Текст книги "Старомодные люди"

Автор книги: Диана Уитни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Знаешь, я успел по тебе соскучиться, – пробормотал Митч, поглаживая ее по щеке.

– Я тоже по тебе соскучилась… то есть мы с Рейчел… – Шеннон охватило смятение. Да, она соскучилась по нему. Она скучала по нему каждое мгновение, когда они были врозь. Лишь о нем были все ее мысли. И сознание того, что она больше себе не принадлежит, пугало Шеннон.

Он коснулся ее губ своими – ласково, нежно. Он приник к ее рту, и она, прижимаясь к нему, обвивая его шею руками, ответила на поцелуй. Голова у нее пошла кругом от близости его тела, возбуждающего, желанного. Какие теплые, какие влекущие губы, чуть маслянистые, солоноватые. Этот притягательный вкус – неужели это вкус воздушной кукурузы?

Наконец губы их разъединились. Шеннон сотрясала нервная дрожь. Митч гладил Шеннон по лицу, и она чувствовала, что его рука тоже дрожит. Это мгновение значило для него много, так же много, как и для нее.

– Шеннон, радость моя… – проговорил Митч хрипло и перевел дыхание. – Что-то происходит между нами. Что-то очень важное. И нам надо поговорить.

У Шеннон подкашивались ноги. О чем сейчас говорить? Но ей необходимо, ей просто необходимо все обдумать, понять, что с ней творится, хотя, когда Митч рядом, она не в состоянии здраво размышлять.

Она оперлась на спинку дивана.

– Уже поздно. Мне пора идти.

– Тогда встретимся завтра?

Она схватила сумочку.

– Завтра понедельник. У меня занятия в университете.

– Подожди. – Митч схватил ее за руку и привлек к себе, не давая уйти. – Мы с тобой должны быть вместе. Вдвоем.

Голос его, глубокий, волнующий, ласкал ей слух, как музыка. Она облизала внезапно пересохшие губы.

– То, что происходит, слишком важно для нас обоих, – повторил Митч. – И от этого не убежишь.

– Я не собираюсь убегать.

– Нет, собираешься. Только я тебя не отпущу.

И как только он догадался, что она хотела спастись бегством? – подумала Шеннон.

– Для меня все это внове, – смущенно произнесла она. – И я просто не знаю, как мне быть.

Митч усмехнулся.

– А меня ты считаешь знатоком по части любовных дел… Поверь, того, что творится со мной сейчас, я не испытывал ни разу в жизни. Никогда у меня так не захватывало дух… Но я ничего не боюсь, Шеннон.

Взяв Шеннон за подбородок, он слегка приподнял ее голову и заглянул ей прямо в глаза.

– А ты? Ты – боишься?

Боится, очень боится. Но чего? Боится признаться себе, что полюбила. Боится, что ее сердце вновь будет разбито.

Митч поднял взгляд от своего рабочего стола и увидел, что в дверях кабинета стоит Росс Уилер, облаченный, по своему обыкновению, в безупречный серый костюм. Костюму вполне соответствовало суровое и неприветливое выражение лица. Сразу видно – перед тобой образцовый адвокат.

Митч отложил фломастер и повернулся на вращающемся стуле, наблюдая, как Росс тщательно устраивает свой портфель. Митч не слишком удивился, увидев брата. У Росса был ключ от дома, и Росс часто сам отпирал входную дверь, особенно в те часы, когда Митч обычно работал.

Росс наклонил голову, словно прислушиваясь.

– Что-то у вас сегодня тихо.

– Дасти и Рейчел в школе. Стефи спит. Вот я и выкроил время, чтобы немного поработать.

– А!

Росс был огорчен, что не увидит племянников, хотя и не подал вида. Митч знал: его брат, который всем кажется сухарем, обожает детей и каждой встречи с ними ждет как праздника.

Из шести детей Уилеров Росс был самым старшим. Когда умерли родители, ему уже исполнилось двадцать, и он взял на себя обязанности главы семьи. Росс всегда чувствовал, что он в ответе за младших братьев и сестер; с годами, по мере их взросления, чувство это лишь крепло.

В детстве Митч, как и положено младшему брату, преклонялся перед Россом. Сейчас Росс частенько раздражал его своей манерой лезть в чужие дела, но Митч старался быть терпимым.

