Текст книги "Книга волшебных историй (сборник)"

Автор книги: Дина Рубина

Соавторы: Татьяна Толстая,Андрей Усачев,Людмила Петрушевская,Линор Горалик,Марина Бородицкая,Виктор Шендерович,Михаил Жванецкий,Павел Басинский,Евгений Клюев,Александр Кабаков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Александр Васильев

Диван-путешественник

Однажды в Стамбуле на блошином рынке «Horhor» я увидел старинный русский диван эпохи ампир, украшенный двумя грифонами. Диван был черен от пыли веков. А на задней стороне спинки его красовалась наклейка: «Комиссионный магазин. Грузинская ССР. Тбилиси. Диван из Ленинграда. Цена 230 рублей. 1987 г.». То есть в свое время какой-то житель Тбилиси приобрел в Петербурге этот диван и привез его в Грузию, где его купил другой житель Тбилиси и затем перепродал туркам. Турки понятия не имели, что делать с диваном. Стиль «ампир» в Турции не ходовой. Турки любят мебель золотую, обитую красным штофом и по возможности с золотистым цветочным орнаментом. Черные грифоны крепостной работы никакого впечатления на них не произвели.

На диван глаз положил не только я, но еще и литовский дизайнер Юозас Статкевичус, который вместе со мной приехал в Стамбул. Цена на эту исключительную вещь была не слишком высока, однако по какой-то причине ни я, ни Юозас не решились приобрести ее. Несколько раз затем мы вспоминали о диване. Но, вернувшись вскоре в ту самую антикварную лавку для того, чтобы, наконец, купить его, обнаружили с сожалением, что след дивана простыл. Спросить было не у кого. И искать бессмысленно, поскольку рынок «Horhor» состоит из шести этажей, забитых до потолка антиквариатом, – мебелью, бронзой, фарфором, хрусталем, люстрами. Словом, черт ногу сломит. Пришлось уйти восвояси и мысленно попрощаться с упущенным диваном.

Прошли красивые пять лет. И на том же рынке, на том же этаже я вдруг вижу мой старый знакомый диванчик! Только был он уже не черным от пыли веков, а отполированным и сияющим своим красным деревом, очищенным и отреставрированным. Поменялась и обивка. Вместо черного дерматина появился белый лен, который требовал дополнительной обивки.

Я не только не медлил ни секунды, чтобы выкупить этот диван, но и, оставив в качестве залога полную его стоимость, отправился в Париж, где в знаменитом магазине тканей «Prelle», расположенном на площади Виктуар, нашел обивку в русском стиле эпохи Александра I. Я привез эту обивку в Стамбул, отдал ее продавцу дивана, и еще через шесть месяцев этот диван, уже перетянутый новой тканью, доставили мне в Париж специальным наземным транспортом. Фура проехала через Македонию, Сербию, Хорватию, Словению, Италию и в конечном итоге остановилась прямо у моего дома в Париже. Грузчики вытащили из этой фуры диван и с чувством выполненного долга отбыли, предварительно позвонив в домофон.

Когда я спустился вниз, то не мог поверить своим глазам – перед моим подъездом стояло три огромных деревянных ящика, в каждом из которых лежали составляющие моего дивана, развинченного для перевозки. Чтобы не повредить ни одну из его частей, в Стамбуле специально изготовили оболочки из еловых досок, которые не только невозможно было поднять, но и сдвинуть с места представлялось нереальным. И так как в этот момент, кроме меня, дома никого не было, а дело шло к вечеру, я понял, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Поднявшись к себе, я вооружился отверткой, пассатижами и клещами и за какой-то час сам раскрутил все ящики. Часть деталей этого огромного дивана, который с давних лет получил прозвище «самосон» (производное от «сам спать»), я поднял в квартиру на лифте, а те, что в лифт не входили из-за своей громоздкости, – на собственной спине. Живу я, к слову сказать, на пятом этаже. При помощи старинных шурупов я собственноручно собрал этот диван, который уже много лет «живет» в моем доме.

