Текст книги "Кольцо судьбы. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Диана Семёнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Кольцо судьбы. Том 1.
Диана Семёнова

Вступление

Бархатные шторы занавешивали все окна таинственной круглой комнаты. Её украшала старинная мебель и множество горевших свечей, расположенных на полу, комодах и настенных полках. В центре комнаты находился круглый лакированный стол с двумя кожаными креслами. Светловолосая женщина под сорок в мехах и сверкающих украшениях опустилась в кресло напротив меня. Обрамлённый золотом изумрудный камень сиял в декольте её фиолетовой полупрозрачной блузки, а на пальцах сверкали кольца с массивными камнями. Но её лучшим украшением были её глаза – они горели ярким голубым цветом, в этом свечении была сила, разум и безграничные знания. Сила была не только в её глазах, её окутывала сильнейшая аура, которая давила на меня и кого бы то ни было. В ней столько силы, что кажется, будто она способна задавить весь мир. Она знает его весь, все подводные камни. Наследница основательницы Совета ведьм и её полная тёзка – Элизабет Паррис, одна из немногих визардов-экстрасенсов, кто достиг максимального уровня развития своего дара. Элизабет видит все возможные ветви колец судьбы, все события нескольких дорог, и я не удивлюсь, если она лично знакома с Создателем. Если бы я не знал, на что способна эта женщина, то непременно бы решил, что она шарлатанка. Как и другие члены Совета. В этом дворце всё – от занавешенных окон и интерьера до обитателей, их внешнего вида и поведения – было странным. Странным настолько, что всё это казалось цирком. Ты наведываешься в этот дворец, возле которого растут круглый год необычной формы и цвета растения, а на кухне ведьмы варят зелья. Тебя заводят в таинственную круглую комнату, уставленную несгораемыми свечами, и на некоторое время оставляют наедине со своими мыслями. В такой-то обстановке тебя навещают странные мыслишки! В своём одиночестве ты озираешься и ждёшь того, что вот-вот из-за занавески выскочит привидение. Но вместо того выходит она – женщина в мехах, камнях, иногда с чёрной кошкой на плече. Ну, не цирк ли? Театр! Кроме всего этого, стоит ещё упомянуть то, что современный мир различает три типа существ – люди, визарды и вампиры. К визардам относятся все, кто владеет знаниями и силами сверхъестественного происхождения: ведьмы, оборотни и просто люди, наделённые какой-либо способностью, начиная от телекинеза, телепатии, эмпатии, ясновидения и заканчивая возможностями менять свой внешний вид и даже форму. Одни визарды используют лишь свои врождённые сверхъестественные способности, другие – вдобавок к ним ещё и пользуется заклинаниями и зельями, магией в любом её проявлении. В общем, я это всё к тому, что местным обитателям стоило бы переименовать «Совет ведьм» и самим перестать так себя называть. Но нет! Элизабет, её предшественники, наследники и собратья настаивают на том, что они все – ведьмы, маги, чародеи и прочие фэнтезийные создания. Порой даже доходит до маразма, и кто-то из местных обитателей зовёт себя феей, орком... или даже гномом! Детский сад, честное слово! В общем, это место мне не особенно-то по душе, но Элизабет Паррис – отдельный случай. Мне не раз приходилось обращаться к ней за помощью, и я знаю, на что она способна...

С тех пор как Элизабет опустилась в кресло напротив меня, я не вымолвил ни слова. Я никогда её не боялся, наоборот даже восхищаюсь ею, уважаю её и в её присутствии всегда неосознанно волнуюсь. Но я молчал вовсе не из-за страха или волнения. Элизабет только лишь посмотрела мне в глаза, и я сразу понял, что она знает всё обо мне. Моё прошлое, будущее, настоящее, все мои мысли и желания.

Элизабет провела пальцем по столу, рисуя прямую линию – она светилась, словно женщина рисовала фосфором.

