Текст книги "Контракт (СИ)"
Автор книги: Дилноза Набихан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 16
Татьяна
– С одним условием? – бросил быстрый взгляд на мою ладонь, что сжимал его футболку. Смутившись от своего поступка, поспешно разжала пальцы, не зная куда деть руки.
– Точнее, их две, – чтобы разбавить напряжение, начала тараторит на одном дыхание: – Первое, как я уже сказала, я согласна на ваше, – зажмурилась до черных пятен перед глазами. – На твое предложение, и стать Даниилу няней или кто там. Но это не значит, что я брошу работу в школе и соглашусь на все твои условия, Александр. И второе, – судорожно хватаю воздух, заправив прядь мокрых волос за ухо. – Ничего между нами не будет, как ты хочешь. Я согласна работать, только если ты согласен с моими условиями.
Не знаю, как я не струсила, и выдержала его тяжелый взгляд. Видит Бог, мне стоило больших усилий, чтобы не задрать свои слова назад и не выбежать отсюда с криками. Александр только одним своим взглядом подавлял мою волю, заставлял трясти от страха, хотя он пока ничего не сделал. Но откуда-то я боялась этого человека. Даже моя бывшая свекровь, Алла Эдуардовна не настолько пугала меня, когда была чем-то мной недовольна. Я думала, никто не сможет так пугать меня, как эта женщина. Но глубоко ошиблась.
– Ты думаешь, меня интересует, согласна ты или нет, учительница? Я говорил тебе, когда твой бывший муд… муж придет к тебе опять, ты сама должна будешь прийти ко мне. Но ты меня очень разочаровала, когда вместе этого, поплелась в клуб, – при упоминание клуба, щеки загорелись предательским румянцем. Я вспомнила, что именно я там делала. И стала стыдно. – Ещё я говорил, что если ты и тогда не придешь сама, условия измениться. И ты не сможешь ставить условия.
– Тогда я не вижу смысла тут базарить! – цежу сквозь зубы, начиная медленно закипать.
Не знаю, сколько мы так стояли и пытались испепелить друг друга взглядом. Но нас прервал телефонный звонок. Звонил мой телефон, и я облегченно выдохнув, развернулась и пошла к дивану. Увидев имя звонящего, сердце тревожно забилось. Я ощутила, как липкий пот струится по спине. И отчего-то бросила боязливый взгляд в сторону мужчины.
– Да, Светлана Степановна, что случилось? – отошла к окну, и от волнение начала кусать мизинец. В ушах появился звон, после услышанного. Женщина что-то говорила на повышенных тонах, и до меня с трудом доходила смысл её слов. – Подождите, Светлана Степановна! При чем тут я? Что? Но…
Перехватив холодный взгляд Александра, который бесшумно оказался рядом, молча выслушала женщину. Обещав, что найду выход из положения и обязательно поговорю кое с кем, попрощалась с ней.
Сжимая в руке телефон, с ненавистью смотрела на мужчину, который пытался усложнить мою жизнь и подчинить меня своей воле. И для этого он не гнушался использовать страхи других людей. В этот момент мне стало не страшно. Нет. Мне стало жаль этого одиноко мужчину, который не умел просить.
– Думаете, вы сообщили в школу, что забираете племянника, и этим добились своего? Я вынуждена согласиться только ради Даниила и других учеников, лишь бы вы не забрали его из нашей школы. Заодно продолжали и дальше спонсировать нашу школу! – выплюнула эти слова, трясясь всем телом. Как же мне хотелось влепить пощечину в эту наглую рожу.
– Меня не интересует, почему вы согласились, учительница, – прихватывает шею сзади, наклоняет голову. И теперь мы смотрим прямо в глаза друг друга. Ни отвести, ни сбежать не получается. Я в ловушке. – И да, меня вставляет, когда ты обращаешься ко мне официально, но в постели хотелось бы, чтобы ты кричала мое имя, Таня, – от его вкрадчивого голоса, мурашки по коже. И чувствую, как между бедер становится мокро.