Вот она, судьба вещи. Какой-то крепостной мастер в эпоху наполеоновского нашествия по заказу своего господина создал по гравюрам французских мастеров этот диван для какой-то усадьбы под Петербургом. Диван пережил несколько войн – Наполеоновскую, Первую мировую и Великую Отечественную. Пережил Октябрьскую революцию. Его не сожгли во время блокады Ленинграда. Не распилили в эпоху раскулачивания. Не выбросили на помойку в советское время. Затем кто-то сдал диван в одну из комиссионок в Ленинграде. Какой-то житель Тбилиси приобрел его и перевез в Грузию. Турки каким-то образом выкупили диван уже в эпоху свободной Грузии и перевезли в Стамбул, где он попался мне на глаза. Через все Балканы, через Север Италии и Франции я переправил его в Париж.

Это не только чудесная история, но и замечательный круговорот старинного дивана в природе. Не надо никогда унывать из-за случайной потери. Следует верить, что прекрасные вещи самым сказочным путем могут попасть в Ваши руки в самых удивительных уголках планеты. Живите с открытым сердцем и распахнутыми глазами, избегая слов: «Ну что я там найду, там наверняка ничего нет». Будьте готовы к сюрпризам, не упускайте своего шанса и помните – если вещь полюбила Вас, как это произошло со мной, она дождется Вас даже спустя много лет.

Артур Гиваргизов

Горе от воображения

В класс вошли два моряка. На околышах их бескозырок было написано: «Тихоокеанский флот».

– Извините, мадам, – сказал один из моряков, – нам нужен Степанов Сергей.

– Вон там, на последней парте Степанов. – Елизавета Александровна улыбнулась, ей очень понравилось слово «мадам»:

– Степанов, встань, пожалуйста.

Серёжа встал.

– Сергей Степанов! – громко и утвердительно сказал офицер (кажется, офицер). – Принимай командование! Наша подводная лодка в твоём распоряжении.

– А литература? – спросил Серёжа.

– Литература? – задумался адмирал (кажется, адмирал). Он умоляюще посмотрел на Елизавету Александровну.

– Конечно, конечно, господа (Елизавете Александровне очень нравилось слово «господа»)! Пусть идёт! Командование лодкой в сто раз важнее литературы.

Серёжа пошёл к дверям.

– Степанов, ты куда? – строго спросила Елизавета Александровна. – Если к доске, то надо было сначала руку поднять.

– Я… лодкой… – растерялся Серёжа.

Он огляделся по сторонам, моряков не было.

– Давай, давай, иди, раз уж встал. Прочитай нам наизусть отрывок из поэмы «Горе от воображения».

– Я не знаю.

– Тогда вообрази, что я сейчас тебе поставлю.

– Два с двумя плюсами.

– Слабое у тебя воображение. Кол с тремя минусами.

Сколько можно

В 13.59 Серёжа закончил делать математику, с 14.00 до 14.27 обедал и мыл посуду, а в 14.28 сел заниматься на фортепьяно. Он повторил 50 раз этюд Гедике. Наконец-то этюд стал получаться без ошибок и в быстром темпе. «Давно бы так, – думал Серёжа. – Как же всё просто. Если бы я раньше не тратил драгоценные минуты на ерунду! Если бы я раньше занимался по плану!»

Серёжин папа проснулся.

– Лида, – сказал он Серёжиной маме, – мне приснилось, что наш сын выучил этот невынос… этот прекрасный этюд Гедике.

– Вместо того чтобы спать, пошёл бы и заставил его повторить этюд 50 раз, – упрекнула мама.

Папа заставил Серёжу повторить 50 раз этюд Гедике. И наконец-то этюд стал получаться без ошибок и в быстром темпе.

Серёжина мама проснулась.

– Игорь, – сказала она Серёжиному папе, – мне приснилось, что ты заставил Серёжу 50 раз повторить…

– Стоп! Мне тоже снился этюд! – перебил папа. – Здесь что-то не то. Может, он его на самом деле…

Мама и папа вбежали в Серёжину комнату:

– Серёжа, ты выучил этюд Гедике?!

– Мне приснилось, что он сам выучился, – сказал Серёжа.

Мама, папа и Серёжа вопросительно посмотрели на этюд.

– Что вы на меня так смотрите? – заволновался этюд. – Да, выучился! Сам! Потому что – сколько можно!

