Текст книги "Измена. Ты пожалеешь... (СИ)"
Автор книги: Диана Ярина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Глава 16. Он
«Нам нужно встретиться…»
Должен признать, Лиза меня заинтриговала, пригласив в номер гостиницы.
Я не ожидал подобного от своей правильной тихони-жены, которая иногда вела себя так, словно еще не привыкла делить со мной постель и кувыркаться по-взрослому.
Когда-то это даже цепляет так, что дышать невозможно. Но все чаще хочется выйти за границы и, наверное, я тупо устал: прелюдия, жаркие долгие ласки… Разогрей, поцелуй, наговори кучу комплиментов. Мужик на то и мужик, чтобы иногда просто сдернуть трусы, сделать свое дело и сразу же отправиться на боковую. Без всех этих длительных брачных игр, предшествующих соитию.
Конечно, я совру, если скажу, что секс с Лизой всегда романтичный. Честно говоря, она умеет требовать свое, и иногда все случается жарко, спонтанно, быстро, но… Редко бывает так, что она сама меня припрет к стенке и сводит с ума неожиданно жаркой лаской, буквально требуя секса…
Хотелось бы больше спонтанности, ярких красок и разнообразия.
Думаю, всем приедается одно и то же блюдо, даже если оно идеальное.
Вот и мне… приелось.
Хочется больше остроты, впечатлений! Хочется, чтобы крышу рвало, как раньше, чтобы горело на все, чтобы я вновь испытал ту жажду жизни, которая зажигала меня раньше. Когда я мог пахать по двадцать часов, возвращался, успевал уделить время Лизе, наладить по мере сил наш скромный быт, подремать немного и снова бросаться в бой.
Хочу быть полным силы и жадным… До секса, любви и побед.
Вместо этого бег жизни замедляется и подкрадывается пора, когда комфорт превыше скорости.
Черт, несколько лет назад я купил тачку, под капотом которой охренеть сколько лошадиных сил, мотор ревет как дикий, огромный зверь! На ней гонять и гонять, жечь резину на асфальте, рисковать и клеить девчонок… Вот только мне уже не двадцать, и даже не тридцать, и я не хочу жечь резину, не хочу впечатлять молодых девушек, и сикушки в мини, с неестественно громким смехом и странными речевыми оборотами меня уже не интересуют.
Пока мои друзья-приятели заводят себе любовниц, годящихся в дочери, словно надеются отхлебнуть от их юности, вкусить, как молодильное яблочко, я ударился по ностальгии и начал закрывать гештальты один за другим.
Покупал то, о чем мечталось.
Ел то, что всегда хотел, но не имел возможности.
Смешивал выпивку так, как только взбредет в голову, потом болел жутким похмельем…
Все это не делало меня счастливым и никак не могло вернуть в то состояние, когда море по колену даже трезвому!
Раньше мне не нужно было пить, чтобы чувствовать себя пьяным и дерзким.
Сейчас я пью и никак не могу поймать то самое состояние, когда расслаблен и собран одновременно, готов к удару… С любой из сторон.
Плевать, откуда…
Выпиваю еще немного.
Лиза опаздывает на три минуты, но потом тихо щелкает замок двери.
Ее шаги…
Другие.
Обувь сменила, что ли?
Тонко звучат каблучки.
Тонко и быстро!
Неужели моя принцесса обувь сменила и перестала отдавать предпочтение уверенной приземленности устойчивых каблуков, сменила их на легкомысленные шпильки?
Если так, то… Ее длинные, стройные ножки смотрятся еще стройнее. Что мне нравится в моей жене, так это ее изящные, до сих пор по-девичьи стройные ножки. Ни одного намека на возраст за сорок. Именно в ножках она все еще легка, красива и воздушна…
Неожиданно смакую предвкушение. Воображение дорисовывает и другую одежду на моей жене, более смелую, раскованную и чувствую, как мне это нравится и будоражит.
Оказывается, нужно было всего лишь встряхнуть женушку хорошенько, чтобы она снова испытала желание нравиться своему мужчине и поняла, что ему нужно кружить голову и постоянно влюблять в себя, а не сидеть, будучи уверенной, что он никуда не денется.
