Текст книги "Измена. Подарок небес (СИ)"

Автор книги: Диана Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 48

Игорь

Вспоминаю, как стоял под прикрытием уличной темноты и слушал откровения той, которую считал самым близким мне человеком, любящей и верной женой. Не мог поверить, что все эти мерзости говорит та самая женщина, которой я был безоговорочно предан, с кем был готов прожить всю оставшуюся жизнь. Слышал неприкрытую брезгливость в её голосе, когда она вспоминала то время, когда я приходил в себя после страшной аварии, в один миг лишившей меня всех, кого я так безмерно любил. Слышал все насмешки, уколы и издёвки. Слышал интонации самодовольства, возбуждения и радости, когда речь зашла о её любовнике.

О любовнике? Нет, по её словам было понятно, что Глеб – далеко не первый, с кем она крутила за моей спиной. Когда это началось? Сколько продолжалось? Неужели она была мне неверна с первого дня нашей совместной жизни?! Я и помыслить не мог какое чудовище скрывается за этой невинной ангельской внешностью.

Когда она попыталась разбить Лесин телефон, когда я услышал её угрозы, то понял, что пора начинать действовать. Выдохнул, сдержался, чтобы не ударить, не раздавить эту пакость на месте. Вышвырнул её из своего дома, пообещав себе, что сделаю всё, чтобы ни единого напоминания об этой дряни в моей жизни не осталось.

Было больно и тошно. Спровадив Ингу, понял, что ни секунды не могу находиться в большом доме. Каждая вещь, каждая купленная ею безделушка, казалось, смеялась мне в лицо, напоминая о вероломстве и предательстве жены.

Пошёл тогда к Лесе, узнать как она. Увидел её, стоящую на крыльце, замерзшую, встревоженную, но терпеливо ожидающую моего возвращения и сердце на секунду ёкнуло, сбой дало. Захотелось обнять, прижать её к себе, чтобы уже никогда не отпускать. У меня такое чувство, до этого момента, лишь к одному человеку возникало…

Воспоминание о Даше окончательно выбило из колеи, обострило удар, взбаламутило боль, осевшую в глубине души. Напился я тогда до полубессознательного состояния. Спасибо Лесе за то, что осталась со мной, выслушала весь льющийся из меня яд. Дала выплеснуть злость и обиду, выговориться. Если бы не это – с ума бы сошёл, наверное.

Не помню как добрёл до постели, как раздевался, как ложился в кровать. Лишь одно осталось в памяти: Даша склоняется надо мной, касается лёгким поцелуем моей щеки, шепчет что-то такое тёплое, доброе, от чего мне становится так легко и светло. Не могу разобрать слов, но моментально забываю про все свои горести и засыпаю, чувствуя себя любимым и нужным.

Даша? Или всё-таки Леся? Как так вышло, что образы этих двух девушек слились в ту ночь воедино?

На следующий день решаю не откладывать свои дела в долгий ящик. Звоню Елене Петровне и назначаю срочную встречу. Юристка не возражает – дорожит нашим контрактом. Я клиент не хлопотный: дело Леси и мой грядущий развод – единственное, чем ей пришлось заниматься для меня за последние два года. А оплачиваю я её работу ежемесячно и, согласно договору, деньги там падают не маленькие. В нашем контракте есть одно условие: она вольна вести свободную юридическую практику, но мои интересы всегда должны стоять в приоритете.

Выслушав мой рассказ, адвокатша заверяет, что проблем с разводом возникнуть не должно. Даже если Инга не согласится, на эту процедуру уйдёт не более пары месяцев. Киваю. А мысли вновь и вновь возвращаются к другому.

– Елена Петровна, то, что Вы сказали Олесе, Ваш прогноз относительно её дела – это не сгущение красок?

– Я вообще дела своих клиентов с другими не обсуждаю, но раз уж Олеся Александровна решила посвятить Вас в суть её ситуации, то скажу так: то, что я ей обрисовала, не сгущение, а скорее оптимистический взгляд на вещи. Мне тут птички нашептали, что судья уже буквально очарована Глебом. Да, мы можем запросить замену судьи, но это лишь ещё более растянет во времени весь процесс. Он – парень хитрый. И точно знает, что ему нужно. Более, чем уверена, что на ребёнка ему начхать, но попробуй-ка убеди в этом судью и органы соц. опеки… Лучшее, что можно тут сделать: либо набраться терпения, либо попытаться как-то с ним договориться.

