Текст книги "Частный детектив Выпуск 3"

Автор книги: Дик Фрэнсис

Соавторы: Патрик Квентин,Ричард Скотт Пратер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

– Коттон сказал, что это был кассир?

– Нет. Но я говорил с кассиром и сказал о нем Коттону. Может, Коттон получил деньги у этого же кассира после моего ухода. В любом случае кассир вспомнит меня – я же говорил с ним, он еще сказал, что мне здорово повезло.

Райли покачал головой.

Стив торопливо добавил:

– И со мной была девушка. Она подтвердит все сказанное мною. Вы… ведь не станете же вы впутывать ее во все это? Сохраните в тайне ее имя?

– Конечно, – отозвался Райли, словно разговаривал с ребенком. – Обязательно, Беннетт.

– Ее зовут Марго Уитни. Я… провел с ней всю ночь. Я надеялся, что она сама придет сюда, но, видимо, она просто не знает, что случилось. Она подтвердит, что мы вместе ушли из клуба и были вместе всю ночь. Когда убили Коттона? Когда это случилось?

– Между двенадцатью и часом. Пуля в груди. Ты мог бы уточнить время.

– Она подтвердит все, насчет денег тоже – она видела, как я получал их. И кассир вспомнит меня.

– Марго Уитни? – переспросил Райли.

– Точно.

– Не она ли поет в «Какаду»?

– Она–она.

– Высокая красотка, брюнетка?

– Да–да, она вам скажет. Но не оглашайте ее имя. Не хотелось бы, чтобы у нее были неприятности из–за этого.

– Нет, конечно, – отозвался Райли, но и не подумал спешить к выходу.

– Что же ты сидишь? – рассвирепел Стив. – Иди же к ней! Я хочу выбраться из этой чертовой кутузки!

Помолчав, Райли спросил с неожиданной злостью:

– Что ты надумал, Беннетт? На что ты надеешься?

– Послушай, – застонал Стив, тряся головой, – почему, черт возьми, ты не хочешь проверить, спросить у кассира и у Марго Уитни? Это же так просто!

– Просто. Ага. Позволь мне сказать тебе одну вещь. Ты озадачил меня немного сегодня утром. Я знал, что ты убил человека, но ты как–то странно вел себя.

– Я не… – зашелся в гневе Стив, но Райли не дал ему договорить.

– Ты вел себя как–то не так, и я попытался кое–что разнюхать. Просто так. В кармане Коттона мы нашли фирменные спички с эмблемой «Какаду». Это было во втором часу, и я тотчас же побывал в клубе. Но на всякий случай я съездил туда еще раз. Ни один кассир не помнит, чтобы выплачивал тебе деньги.

– Это был краснолицый мужик с длинной, отвисшей нижней губой. Спроси у него…

Райли опять прервал его с нескрываемым раздражением:

– Позволь мне закончить. Такого кассира я там не нашел. Но я повидал Гросса, и он сказал мне, что Клэй ушел из клуба с одним из кассиров. Я попытался найти кассира, но неудачно. Побывал даже у него дома, но его нет. – Райли сделал паузу и прищурился на Стива. – Ты не поможешь мне найти его, а, Беннетт?

– Я? На что, черт побери, ты намекаешь? Райли пожал плечами:

– Этот кассир может быть тем, о ком ты так беспокоишься. Может, нет. Но это не важно.

– Это очень важно. Ты должен его найти.

– Ладно, оставим его пока. Гросс также сообщил мне, что ты покинул клуб с девицей Уитни, и я поехал потолковать с ней. Она заявила, что ты был у нее дома…

– Ты видел ее? Так какого черта? Почему я все еще в тюрьме?

– Она заявила, что ты был там, – спокойно продолжил Райли. – Что ты был у нее, выпил стаканчик и ушел в начале десятого.

Глава 10

Несколько секунд Стив не мог врубиться. В изумлении он таращился на Райли, потом выдохнул:

– В начале десятого? Не может быть! Я провел там всю ночь. Понимаешь? Мы занимались любовью, я спал с ней! Ты, должно быть, говорил не с той женщиной!

Райли прогудел:

– Маргарет Уитни, Вэлли–стрит, номер 605, небольшой беленький домик. Приехала из Сан–Франциско два дня назад, будет выступать в «Какаду». Высокая брюнетка с обалденной фигурой. Продолжать?

– Н–нет. Пожалуй, не надо. – Несколько мгновений Стив молчал, вяло пытаясь думать, потом тускло произнес:

– Она лжет. Или прикрывает кого–то, или еще по какой причине. Но она лжет.

– Конечно. Все они лгут.

