Текст книги "Измена. Подарок небес (СИ)"
Автор книги: Диана Шторм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Глава 26
Возвращаюсь домой в раздумьях. История Игоря никак не выходит из головы.
У самой квартиры меня ожидает сюрприз: перед дверью, перекрывая проход, стоит огромная корзина пионов.
В прилагающейся записке: «Прекрасные цветы для самой прекрасной девушки. Прости меня! Люблю до безумия!» И подпись: «Глеб».
Некоторое время стою, тупо уставясь на его послание, а потом сминаю проклятущую бумажку и засовываю её в карман. Дома отправлю в мусор.
Прикасаюсь к роскошному лиловому соцветию, глажу нежный бархат лепестков… Вздыхаю. Похоже, что пионы скоро перестанут быть моими любимыми цветами…
– Что же мне теперь с вами делать? Не выбрасывать же… Вы же не виноваты, что ваш даритель такой козёл!
Задумываюсь на секунду, окидываю взглядом цветочное великолепие, а потом подхватываю свой подарок за ручку и заношу в лифт.
У подъезда нахохлилась маленькая бабулька. Несмотря на летнее тепло, укуталась в несколько слоев одежды. На голове: плотный цветастый платок, повязанный особым, стариковским, способом. Сидит одиноко на скамейке, и озирает окрестности. Видимо, подружек ждёт. Ну, бабушка, будет тебе, чем товарок удивить!
– Женщина, простите, – окликиваю я её.
Та оглядывается, смотрит вопросительно:
– Чем могу помочь, деточка?
– Это – Вам! – улыбаюсь и ставлю у её ног Глебов подарок.
– Мне? – удивляется бабушка, – Ой, красота какая!
И тут же, спохватившись, добавляет подозрительно:
– А почему – мне? Деточка, ты учти, с меня брать нечего…
– А мне многого и не надо. Просто хочу, чтобы этот букет хоть кому-то принёс радость. – успокаиваю я её.
Старушка протягивает руку, трогает скрюченной лапкой лепестковую нежность:
– Как в детство вернулась. Моя мама так их любила! Я маленькой в деревне жила. У нас весь палисадник такими засажен был… – расплывается в счастливой улыбке, – А потом, уже в городе, мне Вася такие дарил. Первый раз прямо с клумбы нарвал, чертяка. Знакомился так со мной. Вот я его отругала, ух! Но он не заробел… И на нашей свадьбе тоже пионы были. Эх… Спасибо тебе, хорошая! Ты мне не цветы, ты мне молодость мою подарила.
Она действительно словно немного молодеет на глазах. Смаргиваю внезапно подступившие слёзы:
– Это Вам спасибо! Доброго Вам дня! – киваю ей и быстро направляюсь к подъезду.
– И тебе, деточка, всего самого доброго! – несется мне вслед радостный, наполненный благодарностью, голос.
Дома принимаю расслабляющую ванну, обряжаюсь в уютную пижаму с единорогами и набираю маме. Пожалуй пора ей рассказать, что здесь у меня происходит.
– Мама! – радостно кричит Кирюша и полностью закрывает обзор, пытаясь поцеловать экран телефона.
Смеюсь, сквозь слёзы умиления. Маленький мой, как же я по тебе скучаю!
Наговорившись с сыном; выплеснув на него бурный поток накопившейся тоски и нежности; выслушав, по-второму кругу, пересказ всех волнующих его событий (бабочка села прямо на нос… дедушка брал на рыбалку и они поймали боольшуууую рыбку… собирали на пляже ракушки, и у него их теперь целое ведёрко…), говорю маме, что мне нужно поговорить с ней наедине. Дядя Паша понимающе кивает и уводит Кирюшу в сад.
– Мам, – не знаю с чего начать и решаю сразу рубить с плеча, – Я хочу… развестись с Глебом!
Глава 27
Я боялась, что мама воспримет моё решение в штыки, начнёт отговаривать, рассказывать, какой Глеб замечательный, что каждый может оступиться, напомнит про Кирюшу и всё в таком роде.
