Текст книги "Контракт (СИ)"
Автор книги: Дилноза Набихан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глава 7
Татьяна
Мама Миши, Изабелла – окинула надменным взглядом сначала меня, а потом и мальчиков, которые сидели рядом, виновато опустив головы. С её сыном мы успели уже поговорить. Он раскаивался, несколько раз просил у меня прощения, но я уверила его, что всё в порядке. Пусть и не забыла упомянуть, что их поведение меня расстроило. Даня же молчал, словно воды в рот набрал. Только смотрел волком, оправдывая свою фамилию.
Равнодушно мазнув по нему взором, Ирина перевела глаза на сына и недовольно поджала губы. Шагнула к нему, дёрнула его за руку.
– Изабелла. – Я остановила женщину, оградив мальчика от неё. – Не стоит срывать злость на детях. Они уже поняли свою ошибку и признали вину.
И тут Миша, словно подтверждая эти слова, выглянул из-за моей спины.
– Мам, прости. Я больше не буду, – виноватым голосом пробормотал он.
Ирина посмотрела на него долгим и строгим взглядом. Смягчаться не спешила. Было видно, что она зла. Уже не в первый раз Миша попадал в неприятные ситуации, будучи взбалмошным и избалованным ребёнком.
– Почему это только мой сын виноват? – вдруг выдала она. И покосилась при этом на Даню, на которого не действовал её строгий вид. Он стоял у стены, смотря на женщину и не моргая. Его лицо было спокойным.
– Даниил тоже извиняется, – ответила я, специально выделяя слова интонацией.
Волков взглянул на меня. В его глазах отразился гнев, губы упрямо поджались.
– Его вину ещё надо доказать, – послышался за моей спиной холодный и до жути знакомый голос, вынудив меня вздрогнуть. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кому он принадлежал. Но тело меня не слушалось.
Резко обернувшись, я встретилась взглядом с серыми глазами мужчины. Пульс участился, ноги стали ватными. Голова закружилась, и я с трудом удержала равновесие, когда он подошёл к нам и оказался рядом. Мы стояли очень близко друг к другу.
Александр Волков на полголовы был выше меня, хотя я никогда и не считала себя миниатюрной. Но рядом с ним приходилось чувствовать себя букашкой.
Сглотнув, я сделала шаг назад, чтобы мой взгляд не упирался в его кадык. От этого зрелища во рту невольно собралась слюна. С Виктором такого я не ощущала. А здесь был почти что трепет. Я даже призналась себе, что хотела бы коснуться его. Желательно языком. Провести им вдоль шеи, ощутить, как бьётся венка под кожей, услышать хриплый выдох…
От этой порочной картины мои соски затвердели, больно впившись в чашечку лифа подобием острых камушков. И между ног стало постыдно мокро. Хотелось провести рукой по груди, чтобы ноющая, но приятная боль прекратилась. Однако вместо этого я сжала руки в кулаки, больно впившись ногтями в кожу. Это помогло немного отрезвить разум.
– Здравствуйте, Александр Евгеньевич. – Он мельком глянул на своего племянника, опустившего голову и маленькими шажочками скрывшегося за моей спиной.
«Боится?» – задалась я вопросом. Это мысль больно царапнула меня.
– Спасибо, что нашли время в своём плотном графике и пришли, – не упустив момента поддеть мужчину, произнесла я.
На лице Александра не читалось никаких эмоций. Только холод в глазах выдавал, как он недоволен. Его взгляд медленно прошёлся по мне.
– Даня? – Я вздёрнула бровь, смотря на Волкова-старшего.
– Он не будет извиняться! – отчеканил каждое слово тот.
Но его племянник поступил вразрез с этим заявлением. Решившись, он вышел из-за моей спины и подошёл к однокласснику, который стоял рядом с матерью. Она удивлённо и заинтересованно смотрела на Александра. Едва ли слюной не капала.
– Прости, я был неправ. – Даня, как взрослый, протянул свою руку Мише. Тот сначала посмотрел на меня, потом на маму и, когда женщина кивнула, обменялся с ним рукопожатием. – Такое больше не повторится.