К тому же он всегда помнил, что у Росса хватает своих неприятностей.

Когда его бывшая жена скрылась, забрав с собой двоих детей, Росс голову потерял от горя. Впрочем, и четыре года спустя он все еще надеялся отыскать дочерей, а неизрасходованный запас отцовской нежности щедро изливал на своих многочисленных племянников и племянниц.

При известии, что встречи с детьми не предвидится, «дядя Росс» в мгновение ока уступил место Россу-адвокату.

– Сегодня прибыли контракты из агентства. Щелкнув замками портфеля, Росс принялся перебирать бумаги. – Так как мои полномочия дают мне право отклонить некоторые пункты, я предлагаю…

– Доброе утро, Росс, – весело перебил его Митч. – Прекрасный денек сегодня, правда? Ты-то как поживаешь?

Росс нахмурился.

– Прекрасно, спасибо. Как и обычно, очень занят. Кстати, и у тебя, я вижу, дел хватает, и мы вполне можем обойтись без пустых любезностей. Так вот, возвращаясь к контрактам…

– Хоть мы с тобой и братья и можем обойтись без любезностей, это не причина, чтобы не замечать, что сегодня чудесная погода и что жизнь прекрасна. – Митч стянул перчатку без пальцев, которую надевал во время работы. – Вот нацарапаю еще картинку, и все, новая история готова. Можно гулять.

– И по этой причине ты готов прыгать от счастья до потолка.

– Не только по этой. Но развязаться на время с работой тоже приятно.

Недовольно ворча себе под нос, Росс пересек комнату, чтобы получше рассмотреть рисунки брата. Над рабочим столом висела пробковая панель, к которой Митч прикрепил с полдюжины картинок, уже полностью раскрашенных и подписанных. По размеру каждая из них была примерно вдвое больше тех, что публикуются в газетах.

– Ну, что тут новенького? – осведомился Росс. – Кончалось тем, что твой драгоценнейший Бифф спасал какого-то несчастного олуха из лап бандитов.

– Да, эта история как раз сейчас публикуется в газетах, – терпеливо разъяснил Митч. – А это другая. Что скажешь?

Росс внимательно разглядывал рисунки.

– Должен признать, я никогда не был в восторге от всякого рода суперменов, но все же…

– Что?

– Твой старина Бифф не становится, часом… э… слюнтяем?

– Слюнтяем? Только потому, что выяснилось – у него тоже есть душа? А я думал, так он будет человечнее. – Митч невольно поморщился, произнеся избитое слово. – Ну, что-то в этом роде…

Росс поджал губы.

– Как говорится, тебе и карты в руки. Если ты уверен, что детектив-романтик не разочарует своих почитателей, пусть его вздыхает и проливает слезы.

Митч чувствовал, как в нем закипает раздражение.

– А ты бы хотел, чтобы Бифф занялся поисками новой секретарши?

Тут Росс яростно воспротивился:

– Этого еще не хватало! Опять пикеты феминисток вокруг издательства? Нет уж!

Митч сердито взглянул на него.

– Кстати говоря, я так и не понял, чем феминистки были возмущены.

– Конечно, где тебе понять. Твой красавец Бифф заставляет претендентку на должность секретаря приготовить кофе, вместо того чтобы проверить, хорошо ли она владеет компьютером. Неужели ты думал, что работающих женщин это приведет в восторг?

Митч горестно воздел руки к небу.

– Феминистки, консерваторы, либералы, радикалы – на всех не угодишь. В конце концов, комиксы – это комиксы, а не политический комментарий.

– Запомни, Митчелл, политику делают не только министры. Твои комиксы проникают повсюду, хочешь ты того или нет, они оказывают на людей огромное влияние. И ты должен сознавать свою ответственность.

– А я, по-твоему, безответственный тип?

– Я сейчас совсем о другом. Просто все приключения твоего Биффа связаны с реальной жизнью. Во всех его фокусах можно увидеть прозрачный намек. Конечно, тут карикатура, пародия, но параллели-то очевидны.

Митч перевел дыхание.

– Да, искусство изображает жизнь – это общеизвестная истина. Из чего вовсе не следует, что я – это Бифф Барнетт.

Росс не отводил глаз от доски с рисунками; лицо его постепенно каменело.