У неё очень хорошие отношения с зятем. Глеб ей нравится. Хотя кому он не нравится? Покажите мне такого уникума и я готова свою шляпку съесть! У меня, правда, нет шляпки… Но и людей, которых Глебу не удалось бы обаять, просто не существует в природе. Была правда Алина, но и она, до последнего момента, в нём души не чаяла.
Мама выслушивает меня относительно спокойно, а потом спрашивает:
– Олеся, ты на развод уже подала?
– Нет. До сегодняшнего дня только думала на эту тему. Но сейчас понимаю, что просто не смогу жить с ним дальше. Делать вид, что ничего не случилось. При мысли об исполнении супружеского долга, о том, что придётся с ним в одну постель ложиться… Мам, мне физически противно становится!
Мама понимающе кивает.
– Я решила, что завтра же пойду подавать на развод. Не знаю ещё, что для этого нужно, но думаю – на месте подскажут.
– Лесь, а с Глебом ты говорила на эту тему? – спрашивает мама.
Взвиваюсь, мне кажется, что вот сейчас и начнутся те самые советы из разряда «не горячиться»:
– Мам! Мне не о чем с ним говорить! Не желаю слушать его объяснения, не желаю тонуть в очередной порции его вранья! Хочу, чтобы он поскорее убрался из моей жизни. Пусть спит с кем хочет и когда хочет – меня это уже совсем не волнует. Ноги его больше в моём доме не будет!
– Олесь, не кипятись, я же не о том совсем. Ты приняла решение. И я твоё решение принимаю, каким бы оно не было. Ты уже взрослая девочка и сама знаешь, как тебе будет лучше. Но есть один момент: у вас с Глебом общий ребёнок. Если он станет оспаривать права на сына, то ваш развод может затянуться на очень долгое время. Второй нюанс – это квартира. Вот ты говоришь: «В моём доме»… по-справедливости-то – это действительно так. Но вот по закону…
– Мам, ты же знаешь, что Глеб ни копейки не вложил в покупку этой квартиры!
– Я-то знаю. А толку? Вы же её за наличные покупали… Помнишь, я убеждала тебя вносить оплату с твоего счёта? Но ты же категорически отказалась от такого варианта. И что получается? Я продала свою квартиру, отдала деньги тебе, а ты обналичила те средства, что Сашенька, при жизни, переводил на твой сберегательный счёт. Вы с Глебом ещё пол года жили на съемном жилье, прежде, чем переехали и купили квартиру в большом городе…
– Мам, я такая дура! – выдыхаю я, понимая к чему она всё подводит, – Это Глеб меня убедил. Тяжёлая беременность, непрекращающийся токсикоз… Я же вообще тогда «никакая» была. Вот он и настоял на том, что будет сам заниматься нашим квартирным вопросом. Мол, если с моего личного счёта, то мне мотаться придётся, бумажки всякие подписывать и так далее… Не знаю, чем я думала! Сейчас понимаю, как это бредово звучит, но тогда… видимо моё состояние повлияло, отупела от беременности.
Устало закрываю глаза. Ещё ничего не началось, а я уже так вымоталась!
– Он тогда сам с риэлторами встречался. Мне только фотографии предлагаемого жилья показывал. По фото вместе и выбирали. А в день, когда сделка была, я уже в роддоме на сохранении лежала, Кирилл на следующий день появился… Так и вышло, что Глеб полностью вёл сделку и оплачивал всё сам, наличкой. У меня тогда и мысли обо всех юридических нюансах не возникало. Я даже представить не могла, что буду когда-нибудь разводиться с Глебом. Думала, что мы на всю жизнь вместе…
Закрываю лицо ладонями, тру уголки глаз. Что же я натворила!
– Мам, – в голове возникает одна идея, – А если ты и дядя Паша подтвердите, что деньги были не Глебовы, а наши?