– Из клуба я поехал с Марго к ней домой. Это было около девяти вечера. От нее я ушел примерно в половине шестого сегодня утром. И это правда, хочешь верь, хочешь нет.

– Нет, пожалуй.

Стив подумал еще немного и попытался ухватиться за соломинку:

– Марго, видимо, не знает, в чем дело. Ты не сказал ей, что я в тюрьме и почему?

– Обижаешь, Беннетт. Ты ошибаешься во всем. Я сказал ей, что мы задержали тебя по подозрению в убийстве.

Стив почувствовал тошноту. Пробормотал как бы про себя:

– Не понимаю, как она могла… Не могу понять.

– Все очень просто, – поделился своими соображениями Райли. – Ты пропустил у нее стаканчик и ушел. Она говорит правду. Зачем ей врать? Она рассказала о вашей юности, Беннетт. О детской любви, от которой, похоже, ты так и не оправился, в отличие от нее.

Стив молчал. Райли встал, подошел к двери и подал знак надзирателю. Пока он отпирал замок, Райли обернулся и сказал:

– Странный ты тип. Весьма странный.

Дверь с грохотом захлопнулась за ним.

Только тут Стив осознал всю серьезность своего положения. Речь вовсе не шла о временном неудобстве, за которым последуют – когда все разъяснится – извинения и немедленное освобождение.

Он вскочил, подбежал к двери, схватился за решетку и завопил с Отчаянием и страхом в удаляющуюся спину Райли:

– Выпусти меня отсюда, Райли! Я требую адвоката.

Слышишь? Я требую адвоката! Я имею право на один телефонный звонок. Дай мне позвонить. Позволь мне уплатить залог. Это мое право, Райли!

Райли обернулся и проговорил тихим голосом, который Стив прекрасно расслышал:

– Разумеется. Ты можешь позвать адвоката. Ты можешь позвонить. А сколько ты готов уплатить в качестве залога? – Покачав головой, Райли повысил голос:

– Знаешь, в чем тебя обвиняют? В убийстве. В преднамеренном убийстве, вот в чем. У тебя нет ни малейшего шанса быть выпущенным под залог. Так что устраивайся здесь поудобнее, ибо это надолго. – С этими словами он повернулся и ушел.

Час спустя Стив был уже вконец измучен тягостными мыслями. Голова у него вспухла и, казалось, готова была лопнуть. Он еще тщательнее осмотрел камеру, но не обнаружил ничего обнадеживающего. Через зарешеченное окошко были видны зеленые верхушки деревьев на окраине города.

Метро–Сити быстро рос в последние годы, и тюрьма оказалась уже в черте города. Новое, более современное здание тюрьмы так и не было построено, а численность полиции не увеличилась в соответствии с быстро растущим населением. Из небольшого тюремного блока, в котором находилась камера Стива, короткий, в несколько футов коридор вел в дежурку. За этим коридором и этой дежуркой лежала свобода. Только бы добраться до нее! Стив стоял у стены–решетки и неотрывно смотрел на закрытую дверь в конце коридора, когда она распахнулась и в ней появились надзиратель и кто–то еще.

Это оказалась Крис!

Вдвоем они подошли к двери камеры Стива, и надзиратель громко позвал:

– Беннетт, приведи себя в порядок! К тебе посетитель!

– Я представляю газету «Крикун», мистер Беннетт, – холодно отрекомендовалась Крис, потом, нахмурившись, посмотрела на полисмена:

– Вам обязательно дышать мне в затылок? – Она вдруг улыбнулась и подмигнула Стиву. – Не то чтобы я была против, но речь идет о частном интервью… и у меня нет с собой напильников. Честно! Хотите обыскать меня?

Надзиратель ухмыльнулся и облизал губы. Пробежав глазами по ее небольшой, но прекрасно сложенной фигурке, он отошел на несколько шагов и прислонился к стене коридора, продолжая улыбаться самому себе.

– Я хотела бы поговорить об убийстве, мистер Беннетт, – продолжала Крис. – Если вы не против. Нас интересует ваша версия.

Появление Крис в первый момент вселило в Стива надежду, напомнило ему, что он все же не одинок в Метро–Сити. Господи, тебя могут сгноить в застенке, если у тебя нет друга, знающего, где ты, и стремящегося помочь тебе. Но холодный голос и профессиональный подход Кристин обескуражили его, заставили еще раз задуматься над тем, что его ждало. Теперь, по крайней мере, о нем напишут газеты, и его друзья из Лагуна–Бич примчатся сюда. На протяжении предыдущего часа все существо Стива восставало против того, что его бросили в застенок, отрезав от всего мира, оставив без помощи и лишив возможности помочь самому себе.

