Текст книги "Холодная месть приятнее на вкус"

Автор книги: Диля Еникеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Да, некоторые статьи можно обозначить как насильственный моральный стриптиз, – тихо произнесла Зина. – Люди доверились журналисту, рассказали о себе, а тот опубликовал всю их подноготную... Ведь ситуации узнаваемы, наверняка знакомые героев этих очерков поймут, о ком это. Грязно...

– Люлю, как думаешь, могли ли с Ладо поквитаться за какие-то журналистские дела?

– За какие именно?

– К примеру, он узнал чью-то постыдную тайну.

– Владимир Кохадзе – всего лишь репортер криминальной хроники в газете "Выстрел". Слишком мелкая сошка. Это издание не обладает значительным весом, чтобы статья из него произвела фурор.

– Ну, тогда попросил бы коллегу из другого издания тиснуть статейку.

– А зачем ему?

– Чтобы шантажировать того, на кого у него компромат.

– Тогда зачем публиковать материал? Он покажет его и пригрозит, что статья будет опубликована.

– Верно мыслишь, подруга!

– Ал, ты думаешь, с Владимиром разделались за компромат? – спросила Тамара.

– Пока не знаю. Равно как не знаю, жив ли мерзавец.

– Да ведь проще заплатить журналисту, – внесла свое веское слово Люся.

– И это верно, крошка Люлю, – кивнула Алла. – Сашка, мой приятель, подвизавшийся в очень солидной газете, подробно поведал мне, как действуют некоторые журналюги, сделавшие свою профессию бизнесом: накопают на какого-то толстосума компромат, состряпают обличительную статью, обильно сдобренную мнимым гражданским пафосом, а потом втихаря обращаются к герою материала с "деловым предложением", мол, это не будет опубликовано, но обойдется папаше Дорсету в лишних пятьсот долларов. Ну, не в пятьсот, конечно, лишь герои моего любимого О'Генри так низко себя ценили, а некоторые акулы пера продаются значительно дороже. Мой приятель-журналист парень циничный, а потому прямо говорил тому, кому посвящена его разгромная статья: "Напечатать это – пять тысяч долларов, не напечатать – десять". Допустим, нувориш не желает раскошелиться. "Ну и фиг с ним", – пожимает плечами Сашка, несет материал главному редактору и получает гонорар. Его услуги неплохо оплачиваются, парень славится своими злободневными статьями, основанными на так называемом "журналистском расследовании", а по сути сборе компромата. Читатели в восторге: ах, какой он смелый и принципиальный! – мол, для него не существует авторитетов, любого за ушко да на солнышко. Тираж и престиж газеты растут, главред довольно потирает руки, а мой циничный приятель собирает компру на следующую жертву и спустя некоторое время приходит к ней с аналогичным "деловым предложением". А кому охота, чтобы его грязные делишки стали достоянием гласности?! Богатей почешет в затылке, прикинет, во что ему выльется обнародование компромата и, соответственно, удар по реноме, недоверие деловых партнеров, наезд налоговой инспекции и прочие последствия, и приходит к выводу, что десять тысяч долларов – это мизер по сравнению с тем, что его ожидает, – ведь, помимо всего прочего, стоит ему засветиться, журналюги набросятся на него всей сворой с радостным кличем: "Ату его!" Или же Сашка приходит к человеку, у которого намерен взять интервью, и с милой улыбкой вопрошает: "Как о вас написать – хорошо или плохо?" Объект в растерянности и мысленно негодует: "Ты сам просил о встрече, пришел ко мне, пьешь мой кофе, отнимаешь мое время и ещё имеешь наглость задавать такой вопрос?.." Но у наивных, понятное дело, интервью не берут. У никому не известных тоже. Те, кто попадает в поле зрения журналистов, чем-то отметились в этой жизни, да и вообще иллюзий давно не питают. Поэтому, отринув минутное недоумение, будущий герой статьи в ответ лучезарно улыбается и лезет за бумажником. И если он пожадничает, то у обаятельного циника Сашки не заржавеет сказать ему все с той же милой улыбкой, но с интонациями мужика из известного мультика: "Маловато будет!" В итоге он получает все, что хочет. После второй бутылки хорошего коньяку Сашка признался мне, что имеется такса на все виды журналистских услуг, существует лишь определенная сетка, в зависимости от маститости аса пера и солидности издания, в котором он подвизается. Получив известную сумму, парень тиснет материал, где интервьюируемый предстанет просто-таки ангелом во плоти: и трудится он денно и нощно, и добрый-предобрый, и хороший семьянин, и хобби у него премиленькие, да и вообще это замечательный во всех отношениях человек. Так что теперь я четко уяснила: если об известном человеке пишут в положительном ключе, значит, это обошлось ему в энную сумму. А вот злобные статьи – это плод работы ума закомплексованных писак, избравших это поприще для самоутверждения. То же самое и на телевидении. Все эти лубочные герои, с галстуками и без, передачи-слезовыжималки, где герои и героини устраивают душевный стриптиз дабы повысить собственную популярность, – обходятся им в немалую сумму, и я теперь знаю, в какую именно.