– Твоя жизнь, – заговорила она, – это прямая линия с точкой начала – рождения, – выделила она точку внизу линии, а затем вверху, – и конца – смертью. Линия существует внутри кольца судьбы. – Элизабет нарисовала большой круг, линия оказалась в его центре. – Кольцо является ограничительной чертой твоей многогранной жизни с множеством ответвлений. Когда жизнь ставит тебя перед выбором, на линии жизни образуются две дороги, ведущие в разные стороны. – Элизабет нарисовала ещё несколько точек на линии жизни, а от них провела поперечные контуры – все они так или иначе вели к кругу, выезжали за его границы и торчали подобно шипам. – Всё, что входит в круг кольца – многообразие правильных путей, но с возможностью конечного неправильного выбора. – Она провела пальцем по одной из линий, выйдя за пределы круга. – Эти дороги способны вывести тебя за пределы кольца, и его замыкание становится невозможным. Какой бы путь ты не выбрал, снова и снова, на любой дороге, тебе будет предоставляться новый выбор, образуя всё новые ответвления. – Она хаотично нарисовала несколько поперечных линий, на каждой нарисованной прежде черте внутри круга. Образовалась паутина множества полосок, где-то соприкасающихся друг с другом и периодически выезжающих за пределы круга.– Так и образовывается паутина жизни, – пояснила Элизабет. – Таким образом, мы порой сходим с верного пути, блуждаем, иногда ловим шанс и возвращаемся на центральную дорогу, а порой, так и не находим выхода. Но всегда есть последний шанс, – она указала на точки, где линии пересекались с кругом или другими линиями. – Свернув, на одной из этих точек ты по кольцу или по одной из других дорог сможешь вернуться на верный путь и пройти к единственной по-настоящему верной конечной точке, тем самым замкнув кольцо судьбы. Но если ты заблудишься, а это немудрено в такой-то паутине, и не свернёшь там, где надо было бы или свернёшь не туда и покинешь кольцо, – она провела по одному из шипов. – То твоё дальнейшее существование не будет иметь смысла. За пределами черты невозможно создать новое кольцо и уже невозможно вернуться в пределы своего кольца судьбы. Душа совершит акт самоубийства и реинкарнирует, создавая для тебя новую жизнь с новым кольцом судьбы.

Я выдохнул, откинувшись на спинку кресла.

– Без обид, но я всё это знаю давно. Может, не так подробно, как ты сейчас всё описала, но в целом... – свернув губы трубочкой, я призадумался над составлением правильного предложения, а затем раскинул руками. – Жизнь циклична.

Элизабет с подозрением ко мне пригляделась.

– И бессмысленна?

– Да.

– Ты серьёзно? – скептически скривилась женщина.

– А в чём смысл? Люди рождаются, растут, развиваются, учатся, идут на работу. И люди работают не в своё удовольствие. Они работают, чтобы получать деньги, чтобы тратить их на одежду, еду, семью. В конечном итоге, всё, что они делают в жизни – ради выживания. Но выживая, они продолжают работать на нелюбимой работе. Никто ничего нового не делает! Мы существуем, выживаем.... Работаем, чтобы есть, едим, чтобы работать. Попутно влюбляемся, развлекаемся, строим семьи, стареем и умираем. И даже если ты гений и откроешь Америку, то всё равно умрешь, и кто-то другой будет существовать в твоей Америке, работать, чтобы жить, жить, чтобы работать.

Элизабет явно не нравились мой настрой и ход мыслей. Она напряжённо покрутила шеей, откашлявшись.

– Если всё так утрировать, – фыркнула женщина. – То конечно, жизнь бессмысленна, но ведь смысл есть...

– Точно, – саркастично хмыкнул я. – Жить для того, чтобы замкнуть кольцо судьбы.... Даже тайный великий смысл до безобразия цикличен! Единственное стремление каждой человеческой души – замкнуть кольцо судьбы, но самое интересное – зачем? Для чего душе замыкать кольцо? Чтобы обрести покой на том свете. Спрашивается, зачем вообще душа рождается, если стремится лишь упокоиться?!

– Чтобы жить.

– Скорее бессмысленно существовать. – Элизабет раздражённо закатила глаза. – Фарс! – бросил я. – Все эти кольца, циклы, тайный смысл. Взяли железку прямую: скрутили её, запутали, перепутали, и вот тебе – тайный смысл. Разбирайся, мол, как всё сложно. А на поверку – всё легко, тупая тавтология! Живи, чтобы замкнуть кольцо судьбы, чтобы сдохнуть навсегда! Иль не замыкай кольцо и реаинкарнируй вновь и вновь, чтобы замкнуть его. Если душе жизненно необходимо упокоиться, то почему бы ей не подсказать нам верный путь? Кто ей мешает свершать судьбу?