Губы пересыхают, я смачиваю их языком.
Нетерпение рвется из меня.
Чувствую, как пах потяжелел. Еще ничего не произошло, но мои желания уже не скрыть даже удобному крою брюк.
Свет в комнате приглушен, и когда она входит в спальню, я вижу лишь ее силуэт.
Как она могла так измениться? Прическа другая? Походка… Даже рост другим кажется.
Играет со мной? Что за игры, принцесса?
Я поглаживаю пальцами подлокотники кресла, на котором сижу, едва сдерживаясь.
– Иди ко мне. Будь хорошей девочкой и порадуй меня…
Отщелкиваю пряжку ремня.
– Можешь начать с этого. Загладь свою вину…
Шаги сводят с ума: до того незнакомо звучат. И я до самого последнего мига уверен, что Лиза просто очень старается запудрить мне голову.
Может быть, даже парик надела, потому что прическа ей не принадлежит.
И лишь тогда, когда она опускается на пол у моих ног, когда тонкие, но чужие пальцы поглаживают мои колени, взбираясь выше по бедрам, я понимаю: это не Лиза!
Не моя жена!
Свет бра падает на чужое лицо.
Незнакомка.
Я настолько в шоке, что даже выдавить из себя ничего не в силах!
Она, тем временем, не теряется.
Гладит мои бедра, касается паха и тихонько говорит.
Слова журчат соблазнительно.
Кажется, я брежу… Но эти слова, фразы… Все слово в слово с тем, что писала мне Ева.
Это… какой-то сюр!
Я, что, умом тронулся?!
Где Лиза? Кто эта девушка?
Откуда она знает содержание моих переписок?!
О моих переписках в курсе только я и Ева.
Ева? Ее проделки? Как? Откуда?
Я уже ничего не понимаю!
Голова идет кругом.
Будто уже произошедшего шока оказывается мало, чей-то дьявольский умысел подбрасывает дровишек в костер происходящего.
Кто-то еще оказывается здесь.
Третий человек.
В номере…
Да что это такое?!
Не гостиничный номер, но проходной двор какой-то.
Еще одна женщина. Застыла в дверном проеме.
– Влад?! – спрашивает она недоверчиво. – Что ты здесь делаешь?
– Ева?!
Мы замираем, но незнакомка тем временем отрабатывает и, прихватив зубами молнию на ширинке, тянет ее вниз.
– А ты кто такая?! Совсем охренела, стерва! Руки прочь от моего мужчины… – раздается крик Евы.
Через миг она вцепилась в волосы девушке и рванула ее на себя, и перед моими глазами развернулась некрасивая визгливая… бабская драка!
Потому что незнакомка не осталась в стороне.
– Я здесь работаю, ищи другого клиента, старая щука!
– Кого ты старой назвала, мокрощелка?!
Я редко бывал свидетелем сварливых женских драк, тем более, настолько близко.
И до этого момента Ева в моих мыслях была окутана… Да, все-таки окутана неким флером богемы и творческой тусовки. Возвышенным и притягательным пороком, который в фантазиях звучал тоньше и выше, фантазировалось, что он звучит, как дорогое вино.
Но сейчас с Евы слетает лоск дороговизны и возвышенности, и мне неприятно слушать, как эти две бабенки визжат и тискают друг друга за волосы, пытаясь повалить на пол.
Напрямую вмешиваться я не стал.
Но, схватив ведерко со льдом, в котором благородно отдыхает дорогое шампанское, щедро окатываю дерущихся дамочек.
Они мигом с визгом разлетаются в разные стороны.
– Успокоились! Ева!
– ДА!
– Что ты здесь делаешь?!
– У меня тот же вопрос… – пыхтит, вытирая лицо.
Под глазом пролегает длинная кровавая царапина.
– Что ты здесь делаешь… И… С кем это ты собрался развлекаться?! – спрашивает она с претензией в голосе.
Настолько дерзко и требовательно, что я малость офигел.
– Что, прости?!
