Текст книги "Зачем живут патиссоны?"
Автор книги: Дина Бакулина
Жанр:
Повесть
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Чернышевский попрощался с Андерсеном и, дружески помахав мне рукой, ушёл.
«А я даже не сумела толком поблагодарить его за доброту и великодушие, – сокрушалась я. – Не смогла найти подходящих слов, чтобы высказать восхищение его работой. Ведь не имею же ни малейшего представления, где его теперь разыскать!..» Совсем распереживавшись, я стала нервно ходить взад и вперёд по комнате. Андерсен удивлённо смотрел на меня. Похоже, он не разделял моей беспричинной грусти. «А ведь и в самом деле: это же такая радость, что мне удалось в течение целых двадцати минут пообщаться с любимым писателем!..» – постепенно дошло меня. Так о чём же я грущу?
Яркий и знаменательный для меня день подходил к концу. Мне лишь хотелось верить, что такая встреча была не последней. Что ж, – почему бы и нет? Ведь, судя по всему, чудеса иногда случаются!
Мы с Кристиной собираемся слушать джаз
Кристина зашла в «Затерянные Миры» за полчаса до закрытия. Мы собираемся сегодня на джазовый концерт. Я не очень люблю джаз: его ритмы и мелодика мне не созвучны. А вот Кристина, наоборот, обожает такую музыку, но почему-то ей одной на концерт идти не хочется. Она попросила составить ей компанию и я согласилась.
– Можешь себе представить, с кем я только что общалась? – спросила я Кристину. Приятельница, конечно, представить такого не смогла.
– С Чернышевским, – сказала я. – Автором «Весенних ливней».
– Да ты что? – удивилась Кристина. – Здесь в лавке? И зачем же он сюда забрел? Верно, коллекционирует что-нибудь, да?
– Представляешь, он захотел на Андерсена взглянуть, а заодно и меня добрым словом поддержать.
– Да ну?!. – удивилась Кристина. – Шутишь, Люба? Саморекламой решила заняться, да?
– Тебя не проведешь, – отшутилась я. – Но только Чернышевский, Кристина, и вправду сюда заходил и в самом деле поддержал меня добрым словом. Вот честное слово!
Для убедительности я даже прижала руку к сердцу.
– И что же именно он тебе сказал? – недоверчиво спросила Кристина.
– Он о моём «Коте» высказал своё мнение. Сказал: «живо и позитивно».
– Ну, ладно, это очень может быть, – великодушно кивнула Кристина. – Ты понимаешь, Люба, сейчас ведь писатели – если только речь не о фэнтези идёт, – или «порнуху», или «чернуху» пишут. Все сплошь чернушниками стали, «светляков» маловато. Есть, но маловато.
Занятно! С определениями «порнуха» и «чернуха» я, конечно, знакома. А вот про «светляков» сейчас впервые услышала. Спасибо Кристине, теперь буду знать.
– Слушай, ты рассуждаешь прямо как Чернышевский, – удивилась я. – А как же фэнтези, Кристина? Неужели её ни к чернухе, ни к порнухе, ни к светлякам нельзя отнести?
Я, между прочим, прямо-таки преклоняюсь перед осведомленностью Кристины во многих вопросах. Порой мне даже кажется, что она вообще знает все на свете.
– Нет, фэнтези по собственным законам живёт, – охотно объясняет Кристина. – У этого жанра свои правила, свой кодекс. Но, с чего это тебя вдруг фэнтези заинтересовала? Если что, учти: эта ниша занята очень плотно.
– Да нет же, Кристина, интересно мне стало, вот и всё. Тем более, что Чернышевский тоже о фэнтези сегодня упомянул. К тому же я от тебя всегда столько всего нового узнаю…
Кристина понимающе кивнула.
– Ну а как тебе, Люба, живой Чернышевский показался? Не разочаровал в общении?
– Нет, что ты наоборот, очаровал, – призналась я. – Деликатный, с чувством юмора, никакого самолюбования.
– В общем, ты от этой встречи в полном восторге, – подытожила Кристина. Эх жаль, что я к тебе раньше не зашла! Подумать только, познакомилась бы с автором «Весенних ливней». А Андерсену Чернышевский понравился?
– А ты у Андерсена самого и спроси! – серьёзно предложила я.
– Спрошу, конечно, как только он из двора вернется. А вот ты как думаешь?