Великие люди

Серёжа, Саша и Оля сидели во дворе на поваленном столбе. Они уже пятый раз начинали «Под небом голубы-ы-ым, есть город золото-о-ой…» – никак не получалось. То Серёжа убегал, то Саша отставал, то Оля очень низко гудела.

Вдруг из облаков кто-то сказал:

– Дети!

Серёжа, Оля и Саша посмотрели вверх. Из окна 28 этажа на них смотрела Нина Сергеевна, мама Коли Кузнецова. Нина Сергеевна славилась умением ходить по верёвке.

– Дети, я вас научу петь хором, я же хормейстер. Знаете, что такое хор?

– Четыре, – сказал Серёжа.

– Ну, можно и три, – поправила Нина Сергеевна.

– Три – это удовл., четыре – хор., а пять – отл., – сказала Оля.

– Это не тот хор, – улыбнулась Нина Сергеевна. – Хор – это когда…

– Лучше научите нас ходить по верёвке, – попросил Саша.

– Нет, ребята, – покачала головой Нина Сергеевна. – Этому долго. Надо очень много всего перестирать и высушить. А вот петь хором, играть на арфе, решать тригонометрические уравнения, говорить по-японски – пожалуйста, за полчаса. По верёвке…

И Нина Сергеевна пошла по бельевой верёвке, протянутой от её окна до соседнего дома, дошла до середины, сняла высохшие Колины джинсы, сделала сальто и вернулась домой.

– Это надо, чтобы у вас был такой Коля.

– Да, – согласились Серёжа, Оля и Саша.

Коля Кузнецов славился умением за восемь секунд испачкать краской джинсы и куртку.

Как Серёжа чуть было не стал Геркулесом

Серёжа, Саша и Оля сидели во дворе, на качелях.

– Скучно, – вздохнула Оля.

– И есть хочется, – вздохнул Саша. – Сейчас бы гамбургер, но у меня только два рубля. Придётся идти домой.

– А мне никогда не бывает скучно, – сказал Серёжа. – И когда хочется есть, я всегда что-нибудь придумываю.

Серёжа спрыгнул с качелей и подбежал к какой-то незнакомой бабушке.

– Бабушка, представьте, ваш любимый внук приехал на экскурсию в Москву, в Кремль, а потом опоздал на поезд… Он, э-э-э-э… из Петербурга приехал. Ну вот: остался один в незнакомом городе без денег, голодный. Теперь представьте, что ваш внук это я. Представили?

– Женя! – воскликнула бабушка. – Как хорошо, что ты приехал! Как ты похудел! Какой ты слабый! Пошли скорее, я сварю тебе геркулес. Эту кашу назвали в честь Геракла, сына Зевса и Алкм…

– Ой, нет, – заволновался Серёжа, – я вечером геркулес, а сейчас я хочу три гамбургера и ещё немножко погулять! Дайте… то есть дай двести рублей.

– Никаких гамбургеров, – рассердилась бабушка. И взяла Серёжу за руку. – Ты даже не представляешь, сколько силы в Геркулесе! Он задушил неуязвимого немейского льва…

Серёжа хотел вырваться и убежать, но у него ничего не получилось, бабушка оказалась очень сильной.

А Саша и Оля стали смеяться.

– Нам уже не скучно! – Оля помахала Серёже рукой.

– Здорово ты всё разыграл! – смеялся Саша. – Давай возвращайся!

– Не могу! Спасите! Спасите! – кричал Серёжа.

– Ха-ха-ха!

– Из Серёжи получится отличный артист, – сказала Оля. – Я тоже, когда вырасту, стану артисткой. Только я буду не в комедиях, а в ужасах.

Саша и Оля сидели на качелях, ждали Серёжу, но он куда-то пропал. И не отвечал на звонки. А было уже 10 часов вечера.

– Страшно, – поёжилась Оля.

– Может быть, он тоже придумал фильм ужасов? – сказал Саша. – Может быть, нас сейчас снимают скрытой камерой?

Оля сняла очки, выпрямила спину и переплела косичку. Саша тоже выпрямил спину.

А в полдвенадцатого наконец-то пришёл Серёжа.

– Друзья называется! – закричал Серёжа. – Вместо того чтобы меня спасать они смеялись! Зла не хватает!

И Серёжа вытащил из земли железные качели. Потому что ему надо было куда-то деть своё зло.