Глава 17. Он
– Не понял. Ты мне претензии кидаешь? – переспрашиваю изумленно, смотря на Еву. – Ты? Мне?!
Вот дает!
– Совсем берега попутала. Так-то ты мне даже… не жена, чтобы претензии высказывать.
– Не жена, – соглашается. – Но это же ненадолго, Влад, – сдувает прядь волос со лба. – Ты же не откажешься получить в свое… полное и единоличное владение ту, о которой всю жизнь мечтал.
Все-таки она хорошая актриса. Во всяком случае, неплохая.
Ева отлично владеет голосом и расставляет акценты там, где нужно, делает голос низким, чувственным, до бархатных мурашек, возникших после ее слов.
Девушка, которая присутствует при этом, фыркает и трет подбородок, на котором виднеется кровь.
– Вы развлекаться будете? Мне воплощать ваши мечты в реальность? – уточняет она.
– Постой. С тобой позднее разберусь, – взмахиваю рукой. – Жди.
– Можно в ванную? Эта старуха мне лицо повредила.
Ева вся преображается и чуть ли не шипит, услышав слова про старуху, ее пальцы сжимаются, становясь похожими на хищные когти, и лицо выглядит ехидным, сморщенным, глаза жестко сверкают: она не переваривает шуток и намеков на свой возраст. Ей уже сорок четыре, скоро исполнится сорок пять.
– Иди в ванную, – командую я.
Ева подбоченилась и смотрит на меня возмущенно.
– Ты ее, что, не выгонишь? – нервно делает несколько шагов по номеру. – Как это понимать, Влад?
– Вот и я спрашиваю, как это понимать, Ева. Ты какого хрена здесь оказалась?
– Ты притащил в номер какую-то дешевую шлюху, чтобы трахнуть? – смотрит на меня с недоверием. – Где она, а где…. – делает паузу. – Я?! Она даже не моего типажа внешности! Ты, что, ослеп?!
Все-таки она попутала берега.
– Прекрати нести бред, Ева. Ты что-то заплутала в собственных фантазиях относительно того, почему у нас с тобой кое-что могло бы быть.
– Ты бегал за мной. Еще со школы. Смотрел влажными глазами и наверняка много раз мечтал со мной потанцевать, а потом запустить руку мне под юбку. Думаю, ты бы умер от счастья, если бы это случилось, когда нам было по семнадцать.
– Нет…
– Да кого ты обманываешь? Всегда таскался рядом, выбирал компании, в которых мы могли пересечься, наблюдал исподтишка за мной, – перечисляет. – Пускал слюнки на мои отношения с другими мужчинами. Я могу поспорить на все, что у меня есть… Ты представлял на их месте себя.
И все-таки она права.
Кроме одного.
Все, что у нее есть, все, что осталось, лишь благодаря мне.
И Лизе, разумеется. Той, которая попросила помочь сестре, оказавшейся в сложной ситуации из-за долгов мужа.
Так казалось на первый взгляд.
При более внимательном подходе оказалось, что расточительный образ жизни вел не только покойный супруг Евы, но и она сама совершенно не умеет тратить деньги. Спустила многое после его смерти.
Но я же ввязался и тогда мне, наскучившему после очередного семейного ужина, прошедшему под лозунгом обсуждения лишь бытовых тем и вопросов, мне вдруг в голову пришла идея, что помочь Еве и получить от нее кое-что взамен – это отличная идея.
Тогда я взбодрился и преисполнился предвкушения. Даже в семейных, набивших оскомину, делах появилась какая-то прелесть. Вдохновение…
Я сам себе назначил награду и жаждал ее, не спешил рвать упаковку, смаковал…
И вот она – Ева.
Еще одно давнее желание, которое я не мог себе позволить раньше, но доступное сейчас.
Однако это желание, моя маленькая прихоть, которую я сам себе решил позволить, отчего-то решила, что может ставить свои условия!
Это настолько смешно, насколько нелепо.
Потому что именно Я сейчас решаю, что и когда должно случиться.
– Твои претензии смехотворны, Ева. И, милая, с чего ты решила, что я захочу на тебе жениться?