– Андерсену Чернышевский очень понравился, – убеждённо сказала я. – Мой кот с рук писателя не слезал. Ты ведь и сама знаешь, как Андерсен людей чувствует.
– Знаю, – согласилась Кристина. – Кстати, твой Андерсен меня просто обожает.
При этих словах Кристина вопросительно взглянула на меня – быстро и осторожно.
– Ну, разумеется, – кивнула я.
Про существование симпатичного ветеринара Петрова Кристина, судя по всему, уже давно позабыла. «Тем лучше…» – подумала я. А уже через полтора часа мы с приятельницей слушали джаз в небольшом уютном зале, недалеко от метро «Владимирская». Кристина наслаждалась музыкой, а я вкусными жёлтыми коктейлями с высокой белой пеной. Кисло-сладкие коктейли подавали в стройных прозрачных стаканах, к ним полагалась длинная полосатая трубочка увенчанная ломтиком лимона.
Чуне плохо
В то время как я, то и дело чихая, усердно вытирала пыль в кладовке, в лавке зазвонил телефон. К сожалению, наш допотопный зелёный телефон с противно дребезжащим звонком намертво прикручен к большому письменному столу. Я нехотя спустилась со стремянки и не спеша поплелась на пронзительный звон. «Наверное, начальница обо мне вспомнила… Скучно ей стало», – думала я. Но это была не начальница. Это Кристина – видимо, для разнообразия – решила воспользоваться городским телефоном.
– Слушай, я тебя не очень отвлекаю? – неуверенным голосом спросила она.
– Не очень, – ответила я великодушно.
– Люба, позвони, пожалуйста, своему ветеринару, – жалобно попросила Кристина. – Не помню его фамилии… Иванов, кажется?
– Петров, – поправила я, нахмурясь.
Так… Вспомнила всё-таки Кристина о ветеринаре – на мою голову!
– Да Петров, – согласилась Кристина. – Понимаешь, моей Чуне плохо!.. – (Помните, я говорила вам, что у моей приятельницы живёт разноцветная морская свинка по имени Чуня?) – Позвони Петрову, ладно?
– Ладно, позвоню. А почему именно Петрову? Знаешь, сколько в городе ветеринарных клиник? – спросила я с невольным упреком.
– Знаю, – сказала Кристина. – Но ты позвони, пожалуйста, Петрову. Хорошо? Если сможет, пусть сегодня приедет. Чем раньше, тем лучше.
– Хорошо позвоню. Напомни тогда свой адрес, а то я твой дом только зрительно помню.
Кристина терпеливо продиктовала адрес.
– А что с Чуней-то? – наконец догадалась поинтересоваться я.
– Понятия не имею, – печально вздохнула подруга. – У неё шерсть выпадает.
– Надо же, – посочувствовала я. – Может быть аллергия какая-нибудь?
– Не знаю, может, и аллергия… – задумчиво пробормотала Кристина. – Но в любом случае лучше не затягивать. Нужно Чуню поскорее осмотреть.
– Слушай, а я вовсе не уверена, что Петров и по морским свинкам тоже специализируется, – вслух подумала я.
– Тогда он хотя бы посоветует, к кому лучше обратиться.
Да, судя по всему Чуне и в самом деле очень нужна помощь
– Хорошо, позвоню.
Несчастный случай
Оказалось, ветеринар Петров изначально был специалистом как раз по грызунам. Но поскольку обращений по поводу грызунов в клинику немного, Артём Иванович прошёл курс обучения для так называемых «основных пациентов», – ими разумеется, оказались собаки и кошки.
Однако мне не раз приходилось слышать, что морские свинки вовсе не глупые животные: они легко приручаются и с удовольствием откликаются на своё имя, способны привязываться к хозяевам, испытывают к ним сочувствие и благодарность. Но прежде всего морские свинки – очень симпатичные существа. Я уж не знаю насколько умна Кристинина Чуня и какой у неё характер, но то, что она очень милая – это точно.
Впрочем, узнав, что Петров взялся-таки лечить Чуню, я, честно говоря, тут же позабыла обо всех морских свинках на свете: у меня у самой неотложных дел в лавке накопилась целая куча! Только успевай поворачиваться.
