Текст книги "Измена. Ты пожалеешь... (СИ)"
Автор книги: Диана Ярина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Глава 32. Она
Спустя время
– Волнуюсь немного, – признаюсь вслух.
– Все пройдет гладко, – накрывает мою руку дружеским жестом Степан Алексеевич.
– Первый развод в моей жизни.
– Даст бог, не последний, – смешно двигает бровями мужчина.
Мы общаемся до сих пор, как приятели. Он был одним из тех, кому я… все-таки оставила сама новый номер телефона. Романтических отношений у нас нет, кто бы что ни думал и ни злословил на этот счет.
Да и о каких романтических отношениях может идти речь?
Мое сердце в руинах, беременность и сложный развод, а у Алексеевича запутанная интрижка, тщательно скрываемый роман с одной замужней женщиной на работе. Пока их никто не спалил, что называется, но мне кажется, что с такими вещами играть опасно, и рано или поздно об их интрижке узнают. Пассия Степана не решается уйти из семьи, хотя, по словам мужчины, ничего хорошего там нет. Кроме, разве что сына… Но он привязан к отцу, хоть тот игроман и выпивоха. Плюс подросток. Это все усложняет…
– Вот так иногда мы и просираем наши жизни, держась за привязанности, за которые уже держаться не стоит, – заявил мне как-то Степан Алексеевич.
Мне очень бы не хотелось, что называется, просрать свою жизнь. Вернее, ту ее часть, что впереди.
Поэтому сегодня – развод.
Уехать было непросто.
Смерти подобно…
Мне казалось, я умирала и никак не могла умереть на съемной квартире, на незнакомом месте. Как рыба. выброшенная на берег, в сантиметре от кромки воды. Вся моя жизнь, мои интересы, дети, любимые места и мужчина, когда-то бывший смыслом жизни, остались там, и без них… Казалось, без них нет и меня.
Поначалу было тягостно и невыносимо вставать по утрам.
Зачем? Можно было не спешить… Ведь никого не нужно будить ни к работе, ни к универу или школе.
Работала я теперь по большей части удаленно, можно было даже не собирать волосы и не переодеваться в другую одежду, а сесть в пижаме у монитора…
Некоторое время я так и делала, пока не поняла, что я уже четвертый день подряд и сплю, и ем, и хожу днем в той же пижаме, и ленюсь выйти даже за продуктами – их мне привозит доставка.
В тот же день я выкинула эту чертову пижаму и заставила себя прогуляться пешком до супермаркета, который был в два раза дальше от дома. Устала, но, странное дело, мысли изменили свое направление. Проходя мимо летнего кафе, уловила запах жареного шашлыка, и не удержалась, заказала себе одну палочку ароматного мяса. Мясо было жестковатым, а салат просто есть невозможно из-за уксуса, но все-таки тот день, как пробуждение от апатии и затяжного сна я запомнила надолго, дав себе обещание больше не увязать в иле меланхолии.
***
– Увижусь сегодня со всеми, – продолжаю я. – Такое чувство, будто была в командировке вернулась. Знаешь, обычно муж улетал… По делам. На неделю или чуть больше. Мне всегда казалось, что время без него тянется безумно долго, и каждое расставание смерти подобно. Однако посмотри, можно жить и без… так называемой второй половинки.
– Чушь это все… Про вторые половинки. Я дважды увлекался всерьез, до женитьбы. То есть это была не мимолетная интрижка, которых у меня были десятки, но именно серьезные, как мне казалось, чувства. И женщина – Та Самая. Половинка… Многовато у меня половинок получается, не находишь?
– Выходит, что так… Вот только ко всем ним прилагается всего одна половинка тебя самого, Алексеевич. Так, что ли?
– Или моя половинка каждый раз – другая? В новые отношения мы ныряем с головой, с надеждами, не вспоминая о разочарованиях.
– Говорите за себя, Степан Алексеевич. Мое разочарование такое едкое, словно его можно разлить по цистернам и продавать, как опасную кислоту.