Благодарю её за откровенность, прощаюсь, выхожу в приемную и вижу встревоженное лицо Леси. С облегчением выдыхаю, когда она сообщает о неожиданном приезде родных. Я уже было испугался…

После посещения юридической конторы, сопровождаю Лесю в отделение полиции. Она подаёт заявление на Глеба. Выступаю свидетелем. Передаю сотруднику номера телефонов других очевидцев: администратора и студентов, сидевших за соседним столиком – хорошо, что позаботился на этот счёт вовремя.

Вечером подвожу Лесю к её дому. А вернувшись к себе, впервые, в полной мере, постигаю всю глубину пустоты, обрушившейся на меня. Бесконечные минуты растягиваются в часы, часы перетекают в сутки. Не могу работать, не могу думать. Сообщаю своим, что я в отпуске, прошу не беспокоить. Леся звонит периодически. Чувствую, что волнуется, переживает. Пытаюсь не выдавать ей обуревающие меня мысли. Мысли о ней…

Странно, но об Инге я уже практически не вспоминаю.

Боль и обида от пережитого унижения остались, но сама эта женщина в секунду стала мне чужой, безразличной. Был бы счастлив никогда больше её не видеть. Скучать уж точно не буду.

А вот Леся… Её образ преследует меня и днём и ночью. Ловлю себя на том, что по-привычке готовлю на двоих, но представляю в этот момент не Ингу, а эту милую и добрую девочку. Вспоминаю наши встречи в кофейне и в смузи-баре, наши непринужденные беседы, то ощущение лёгкости и тепла, которым наполнялся при одном взгляде на неё. Пытаюсь отогнать наваждение, но получается так себе. Днём хоть немного могу это контролировать, а вот ночью… Она приходит в мои сны. И эти сны поражают своей откровенностью. Во сне она не друг, а желанная, любимая, моя. Моя женщина!

Через пару дней мне начинает казаться, что у нас действительно может что-то получиться, что замечал в её взгляде нечто ответное.

А что если я ей тоже не безразличен?

Чёрт! Да я, похоже, втрескался по уши! Влюбился в эту девушку, как какой-то прыщавый подросток.

Осознание даётся не просто. До этого момента мне казалось, что после Даши я не способен чувствовать нечего подобного ни к одной другой женщине. Да, я хорошо относился к Инге, заботился о ней, был ей верен. Наверное даже любил её по-своему. Но там была иная любовь, построенная на признательности, выросшая из чувства безмерной благодарности – блеклое подобие того, что я испытывал к Даше. И я искренне верил, что иначе и быть не может. А потом встретил Лесю и сам не заметил, как дружеский порыв перерос в нечто большее – мощное, всепоглощающее, неподдающееся контролю или доводам разума.

И что же мне сейчас делать? Оставить всё как есть просто не получится. Я должен объясниться с ней, рассказать о своих чувствах. Если она ответит взаимностью, то я буду самым счастливым человеком во всём мире. Если нет… не хочу даже думать… Но пусть лучше «нет», чем эта иссушающая неопределенность.

Но сначала решаю попытаться всё уладить с Глебом. Не хочу, чтобы этот мужик стоял между мной и Олесей. Даже сейчас, зная, что они не вместе, ревную её к этому лощеному мерзавцу. Как бы то ни было – он её законный супруг. И, судя по всему, решил и в дальнейшем сохранить этот статус. Но дело не только в моей ревности или в желании устранить конкурента – я не хочу, чтобы этот гнусный тип и дальше отравлял жизнь дорого мне человека. Хочу решить её траблы до того, как расскажу ей о своих чувствах. Если она оттолкнёт меня, не захочет более видеть, то я, хотя бы, буду уверен, что у неё всё хорошо.

Звоню старому другу отца и пробиваю телефон Глеба. Папа в своё время Фархаду очень помог и я надеюсь, что он, в память об отце, не откажет мне в столь маленькой услуге. Не ошибаюсь – через пол часа вбиваю в телефон номер Лесиного мужа. Отправляю ему сообщение, с предложением встретиться и кое-что обсудить. Называю место и время. Обещаю, что моё предложение его точно заинтересует. Вижу, что сообщение он прочитал. Жду. Минут десять ничего не происходит, а потом приходит короткое «ок». Удовлетворенно выдыхаю. Ну вот, пол дела, считай, сделано. Смотрю на часы. Так, надо поторопиться, перед Глебом у меня рандеву с ещё одной змеёй.

