мяукнул из своего угла. Он уже и не ждал, что моя приятельница догадается захватить ему чего-нибудь вкусного. И, как всегда, не ошибся. Однако мой кот слишком хорошо воспитан, чтобы открыто выражать своё недовольство, поэтому он просто скрылся в кладовку.

Кристина милостиво согласилась выпить чаю с пряником, (тем самым у которого внутри орехи и сгущенка), и нетерпеливо ждала, пока я накрою на стол. Едва дождавшись, когда, наконец, я тоже усядусь, Кристина быстро протянула мне фотографию. Вид у подруги при этом был такой значительный, что я без промедления взяла в руки снимок и внимательно рассмотрела его. На нём была изображена удивительной красоты морская свинка золотистого цвета. У свинки была очень симпатичная толстенькая мордочка с тёмными глазками и ладное крепкое тельце. Небольшие ушки немного свисали, а густая шерсть отливала золотом. Я никогда ещё не видела подобных свинок – ни в жизни, ни даже на картинках.

– Вот это да! – восхищенно сказала я, поднимая взгляд с фотографии на Кристину. – Это что же, – селф, что ли?

– Да, – с гордостью подтвердила Кристина. – Порода называется «селф», а зовут нашу с Артёмом свинку Гоша.

– Очень оригинально, – сказала я. А про себя подумала: «Ну, разумеется, Гоша!..» Мне вдруг вспомнилось, что все имена свинок, которые мне доводилось когда-либо слышать, почему-то состояли из четырех букв: Чуня, Тяпа, Кузя… Исключение составляла одна лишь Принцесса Роза, столь счастливо избежавшая зубов благородного Андерсена. У этой же золотой свинки на фотографии вид был настолько величественный, что будь моя воля, я бы назвала Гошу куда более звучно.

– Правда же, мы ему подобрали очень тёплое имя? – словно прочитав мои мысли, спросила Кристина.

– Ну, имя-то, конечно, тёплое, – уклончиво ответила я, размышляя при этом: «А вот я бы назвала его Герцогом или Бароном, или ещё как-нибудь в том же духе». Я ведь вам говорила, что если бы не категоричное возражение Андерсена, то с удовольствием завела бы морскую свинку. Причём, точно такую же, как Гоша. Ну, если, конечно, на свете ещё есть такие.

«Так, значит, с Артёмом Кристина помирилась и морскую свинку от него приняла, – удовлетворенно подумала я. – Ура! Ну, ещё бы: кто же в здравом уме откажется от такого красавца, как Гоша?»

– Вот правда папиросы из пачки Гоша вытаскивать отказывается. Ему, по-моему, запах папирос вообще не слишком нравится, – сообщила Кристина не без огорчения.

– А ты что же, папиросы ему купила, что ли? – опешила я.

– Ну, разумеется!.. – ответила Кристина. – Нужно же посмотреть, какие у Гоши задатки и таланты.

– В общем, пока ясно только одно: папиросы Гошу не соблазнили, – усмехнулась я.

– Да, наш Гоша молодец: он за здоровый образ жизни выступает. Кстати, как и Артём! – без тени улыбки констатировала Кристина и добавила с воодушевлением: – И вообще, Люба, он удивительно способный!

– Кто? Гоша или Артём? – решила уточнить я.

– По-моему, оба, – пожав плечами, серьёзно сказала Кристина.

– Так значит, Артём собирается изредка навещать Гошу?

– Ну, конечно. Мы эту свинку вместе растить будем. Видишь, какие они хрупкие, оказывается, – сколько им тепла нужно! – Кристина вздохнула.

– Вместе растить? – тупо переспросила я. – Так значит, Гоша у вас по очереди жить будет, – так?

– Ну почему же? – удивилась моему непониманию Кристина. – Сначала Артём будет свинку навещать. А потом, может, и совсем съедемся.

– Значит, станете втроем жить, – понимающе кивнула я.

– Ну как же втроем-то, Люба? Ты что, забыла что ли, что у Артёма сын подрастает?

– Ах! ну, да, конечно, – спохватилась я. Я и правда забыла это обстоятельство: мы ведь с Артёмом совсем недавно начали общаться, а дома у него я и вовсе никогда не была.

– Важно ведь, чтобы сын Артёма ко мне привык, притерпелся как-нибудь, понимаешь?

– Понимаю, – сказала я. А сама подумала: «Что ж, может, у них и сложится как-нибудь…»

– Ну, мне пора, – сказала Кристина. – Заходи к нам как-нибудь на днях. Хорошо? Может, мы Гошу к этому времени чему-нибудь новенькому обучим.

– Научите его шарлотку печь, – пошутила я.

– Не смешно! – отрезала Кристина. – Вот ещё! Шарлотку я и сама испеку отлично!

Есть у Кристины такая особенность: иногда она в упор не видит шуток.

– Ну, так зайдешь? – попросила она.

– Да, – пообещала я. – Постараюсь.

В дверях Кристина остановилась и сказала:

– Чуть не забыла!.. Спасибо тебе, за то, что с Артёмом меня познакомила. Хорошо, что ты сразу уловила его обаяние.

Да, Петров казался мне неплохим и не самым скучным человеком. Но вот обаяния в нём, на мой взгляд, было маловато. Я вспомнила маленькие глаза Артёма, его слишком крупные щёки, волосатые руки и грубоватый голос.

– Ну, ещё бы! – ответила я Кристине.

Она помахала мне рукой. Как только подруга ушла я позвала из кладовки Андерсена. Он сразу же пришёл и вопросительно уставился на меня своими прекрасными тёмно-зелёными глазами.

– Ты представляешь, Андерсен? – сказала я ему. – Оказывается, почти всё, что написала обо мне в жалобной книге мама Кристины – чистая правда. Ведь и в самом деле именно я познакомила Кристину с Артёмом Петровым, хотя и исключительно по её просьбе. А учитывая появление в её доме золотистой свинки по имени Гоша, Кристина теперь, вместо изучения новых книг, будет обучать свинку новым трюкам.

Назад к карточке книги "Зачем живут патиссоны?"