– У тебя ситуация сложная. Замешанная на двойном предательстве. А у меня что… Ну, как обычно, флирт, истерики, усталость… Ответные действия, ревность. Расхожие интересы. Встречи с первой бывшей и второй бывшей, в каждом браке остались кое-какие обязательства… Ни первой, ни второй эти встречи были не по вкусу. Каждая что-то подозревала! Ревность на пустом месте, скандалы… Ааа... – машет рукой. – Иногда проще дать человеку то, в чем тебя обвиняют. Вот кричала мне вторая жена, мол, у тебя есть баба. Думала, я с первой шуры-муры. Баба и появилась. Только не бывшая, а так… На один разок… Там и развод не за горами.
– Бабник ты, Алексеевич.
– С третьей все серьезно. И, наверное, это мое наказание за прошлые легкие отношения и разрывы интрижек. Когда с одной на другой переключался легко, уходил с открытым сердцем, стараясь никого не обидеть… С этой все сложнее гораздо. Помучаюсь, чувствует мое сердце. А ты разводись, конечно. Столько грязи в одном браке развести… Это уметь надо! У меня за все браки и интрижки столько не наберется, – шутит, поддерживая меня.
На носу – развод, а потом свадьба старшей дочери.
Еще не представляю, как там появлюсь…
Меня даже перед встречей с Владом потряхивает.
Время на примирение нам уже давали, оно истекло.
За имущество я решила не бороться. Не хочу воевать с Владом за его миллионы, недвижимость, бизнес…
От Стеши знаю, что Влад сейчас работает даже больше прежнего, недавно переоформил поместье, возил туда всех, закатил пышный праздник. Была ли там Ева? Я не спросила, но дочь сама сказала, что Еву они давно не видели и не слышали. Зато дочка слышала, как бабушка с дедом шептались тихонечко, мол, куда опять понесло вертихвостку? Ни весточки от нее, ничего…
– Вот и он, – замечает Алексеевич.
Я давно заметила Влада у здания суда. Старалась не смотреть, но глаза его все равно видели и впитывали. Рослый, презентабельный. Как всегда, хорошо одет, на голове – круглые солнечные очки, подстригся еще короче. Издалека выглядит моложе своих лет. Даже на расстоянии от него во все стороны брызжет энергией, деятельной силой. Он будто заряжен до предела и смотрит по сторонам.
Ищет меня.
Находит.
Я не вижу его взгляд, но он пробивает меня даже через черные линзы его очков. Прямо в грудь, оставляя там дыру с оплавленными краями.
– Что ж, пора. До заседания совсем немного осталось.
– Сиди, я открою.
Влад направляется к машине и возникает довольно неловкая ситуация, когда он остановился буквально в шаге, но другой мужчина уже помог мне выбраться.
Чувствую себя неуютно под жадным взглядом Владислава. Он меня будто щупает, сминает алчно, кусает ревностно.
– У вас интрижка?! – прямо спрашивает он. – Мужик, ты в курсе, что она беременна от меня?!
– Я еще не жалуюсь на память. Разумеется, я знаю, что Елизавета в положении. Поэтому не стоит заставлять ее нервничать, да?
– Поговорим?!
Влад напирает. Его слишком много вокруг меня. Я уже и отвыкла, каким давящим он может быть…
Буквально, нечем дышать!
– Влад, дай пройти, пожалуйста. Нас ждут… В зале суда.
– Я порвал с Евой. У меня ничего не было с ней. Ничего! – подчеркивает. – Давай перенесем заседание? Пожалуйста… Попробуем снова?
Глава 33. Она
Я смотрю на Влада во все глаза, не веря в услышанное.
Вот так просто?!
Он втоптал меня в грязь, он при мне пожирал глазами Еву, говорил грязные вещи, смаковал подробности, издевался!
Он предлагал мне поучиться у нее кое-чему и высмеивал мое белье.
Мое красивое нежное белье!
Я всегда старалась одеваться так, чтобы быть привлекательной, могла сэкономить на внешней одежде, но уделяла много внимания белью, подбирала красивые комплекты.
Мне нравилось видеть восхищение в глазах Влада… Он всегда с удовольствием меня раздевал, и я считала, что в постели у нас все просто отлично.