Глава 49

Игорь

Глеб приходит в кофейню без опозданий. Смотрит на меня угрюмо, озирается по сторонам – не доверяет, подвох ищет.

– Не переживай, я безоружный, – усмехаюсь сквозь зубы и киваю на стул по другую сторону стола, – Значит так, долго наслаждаться твоим обществом у меня желания нет, так что давай сразу к делу. Моё предложение заключается в следующем: ты подтверждаешь в суде своё согласие на развод, отказываешься от притязаний на ребёнка и от своего права на совместную собственность.

Он пытается что-то сказать, но я решительно пресекаю эту попытку:

– Закрой рот и слушай внимательно! Дважды повторять я не буду. Так вот, ты делаешь то, что я тебе сказал, а в ответ я перевожу тебе энную сумму. Поверь, денег там будет намного больше, чем ты сможешь поиметь с продажи вашей квартиры. Ты забираешь эти бабки и оставляешь Олесю в покое. Обязуешься исчезнуть из её жизни, без угроз, скандалов, нервяка и всего прочего. Это первый вариант. Есть и второй, но там твои перспективы не столь радужны. Если ты не принимаешь моё предложение, то я подключаю все свои связи и не успокоюсь, пока полностью не уничтожу тебя. Ты не получишь от Олеси ни копейки. Я привлеку все свои ресурсы, чтобы отследить и доказать, что в покупку вашей квартиры ты не вложил ни гроша, что ты мошенник и мерзкий аферист, на протяжении многих лет изменяющий своей жене. Мои юристы предоставят самую убедительную и достоверную информацию о том, что твои притязания на ребёнка, не более, чем подлая манипуляция, попытка запугать Олесю, заставить её отказаться от развода. – смотрю ему прямо в глаза, пытаюсь понять, не ошибся ли. Вдруг он действительно любит свою семью, вдруг Инга была лишь страшной и позорной ошибкой.

– Хорошо, – откликается Глеб, практически не раздумывая, – Если честно, то мне самому уже надоели эти танцы с бубном. Щенок мне не нужен… Я ещё для себя пожить хочу, не гробя жизнь на выращивание потомства.

Морщусь брезгливо, но не прерываю этого самодовольного индюка. Мне сейчас нельзя поддаваться эмоциям – на кону свобода Олеси.

– Да и женушка меня уже порядком напрягать начала. Вот честно, мужик, ну что ты в ней разглядел такого?! Твоя вон – на порядок попородистее будет. Ты чел только не кипятись! И уж не сомневайся, я-то в сортах баб разбираюсь неплохо. – ржёт Глеб, а потом уточняет, – И это: откуда мне знать, что ты меня не кинешь, после того как я доки в суд отправлю? Почему я тебе верить должен?

– Ну наверное потому, что меня тошнит от одного вида твоей морды. И я бы очень хотел никогда больше не иметь удовольствия её лицезреть. А ещё, я хочу, чтобы Олеся как можно быстрее отделалась от такого дерьма, как ты. Она хорошая, добрая девушка и заслуживает лучшего. Свою часть сделки я выполню, на этот счёт не беспокойся. Можешь у любовницы своей поинтересоваться – она подтвердит, что я всегда держу данное слово. Собственно с ней у меня сегодня тоже беседа состоялась. И Инга с радостью согласилась на те условия, что я ей предложил. А эта женщина своего не упустит, уж это-то ты должен знать.  К ни го ед . нет

Он кивает, протягивает мне руку для рукопожатия. Встаю, полностью игнорируя его жест.

– Вот и замечательно! Рад, что мы друг друга поняли. Мой юрист свяжется с тобой, будь готов предоставить ему реквизиты для денежного перевода. И, надеюсь, что ты понимаешь, что Олесе о нашей сделке знать не обязательно. Не хочу, чтобы она чувствовала себя хоть в чём-то мне обязанной.

Выполнив задуманное, возвращаюсь домой уже под вечер. Решаю лечь спать в гостевом домике – в большом находиться нет никакого желания. Обещаю себе, что в самое ближайшее время займусь сменой внутреннего интерьера: или верну всё, как было при папе, или придумаю что-нибудь новое. Главное, чтобы не так, как сейчас, чтобы и намёка на блондинистую змею тут не осталось.