– Лесь, во-первых: Подтвердить-то мы можем. Но что этим докажем? Будет его слово против наших, а мы, твои родственники, лица заинтересованные. Ну и, по закону, он имеет право на половину квартиры, за вычетом доли ребёнка. Договора же брачного у вас нет, – мама смотрит на меня с сочувствием, – Так что, лисёнок, тут тебе только с Глебом договариваться и уповать на его порядочность. Просить, чтобы дал согласие на развод, чтобы не выдвигал претензий на ребёнка и чтобы (это маловероятно, но всё же) отказался от притязаний на жилплощадь. Как-то так.
– Мам, я не думаю, что он согласится…
– Скорее всего нет. Но попробовать, всё же, стоит.
Понимаю, что она права. Что как бы мне не хотелось, но нужно сделать именно так, как она советует. Встретиться с Глебом лицом к лицу, обсудить всё. Желательно в людном месте, чтобы он хоть как-то себя контролировал. А то, мало ли… Как оказалось, мужа своего я знаю весьма и весьма плохо.
– И ещё, солнышко, – добавляет мама, – Тебе никуда ходить не обязательно. На развод ты вполне можешь подать онлайн. У Паши племяшка пол года назад разводилась, если хочешь, то могу уточнить у неё нюансы. Ну или сама в интернете подсказки поищи.
– Да, мам. Не надо Риту дёргать. Я сама посмотрю. Сама замуж выходила, сама и завершу этот брак.
«Брак». Какое забавное слово. И оно, как нельзя, подходит к моей нынешней ситуации. По-иному, нежели «брак», назвать мою семейную жизнь сейчас язык не поворачивается. Брак стопроцентный! Что есть, то есть…
Глава 28
Глеб
Она лежит, нежась в потоках желтоватого света, льющегося из огромного незашторенного окна. Жмурится как кошка, выгибается, выигрышно подставляя лучам самые аппетитные части своего тела. Умеет же!
Бесовка! Бесстыжая, развратная, готовая безотказно воплотить в жизнь любую фантазию.
Вчера, после встречи с Олесей, я вернулся в гостиницу злой как чёрт. Хотелось ломать и крушить, подчинять и причинять боль…
Именно тогда я, не выключая свет, припечатал её к холодной плоскости тёмного стекла. Почувствовал, как она напряглась, выгнулась. Услышал её стон, её горячечный, похотливый шёпот…
Ох, как же я ликовал, представляя, что все видят меня и эту холёную, изнеженную девицу. Видят, что я её хозяин и на что она готова ради меня пойти…
Да, это было чудесно! Если в прошлую ночь за нами кто-то действительно наблюдал, то, зуб даю, этот кто-то открыл для себя много нового и интересного. Уж я-то постарался максимально разнообразить наш видео-ряд.
Подтягиваю её к себе, ловлю губами её полные сочные губы.
– Нежно… – задыхаясь шепчет она.
– Нежно? – наигранно удивляюсь я, – Ну уж нет! Нежничать ты со своим будешь…
Кусаю её губы, шею. Пробегаюсь руками по стройному телу – касаюсь властно и нарочито грубо. Пусть знает, что я не слащавый тюфяк, типа её благоверного. Я бы не сдерживался совсем, но, в силу некоторых обстоятельств, приходится быть осторожным, чтобы не оставить никаких следов на её нежной, холёной коже…
Через некоторое время отрываемся друг от друга. Лежим уставшие, вспотевшие и обсуждаем план возвращения контроля над моей взбунтовавшейся женушкой.
– Как думаешь, она цветы уже получила? – интересуется моя любовница.
– Наверняка. Мне отчёт о доставке пришёл – по-любому должна уже была проснуться и высунуть нос из квартиры.
– Думаешь это сработает?
– Уверен. Она по этим дурацким пионам прётся прям. Так что непременно оценит. Это точно! Даже если сразу не капитулирует – всё равно расчувствуется, запомнит. У меня вчера с наскока не вышло, но, постепенно, я до неё доберусь. Даже не сомневайся в этом!