Была уверена в этом до тех пор, пока он не сорвал повязку с моих глаз и не показал правду о том, как он хочет на самом деле – грязно и жестко, чтобы было побольше откровения и никакой романтической чуши. Оказывается, ему давно надоело проводить время в постели с хорошей девочкой Лизой, Влад жаждал раскрепощенную Еву, готовую подставиться под мужской прибор всем, чем наградила ее природа.
Они вдвоем довели меня едва ли не до выкидыша, а теперь…
Я отшатываюсь от Влада.
– Ты болен? Может быть, лихорадка? Прими жаропонижающее, Влад. Потому что ты бредишь!
– Лиза. На пару слов. Тет-а-тет! – скрипит зубами Влад.
– Тет-а-тет? О, надо же, как ты заговорил. Ева не стеснялась выливать на меня помои при большом скоплении людей, а ты… решил извиниться, шепчась так тихо, чтобы никто-никто не услышал, как ты просишь прощения? Так, что ли? Извини, это не для меня.
– Ради нашего ребенка! Третий ребенок, Лиза. Мы всегда хотели…
– Нет. Я хотела семью с тобой раньше.
– И она у нас есть.
– Уже нет. Есть руины. Есть взрослые девочки, есть ты и есть я…
– С моим ребенком.
– Неважно. Я…
– Не говори, что вырастишь его сама. Я этого не позволю. Ребенку нужно мужское воспитание.
– Лучше никакого мужского воспитания, чем воспитание мужчины, который способен довести до нервного срыва и выкидыша мать малыша. Пусть лучше у ребенка будет один адекватный родитель, чем два, но… в состоянии войны друг с другом.
– Ты все еще намерена воевать со мной?!
– Нет. Но если ты не оставишь меня в покое.
– Я уже. Оставил. Не мозолю тебе глаза, хотя выяснил, где ты живешь…
Смотрю на него возмущенно.
Ах, подлец… Выяснил он!
– Следишь за мной?
– Я дал тебе время… остыть.
– Остыть и забыть?
– Мне и целой жизни будет мало, чтобы забыть подобное гнусное предательство со стороны мужа и старшей сестры.
– Лиза…
– Нет. Развод. Влад, я больше тебя не люблю. Ты убил во мне светлые чувства. Я благодарна за дочерей.
– У нас было много хорошего.
– Это были миражи. Ты не любил меня.
– Нет. Любил. Всегда любил. Ева – это лишь морок. Приступ, вызванный… – Влад мечет сердитый взгляд в сторону Степана. – Ева подпаивала меня и хорошо сыграла на банальном…
– Да, она хорошо сыграла, но ты повелся… И ты мечтал о ней!
– Не мечтал. Мои мечты не имеют ничего общего с ней, с ее именем. Она – не та. Мне нужна только ты. Одна. Без тебя все не то. Мне эти богатства на хрен не нужны. Я живу лишь по инерции. Как робот без сердца. Ты – и есть мое сердце. Всегда была им…
У меня подступили слезы к горлу, но я сжимаю эмоции внутри себя.
Потому что больше не хочу лить слезы по этому мужчине.
Он похитил мое сердце дважды.
Первый раз в молодости, когда я безответно влюбилась в него.
Второй раз он вырвал мое сердце из груди с особой жестокостью растоптав его в грязи…
Третьего раза… не будет.
– Дай пройти, Влад. Я не хочу опоздать на заседание суда.
– Ты беременна, и я буду давить на этот факт.
– Влад… Я консультировалась с юристом. Этот факт мог бы сыграть на моей стороне, если бы я была против развода. Но я не против. Я жажду его.
– Что?! – мрачнеет Влад.
– Жажду больше всего на свете. Теперь дай пройти! – сжимаю сумочку крепче. – Не препятствуй.
– Лиза, ты совершаешь большую ошибку! – хмурится Влад. – Дай нам, нам двоим немного больше времени.
– Для чего? Еще не всеми способами втоптал меня в грязь? Желаю тебе долго и счастливо. С той, которую ты так долго хотел. Больше я не хочу ничего слышать.
***
Он
Была крошечная надежда, что Лиза остынет.
Может быть, она и остыла. Да так, что совсем заледенела и смотрит на меня сердито.