– Ты сам.

– Чем? Делая выбор? А он разве есть?! Каким образом, объясни, делая выбор и вставая на один путь, мы параллельно существуем сразу в нескольких реальностях? И почему не можем перескочить из одной реальности в другую – сойти с неверной дороги и вернуться на правильный путь? У всех есть нужная дорога, ведущая к замыканию цикла, и множество других дорог, не приводящих к замыканию, но все эти чёртовы дороги в какой-то степени правильные, потому что все они – часть твоей судьбы. Что за бред?! Почему бы не стереть все ненужные дороги, а душе не подсказать нам куда идти? Потому что должен быть выбор? Да вот только его тоже нет! Мы говорим «да» или «нет», встаём на определённый путь и живём по написанному сценарию. Мы делаем выбор – он есть. Но мы живём по одному из сотен написанных сценариев – выбора нет. А стоит только покинуть пределы миллионов написанных для тебя сценариев – выйти за границы кольца, и что? Ты сама сказала – душа совершает суицид...

Элизабет горько вздохнула.

– Какой же ты тяжёлый человек!– сказала она.

Я усмехнулся, неосознанно процитировав старый анекдот:

– Как до реки бы дотащить...

Паррис проигнорировала мои слова, водя пальцами по одной части нарисованного на столе круга и лукаво поглядывая на меня исподлобья.

– Знаешь, где ты?

«А мне есть дело?» – подумал я, но не спросил. Почему-то. Наверно, потому что, мне стало интересно, и я вопросительно кивнул женщине. Тогда она провела пальцами вправо и вверх по кругу, вскоре остановив палец на одной из точек. Точка, указанная ею, была близка к конечной остановке жизни. Можно пройти по кольцу к финалу. Можно шагнуть влево, по одной из дорог вернуться на прямую линию своей жизни и пройти по ней к финалу. Но можно шагнуть вправо и уйти за пределы кольца...

Я на мгновение замер, ошалев.

– Серьёзно? – Элизабет вздрогнула в улыбке, пожав плечами. – Я в преддверии замыкания кольца судьбы?

– Ты ещё не встал на нужный путь. Не забывай – шаг вправо, и ты за пределами кольца, теряешь последний шанс на замыкание в этой жизни. – Я нервно покусал губы. Может быть я – пессимист, хотя скорее, реалист. И пусть я никогда не стремился к замыканию кольца, всё же – раз уж я так близок... – Твоя душа впервые так близко подобралась к финальной точке. Если ты ступишь на верный путь, то тебе откроются знания, которые ты не можешь постичь сейчас. И ты один из немногих, кто может пройти по самому кольцу. Это путь исправления, излечения, познания жизни и высшего блага. Если ты решишься пройти до конца по самому кольцу, тебя ждёт облегчение – подарок твоей потрёпанной душе...

– Благо, – проговорил я, почувствовав, как укололо сердце. Приятный и в то же время пугающий укол. Есть такие слова-эмоции: стоит лишь сказать или услышать – и уже всё ясно. «Мама», «Люблю», «Ненавижу». Ты говоришь эти слова кому-то, и вы оба понимаете, что ты чувствуешь. «Благо» – это слово-эмоция. Нечто хорошее, нечто запредельно приятное. Благо – это то, в чём мы нуждаемся, все без исключения! Мы все хотим это благо, даже если не знаем его истинной цены. Мы хотим его почувствовать, принять, пропитаться им.