"Самаритянки" внимательно выслушали монолог верной боевой подруги, уяснив лишь одно – убивать журналиста, владеющего компроматом, нет никакого резона, гораздо проще купить.

– Значит, эту версию отклоняем, – резюмировала Тамара.

– А я бы не стала, – возразила верная боевая подруга. – Не забывайте главные черты Ладо Кохадзе: подлость и желание отыграться за собственные комплексы. Для журналиста, эксплуатирующего свою профессию ради побочных заработков, вариант: "Продам – купи", – подходит. Он отдает герою обличительной статьи все материалы, получает от него деньги и считает, что его труд оплачен по таксе. Что ж, любому поступку, даже циничному, можно при желании найти объяснение, в данном случае, расценить как гонорар за проделанную работу, хотя на самом деле это шантаж и вымогательство. Другое дело – Ладо. Я ведь недаром в студенческие годы однажды устроила ему моральный мордобой. Парень отметился во многих подлых делах. У журналистов своеобразная этика – раз получил деньги, этого человека больше не трогай, а у Владимира Кохадзе нет морали. Взяв немалую сумму и пообещав, что отдаст жертве компромат, он запросто сделает копии. Алчность таких людей не имеет границ. Всем известно, что если вымогатель вцепился, то уже не отцепится. Именно потому с ним расправляются. И дело тут не только в том, что он постоянно требует денег, – хотя и это имеет значение, – но и в том, что жертва все время на пороховой бочке. Ведь многие шантажисты упиваются своей властью, с садистским наслаждением наблюдают, как человек мечется, нервничает. Ему не только деньги нужны, но и сознание – этот человек в его руках, марионетка, а он кукловод. А у того могут не выдержать нервы. Думаю, Ладо кайфовал от ощущения своей власти, к тому же, он совершенно аморален.

– Люлю, ты лучше знаешь Владимира Кохадзе. Как думаешь, мог бы он выстрелить в Сергея, будучи в аффекте? – спросила Ирина.

– Кавказский темперамент я отметаю – это была игра на публику. А вот комплексы, амбиции и непомерное самолюбие присутствуют, тут Алла совершенно права. Он-то думал, что о его метаморфозе на нашем курсе никто не знал, однако некоторым это было известно, и мне в том числе.

Люся рассказала о том, что произошло с Владимиром Кохадзе на первом курсе, Тамара добавила деталей, а сокурсницы удивленно ахали – ну надо же! – один из самых красивых парней был закомплексованным заморышем! А казался рубахой-парнем!

– Уже сам по себе факт актерства говорит о многом, – продолжала Люлю. – Человек, умеющий так умело притворяться, на мой взгляд, способен на все. Не верю, что Ладо полностью избавился от своих комплексов. На нашем курсе он поначалу пользовался бешеной популярностью, а потому его самолюбию никто не наносил болезненных ударов.

– Кроме Аллы, – вставила Нина.

– Да. Но от неё Владимир стерпел – состоять в её бойфрендах лестно, а быть брошенным ею – не позорно, она всех бросала, причем, легко и не унижая.

– Ну, спасибо на добром слове, Люлюшка, – прочувственно произнесла верная боевая подруга, смахнув мнимую слезу, – растрогала ты меня.