– Надеюсь, что нет, – произнес он. – Очень надеюсь. – Потом резко повернулся к Митчу: – Может, все-таки займемся твоими контрактами?

Митч выхватил бумаги из рук Росса, пробежал их глазами и размашисто расписался.

– А теперь давай спокойно выпьем кофе. Кстати, я принял важное решение, и тебе, дорогой братец, выпала честь узнать об этом первым.

Росс мгновенно навострил уши.

– Звучит настораживающе.

– Ну, тебя все настораживает, у тебя все вызывает подозрение – кроме разве что деловых бумаг, составленных по всей форме и отпечатанных в трех экземплярах.

Митч взял со стола электрический кофейник и разлил кофе по чашкам.

Росс отпил кофе.

– Хорошо, я весь внимание. Выкладывай свою великую новость!

Чрезвычайно довольный собой, Митч уселся на край стола. Ему не пришлось долго ломать голову, чтобы принять решение. Митча вообще не беспокоил вопрос женитьбы. Успеется, когда время придет, говорил себе Митч. Но в последние месяцы жизнь его круто изменилась. Теперь у него есть дети и он отвечает за них. Теперь у него есть Шеннон. Время пришло, в этом нет сомнений.

Митч пристально взглянул на брата.

– Я, знаешь ли, решил жениться.

Росс поперхнулся.

– Ты в своем уме? – прошипел он, вытащил из кармана белоснежный платок и принялся вытирать забрызганный костюм. Вдруг лицо его исказилось. – Надеюсь, не на красотке водопроводчице?

Митч словно окаменел.

– Если ты имеешь в виду Шеннон, то да, я собираюсь жениться именно на ней, – непререкаемым тоном заявил он.

– Господи помилуй! – Бледный как полотно, Росс потер глаза и пробормотал: – Так и знал, все это до добра не доведет.

– О чем ты?

– Пойми, я вижу – ты бьешься как рыба об лед. Еще бы – одному воспитывать троих детей и при этом беспрерывно стряпать свои комиксы. Но можно найти другой выход. Согласись, женитьба – слишком важный шаг. Ты не думаешь, что проще будет нанять няню?

– Не смеши меня.

– Это ты меня насмешил. До полусмерти. Надо же, красотки вечно гонялись за тобой стаями, но тебе никогда не загоралось жениться, а тут вдруг… – Росс бросил на брата проницательный взгляд. – Твои проблемы с Гилбертами женитьба не разрешит, так и знай.

– Что ж делать…

– Ты знаком с этой женщиной всего несколько недель. Подожди хотя бы, пока вопрос об опеке будет улажен.

– Но почему? Ты же говорил, серьезная, прочная связь с женщиной повысила бы мои шансы. А что может быть серьезнее законного брака?

– Ты на самом деле считаешь, что для того, чтобы повысить свои шансы на процессе, стоит жениться? Как бы тебе потом всю жизнь не пришлось расхлебывать…

– Глупости, – оборвал брата Митч. Он пытался найти убедительный довод. – Ты помнишь, как папа и мама относились друг к другу?

– Конечно, помню. Только такие отношения – большая редкость.

– А в моей семье все будет именно так, как было у них. Я хочу, чтобы у меня был настоящий дом, уютный, надежный.

Голос Митча потеплел. Он представил себе Шеннон – вот она утешает Дасти, вместе с Рейчел строит собачью будку, моет липкие ладошки Стефи.

– И Шеннон хочет того же.

Росс не скрывал досады.

– Да, но пока что я не слышал, чтобы ты упомянул о любви. Конечно, на всех этих сентиментальностях крепкую семью не построишь, и все же не стоит руководствоваться голым расчетом.

Митч помрачнел.

– Господи, и почему мне взбрело в голову, что ты способен хоть что-то понять! – хмуро произнес он. – Ты же ни разу не видел Шеннон. Не представляешь, что это за женщина! Она – как раз то, что нужно детям. И мне. В первую очередь мне. В общем, я собираюсь просить ее стать моей женой, и разговор окончен.

Услышав последние слова брата, Росс немного оживился.

– А, значит, ты еще не дал себе труда… полюбопытствовать, каково ее мнение в этом вопросе?

– Ну, вообще-то – еще нет.