***
Трудно в чем-то убеждать того, кто уже убежден в своем правоте. Особенно, когда у человека хорошо развился чувство альтер-эго. Как у Волкова, который просто на просто не признает слово «нет», и уже считает, что я работаю на него. Я бы послала его, если бы не Даниил, и Светлана Степановна с другими детьми. Чертов Волков, который спонсирует нашу школу. Если бы я лично не видела сумму, который он каждый год жертвует детям, и не знала учеников, которые побывали в лагере, спонсируемый тоже Волковым.
В детстве, когда в детском доме делали пожертвование, но мы ни разу не видели их. Может, только в нашем детском доме происходило такое? Наша директриса была та еще жадина. Мы радовались и тому, что могли носить поношенные вещи, которые получали от местных властей. Ещё ходили слухи, что наши выпускницы попадали к ним, что-то вроде сексуального рабство. До этого я особо не верила этим слухам. Но сейчас думаю, может стоило?
Как же меня всё это бесит!
Я тихо бешусь, сидя за столом, под взглядом дяди и племянника. У них не только глаза и взгляды похожи, но и позы. Даже движение у них синхронные, словно они заранее репетировали. Я даже отказаться при мальчике не могу. И согласиться тоже на его условии не хочется.
Александр уже понял, что я привязалась к его племяннику. И хочет этим воспользоваться.
– Это правда, что теперь вы работаете моей нянькой? – подает голос Даниил, своим вопросом разбавляя тишину. Перед ним стоит овсяная каша, сверху усыпанный ягодами и медом, но он даже не притронулся к ним. От его вопроса я теряюсь. Не хочу его обидеть, но и врать ему тоже не правильно.
Метнув в мужчину беспомощный взгляд, тем самым прося его помочь. Но Волков даже бровью не повел. Более того, он спокойно начал завтракать.
– Это… э… – нервно пыталась найти выход из сложившей ситуации.
– Дядя сказал, что если я буду усердно учиться, и не добавлять ему проблем, то вы будете жить у нас и учить меня. Василиса Федоровна любить ковыряться в носу и иногда засыпает, когда мы с ней занимаемся. А ещё с ней очень скучно, чем с предыдущих нянь, – быстро тараторит он. Замечаю, как мужчина пытается скрыть улыбку, когда говорит:
– Ты вечно доводишь их, Даниил.
– Я не довожу! – Тут же возразил Даня, насупив брови. Но под моим взглядом сразу тушуется. Щеки его окрашивает румянцем.
Став невольной свидетельницей их разговора, я невольно улыбнулась. Даниил в школе не был таким. Наоборот, угрюмый и молчаливый.
– Я ещё не решила, – решила не лгать ребёнку и напрасно обнадеживать. – Но я не против заниматься с тобой после уроков.
На мою реплику Даниил резко вскочил со стула, выбросил ложку на стол, отчего тот с громким звуком приземлился рядом со мной. От резкого неприятного звона, я дернулась, испуганно прижала руки ко рту.
– Ты – обманщик! Ты тоже соврал, как они! – Бросив странную реплику в лицо своей дяди, обиженный Даниил выбежал из гостиной.
Столкнувшись с таким впервые с Даниилом, я сидела и не могла вымолвить и слова. Мне извиняться перед мужчиной? Или догнать своего ученика и попытаться ему всё объяснить? Но имела ли я права это сделать?
Неожиданно мой локоть пронзил болью от крепкого захвата Александра. Повернувшись к нему, попыталась освободиться.
– Больно, – голос дрожал. Однако мужчина даже бровью не повёл.
Александр угрожающий навис надо мной. Несмотря на его непроницаемый взгляд, я понимала, Волков был в ярости. И я не знала, что ожидать от мужчины в таком состояние.
– Сегодня ты совершила большую ошибку, учительница. А теперь проваливайся вон из моего дома! – сквозь зубы зло процедил и разжал пальцы.
Я смотрела вслед мужчины и готова была разреветься. Я не понимала, почему Волков так разговаривает со мной, и главное, почему я позволяю ему так со мной обращаться.
Чувствую вину перед ни в чем не повинном мальчике, который вероятно, обиделся не только своему дяде, но и мне. Я и забыла, какими бывает дети. Особенно, те у кого проблемы с родителями или сироты.