– Ничего себе! – удивился Саша. – Вот это сила!

А Оля подумала, что, наверное, и правда снимают фильм скрытой камерой. И Серёжа играет героя, который пришёл её спасать.

– О, я спасена, – сказала Оля. – Где ты так долго пропадал, Серёжа? Этот Саша потребовал с моих родителей выкуп – 200 тысяч долларов.

Пришлось Саше убегать от Серёжи.

Но самое главное, что двор дома № 2 был под наблюдением уличной камеры. И полицейский Зимин у себя в отделении полиции с интересом следил за развитием событий. И когда Серёжа стал догонять Сашу, Зимин выскочил из отделения и закричал:

– Стоп, стоп! Значит, Серёжа, ты его догоняешь и ведёшь в отделение. А я вручаю тебе грамоту. А потом пустим титры. Всё понятно? Поехали.

Фильм «ОТДЕЛЕНИЕ» получил три премии Оскар. За сценарий (Зимин), за роль полицейского (Зимин) и за музыку. Музыку написал начальник отделения полиции генерал Кузнецов.

Михаил Гиголашвили

Сказки золотого дацана

Серо-желтые холмы бугристы и угрюмы; пустые степи немы; хохлы дальних гор вытягиваются в дымке друг за другом, как хребет звероящера. Это Бурят-Монголия – сердце Азии. Азия – сердце мира. Мир – сердце Вселенной. Вселенная – сердце Бога. А Бог живет в сердце Бурят-Монголии, в Иволгинском дацане, что издали похож на резную драгоценную шкатулку, а вблизи – на уютный и радушный дом, в который надо войти и остаться там навсегда.

Крыши дацана затканы золотом, украшены перламутром и вогнуты вовнутрь: по утрам в них собираются росы, божьи слезы. Под тихий перестук молельных барабанов они растекаются по стенам и дают прохладу летом, а тепло – зимой.

Но тому, кто сидит посреди дацана в хрустальном кубе, не холодно и не жарко. Это XII Пандито Хамбо-лама Даша-Доржо Итигэлов. Уже сотни лет он и мертвожив, и живомертв – кожа его тепла, волосы растут и опадают, скрещенные в позе лотоса ноги иногда бывают переложены, а чай в пиале – выпит. Прикосновения к его желтой тоге достаточно, чтобы стать здоровым, поцелуй руки дает прозрение слепцам, а капли пота могут вернуть к жизни умершего.

Прожив 75 лет земной жизни, жарким июльским днем он призвал учеников и велел им читать благопожелание для умершего, но ученики не осмелились произносить ее при живом Учителе. Тогда Хамбо-лама начал сам читать эту молитву; постепенно и ученики подхватили ее.

Так, медитируя и молясь, он ушел в нирвану, был усажен в кедровый ларь, обложен солью и зарыт в землю, а через 75 лет – выкопан и водружен в хрустальный куб, где сидит и по сей день, оживая семь раз в году, чтобы исцелять и ободрять словом, которое слышит каждый молящийся своим внутренним ухом, – и каждому направлено его неповторимое, единственно нужное слово.

В тысяче локтей от дацана стоит юрта старого перса Реза-заде, чьи предки-золотовары во времена Золотой Орды были переселены ханом Джучей из Шираза в Бурят-Монголию, да там и остались, приняли буддизм. Живет Реза-заде тем, что сдает свою юрту паломникам, а за мелкую надбавку рассказывает ночами о скрытом, сокровенном и тайном, чего знать нельзя, но без чего и жить невозможно. Старый перс знает десять языков, может глотать огонь и выпускать дым из ноздрей, способен подниматься в воздух и летать по юрте, не задевая стропил и свиристя, как летучая мышь.

Но вначале он ведет паломников на праздник, который начинается в полдень, когда колесница Майтреи, несомая ламами, объезжает вокруг дацана. Это значит, что теперь все двери и сердца – распахнуты. Паломники ходят по юртам, едят и пьют, а потом собираются в дацан, где до ночи творятся чудеса, молитвы и прозрения, а ламы учат, что надо желать счастья не только себе, но и всем живым существам, и тогда земля будет окутана облаком всеобщего блага, блаженства, благополучия, божьей благодати и благомилости.