– У тебя великая судьба, – произнесла Элизабет. – У всех твоих воплощений. Но сейчас – лучшая реинкарнация твоей души. Ты – особенный, все твои дороги таят большие дела. Каждый твой выбор ведёт тебя на путь, наполненный славой и величием. Но взамен на твою удачу жизнь забирает у тебя нечто возвышенное. Она лишает тебя высоких чувств, губит твою душу. Ты – герой со сломленной душой. – Я напряжённо сглотнул. Странно было слышать от кого-то то, о чём частенько думал, но абсолютно ни с кем не говорил об этом. Ты годами хранишь свой секрет – грязный или до безобразия чистый, слишком сказочный, ни с кем не говоришь об этом. И вдруг кто-то, с кем ты не особенно-то и близок, проникает в твой тайный уголок и вытаскивает наружу твой секрет. И тебя терзают смешанные чувства – это одновременно пугает и радует. Кто из нас не хочет иметь человека, который словно читает твои мысли? Ему не нужно ничего объяснять – настолько хорошо он тебя знает. Но с другой стороны.... Именно тот, кто знает всю твою подноготную, способен причинить тебе самую страшную боль во вселенной. – Поэтому ты и стал циником. Ты не чувствуешь вкуса жизни. Она пуста, ведь в ней никогда не было настоящей любви. Но если ты пройдёшь по кольцу своей судьбы, то встретишь её – своё благо. Ты потеряешься на мрачных улицах своей жизни, идя сквозь боль и страдания. Но, только оказавшись в тёмном туннеле, ты увидишь свет. Только на этой дороге ты встретишь её. Ту, ради которой стоит жить. Ту, ради которой можно умереть. Она будет твоим очищением, твоим спасением. Она будет твоим светом. Сквозь препятствия, рвущие душу, в единственной точке соприкосновения ваших судеб вы обретёте то, о чём мечтают все. Испытаете такие чувства, которые не всем суждено испытать. Тогда всё остальное потеряет смысл. Будет казаться, что все пережитые вами страдания были ради всепоглощающего счастья рядом друг с другом. Лишь здесь, – обвела она пальцами часть моего кольца судьбы на столе. – Тебя ждёт она. Ты станешь для неё всем. Ты нужен ей.

В горле вырос ком, который было сложно сглотнуть. Я никогда не любил. По-настоящему, не считая родственных связей. И я боюсь полюбить.... Но хочу. Я хочу испытать это. То, что я искал тысячелетиями – своё благо. Великое и необъятное счастье, пик любого существования. Я уже люблю ту, с кем незнаком. Но я встряхнулся, отгоняя от себя приятные, но слишком соблазнительные и поэтому опасные мысли.

– Я не хочу на эту дорогу. – Элизабет непонятливо потемнела. Надо же! Я удивил «всевидящую». Шокировал её. Она не понимает, почему я так сказал. И я пояснил: – она полюбит меня – не хочу причинять ей боль.

– Боль – неотъемлемая часть жизни. Эта женщина ждёт тебя на той дороге неспроста. Вы знакомы, ваши души тесно связаны, из одного воплощения в другое вы встречаетесь. Много-много раз. Она тянется к тебе вновь и вновь, чтобы помочь осуществить твою судьбу. Ты ведь и сам чувствуешь, что уже любишь её?

Я чавкнул, не поддаваясь на уговоры экстрасенса.

– Я здесь не за этим. Плевать мне на кольцо судьбы! – огрызнулся я, пытаясь хамством и злобой закрыть свою душу. – Что с Томми?

Элизабет выдохнула без раздражения, прекрасно понимая и прощая мне моё поведение.

– Тебе не спасти Томми, – сказала женщина, разрушая стены замка последней надежды. – Его судьба не в твоей власти, всё совсем наоборот.

Я непонимающе потемнел.

– Что?

Женщина глянула на меня так, будто бы рассказала всё на свете, но её губы не разомкнулись. Она промолчала. Не объяснила ничего!

– Ты ничего не изменишь в его судьбе, – заверила Паррис. – Не сможешь его вразумить никогда. Ты потерял его давно и безвозвратно.

– Но можно ведь что-то сделать?!