Настроившись и убедив себя, что это я делаю только из-за Даниила, которого обидела, а не вовсе из-за угроз его дяди, пошла искать его. Комната Дани находился через той комнаты, в котором я проснулась утром. Однако дверь была заперта изнутри, и мне оставалось ждать, когда меня впустить внутрь.
– Даниил, мы можем поговорить? Открой, пожалуйста, дверь. Даня? – Когда он не открыл дверь, я отчаялась. – Даниил, мне жаль, что из-за меня твоему дяде пришлось врать. Но поверь, мы не хотели тебе обидеть.
Через пять минут я готова была соскребать эту чертову дверь. До этого момента я была убеждена, что могу заговорить любого ребёнка. Но с появлением этого мальчика, я начинаю сомневаться в себе.
Но вдруг щелкнул замок, и дверь немного приоткрыли. Схватив за ручку, будто он вот-вот обратно закроется, распахнула дверь.
Даниил сидел на кровати и выглядел расстроенным. Красные глаза и затравленное выражение лицо. Мое сердце сжалось от боли от его вида.
Когда я подойдя к нему, села рядом, Даниил не поднял голову. В мою сторону не посмотрел. Но не пытался отсесть, что посчитала хорошим сигналом. Я смотрели на свои руки, и не знала с чего начать. Боялась его спугнуть лишний раз.
– Я… – прочистил горло, подбирая правильные слова. – Я не хотела обидеть тебе, Даниил. Я не отказываюсь заниматься с тобой, – в голове крутились разные мысли, но соединит их воедино и объяснить маленькому ребёнку, почему ты не сможешь жить с ним и воспитывать его, оказалось, сложным. Мне легче дается новую тему детям объяснить, чем отношение у взрослых.
Не будь мы с Александром знакомы в тех ситуациях, может я бросила бы работу в школе и согласилась бы на его предложение. Но не сейчас. Внутренний голос нашептывает, чтобы согласилась и не парилась. Что в этом такого сложного? Но воспитание и мое мировоззрение противиться.
– Ты не любишь меня, поэтому отказываешь? – тихий, жалобный голос Дани заставляет меня замолчать. Каждую его слова через себя пропустила, ощутив его боль. – Мама и папа тоже не любили, поэтому они бросили меня, – шмыгнув носом.
– Кто тебе такое говорил? – не сдержалась, поднялась и опустилась на корточки перед ним, чтобы заглянуть в его глаза. И столько боли в них. Столько пришлось пережить этому маленькому мальчику. – Конечно, это не правда, Дань! Твои родители, уверена, любили тебе. Но они были очень хорошими людьми. И Богу тоже нужны хорошие, любящие родители. Поэтому он забрал их к себе, а не потому что!.. – С трудом сдержала резкие слова. Кто такие слова маленькому ребёнку говорит?
– Это Лиза, она девушка дяди. Она сказала, что я противный, гадкий ребёнок, и что родители не любили меня. Поэтому они и бросили меня, – плача. Вместе с ним плачу и я. Слезы текут градом.
Поднимаю его за руку, сама сажусь на его месте, а Даниила к себе на колени усадила. Сдерживая злость на эту некую Лизу, которая наговаривала столько гадостей ребёнку, стала стирать слёзы с лица.
– Ты тоже бросишь, как они, – продолжил он излагать свой страх. – И дядя бросит, если я не буду его слушаться.
– Кто тебе такое сказал? Лиза? – хмурюсь, вглядываясь его заплаканные глаза. – Она все врет. Твой дядя не бросит тебя. И я не брошу, – внутренний голос кричал, чтобы я заткнулась. Но я больше не хотела сомневаться в правильности своего решения. Может я и пожалею об этом, но сейчас я готова была на всё, лишь бы Даниил прекратил плакать. – Хочешь, я буду с тобой заниматься?
– Хочу, – прекратив плакать, шмыгнул носом. Губы дрогнули в слабой улыбке. – Ты ведь не врешь? – но сразу посерьёзнел. В который раз я убедилась, что Даниил умен не по годам. И смотрит на тебя так, словно в душу тебе заглядывает.
Отрицательно покачала головой. Говорить не могла. Не уверена, что голос не подведет меня.