– Разве это не так? – спрашивает она резким голосом, с претензией. – Ты хочешь меня, и я могу стать Твоей. Только Твоей, Влад. Единственный способ заполучить меня целиком и исполнить все… Все, свои самые смелые мечты, все свои самые сокровенные желания – это жениться на мне.
– А если нет, то что? – хмыкаю. – Ограничимся демо-версией?
***
Она
Позднее
– Как вам квартира? – дежурно улыбается риелтор.
Честно говоря, мне не нравится.
Крохотная студия, стены тонкие, ремонт так себе… Не люблю, когда в одном помещении и поесть, и поспать, и поработать. У меня сразу впечатления, как об общежитии, где мы жили с Владом. Увы, но какой бы просторной ни была студия, пусть даже разделенная по зонам, я только так воспринимаю подобного рода недвижимость. Что уж говорить о квартире, где всего около тридцати квадратных метров едва наскребется.
Так что нет, мне не нравится.
Но я трезво смотрю на вещи. Накопления у меня есть, есть и карта с общим счетом. Но я уверена, что Влад скоро перекроет к ней доступ. И собственных сбережений, честно говоря, не така уж много, чтобы шиковать и снимать что-нибудь более роскошное.
На ум приходит старая поговорка: не жили богато, нечего и начинать…
С тоской думаю, что, может быть, так и есть…
Это все того не стоило.
Если итогом наших длительных отношений и брака стал крах всех надежд и иллюзий.
Лучше бы по-простому, как-нибудь без этих денег и прочего…
Но история не знает сослагательного наклонения.
Можно нагородить тысячи тысяч всякого рода «а если бы…», можно заплутать в лабиринтах вариантов, но все они будут ложными.
Я там, где я есть, посередине крохотной квартиры, в которой собираюсь жить, и другого варианта нет и быть не могло.
И в планах у меня еще несколько важных дел на сегодня, которые нельзя отложить на потом.
***
– Здравствуйте, Лиза. Честно говоря, я ждал, что вы позвоните, – отзывается семейный юрист.
– Владислав предупредил? – вздыхаю.
– Да.
Что ж… На иное я и не рассчитывала.
Влад не из тех, кто проглотит такую выходку и не заточит в ответ копье.
– Что ж, я так понимаю, ничего хорошего меня не ждет?
– В зависимости от того, чего вы хотите? Закуситься за имущество? Детей? Так они уже совершеннолетние…
– И нас разведут очень быстро…
– Даже если затянется вопрос по разделу имущества, – подхватывает юрист. – Развод – разводом, раздел имущества – другое делопроизводство.
Значит, Владислав все обсудил. Не стал откладывать дело в долгий ящик.
– Вынужден предупредить вас о некоторых последствиях поспешно принятого решения… Со слов Владислава.
Глава 18. Она
Я ждала, что Влад начнет активные действия. Но какая-то часть меня все-таки надеялась, что он не станет жестоко рубить с плеча и размахивать шашкой.
Очевидно, та самая девочка, которая смотрела на оборванца влюбленными глазами и одна-единственная видела в нем человека, достойного трона короля даже тогда, когда другие считали его рванью.
Мне следует с ней проститься, с этой маленькой девочкой. Оставить в мире прошлого, мире грез, полном любви и веры.
Когда-то она послужила мне хорошую службу, ведь не будь этой веры, не было бы ничего!
И, к сожалению сейчас я начинаю задаваться вопросами: а что осталось? У нас, которых больше нет! А у меня самой…
Так страшно посвятить большую часть жизни одному человеку и внезапно понять, что все было ложью…
Стараюсь не углубляться в эти мысли, заставляю себя держаться разговора с юристом.
– Чего мне ждать?
– Елизавета, – вздыхает. – Право слово, я к вам очень, – подчеркивает. – Очень хорошо отношусь. Вы всегда импонировали мне, как женщина.
– Но? – спрашиваю грустно.
Потому что когда так мягко и нежно стелят в самом начале, за этим всегда последует какое-то неприятное, жесткое и горькое «но».