Сквозь его беспорядочные мысли прорвался тихий голос Крис:

– Да не будьте вы таким мрачным, Стив. Тюремщику не обязательно знать, что я на вашей стороне, но я–то знаю, что вы никого не убивали.

Он вытаращился на нее:

– Как… вы узнали что–нибудь, что могло бы мне помочь?

Она отрицательно покачала головой:

– Нет. Я просто уверена, что вы невиновны. – Она улыбнулась. – Интуиция, наверное.

– Спасибо, Крис. Мне уже легче. Я действительно не убивал его. Клянусь.

– Но что же случилось на самом деле, Стив?

– Когда я ушел из «Какаду»…

Стив замолчал. Его охватило отчаяние: ну зачем он пошел с Марго! И дело не в том, что Марго предала его и ввергла в эту пучину, а в том, что он таки провел с ней ночь. Вспоминая сейчас все, он понимал: если в какие–то моменты она и напоминала ему прежнюю, юную Мэгги, в этом было виновно лишь его собственное воображение.

– Я так понимаю, – говорила тем временем Крис, – что вы провели ночь с этой… жуткой сучкой. Извините, иначе назвать ее не могу.

– Да, я был с ней.

– Всю ночь?

– Всю. Примерно до пяти часов утра. Может, чуть дольше.

– Разве полиции это до сих пор неизвестно?

– Она отрицает это. Заявила, что я ушел от нее в начале десятого.

Крис задумалась, нахмурив лоб:

– Стив, утром я говорила с сержантом Райли, потом в редакции получила кое–какую информацию, так что я в курсе. Все говорят о деньгах, найденных у вас. Что это за деньги? Откуда они у вас?

– Я выиграл вчера в клубе. Тысячу сто.

– Но номера серий…

– Не знаю, Крис. Я… Послушайте! Может, это были не те деньги, что я выиграл? Марго могла подменить купюры. – Стив встряхнул головой. – Нет, тут что–то не так, в этом не было бы никакого смысла. И я почти уверен, что заметил бы это.

– Плохи ваши дела, Стив?

– Просто ужасны. Но кассир может подтвердить, что выплатил мне эти деньги. А Райли так и не поговорил с ним. Думаю, он не очень–то старался найти его.

– Найти? Он что, пропал?

– Да нет. Просто… Бог мой! Надеюсь, с ним ничего не случилось. – Стив постарался успокоиться. – Вероятно, Райли да и всем остальным наплевать на все. Заставить бы копов поговорить с ним или потолковать бы с ним самому! – Он криво усмехнулся. – Вряд ли мне это удастся.

Она согласно кивнула.

Стиву пришла в голову другая мысль:

– Слушай, Крис, что скажешь о Коттоне? Он выигрывал вчера? Я имею в виду, большие деньги?

– К сожалению, не знаю, Стив. Я ушла через пару минут после вас.

– В одном можно быть уверенным, – задумчиво проговорил Стив. – Кто–то должен знать это.

Надзиратель оттолкнулся от стены и подошел к ним. Крис торопливо сказала:

– Я постараюсь в газете представить дело наилучшим образом. Держите хвост пистолетом!

– Попытаюсь, – усмехнулся Стив. Крис пошла впереди полисмена, и Стив заметил, что он опять облизывает губы.

Глава 11

Когда Стив проснулся, темнота в зарешеченном окошке подсказала, что уже наступила ночь. Точного времени он не знал, но полагал, что солнце зашло час или два назад.

Свет одинокой лампочки в коридоре едва просачивался в камеру. Почти в кромешной темноте Стив пытался проанализировать свое положение. С какой стороны ни посмотреть, выглядело оно ужасно. Судя по всему, ему придется томиться в этом застенке до суда. И его даже могут осудить, как бы громко он ни кричал о своей невиновности.

Если он не вырвется отсюда, то погибнет. Он обязан вырваться отсюда каким угодно способом. Райли же заверил его, что под залог его никто не освободит. Нужно найти какой–то выход, какой угодно, лишь бы не сидеть здесь.

Закрыв глаза и расслабившись, он долго размышлял. Много позже дверь в конце коридора открылась, и охранник начал обход, заглядывая в каждую камеру. Стив спросил его:

– Который час?

– Ночь, – ответил тот.

Сжав кулаки, Стив бросился к решетчатой двери с криком:

– Послушай! Я требую адвоката! Я невиновен, и мне должны предоставить адвоката!

– Обязательно. Но сейчас слишком поздно. Утром ты сможешь вызвать хоть дюжину адвокатов.

– Все ты врешь! Вы все сговорились! Вы все против меня!

