Текст книги "Контракт (СИ)"
Автор книги: Дилноза Набихан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Глава 21
Татьяна
Не знаю, как Александру удалось успокоить меня и убедить пройти осмотр, как он того хотел. Может мня подкупило то, что он решил сам тоже пройти осмотр, и сказал, что в больницу мы едем вместе. Сказал, что могу встретиться с его врачом и задать мне интересующие вопросы. Конечно, это я сделать не собиралась.
Экономку, которая зыркнула на меня, когда в кухне мы появились вместе за завтраком. Может, я слишком кровожадная, но когда Александр осадил женщину, сказав, что ей нет необходимости ехать со мной, потому что я буду с ним, ощутила злорадство. Но тут же пристыженная, опустила голову.
– Не смей поддаться своим тараканам, – услышала над ухом, и резко подняла глаза. Мужчина бесшумно оказался рядом, и сейчас стоял рядом, наклоняв голову ко мне. Василиса Федоровна и Карина делают вид, что ничего не замечает, пока Галина Сергеевна стоит потрясенным видом сзади Волкова. Но перехватив мой смущенный взгляд, поджала губы. А потом гордо расправила плечи, и вышла из кухни. Вскоре и Василиса с Кариной поспешили вслед за ней.
– О чём вы? – чтобы скрыть нервозность от того, как близость Александра действует на меня, схватила кружку с дымящим чаем.
Но обмануть мужчину не получилось. Вздохнув, Волков перехватил одной сильной рукой мой затылок, поворачивая меня за голову к себе. И теперь наши глаза находились на одном уровне.
– Прежде чем делать неверные выводы. Вы женщины, любите сами додумывать за нами то, чего в помимо нет. Если тебя что-то мучает, спроси прямо. Не нужно усложнять и себя и мне жизнь. Таша, – голос изменился, мое имя он произнес ласково, даже взгляд стал другим. Вожделенный взгляд Александра остановился на моих приоткрытых губах. В этот момент у меня в горле будто пересохло, и я облизнула губы. Заметила, как от этого моего неосознанного действия, кадык у мужчины дернулся. – Пожалей мое бедное сердце, – с хрипотцой в голосе. – Все такие возраст у меня приличный, – если бы не смешинки вокруг его глаз, я бы подумала, что он это серьёзно. И с его здоровьем есть проблемы.
– Хорошо, договорились, – невольно улыбнулась.
– Умница. А теперь давай завтракать.
Только когда мы оба оказались за столом, Александр сел на свое место, я задумалась, а можно ли нам вообще позавтракать. Разве осмотр не должен быть на голодный желудок. Там же вроде не только у гинеколога мы собираемся, разве нет?
В итоге из дома мы вышли голодными, как я настояла.
Вообще, когда Александр не спорит со мной или не делай ничего против моей воли, а так думаю, он хороший мужчина. Только пока неясно, почему он одинок, и зачем я ему вообще далось.
Конечно, эти вопросы я не задавала ему. Не думаю, что он мне прямо ответит. И пусть он и просил меня сразу обращаться к нему, чем буду сама додумывать за ним, но это не тот случай.
Вернулись уже мы, конечно, врознь. Волков ушел первым, оставив мне своего водителя. А дома меня уже ждал нетерпеливый, явно обиженный Даня. Но стоило ему видеть меня, как его лицо смягчилось. Заметила, как рядом с ним стоящая Галина Сергеевна, выдохнула. Должно быть мой подопечный утомил женщину.
Но стоило мне переступить порог и подойти к нему, как он вдруг посерьёзнел, как его дядя этим утром.
– Привет, Даниил, – я несмело улыбнулась, скинув обувь.
– Ты солгала, – выдал он, скрестив руки на груди. И тут я поняла, что он ждал меня. Ждал, потому что я обещала ему. Я сама говорила, что утром, когда он проснётся, я уже буду здесь. И пусть я вышла по делам, но получается, я солгала ему.
– Прости, – я несмела подошла к нему, и присела перед ним на корточки, чтобы быть с ним одним ростом. Сумку поставила рядом. – Мне немного нездоровилось, поэтому пришлось немного опоздать, – немного соврала. Заметила, как взгляд мальчика немного смягчился.