Не стоило оставлять ее в покое.
Я давно выяснил, где она сейчас живет, и не следовало позволять ей становиться слишком уж самостоятельной.
Обидно ли мне?
Еще бы…
Здесь, как нельзя иначе, подходит выражение: не жили богато, нечего и начинать. С той разницей лишь, что в моем случае речь идет об изменах.
Сколько соблазнов было, сколько девушек, женщин – скромных или не очень, раскованных и опытных, крутилось вокруг меня за эти годы? Сотни… Я уже молчу про девчонок из эскорта, которых иногда приглашают на вечеринки отметить удачное завершение сделки… Я всегда от соблазнов отказывался, хранил верность жене, и только в последнее время меня переклинило.
***
Позднее
Выходим из зала суда.
Не верится, что нас развели.
– Теперь ты довольна?
Я чувствую себя поверженным и прижатым к полу на обе лопатки. И кто меня сделал? Она? Вот эта хрупкая женщина? Мать наших детей…
– Я буду довольна, когда ты оставишь нас в покое, – говорит Лиза.
Судя по ее выражению лица, она тоже еще не может поверить в наш развод и избегает смотреть мне в глаз.
– Теперь, что… Отмечать? С хахалем этим?
– Уймись, – отвечает беззлобно. – Может быть, для разнообразия у тебя изо рта иногда может вылететь что-нибудь путное? Или нет? Если нет, то очень жаль.
– Поужинаем?
Лиза смотрит на меня, как на сумасшедшего, и отходит на пару шагов в сторону.
– Нет, конечно же. Нас ничто не связывает!
– Ничто, кроме двоих дочерей. У одной из них свадьба на носу, а у второй…
– Я помню, Влад. И мы… общаемся.
– С младшей. А со старшей?
– Варе не так выгодно со мной общаться, видишь ли. Ведь у папочки кошелек потолще…
– Зря ты так. Я сам сказал ей держаться подальше. После той сцены в больнице.
– Удивлена.
– Я все еще могу тебя удивлять? Значит, не все потеряно.
Слов нет, как хочется прикоснуться к жене.
Развод ни хрена не значит. Я считаю Лизу своей женой, и точка.
Приходится держать ладони в карманах брюк, чтобы не сдавить ее в объятьях до хруста.
– Не хочешь ужинать со мной, поехали, отвезу к твоим, – предлагаю я.
– Спасибо, но я умею вызывать такси.
– Нарочно упрямишься?
– Опасаюсь. Слишком убедительно звучали твои угрозы про психушку, – отвечает Лиза и отворачивается, достав телефон.
Я бессилен. Против ее упрямства и принципов.
Только сейчас понимаю, какая тихая, спокойная, но мощная сила, подобная водной стихии, была заключена в ней. Как мне ее не хватает…
Первое время еще не прочувствовал этого, больше злился, рвал и метал.
Сейчас тосковать начинаю, от этой тоски на стены лезть хочется.
Неужели ничего нельзя поделать?
Мы закончим вот так, как чужие?
Мой третий ребенок будет расти без отца?
***
Я следую за машиной такси, находясь на небольшом расстоянии. Во дворе дома, у подъезда угадываются фигуры родителей Лизы, рядом Стеша и, кажется, Варя. Все встревожены…
Мне кажется, причина не в том, что все ждали нашего развода, как праздника.
Я припарковался дальше и вылез первым, чтобы узнать, в чем дело.
– Как же так? – причитает теща. – Как же так?! Уууу… Что же ты натворила, доченька?
Из рук на асфальт падает конверт и лист бумаги. . Я поднимаю его первым, пока в нашу сторону спешит Лиза.
В глаза сразу же бросаются размашистые строки:
«Прощайте! В моей смерти прошу винить…»
Глава 34. Она
Я, конечно, предупредила родителей, что загляну к ним в гости. Думала, меня будут ждать, встретят…
Но не ожидала, что они выйдут всей дружной гурьбой на улицу и будут стоять там толпой.
Мама плачет, что ли?!
Неужели они устроили целую трагедию из моего развода?!
– Мама, в чем дело? – спешу к ним.
В ответ – вой.