Надзиратель осветил фонариком лицо Стива:

– Что это ты плетешь, мистер?

В отраженном свете Стив разглядел его лицо. Молодой парень – чуть старше двадцати – недоуменно хмурился.

– Ничего я не плету, – ответил Стив. – Ты – новенький. Они прислали тебя шпионить за мной. Ведь так, нет? Так?

– О чем ты, черт побери? – обалдело спросил коп.

– Хочу маму.

– Чего?

– Маму.

– Маму?

– И папу. И жену.

– Ты спятил? У тебя нет жены. Свихнулся, что ли? Стив повысил голос:

– Выпусти меня отсюда! Выпусти! – Поскреб подбородок и тихо пригрозил:

– Я тебя достану, парень. Вот посмотришь, я до тебя доберусь. Знаю, ты один из них.

– О Господи! Слушай, заткнись, а? Хочешь, чтобы я тебя окатил из шланга?

– Хочу попа. Попа давай!

– Послушай, ублюдок, – коп явно рассвирепел, – ложись–ка спать. Заткнись, или я… – Он внезапно повернулся и ушел.

Полицейские очистили карманы Стива, но оставили ему одежду. Сейчас он сбросил с себя пиджак – ему нужна была свобода рук для того, что он задумал. Нащупав на тюфяке одеяло, он с помощью зубов оторвал от него три четырехфутовые полоски, связал их вместе, пропустил один конец импровизированной веревки вокруг вертикального прута оконной решетки, а другой обмотал вокруг собственной шеи.

Осторожно провиснув, опробовал надежность кустарной петли. Она не соскользнула, плотно охватив шею. Он сразу же ощутил внутреннее давление на глазные яблоки.

Решетку, за которую он захлестнул веревку из одеяла, отделяли от пола лишь пять футов. Поэтому, когда он повиснул в петле, его ноги сложились в коленях вдвое. Ноги он постарался держать точно под собой, чтобы иметь возможность выпрямить их без труда. И все равно его глаза сразу заслезились.

Стив знал, что удушье от прерывания тока крова к мозгу может вызвать почти моментальную потерю сознания. Поэтому проявил особую осторожность, чтобы не повеситься ненароком. Он также знал, – и полицейский, естественно, должен был знать, – что человеку не обязательно висеть свободно, чтобы повеситься. Для этого могла сгодиться и дверная ручка.

Прислонившись к стене, Стив терпеливо ждал.

Прошло полчаса, и у него уже ломило суставы от неестественного положения, когда он наконец услышал, как тихо открылась и снова закрылась дверь в конце коридора.

Стив моментально обмяк, и удавка стянула его шею. Напрягая мышцы ног, он старался держать свой вес так, чтобы внешне это не было заметно. Тусклое освещение должно было помочь его замыслу. Его правая рука безвольно висела, готовая сжаться в кулак и нанести удар. Задержав дыхание, он почувствовал, как набухает и краснеет его лицо.

Полицейский прошел прямо к камере Стива, осветил фонариком койку и негромко позвал:

– Эй! Тебе уже лучше?

Это был тот же молодой охранник. Не обнаружив Стива, он пробормотал:

– Твою мать!

Луч фонарика заплясал по камере, пока не упал на обвисшее тело Стива. Надзиратель громко втянул в себя воздух и крикнул:

– Эй!

Сердце Стива напряженно заколотилось, голова пошла кругом, перед глазами поплыли красные пятна.

Мгновение поколебавшись, охранник снял с пояса ключи и отпер дверь камеры. Стив заметил отблеск, когда тот выхватил пистолет и выставил его перед собой, но не шевелился, мысленно понуждая его приблизиться.

Двигаясь невероятно медленно, с фонариком в одной руке и пистолетом в другой, охранник наконец подошел вплотную к Стиву и протянул руку с фонариком к его лицу.

Испытывая нехватку кислорода и одновременно сознавая, что это его последний шанс, Стив сжал правую руку в кулак и, с силой оттолкнувшись ногами, резко выпрямился. Его кулак стремительно описал длинную дугу и врезался в подбородок надзирателя. В этот удар Стив вложил всю свою силу, понимая, что с веревкой на шее уже не сможет нанести второго удара. Он почувствовал пронзительную боль в суставах пальцев и услышал стук пистолета и фонарика, выпавших из рук охранника на цементный пол.

Все это заняло какую–то долю секунды, и Стив, судорожно ухватившись за веревку на своей шее, мгновенно освободился от нее и кинулся к еще оседавшему на колени охраннику. Не теряя времени на выяснение, был нокаутирован он или только оглушен, Стив сжал горло парня, чтобы заглушить, возможный крик, и трахнул его головой об пол.