– Тогда, возможно, мои предостережения были излишни. – Росс потер руки движением, каким муха, усевшись на кусок сахара и предвкушая пиршество, потирает лапки. – И когда же ты собираешься осчастливить свою избранницу известием о предстоящей ей блестящей будущности?

– Сегодня вечером. Мы идем в Шуберт-театр, на «Отверженных», а после поужинаем вместе. Я уже заказал столик. – Митч бросил на брата умоляющий взгляд. – Надеюсь, твое обещание посидеть с детьми остается в силе?

– Мои обещания остаются в силе при любых обстоятельствах. – Росс, очевидно, решил, что трепать нервы пока не стоит. – Вдруг у твоей приятельницы окажется больше здравого смысла, чем у тебя!

– На что ты намекаешь?

– Тебе не приходило в голову, что она может отказаться от твоего заманчивого предложения?

– Нет, – пробормотал ошарашенный Митч.

– Завидная самоуверенность, – с чопорным видом изрек Росс.

Он поправил галстук, собрал разбросанные на столе контракты, аккуратно сложил их в портфель.

– Как твой брат, желаю тебе и твоей приятельнице хорошо провести вечер. Как твой адвокат, настоятельно рекомендую отложить выполнение далеко идущих планов до тех пор, пока не будет разрешена проблема с опекой. – Росс пристально взглянул на Митча. – Смотри, не наломай дров. – С этими словами он повернулся и вышел.

Митч в раздумье сидел за столом и вертел в руках фломастер. Невидящий взгляд его скользил по рисункам. Что, если Росс прав? И Шеннон откажет ему?

Быть этого не может! Он же видит – при каждом его прикосновении дрожь пробегает по ее телу и от желания темнеют глаза. Кроме того, она души не чает в детях, держится с ними просто, естественно, сразу находит ключ к ребенку. А разве в тот день на берегу океана она не призналась ему, что всегда мечтала иметь большую семью? У них одинаковые идеалы – старомодные, традиционные идеалы. Они хотят от жизни одного.

Волноваться не о чем, в конце концов решил Митч. Она просто не может ему отказать. Как ни раскинь, выходит, что они созданы друг для друга. Она будет его женой. А Росс пусть себе каркает – ему вечно мерещатся всякие неприятности.

Митч взглянул на подрагивавший фломастер и понял, что у него трясутся руки.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Подняв голову от бумаг, Линдзи увидела, как в холл вошли два чумазых водопроводчика.

– Что так долго? Фрэнк давно уже поглядывает на часы.

Шеннон опустила чемоданчик с инструментами на пол и откинула со лба влажную прядь волос.

– Потрудились мы с тобой на славу, Майк, сказала она, повернувшись к своему напарнику. – Ты иди, а с документами я сама разберусь.

Обрадованный Майк не заставил себя упрашивать – он благодарно улыбнулся Шеннон, помахал Линдзи и поспешил в раздевалку.

– Что, пришлось повозиться? – Линдзи оперлась подбородком на руку. – А в вызове так незатейливо говорилось: «Протечка неопределенного происхождения».

– Угу. На месте выяснилось, что протекает труба, вмонтированная в бетонную плиту фундамента. – Шеннон в изнеможении упала в кресло. – И мы, несчастные, прорыли траншею длиной чуть не до Китая и проложили новые трубы вокруг фундамента. Спору нет, я решила изучать водопроводное дело с самых основ. Но если эти основы закопаны так глубоко – это уж чересчур.

Линдзи усмехнулась.

– Да, работа не для прекрасных дам. Впрочем, не сомневаюсь: когда ты сменишь свой очаровательный комбинезон на элегантный деловой костюм, то будешь с удовольствием вспоминать о том, как возилась с трубами.

– Ага. – Шеннон потянулась, сцепив руки, и охнула от боли в натруженных мускулах. – Сейчас залезу в горячую ванну и буду полоскаться, пока не размокну.

– Смотри в самом деле не размокни, подруга, – предостерегла Линдзи. – У тебя ведь сегодня свидание с Митчем, забыла?

– Ну как я забуду! Похоже, он сегодня задумал что-то особенное. Но темнит. Сказал только, что заедет в семь и чтобы я надела вечернее платье.

– Звучит заманчиво.

Линдзи принялась рыться в тарелке с драже, стоявшей на столе.