– Но мне платит ваш супруг, Владислав.
– Я понимаю. Правда, понимаю, и все-таки… прошу вас чисто по-человечески…
– На скамью подсудимых меня подвести хотите? Я не имею права разглашать секреты и намерения своего клиента, связан по рукам и ногам адвокатской тайной, юридической этикой…
– Разве я просила вас раскрыть подробности? Просто прошу обозначить… вектор настроения, – подбираю слова.
– Ох, вектор. Вектор таков, что вам, Елизавета, стоит всерьез рассмотреть вариант, как не допустить развода.
Вот черт.
Даже сказанные нейтральным тоном, эти слова прозвучали, как угроза.
Мороз пробежал вдоль всего позвоночника и скрутился в желудке, осел там, словно отколовшийся кусок ледяной глыбы.
– Спасибо за совет.
– Не за что, Елизавета. Реально, не за что.
В голосе юриста слышится искреннее сожаление.
Возможно, ему действительно очень жаль, но приказа Владислава он не ослушается и спустит на меня всех собак.
Я даже представить не в состоянии, на что сейчас способен уязвленный и обиженный Влад.
***
«Карта заблокирована»
Проверяю снова.
Результат оказывается тот же самый…
В целом, это ожидаемо: теперь я не могу пользоваться картой, привязанной к общему счету. Доступа Влад меня тоже лишил.
Что ж, у меня есть и своя карта с деньгами.
Перед глазами расцветает все та же предупреждающая надпись, и вот здесь мне уже становится не до смеха: что за…
Звоню в техподдержку, матеря внутри себя нынешнюю цифровизацию. Всюду внедрены голосовые помощники, чат-боты, пробиться до реального человека в техподдержке сложнее, чем записаться на маникюр в последние дни перед Новым Годом.
Наконец, мне удается дозвониться до менеджера, но он тоже толком ничего мне не объясняет, говорит, что на моей карте была зафиксирована подозрительная активность и ее заблокировали до выяснения всех обстоятельств.
Напоследок меня заверили, что все денежные средства в целости и сохранности.
Мол, вам переживать не стоит… Деньгами вы сможете воспользоваться, но точно не подскажем, когда.
Ждите.
Это уже нехорошо, очень-очень нехорошо!
Тянет поддаться панике, но я стараюсь этого не допустить.
Мой телефон включен. Я смотрю на него с опаской.
Вопреки моим ожиданиям, больше нет никакого шквала звонков и сообщений от Владислава.
Мне звонили родители, брат…
Писали девочки по работе, звонили спамеры и бог знает, кто еще.
Но от Владислава больше ни звонка, ни строчки, кроме тех, что уже были написаны им ранее.
Эта тишина в эфире хуже гневливых угроз и выражений, мол, забудь о разводе и думай о семье.
Пугает?
Еще бы… Нет ничего хуже, чем ждать и сомневаться, бояться…
Я не хочу испытывать страх перед мужчиной, которыйэ стал моим первым и единственным, но чем больше я думаю о нем, тем больше замечаю, что он давно не тот нежный и ласковый зверь, который мог есть с моих рук. Скорее, теперь он сам играючи откусит мне голову.
***
– Ма, наконец-то! – звенит в динамике голос Вари. – Я уже думала, что ты решила отлынивать от всего!
– И тебе привет, Варюш. Как дела? Как состояние?
– Все хорошо. Ма, слушай, я не успеваю. Может быть, ты съездишь на типографию? Там должны были отпечтать пробные образцы приглашений, заберешь? – спрашивает с надеждой.
Ясно, Варенька активно продолжает готовиться к свадьбе.
Жизнь продолжается…
– Варь, я не смогу. У меня дел полно, в офис заглянуть нужно… Давай вечером встретимся и поговорим? Возьми с собой Стешу.
Варя молчит. По ее частому и тяжелому дыханию распознаю недовольство.
– Ты бросила меня, – наконец, выдыхает она с обвинением в голосе. – Бросила в самый важный, ответственный момент моей жизни! На носу самое грандиозное событие, все должно пройти идеально, а ты… Вот где ты? Мы сегодня музыку должны были выбирать… И если бы папа не привез Еву…
Это имя ударило по мне словно плетка.