Телефон дилинькает, извещая о новом входящем сообщении. Смотрю на экран, читаю сообщение, быстро отвечаю на него и расплываюсь в торжествующей улыбке:
– А вот, собственно, и она, легка на помине. Предлагает встретиться сегодня в «Чашке-вилке». Да уж, не нашла лучше места, чем дешевая столовка! Ну да ладно. Важнее сам факт. – моя пассия отзывается звонким, заливистым смехом, – Смейся-смейся, но это, между прочем, победа. Я даже немного удивлён. Не ожидал, что всё будет настолько легко.
– Поздравляю, дорогой! Ну значит сегодня мы оба будем при делах. Мой «муж-объелся груш» моего возвращения ждёт не дождется. Чувствую, устроит сегодня что-нибудь эдакое. Может даже цацки какие-нибудь подарит. Хорошо бы брюлики… давно ему на это намекаю. – она мечтательно закатывает глаза, потом театрально хмурит брови и добавляет, – Только смотри там: со своей не увлекайся сильно! Подозреваю, что недотроги тебя ещё как заводят! Уже ревную страшно.
– Да было бы кому заводить…
– Лицемер! Что ж ты с нею живёшь тогда, если она так тебе безразлична? Хоть фото её покажи. Интересно же, с кем я мужика делю.
– Солнышко, я с ней ровно по той же причине, что и ты со своим денежным мешочком. Она конечно не так богата как твой, но, между прочим, квартирка, в которой ты недавно гостила, покупалась полностью за её счёт. И, уж поверь, я постарался сделать так, чтобы, в случае чего, ощутимый кусочек оттуда и мне перепал. Ну и родаки у неё древние уже – не сегодня-завтра инфаркт или инсульт случиться может. А там, у отчима её ненаглядного, денежек и сбережений порядком. И так вышло, что этот олень завещание составил: если с ним чего-того, то всё моей дуре достаётся. Вот так вот…
Роюсь в телефоне в поисках хоть какого-то фото Олеси:
– Во, смотри! Вот моя мышака. Ну и к кому ты тут ревновать-то собралась?!
Подруга внимательно изучает фотку, морщится:
– Что ты мне заливаешь?! – надувает обижено губки, – Нормальная она у тебя. Не топчик конечно, но и не уродина полная.
– Как скажешь. – отбрасываю телефон в изножье кровати и притягиваю её к себе, – Но знаешь, меня такие благообразные никогда не привлекали… а вот ты – совсем другое дело. Иди сюда, сладкая. Впечатли меня. Сегодня мне предстоит «мириться» с этой молью. Хочу представлять тебя на её месте.
Глава 29
Обсудив всё с мамой, некоторое время набираюсь решимости, потом отправляю смс на номер Глеба:
«Глеб, здравствуй. Нам нужно срочно встретиться и поговорить. Сможешь подойти сегодня к шести вечера в «Чашку-вилку» которая на Ленина?»
Ответ приходит незамедлительно:
«Привет, Лесечка! Так рад, что ты мне написала. Скучаю по тебе, маленький. Конечно давай встретимся! Я только за. Радость моя, неужели ты могла подумать, что я упущу шанс тебя увидеть?!»
Морщусь. Противно от этой слащавости. Раньше подобное казалось таким естественным, но сейчас я абсолютно не верю в его искренность. Ни единому его слову не верю!
Набираю короткое:
«Тогда до встречи. Спасибо.» – включаю беззвучный режим и откладываю телефон в сторону.
Теперь нужно подумать, в чем пойти:
С одной стороны я хочу выглядеть довольно прилично, чтобы Глеб осознал, насколько для меня важен наш разговор.
С другой стороны – у него и мысли на тему чего-то романтического промелькнуть не должно.