Утром набираю в офис на телефон своего зама:

– Дим, привет, не в службу, а в дружбу, отправь там кого-нибудь из своих с заданием. Мне нужно, чтобы человек заскочил в пару мест. Надо забрать торт из кондитерки и игрушку из «Детского мира». У сына моей подруги День рождения сегодня, вот я сюрприз подготовил, но так вышло, что лично поздравить именинника у меня не получается. Пусть отвезет подарки, скажет, что от меня. Да, да, спасибо. Скажи, что я его хлопоты оплачу. Ага! Пиши адрес.

Никак не могу решиться на звонок Олесе. Сомневаюсь, правильно ли поступаю, не тороплю ли события. Может быть стоит ещё немного подождать, присмотреться? Вдруг я ей интересен лишь в роли друга? Как она отреагирует на моё признание? Не совершаю ли я ошибку, желая рассказать ей в своих чувствах?

Сомнения гложут, грызут сердце, но я понимаю, что и затягивать больше не в силах. Мне нужна эта женщина! Она мне жизненно необходима! Я чувствую, что она и есть та самая, единственная, с кем я хочу связать свою жизнь, с кем могу быть по-настоящему счастлив. Не хочу притворяться, что ничего кроме дружбы к ней не испытываю, не хочу обманывать её доверие. Если мои надежды беспочвенны и не имеют смысла, то я, хотя бы, узнаю об этом сразу. Это как пластырь с раны оторвать – резко, не оттягивая неизбежное.

– Будь, что будет! – говорю себе и набираю её номер.

Предлагаю ей встретиться завтра вечером и она моё предложение принимает. Нотки радости в её голосе действуют на меня подобно целебному бальзаму. Обнадёживают, вселяют уверенность, наполняют душу светом, вытесняя все страхи и сомнения.

Глава 50

Игорь

Кажется, что за время нашей разлуки она стала ещё красивее. У меня буквально дух захватывает, когда она появляется из подъезда и направляется к машине. Как же ей к лицу это синее, воздушное платье – в нём она похожа на маленькую, хрупкую фею. Если бы не стук каблучков, я бы решил, что Леся не идёт, а парит над землёй. Не могу сдержать вздох восхищения, но волна страха обжигает сознание: что, если это последний вечер, который я с ней проведу? Что, если завтра она скажет мне, что больше не желает меня видеть?

Предлагаю ей решать, где мы проведем сегодняшний вечер.

Радуюсь, когда Олеся останавливает свой выбор на «Хромой собаке». Думаю, что в полутёмном зале ресторана мне будет проще рассказать ей о своих чувствах…

Но когда мы оказываемся на месте – даю слабину. Не могу решиться. Боюсь увидеть разочарование в её взгляде, не хочу испортить ей настроение.

Она слушает выступление комиков, смеётся заливисто, заразительно. Не в силах удержаться подхватываю её смех, выдыхаю немного, но не нахожу повода перевести разговор в нужное русло. В итоге, решаю, что возможно это и к лучшему. Продумаю с чего начать и обязательно во всём ей признаюсь, но не сейчас, не сегодня… хочу запомнить этот вечер вот таким – непринужденным и счастливым.

Когда такси тормозит у её дома, прошу водилу подождать, пока я провожу свою спутницу до дверей квартиры. Мужик попался понимающий, не спорит, обещает, что дождется моего возвращения. Надо будет ему ощутимый чай оставить – пусть хорошему человеку приятно будет.

Лифт едет слишком быстро. С грустью понимаю, что наше свидание подходит к своему логическому завершению. Всё получилось не совсем так, как я планировал изначально, но я искренне рад, что смог провести этот вечер с ней. «Свидание» – смакую это слово, наслаждаюсь его звучанием. Пусть Олеся и не подозревает об этом, но это действительно было одно из лучших свиданий в моей жизни.

Когда мы выходим на её этаже, Олеся останавливается, поворачивается ко мне и спрашивает, где я пропадал всё это время, почему исчез, не обижаюсь ли на неё. И в этот миг я вдруг понимаю, что вот он, тот самый момент, когда можно открыться, попробовать объяснить свои чувства, рассказать, что все эти дни думал лишь о ней; что осознал насколько она мне дорога; что просто не могу жить без неё; что отдал бы всё, что имею, за право любить, за возможность быть с нею рядом.