Наперерез мне бросается Влад, обхватив за плечи, чтобы удержать на месте.
– Ничего не стряслось, все хорошо.
– ТЫ! – обвиняюще толкаю его в плечи. – Ты что-то сделал, так?!
Бывший муж… смотрит на меня с недоумением.
Интересно, сколько времени потребуется, чтобы я привыкла называть и думать о нем, именно, как о бывшем?
– Что ты имеешь в виду, Лиза?
– О, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Я не стала с тобой судиться из-за денег и состояния, и ты решил отыграться на моих родных?
– Что ты такое несешь?! – зло шепчет Влад.
– Как только мама узнала о нашем разладе, она сразу же подумала, мол, не станет ли Владик обратно помощь требовать, деньги и все такое… Вот, пожалуйста. День нашего развода, и мама воет, как раненый зверь! Что ты натворил, отвечай?! – требую. – Сколько ты с них решил стрясти!
Влад меняется в лице и оттаскивает меня от семьи.
– Думаешь, в деньгах все дело? Вот какого ты мнения обо мне?
– Невысокого! – бросаю с обвинением.
Достаю трясущимися пальцами телефон.
– Сколько, говори же! Я запишу…
– И что ты сделаешь?
– Отдам тебе все твои паршивые деньги. Бизнес свой продам, но рассчитаюсь с тобой до последней копейки, чтобы ты не имел власти над моей семьей! Вот что я сделаю! – бросаю ему с обидой.
Он отступает на шаг назад, смотрит на меня с горькой усмешкой.
– Я добивался успеха, потому что видел в этом залог счастливой жизни. Для нас двоих. Я всегда рисовал нас на фоне успешной жизни, но не думал, что меня будут попрекать за это стремление.
– Ты начал считать, что все и всех можно купить, Влад. Но давай не будем отвлекаться.
– Давай не будем, – соглашается он. – Вот только ты зря подумала, будто я начал стрясать долги с твоих родителей. У меня других забот хватает.
– Готовишь новое гнездышко для настоящей принцессы Евушки? – спрашиваю я… ехидно.
Ничего не могу с собой поделать.
– Нет, милая… Кое-что другое, думаю, готовить придется. И тебе лучше пока не вмешиваться в это. Вернись-ка ты в машину и поезжай в гостиницу, в которой ты остановилась.
– Обалдеть. Ты не имеешь права мной командовать.
– Ради нашего ребенка! – повышает голос Влад. – Нервничать тебе ни к чему.
– Тогда просто скройся с моих глаз! – требую я.
– Лизааааа… Лизаааа… – вой мамы приближается.
Она огибает Влада и обнимает меня, обрушив на меня весь свой вес. Я едва не рухнула, покачнувшись.
– Вы-то куда, а! Тещенька! Тесть, вы чего стоите, рот разинули? Займитесь женой своей… Раскудахтались! – злится Влад, оттаскивая маму и передав ее в объятия папы. Потом Влад, побледнев, осматривает меня. – Ты как? В порядке?
– Папа, ты такой жестокий! – подбегает Стеша. – Вдруг это правда? Вдруг тетя Ева решила покончить с собой?
– Что?!
– Спокойно, Лиза!
Влад бросает взгляд, полный досады на мою семью, собравшуюся возле подъезда дома.
– Вот и съездила в гости к родственничкам, – выдыхает Влад сквозь зубы, смотрит на меня. – Говорила о разводе родителям, да? Заранее…
– Да, а что? – удивляюсь я. – Не должна была? Или ты решил, что мы разведемся тайно и будем играть для всех мужа и жену до сих пор? Чтобы твоей репутации ничего не грозило.
– Так, стоп! Хватит… Что ты опять винишь во всем меня? Только плохое во мне теперь замечаешь? Игнорируешь факты, но ставишь вперед всего нехорошие мысли обо мне.
Я выдыхаю.
Ситуация сложная.
Мы взвинчены.
Родители вообще за гранью. На них без слез не взглянешь. Варя побледнела, Стеша мечется, моя добрая, чувствительная девочка не знает, к кому подойти и кого нужно утешить больше: бабушку с дедушкой или меня?