– И ты меня прости. Я тоже больше не буду над тобой издеваться. Мир?
– Мир.
Вот теперь на лице Волкова-старшего проявились эмоции. Он медленно закипал. Шумно выдохнул, прикрыл глаза, сжал плотно челюсть. А когда встретился со мной взглядом, я испугалась. Там был целый ураган.
– Думаю, будет правильно, если мы позволим мальчикам самим всё решить, – заметила я, чтобы отвлечь его. Изабелла опять кивнула. – Как-никак, они дети, а между детьми такое происходит. Мы не должны участвовать в этом больше, чем требуется.
Отпустив ребят в класс, я вздохнула. Даня и Миша, получив свободу, бегом унеслись от нас по коридору. По ним трудно было сказать, что ещё недавно эти двое дрались.
Махнув рукой, я пригласила родителей идти за мной. С ними хотела поговорить Светлана Степановна. Она опасалась гнева Волкова, ведь он был одним из спонсоров школы, да и просто влиятельным человеком. Директрисе не хотелось лишних проблем.
По пути к нужному кабинету я заметила, как женская часть моего коллектива смотрела на Александра. «Он… словно мясо для них. Наверняка они в мыслях успели уже облизать его с головы до ног. Как может один человек вызывать такую реакцию у окружающих?» – задумалась я, украдкой поглядывая на мужчину.
Ну да, он был хорош собой. Но от него веяло холодом и чем-то ещё, пугающим и тяжёлым. Или это мне так казалось, потому что мы уже с ним были знакомы более близко?
Пока директриса беседовала с родителями, я успела распустить школьников по домам. Потом мне позвонила Алиса и попросила, чтобы я зашла к Светлане Степановне. Пока шла к ней, волновалась. Всё думала о Волкове. Рядом с ним мне было некомфортно и неуютно.
А ещё я просто боялась его.
Но поговорить со мной хотела отнюдь не директриса или даже не мама Миши, а именно он, Данин дядя. Александр.
Мы простились с Изабеллой, которая ещё раз попросила прощения от имени сына и напоследок сказала, что ей очень стыдно. Она обещала ещё раз непременно поговорить с Мишей. Тот успел ей рассказать, как случайно ударил меня.
Когда женщина ушла, Светлана Степановна оставила нас с Волковым одних под предлогом, что ей срочно потребовалось кому-то позвонить. Я не успела и слова вставить, как в кабинете мы уже были одни. Он и я.
Потерянно оглядевшись, я не спешила подойди к столу и присесть за него. Колени тряслись и подгибались, мне было отчего-то страшно. Особенно тогда, когда мужчина смотрел на меня так, будто убить хотел. Его взгляд обещал мне ад на земле.
Сглотнув и с трудом загнав этот иррациональный страх в угол подсознания, я всё-таки села напротив Александра. Наши взгляды столкнулись, но я долго не продержалась. Отвела глаза и принялась рассматривать свои руки.
«О чём нам говорить? Что он хочет сказать мне?» – гадала про себя. Я же хотела что-то сказать. Но вспомнить почему-то не могла.
Мотнув головой, сосредоточилась. «Даня. Даня. Даниил. Его племянник. Не то хотела обсудить. Поведение Дани. Точно!» – ухватившись за эту мысль, я встрепенулась.
– Извините, может, это и не моё дело, – начала говорить, подбирая слова. Подняла голову, с трудом заставив смотреть себя ему в лицо. – Но я советовала бы вам отвезти Даню к хорошему семейному психологу. А ещё плотно заняться его образованием. Не знаю, возможно нанять репетитора, чтобы он догнал школьную программу...
Неожиданно взгляд мужчины сменился. В нём больше не осталось холода. Только заинтересованность и… Что-то ещё.
– Я хочу нанять вас, Татьяна. – Когда Волков назвал моё имя, что-то внутри меня оборвалось. – Вы понравились Дане. И мне тоже нравитесь, – добил он окончательно.
Глава 8
Татьяна
– Что?