– Так что Ладо способен на убийство.

– Вопрос лишь в том – он ли стрелял в Сергея.

Попрощавшись с подругами, Алла вышла из офиса "Самаритянина" и направилась к "вольво" верного оруженосца. Его в машине не было, и она решила, что Толик забежал к приятелю, охраннику "Примы" Диме. Завернув за угол здания, где располагался вход в её фирму, она сделала лишь несколько шагов, как дверь отворилась, и на крыльцо вышли оба.

– Здравствуйте, Алла Дмитриевна, – расплылся в улыбке охранник.

– Здравствуй, Дима, – ответила та.

– Толян говорил, у вас теперь тоже есть собачка. Привезете как-нибудь в офис?

– До шестимесячного возраста, пока не сделают прививки, – нет.

– А я своего Рекса часто беру на работу. И ему веселее, и мне тоже.

– Судя по кличке, у тебя овчарка?

– Восточно-европейская, – подтвердил охранник.

– Это серьезная порода. Подумай – что же из неё вырастет, если все сотрудницы "Примы" его потискают? Ведь тискают, так?

– Да, – признался хозяин. – Он такой смешной...

– Вот и останется твоя восточно-европейская овчарка такой же смешной, став взрослой.

– Понял, Алла Дмитриевна, – отрапортовал охранник. – Учту.

– Лучше вози своего Рекса на тренировочную площадку, а не в офис, посоветовала она.

– Да он ещё маленький...

– Пусть привыкает, глядя на тренировки больших собак.

Кивнув на прощание, Алла направилась к машине, верный оруженосец за ней. В общем-то, он мог бы поприсутствовать при обсуждении – от Толика у неё секретов нет, – но тот не любил бывать в "Самаритянине", к тому же, не горел желанием слушать многочасовые разговоры, где произносятся непонятные ему слова. Все, что надо – начальница в краткой форме перескажет ему сама.

– А чё этот х...в жиртрест выскочил отсюдова как ошпаренный? поинтересовался он, заводя двигатель.

– Это ты Мотю так называешь?

– А кого ж! Нажрал жопу поперек себя шире. Чё ж не нажрать! Сидит себе, ни хера не делает, а ты им бабки отстегиваешь. Себе, небось, половину забирает, хоть ни хрена не заработал.

– Да, Толян, в этом ты, пожалуй, прав. Толку от Моти мало. Промахнулась я, предложив ему возглавить фирму. Вот Тамара – хороший руководитель. Девка толковая и работы не боится. А Мотька только ехидничает. Сам-то он в расследование никакой лепты не вносит.

– Ну дак выгони его на хер!

– Легко сказать... Я ж его с прежнего места сорвала, обнадежила...

– Фигня! – пренебрежительно отмахнулся верный оруженосец. – Чё-то я тя не пойму. В своей-то конторе сразу гонишь взашей, если кто сачкует. А жиртреста чё жалеешь?

– Сама себя не пойму. Вроде, мягкожопость мне несвойственна...

– Гони, гони, – посоветовал Толик. – И девок он баламутит.

– И в этом ты прав, – признала верная боевая подруга. – Девицы стараются сдерживаться, но то, что в его присутствии постоянно напряженка, "самаритянки" держатся скованно, боясь его язвительных комментариев, – это точно. Атмосфера вовсе не дружественная, а это во вред делу.

– Ну дак под зад ему и Тамарку поставь начальницей.

– Я подумаю, Толян.

– Чё тут думать-то! – возмутился тот.

– А Мотя куда денется?

– А те-то какое дело! Мужик здоровый, пускай вон в грузчики идет. Давеча я объявление видал, дам ему номер.

– Не пойдет Матвей в грузчики. Он кандидат умных наук.

– Халявщик он! Присосался к тебе и тянет монету. Раньше-то не такой жирный был, а теперь пузо нажрал – еле ходит. Щас, знаешь, где сидит? В кафе на углу.

– Так уже немало времени прошло с тех пор, как он покинул офис.

– А этот жиртрест х...в там может полдня сидеть, книжки читает. Бывает, в день по пять раз туда ездит, и жрет и жрет.