– Не вру. Обещаю. Закрепим наше обещание на пальцах? – и с самым серьёзным выражением лица выставила мизинец. Даниил долго не мешкая, повторил за мной, и мы вскоре сцепили мизинцами, таким образом закрепив наш договор.
Глава 17
Татьяна
С момента моего обещание маленькому человеку, мой мир меняется. Моя жизнь уже не принадлежит мне. Мне кажется, этот день никогда не закончиться. После разговора с Даниилом, я нашла Александра. Хотя искать его мне не пришлось. Он поджидал меня у двери своего племянника. Его взгляд непроницаемый, поза расслабленная, но я знала, мужчина именно этот результат ждал, когда делал мне предложение. То есть, предложил работу.
– Пройдем в мой кабинет, – просто сказал он. Я сделала вывод, мужчина подслушивал наш разговор. Мы оба молча спустились вниз, в его кабинет. Я не стала осматривать комнату. Внутри все еще клокотал злость. Боялась первой начать говорить. Потому что тогда я могу не сдержаться.
Плюхнулась на стул, а Александр обошел рабочий стол, сел и достав какие-то бумаги, положил их передо мной. И все это он делал с невозмутимым видом. Держался отстранённо и холодно.
– Прочитай и поставь свою подпись, – сказал он, когда я посмотрела на него, молча требуя объяснить.
С трудом обуздав свое упрямства, наклонилась и взяла в руки злосчастные бумаги. Пробежала глазами первые строки, и не удержавшись, смяла края, сжав пальцы. Напомнила себя, что всё это я делаю ради Даниила. Он ни в чем не виноват. Если я не могу иметь своего ребёнка, почему мне не подарит счастливое детство, – пусть пока неизвестно, сколько продлиться наш контракт с этим человеком, – но это единственное, что я могу сделать для Даниила.
– Договор?
– Да, это гарантия того, что ты никуда не сбежишь, Таня.
– Это скорее похожа на покупку человека, – постаралась скрыть злость и обиду из своего голоса. – Это лишнее, я сдержу свое обещание перед Даниилом, – отодвинула бумаги от себя. Прочитать до конца все условия контракта, не хватила сил.
– В первую очередь я бизнесмен, поэтому, – Александр встал со своего места и шагнул ко мне. Я смотрела на него, и когда он оказался рядом, встав за спину, осталась сидеть на месте. Но видит Бог, как я хотела сбежать отсюда. Подальше от этого человека. – Я не верю пустым обещанием, учительница, – теплое дыхание опалило мою шею. Резко повернувшись, столкнулись с Волковым носами. Сработала рефлексия, я хотела отодвинуться, слишком близко мы стояли, но Александр легко удержал меня. Сзади обхватил за шею, не позволяя двинуться с места. Сам немного отодвинулся, в глаза прямо смотрел.
– Я умею сдерживать свои обещания, – громким шепотом, так же не разрывая зрительного контакта.
Очень хотела, чтобы он не держал меня, не стоял так близко ко мне, не дышал со мной в унисон, забирая мое дыхание. Правда. Но это было выше моих сил. Потребовать его, чтобы отодвинулся. Не трогал меня.
Но я должна была. Вынуждена, если можно. Потому что я понимала, мужчина, пусть и предлагает мне товарно-денежные отношение, в конце страдать буду я. Потому что по-другому я не умею. И не хочу уметь. Кем после этого я буду? Как я буду уважать себя, смотреть на свое отражение в зеркале, и понимать, что меня просто поимели, как дорогую шлюху?
– Я не могу, – просипела, с трудом сдерживая слезы. Не знаю, отчего мне стало так больно. Может, потому что я уже подумала, что мужчина не будет так себя со мной вести? – Я не буду это подписывать.
Хватка на моей шее усилилась. Александр поджал губы, карие глаза смотрели на меня с прищуром.
– Татьяна, не заст…
– Вы издеваетесь надо мной? – перебила его. – Это же просто сексуальное рабство! – воскликнула, а потом поняв, что сказала, отвела глаза. Господи, я сказала это слово вслух! – То есть, эти условия…
– Они твои гарантии! – жестко сказал он, чуть надавив на шею, заставив меня наклонить голову.
– Но я держу свои обещания!
– Мы вроде это уже прошли, – выгибает бровь. – Если это тебе успокоит, контракт этот не имеет юридическую силу, – ошарашивает меня.