– Что?
– Ева со мной. Составляем плейлист. У нее такой хороший вкус, а еще она классно танцует. Моему Грише взять бы у нее несколько уроков танцев. Грациозная, легкая… Даже наш папа-медведь смог кое-что изобразить с ней…
Я шиплю, не заметив, как вонзила ногти глубоко в ладонь.
Танцует он, значит…
С Евой.
Еще и притащил ее заниматься приготовлениями к свадьбе дочери.
Вот и танцуй…
– Да что я тебе говорю, сейчас видеоо скину.
– Нет, – говорю я.
Но уже поздно: в чат тренькает уведомление.
– Посмотри, обязательно! Вот увидишь, что в правильных руках даже наш папа-медведь может выглядеть сносно в танце.
Я с трудом выдерживаю треп дочери.
В правильных руках, значит?
Ах, и правда, танцует!
Внутри меня жжет запоздалой ревностью: Влад не любитель танцевать.
Маленький нюанс – со мной не любитель, всегда делал это неохотно или вообще не танцевал, еще и зыркал ревностно, чтобы меня на танцы в больших компаниях не приглашали другие мужчины…
А сам-то… Танцор!
В правильных руках. С правильной… женщиной.
Нет, просто с желанной.
***
Вечером я жду, что приедет Варя со Стешей.
Приезжаю в кафе пораньше, но Варя уже за столиком.
– А где Стеша?
– Сейчас придет, в туалет отошла, – отзывается Варя, бросив на меня довольно странный взгляд.
Через миг я понимаю его причину.
Мне на плечи опускаются тяжелые ладони Влада.
– Спасибо, солнышко, что маму встретила. Можешь идти… Дальше мы сами…
Я понимаю: меня провели.
Влад обходит столик и садится напротив:
– Я думал, ты умнее.
Глава 19. Она
Влад садится неспешно. Он подтягивает брюки на коленях, расстегивает пиджак, распахивает его и только после этого опускается.
Никуда не спешит и будто наслаждается процессом, а я… сжимаю пальцы от бессилия и желания сломать что-нибудь, разбить о гадкую рожу предателя.
Он стал мне чужим за то время, что прошло с момента, как я узнала, что он и моя сестра…
Теперь это не мой любимый муж, а просто мужик, которому за сорок. Он стрижется коротко и по-модному, у него темные волосы и волевое, красивое лицо. Издалека ему не дашь и сорока, только вблизи замечаешь следы. Я знаю их все, но, выходит, совершенно не знаю этого человека.
Получается, он снова прав, а я получилась стопроцентной дурой.
Так лихо начала, даже проучить захотела, но в итоге споткнулась на ровном месте, не завязав шнурки.
Интересно, на что я надеялась? Он лишил меня денег на основной карте, неизвестно как смог заблокировать ее, наверное, связи свои в ход пустил. Надо было снять все деньги! Надо было… А потом, что? Бежать, скрываться?
Может быть и так, и, наверное, стоило поддаться начальной панике и просто бежать, бежать из этого города.
Но я какого-то черта решила, что я взрослая и не сбегу, не брошу все, что мне дорого, и вот какой результат: он в лицо мне говорит, думал, что я умнее.
– Но, увы, я оказалась дурой.
Как еще можно назвать себя? Святая простота, я видела, как Влад на нашей постели был готов отлюбить сестру, но надеялась, что он не опустится до совсем уж низости. В то время как он давно там барахтается, на самом дне, в вязком, скользком иле.
Скрипнули ножки стула, Влад ставит на стол локти и приближается:
– То есть ты согласна, что поступила очень неумно, сбежав, и согласна вернуться домой?
Вот теперь настал мой черед опешить.
Не поверила в услышанное.
– Это все для того, чтобы заставить меня вернуться? Зачем? Я же была бледной заменой, копией. Теперь иди и е***ь с оригиналом.
Муж поглаживает подбородок.