– Почему ездит? – спросила Алла, оглядывая двор. "Волги", которую она отдала "самаритянам", опять на месте не было.

– Дак он пешком ваще не ходит. До кафе пять минут ходу, а толстяк на тачке туда рулит. И домой на ней ездит, будто она его.

– Ну и дела... – покачала головой Алла. – Я-то думала, что Мотьку проняло после моего втыка, а оказывается ему хоть колом по башке. Девицы по-прежнему пользуются общественным транспортом или электричкой, отправляясь на задание, а Матвей на оперативной "Волге" катается до кафе и домой.

– Говорю ж – халявщик. Ты сколь задарма-то дала, у них своего ваще ничё нету. А этот жиртрест ваще оборзел.

– Ладно, сейчас мне некогда с ним разбираться, но потом он получит плюх по полной программе.

Утром, когда Алла гуляла с Деми, вышла Лида со своими борзыми. Оба кобеля тут же помчались к подружке, передвигаясь огромными прыжками, а малышка распласталась на земле и отчаянно завизжала. Хозяйка присела рядом и подняла её.

– Ты чего испугалась, дурашка? – спросила она, целуя серую мордочку, над которой буйно кучерявилась густая черная челочка.

Подошла запыхавшаяся Лида и, услышав Аллины слова, пояснила:

– Пуделя плохо видят вдаль, особенно в щенячьем возрасте. Так что Деми просто не разглядела Трезора с Максом, увидела лишь, что на неё надвигается что-то огромное. Сейчас она уже узнала их и успокоилась, видите?

И в самом деле, крошка Деми уже тянулась мордочкой к борзым, а оба её кавалера стояли рядом, вытянув вверх длинные морды, виляли хвостами и поскуливали, прося Аллу отпустить их подружку. Хозяйка поставила собачку на землю, и троица отправилась играть. Оба кобеля, достигавшие взрослому человеку до пояса, удивительно бережно обращались с маленькой пуделихой. Алла уже поняла, что та пискля и трусиха, но в данный момент Деми ощущала себя комфортно, путаясь между длинными ногами своих ухажеров, и ни один из них нечаянно не наступил на нее, хотя оба передвигались очень быстро, а кроха пуделяшка издалека была похожа на кудрявый черный шарик, катающийся по земле.

– Даже Макс воспылал к вашей малышке теплыми чувствами, – улыбнулась Лида, наблюдая за веселой троицей.

– Надо признать, Деми очень мила и обаятельна. У меня есть кот, персидский, очень высокого мнения о себе джентльмен, он тоже от неё без ума. Когда мы уходим с ней на прогулку, сэр Персиваль провожает, а потом встречает и вьется вьюном – соскучился. Кстати, когда я принесла Деми в прошлый раз, Перс обнюхал её и недовольно фыркал – видимо, почувствовал запах взрослых собак.

– А я кошек не люблю.

– Мне тоже раньше так казалось. Мы с вами, как тот Абрам, который на вопрос, умеет ли он играть на рояле, ответил: "Не знаю, не пробовал". Для того, чтобы о чем-то говорить уверенно, нужно быть близко знакомым с предметом обсуждения. Чтобы решить, любите ли вы кошек, нужно взять животное в дом. И тогда вы поймете, что не любить их невозможно.

– Пожалуй, вы правы, – согласилась Лида. – Но пока не рискну завести кота или кошечку. С собаками у меня и так немало забот.

– Забегайте ко мне, познакомитесь с сэром Персивалем и ваша так называемая нелюбовь к кошкам улетучится, даже если вы не приобретете представителя кошачьего племени.

– Спасибо, непременно, – заулыбалась соседка.

– Только без борзых, – предупредила Алла. – Демку мой кот полюбил, но появление взрослых псов в квартире, которую он считает своей, будет для него большим стрессом.

– Разумеется. Я с ними вообще в гости не хожу. Своих борзых я люблю, однако не обманываюсь, что все к ним относятся так же.

– А почему у вас так много собак?

– Не могла отдать щенят в чужие руки. У Агнессы были очень трудные роды, чуть не погибла, бедняжка, малыши родились слабенькими, я их выхаживала, кормила из пипетки – их мать была слаба, да и молоко у неё вскоре пропало. Так привязалась к ним, что не хотелось расставаться. У вас тоже будут такие же проблемы, Алла.