– Надо же, кто-то уже вытащил все зелененькие. Наверняка Фрэнк постарался. – Линдзи с недовольной гримаской отправила в рот розовую конфетку. Проглотив ее, она осведомилась: – Признайся, любишь его?

Шеннон удивленно моргнула.

– А как же иначе! Он ведь мой отец.

– Да я не о Фрэнке. Я о твоем Митче.

– А! – Взгляд Шеннон потеплел. – Люблю, Линни.

Это избитое слою не выражает и сотой доли того, что она чувствует, добавила про себя Шеннон. Во сне и наяву перед ней всегда только он, Митч Уилер. Месяца не прошло с тех пор, как они познакомились, а она успела прожить за это время целую жизнь.

Все изменилось вокруг. То, чем она жила прежде, теперь потеряло для нее интерес. Раньше занятия в университете были удовольствием, а теперь стали досадной обузой. Они отнимали уйму времени – драгоценного времени, которое она могла бы проводить с Митчем. С детьми.

Дети. Вот и опять они вошли в ее жизнь. А ведь после развода ей казалось, что теперь она всегда будет бояться детей. В каждом ребенке ей мерещился злоумышленник, от которого только и жди подвохов. Но Дасти, Рейчел и даже малышка Стефи… Да, теперь Шеннон видит, что неудача с приемной дочерью – это просто случайность.

Линдзи тихонько присвистнула, заставив Шеннон отвлечься от этих мыслей.

– Пропало бедное мое сердечко! – Взгляд Линдзи был устремлен сквозь стеклянную дверь холла, на автостоянку. – Посмотри только, какой красавец!

Шеннон выглянула на улицу и увидела представительного мужчину с портфелем в руках – он целеустремленно шагал к зданию их компании. В своем безупречном сером костюме он был бы очень красив, если бы не угрюмое выражение лица.

Линдзи возбужденно обмахивалась рукой, точно веером.

– Сногсшибательный тип! Вот такие мне представлялись в сладких девичьих грезах. О Господи, да он к нам идет!

Линдзи торопливо пригладила растрепавшийся локон, расправила складки на юбке. И как раз в тот момент, когда посетитель открыл дверь, на лице Линдзи зажглась лучезарнейшая из улыбок, означавшая наивысшую степень приветливости.

– Добрый день, мистер! Могу ли я чем-то помочь вам?

Шеннон, пораженная произошедшей с Линдзи метаморфозой, буквально открыла рот и уставилась на подругу. Что-то раньше за Линни такого не водилось – по крайней мере Шеннон не замечала, чтобы при виде особи мужского пола ее подруга приходила в телячий восторг.

Посетитель, послуживший причиной переполоха, остановился в дверях. Выправка солдата, строгие глаза генерала. Окинув комнату довольно пренебрежительным взглядом, он обратился к Линдзи, которая уже успела прийти в себя:

– Мое имя Росс Уилер. Я хотел бы увидеть мисс Догерти, – официальным тоном изрек он.

Лицо у Шеннон перекосилось. Росс Уилер? Что ему надо здесь? Шеннон кинула быстрый взгляд на подругу, которая, слава Богу, прекрасно владела собой.

– Вы договаривались с ней о встрече, мистер Уилер? – любезно осведомилась Линдзи.

Едва заметным движением бровей Росс Уилер выразил свое нетерпение.

– Нет. Но я надеюсь, она не откажется уделить мне несколько минут.

– Понятно.

Линдзи незаметно покосилась в сторону Шеннон – мол, решай сама. Достаточно было слегка качнуть головой, и суровому мистеру Уилеру пришлось бы отправиться восвояси.

Шеннон одолевало искушение… Сейчас она чумазая, растрепанная, в грязном комбинезоне. Не такой бы ей хотелось впервые предстать перед старшим братом Митча. Но Шеннон быстро взяла себя в руки. Этот человек стоит от нее всего в двух футах, конечно, он успел ее разглядеть, и потом, когда они в конце концов познакомятся, ей будет трудно оправдаться за свой поступок.

Шеннон раздвинула губы в улыбке и решительно поднялась навстречу гостю.

– Добрый день, мистер Уилер. Шеннон Догерти – это я. Рада вас видеть.