Глухой звук удара черепа о бетон вызвал у Стива приступ тошноты, заставив забыть об отчаянии, владевшем им в последние секунды.

В испуге он опустился на колени рядом с потерявшим сознание копом и стал торопливо нащупывать его пульс. У него вырвался вздох облегчения, когда он обнаружил хорошее наполнение пульса и услышал медленное, но ровное дыхание поверженного. Однако еще некоторое время он оставался на коленях, восстанавливая собственное дыхание и утишая свое сердцебиение, потом поднялся на ноги.

Сейчас, приступив к выполнению своего замысла, он испытывал странное спокойствие, хотя это было только начало. На мгновение им овладело ощущение безнаказанности. Даже если ему удастся вырваться на свободу и временно скрыться от полиции, как доказать, что он не виновен, что он не сбежавший убийца, которого любой полицейский вправе застрелить при первой возможности? Но ничего уже не поделаешь, так у него появится хоть какой–то шанс.

Выбросив эти мысли из головы, Стив прокрался из камеры в коридор. Остановившись у двери, ведущей в дежурную часть, он невольно прислушался к своему снова бешено колотившемуся сердцу.

Чувствуя, как холод просачивается в его поры, Стив вспомнил об оставленном на койке пиджаке и тут же разозлился на самого себя: ведь он забыл в камере ключи надзирателя! Но возвращаться было уже поздно, и если дверь заперта…

Он с силой сжал ручку, повернул ее и мягко потянул на себя. Она подалась, и проникший в образовавшуюся щель свет упал на его лицо. Приоткрыв дверь чуть шире, он заглянул в дежурку.

В противоположном конце комнаты он увидел широко распахнутую дверь, свет через нее лился на асфальт и темно–зеленые кусты. Наружу! Туда, где человек по крайней мере может бежать!

В дежурке вроде бы никого не было, но левая часть комнаты оставалась вне поля его зрения. Медленно, задержав дыхание, он приоткрыл дверь настолько, чтобы протиснуться через нее. Каждую секунду он ожидал окрика или нападения. Недавнее спокойствие покинуло беглеца, и он вдруг обнаружил, что весь дрожит от желания оказаться снаружи, вне стен тюрьмы, вдали от полиции.

Страх никуда не исчез, но главной движущей силой была жажда свободы, хоть на несколько минут, лишь бы успокоить нервы. Стив наклонился и заглянул в комнату.

Шагах в десяти слева спиной к нему сидел полицейский в форме, опираясь левым локтем на стол и сжимая правой рукой основание небольшого микрофона. В его скороговорке Стив разобрал описание угнанной машины. Сквозь помехи прорвался другой голос, повторивший номер машины.

Радиотелефон, сообразил Стив. Пока дежурный ведет переговоры с патрульными машинами, ему легче будет убежать.

Выждав минуту и убедившись, что в дежурке больше никого нет, Стив протиснулся в дверь. Передвигая ноги дюйм за дюймом и все больше с каждой секундой приближаясь к распахнутой на улицу двери, он не спускал глаз с полисмена, стараясь не пропустить малейшего изменения в его положении, любого признака опасности.

Полицейский не двигался, продолжая говорить в микрофон.

Сделав очередной шаг, Стив задел правой ногой за ножку стула, в панике невольно бросил мимолетный взгляд на него и тут же снова посмотрел на дежурного.

Полисмен медленно, без особого любопытства обернулся. При виде Стива его глаза вытаращились, нижняя челюсть отвисла, а правая рука судорожно сжала микрофон.

На мгновение парализованный страхом, Стив взирал, как он, словно в замедленном фильме, поднимается на ноги, а его правая рука, оставившая микрофон, тянется к пистолету на бедре. Наконец Стив пришел в себя, бросился к открытой двери и выскочил наружу.

За его спиной полисмен завопил: «Стой!» – и загромыхал ботинками по полу. Стив во всю прыть понесся по улице, ярко освещенной фонарями, выискивая глазами темные уголки.

Сзади снова раздалось: «Стой!» – потом резко прозвучал выстрел. Стив услышал противный визг пули над головой и тут же увидел впереди слева узкий темный переулок. Стремительно бросив свое тело в благословенную темноту, беглец услышал еще один выстрел, но на этот раз пуля просвистела далеко.

Странное веселье охватило Стива, несмотря на то что сердце его отчаянно колотилось, а легкие разрывала нестерпимая боль. Он несся со всех ног, понимая, что таков теперь его удел: бежать и бежать безостановочно. Но что бы там ни случилось в следующую секунду, час или день, он пока на свободе!