– Видимо, да. Но можно же не вязать Деми.

– Хотя бы раз сука должна родить, иначе это очень вредно для её организма. Я тоже не хотела вязать Агнессу, но пришлось, ветеринар уговорил.

– Значит, оставлю себе всех Демкиных щенков, – рассмеялась Алла.

– Да, многие люди удивляются, если у кого-то много животных. Но стоит завести одного, как хочется еще. Если финансовые возможности позволяют почему бы и нет?

– Представляю, как у меня будет пять-шесть пуделей! И весь этот выводок тащить на прогулку!

– По очереди. Больше трех собак вы одновременно не выведете, они в поводках запутаются. А без поводков за ними не уследишь. Кобелек убежит за течной сучкой хоть на край света. Вы помчитесь за ним, а остальные ваши питомцы останутся без присмотра.

– Да, это серьезная проблема, когда нет более серьезных, – с легкой иронией прокомментировала верная боевая подруга.

– Алла, вчера вы в разговоре несколько раз упомянули "наш психиатр". Видимо, у вас есть хороший врач?

– Есть.

– Не могли бы вы меня с ним познакомить?

– Запросто. Но это женщина, а не мужчина. Ее зовут Лидией Петровной.

– Понимаете, мой брат Андрей в последнее время стал очень много пить. Мне не хотелось обращаться по рекламному объявлению, где обещают закодировать, я не верю, что можно излечиться с помощью одного сеанса. Психика такое тонкое дело, кому попало не доверишься. К тому же, мне кажется, мой брат не алкоголик, просто у него такое состояние, которое он заливает спиртным. Пропадет ведь. Ему всего тридцать три года. Я старше на восемь лет, с родителями мы оба были не в контакте, и я для брата больше, чем сестра. Мы с детства вместе, я брала его с собой в свою компанию, когда Андрюша ещё был подростком, а я уже взрослой, помогала ему поступить в институт, деньгами всегда ссужала. Да и вообще мы всегда были очень близки. Андрей неудачно женился, его жена – истеричка, зануда и эгоистка, поедом его ела. Правда, сейчас они уже расстались, но нервы она ему изрядно потрепала. Мой брат – слабовольный человек, рядом с ним всегда должен быть кто-то более сильный характером. Раньше таковой была я, но с тех пор, как Андрей женился, мы стали отдаляться друг от друга. Каюсь, как-то в сердцах сказала ему: "Мне надоело быть тебе нянькой, ты уже взрослый, к тому же, мужчина". В то время у меня самой были серьезные проблемы с мужем. Я знаю, вам можно доверять, Алла. Мне стало известно, что Павел, мой супруг, хочет избавиться от меня. В свое время я создала фирму, стала довольно обеспеченной, потом пригласила брата работать со мной. Правда, толку от него немного... Андрюша не привык принимать решения, обычно перекладывал их на мои плечи – и раньше, и когда мы стали заниматься бизнесом. Но выгнать его я не могла, иначе он остался бы не у дел. И вот мое попустительство привело к тому, что брат стал типичным трутнем. Оклад у него хороший, он считается совладельцем фирмы, а по сути все его обязанности исполняю я. Вы не подумайте, что я жалуюсь, – спохватилась Лида. – Просто хотела объяснить вам, что во многом сама виновата – вырастила брата таким, каков он стал.

"Вообще-то сестра не обязана растить брата, – подумала Алла. – Если он сидел у неё на шее, значит, таким был по характеру".

– Лида, давай на ты, – предложила она. – Я не любительница церемоний и "выкаю" либо малознакомым, либо несимпатичным мне людям. А ты мне симпатична.

– Ты мне тоже, – улыбнулась Лида.

– Тем более, мы почти родственники, – верная боевая подруга кивнула на резвящихся собак. – В отношении твоего брата я, разумеется, помогу. Запомнишь адрес?

Собеседница кивнула, и Алла продиктовала адрес психиатрического центра.