Я еле натянула нервную улыбку. Была озадачена. Растеряна. Не ожидала получить такое признание. И предложение о найме тоже не ожидала.
Кхм.
Попыталась что-то сказать, открыла рот, но как рыба, выброшенная на сушу, безмолвно закрыла его обратно.
– Спасибо, конечно. Я тоже люблю… Даню, всех своих учеников, – наконец отозвалась, быстро поправляя себя. Голос звучал тихо и неуверенно. – Но я вынуждена отказать вам. Я не занимаюсь репетиторством. Нет, я не против заниматься им в школе, после уроков, задерживаясь час или два, – пролепетала в смятении, – но за это платить не нужно. Даниил не единственный ученик, который отстаёт от школьной программы. И…
Кажется, в этом запале я хотела ещё что-то сказать, но меня прервали.
– Я хочу, чтобы вы занимались Даниилом индивидуально, Татьяна.
Александр подался вперёд, поставив локти на колени, отчего одежда на нём натянулась, красиво очертив каждый рельеф на его теле.
– Давайте будем честны, учительница. Сколько вам платит школа за вашу работу? Я готов платить в два раза больше. Но вы берёте на себя, так скажем, роль его «матери».
Вздрогнув, я резко вскинула голову. «Он что, смеётся надо мной?» – подумалось мне.
– Можете называть это работой няни или репетитора, но суть от этого не изменится. Вы полностью будете заниматься им. Жить станете, соответственно, у нас.
У него был такой вид, словно я каждый день получала подобные предложения, но его оказалось самое приятное и выгодное. Возмущённо фыркнула. Какая нелепость!
– Извините, Александр Евгеньевич, – сжала кулаки, – но боюсь, это невозможно. Как я уже сказала, я не занимаюсь репетиторством. Но могу вам посоветовать хороших педагогов, с многолетним стажем и опытом. Уверена, они смогут помочь вашему…
– Нет ничего невозможного, учительница, – глубоким голосом он прервал меня, всё не отрывая взгляда от моего лица. Волков вообще вёл себя до возмущения нагло. – Мне не хотелось бы идти на крайние меры, чтобы вы согласились.
Мгновение – и я испуганно замерла.
– Это угроза? – прошептала срывающим голосом.
– А вы испугались? – ответил он вопросом на вопрос. Я чувствовала себя мышкой в клетке. Взгляд у него был как у хищника. Он будто читал всю меня.
– С чего вы взяли, что я смогу быть «няней»?
«Ладно, меняем тактику! Главное, держать спокойствие», – решила про себя.
– У меня нет собственных детей. – На этом мой голос сорвался, и я отвела глаза, которые вдруг стали мокрыми. Моргнула несколько раз, шмыгнула носом. – А воспитывать чужих – не мой конёк. Учить – пожалуйста. Давайте я лучше вам найду хорошего спец…
– А вы хорошо подумайте, Татьяна. – Он чуть растянул моё имя в конце, словно пробовал какое-то лакомство. – В следующий раз, боюсь, моё предложение окажется другим. Правила будут более жёсткими, а мне не хочется нагнуть вас.
Его последнее предложение прозвучало двусмысленно. Мы оба это понимали. Моё лицо словно ошпарило от стыда. «Только не вспоминать, что было», – подумала я.
Но поздно. Я на короткое время прикрыла глаза, и этого хватило, чтобы вспомнить о нашем сексе. Моё тело обдало жаром, словно оно узнало своего хозяина.
«Глупость дикая!» — постаралась отбросить такие мысли я.
– Думаю, мы поняли друг друга. – Быстро поднялась с места. – Я вас услышала. А вы, увы. – Нацепив на лицо напускное равнодушие, когда в душе творился хаос, а внутренности сжимались от страха, я пожала плечами. И почувствовала надвигающую на меня беду. Какую пока – неизвестно. Известен был лишь её источник. Даже страшно стало представлять, как мог аукнуться мой отказ. – Всего доброго, Александр Евгеньевич. Надеюсь, вы сможете поговорить с Даниилом, а лучше покажите его хорошему психологу.