Она поднимает на меня свои бездонные глаза и мне чудится, что я вижу в них ответное тепло и нечто такое, отчего у меня крышу сносит. Не могу больше сдерживаться и очертя голову следую отчаянному неконтролируемому порыву. Касаюсь губами её губ, ласкаю их осторожно, нежно, упиваюсь их пьянящей сладостью. Со страхом ожидаю, что оттолкнёт, но просто не могу остановиться. Она подаётся на встречу, прижимается ко мне своим трепещущим телом, отвечает на мой поцелуй. Отдаюсь страсти безраздельно. Всё вокруг становится не важным, не имеющим смысла, кроме этих губ, тепла этого тела, кроме всепоглощающего огненного желания. Забываю, что мы стоим в подъезде, что нас могут увидеть. Мне всё равно. Я хочу, чтобы весь мир знал, как я люблю эту женщину. Хочу, чтобы она была моей, только моей и ничьей больше. А потом чувствую как она вздрагивает, отстраняется, прерывает сладкое наваждение.

– Игорь, не надо! Я не могу так… Прости!

Смысл сказанного не сразу доходит до моего разгоряченного сознания. Смотрю в эти огромные, наполненные слезами глаза, и словно обрушиваюсь с небес на твёрдую, каменистую твердь. Дыхание вышибает. С трудом выдавливаю слова извинения, прощаюсь.

Запрыгнув на задние сидение такси, откидываюсь на спинку, закрываю лицо руками. В груди всё горит и пылает – так больно мне не было очень и очень давно. Даже предательство Инги такого эффекта не произвело. А тут… наверное умереть было бы легче.

Таксист молодец, не задаёт лишних вопросов, не навязывает беседу, даже музыку приглушил. Лишь иногда ловлю в зеркале заднего вида его сочувствующий взгляд. Подрулив к моему дому, мужик откашливается и интересуется, в порядке ли я.

– Да, все норм, – выдавливаю успокаивающую улыбку, ставлю в приложении максимальную оценку и перевожу ему пять косарей на чай. Должно же хоть кому-нибудь сегодня повезти, – Спасибо, мужик! Удачи тебе.

Опустошенный, выжатый, захожу в свой темный дом. Хочется волком выть или расплакаться, как в детстве, но похоже, что я уже очень давно разучился плакать…

Загружаю алкоголем бар, мысленно благодаря всех богов за Ингину любовь к виски. Сейчас мне её запасливость определённо пригодится. Разобравшись со спиртным, бросаю взгляд на экран телефона. Вижу пропущенный входящий от Леси. Ещё перед рестораном я установил беззвучный режим и, на фоне всего случившегося, просто забыл об этом. Перезванивать не хочу – боюсь, что просто не хватит сил. Отправляю ей смс, что всё в порядке и отключаю телефон.

Беру бутылку, сажусь на диван и начинается мой безумный алкомарафон. Сон чередуется с пьяным бодрствованием. Теряю счёт часам. Сплю одетым, на том же диване, на котором пью. Просыпаясь и не понимаю какой сейчас день, сколько я так уже «расслабляюсь». Отбрасываю ненужные мысли, снова пью… А потом, в какой-то момент, меня накрывает дикое чувство стыда. Ощущаю себя грязным, опустившимся животным. Отец бы очень сильно расстроился, доведись ему увидеть меня таким… и мама, и Даша …и Леся.

Неужели даже под алкоголем не отпускает? И смысл тогда во всём этом?

Встаю, неровной походкой догребаю до бара, достаю оставшиеся бутылки, открываю и выливаю содержимое в раковину. Достаточно! Пора брать себя в руки.

Включаю телефон и тут же начинают звенеть оповещения о неотвеченных. Вот же! Она мне более двадцати раз набирала, пока я тут нажирался, как полный урод. Эгоист хренов! Как там она? Наверное с ума от беспокойства сходит…

Мать честная, да я же более суток уже пью! Я и сейчас в зюзю. Не могу ей звонить в таком состоянии. Даже смс набрать не получается, пальцы с трудом попадают по нужным буквам, плывёт всё перед глазами. Надо что-то сделать, чтобы протрезветь хоть немного.