– Болеешь? Мама с папой тоже болели, прежде чем их не стало, – угрюмо сказал. От того, как он выглядел в этот момент, у меня сердце защемилось. Мне стало больно за него.
Я представила себя Даню, который ждал своих родителей и не дождался. Увы, представить себя такие картинки я могла запросто. Потому что всю жизнь росла среди таких детей. Потому что сама была одной из них.
– Теперь ты тоже умрешь? – спросил серьёзным тоном. Глаза его заблестели от слёз.
– Нет, конечно, – быстро поддалась вперед, стерла слезы, а сама шмыгнула носом. – Это просто головная боль. Я выпила таблетку, и теперь со мной все хорошо.
– Обещаешь?
– Обещаю, родной, – слова сорвались с языка само собой, и я непременно испугалась бы, если рядом были другие. Но Галина Сергеевна оставила нас одних, поэтому в прихожей мы были одни. И наедине я могла позволить себя баловать его.
Позволить себя обманываться, будто Даниил мой сын.
– Я вас очень-очень люблю, Татьяна Николаевна, – и маленькие ручки обхватили меня за шею, обнимая всей силой маленького мальчика.
– И я тебя люблю, – и не удержавшись, позволила себя ещё одну маленькую слабость. Поцеловала мальчика в макушку, а после с упоением вдохнула его запах.
Успокоившись, и поняв, что я никуда не собираюсь, наконец, Даниил отпустил меня.
– И чтобы ты знал, ночевала я здесь, – и ущипнула его за носик. – Поэтому, получается, я не соврала тебя. Утром проснулась рано, а ты спал. Не хотела тебя будить.
Переодевшись, и пообедав, мы с Даниилом решили немного позаниматься. Он вел себя воспитанно, внимательно слушал меня, хотя иногда не понимал некоторые моменты. И тогда я пыталась терпеливо объяснять ему заново. Потом немного отдохнули, Даниил ушел к себе в комнату, поиграть немного в планшет. Он прям был в нетерпении. А я пошла к себе.
Глава 22
Татьяна
– Неужели у уважаемой Татьяны Николаевны нашлось времени на встречу с нами? – язвит Лера, когда я подхожу к ней. На это я только закатила глаза, конечно, когда мы обнялись. И естественно, она этого не увидела.
– Привет, я тоже соскучилась, – Лера надула губы, и всем своим видом показывала, как обиделась.
– Вообще-то, прошло уже почти неделя с того вечера, когда ты пьяная, вдруг исчезла в клубе. А после сутки не отвечала на мои звонки. Я вообще-то волновалась за тебя, зараза! Даже к тебе в квартиру пошла. Но мне дверь никто не открыл. Признайся, где ты была все это время, и почему ты каждый раз отказываешься встретиться со мной? – Лера подалась вперед, схватила мою руку и давай не отпускать. – Тань, ну ты чего, обиделась за что-то? Я сделала что-то не так? Или сказала? – и тут же она ударила себя по губам, вызвав у меня улыбку. – Я знаю, иногда за языком не слежу. Но я же не со зла.
– Лер, успокойся, всё со мной в порядке.
– Тогда почему ты молчишь? Почему ты избегаешь меня?
– Ну, что касается первого вопроса, ты не даешь мне открыть рот. И я не избегаю тебя. Я же по телефону говорила, просто со свободней времени сейчас туго.
– Ну чем ты так занята, если сейчас у тебя в школе весенние каникулы, – выпучила она глаза. – И потом, куда ты тогда запропастилась? Когда ты исчезла, я несколько раз звонила, но твой телефон был недоступен. Подруга, колись быстрее, пока у меня инфаркт не случился. Надеюсь, ты не влипла в неприятности?
Лера болтала и болтала. И каждое предложение жестикулировала руками. Что было неизменным, так это то, что подруга и не думала прерваться, когда к нам подошел официант.
– Лера! – покачала головой, с трудом сдерживая смех. В последние дни такое происходит со мной чаще, чем раньше. – Можно мне, пожалуйста, кофе и тирамису, – я немного подумала, пожевала губу, а потом тыкнула ногтем на меню: – Нет, мне классический наполеон.
Лера пробубнила что-то о диете и фигуре, которой ей надо беречь. Когда официант удалился, записав наш заказ, подруга снова начала свой допрос.