– Нельзя. Томми всегда на шаг впереди тебя. Он даже меня опережает. Всё, что ты можешь сделать – это смириться. Отпустить... Ты властен лишь над своей судьбой. Если ты пойдёшь верной дорогой, то поймёшь всё. В том числе и причины его поступков. Это всё, что ты можешь сделать – понять и простить его. Но над его жизнью ты не властен. Только лишь над своей. – Я злостно рыкнул, ударив кулаком по столу. Он содрогнулся, казалось даже, что стены задрожали, но Элизабет оставалась непоколебимой подобно ледяной скале. Она знала, что я так сделаю... – Идёшь направо – не осуществляешь предназначение, – с невозмутимым видом продолжала гнуть свою линию ведьма. Теперь я готов принять её статус... ведьма! – Идёшь налево – заблудишься в переплетениях или дойдёшь до прямой линии и замкнёшь кольцо. Но на прямой дороге нет её. Она лишь здесь... – Элизабет снова обвела часть кольца судьбы, – твоё благо. Предай смысл своей жизни, избрав её.

Я нервно постучал пальцами по столу.

– Я не верю, что не могу спасти Томми...

– Забудь про Томми! – отрезала Элизабет.– Я ведь сказала, ты решаешь лишь свою судьбу, а не его!

– Но...

– Хватит! Ты пришёл, чтобы задать свой вопрос, и я ответила тебе. Меня не волнует то, что тебе мой ответ не понравился. Ты можешь идти, – хладнокровно отозвалась она. Её голубые глаза блестели льдом, и мощная энергетика давила на меня. Мне стало стыдно за своё поведение, хоть я и продолжал на неё злиться. В груди жгла злость и обида, разочарование и боль. Я, правда, верил в то, что смогу его спасти, смогу что-то исправить.... Но, как и все в этом мире, я ни черта не решаю. Ни черта не меняю. Я могу лишь выбирать как, когда и для чего я умру!

– Извини, – произнёс я, чем удивил Элизабет. Мы оба знаем, что я не часто извиняюсь. – Моя злость – не повод хамить тебе.

Паррис недолго поглядела на меня, потом выдохнула.

– Я не могу ничем помочь с Томми,– сказала она, заметно смягчившись.– Мне жаль, – прозвучало искренне и человечно. Я сглотнул, мигнув увлажнившимся взглядом. – Если ты решишь, какой дорогой пойдёшь дальше, то я подскажу тебе, как не заблудиться. Это всё. Если не хочешь решать, то можешь идти.

Я чувствовал себя предателем. Потому что я пришёл к ней из-за него, но готов быть эгоистом, урвав что-то для себя. Я чувствовал себя предателем, потому что поддался на уговоры ведьмы. С тех пор, как она сказала «благо», у меня в душе бабочки чёртовы порхают! Задавить бы их всех! Как всегда – я хочу и боюсь. Я понимаю, что когда встречу её, то максимально приближусь к своей смерти. И понимаю, что сделаю ей больно. Я не могу так с ней поступить... не могу. Не хочу делать ей больно, но... мы все эгоисты, разве не так?

– Как её зовут? – спросил я. Элизабет молча повела бровью. – Если я выйду на ту дорогу то, в каком году я её повстречаю? – И снова тишина. Классика жанра – только Элизабет может рассказать всё, при этом ничего толком не сказав. В этом деле нельзя быть конкретным, иначе можно искалечить всю жизнь человеку своими словами. Элизабет будто не знает или знает, но издевается надо мной! Как меня разъедает нетерпение изнутри. Я не хочу ждать год, два, пять лет. Сколько ещё ждать? Сколько блуждать в темноте? И сколько времени нам будет отведено? – Даже идя по кольцу, я могу свернуть с верного пути. Так ведь? – уточнил я. – Как мне не пропустить её и узнать в толпе, если ты не говоришь ни имени, ни года встречи?

Ведьма недолго потомила меня в молчании, сверля взглядом голубых глаз.

– Ты решил?

Я не сразу ответил. Закивал.

– Я хочу её встретить. – Ведьма удовлетворённо хмыкнула. А потом вскинула рукой, кинув в меня электрическим комком, появившимся в её руке из ниоткуда. Он прошёл сквозь кожу, обжёг моё сердце. – Аааа!! – зарычал я, схватившись за наиважнейший орган в организме. Что-то горячее расступилось по грудной клетке, казалось, что разъело кожу. Я заглянул под футболку, но ничего не обнаружил. – Ты! Ты! – заплевался я, норовя обозвать ведьму... ведьмой! Ну, или сукой! Но я посмотрел в её голубые, подобные двум алмазам, глаза. Замер на мгновение и постарался успокоиться. – Что ты сделала?