Чувствуя на лопатках обжигающий и тяжёлый взгляд Волкова, я покинула кабинет директора. Светлану Степановну ждать не стоило. Я понимала, что она специально оставила меня на растерзание спонсору школы. Директриса просто пыталась сохранить хорошие условия для детей, которые были исключительно благодаря ему.
Но это оправдание не работало. Я была зла на неё. И на себя, идиотку, наивно думавшую, что её связь с незнакомцем из дешёвого бара останется в прошлом и в тайне.
«Господи, почему мне так не везёт, а?» – задумалась я в очередной раз.
Заполнив журнал, забрала куртку из гардеробной. Когда вышла из школы, на улице уже начинало темнеть. Обмотала шею шарфом, шмыгнула носом, втягивая холодный воздух.
Ещё один рабочий день закончился.
Сама моя работа завершилась ещё полтора часа назад, но из-за Дани и Миши пришлось немного задержаться.
Чтобы не забивать голову мыслями о незнакомце из бара, который вдруг неожиданно приобрёл имя, вторгшись в мою жизнь слишком внезапно, я решила составить план. Завтра был выходной. Наконец я могла отдохнуть. Можно было Леру позвать, ну или самой пойти к ней. «Если она перестала на меня обижаться, так и быть, пойду с ней в клуб. Нет, лучше в кино. Или в торговый центр? Мне нужно обновить гардероб, да и…» – думала я.
Поток моих мыслей прервался, когда вдруг передо мной появился… бывший муж.
Глупое сердце, увидев знакомые черты, отчаянно затрепетало в груди. Мышцы лица напряглись, с трудом сдерживая радостную улыбку. Я продолжала любить его, несмотря на то, что уже не имела на это прав. Виктор больше не был моим.
Но разве чувства когда-нибудь слушали доводы разума?
Как бы я ни убеждала себя, что забыла Виктора, это не было так. Может, тот, кто сказал, что женщины всегда будут любить своего первого мужчину, оказался прав? Иначе как это было объяснить? Раньше я думала, что никогда не прощу, если меня предадут. Но…
Разве меня предали?
Этот вопрос вернул меня в реальность. Я сникла и отвела глаза. Виктор похудел. Черты его лица стали ещё более острыми, чем раньше. Под глазами появились чёрные тени, на лбу – глубокие складки. Как же хотелось провести по ним пальцами и попросить его, чтобы он перестал так хмуриться! Ему же ещё и сорока не было.
Поёжившись, я опустила плечи. Сердце словно сжали в тисках, настолько стало невыносимо больно. Попыталась обойти бывшего, но он сделал шаг вперёд, преградив мне дорогу. Но я не сдалась и всё равно постаралась проскочить мимо.
– Таня! – болезненно протянул он. Схватил меня за руку выше локтя, приподнял мою голову за подбородок. У него была трёхдневная щетина, которая делала черты лица взрослее. Глаза тусклые. В нем нет больше радости и жизни. – Перестань мучить нас обоих.
– Не могу! – прошептала, завороженно смотря в его глаза. Как же больно, Господи!
– Давай поговорим, а? Последний раз! – попросил Виктор. Нежно погладил по щеке, большим пальцем стёр лишнюю влагу.
«Я плачу, что ли?» – задалась вопросом и, не понимая, что делала, покорно кивнула. Несколько раз, чтобы он точно увидел.
– Хорошо, – добавила так же шёпотом.
В тишине мы дошли до его машины. Когда оказались внутри, и она плавно тронулась с места, молчание продолжилось. Я не слышала ничего, кроме биения собственного сердца. Было такое чувство, словно оно где-то в горло стучало.
Вселенная будто оказалась на нашей стороне. По дороге не было ни единой пробки, хотя обычно в такое время – час-пик. Виктор не спешил заговорить или включить радио. Тишина не угнетала, не мешала нам.
Опустив затылок на подголовник сиденья, я разглядывала профиль бывшего.
«Думал обо мне? Скучал? Тогда… Почему он тогда женился? Почему не попытался меня остановить, когда я предложила развод? Почему мы вообще развелись, если нам обоим больно?» – сглотнув, размышляла я, едва сдерживая слёзы.