Перебираю свой обновленный гардероб. Отсеиваю один вариант за другим: Джинсы – слишком неформально. Юбка – ну нет, у Глеба фетиш по юбкам. Платья – тоже не то, они как бы намекают на что-то большее, дают надежду на шанс всё исправить. Большинство блузок и футболок тоже забраковываю – то слишком короткие, то слишком глубокий вырез, то слишком сильно облегают фигуру…
Наконец останавливаюсь на легких бежевых брючках-трубах в продольную полоску. Подбираю к ним светлую блузку с высоким воротником-стойкой. Получилось довольно стильно, но слишком скучно для Глеба. Глядя на меня, он, определённо, должен сообразить, что я точно не с целью его завлечь наряжалась.
Волосы решаю собрать в высокий пучок на затылке.
Макияж накладываю неброский и максимально естественный: слегка припудриваюсь, подкрашиваю реснички и выравниваю линию бровей.
Обуваюсь в удобные сабо на платформе.
Придирчиво изучаю свое отражение в зеркале: нечего лишнего, никакой вульгарности или нарочитости. Остаюсь полностью довольна плодами своих трудов. Просто отлично! Пять тебе, Олеся! Нет, даже не пять – десять!
В «Чашку-вилку» прихожу немного загодя назначенного времени. Беру поднос и встаю в очередь на раздачу.
Кушать совсем не хочется – нервничаю. Но заказать что-то нужно. Пустой столик будет привлекать ненужное внимание сотрудников, а у меня разговор намечается серьезный. Не хочу, чтобы нам мешали.
В итоге, беру порцию овощного салатика, маленький бутербродик с красной рыбкой и компот из сухофруктов. Подумав, добавляю ещё стакан кипятка и два пакетика заварки – буду успокаиваться крепким чаем. Кофеин не только на Игоря странно действует. Меня кофе и чай тоже уравновешивают и немного расслабляют.
Расплатившись за свой заказ, выбираю самый дальний угловой столик у окна. Сажусь лицом ко входу – так приход Глеба точно не застанет меня врасплох.
Мой (пока ещё) муж появляется ровно в шесть и ни минутой позже. Пунктуален как никогда!
Входит в кафе, окидывает взглядом столики – меня ищет. Наконец замечает и расплывается в широкой улыбке. Поднимает в приветствии руку и направляется ко мне.
Одет он повседневно: синие джинсы, светлая футболка с принтом. Но даже в такой одежде он смотрится как какой-нибудь Голливудский актёр или модель, только что спустившаяся с подиума.
– Привет, солнышко! Чудесно выглядишь! – произносит Глеб и наклоняется через стол, пытаясь поцеловать меня в щеку.
Резко отстраняюсь от его губ. Не хочу, чтобы он прикасался ко мне. При одной мысли об этом мерзко становится!
– Лесь, я опять тороплюсь? – удивленно и как-то обижено спрашивает Глеб, – Радость моя, ну не мучай меня так! Скажи уже, я могу как-то исправить случившееся? Обещаю, что сделаю всё, о чём бы ты не попросила.
Он усаживается напротив меня. Сидит понуро – с лица слепок отвергнутого влюбленного впору делать. Ну не актёр ли?!
– Да, Глеб, у тебя есть возможность хоть как-то исправить моё отношение к тебе. Это не будут прежние чувства – убитого не воскресить, но… ты ещё можешь вернуть моё уважение.
Глеб напрягается, в его взгляде мелькает какая-то звериная настороженность. Смотрит на меня практически не моргая. Сейчас он похож на змею, сжавшуюся в пружину и готовую к броску. Мне становится неуютно под этим ледяным взглядом.
– Я не совсем тебя понимаю, Олеся. Зачем ты меня сюда позвала?
Вздыхаю. Ну вот оно – час икс пробил. Пора огласить ему моё решение, попросить принять его, и постараться решить все наши вопросы мирным путём.
– Глеб, завтра я подаю на развод. Мы больше не можем жить вместе.
– Что ты сказала? – Глеб наклоняется ближе, заглядывает мне в глаза, – Олесь, я не понимаю. Какой развод? О чём ты?!