Прошло недели полторы, как вдруг, как раз перед закрытием магазина, в лавке появилась Кристина. Именно появилась, а не вошла: она возникла передо мной тихо, как призрак. И лицо у неё тоже было бледное, как у призрака. Во всём облике приятельницы ощущалась такая слабость, что мне показалось, будто она вот-вот упадёт в обморок. Я быстро предложила Кристине стул – она сразу же тихо и покорно села. Поправив вышедший из строя колокольчик, я пошла заваривать крепкий чай: может быть, мой любимый напиток, если его заварить покрепче, придаст ослабшей приятельнице хоть немного сил. Кроме того, у меня весьма кстати нашёлся вкусный пряник со сгущенкой и орехами внутри, который, я знаю, Кристине всегда очень нравился.
Когда я вернулась в зал с подносом ароматного чая, то обнаружила что Кристина, облокотясь на стол, задремала. Я тихонько села рядом и недоуменно уставилась на гостью. Однако неурочный сон приятельницы оказался слишком чутким. Она тут же раскрыла глаза, очень грустно посмотрела на меня и сказала:
– Чуня моя погибла.
Я тут же вспомнила, что морская свинка жила у Кристины без малого семь лет. Это, конечно, более чем достаточный срок чтобы накрепко привязаться к милому разноцветному существу, – едва ли не единственному её товарищу на жизненном пути. Чуня своим молчаливым сочувствием умела скрасить звенящее одиночество Кристины, как известно, не имевшей ни семьи, ни преданных друзей, – таких друзей, которые могли бы, напрочь забыв о собственных семьях, дарить ей тепло своих сердец. Какие-то крупицы тепла ей всё же перепадали, но столь скудно, что не могли ни отменить, ни скрасить её одиночество. А вот Чуне никто, кроме Кристины, был не нужен. Одна только Чуня любила Кристину безусловно и принимала свою хозяйку любой: и чересчур осторожной, и переполненной нужными и ненужными знаниями, и трусоватой, готовой дать дёру при малейшей опасности… Вот потому-то гибель маленькой разноцветной Чуни была для Кристины самым настоящим горем.
Я всем сердцем почувствовала боль приятельницы, но не знала, как её утешить, что сказать.
– Как же это случилось? – спросила я, наконец, с неподдельным сочувствием.
– Очень просто, – ответила Кристина каким-то чужим голосом. – Твой любимый ветеринар Петров убил мою Чуню.
«Не может быть! – пронеслось у меня в голове. – Такого просто не может быть!» Даже если допустить, что ветеринар Петров под влиянием неведомых обстоятельств снова превратился из нормального человека в мизантропа и грубияна, не мог он вот так запросто взять и убить чужую морскую свинку. Не сумасшедший же он! Уж этого за Петровым точно не водилось… «Что же всё-таки стряслось?» – пыталась догадаться я. Но, всматриваясь в непривычно озлобленное лицо Кристины, спрашивать не решалась.
Но Кристина сама нарушила молчание.
– Он сделал ей инъекцию, но неудачно, и из-за этого Чуня тут же и умерла.
– Значит, это произошло случайно!.. – вырвалось у меня.
– Случайно?! – закричала она. – Случайно?!
Мне показалось, что Кристина собирается наброситься на меня с кулаками. Я даже отпрянула непроизвольно, – хотя, конечно, страх был слишком нелепым. Просто я никогда ещё не видела её в таком состоянии.
– Хорошо только одно, – осторожно попыталась утешить приятельницу я, – то, что Чуне не пришлось мучиться долго. Кристина, знаешь, как мучительно и долго умирал кот у одной моей знакомой?
Конечно, это был не вопрос, а просто попытка утешить приятельницу. Я старалась говорить как можно спокойнее и всё пыталась – довольно, впрочем, неуклюже – подсунуть Кристине чашку с чаем и кусочек пряника.
– Хорошо, – печально повторила Кристина. – Хорошо.
Наконец она взяла чашку, безразлично глядя в пространство, отпила большой глоток и так же машинально откусила кусок пряника.
Весь вечер Кристина рассказывала мне, что именно она думает о ветеринаре Петрове. Я никогда и представить не могла, что моя, с виду такая мягкосердечная, приятельница способна так сильно ненавидеть.
Когда она ушла, я открыла интернет и прочитала, сколько в среднем живут морские свинки. Оказалось, что срок их жизни – не дольше семи, в крайнем случае, десяти лет. Я тут же решила позвонить Кристине, почему-то решив, что такая информация поможет ей смириться с потерей. Вдохнув в себя побольше воздуха и ненадолго задержав дыхание, я набрала номер.