–Ты же сама сказала, весенние каникулы, – сказала я, обрывая её монолог. Знала ведь, она не успокоится, пока я не расскажу всё, как есть.
Вообще Валерия и я были, как небо и земля. Она яркая, целеустремленная, красавица карьеристка до мозга костей, конечно, это снаружи она такая стерва. А вот внутри она очень добрая, отзывчивая. И очень ранимая, как я сама.
Когда мы с ней ещё дружили в старшей школе, все недоумевали, как так. Даже в университете, учась на разных факультетах, наши общие друзья смеялись над нами и завидовали нашей дружбе. Многие не верили, что мы пронесём нашу дружбу через годы.
Но пока мы сумели. Я рада, что она есть у меня. Такая бойкая, и такая болтливая.
– Ты меня за дуру держишь, Гончарова? Колись давай, что стряслось? Опять Виктор этот твой? – и носик сморщила.
Я закатила глаза, с трудом сдержавшись от того, чтобы не скривиться от горечи и боли.
– Давай не будем о нем, хорошо? Я пришла сюда, чтобы посидеть и поболтать с тобой о чем-то приятном. Не порти мне настроение, Лер.
– Мы могли и у тебя встречаться. Ну или у меня.
В этот момент вернулся официант с нашим заказом. Я поспешила сменить тему, отвлечь внимания подруги другим. Мне пока не хотелось рассказать ей про Александра и о нашем с ним контракте.
Прошло уже несколько дней, как я живу у него. С мужчиной мы почти не видимся, утром, когда я спускаюсь на завтрак, его уже и след простыл. Вечером слишком уставшая, спать ухожу рано. И мне бы радоваться, но не получается. Не получается не думать о том, куда он пропал, почему избегает меня.
С удовольствием пробую наполеон, пока Лера возмущается. Неясно, почему я так не хочу, чтобы она узнала про мужчину. Не то, чтобы я ревную, но пока не хотелось бы ни с кем делиться этим. Да и про контракта тоже говорить.
В итоге с подругой посидели хорошо, если не считать того, что мне пришлось немного приврать, почему я отсутствовала эти дни. И неизвестно, когда в следующий раз нам удастся встретиться так. Сегодня с трудом нашла время, да и пора мне уже собираться.
– Куда ты так спешишь? Мы даже нормально не посидели, ты все время на телефон свой заглядываешь! – возмущается Валерия.
– Мне пора. Я, – пытаюсь быстро собраться с мыслями, – записалась в салон, хотела маникюр обновить, – нахожусь. И конечно, вру.
Мы выходим вместе, но мне приходится немного подождать, когда водитель приедет за мной. Взяв с меня обещание, что мы устроим пижамную вечеринку. Это наша традиция, которую мы с ней и ещё несколькими подругами устраиваем несколько раз в году. Но в этот раз мы решили, что будем только мы вдвоём. Уходя, подруга выглядит немного озадаченным, и тут я заметила, как улыбка её натянутая, фальшивая, а сама Лера чем-то обеспокоена. Мне становиться стыдно, что я не поинтересовалась её делами.
Когда машина уже останавливается во дворе дома Волкова, и я оказываюсь у себя в комнате, эти мысли покидает мою голову. И теперь все, что я могу думать, это о том, увижу ли я сегодня его.
Переодевшись в удобную домашнюю одежду, первым делом иду проверить Даниила, который уже уснул. Когда я смотрю на него спящего, у меня сердце щемит. И стоя у его двери, со скрашенной рукой у груди и обколотившись о косяк двери, я позволяю себя фантазировать, что он мой сын. И это мой дом, и я нет у меня никакого дефекта, я счастлива.
Вспоминаю, как второй день ночью проснулась и в первый момент не поняла, почему мне не по себе. Но когда мою икру неожиданно схватили маленькие пальчики, словно я собираюсь удрать оттуда, сердце ушло в пятки. Я не знала, что и думать, потому что испугалась. Внятно мыслить не могла. А когда поборов страх, включила лампу у кровати, увидела Даниила, который скрутившись калачиком, лежал у моих ног, и как мягкую игрушку, обнимал ручонками ногу. Тогда я прослезилась, так и сидела, молча глотая слезы, который ручьем текли. Конечно, об этом никто кроме меня не узнал. А Даниил после третьей ночи перестал ко мне идти. Походу он поверил, что я не оставлю его.