А когда ночью усталые паломники вваливаются в юрту, старый Реза-заде потчует их лепешками с кипяченой сметаной, чаем с маслом и солью, приговаривая, что умеренность в еде полезнее, чем сто врачей, большая сыть брюху вредит, поэтому надо есть вполсыта и пить вполпьяна.

После еды старик укладывает гостей на тюфяки и подстилки, а посреди юрты ставит плошку, куда обильно сыпет сухую ароматную траву, с гордостью объясняя, что вокруг дацана растут лучшие на земле растения, живут умнейшие звери и птицы, а люди открыты, приветливы и скромны, как и подобает тем, кто живет вблизи живого бога.

Поджигает траву. Терпеливо ждет, пока сладковатый дурман не расслоится по юрте, не заглянет во все щели и углы юрты и души. Предупреждает при этом, что в мире – много непонятного и тайного, но истинно тайное не станет явным, пока вокруг день, а явное не превратится в тайное, пока вокруг ночь, а всё, что он нам откроет, – говорит не он, а Учитель, он – только голос его.

…Вот и в первую ночь он начал так:

«Раньше тут было много колдунов, да и сейчас изрядно их водится.

Как-то раз один колдун отправился на базар – показать свое искусство. Попросил у торговца тыкву, но тот не дал. Тогда он выпросил одно тыквенное семечко. Взрыхлил посохом землю и посадил его. Тыква тут же проросла, раскрыла цветы, завязала плоды. Он сорвал тыкву, поел сам и угостил зевак. Заглядевшись на него, торговцы отвернулись от своих товаров, но у них все исчезло. Не успели они поднять шум, как все вернулось на свои места.

А он откусил от тыквы кусок, пожевал его и выплюнул. И пища превратилась в желтых пчел, которые кружили над толпой, но никого не жалили. Потом он разинул рот, пчелы влетели туда, а он разжевал и проглотил их. Потом начал указывать пальцем на куриц, собак, гусей, баранов, заставляя их плясать ритмично и осмысленно.

После этого он принес несколько десятков монет и велел побросать их в колодец. Поставил на край колодца посудину. Громко позвал – и монеты одна за другой стали вылетать наружу и с радостным звоном собираться в посудине.

Напоследок он решил угостить людей вином, но чарку не надо было передавать друг другу: она сама останавливалась перед человеком, и, пока тот не выпивал вино, от него не отходила, после чего, полная, плавно плыла по воздуху к следующему.

Во время ураганов он писал заклинания и бросал их на ветер – буря тотчас стихала. Когда же летом шли лесные пожары, он набирал в рот воду, дул ею кругом – и с неба лился ливень и тушил огонь.

Он мог заговаривать воду в реке – и река пересыхала. Он мог заставить полено покрыться ростками. А если ему надо было переправиться через озеро, он разворачивал ковер, садился на него, свистом вызывал ветер и перелетал на другой берег. И рыбы от радости выпрыгивали из воды и хлопали плавниками, когда он мчался над озером.

Он умел изгонять оборотней, заставляя их появляться уже связанными. Как-то раз в его городе захворала жена одного начальника. Оказалось, что в их саду, в большом дубе поселилась нечистая сила. Всякий, кто останавливался под этим деревом, умирал, а пролетавшие мимо птицы падали замертво на землю.

Стуком по коре колдун заставил дуб засохнуть и рухнуть, а из него выползла огромная сколопендра, которую он умертвил и повесил на заборе, чтобы другим неповадно было.

Как-то его вызвали во дворец. Сказали:

– У нас появилась нечисть. После полуночи в царском саду то и дело показываются люди в пурпурных одеждах. Они идут вереницей с огнем в руках и плачут. Можно их одолеть?

– Это нечисть малая, называется Эуе, ее изгнать легко, – ответил он.

Дождался ночи и, увидев людей с огнем, которые с рыданиями шли по аллее, бросил черную дощечку с заклинаниями, а за ней – горсть искр. Бесы взвились и исчезли, побросав на лету плошки с огнем и оставляя в воздухе дымные смрадные следы.