– Я только что прочитала, что семь лет для морских свинок считается очень пожилым возрастом!..
– Семь лет и три месяца. Чуня прожила ровно семь лет и три месяца, – ледяным тоном поправила меня Кристина.
– Но, понимаешь, ни одна свинка, не живёт больше десяти лет, – пыталась уточнить я.
– Прекрасно, – мрачно сказала Кристина. – Значит, если бы не Петров, Чуня могла бы прожить ещё целых три года.
Тут голос Кристины дрогнул, и она повесила трубку.
«Утешила!..» – с горечью подумала я. И поделившись Андерсеном своими переживаниями, я наконец-то отправилась домой.
Зловещий визит
Следующий день в лавке прошёл без особенных приключений. Заходила одна немолодая развесёлая супружеская пара. С шутками и прибаутками они купили какой-то нелепый кофейный сервиз. Изготавливали его тоже, наверное, большие шутники. Сервиз был белым, а в качестве украшения на кофейнике и пяти уцелевших чашках темнели кофейные зёрна размером с небольшую картофелину.
Ещё заходили два приятеля-пенсионера, – они купили четыре старых комплекта журнала «Наука и техника». Хорошо, что эти посетители по крайней мере вели себя спокойно.
Мы с Андерсеном (особенно я) умудрились за день так сильно проголодаться, что съели по две полных банки сардин, – с той только разницей, что я ела сардины с тарелки на столе, а Андерсен из блюдечка на полу. Наконец-то вдоволь наевшись и решив, что этот рабочий день в целом удался, мы услыхали, как над входной дверью требовательно задребезжал тяжёлый колокольчик. В следующую секунду в дверь просунулась ярко-синяя шляпа…
– О нет! – с замирающим сердцем, сказала я сама себе. – Только не это!
Я попятилась к стене, словно пытаясь таким образом избежать надвигающейся опасности. Андерсен, опустив хвост, быстренько ретировался в угол.
– О да! – красноречиво говорил весь вид грузной немолодой дамы с роскошным белым капроновым цветком на огромной ярко-синей шляпе.
К сожалению, я не обозналась: это именно она, Ираида Васильевна, печально мне известная мама Кристины.
Не успели мы с Андерсеном, наевшись вкусных, сытных сардин, решить, что жизнь не так уж и плоха, к нам явилась Кристинина мама. Не обращая внимания на мои нелепые движения (выпучив глаза, я продолжала тихонько пятиться от двери), и нисколько не смущаясь трусоватым бегством Андерсена, величественным жестом поправив нелепую шляпу, Ираида уселась на стул.
Сколько я помню эту выдающуюся особу, она всегда носит эту громоздкую яркую шляпу. Не важно, какой на дворе сезон, независимо от погоды, она непременно нахлобучит свою знаменитую шляпу, – наверно, хочет, чтобы её замечали издалека. Правда, независимо от того, заметил ты её издалека или нет, она всё равно, словно паровой каток, надвигается грузно и неумолимо.
Мама Кристины улыбнулась мне, если только можно назвать улыбкой подобное движение ядовито-красных губ. «Наверно, так улыбаются крокодилы, прежде чем наброситься на жертву», – почему-то подумалось мне.
– Да, Люба, оставьте свой напряжённый вид! – раздраженно приказала Ираида Васильевна. – Что это с вами? Не узнали что ли?
– Узнала, – призналась я.
– Тем лучше, – усмехнулась Ираида удовлетворённо. – Поставьте-ка чай. Зелёный у вас, я надеюсь, есть? – с большим сомнением в голосе спросила она. – И Люба, почему это от вас так несет рыбой? – она наморщила густо напудренный нос и принюхалась. – Или это от него? – она грозно направила указательный палец с длинным красным ногтем в сторону забившегося в угол Андерсена. – Зачем вы держите в магазине это нечистоплотное животное?!
– Андерсен очень чистоплотный, – робко возразила я. Но, взглянув в непонимающие мутные глаза дамы в шляпе, (мысленно я всегда называю Ираиду просто дамой), добавила: – Мой кот – отличный охотник, он ловит мышей.