– Какой развод? Да самый обыкновенный. Я буду жить с Кирюшей, ты будешь спокойно встречаться со своей белокурой красавицей. Никому не обидно, не больно, никто никому ничего не должен…
– Лесь, ты сейчас прикалываешься, да? Ментально меня отшлёпать стараешься? – голос Глеба наполнен едва сдерживаемым гневом, – Во-первых, я тебе уже говорил и ещё раз повторяю: тот раз, с этой девахой, был единичным случаем. Это новый зам шефа. У неё хобби странное есть – она мужиков коллекционирует…
Глеб, не спрашивая, хватает мой компот и осушает его практически залпом.
– Домогалась она меня на протяжении месяца. А на прошлой неделе приперла а стенке, угрожая, что либо я с ней ночь провожу, либо она сделает так, чтобы Георгич меня уволил, – он снижает тон, переходит практически на шёпот, – И она могла это сделать, Лесь! Ещё как могла! Помнишь Сашу Кондратова? Мы ещё на прошлом корпоративе с ним и его женой за одним столиком сидели. Так вот, эта гадина, новая замша, Сашку сожрала, выжила с работы. Он до сих пор никуда устроиться не может. Благо жена у него тоже трудяга – деньги в семью приносит. Иначе не вывезли бы.
– А я, Лесь, я не мог позволить себе такой роскоши, не мог потерять единственный источник дохода. Мне же вас с Кирюшей кормить нужно, – Глеб трет руками виски и продолжает, – Вот и пришлось стать товаром на одну ночь. Да, продался! Да, изменил! Но, Лесь, хладнокровно проанализируй ситуацию и постарайся понять всё правильно. Ну что мне ещё оставалось делать?!
Смотрю на него внимательно. В этот момент он действительно кажется таким искренним, мне даже его немного жалко становится. Ну и кто же он: запутавшаяся жертва обстоятельств или циничный, беспринципный врун, каких ещё свет не видывал?
Кто же ты, Глеб? С кем я жила всё это время?
Глава 30
Смотрю на него и вспоминаю каждую мелочь, которую уловил и запечатлел мой разум «тогда». Морщусь и сбрасываю внезапное наваждение.
Нет уж, Глебушка, жертвы так не льнут к своему тирану и уж точно не лапают его на глазах у всей улицы.
– Глеб, по-твоему, я реально похожа на полную дуру? – спрашиваю его, сквозь накатившие слёзы обиды.
Он удивлённо моргает, замирает, а потом мгновенно меняется в лице. Нет там уже ни скорби, ни смущения, ни отчаяния. Только злоба – холодная, тёмная, яростная.
Неожиданно ловлю себя на мысли, что абсолютно верно выбрала место для нашей встречи. В укромной зоне ресторанных диванчиков мне было бы намного неуютнее, нежели тут.
– У тебя кто-то есть? – шипит Глеб, еле сдерживаясь, чтобы не повысить голос.
Чувствую, как клокочет его ярость. Чувствую, как закипаю сама.
– Послушай, Волк, – практически рычу, не в силах подавить эмоции, – Ты можешь, хотя бы для разнообразия, не врать, не играть и не увиливать? За эти дни, ты уже сделал максимум для того, чтобы стать для меня чужим человеком. Сохрани хотя бы осколки того светлого, что было между нами! Или вся твоя былая любовь ко мне – тоже лож? А Кирилл? Ты ни разу даже не поинтересовался как он!
Замечаю, что на нас начинают посматривать, вздыхаю и продолжаю устало:
– Глеб, мне не нужны твои объяснения и оправдания. Я просто хочу, чтобы ты дал согласие на развод. Чтобы не претендовал на сына – позволь ему остаться со мной. Обещаю, что не буду препятствовать вашему общению. Ты сможешь видеться с ребёнком в любое время, когда сам того пожелаешь. Скорее всего Кирюшу и так оставят со мной, но я хочу избежать долгих прений, хочу оградить ребёнка от всего этого. Если ты согласишься, то для Кирилла всё останется как раньше, за исключением того, что папа с мамой будут жить не вместе. Но мы ему как-нибудь объясним это. Правда? Главное же: у Кира по-прежнему будут и папа, и мама.