Наконец, она делает шаг ко мне и обнимает крепко-крепко.
– Я ужасно соскучилась! И так плохо, что ты приехала, но здесь плохие новости. Ой. Кажется, я повторяюсь.
– Да, Стеш. Повторяешься. Это мелочи. Как ты?
Дочь смотрит на меня со слезами.
– У меня все хорошо, а у тебя? У вас… – осторожно отстраняется и смотрит на мой живот. – Ребенок уже пинается? Ты знаешь, кого ждешь?
Всем телом ощущаю, как напрягает свой слух Влад, уловив обрывок моего разговора с дочерью.
– Еще рано, – коротко отвечаю я. – И для того, и для другого.
– А я слышал, что можно по крови определить пол ребенка.
С возмущением смотрю на Влада и запахиваю пиджак.
Еще чего.
Пусть даже не мечтает. Тем более, другая проблема нарисовалась…
– Стеш, поддержи стариков, идет? – просит Влад. – Мне парой слов с мамой перекинуться надо.
– Хорошо, па.
***
– Я считаю, что тебе не стоит здесь оставаться. Обстановка, мягко говоря, немного нервная, – замечает Влад. – У тебя же остались ключи от квартиры. Если нет, то держи… – протягивает.
Протянутая рука Влада повисла в воздухе.
– Что это еще такое? – возмутилась я. – Не мытьем, так катаньем? Не тебе решать, где мне нужно находиться, а где не стоит.
– Ты же видишь, какие тут все нервные. Неизвестно, что в этот раз замутила Ева… Думаю, это очередная попытка привлечь к себе внимание. Ты же родителям о разводе сказала, наверное, и дату назвала. Судя по всему, мама с Евой общалась, и она решила… перетянуть одеяло на себя и испортить этот день. Лиза… Тебе, действительно, не нужно в этом вариться. Дай мне разобраться? Прошу. Я буду держать тебя в курсе дела.
Глава 35. Он
– Я все-таки хочу остаться! – упрямится Лиза.
– Почему?!
От бессилия мне хочется взвыть! Но еще больше во мне желания просто взвалить на плечо упрямицу и унести ее подальше отсюда.
Сойдет ли мне с рук подобное хулиганство? И нам не по летам такие выходки, да? Или все это – лишь блажь, придуманная обществом, мол, есть время для того, чтобы быть безрассудным и без оглядки влюбленным, но, когда тебе перевалило за сорок, то не смей сходить с ума и веди себя чинно, как и полагается взрослому мужчине, отцу семейства и солидному бизнесмену?
Может быть и так, но Лиза… разбудила во мне всех демонов, дотянулась до такой темной стороны моей натуры, что лучше бы ей не знать, на что я способен ради сохранения нашего третьего ребенка.
Я убежден, уверен… Я… Я на какие угодно миллионы поспорить готов, что записка Евы – просто фальшивка!
Она слишком сильно любит себя, наслаждения и роскошь этой жизни, чтобы покончить с собой вот так. У нее рука не поднимется.
Меня не трогает массовая истерия семьи Лизы. Хоть и понимаю, что Ева – их близкий, родной человек, несмотря ни на что. Как известно, семью не выбирают. Но, как в той бородатой шутке, иногда так хочется подсуетиться… Однако правда жизни состоит в том, что родство не стереть ластиком и не закрыть на него глаза. В частности, мне искренне жаль родителей Евы и Лизы… Их дочери получились разными, словно день и ночь…
– Так, ты же знаешь Еву. Знаешь, какая она! – пытаюсь вразумить Лизу. – Актриса. До мозга костей. Она исполняла еще задолго до того, как вышла на сцену.
– Тебе лучше знать! – вздергивает нос Лиза.
– Понимаешь, как это выглядит со стороны? Твое упрямство может стоит нам ребенка. Ты ведешь себя неразумно. Словно глупая, маленькая девчонка.
– Да, ты всегда был невысокого мнения обо мне, – горько усмехается в ответ.