Взгляд Росса обдал ее холодом, словно зимний ветер. А глаза у него совсем не такие, как у Митча, заметила она про себя. Вместо глубокого, теплого янтарного оттенка – тусклый, серо-голубой. Ледяные глаза, как раз под стать его ледяному голосу.

Да, похоже, он не собирается тратить свое драгоценное время на пустые любезности, обиженно думала Шеннон, пока они шли в ее офис.

– Садитесь, прошу вас, мистер Уилер.

Она указала на кресло, которое стояло от ее стола подальше. Почему-то ей не хотелось, чтобы этот человек со студеным взглядом приближался к ней. А за рабочим столом ей будет легче сохранить самообладание.

– Я давно мечтал о встрече с вами, мисс Догерти, – изрек Росс. Неприязненное выражение, застывшее у него на лице, заставляло усомниться в искренности его слов. – Митчелл о вас много рассказывал. – Росс чрезвычайно веско произносил ничего не значащие фразы. – Митчелл очень ценит ваше умение найти правильный подход к детям. Благодаря вам Митчеллу теперь удается выкроить немного свободного времени, в котором он так нуждается.

Шеннон словно холодной водой окатили. С чего он вдруг заговорил про подход к детям, недоумевала она, изо всех сил стараясь не выдать своего смятения.

– У вас чудесные племянники. – Она справилась с дрожью в голосе и говорила почти спокойно. – Я к ним очень привязалась… И к Митчу тоже.

– Наша семья весьма ценит вашу заботу. – Росс показывал ей, что для Уилеров она – чужая. – Вы, без сомнения, уже поняли, что после гибели Кевина и его жены Митчеллу приходится нелегко. Мы много раз предлагали ему найти хорошую экономку, но он упорно отказывается. – При этих словах Росс чуть раздвинул губы в улыбке. – Как ни странно, он убежден, что присутствие в доме прислуги обернется для детей дополнительной психической травмой. Разумеется, это полный вздор, но во многих отношениях Митчелл очень странный человек. И к тому же старомодный.

Росс откинулся в кресле, опустив локти на подлокотники и сцепив пальцы. Он не сводил глаз с Шеннон – словно проверял, какое действие оказали его слова.

Держись смелей, не теряйся, приказала себе Шеннон и взглянула ему прямо в лицо.

– Прошу вас, мисс Догерти, простить меня за откровенность, но в последнее время Митчелл вызывает у меня серьезное беспокойство.

– Беспокойство? – Шеннон сжала пальцы в кулак.

– Да. Последнее время он сам не свой.

– Сам не свой?

Господи, ужаснулась про себя Шеннон, она совсем отупела от страха, повторяет за ним, как попугай. Она все еще не понимала, к чему клонит Росс, но чувствовала, речь пойдет о чем-то важном – и для нее, и для Митча.

Шеннон облизала пересохшие губы. Лучше отбросить околичности, решила она.

– Мистер Уилер, я не только готова простить вам вашу откровенность, я благодарна за проявленное доверие. И если вам надо сообщить мне нечто важное, прошу вас, говорите начистоту.

В глазах Росса мелькнуло удивление, смешанное с невольным уважением.

– Отлично. Вы, вне всякого сомнения, уже имели возможность убедиться, что мой брат – неисправимый романтик Его представления о мире окрашены в радужные тона и подчас весьма далеки от реальности. Для того чтобы понять подобную натуру, необходимо обратиться, так сказать, к обстоятельствам ее формирования. Я не слишком утомил вас, мисс Догерти?

Он помолчал, ожидая ответа.

– Прошу вас, продолжайте.

Неужели это ее собственный голос, такой тоненький и ломкий, удивилась Шеннон.

– Митчеллу было всего шестнадцать лет, когда он лишился и отца, и матери. С годами он стал идеализировать брак родителей. Время стерло воспоминания о супружеских неурядицах, оставив лишь образ безупречной семьи.

– Извините, но я не вполне понимаю, какое это имеет отношение ко мне и…

– Если вы позволите в течение еще нескольких минут злоупотребить вашим терпением, все, без сомнения, разъяснится.

Приподняв бровь, Росс застыл в ожидании, пока Шеннон, со вздохом, не сделала ему знак продолжать.