– Что?
– Поэтому если вдруг ты откажешься от некоторых условиях, судиться не буду, – и улыбается. То есть, пытается, потому что я вижу просто оскал.
Возможно, жизнь меня ничему не учить. Или я просто дура, но после его откровений, поверила. Поверила этому опасному мужчине, который шантажом вынудил меня на все это. Вздыхаю, хватаю ручку и подтянув к себе бумаги, быстро, пока не струсила и не передумала, ставлю свою подпись. Все это время Александр стоит у меня за спиной, и как только подпись оказывается в нужных местах, забирает их.
– Держи, это копия, пусть останется у тебя. Возможно, потом захочешь до конца познакомиться с условиями, – хмыкает и долго смотрит на меня. На мои губы. Я вижу в его глазах мужской интерес. И жду, когда он прикоснется ко мне.
Неожиданно тишину между нами нарушает звонок мобильного. Александр отходит от меня, отвечает на звонок.
– Что? Где это случилось? – атмосфера в комнате быстро меняется. Волков подходит к своему стулу, хватает ручку и стучит по столу, пока его собеседник что-то говорит. Не знаю, какие у него проблемы возникли, но судя по тому, как эмоции на лице мужчины меняется, тому, кто создал эти самые проблемы, несдобровать.
Я не замечаю, как поднялась и с тревогой смотрю на мужчину. Жду, когда он поделиться тем, что случилось. Глупая, думаю про себя, пристыженная.
– А пострадавшие есть? Хорошо, я выезжаю. Держите меня в курсе событий.
Закончив разговор, мужчина с минуту смотрит перед собой. И в этот момент я вижу перед собой уставшего, одинокого мужчину, который пытается купить обычную учительницу. И он отнюдь не похож на того бизнесмена, которым предстоял передо мной час назад.
– Александр, все в порядке? – тихо окликаю его. Будто очнувшись, Волков поднимает голову.
– Да, рабочие моменты. Я отойду. А ты осваивайся тут. Если возникнуть вопросы, обратись к Галине Сергеевне. Она тут отвечает за хозяйством.
Поговорить нам не удалось. Мужчина поспешно покинул дом. Как только за ним закрылось дверь, в доме стало совсем тихо. Ощущаю нервозность от того, как я выглядела и отчасти из-за своего внешнего вида, поднялась на второй этаж.
– Это спальня Александра Евгеньевича, – услышала за своей спиной стальный женский голос и вздрогнула. Моя рука так и осталась на воздухе, не успела я открыть дверь.
– Извините, вы?.. – обернувшись, увидела перед собой ухоженную женщину, старше меня лет на десять-пятнадцать.
– Галина Сергеевна, а вы видимо Татьяна Николаевна, няня и репетитор Даниила Алексеевича, – от того, каким взглядом она окатила мою фигуру, стало не по себе.
– Д-да, рада знакомству, Галина Сергеевна, – на мою улыбку женщина не ответила.
– Пройдемте со мной, я покажу вашу комнату. Обычно, домашний персонал живет на первом этаже. Только я и наш повар, Василиса Федоровна живем здесь, охрана ночует в своем домике.
– Василиса Федоровна это та, которая няня? – уточняю, идя вслед за женщиной. Стараюсь особо не осматриваться.
– Ей пришлось временно занять это место. В прошлом она некоторое время работала санитаркой в школе.
За разговор мы оказались на первом этаже. Галина Сергеевна показала мне мою комнату, а также познакомила с остальными членами. С Василисой мы подружились, женщина оказалась доброй, попросила называть её по имени, а так же с Кариной, девчушкой лет двадцати, которая работает здесь прислугой и помогает Василисе в кухне.
– Что это за вид у вас, Татьяна Николаевна? – строга спросила Галина Сергеевна, когда мы разговаривали с Кариной. Мы оба с ней одновременно замолчали.
– Извините? – повернувшись к женщине, окатила её таким же строгим взглядом, как и она.
– Вы находитесь не в своем доме, – сделала она замечание.
– Извините, но с этими претензиями лучше идите к Александру Евгеньевичу. Я работаю только на него и не вам судить мою внешность!