Но они всё равно тихо покатились по щекам. Я не пыталась их стереть. «Пусть видит. Пусть знает, как мне больно. Что мне небезразлично. Что я страдаю без него. Подыхаю медленной смертью», – решила про себя.
Уже оказавшись во дворе моего дома, несколько минут мы ещё сидели молча. В салоне стало холодно. Уши, руки и ноги начали мёрзнуть. Но я упрямо оставалась на месте. Мы оба понимали, что должно было случиться. Я пыталась понять свои эмоции.
«Что я чувствую? Я люблю его, да. Но готова ли я стать любовницей женатого мужчины? У него жена, законная жена! А я всего лишь бывшая!» — терзали меня мысли.
Окончательно приняв решение, вышла наружу. Ноги сами несли меня вперёд.
С трудом попав ключом в замочную скважину, я оставила дверь квартиры открытой, снимая куртку и ботинки, развязывая шарф. Сумку бросила прямо на тумбочке.
Виктор, шедший за мной, закрыл дверь. Донёсся щелчок замка. Минута – и холодные руки бывшего коснулись моего плеча, разворачивая меня к себе.
В тот вечер я решила стать эгоисткой. Вырвать у судьбы положенный кусочек счастья. И пусть многие могли бы меня осудить. Пусть! Но он был мне так отчаянно нужен. Хотелось почувствовать его руки, губы, тяжесть тела, услышать его хриплый голос, ощутить его яростные толчки, когда он грубо ворвался в меня.
«Жалеть буду потом. Думать тоже», – рассудила я, попутно пообещав себе, что это последний раз. Последний раз, когда мы оба позволили себе подобную слабость.
Виктор поднял меня на руки, наши губы встретились на полпути. Его поцелуи – требовательные и настойчивые, рваные и жадные. Мы оба не целовались, а кусались, как дикие звери. Как же я скучала по нему!
Непрошенные слёзы снова покатились по моему лицу.
– Последний раз, – шепнула я, когда мы оторвались друг от друга.
И он меня понял.
Эта ночь отличалась от всех предыдущих, что были у нас. Я даже забыла о недавнем опыте с другим мужчиной. Был только он, мой бывший муж. Моя первая любовь. Мой Виктор.
Глава 9
Татьяна
Утром, ещё не успев толком проснуться, я знала, что в квартире одна.
Виктор ушёл. Как и обещал.
Я уже не спала, но открыть глаза и принять правду не осмеливалась. Внутри меня была пустота. Квартира теперь пахла Виктором. И я. И постель. Даже грёбаные волосы!
Схватив подушку, на которой он спал прошлой ночью, я от всей души побила её кулаками. Но от этого мне не стало легче.
– Ненавижу! Ненавижу! – закричала, захлёбываясь в рыданиях. У меня случилась истерика. Впервые с тех пор, как мы с ним развелись. Я понимала, что всё. Финиш!
Даже если он снова пришёл бы, я не приняла бы. Итак уже один раз позволила ему изменить со мной жене. Но могла ли я простить себя? Это же было кощунство!
Рывком поднялась и отправилась в душ. Встала под горячую воду. Несколько раз вымыла волосы с шампунем, натёрла тело мочалкой, пока кожа не стала красной. Обмотав голову полотенцем, натянула на голое тело халат. Вернувшись в комнату, со злостью сдёрнула простыню с постели. К ней полетели подушки и одеяло. Моя вчерашняя одежда. Даже чёртов светильник, которого Виктор мимоходом касался. Убираясь, я нашла на тумбочке у кровати пачку сигарет. Хотела и их выбросить, но в последний момент решила оставить. Возможно, это могло помочь хоть немного успокоить нервы.
Кое-как отыскала большой пакет. Попыталась впихнуть туда грязное бельё, но не вышло. Более того, он порвался под моим напором. Чертыхнувшись, пошла на кухню. Где-то там были пакеты для мусора. Кажется, по ошибке я однажды купила самые большие, а потом так и оставила, потому что не хотелось их тратить. Они как раз подходили.