– Почему не спишь? – неожиданно раздается бархатистый баритон, заставив меня замереть. Резко развернувшись, уткнулась носом в приятно пахнущую рубашку Волкова. Отпрянув, посмотрела ему в глаза.
И когда он успел так бесшумно прокрасться ко мне сзади? Почему я ничего не услышала?
Нахмурившись, Александра окинул меня строгим взглядом, а после бросил быстрый взгляд в сторону спящего Даниила.
– Почему ты плачешь? – его голос прозвучал низко, угрожающий. И я поняла, что передавшись воспоминанием, не заметила, как снова плачу.
Быстро стерла щеки, но Александр перехватив мои руки, притянул к себе и обнял. Это случилось так неожиданно, что я растерялась. Моё сердце бешено забилось.
Что он со мной творит?
Глава 23
Татьяна
– Ч-что вы делаете? – спросила, зачем-то шепотом. Растерянно хлопая ресницами, я замерла, как кролик перед удавом. И чего душой кривить, но в эту секунду мне не хотелось, чтобы он разомкнул объятия. Мне было хорошо. Тепло. На душе воцарилась спокойствие.
Мягкими движениями, Александр водил рукой за моей спиной, утешая, как маленького ребёнка. Я невольно улыбнулась, шмыгнув носом.
– Поговорим? – пробормотал куда-то в мои волосы. А потом он просто заставил меня попятиться куда-то. Я могла просто идти за ним, или туда, куда он поведет нас. Потому что я по-прежнему ничего не видела. Когда он, наконец, разжал объятия, мы уже находились в его комнате. Я это поняла, потому что первое утро я проснулась именно в этой комнате.
Я вспомнила, как мне тогда было плохо наутро после пьянки. От похмелья меня выворачивало, и как он заботливо тогда удерживал мои волосы. А после заставил мыться, удерживая линейку. От последней картинки перед глазами, я смутилась. Ощутила, как щеки вспыхивают, я опустила голову, разглядывая ковер под ногами.
За своими мыслями, я не заметила, как Александр отошел, а потом и вовсе вышел из комнаты. Вернулся он через некоторое время спустя, с бутылкой коньяка и двумя толстыми рюмочками. Подошел ко мне и сел совсем рядом. Расставил рюмочки, налил в два пальца коньяка, и один из них протянул мне.
– Выпей, ты вся дрожишь, – насильно вкладывает рюмочку в мои сцепленные вместе руки. Ох, если бы он только знал, отчего я дрожу. Точно не от холода, и не от того, о чем он подумал. Не сопротивляюсь, делаю маленький глоток и тут же морщусь от горького вкуса. Горло дерет.
– Ты собираешься напоить меня, – хихикаю, скрыв лицо за рюмочкой.
– Зато мы уже перешли на «ты», – с улыбкой замечает, да и подмигивает мне. И когда он это делает, на щеках у него появляется едва заметная ямочка. На правой щеке. Я залипаю на него, на то, как он обхватив рюмочку, делает глоток. Как при этом дергается его кадык. Всё это он делает так красиво, так мужественно.
Опускаю глаза. Пытаюсь не думать о нем, пока цежу коньяк. Маленькими глотками. Но и это занятия не помогает мне отвлечься от мыслей о мужчине, который сидит рядом, в нескольких сантиметрах от меня. Просто нужно протянуть руку и можно коснуться его. Но нельзя!
И это слово красным цветом будто наяву перед глазами стоит.
– Так почему ты плакала? – его голос вырвал из мыслей.
– Я не плакала, – и подтверждая свои сова, покачала головой, натянув слабую улыбку. – Просто Даня, он так мило спал.
– Поэтому ты лила слезы? – подняв голову, я посмотрела на Медведя, отметим, что его брови подняты вверх, будто мужчина не верит мне и пытается сканировать мои мысли.
– Я не лила слезы, – легко возразила, выпить до конца коньяк не получилось, поэтому я просто поставила рюмочку на стол. – Я же женщина, – теперь моя улыбка вышла не натянутым, а скорее естественным. – А мы женщины склонны к сентиментальности.
Между нами неожиданно воцарилась тишина. Александр сканировал меня цепким взглядом, прокручивал в руке рюмочку с коньяком, и не сводил глаз от меня. Это нервировала, я не знала, куда деть руки. В особенности глаза, которые то и дело спешили в ответ просканировать его.