– Оставь девчушку в покое, Галина. Ты же видела, что её привел сам Саша, – вступился в конфликт Василиса. Мне стала стыдно из-за её слов. Экономка пыхтя покинула кухню.
– Не бери в голову её слова, Таня, – сказала Карина. – Она не злая, просто жизнь сделала её такой.
– И я не осуждаю тебя, – добавила Василиса. – Не знаю, что между вами с Сашей, но это первый раз, когда он кого-то привел домой.
В подробности о личной жизни своего работодателя, я не хотела ничего узнать. О чем сразу предупредила этих двоих. Они только посмеялись от моих слов, но больше не стали о нем говорить. До вечера я занималась с Даниилом, который на лету подхватывал новые темы.
Глава 18
Татьяна
Когда часы перевали за семь вечера, я стала собираться. Было не очень удобно уйти отсюда в мужских одеждах. Попросив Карину одолжить мне верхнюю одежду, свой плащ я так и не нашла, сложила вещи Александра и оставила на кровати, выделенной мне комнате. Но жить здесь, под одним крышей с мужчиной, я и не думала. Решила и контракт с собой забрать. Как раз у меня немного времени, чтобы ознакомиться с условиями и знать, на что я согласилась.
– Ты уходишь? – ко мне вышел Даниил, который окинул меня хмурым взглядом. Поджал губы в тонкую линию и смотрел на меня серьёзным взглядом.
– Мне пора, Даниил. На сегодня мы с тобой закончили. – Я присела перед ним на корточки, чтобы лучше взглянуть ему в глаза. Хотела, чтобы, когда я говорю, он видел мои. – Утром ты не успеешь проснуться, я буду здесь.
– А ты можешь не уходить? Или у тебя есть дети?
– Нет, у меня нет детей, – честно ответила.
– Тогда тем более, – сказал он настойчиво.
– Мне не во что одеться. К тому же, я же не ночую в школе, правда? Вот и здесь я ночевать не могу, – попыталась ему объяснить.
– Но Галина и Василиса ночуют с нами. Вооон, – указал пальцами в дальнюю комнату, – в той комнате.
– Что я буду делать, если останусь? К тому же, у меня есть дела. Мне ещё и в квартире убраться. Кто будет за цветами в горшке заботиться, поливать их вовремя, если я все время буду здесь, у вас? – мягко улыбнулась. – Потом я обещала тебя. Помнишь? Мы закрепили мое обещание на мизинцах, – и подтверждая свои слова, показала мизинец. – А тот, кто нарушает обещание, знаешь, что с ними будет? – спросила, взяв его ладони. – Будет неудачником. Во всем. Ему перестает везти в жизни. А мне это надо?
– Не врешь? Мама с папой тоже обещали, что скоро вернется, но не вернулись, – грустно сказал он, со слезами на глазах, губы дрожали.
– Не вру. Утром я уже буду тут. Ты откроешь глаза, а я тут. Идет?
Протягиваю мизинец. Даниил серьёзным видом прикрепляет наши мизинцы.
– Умничка! – Не сдержавшись, крепко обнимаю мальчика, поцеловав в макушку.
С колотящим сердцем я выхожу за ворота. Боюсь, что охрана не пустить меня наружу, станет препятствовать покинуть дом. Расслабляюсь только когда оказываюсь за пределами большого, элитного района. И только после заказываю такси. Цены для меня дорогие, но мне нужно поскорее покинуть этот район. Не хотелось бы встретиться с Волковым.
Как он после того разговора покинул дом, так и не вернулся. Я всё время ожидала его появление, боялась этого момента, и когда он не вернулся, решила по-тихому улизнуть. А ещё подумать в тишине.
Уже оказавшись у себя в районе, заглядываю в местный магазин, покупаю то единственное, дешевое вино, что у них есть, ещё плитку шоколада и зеленый чай, на всякий случай. И ещё мелочи по гигиене. Уже в своей потрепанной двушке избавляюсь от одежды, наполняю ванну. Собрав волосы высоко у затылка, добавив немного морской соли, пытаюсь расслабиться. Прикрываю глаза и должно быть засыпаю, потому что, когда я просыпаюсь от громкого стука в мою дверь, вода уже успела остыть. Мое тело в мелких мурашках.