– Сейчас, когда Митчелл взял на себя ответственность за воспитание племянников, он, судя по всему, решил – настал момент воплотить в жизнь давний идеал семейного счастья. Бесспорно, весьма привлекательный идеал, но не имеющий ничего общего с действительностью.

Шеннон в недоумении тряхнула головой.

– Я все-таки не понимаю, к чему этот разговор.

Внезапно на краткий миг лицо Росса смягчилось. Лед растаял в его глазах, в них мелькнули сострадание и жалость. Но в следующее мгновение его взгляд вновь обдал Шеннон стужей.

– Это очевидно. Поверьте, я далек от того, чтобы утверждать, будто Митчелл сознательно пользуется вашим… добрым к нему отношением. Однако нельзя забывать, что в последнее время Митчеллу пришлось нелегко и сейчас он ищет выход из создавшегося сложного положения.

– Иными словами, Митч просто-напросто хочет переложить на меня часть забот о детях?

– Вы несколько упрощаете. Уверен, у него нет корыстных намерений, однако, как я уже говорил, в последнее время он очень переменился.

Росс смолк в ожидании ответа. Но Шеннон была слишком потрясена. Росс и не догадывался, что его слова ударили по самому больному месту. Его намеки на то, что ее вновь собираются использовать в качестве няньки, вновь навязывают ей роль, которую она провалила в прошлом, задели в ней самую чувствительную струну. Все страхи, так долго разъедавшие ее душу, немедленно ожили.

– Члены нашей семьи сожалеют о том, что вы оказались… э… скажем так, невольной участницей затруднительной ситуации, которая привела к конфликту между Митчеллом и супругами Гилберт. Разумеется, в данном случае у вас нет ни малейших оснований чувствовать себя виноватой.

– Виноватой?

Росс небрежно махнул рукой, как бы показывая, что тут и говорить не о чем.

– Без сомнения, вы так добры с детьми и с Митчеллом вовсе не потому, что ощущаете неловкость за этот… неприятный случай. Кроме того, при всем своем желании вы не можете уладить проблему с бабушкой и дедушкой детей.

– О чем вы?

Шеннон ушам своим не верила. Неужели Росс намекает, что она возится с детьми и Митчем лишь потому, что хочет загладить свою невольную вину?

– Вижу, вы огорчены. Мне очень жаль. – Росс отодвинул кресло и поднялся. – Но я считаю, что при сложившихся обстоятельствах откровенный разговор между нами был необходим.

– Мистер Уилер, я по-прежнему не имею понятия, о каких обстоятельствах вы говорите. – Шеннон прищурила глаза, пораженная внезапной догадкой. – Это Митч прислал вас?

– Отнюдь нет. И, откровенно говоря, будет лучше, если о нашей маленькой беседе никто не узнает.

– Лучше для кого? – сквозь зубы процедила Шеннон.

Губы Росса приветливо улыбались, но холодные глаза смотрели предостерегающе.

– Для нас обоих, мисс Догерти. Всего наилучшего. – С этими словами он повернулся и вышел.

В дверь просунулась Линдзи. Увидев Шеннон, она остолбенела.

– Да на тебе лица нет! Что тебе наговорил этот тип?

Шеннон вкратце передала подруге содержание разговора, стараясь держаться как можно бесстрастнее.

– Намолол с три короба чепухи, – пробурчала Линдзи, когда Шеннон закончила.

– А вдруг это вовсе не чепуха?

Несколько мгновений Линдзи задумчиво смотрела на подругу.

– Я ему не верю, – сказала наконец Линдзи. – Судя по всему, этот великолепный братец сам крепко хлебнул горя. И теперь озлобился на весь свет.

Вздохнув, Линдзи взглянула на дверь, в которую только что вышел Росс, и добавила:

– Какой экземпляр пропадает!

Приключения Биффа Барнетта, частного сыщика

Мегги разливала кофе, а Бифф глазел в окно. По улице шла улыбающаяся парочка и катила детскую коляску.

– А ты не подумываешь о том, чтобы завести ребятишек, Мегги? – вдруг спросил Бифф.

Удивленная Мегги протянула ему чашку кофе.

– Подумываю. Когда-нибудь потом.

Бифф проводил парочку глазами. Они шли, прижавшись друг к другу, влюбленные, счастливые.

– Тебе бывает одиноко, Мегги? – спросил он опять.