– Клеймо тебе на сердце поставила.

– Что поставила?! – ошалел я.

– На твоём сердце клеймо с её именем. Сегодня она приснится тебе, но ты не увидишь её лица. Сон будет возвращаться каждый раз, когда ты будешь к ней приближаться или наоборот отдаляться от неё. Чем ближе ты к ней будешь, тем чётче будет становиться сон и наоборот. Так ты поймёшь куда идти. Когда она окажется совсем рядом, её лицо во сне прояснится. – Продолжая заглядывать за воротник своей футболки, я хмуро исподлобья поглядывал на ведьму. Клеймо на сердце? Во, дела! – А теперь поговорим о том, что тебе нужно изменить в своей жизни, чтобы ступить на верный путь... – произнесла Элизабет с важным видом.

Глава 1

Говорят, что умирая, мы вспоминаем нашу жизнь. «Вся жизнь проносится перед глазами», говорят. Вчерашний день и то, что было год назад. Мы вспоминаем первую любовь и первую потерю, первое разочарование – всё то, что было в первый раз. А ещё мы вспоминаем то, что было в последний раз. Но лишь умирая, мы осознаём, что тот поцелуй, тот разговор, те встреча и разлука были последними. Говорят, что жизнь проносится перед глазами молниеносно, говорят, что задом наперёд. Говорят, говорят.... Люди любят говорить, не зная точно, что же там за чертой жизни. А что вы думаете о смерти? Чувствуя на своих губах холодный поцелуй пустого «ничто», ты понимаешь, что тебя забирают в неизведанный мир, где ты совсем одинок. Даже если вокруг тебя носятся люди, пытаясь помочь – ты одинок. Это твой путь и только. Это только твоя боль и твои тлеющие мечты. Ты одинок в своих чувствах, переживаниях, в своих ощущениях. Ты уходишь в пустоту – это страшно. Оставляешь после себя несколько затёртых фотографий, погибающий фикус на подоконнике пустой квартиры и воспоминания о своих глазах и улыбке. Кто-то будет плакать, кто-то выпьет за упокой, а кто-то ничего и не почувствует, но всё равно будет грустно кивать при упоминании твоего имени. На твоё место на работе придёт другой человек. Другой человек займёт место в постели твоего любимого. Другой человек поселится в твою квартиру. И все те другие люди уберут за тобой мусор – твои завядшие цветы, протухшую еду, хлам и отбросы, твои вещи. И всё. Будто никогда тебя и не было. Тлен... меня всегда страшила мысль о том, что любая жизнь – просто тлен.

ОНА поцеловала меня в губы. И секунды превратились в минуты, а минуты в часы. Жизнь после смерти течёт иначе, и за считанные секунды я проживаю не одну свою жизнь. Я помню. Помню гораздо больше, чем может помнить обычный человек. Я помню, как мама говорила со мной ещё до того, как я родилась. Я помню, как кричала при рождении, и даже помню «почему». Я помню, как они смотрели на меня – мои родители... в день моего рождения. Я помню, как росла и как сказала первое слово, как впервые пошла. Я помню, как сказала Брайану в третьем классе, что люблю его. И помню, как он в ответ толкнул меня в лужу. Я помню своё детство и юность. Я помню свою нынешнюю реинкарнацию и её ответвления. Я существую сразу в нескольких реальностях и помню то, чего даже не было, но могло быть...

***

1 сентября 2002 года...

Автобус был забит в основном теми, кого я раньше никогда не видела. Все пассажиры автобуса одного возраста и из одного города – Сакраменто. Нам всем по пятнадцать лет. Хотя мне лично ещё четырнадцать, но через два месяца у меня день рождения. Было бы глупо откладывать моё поступление в специализированное учебное учреждение на год, лишь потому, что я родилась двадцать пятого октября. Из сорока пассажиров я знала поимённо только шестерых. Но те шестеро не были моими друзьями. У меня вообще никогда не было друзей, за исключением моих родителей. Не назвала бы себя замкнутой и необщительной девушкой, просто книжки мне всегда казались куда интереснее людей. Я никогда не страдала от недостатка общения с ровесниками и даже оттого, что они меня не любят. Не любят лишь за то, что я – отличница и горячо обожаема всеми преподавателями.