Один дехканин копал огород и вырыл какую-то толстую зверушку: то ли ягненка с проплешинами, то ли поросенка в шерсти. Он нацепил ей на мясные рожки веревку и повел к колдуну – узнать, что это такое. Тот, посмотрев, сказал:

– Эта гадина зовется Аоя, обитает в земле и пожирает мозги умерших. Кто хочет ее убить, должен проткнуть ей горло буковым суком.

Услышав это, существо, оборвав веревку, прыгнуло в сторону и превратилось в камень. И сколько ни бил крестьянин палкой по камню, тот молчал, не откликался. Тогда колдун велел крестьянину отнести этот камень мельнику, чтоб тот сделал из него жернов, который, хоть и будет скрипуче ругаться при работе, но сможет молоть зерно на славу, до пудры и праха.

Другой человек шел по своим делам, как вдруг какая-то тварь перегородила ему дорогу. Видом она походила на вола, у нее были темные глаза с мерцающими зрачками. Четыре ноги вросли в землю, так что невозможно было сдвинуть ее с места. Она утробно мычала и мотала шишкастой башкой. Когда позвали колдуна, он посоветовал окропить её вином. Вылили на нее бурдюк вина – и тварь рассеялась. А колдун объяснил:

– Это был Иуы, дух печали. Известно, что печали забываются за вином. Потому-то вино и заставило эту мразь исчезнуть, хотя завтра она вернется в мир.

Но тут наступило утро, и мы вдруг увидели, что вместо перса посреди юрты сидит морщинистый колдун-носач в темной и грязной хламиде. При первых лучах солнца он обалдело огляделся, прекратил недозволенные речи и, недовольно встрепенувшись, со свистом исчез в отверстии войлочного потолка…

…

…Когда настала вторая ночь, старый Реза-заде сказал:

«Раньше тут было много вещунов, да и теперь хватает.

Один раз у царского дворца в Каракоруме появилась желтая крыса. Она кружилась в танце, взявши в рот свой хвост. Так протанцевала она без отдыха сутки и сдохла. Вещун объяснил:

– Если казнят людей без разбора дела, то является крыса-оборотень, танцующая у ворот дворца.

Как-то над дворцом появились белокрылые вороны, которые сражались с воронами черными. Белокрылые не смогли победить, тысячами падали в реку и погибали. Вещун знает, что борьба вороньих стай есть знак близкой войны:

– Когда люди стремятся к грабежам и убийствам, начинаются бои ворон.

Как-то выбежала из царских ворот большая белая собака в шляпе, изукрашенной шнурами. Решили, что это чья-то шутка. Но вслед за нею выскочила еще одна собака в колпаке. Видевшие их не могли этому не поразиться. А вещун поведал:

– Если государь не праведен, а сановники замышляют злое, то из дворцовых ворот выбегает собака-оборотень в головном уборе.

На царской кухне курица, высиживавшая яйца, начала постепенно превращаться в петуха с гребнем и шпорами. Села курицей – встала петухом. Потом этот петух пел и кур покрывал. У него выросли рожки, вроде улиточьих. Вещун знал и это:

– Если много правителей одновременно сидят на тронах, то знаком этого служат рога у кур-петухов.

Осенью появились мыши с желтыми листьями в зубах. Они взбирались на деревья, росшие на могилах простолюдинов, и устраивали там свои гнезда. Детенышей в гнездах не рождалось, зато мышиного помета набралось достаточно. Гнезда стали падать вниз, на могилы, и уходить в землю.

Вещун объяснил это так:

– Если мыши стали покидать норы и подниматься на деревья – это знак того, что низкие люди скоро достигнут знатности и видного положения.

Как-то в царском саду ясеневое дерево распустило ветви так, что образовалась вроде бы голова человека. Было всё: брови, глаза, борода, волосы, уши. Вещуну это было известно:

– Когда люди живут в те века, когда умных изгоняют, а добродетели увядают, то появляются деревья, обликом похожие на людей.

Вдруг зимой прилетели воробьи, а за ними – жабы, десятки тысяч. Сначала они чирикали и квакали в воздухе, а потом стали драться кто с кем попало. Перебили друг друга и повисли на ветвях деревьев, на кустах, на стенах и башнях, завалили землю падалью. Вещун объяснил:

– Когда страну держит в своих руках потаскуха, отчего в стране неспокойно, тогда бесятся воробьи и летают жабы.