Мегги смерила его взглядом.

– Каждому бывает одиноко, Барнетт.

– Да, Мегги, и с годами мы не молодеем. – Бифф отвернулся от окна. – Слушай, а тебе никогда не хотелось сменить полицейскую форму на фартук?

Мегги чуть не поперхнулась кофе.

Было еще только без десяти семь. Шеннон беспрестанно поглядывала на часы. Нервно теребя длинное ожерелье из искусственного жемчуга, она подошла к зеркалу. Может, следовало надеть другое платье – например, черное шифоновое? И откуда взялись эти темные круги под глазами? В отчаянии она схватила тюбик с тональным кремом и вновь придирчиво оглядела свое отражение. Нет, довольно косметики, иначе ее лицо превратится в размалеванную маску. Она бросила тюбик на туалетный столик.

Пожалуй, тени наложены слишком густо. Да, словно ей наставили синяков. Схватив салфетку, она торопливо потерла веки, потом критически изучила результат. Хороша, ничего не скажешь. Настоящий кролик с красными глазами. И зачем только она зачесала волосы вверх?

Со стоном отвернувшись от своего отражения, она принялась расхаживать по комнате. Это ее немного успокоило. Ходьба помогла скоротать время. Если бы еще отвлечься от тревожных раздумий, вздыхала про себя Шеннон.

Сегодня необычный вечер. Она чувствует, именно сегодня что-то произойдет. Хорошо это или плохо, но в ее отношениях с Митчем неизбежна перемена. Будь что будет, и пусть природа возьмет свое – так советует ей неугомонная Линдзи. А если природа толкает к безумствам? Линдзи-то уверена, что для нее, Шеннон, бурный роман, как говорят, то, что доктор прописал. Лучшее средство, чтобы оживиться и расцвести. Господи, рядом с Митчем Уилером оживает каждая клеточка ее тела!

Конечно, ей нелегко решиться на большую близость с ним. Раньше с Шеннон не случалось ничего подобного. Митч – необыкновенный, и то, что она испытывает к нему, ей не доводилось испытывать никогда. Прежде она думала, что любила Роберта, бывшего мужа. Но в сравнении с неодолимым, пугающим влечением, которое пробуждает в ней Митч, ее любовь к Роберту кажется детской забавой. Чувство к Митчу неизмеримо глубже, неизмеримо нежнее и мучительнее.

Если бы знать, что он испытывает к ней. А тут еще этот Росс Уилер… сегодняшний неприятный разговор. Странный он человек, старший брат Митча. Она так толком и не поняла, чего он от нее добивался. Но в душе, словно заноза, засело подозрение. Что, если Росс прав? Что, если он искренне предупредил ее – ей нечего рассчитывать на любовь Митча? Но Шеннон гнала от себя подобные мысли.

Раздался звонок. Скоро все прояснится.

Стоя в коридоре, у дверей квартиры Шеннон, Митч Уилер нервно похлопывал себя по оттопырившемуся нагрудному карману. Давненько он так не волновался – пожалуй, с тех пор, как ему пришло в голову захватить свою ручную ящерицу на урок в воскресной школе, а ящерица взяла и сбежала.

Лучше бы он предложил Шеннон самой выбрать кольцо. Вдруг он зря купил бриллиант? Наверняка ей больше хочется кольцо с изумрудом. Рыжеволосые потрясающе смотрятся в изумрудах.

Дверь распахнулась, и у Митча перехватило дыхание. Господи, до чего хороша Шеннон! Темно-зеленое атласное узкое платье с длинными рукавами подчеркивает все изгибы ее прекрасной фигуры. И как ей идут простые жемчужные серьги и ожерелье!

– Ты… ты сегодня невероятно красива, – хрипло проговорил Митч.

Ему мучительно хотелось прикоснуться к Шеннон, и он с трудом себя сдерживал.

– Спасибо. Ты тоже отлично выглядишь. – Она одобрительно окинула взглядом его вечерний костюм.

У Митча вдруг пересохло во рту. Несколько мгновений, позабыв обо всем на свете, они пожирали друг друга глазами.

Шеннон первая очнулась от забытья.

– О, что это я… Заходи в комнату. – Шеннон закрыла за ним дверь. – У меня есть белое вино и, кажется, немного бренди.