– Лидия Петровна вправит ему мозги, не сомневайся. Она нам всем вправила, в том числе, и мне. И от пьянства твоего брата полечит. Одна моя подруга стала пить в одиночку, психиатр за один раз привела её в порядок. Теперь та регулярно ходит к ней, лечится от проблемы, которая лежит в основе её неудачных браков и вообще – неустроенности личной жизни.

– А психиатр и это может? – удивилась Лида.

– Она все может, что касается психики. А поскольку вся наша деятельность и взаимоотношения зависят от психики, то психиатрии все подвластно.

Вернувшись домой, Алла снова позвонила Олегу, но утешительных новостей не услышала.

"Серега уже несколько суток в коме... Сколько может продержаться мозг, когда пациент в таком состоянии?.."

Но думать об этом не хотелось. Правильно говорит психиатр: борись, пока можешь изменить ситуацию, но если не можешь – измени свое отношение к ней.

Сейчас от нее, Аллы, ничего не зависит – жизнь Сергея в руках Олега и его коллег. Капать им на мозги, мельтешить, умолять: "Спасите его", дурость. Олег третьи сутки живет в больнице, все время при погибающем пациенте, делает все, что возможно и даже невозможно.

Как всегда, верная боевая подруга решила спастись от тяжелых мыслей делом. "Не застревайте на драматической ситуации, – советовала ей Лидия Петровна. – Вы человек действия, переключайтесь на какое-то дело, не позволяя себе погружаться в свои переживания". Именно так Алла и поступала.

Набрав номер телефона Виталия Рылеева, она оповестила:

– Напарник, давай-ка по старой памяти слазим в одну хату. Опыт незаконного опыта проникновения в чужое жилище у нас с тобой богатый21. Повторим, дабы не отвыкнуть.

– Запросто, – бодро откликнулся Виталий.

– Возьми с собой весь набор отмычек, потом проедемся за город, вскроем Серегину тачку и отгоним её в Москву.

– А кто отгонит? Ты же не можешь сесть за руль.

– В поселке работают "самаритянки" и двое твоих коллег. У наших девиц есть водительские права, у сыщиков тоже наверняка имеются. Кто-нибудь из них сядет за руль "ниссана".

– Идет. Где встретимся?

– Мне нужно сделать ещё один звонок, выяснить, пуста ли хатка. Приезжай ко мне, отсюда и двинем. Кстати, познакомлю тебя с новым членом семьи.

– Еще одного кота завела?

– Нет, собачку. Кроха-пуделиха по имени Деми.

– Ну-у... Такая несерьезная собачка тебе не в стиль.

– В этом вопросе я отстаю от моды, – пошутила верная боевая подруга.

Дав отбой, она позвонила Тамаре:

– Томик, как там по оперативным данным – Марина ушла на работу?

– Да.

– Ладо не появлялся?

– Нет.

– Диктуй адресок.

"Самаритянка" продиктовала адрес Марины Градовой и спросила:

– Решила заглянуть в её квартиру?

– Ага. Вместе с напарником.

– Нам оставаться здесь?

– Разумеется. Вдруг искомый подонок навестит свое убежище, тогда вы нам просигнализируете.

– Ладно.

– Около нас попусту не светитесь. Если в хате все тихо, не подходите.

Когда прибыл верный оруженосец, Перс с Деми помчались его встречать. Сообразительная пуделиха быстро освоила ритуал, дающий возможность получить свою порцию ласковых слов и поцелуев.

– Я с ней погуляю, – вызвался Толик, входя в гостиную с обоими питомцами на руках.

– Я час назад гуляла.

– Пускай ещё побегает, жалко что ль.

– Ну ладно, до приезда напарника ещё почти час, время есть.

Санчо Панса опустил Перса на пол и направился в прихожую, кот за ним. Двигался сэр Персиваль презабавно – задрал кверху мордочку, мол, зачем ты опять уносишь мою подружку? – и восьмеркой вился между ног Толика, обволакивая их своим пушистым хвостом.

– Иди сюда, Персюха, – позвала Алла питомца, чтобы тот не чувствовал себя обделенным любовью.

Перс обернулся и некоторое время колебался – провожать ли или посидеть на руках у хозяйки. И предпочел последнее – эти все равно уйдут, как ни проси, а любимая хозяйка все ж синица в руках.