Глеб хмурится и молчит. Упёрся взглядом в столешницу – мне даже его реакция не видна.
Приходится продолжать вслепую:
– Второй момент – это жильё… Я хочу попросить тебя, отказаться от притязаний на долю в собственности. Эта квартира приобреталась полностью на мамины и папины деньги, на те сбережения, что папа мне оставил. Но даже не смотря на это, я бы не стала тебя о таком просить, не будь у нас Кирилла. Я хочу, чтобы эта квартира целиком и полностью принадлежала нашему сыну. Чтобы он никак не зависел от наших с тобой взаимоотношений и планов. Ты вот решишь завтра с этой своей, или другой какой, сойтись – вам гнездышко срочно понадобится. Выплатить тебе такую сумму я просто не смогу. И что тогда? Квартиру на продажу? Как минимум, новый стресс для ребёнка. – взываю я к отцовским чувствам Глеба, – Подумай! Поступи правильно. Наш мальчик в твоих грехах не виноват! Муж из тебя вышел такой себе, но это не мешает тебе остаться хорошим, любящем отцом…
– А здорово ты всё придумала, Лесь, – хмыкает Глеб, – Идеально всё по полочкам разложила. Молодец! Только ещё про алименты упомянуть забыла. Это же тоже входит в твой список обязанностей «хорошего отца»?
– Глеб, это твой ребёнок. Как бы у нас с тобой не сложилось, но он остаётся твоим сыном. Не забыл? И он любит тебя! А ты его любишь? Не ты ли говорил, что хочешь, чтобы он ни в чём не нуждался? Что готов перерабатывать, недосыпать, лишь бы обеспечить будущее Кира. Что-то поменялось? Ты теперь придерживаешься иной позиции? Одно слово об алиментах, причём произнесенное, заметь, не мной – напрочь отбило твои родительские инстинкты?
Если честно, то до этого момента об алиментах я даже не думала. И я не уверена, что вообще буду на них подавать. Не хочу, чтобы Кирилл был чем-то обязан «нынешнему Глебу».
Мой муж оказался полон не самых приятных сюрпризов. Хочу ошибиться, но сейчас мне кажется, что, кроме себя, Глеб вообще никого любить не способен.
Но алименты – это хоть какой-то рычаг воздействия. То, что можно выставить в противовес моим требованиям.
– Волк, давай договоримся так: я не подаю на алименты, а ты соглашаешься на развод, не претендуешь на Кира и отказываешься от своей доли в недвижимости, в пользу сына, естественно. Согласен?
Он начинает смеяться, сначала тихо, потом громче, громче и громче… Его неудержимый гомерический хохот заставляет меня покраснеть от стыда. Теперь все взгляды посетителей устремлены в нашу сторону. Мне хочется сквозь землю провалиться и оказаться где-нибудь в другом месте. Где угодно, главное подальше от Глеба и его показной клоунады.
– Я так понимаю, что это означает «нет»? – спрашиваю я, поднимаясь из-за столика.
Он хватает меня за запястье, больно сжимает, подтягивает к себе. Понимаю, что вырваться не могу и подчиняюсь его силе.
Он шипит мне в ухо, ядовито, по-змеиному:
– Да, солнце моё, думаю, что ты всё поняла верно. Но, на всякий случай, объясню тебе поподробнее.
Первое: развод я тебе не дам.