– А!.. Ну, тогда ладно, – снисходительно разрешила дама. – С этим я согласна: животные или служат нам для еды, или должны работать на нас. Но что-то я не поняла, – а чай-то где?
– Сейчас, – торопливо, словно послушная школьница, я посеменила на кухню заваривать чай. Андерсен тоже пошёл за мной на кухню, от греха подальше. Вернее, подальше от Ираиды.
– Ага, теперь-то ты решил меня поддержать? Да? – с укоризной сказала я ему. – Впрочем, иди-ка ты лучше, подыши воздухом! Что тебе делать рядом с этим крокодилом?
Должно быть, не хорошо так выражаться о людях в присутствии животных, но я уверена, что Андерсен меня не выдаст: он тоже с первого взгляда невзлюбил новую гостью.
– Иди! – настойчиво просила я кота. Но верный Андерсен медлил и в замешательстве смотрел на меня, – наверно, сомневался, точно ли я без него справлюсь.
– Иди, иди! – я ободряюще потрепала его по голове. – Разберусь во всём сама. Во всяком случае, постараюсь.
Наконец Андерсен с неподдельной радостью убежал во двор. «Совсем не умеет притворяться…» – вздохнула я, с завистью смотря вслед убегающему коту.
– Ну что ты так копаешься, Люба? – послышался из зала громкий недовольный голос. – А?!.
– Иду, – сказала я и с наполненными чашками на подносе смело вышла к Ираиде.
Смотря на грозную гостью, я всё пыталась догадаться, что же её ко мне привело. Некоторое время мы молчали и настороженно смотрели друг на друга. Наверное, в моих глазах читался испуг.
– Люба, вы в курсе, что у Кристиночки животное погибло?
– Да, я слышала о несчастье с Чуней, – сказала я, по-прежнему не догадываясь о цели визита Ираиды.
Ираида помолчала.
– Кристиночка очень переживает из-за смерти этой… морской свинки, – наконец нарушила молчание дама. – Хотя это и лишено смысла. Но вы же знаете, какая Кристиночка непрактичная.
Мне почему-то показалось, что при этих словах Ираида Васильевна удовлетворенно улыбнулась. Но я оттолкнула эту мысль как несуразную.
– Но, в конечном счёте, я думаю, что всё произошло к лучшему, – с пафосом продолжала гостья. – Я даже рада, что так получилось – и с животным этим, и вообще…
Я промолчала. Я, честно говоря, не вполне поняла, что именно произошло к лучшему.
– Я, собственно, пришла у вас узнать… – Ираида, наконец, перешла к делу. – Люба, зачем это вы Кристиночку с этим… как его… с Петровым познакомили?
Тут она грозно нахмурилась, её толстые брови надвинулись на переносицу… Наконец-то мне всё стало ясно: это я во всём и виновата!
– Просто Кристина попросила найти ветеринара, вот и всё, – как можно спокойнее ответила я.
– Понятно, – удовлетворенно кивнула Ираида. Надо сказать, такая спокойная реакция дамы меня даже удивила. – Я вижу, вы не в курсе, что из-за ваших замашек на роль свахи, моя Кристиночка умудрилась в этого ветеринара влюбиться.
Я изумлённо уставилась на даму и задала самый глупый из возможных вопросов:
– Как это – влюбиться?
– По уши, – циничным тоном ответила дама. – Они даже успели пару раз, кажется, на какие-то там концерты вместе сходить. Представляете?
– На джаз, наверное, – вслух предположила я. А сама подумала: «Ну разве это сейчас важно?»
– Это мне всё равно, – поморщилась Ираида. Джаз там или пляски народов Удмурдии. Неприятно даже не это, – продолжала она, – а то, что при вашем пособничестве, моя утонченная Кристиночка умудрилась влюбиться в ветеринара. Теперь-то хоть до вас дошло?
Я напряжённо молчала. К сожалению, до меня уже давно дошло, что Ираида заглянула в лавку с целью как следует потрепать мне нервы. И надо признать, у неё это хорошо получается. Мне кажется, что было бы достаточно одного тона её голоса, чтобы создать полный дискомфорт, – тут ещё и обвинительное содержание её речи.
Я не согласна с такими обвинениями: я меньше всего хотела знакомить Кристину с ветеринаром, у меня и в мыслях такого не было. Впрочем, я никогда и не ждала ничего хорошего от Ираиды. К счастью, сталкивались мы в жизни не больше трёх раз. Случайно. Однако мне и тех трёх раз вполне хватило. Честно говоря, четвёртый я не заказывала.