Ещё при входе в автобус я признала Джона Моргана. Он жил на одной улице со мной. Единственный здесь, кто меня не ненавидит. По-моему, он здесь и единственный нормальный парень, даже слишком милый и правильный, у него простые внешность и характер. Джон из тех ребят, от кого не ждёшь никакой подлянки. При этом парень не наивный, умный, честный и отзывчивый. Хотя, может быть, он только со мной такой. Не важно. Джон занял место далеко от меня – сидел в передних рядах, в то время как я заняла предпоследний ряд. Возле меня располагалась Амелия Нью́тон. Мы с ней учились в одном классе, но за все те годы говорили лишь на тему «Чего пялишься, коза?!» и всё такое в этом роде. По мне так Амелия – типичный подросток. Это тот, кто на лицо весьма мил, но выглядит и ведёт себя так, словно поклоняется Сатане. Несмотря на то, что у Амелии светлые волосы, она всё же выглядит как невеста Дьявола. Возможно, потому что она редко расчёсывает свои волосы и никогда их не заплетает, занавешивая ими половину лица. Амелия всё время жуёт жвачку, слушает рок даже на уроке, обводит глаза чёрным карандашом и одевается так, будто бы пришла на похороны рок-звезды. Вся её одежда чёрного цвета и одного стиля: повидавшие жизнь кеды, кожаная куртка-косуха, разодранные джинсы и рокерские футболки с разной символикой. Мы ехали уже около двух часов, и всё это время я слышала доносившуюся из наушников соседки долбящую музыку и чавканье, с которым она жвала жвачку. Но соседи позади меня были не намного лучше Амелии. Сабина Беннет – красивая девушка со светло-рыжими длинными волосами и желтовато-карими глазами без конца целовалась со своим парнем – Китом Монаханом. Уж не знаю, дошли они там лишь до петтинга или уже вовсю мастурбируют друг другу, но Сабина постоянно пинала и толкала спинку моего кресла. Тем временем на меня всю дорогу то и дело поглядывал не очень-то добро Том Лоуренс, расположившийся в соседнем ряду. Блондин с голубыми глазами выглядел несколько старше своих лет. Он казался весьма симпатичным, но и было нечто отталкивающее в его внешности. По характеру – лидер и бандюган ещё тот. В школе под ним была шайка отморозков, которые трясли деньги с малолеток и приставали к девчонкам постарше. За исключением Сэма Гордона, его друзей не было в автобусе, но я уверена, что Том быстро сварганит себе новую банду. По соседству с ним сидел тот самый Сэм. Голубоглазый, тихий, маленький и худенький брюнет с волосами средней длины и чёлкой. Парень он подневольный, думаю, поэтому и дружит с Томом. В принципе он безобидный, трусливый, но заслуживает уважения лишь за то, что не стал тряпичной куклой шайки Лоуренса, а каким-то образом прильнул к ним. Пусть в качестве шестёрки, но всё же.