В столицу привезли девицу, у которой срамный орган был на животе, под пупком. Нрава она была развратного. Скоро еще одна девица, со срамными губами на шее, была доставлена царю. Нашли и третью, со срамным местом на спине, между лопаток. Царь попросил вещуна сказать, что это такое. Тот ответил:

– Если у человека рождается ребенок со срамом на шее, это означает, что в царстве будет великая смута; если на животе – царство подстерегают какие-то невзгоды; если на спине – у царя не будет потомков».

Тут нас застигло утро, и быстроглазому карлику-вещуну в красной тоге и лисьей шапке пришлось оборвать на полуслове недозволенные речи и с юрким шелестом скрыться за пологом юрты…

…

…Когда наступила третья ночь, старый перс сказал:

«В старые времена тут обитало много странных существ с летающими головами, да и до сих пор их можно обнаружить в достаточности.

Один начальник улуса заполучил себе превосходную кухарку. Но каждую ночь, едва она ложилась спать, голова ее улетала, возвращаясь к рассвету через собачий лаз или дымоход. Крыльями служили уши.

Так было много раз. Все кругом удивлялись этому. Как-то ночью пришли посмотреть, осветили служанку и увидели только тело, без головы. Тело было теплым, а дыхание ровным. Шея была чистая и гладкая, как колено. Тогда на тело накинули покрывало. На рассвете голова вернулась, но приладиться никак не могла – покрывало мешало. После двух-трех попыток она упала на землю и визгливо зарыдала. А тело задышало чрезвычайно часто – казалось, что оно вот-вот умрет. Тут покрывало откинули. Голова взлетела, приложилась к шее и затихла.

Через какое-то время повар шутки ради под утро опять накрыл тело, но на этот раз медным тазом. Голова не смогла пролезть внутрь и погибла.

Есть еще люди, которые умеют превращаться в тигров. В одно село повадился тигр-людоед. Дехкане изготовили капкан с пружиной и крепко зарядили его. На следующий день они отправились проверить его и обнаружили местного начальника, придавленного брусом. Он был в шапке из красной ткани.

– Зачем вы сюда влезли? – спросили у него.

– Вчера я неожиданно был вызван к правителю, – сердито ответил начальник, – ночью была гроза, гром, вот я и угодил со страху в темноте в капкан. Выпустите меня!

– Покажите ваш вызов, не может не быть документа, – говорят.

Он вынул из-за пазухи документ с вызовом. И тогда его выпустили. Он тут же превратился в тигра и убежал в горы.

Недаром сказано: «Тигр, превращаясь в человека, любит надевать шапку из лиловой рогожи. Те тигры, у которых на лапах пять пальцев, главные оборотни».

На высоких горах живут волосатые существа, сходные с обезьянами. Могут делать всё то же, что и люди. Ходят быстро и валко, перегоняя человека. Подкарауливают проходящих женщин, нападают на них и уводят, куда – никто не знает. Если возле женщины идет мужчина, они утаскивают ее длинной веревкой, так что ей никак не спастись. Эти существа умеют различать мужчин и женщин по запаху, берут только женщин.

Поймав человеческих дочерей, эти существа составляют с ними семью. Тем из женщин, которые остаются бездетными, до конца жизни не разрешают вернуться к людям, а детные и сами не помышляют о возвращении.

На горах еще живут вредоносные существа. Они появляются чаще всего во время бурь и ливней, сидят на деревьях и издают звуки, подобные свисту. Могут пускать в людей слюнные стрелы: те, в кого они попадут, в тот же миг покрываются язвами, как от сильного яда. Но иногда они плюются золотым песком – и те люди, кому посчастливилось оказаться рядом, становятся богачами.

Существа эти ленивые и сонные. Самцы более подвижны, а самки медлительны. Однако подвижность самцов сохраняется не дольше, чем полдня, медлительность же самок весьма продолжительна. В народе эти существа зовутся горными бесами, о которых известно, что они могут вызывать как беду, так и счастье.