– Это вообще не так! Давай отложим споры на потом? Вернись домой… Никто тебя не побеспокоит, не запрет и не лишит свободы, черт побери. Я просто готов сколько угодно миллионов поставить на то, что записка Евы – это лишь очередная манипуляция, попытка привлечь к себе внимание! Не более того. Твои родители были в курсе даты суда и вот, какое совпадение… Именно в этот день Еве понадобилось устроить это светопреставление! Твои родители… ведомы. По понятным причинам, но ты…
– Ева – моя сестра. Какая есть, другой мне бог не дал, знаешь ли, – вздыхает Лиза. – Могу ли я… Имею ли я право бросить семью сейчас и отойти в сторону, когда все будто на иголках? Вот о чем я толкую.
– Я понимаю. Но и ты пойми. Ребенок не должен пострадать из-за грязных манипуляций шалавы, возомнившей себя королевой.
Лиза с удивлением посмотрела на меня. Такого взгляда прежде я у нее не замечал. Она сомневается во мне и в то же время в ее глазах промелькнуло сожаление.
Мою грудную клетку разрывает от эмоций. Сердце раскалено до предела, бьется ускоренно. Я готов раскрыть его над головой Лизы, словно зонт, чтобы укрыть от непогоды, от этих грязных разборок.
Вот она… Моя настоящая принцесса, жизнь которой я обещал превратить в сказку, но забыл о том, что настоящие сказки сильно отличаются от тех, что написаны в детских книжках.
В каком-то смысле я преуспел, но сейчас терплю поражение за поражением.
– Я разберусь, Лиз. Подумай о ребенке. Все, что я прошу.
Она колеблется, оглядывается на родителей.
Мне приходится сжать изо всех сил пальцы в кулак, чтобы сдержаться.
Обман и грубую, фальшивую игру Евы вижу я один, остальные поддались сомнениям.
Это означает лишь одно – я окончательно развеял все, до единой, иллюзии, и не осталось ничего от прошлого меня, увлеченного фантазиями о распутной девице…
Колоссальное облегчение спускается по телу вниз, омывая горячей волной.
В то же время я понимаю, какая на меня возложена огромная ответственность – докопаться до правды и дать понять всем, кому здесь точно не стоит верить.
Я обязан уберечь жену, детей… Всех наших детей, и девочек, и нерожденного малыша от тлетворного влияния злопамятной гадюки.
Ева не простила и не забыла. Очевидно, ей не понравилось мое интервью, в котором я опроверг слухи о нашем романе. Тогда она решилась отомстить и не пожалела в жажде мести чувства своих близких, прокрутив их в мясорубке, словно мясо на фарш!
***
Время утекает в никуда. Лиза колеблется и, поддерживаемая своей семьей, все-таки решила заглянуть к родителям. Я настойчиво пошел следом.
Зная, что мне не рады.
Оказывается, довольно непросто вынести тотальное осуждение и отчуждение в моменты, когда чувствуешь, что должен быть рядом.
Так близко, как никогда ранее.
Буквально на страже спокойствия и сохранности своей семьи.
Ева хотела добиться внимания, и ей это удалось. Все только о ней и говорят…
Более того, пока я выяснял отношения с Лизой, теща с тестем успели позвонить в полицию!
– Какого черта, спрашивается! Что за самодеятельность такая? – рычу, зыркнув на тещу, которая бледнее мела. – Неужели вы не понимаете, что это просто дешевая уловка? Или вам проделки старшей дочери важнее, чем жизнь младшей дочери и… еще одного внука или внучки?
– Ты теперь не член семьи, Владислав. Так что не тебе нам указывать, – пытается одернуть меня тесть. – Или там, в этой записке… Говорится правда?
Бред.
Просто бред!
«В моей смерти прошу винить… Кузьму Владислава…» – вот как звучала фраза целиком.
Ниже было расписано, что у нас был бурный роман.
Наверное, я до конца дней своих и в следующей жизни тоже буду проклинать тот день, когда решил поддаться на манипуляции и позволил похотливым фантазиям взять верх.
Потому что на квартире, адрес которой указала Ева, нашли следы ее крови и… ни следа ее самой.
У следствия появились вопросы.
Ко мне…
Ведь Ева пропала, и этот факт мне не понравился, потому что в голову злобной гадины могло взбрести все, что угодно…