Обмотавшись в банный халат, доходящий до икры, потопала в сторону прохожей. Кто бы это ни был, он был очень настойчив, что мне пришлось буквально бежать, пока неизвестный не вышиб мне дверь. И угадайте, кто стоит за дверью? Конечно, Александр Волков, собственной персоной. И сейчас он полностью соответствует своему фамилию. Мрачный, уставший, злой.
– Господи, вы оставите меня в покоя, хотя бы после окончание рабочего дня? – выплескиваю гневно. Сжимаю края халата у горла, чтобы тот не разъехался.
– Пока нет.
– Слушайте, я же подписала чертовы документы, не так ли?
– Но не читала их ещё, – не спрашивает, а утверждает. Пытаюсь закрыть дверь, но Александр вырывает у меня его, заходит в квартиру. Под его натиском, мне приходится отступить назад.
– Я не приглашала вас!
– Я сам себе пригласил. Собирайся, – велит он, и сняв обувь, проходит внутрь. Садиться на диван в гостиной, и строго смотрит на меня.
– Куда собраться? Зачем? – не понимаю.
– Я говорил, что во время нашего контракта, ты будешь жить с нами.
– Я не соглашалась на это!
– Ты подписала бумаги.
– Но вы сами сказали, что они не имеют юридическую силу, – шепчу, не понимая его логику.
– Не имеют, но это ничего не меняет для тебя. Я уже говорил, что ты потеряла право ставить условия. Поэтому собирайся, бери только самые необходимые, иначе мне придется забрать тебя. Но поверь, тогда тебя это не понравится, – давит интонацией. При этом он просто сидит, а не оказывается рядом или пытается своим ростом и телом напугать.
– Вы не понимаете, – я не особа верю, что смогу убедить его оставить меня здесь. – У меня есть своя личная жизнь, не могу я двадцать четыре часа находиться у вас, и работать! Да это невозможно!
Пытаюсь не сорваться на крик. Тихо киплю от злости, надеясь, что меня услышать.
Александр поднимается, и подходит ко мне. Он очень близко, что мне приходится задрать голову, если хочу смотреть ему в глаза.
– У тебя будет личная жизнь, – хватает меня за подбородок, тянет к себе, и мне приходится на цыпочки встать, руки ему в плечо упирать, если не хочу просто упасть. – Но только со мной. Со мной или… – поддевает большим пальцем нижнюю губу, – со мной!
Моя губа оказывается между его большим и указательным пальцем. Мнут. Пожирает глазами. Животом ощущаю, как что-то твердое и большое упирается, сглатываю. Облизываю губы, нечаянно кончиком языка трогаю его палец. Медленно, словно испытывая меня на прочность, Александр поднимает голову. Мы встречаемся глазами. Карие глаза потемнели ещё больше, вытеснив зрачок. Пальцы покалывает от желания, хочется потрогать его бороду, узнать, какие они, жесткие, как кажется, или наоборот, мягкие? А как они будут ощущаться во время поцелуя? Хочу сравнить ощущение с прошлого, первого и единственного раза.
– Если не хочешь, чтобы твоя личная жизнь началось прямо сейчас, поторапливайся, – нарушает напряжение, искрящее между нами. Меня будто холодной водой окатили.
Резко дергаюсь назад, но Александр перехватывает за талию, не позволяя сделать и шага. Сжимает руку на моем теле, а после, словно борется с самим собой, отпускает. Отходит назад. Позволяет мне выдохнуть свободно.
Забегаю в свою комнату, закрываю дверь. Опираюсь спиной, жмурюсь до разноцветных точек перед глазами. Что вообще это было? Он околдовал меня или как? И что значит, со мной или со мной? Это что, выбор без выбора?
Так, соберись, Гончарова! Приказываю себя. Даже несколько раз даю себя пощечину. Если для своего спокойствие, придется согласиться с его условиями, и жить с ним под одной крышей, я это сделаю. Ведь, ничего не случиться, верно? А личная жизнь, она подождет. Главное, сначала прочитать чертову контракт, узнать, сколько продлиться наш договор.
А потом… потом придется сохранить до окончание контракта обет безбрачия.