– Я могу уйти? Пора спать, уже время…
– Завтра ты нужна мне. Это будет мероприятия по юбилею одного знакомого. Он решил отметить праздник и пригласил своих бизнес партнеров и инвесторов. Ну ты сама знаешь, как это бывает, – сказал он небрежно, словно я уже согласилась, и мы уже не раз бывали вместе в таких местах.
– Зачем я тебе туда? – Александр в одном был прав. Давно пора было перейти на «ты», но моя чертова упрямство не позволяла мне перейти грань. Но раз уж завтра нам вместе выйти на свет.
Хотя я собиралась с ним снова поговорить насчет школы и моей работы в нем. Я хотела исхитриться и таким образом добиться компромисса между нами. Работа в школе для меня была важной. Придет время – и контракт между нами придет к своему логическому завершению. Я не буду нужна Даниилу, значит, и Волкову старшему тоже. А я не могла тогда вернуться ни к чему. Тогда меня ничего не ждало бы. А так я могу сохранить работу, и когда я уйду отсюда, мне будет куда пойти.
– Никаких вопросов.
Указательный палец Александра прижал к моим губам, призывая молчать. Затем его взгляд переместился на свой палец, большим пальцем он держался за мой подбородок. Его дыхание участилось, и время будто замерло, когда он надавил на губы, заставляя меня приоткрыть рот. Я почувствовала, как сморщились соски, пока не превратились в тугой комок, став чувственным и теперь был заметен через пижамные платья. И моя дурацкая привычка не надевать перед сном никаких белья, сейчас сыграл со мной злую шутку. Потому что взгляд Александра медленно ощупав меня, остановился на них. И теперь к этим ощущениям добавилось и жар на щеках.
– Если ты не готова выйти из этой комнаты только к завтрашнему утру, – сглотнув, начал он. Мой взгляд прикрепился в его чувственных губах. – То сейчас самый раз прервать меня. – А затем поднял голову, встретившись со мной глазами. – Я вижу, как действую тебя. Чувствую твой запах, знаю, как ты возбуждена, Таша. И у тебя есть десять секунд, чтобы покинуть комнату.
Его слова, как холодная вода. Я подскочила, как ужаленная, и пристыженная, опустив голову, помчалась к выходу. Прошла рядом с ним, всей изголодавшей женской душой только одно: чтобы он остановил меня. Чтобы принял решение за нас обоих, потому что я уже не знаю, где правильно, а где нет.
Александр
Она – не женщина. Она – ходячий секс. Фантазия здоровенного мужика. И мне нисколько не жаль, что случилось с её браком. Её бывший просто конченый пидорас.
Я уже давно перестал употреблять грубую лексику великого русского языка. Наверное, лет десять или больше. Но охарактеризовать этого маменькина сыночка по-другому не могу.
Таня не помнить меня. Я знал её до того, как в тот вечер, когда я только похоронив брата и его жену, решил встретиться со старым приятелем в том клубе, где встретил её. Она, пьяная и заплаканная, села ко мне в машину, перепутав с такси. И будь на её месте другая, я вышвырнул бы. Но в тот момент я был таким сломленным после потери Алексея, что решил украсть у судьбы эту женщину. Я не думал, что будет после, потому что задолбался думать.
Разве сука-судьба не задолжал мне мою женщину?
Я не думал после её преследовать. Для меня она была табу. Чужая жена. Чужая женщина. Но отчего-то засела в груди. Я только рассмеялся с себя, когда на следующий день она сбежала от меня, будто я была её худшим кошмаром. Думал, эта наваждения, одержимость ею перестанет меня преследовать, если хоть раз я с ней потрахаюсь. Затем с головой ушел на работу, ещё решая вопрос с опекунством. Вот тут пришлось попотеть. Каким бы богачом я ни был, но эти органы опеки были непреклонны.
Обычно я не люблю жаловаться на трудности, с которым я сталкиваюсь. И просить помощи у других в том числе. Но тут пришлось. Конечно, не бесплатно. Тот кто помог, был давним другом. Мы с ним из одного района. Правда, наши дороги давно разошлись.