Придерживаясь за стену, добираюсь до ванной, наполняю её, раздеваюсь и забираюсь внутрь. Прохладная вода освежает разгоряченное тело. Кажется, что легче немного становится. Это я хорошо придумал! Вот сейчас приду в себя чутка и тут же наберу Олесе. Успокоенный этой мыслью прикрываю глаза и сам не замечаю, как засыпаю…

Глава 51

Весь день пытаюсь дозвониться до Игоря. Безрезультатно. Холодный женский голос упорно долдонит мне про недоступность абонента.

– Господи, Игорь, где ты?! Можешь сердиться, можешь полностью вычеркнуть меня из своей жизни, только ответь, пожалуйста! Дай убедиться, что ты в порядке! – мысленно молюсь на бездушный мобильник.

К вечеру беспокойство усиливается. От безысходности набираю Елене Петровне.

– Елена Петровна, здравствуйте! Простите, что так поздно беспокою. Игорь сегодня с Вами на связь не выходил? Со вчерашнего дня не могу ему дозвониться…

– Здравствуйте, Олеся Александровна. Нет, я с ним не разговаривала сегодня. Набирала утром, по-поводу его дела, но он вне зоны доступа был. Я ему голосовое оставила, но пока не ответил. – откликается юристка, – Да Вы не волнуйтесь, наверное просто уехал куда-то. Может в самолёте телефон отключил или ещё что, да мало ли какие дела у человека. Один день – это ещё не повод бить тревогу.

Понимаю, что она права, но сердце не на месте. Да и она же не в курсе того, что между нами накануне произошло…

Вежливо благодарю юристку, прощаюсь. Ещё час мечусь по квартире, как зверь в клетке. Наплевав на всю безрезультатность предыдущих попыток, вновь и вновь набираю Игоря.

Мама заходит в комнату, смотрит встревоженно:

– Лисёнок, что с тобой? Ты вон бледная, на нервах вся. Что-то случилось?

Волнение и тревога в её голосе разрушают последний блок в душе, плотина рушится, прорываясь бурным потоком слёз. Рассказываю ей обо всём случившемся, и про то, что он на связь уже больше суток не выходит.

Мама обнимает меня, гладит по голове, успокаивает, а потом говорит мягко, но твёрдо:

– Лесь, я не берусь давать советы в делах сердечных, но мне кажется, что ты, мой маленький, запуталась совсем. Ты вот всё повторяешь и повторяешь про вашу дружбу… а мне вот, со стороны, кажется, что между тобой и этим парнем всё намного серьезнее, нежели простая дружба. Лесь, ты же любишь его, да? Как мужчину любишь. Может стоит уже наконец себе в этом признаться? Ведь, по-всему выходит, что и он к тебе неравнодушен… Олеся, жизнь так коротка… Ради кого и ради чего ты его отталкиваешь? Твой нынешний брак, сейчас, не более, чем формальность. Или я ошибаюсь и ты рассматриваешь вариант примирения с Глебом?

Отчаянно кручу головой. Нет! С Глебом всё кончено, даже слышать о нём не хочу. Ничего к нему в душе не осталось. Пустота полная.

– Вооот, – продолжает мама, успокаивающе поглаживает меня, потом отстраняется, внимательно смотрит в глаза, – Тогда к чему всё это ребячество? Он женат? Ну так это тоже формальность. Тебе ли не понимать, что с той козой он точно вместе уже не будет. И зачем же ты, жертвуешь своим и его счастьем, ради непонятно чего?

Понимаю, что она права.

– Боооже, мам, ну почему я у тебя дура-то такая получилась?! – вытираю слёзы, целую её в щёку и открываю приложение для заказа такси, – Мамочка, я сейчас уехать должна. Мне необходимо убедиться, что он в порядке, объяснить ему всё. Если он, конечно, согласится меня выслушать… Не теряй, сброшу смску, как только смогу.

К коттеджу Игоря приезжаю уже затемно. Дом погружен в темноту, лишь сквозь одно из окон первого этажа пробивается слабый лучик приглушенного света. Звоню в домофон, но никто не отвечает. Но если есть свет, значит он точно должен быть дома. Спит? Игнорирует, не желая открывать? Не важно! Пусть обругает, выгонит, но не уйду, пока своими глазами его не увижу!