Но тут утро покрыло землю, и странное существо, лежащее посреди юрты в виде большого разноцветного слизня, прервало недозволенные речи и истаяло в розовом воздухе, наподобие воды в жару, и долго еще пёстрый пар мешался с терпким дымом из плошки…

…

…Когда пришла четвертая ночь, Реза-заде сказал:

«Змеи, отцы и матери мудрости, водятся тут испокон веков во многом числе.

У одних родителей умерла дочь. На ее погребении у раскрытой могилы собрались люди. И тут из травы показалась змея. Подползла к гробу и стала биться головой о крышку. Ее кровь и слезы сливались в ручей. Люди оцепенели. Через какое-то время змея, успокоившись, облизала жалом лицо покойницы и поползла прочь, продолжая стонать по-человечьи.

А в другой семье старуха нашла крупное яйцо, принесла его домой и стала заботиться о нем. В яйце оказался младенец. Как ребенку исполнилось четыре года, он превратился в змею и приказал старухе убить и сжечь его:

– Если на моем пепле построить монастырь, то стены его будет стоять вечно.

Но старуха пожалела найденыша, унесла его в корзинке в горы и бросила в пещеру. И сразу из пещеры стал бить родник, вода которого целебна по сей день.

В одном селе жила одинокая престарелая женщина. Каждый раз, когда она ела, появлялась змейка и устраивалась на циновке. Старушка жалела ее и давала ей пищу. Змейка постепенно росла и превратилась, наконец, в змею длиной в три метра, с рыбьей головой. Она жила в земляной норе под кроватью старухи, ночью ловила мышей и сторожила дом, а днем нежилась в саду.

Однажды конь старосты села, увидев змею на солнце, стал ее топтать. Змея извернулась и ужалила коня. Староста вознегодовал на смерть коня и повелел старушке выгнать змею из села в лес.

– Она под кроватью, – сказала старушка. – Выгони сам.

Староста начал рыть землю, уходил все глубже и глубже, но так ничего и не нашел. Тогда он разгневался еще сильнее и убил старушку лопатой. Змея же подала голос:

– За что ты убил мою мать? Я отомщу!

С этой поры каждую ночь гремел гром и лил дождь. Так продолжалось тридцать девять дней, а на сороковой день в селе провалилась земля и образовалось озеро. Все злые жители погибли, а добрые спаслись в домике, который, один-единственный, устоял по время бури.

Он и доныне стоит посреди озера, прямо на воде. Когда рыбаки ловят рыбу, они ночуют в этом домике, а в непогоду ищут около него спасение от ненастья. В солнечную же погоду на дне озера ясно проступают очертания стен, крыш, заборов, сараев».

Тут утро ошарашило нас, и большой пятнистой змее волей-неволей надо было бросить недозволенные речи и спешно уползти восвояси – только затихающее шуршанье, шипенье и всхлипы были слышны из-за полога юрты…

…

…Когда наступила пятая ночь, старый перс сказал:

«Не только змеи, но и бесы издавна выбрали эти места для встреч и случек, чтобы досаждать людям и добрым духам.

Однажды дехкане шли по дороге и встретили парня с лютней. Парень попросился на повозку, и его взяли. Он обещал сыграть на своей лютне. И, правда, исполнил несколько песенок. Когда же песенки кончились, он выплюнул свой красный язык на дорогу, перепугав насмерть людей. После чего исчез.

Пройдя еще немного по дороге, люди повстречали старца с бубном, который тоже попросился на повозку.

– Тут один уже играл на лютне. Не твой ли знакомец?

– Он из наших, я тоже умею хорошо играть, – ответил старец, оторвал у себя оба уха и пустил их птицами лететь в небо, чем напугал людей до смерти.

В двух днях пути от дацана жил один пожилой дровосек. Как-то появился бес и начал под видом привидения входить в его дом, разговаривать с людьми, есть и пить как человек, но истинного вида своего не являл. У дровосека была молодая жена. Бес ее неотступно домогался. Дровосек позвал шамана, для которого приготовил вино и закуску, но бес, достав нечистот из отхожего места, забросал ими угощение. Шаман принялся бить в барабан, призывая на помощь добрых духов. Но бес схватил ночной сосуд и начал издавать звуки вроде гудения рога. Шаман вдруг почувствовал холодок на спине, вскочил, расстегнул одежду – а по спине его текло содержимое ночного сосуда. Шаман бросил всё и ушел.