А когда Даня уже стал говорить о каком-то учительнице, которая напоминает ему Эмму, его маму, которая погибла вместе с братом, вот тут я нарыл на неё информацию. Многое объяснилось после этого. И это её выходки были связано с бывшим.
И теперь мы здесь. Нас связывает контракт, и она жаждет, когда истечет срок. Упс, сорри, я сам не знаю, когда это случиться. Наш контракт – это билет в один конец. И закончится он тогда, когда она либо влюбиться в меня, либо когда станет моей женой. Значит, исход один. И она перед выбором, без право выбора. Такой вот я подлец, что тут поделать.
Я жду её внизу, в гостиной. Рядом со мной на полу сидит Даниил, который смотрит в планшете мультфильм. Но я знаю, что на самом деле он ждет, когда появится его любимая учительница. Ему не терпеться увидит её в нарядном платья. Он уже прожужжал все мои уши, какое у неё платье. Таша успела показать её ему, а я пока сделав бесстрастное лицо, жду до её выхода.
Таша… У неё красивая имя, так же, как она сама. У неё длинные волосы, ниспадающие на её спину, загорелая кожа, россыпь веснушек на носу, которую она зачем-то скрывает косметикой, светло-коричневые глаза, чуть ближе на зеленый цвет, которые очень ей идет. Едва заметные ямочки на обоих щёчках, когда она искренно улыбается. Красивый голос, заразительная улыбка. Правда, последние мне ещё не довелось ни видеть, ни слышать.
Прошло больше две месяца с той ночи, когда она принадлежала мне, лежала подо мной и громко стонала от моих ласк. Но я всё ещё помню её вкус, помню, как она выглядеть во время оргазма, как смущенная опускает глаза, когда я трогал её там. Помню, каждый её вздох и выдох. Даже её пятно под грудью помню. Такая маленькая, в форме треугольника, коричневого цвета. Помню цвет её сосков, как они морщились, пока не превращались в тугой комочек. Они темно-коричневого цвета.
Ничего из этого я не забыл. Как же я хотел все отдать, лишь бы снова ощутить эти ощущения. Чтобы она снова была со мной. Только не из-за того, что она вынуждена или ещё что-то. А потому что она так же, как и я, хотела этого. Хотела меня.
Проходит ещё несколько минут, пока Таша, наконец, не появляется в гостиной. Я был занят телефонным разговором, когда в гостиной вдруг стал так шумно. Даня, несмотря на то, что немногословен после потери родителей, сейчас что-то громко и эмоционально говорит ей. Развернувшись, все еще держа телефон у уха, я забыл все свои слова. Все мысли вылетел из головы, и я даже не слушал, о чем говорит на другом конце провода мой помощник. Я будто язык свой проглотил.
Мягко улыбаясь Даниилу, Таша провела рукой по его волосам, немного их взъерошив. Обычно Даня был отчужденным ребёнком, и не любит, когда кто-то трогает его за волосы. Он считает, это жест для маленьких детей. Наверное, в этом моя заслуга. С тех пор, как он родился, я был его единственным родителем, несмотря на то, что его биологические родители были живы. Мой братец и его жена никогда не интересовались его жизнью. Даня стал для них неожиданности. И не понятно, как эти двое тогда решились оставить его. Но тем не менее, я рад этому. Я никогда не был одиноким, у меня был мой племянник.
И сейчас я ревновал от него свою чужую женщину. Я жаждал внимания этой женщины. Я хочу, чтобы её улыбки принадлежали мне, как и она сама. Но пока это невозможно. Это невозможно, пока мы никуда не двинулись. Но я намерен исправить это.
На Таше длинная платья черного цвета, которая держится на ней только на тонких лямочках, которые открывает много её кожи, чем закрывает. Я бы ревновал, если она в таком виде выходил из дома без меня. Но так как сегодня рядом с ней буду я, я могу не волноваться. Я собираюсь показать её на белый свет. Хочу, чтобы каждый мужчина в том чертовом зале, знали, с кем она. Даже её пидорас бывший муж.
Да, об этом нюансе Таша не знает. Уверен, она будет вне ярости, когда поймет, куда я её привел. Но это рано или поздно должно было случиться. Ей пора посмотреть в глаза своей прошлое, чтобы двинуться дальше.
Таша выглядит просто прекрасно в этом её наряде и макияже.