Через час я, запыхавшаяся и злая, кое-как дотащила их вниз. Потом транспортировала всё к мусорным бакам. Пока тащила, успела отморозить себе всё, что можно. В адреналине и бурлящей внутри злости выскочила на улицу в одном халате и полотенце.
До самого вечера делала уборку в квартире. Даже шторы смогла снять и отправить в стирку. Как потом собиралась их вешать обратно, даже и не подумала. Собрала ненужные вещи, вроде старой одежды, книг, подарков от бывшего. Получилось целое состояние.
Когда я устала и опустилась на диван в гостиной, часы показывали десять вечера. Желудок жалобно заурчал, напоминая о себе. Но готовить сил уже не оставалось.
Поднялась и, одевшись потеплее, со вздохом отправилась в магазин. Долго ходила между стеллажами, не зная, что купить. В итоге набросала в тележку всякую вредную, но быструю в приготовлении пищу. Решила на ужин приготовить пельмени. А на завтрак купила сухое молоко, хлеб и масло с вареньем. Потом немного подумала и закупилась ещё, отчего по итогу у меня на руках оказалось два огромных пакета, доверху забитых продуктами. Еле дотащила их до квартиры. Хорошо, хоть магазин был рядом.
Оставив покупки на кухне, я решила разобрать их потом и сначала отдохнуть. Оказавшись в мягкой постели, буквально застонала от счастья. Закрыла глаза, пообещав себе, что поднимусь через полчасика, но и не заметила, как заснула.
Воскресенье ничем не отличалось от предыдущего дня. Проспав почти до обеда, я решила помочь соседке. Мария Гавриловна была старой и одинокой женщиной. Ни мужа, ни детей, ни внуков. Впрочем, несмотря на возраст, она была энергичнее многих моих ровесниц.
Соседка стала первой, с кем я начала общаться, когда только-только переехала в квартиру после детдома. Пока другие жители настороженно встречали сироту, эта добрая старушка первой открыла мне дверь и заодно своё сердце.
У меня никогда не было матери. Я не знала, что такое материнская любовь, но, когда общалась с этой женщиной, кажется начинала понимать. Хотя иногда Мария Гавриловна и бывала очень резкой, даже грубой. И, как подобает её возрасту, страшно любила ворчать.
А ещё она с первого взгляда невзлюбила Виктора. Хорошо, свекровь мою не видела.
Мария Гавриловна как и всегда благодарила меня за помощь, но и сама не сидела на месте. То советовала что-то, то старалась сделать часть работы сама. Я не пыталась её остановить, однако тяжести поднимать не позволяла. Мне было не трудно, я пока здоровая.
– Танюшка, – обратилась ко мне она, когда уже вечером я стояла над плитой и готовила нам ужин. Я обернулась, выныривая из грустных мыслей и натягивая улыбку.
– Да?
– Вчера вечером, когда возвращалась из магазина, я заметила во дворе знакомую машину, – сказала старушка, и я застыла. Плохо, что она помнила авто Виктора. – Надеюсь, ты не собираешься к нему вернуться, Танюш? – Её голос звучал пытливо и участливо.
Когда я пришла домой после развода, Мария Гавриловна не сдерживалась в выражениях, узнав о ситуации. Я не смогла тогда промолчать. Было больно. Целыми днями плакала. Ходила потом ещё с вечно опухшими глазами. Потому-то у меня и не получилось что-либо скрыть от неё.
Вздохнув, я попыталась удержать лицо. В сторону старушки и не смотрела. Иначе бы она точно раскусила мою ложь. А я не хотела увидеть в её глазах осуждение. Хватало и того, что уже и совесть не давала мне покоя.
Подумала, неопределённо кивнула. Вроде как согласилась.
«Вернуться к нему я не хочу. Да это и невозможно», – подумалось мне.
Ужин прошёл в гробовом молчании. Фоном что-то бормотал телевизор, по которому шла какая-то мелодрама. Мария Гавриловна любила их.