Второе: я буду требовать, чтобы ребёнка оставили со мной. Ты не работаешь и просто не способна его содержать. Кроме того, у тебя же есть психологические проблемы. – он щерится и продолжает, – Помнишь свои ночные кошмары? Депрессию? Как ты кричала во сне и просыпалась в слезах среди ночи. Как боялась после захода солнца выходить из дома. А когда всё же преодолевала свой страх и выбиралась из уютной скорлупки, то держалась только хорошо освещённых улиц и людных мест. Помнишь, как вздрагивала и впадала в панический ступор при виде подвыпивших прохожих? Вот! И доктор, к которому мы обращались за помощью, тоже всё это помнит…
А одна только твоя аэрофобия чего стоит?! Ты – неуравновешенная. И кто знает, как тебя накроет в следующий раз?!
– Глеб, что ты несёшь?! – прерываю его оскорбительный словопоток, – Да, у меня были небольшие проблемы после того случая в юности. Кому, как ни тебе, знать, через что я тогда прошла! Да, я обращалась к специалисту. Но он помог мне прийти в норму за несколько сеансов. Мне даже медикаментозная помощь не потребовалась. И да, я боюсь летать, но это никак не отражается на жизни моего ребёнка. Людей с таким же страхом полно. Тебе не удастся записать меня в психички!
– Ну а я скажу, что после этого, в течении нескольких лет, твоё поведение вызывало у меня опасения. Что я убеждал тебя обратиться за повторной помощью к специалисту, но ты упорно отказывалась. Что я не стал настаивать, так как безумно люблю тебя. Не мог устоять перед твоими мольбами оставить всё как есть. Каюсь! Но кто из нас не совершал ошибок ради любви?! Кароче, это всё лирика, но поверь, если дойдёт до развода, то я сделаю всё, чтобы этот развод затянулся на максимально долгий срок.
От его угроз и наглой лжи у меня дар речи отшибает. И пока я пытаюсь сообразить, что же ему ответить, он продолжает свой ядовитый монолог:
– Ну и третье: на квартиру я свои права заявлю. Даже не сомневайся! Пусть закон решает, имею я на неё право или нет.
Он приближает своё лицо к моему практически вплотную. Тембр его голоса меняется, наполняется медвяной патокой:
– Но ничего этого не будет. Ведь правда, Лесечка? Ты выдохнешь и выкинешь из головы эту блажь. Я понимаю, что ты обижена, я осознаю степень своей вины в этом, но… Малыш, сейчас ты действуешь неразумно. Просто идёшь на поводу эмоций. Но любые эмоции рано или поздно утихают. Настанет момент и ты всё поймешь и простишь меня. Ведь я по-прежнему люблю тебя и хочу прожить с тобой всю свою жизнь.
Мне хочется заплакать, закричать. Нет, даже завопить! Вложить в этот вопль всё, что накипело, наболело внутри. Но вместо этого я словно застываю, не могу издать ни звука. Просто смотрю на него и не понимаю, как мой чудесный, отважный и любящий прекрасный рыцарь мог, в одночасье, превратиться в это мерзкое и злобное чудовище.
– И ещё: очень надеюсь, что хахаля ты завести не успела. Узнаю – прибью гада. Зуб даю!
– Девушка, у Вас всё хорошо? – к нашему столику подходит пожилой охранник, вид у него немного обеспокоенный.
– Да, – заверяю я его, – У меня всё в порядке. Я как раз собиралась уходить.
Глеб касается губами моего запястья и разжимает хватку.
– Люблю тебя, солнышко! Прошу, подумай спокойно обо всём, что я тебе сейчас сказал. Надеюсь – ты примешь верное решение.
Я потираю саднящую руку. Вокруг запястья кожа покраснела и горит огнём. Скорее всего, на какое-то время, синяк останется мне напоминанием о сегодняшней встрече с мужем.
– Глеб, что бы ты ни делал, как бы мне не угрожал – я всё равно разведусь с тобой. Жалею только, что была настолько глупа и понадеялась на твою порядочность. Прощай, Глеб! Увидимся в суде.
Поворачиваюсь и иду к выходу, каждой клеточкой тела ощущая его тяжелый, пристальный взгляд.
Что ж, по крайней мере, я попыталась.