Так и не дождавшись моего ответа, Ираида Васильевна продолжала.
– А я рада, что все так случилось, – она хищно улыбнулась. Грубое сравнение с крокодилом опять пришло мне на ум. Хотя признаюсь, сходство было скорее внутренним, чем внешним.
Я вопросительно смотрела на даму, не понимая, чему именно она так радуется. Неужели же её радует то, что Кристина влюбилась? В это было трудно поверить.
– Да! – продолжала Ираида почти миролюбивым тоном. – Даже к лучшему, что из-за халатности этого вашего знакомого, вашего ветеринара, животное Кристины умерло. – Дама тщательно протерла руки ажурной салфеткой. – По крайней мере, вместе с этим бесполезным животным умерла и нелепая влюбленность Кристиночки.
Это звучало очень жестоко. Как же Ираида может радоваться, что дочь лишилась существа, которое скрашивало её одиночество? Ведь маленькая разноцветная Чуня была единственным живым созданием, которое Кристину по-настоящему любило.
– Не понимаю, чему тут радоваться? – дернуло сказать меня.
– Ах вот как? – возмущенно вскинула брови Ираида. – Вот как вы это ин-тер-пере-тируете!
Последнее слово она произнесла очень выразительно, по слогам.
– А вам, по-видимому, хотелось бы, чтобы этот тупой мужлан, этот ваш ветеринар, до сих пор морочил Кристиночке голову? Да??? Вы, по-видимому, никак не хотите понять, что моя Кристиночка существо возвышенное и непрактичное, потому и правильных решений она никогда самостоятельно принимать не умела. И… если бы не моё постоянное вмешательство…
Ираида предостерегающе подняла вверх указательный палец с ярко-красным накладным ногтем.
«…то Кристина, возможно, была бы сейчас хоть немного счастлива», – подумала я. Но вслух ничего не сказала. Побоялась, что гостья с размаху запустит в меня чайным блюдцем.
– Кстати, я хочу вас предостеречь, – угрожающе понизила голос Ираида. – Больше никогда не подсовывайте моей дочери всяких ваших сомнительных знакомых. Весь этот сброд, который постоянно топчется в этой вашей лавке… Этих типов с неясным статусом и вообще… – Дама старательно подбирала подходящее слово. – …всех этих ваших… знакомых.
На слове «знакомых» было сделано особое презрительное ударение. А я подумала: как хорошо, что самая жуткая из моих случайных знакомых, Ираида, топчется в нашей лавке не часто. Да и что ей тут делать-то? Книг она наверняка давно уже не читает – шляпа мешает.
– А я и не подсовываю, – оставив свой нахлынувший было сарказм, пыталась защищаться я.
– Нет, подсовываете! – агрессивно настаивала Ираида.
– Так вы за этим собственно пришли, Ираида Васильевна? Чтобы меня предостеречь? – поинтересовалась я. Терпение моё уже было на исходе. Вот уж кому я совершенно не обязана давать отчёты, так это Ираиде Васильевне.
– Ну, разумеется!.. – удивляясь, что до меня всё так медленно доходит, возмущенно подтвердила дама.
– Тогда, считайте, пожалуйста, Ираида Васильевна, что вы меня уже предостерегли. Я вашу речь внимательно выслушала. Если вы не желаете приобрести марки, значки или статуэтку, то я вас больше не задерживаю, – сказала я и сердито отодвинула чашку.
Такое откровенное предложение, по-видимому, показалось Ираиде оскорбительным, и поэтому она снова открыла свой ярко-красный рот и без обиняков разъяснила, что она обо мне думает.
Ну вы, наверно, уже догадались, что ничего хорошего она обо мне не думала. Высказавшись и переведя дыхание, Ираида продолжила:
– И ещё раз обращаю ваше внимание!.. – рявкнула она. – Оставьте, наконец, мою дочь в покое! Вы, в компании со всем своим сбродом, толкаете Кристиночку в пропасть. А Кристиночке нужно самосовершенствоваться, ей нужно уединение, размышление. Вместо этого вы не только таскаете её на эти… пошлые джазовые концерты, но ещё и подсовываете ей всяческих прощелыг! И вообще… вы на неё очень плохо влияете!