Она похлопала рукой по коленям, кот тут же запрыгнул и довольно заурчал, крутясь так и сяк, задирая кверху мордочку, чтобы ему почесали шейку. Алла почесала и шейку, и за ушками, и сэр Персиваль остался доволен.

Спустившись вниз, Алла с верным оруженосцем направились к расположенной перед входом в подъезды автостоянке, где у каждого жильца было закрепленное за ним место. С минуты на минуту подъедет Виталий, и она решила не тратить время, встретив его у будки охранников.

Возле серебристого "рено-меган" стояла Лида в обществе высокого, очень худого мужчины. Он выглядел хмурым и недовольным, морщился, отрицательно качая головой и время от времени роняя короткие реплики, а Лида что-то с жаром говорила, оживленно жестикулируя.

"Видимо, это её брат Андрей, – решила верная боевая подруга. – Сестра уговаривает его пролечиться от алкоголизма, а он ни в какую".

Вмешиваться она не собиралась – это дело семейное, – но соседка уже заметила её и замахала рукой:

– Алла, иди сюда!

Верная боевая подруга подошла, испытывая неловкость. Наверняка сейчас Лида призовет её в союзницы – уговорить Андрея обратиться к психиатру. Эта роль Аллу не впечатляла – если человек сам не хочет, тащить его на аркане бесполезно. Лечение алкоголизма добровольное, и если пациент сам не настроен, а всего лишь пассивно уступает уговорам близких, – успех маловероятен.

Лида представила их друг другу, а потом сказала:

– Алла, мой брат боится, что если он обратится к психиатру, то это всем станет известно.

– В психиатрическом центре анонимная помощь. Можете назвать любые имя и фамилию.

Андрей промолчал и полез в нагрудный карман рубашки. Алла обратила внимание, что его левая рука в области запястья перебинтована, а руки ходят ходуном.

"Да он законченный алкаш, – подумала она. – Руки трясутся с амплитудой в бутылку. Похоже, с бодуна. Понятное дело, ему не хочется лечиться, а желается немедленно опохмелиться. Видно, сестра вызвала его для разговора, а ему не до бесед".

Не обнаружив сигарет в рубашке и в карманах брюк, Андрей, по-прежнему ни говоря ни слова, полез в машину. Верная боевая подруга проводила его взглядом, ещё раз отметив серое лицо, ввалившиеся, плохо выбритые щеки, всклокоченные волосы.

"Да уж, на совладельца фирмы он совсем не похож... Если бы не новенькая тачка и приличный прикид, – типичный забулдыга со стажем. Супруга, видать, скандалила и развелась с ним не зря. У любого алконавта всегда жена во всем виновата: жизнь у него не задалась, потому что выбрал неподходящую подругу и пьет с горя, а когда она его упрекает, что муженек опять нажрался или пропил все деньги, снова есть веское основание надраться – ссорой благоверная испортила ему настроение, и нужно непременно дернуть, дабы успокоить нервишки, и тому подобное. Повод выпить алкаш всегда найдет, было бы желание, а поскольку желание у него постоянно присутствует, так что с поводом проблем нет".

Наконец Андрей нашел пачку сигарет, вынырнул из недр машины, подошел к дамам и закурил, не предложив им. Алла и не стала бы курить "Парламент", у неё свои сигареты, но что ж это за мужик, который не предложит женщине сигарету хотя бы для проформы!

– Ну, что ты решил? – нетерпеливо спросила Лида.

– Я подумаю, – наконец ответил Андрей.

"И думать не станет – ответ у него уже на морде написан", – вынесла мысленный вердикт Алла.

Соседка смотрела на неё умоляющим взглядом, ища моральной поддержки, и верная боевая подруга не смогла ей отказать.

– Вы может просто зайти поболтать с психиатром. Уверяю вас, получите колоссальное удовольствие.