– Ну вот, а говорила, что материться не умеешь. Вот как лихо предложила мне распорядиться тем, чему я сам прекрасно могу найти применение. Речь о другом, Лиза.
– Нет. Речь о том же самом. Для меня быть матерью, женой… Все едино. Нет, значит, нет. К тому же, насколько я поняла из слов Вари, ты уже начал операцию по внедрению Евы в жизнь семьи и детей. Она уже музычку выбирает на свадебку, а еще ты танцор от бога, оказывается. Когда жена не мешает… – добавляю с горечью.
И этот человек напротив, вместо того, чтобы хоть что-то услышать, понять и сделать выводы, медленно встает и протягивает мне раскрытую ладонь.
– Останется у тебя секс, не переживай. Будешь кончать не хуже, чем раньше, – добавляет с усмешкой в глазах. – Поехали. Пора вернуть домой мать и жену. Все по тебе скучают.
Я настолько в шоке от его цинизма, что мой шок напоминает ступор. Все замерло на паузе. Мысли, чувства, только сердце вяло отстукивает в груди и кровь шумит, подтверждая истину: можно душой умирать множество раз, но телом – всего один. Лишь оболочка смертна…
– Лиза, – вздыхает. – Поехали. У нас мало времени. У нас ужин на сегодня в ресторане заказан, тебе еще надо успеть собраться и посетить свой любимый салон красоты. Я подтвердил твою запись и твое платье приехало. То самое, которое ты боялась не получить в срок. Помнишь?
Тупо киваю.
Платье помню, конечно. Все остальное – нет.
– И это все? – смотрю на ладонь Влада, как на капкан. – Ты… Как? Ты… Да кто ты вообще… Если предлагаешь мне… такое?
– Жили же мы как-то все эти годы и будем продолжать жить не хуже. Напротив, – хмыкает. – Еще лучше заживем. Ведь в тебе, оказывается, есть своя изюминка и огонек. Мне будет интересно посмотреть, как он раздувается в пламя… Пригласить мне шлюху… надо же! Я бы хотел посмотреть на тебя в этот момент. Ты сильно покраснела?
– Да пошел ты. Я лучше голодной пойду побираться, чем соглашусь с тобой остаться!
Скрещиваю руки под грудью.
Влад сжимает ладонь в кулак.
– Ты проиграешь. Семьи лишишься, детей. Родители тебя… не поддержат. Денег у тебя нет, – шипит. – Что дальше?
– Доживу на то, что наличкой есть и…
– И что? Пойдешь кассиром в пятерочку? – злится. – Не позорь меня.
– В пятерочку, ага. Твой офис занимает целых два этажа здания, а на первом как раз супермаркет пятерочка. Половина твоих сотрудников бегает туда за дешевым кофе и булочкой. Буду говорить им «здравствуйте, вам пакет?» и желать хорошего дня и терпения… в общении с таким начальником, как ты.
– Не смей! Ты слышала?! Слышала, что я тебе сказал?! Без дочерей тебя оставлю! – гремит его голос на все пространство кафе.
Все замирают и оглядываются. Ему плевать. Он жжет меня глазами.
Я тихо опускаю взгляд, рассматривая пальцы.
– Думаю, уже начал… Старшую купил. Осталось дождаться и посмотреть, как ты… покупаешь младшую, – говорю я и тихо стягиваю с пальца обручальное кольцо. – В этом даже есть плюс. Третьего ребенка купить у тебя не выйдет…
– Ты… – хрипит. – Живо, млять, жопу от стула оторвала. И пошла. На хер… К моей машине. Не двинешься с места… Понесу! – мрачно выплевывает. – Станешь упрямиться… В психушке тебя закрою. До родов! И отберу своего ребенка. Покупать никого не придется.
– Это и был твой план? Ева родить не может и вот так ты решил поступить?!
Кажется, хуже уже быть не может. Все.
Дно достигнуто! Причем, такое мерзкое, скользкое, от которого даже не оттолкнуться.
И на фоне этого невероятно тонко, но в самое сердце звучит голос:
– Папа? Ты что такое говоришь?