Когда часы показывали восемь, я тихонько ушла к себе. Не успела принять душ, как телефон запиликал от нового сообщения. Распустив волосы, я распахнула блузку, избавилась от штанов и, забросив на плечо чистое полотенце, взяла мобильный в руки. Сообщение было от неизвестного абонента. Телефон в контактах не сохранён, да и цифры незнакомые.
Заинтересовавшись, открыла чат. И меня моментально бросило в холодный пот. Глаза широко распахнулись, свободная рука взлетела вверх, прикрывая рот, чтобы сдержать крик ужаса. «Что это? Кто мне это отправил? Снова Юрий, что ли? Но я же в прошлый раз отчётливо дала ему понять, что мне плевать на любые фото. Чего он добивается?» – пронеслись в моей голове испуганные мысли.
Трясущими руками напечатала ответ. Второе сообщение не заставило себя ждать.
«Сейчас к вам постучит мой водитель. И вы идёте вместе с ним. Он отвезёт вас ко мне», – сухо сообщали чёрные буквы на светлом экране мессенджера.
«Кто вы такой? Что вам от меня надо?» – попробовала выяснить я.
«Вам же интересно узнать. Вот и узнаете», – уклончиво ответили мне.
Отправитель был почему-то уверен, что я стану следовать его инструкциям. И я теперь понимала, что это не Юрий. Он не обращался ко мне так формально и уважительно, это во-первых. Во-вторых, кем бы он ни был, незнакомец следил за мной. У него были наши фотографии с бывшим, вероятно сделанные накануне. Конечно, с ними не получилось бы доказать факт измены, но... Я почему-то знала: этому неизвестному человеку не составило бы никакого труда сделать так, чтобы и у Виктора, и у меня были проблемы.
Кто он, оставалось пока неизвестно. И мотивы его не получалось просчитать.
Так что я огляделась и принялась быстро собираться. Пока переодевалась в чистую одежду, отказавшись от душа, в домофон несколько раз настойчиво позвонили. Чертыхнувшись, поспешила ответить и открыть дверь. В спешке даже забыла о правилах элементарной безопасности. Пара мгновений – и передо мной был мужчина лет сорока с гладко выбритым лицом. Прикрыв грудь, я запоздало вспомнила, что не успела застегнуть пуговицы.
– Татьяна Николаевна? – уточнил он, чуть подняв бровь. Смотрел хмуро и тяжело.
Медленно кивнула в ответ.
– Пожалуйста, дайте мне пять минут, – попросила дрожащим голосом.
– Хорошо.
Попыталась закрыть дверь обратно, но мужчина успел просунуть ногу в образовавшуюся щель, схватившись рукой за косяк.
– Мне приказано доставить вас любой ценой. Я подожду здесь. Дверь пусть пока побудет открытой.
Сглотнула. Снова кивнула. Отправилась в спальню. Закрылась хотя бы там и привела себя в порядок. От косметики решила отказаться, лишь расчесала волосы и всё.
Всю дорогу в машине я провела как на иголках. Были у меня подозрения, кто это мог быть. Но я упрямо гнала эти мысли. «Это не он. Зачем ему делать это? Преследовать меня, угрожать? Лишь бы я согласилась обучать его племянника? Смешно», – убеждала себя.
Только едва успокоившее сердце отчаянно трепыхалось в груди. Билось так громко и оглушительно, что становилось немного больно. Беспокойство росло с каждой минутой.
Водитель, припарковавшись на стоянке у какого-то ресторана, проводил меня и оставил на попечении администратора. Последний мило улыбнулся мне и повёл к нужному столику. Вокруг было много людей. И я в общую картину точно не вписывалась. Стало стыдно за свой небрежный наряд. Мне казалось, что все смотрели на меня и тыкали пальцем в мою сторону. Даже попыталась прикрыться распущенными волосами, но безрезультатно.
Задумавшись, я и не заметила, когда администратор остановился. По инерции пройдя ещё пару шагов вперёд, с размаху впечаталась лицом ему в спину.
– Извините, – поспешно попросила прощения.
– Оставь нас, – раздался уже знакомый голос, и я, тут же подняв голову, встретилась взглядом с ухмыляющимся Волковым.