Все мы здесь – дети, чья судьба была предрешена с момента зачатия. Мы дети визардов. Теорий возникновения таких, как я, множество, но даже мы не знаем, кто мы такие и откуда взялись – просто мы такими уродились. Мы верим в загробный мир, но никому ещё не приходилось сталкиваться с демонами, ангелами или создателем. Как и вы, мы не уверены в их существовании. Возможно, то, что там – за чертой жизни – лишь там и остаётся. Я могу сказать только одно: магия среди вас. Порой даже в вас самих. Население Земли составляет семь миллиардов человек, из них около миллиарда – визарды и вампиры. С багажом сверхъестественных сил абсолютно различной масти и способностью колдовать мы могли бы легко захватить этот мир. Но не стали этого делать. Представьте вампиров, решивших истребить человечество: и чем же они будут питаться, когда людей не останется? Так что нами была избрана иная тактика – секретность и контроль. Правительство стран многое скрывает от людей. Простым смертным доподлинно неизвестно, чем именно занимается ЦРУ и другие спецслужбы, а ведь ещё есть целая туча секретных организаций. Но секретные они лишь частично – правительственным вышкам известно абсолютно всё. Они ведь даже знают, когда инопланетяне на Землю прилетают! Давным-давно в сотрудничестве со спецслужбами и армией правительством стран было создано и профинансировано управление по контролю сверхъестественного. Аббревиатуру УКС за глаза называли «Укусом», и вскоре управление стало так называться на официальной основе. Главное правило Укуса – секретность. От простых смертных скрывается всё, что может указывать на существование чего-то сверхъестественного в этом мире. Управление следит за всеми жителями планеты, порой прибегает к стиранию памяти, к зачисткам различного рода – лишь бы люди не узнали о том, что творится у них под носом. А если ты родился в семье визардов, то твоя судьба предрешена. У тебя нет выбора «работать на управление или нет» – ты уже агент Укуса с младенчества. Твоя работа проста: скрывать правду, контролировать любые проявления сверхъестественного. А так же выискивать беглецов – тех, кто бежит от управления и его правил. В каждом городе живёт не одна сотня агентов Укуса, и во всех крупных городах мира существуют Центры подготовки агентов. Центры всегда располагаются на отшибе или на островах, как правило, под прикрытием военной базы или учебного заведения. Будущие агенты растут среди людей, ходят в обычную школу до пятнадцати лет. Каждый год визардов, достигших пятнадцати лет, собирают с разных школ и классов, запихивают вот в такой автобус или самолёт и увозят в один из Центров подготовки, где они живут и учатся пять лет. Агент Укуса – это детектив и следователь. Разведчик. Психолог. Медик. Политик. Историк. Юрист. Филолог. Лингвист. Переводчик. Специалист в области компьютерных технологий и оружия. Мастер рукопашного боя, прошедший военную подготовку. Всему этому, и многому другому, учат в Центрах подготовки. Во многих отраслях учат лишь основам, но некоторые выпускники Центра идут получать полное образование по заинтересовавшей их специальности. Агент Укуса – всего лишь обозначение, это не тот, кто обязательно участвует в оперативной работе. В самом управлении ты можешь работать на задворках, сидеть за компьютером или на телефоне, работать в лаборатории, в отделе разработок, в отделе по прикрытию. А так же, ты можешь быть преподавателем Центра подготовки, работать в полиции, в больнице, в юридической фирме, в суде, в тюрьме. Неважно где именно, в любом случае, ты агент Укуса. У управления есть свои тюрьмы, где визарды стерегут визардов, а так же психиатрические клиники. Что же касается своих больниц, полицейских участков и юридических фирм, то у нас такого нет, но правительство стран предоставляет рабочие места агентам управления. Если ты, к примеру, устраиваешься работать в оперативно-следственный отдел Укуса, то управление обеспечит тебя легендой, отправит приказ о назначении в полицию, и ты пойдёшь работать в самый обыкновенный полицейский участок, притворяясь человеком. Поскольку главное правило управления – секретность, ты обязан скрывать от людей, кто ты есть на самом деле. На работе в полиции ты будешь числиться официально, параллельно являясь агентом управления. Ты будешь вести любые дела, в том числе и не связанные с визардами. Но нарвавшись на дело, в котором замешаны визарды, ты имеешь право сослаться на секретность. И если у участка, в котором ты числишься, возникли вопросы, то ты напоминаешь им, что назначен на это место приказом, даёшь телефон начальства в управлении и просишь разбираться без тебя. И так везде – у управления есть свои агенты в больницах, юридических фирмах, полиции. Ранили визарда? Его везут в больницу к конкретному врачу – визарду, осведомлённому об особенностях пациента. Намечается судебное разбирательство, в котором убит или убийца визард? Соответственно, судьёй будет агент управления. Убили визарда, или визард убил? Дело ведёт полицейский – агент управления. Практически везде система одна и та же, за исключением армии и спецслужб. Там визардам не нужно притворяться людьми и скрывать свои особенности, поскольку люди этих профессий и без того владеют секретной информацией. Так как работа управления финансируется государством стран, агенты управления могут получать полицейские и арамейские звания вне очереди – они будут официальными. Для сотрудников Укуса выделяется отдельная упрощённая система присвоения воинских и полицейских званий за счёт специальной подготовки.