Всё! моё терпение лопнуло. К сожалению, даже не иссякло, а именно лопнуло, – плотину моей сдержанности, наконец, прорвало.
– Знаете что, – сказала я Ираиде. – Я не разделяю вашей непонятной радости по поводу гибели маленькой беззащитной Чуни, к которой Кристина была так привязана. А после тех бездушных слов, которые я сегодня от вас услышала, я и вовсе не собираюсь оставлять Кристину в покое. А даже совсем наоборот! Торжественно обещаю, Ираида Васильевна, что при каждом удобном случае не только буду таскать Кристину на джазовые концерты и… всякие экзотические танцы под барабанный бой, – но и продолжу настойчиво знакомить её с самыми сомнительными типами. Если только, конечно, Кристина уже не помирилась с ветеринаром Петровым. Чего я, кстати, от души ей желаю!
Поправив съехавшую набок шляпу, Ираида исподлобья, в мрачной задумчивости взирала на меня. Наверное, она обдумывала особенно изощренную месть, выбирая лишь позицию, с которой можно нанести удар наверняка. В лавке царило зловещее молчание. Отступать мне, судя по всему было уже поздно, да и, честно говоря, некуда. Поэтому мне пришлось продолжать:
– А что если именно сейчас, в то время когда вы тут меня предостерегаете, ваша Кристина вместе с нашим общим другом-ветеринаром, как раз и направляется на джазовый концерт? Я так и представляю себе, Ираида Васильевна, как Кристина и ветеринар Петров, дружно взявшись за руки, радостно идут встречать розовый рассвет!
Да уж, кажется, на этот раз я завернула нечто совсем несуразное. Зато Ираиду моя тирада, наконец, проняла. Гостья даже задохнулась от возмущения и на миг потеряла дар речи.
– Да я… да я…
«Сейчас точно запустит в меня чашкой!» – в ужасе подумала я. Но вместо этого она завопила:
– Дайте мне жалобную книгу!!!
Да, тут уж ничего не попишешь… Как говорится: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж». Или, может, здесь будет уместнее сказать: «Любишь кататься, люби и саночки возить»? Даже не знаю. Мгновенно остыв, я послушно принесла Ираиде жалобную книгу. В конце концов, она тоже посетитель «Затерянных Миров», а все наши посетители имеют право потребовать и получить жалобную книгу. Вот Ираида её и получила. А в моей душе бодрый, наступательный барабанный бой плавно перешёл в заунывный похоронный марш.
В карманах своей гигантской сумки Ираида мгновенно отыскала ручку. И пока она этой ручкой выводила в книге свою жалобу, лицо её приняло умиротворённое, даже трогательное выражение. «Меня тоже очень оживляет и успокаивает, когда я пишу для души», – невпопад подумала я. Лучше бы мне подумать о том, что умиротворение Ираиды скорей всего обернется для меня ещё большей неприятностью, чем её визит. Но что теперь поделаешь?
– Всё! – выдохнула довольная Ираида и, покачивая полями синей шляпы, решительно направилась к выходу. Я, как вы можете догадаться, не пыталась её удерживать. «Надеюсь, она не станет ловить во дворе Андерсена и таскать его за хвост!», – промелькнула у меня нелепая мысль. Но, судя по исполненному удовлетворения лицу Ираиды, Андерсену опасаться уже нечего. Ещё бы: жалоба-то получилась страницы на две, не меньше!
Как только дверь за Ираидой захлопнулась, я так и рухнула на стул. «Ух! Спасибо, что ушла!» – с благодарностью и какой-то лихорадочной радостью подумала я. И жалоба тотчас забылась… При желании во всём можно найти что-нибудь хорошее, – ведь, правда? Ужасно, конечно, что Ираида приходила, но зато – как хорошо, что она наконец ушла!
Сразу после её ухода я взяла в руки жалобную книгу и попыталась прочитать свежую запись, но, сколько не вчитывалась, так ничего и не поняла почему-то. «Странно…» – удивилась я. Наверно, причина тут в моей развивающейся дальнозоркости. Я отложила жалобную книгу в сторону. Ничего, вот начальница приедет, прочитает и хорошенько растолкует мне, что там понаписано. Да уж, объяснит всё в лучшем виде! Вот в этом я нисколько не сомневалась.