"Удовольствие он может получить только от полкило виски или коньяку", – подумала при этом Алла, но, тем не менее, увидев, как приободрилась Лида, продолжала:

– Никто не заставит вас лечиться насильно. Услуги там платные и стоят недешево. Если вам что-то не понравится, вы можете в любой момент встать и уйти. Никто вам вслед не побежит, уговаривая пролечиться. А если беседа придется вам по душе – можете говорить сколько душе угодно. Знаете, Андрей, иногда и выговориться не вредно. Психиатр – сродни исповеднику.

При этих её словах Андрей вздрогнул и втянул голову в плечи.

– Может быть... – неуверенно произнес он.

Лида совсем приободрилась, и верная боевая подруга решила надавить еще:

– Никто вас не поймет так, как психиатр, вы уж поверьте мне, я уже более года хожу к Лидии Петровне, хотя я психически нормальный человек. И все мои друзья регулярно её посещают, они тоже психически здоровы. В нашей жизни постоянные стрессы, а уж у тех, кто занят бизнесом, и подавно. Да и в любой деятельности неприятностей немало – сама обстановка в стране такова, что мы постоянно в напряжении, не знаем, что завтрашний день нам готовит, какие ещё потрясения нас ожидают. В этой ситуации бороться со своими проблемами в одиночку неразумно. Ведь в психиатрии есть множество методов, с помощью которых можно вернуть человеку душевное равновесие. В целом это называется психотерапией, то есть, лечение словом, никаких лекарств вам не назначат, но методов воздействия в арсенале психотерапии множество. За границей все умные люди, ценящие свой душевный комфорт и сознающие, что от него в значительной степени зависит работоспособность, а, следовательно, преуспеяние, ходят к психоаналитику или психиатру. За рубежом это разные профессии, а у нас психиатр является одновременно и психоаналитиком. Грамотный, конечно, а не бездарный. А Лидия Петровна владеет всеми методами, в том числе, и психоанализом. Да и вообще она очень обаятельный и приятный в общении человек. Все мои друзья мужского пола платонически влюблены в нее, хотя ей пятьдесят четыре года. Она помогает нам в самых разнообразных ситуациях. Если у кого-то трудности, проблемы – все бежим к ней. Многие мои подруги и приятели оказались в криминальной ситуации, под следствием. – Алла отметила, что при этих словах её визави опять непроизвольно вздрогнул. – Лидия Петровна всем им помогла. Мою подругу обвиняли в убийстве, которого она не совершила22, но ей грозил срок. Наш психиатр быстро во всем разобралась, указала на вероятного убийцу, мы наняли частных сыщиков и те нашли виновных. Кстати, свою подругу я очень долго и настойчиво уговаривала сходить к психиатру – подружка решила, что у неё крыша поехала, довела себя до невроза и стенокардии, а как только побывала у психиатра, запорхала – оказывается, и крыша у неё на месте, и в убийстве она невиновна. А другая моя знакомая совершила убийство в невменяемом состоянии23. Ее бы запросто засадили, но Лидия Петровна вмешалась, спрятала её в психиатрической больнице, и органы до сих понятия не имеют, что сия дама убийца. Психиатры её пролечили, теперь она снова руководит своей фирмой и даже сама не знает, что виновна в преступлении – у неё на весь тот период амнезия.

Андрей смотрел на неё со все возрастающим интересом, даже руки дрожать перестали.

– А если ей хорошо заплатить, она может сделать так, что уголовного дела не будет? – спросил он.

– Нет, взятку Лидия Петровна не возьмет, не тот она человек – никогда не совершает противоправных действий. Все, что наш психиатр делает, совершенно законно, и при этом не подкопаешься.

– Хорошо, я схожу к ней, – решился он. И добавил: – Сейчас и поеду.

– Вот и умница, – обрадовалась сестра.

– Пока, Лидуль. – Андрей наклонился и поцеловал невысокую Лиду. – Я позвоню, расскажу о нашей беседе. Спасибо вам, Алла, – повернувшись к ней, сказал он, улыбнулся и сразу стал очень симпатичным.

"Оказывается, Андрей вовсе и не алкаш, – подумала верная боевая подруга. – Просто он чего-то до смерти боится, вот его и трясло. Сейчас парень успокоился и стал похож на человека. Как мужик он, конечно, слабак. Мужчина в коротких штанишках. Так и не повзрослел, будучи уже в возрасте Христа".