Быстро ввожу ключ-код, лампочка на замке загорается зелёным, слышится лёгкий щелчок. Тут же распахиваю калитку и со всех ног несусь к дому. На душе тревога неясная. Только бы с ним всё было в порядке! Только бы всё было хорошо!

Игорь

Мы сидим на кухне и лакомимся свежеиспеченными сосисками в тесте. Лев Михайлович и Даша весело перешучиваются, подтрунивают друг над другом. Слушаю их задорное щебетание, улыбаюсь. Так легко сейчас на душе! Наконец-то я дома, с ними, наконец-то всё хорошо! Неожиданный звонок во входную дверь вырывает меня из блаженного умиротворения. Даша и Лев Михайлович резко замолкают, смотрят на меня, внимательно так, словно запомнить хотят.

– Ну вот, Игорёк, видно прощаться пора. – говорит Дашин отец, улыбаясь мне ласковой и немного печальной улыбкой, – Это за тобой…

– Почему «прощаться»?! В смысле «за мной»?! – откликаюсь я возмущено, – Я же пришёл только что! Никуда я отсюда не пойду!

– Ещё как пойдёшь! – раздаётся за спиной строгий голос отца, – А нет, так мы тебя с мамой силком за дверь выставим. А если сопротивляться вздумаешь, то и Машуля вон нам поможет. Подключится тяжёлой артиллерией. Верно, Машуль?

Слышу заливистый смех сестрёнки. Она вихрем влетает на кухню, хохоча целует в нос, как барашек бодает плечо русоволосой головкой. Отец похлопываем меня по спине, треплет по волосам. Мама сжимает в крепких, но ласковых объятьях, говорит мне что-то неразборчиво-нежное. А потом они отступают. Стоят, улыбаясь, смотрят на меня с любовью.

Лев Михайлович озорно подмигивает и идёт открывать двери. А Даша подплывает невесомо, наклоняется и целует прямо в губы. Растворяюсь в этом теплом поцелуе, млею, закрываю глаза.

– Иди! Пора уже, – шепчет она, отрываясь от моих губ, – Милый мой потеряшка, теперь всё будет хорошо. Обещаю!

Хочу возразить, но меня подхватывает воздушным потоком, вытаскивает в коридор и выталкивает в распахнутые двери. Блаженное тепло сменяется пронизывающим холодом. Замерзаю, обледеневаю, трясусь мелкой дрожью. Тянусь вернуться туда, к ним. А потом вижу как Даша подходит к дверям и прежде, чем захлопнуть их, кричит мне, умоляюще:

– Ну пожалуйста! Давай! Ради меня, ради всего святого! Люблю тебя и всегда буду любить. Ииигооорь, дыышиии!

Кашляю, отплевываю забившую лёгкие воду. Первый вдох пронзает острой, раздирающей болью. Кислород врывается в грудь обжигающим, расплавленным металом. Но вместе с этой болезненной мукой, ощущаю, как тело наполняется, насыщается жизнью.

Кто-то сидит рядом, придерживает мою голову, гладит по мокрым, слипшимся волосам. Поднимаю глаза и вижу испуганное и заплаканное лицо Олеси. Понимаю, что лежу в пустой ванной, абсолютно голый. Пытаюсь прикрыться, сказать что-то, но не выходит – зуб на зуб не попадает, тело трясёт от холода. Олеся хватает полотенца, укутывает меня.

– Я так напугалась! Когда тебя нашла, то ты под водой был, не дышал. Весь ледяной. Я воду спустила, пыталась тебе искусственное дыхание делать. Но я же не умею. А ты не реагировал, не хотел дышать… Я испугалась, что ты умер… Попробовала ещё раз. А потом… а потом… – она плачет, целует моё лицо, всхлипывает, – Как ты? Может скорую вызвать?

Качаю головой, смотрю на неё и она кажется мне такой красивой, что, на секунду, опять дышать перестаю.

– Ты что? – испуганно всхлипывает Леся наклоняясь ниже.

Приподнимаюсь и накрываю губами её губы. Поцелуй оживляет, согревает. Из нежного он становится требовательным, всё более и более страстным. Мы отдаёмся своим чувствам не сдерживаясь, не оглядываясь на обстоятельства и доводы разума. С головой погружаемся в это сладостное мгновение, растворяемся в нём без остатка. И мне кажется, что эта сказка будет длиться вечность.