Текст книги "Лабиринт страсти"

Автор книги: Диана Першинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Хэлли, не находя слов, просто смотрела на Марка. Ей было нелегко раскрыться перед ним и сказать о самом сокровенном – о своих чувствах, еще труднее сказать, что она готова к любви физической. Хэлли понимала: мужчины часто получают отказы, и будет только справедливо, если и женщин не минет сия участь.

И пусть Хэлли с опаской сделала этот шаг, но в результате она не сомневалась. В конце концов, она заговорила его словами, ведь он в том же самом убеждал ее – неужели это было лишь неделю назад?

И после того, как она открыла ему свое сердце, себя целиком, вывернула душу, он отвергает ее...

– Что, прости? – переспросила она наконец.

Он выразительно покачал головой.

– Не могу передать, как мне жаль. Боже, Хэлли, я хочу тебя. Ты даже представить себе не можешь, как я хочу. Но это будет неправильно. Ничего не изменилось. Я все так же планирую уехать. И если мы будем... близки, то это погубит нас обоих.

Тогда не уезжай! – хотела прокричать Хэлли в ответ. Останься здесь.

Но Хэлли не хотела умолять его, тем более она уже и так потеряла остатки гордости.

Она облокотилась на раковину и с сарказмом произнесла:

– Мне как всегда повезло. Сделать предложение человеку, который решил проявить благородство!..

Хэлли закрыла глаза рукой и покачала головой. Марк вскочил со стула и подошел к ней.

– Пожалуйста, не плачь.

– Я не плачу. Просто устала. В жизни не чувствовала себя такой измотанной.

Он положил руку на ее плечо.

– Но ты была восхитительна. Ты такая смелая.

– Что-то не вижу, чтобы смелость принесла мне что-нибудь хорошее. Я уже начинаю думать, что никогда не найду человека, который полюбит меня.

Он сжал ее плечо.

– Перестань! Даже думать не смей, что это связано с тобой или что тебя никто не любит. Это не так. Тебя очень любят, я никогда еще не встречал такого человека, как ты.

Но ты же меня не любишь.

Отвернув голову, Хэлли сцепила зубы, чтобы ненароком не вылетели эти слова, – ведь иногда она бессознательно размышляла вслух. Марк начнет жалеть ее, а она просто не вынесет жалости с его стороны.

Свободной рукой Марк взял ее за другое плечо и развернул так, чтобы видеть ее лицо.

– Дело во мне, – прорычал он. – Это я испорчен. Меня воспитали в холодном доме с жесткой дисциплиной. И оттуда я сразу пошел в армию. Мне неизвестно, как любить правильно. Дело не в тебе, дело во мне.

Она убрала его руки, пока его сильные пальцы не оставили синяков.

– Послушай, почему бы тебе просто не уйти? Я думаю, что мы оба уже достаточно сказали.

– Но...

– Марк, пожалуйста. Я устала.

Он не сводил с нее глаз еще пару минут, и она знала, что он хочет что-то добавить.

Но ведь он уже все сказал, разве не так?

Он кивнул и вышел прочь.

– Эй, это не мой заказ.

Хэлли посмотрела на тарелку. На ней лежали омлет и булочка.

– Простите.

– Я заказывал овсяные лепешки, – сказал раздраженный клиент, – а не яйца.

– Извините, пожалуйста, сэр, я это забираю и сейчас принесу ваш заказ.

Проходя мимо одного из столиков по дороге на кухню, Хэлли услышала голос еще одной клиентки, беременной женщины:

– Мисс, я жду свой омлет уже давно.

– А вот и он, – откликнулась Хэлли, ставя тарелку перед ней.

– А где мои свежие тосты? – спросил супруг женщины.

– Будут через пару минут. – Она попыталась улыбнуться, но чуть не всхлипнула и быстрым шагом пошла на кухню. Там поймала за руку одну из официанток и попросила: – Марджи, пожалуйста. Овсяные лепешки, столик номер семь, и французские тосты на номер десять. Я сейчас приду.

Чтобы не опозориться у всех на виду, она выбежала на улицу из боковой двери, прислонилась к трубе, закрыла лицо руками и расплакалась.

Все шло не так, и она не могла ничего исправить. Обычно, что бы ни происходило в ее личной жизни, на нее всегда можно было положиться и обязанности свои она выполняла четко. Но теперь не справляется даже с этой работой.

Прошло уже несколько дней после их разговора с Марком, а Хэлли все не могла сосредоточиться и собраться. Как будто она была сама по себе, а голова – сама по себе, и мысли бродили в неизвестном направлении. Хэлли потеряла контроль над собой, перестала улыбаться. Иногда ей даже казалось, что жить больше не стоит.

– Хэлли?

Тоненький голосок, раздавшийся над ухом, принадлежал Трейси. Она недавно начала работать в «Яве» в утреннюю смену, чтобы заработать денег и доказать сестре, что она тоже может быть надежным, самостоятельным человеком.

Повернувшись к ней спиной, Хэлли покачала головой.

– Со мной все нормально, – сказала она сквозь слезы. – Иди обратно, или Мэг сейчас будет спрашивать, что стряслось.

– Так это она послала меня сюда. Мэг очень переживает за тебя. И я тоже.

– Не волнуйся. Иди обратно.

Трейси и слушать не хотела. Она обошла сестру с другой стороны, чтобы увидеть ее лицо.

– Что случилось? Скажи мне, пожалуйста. Дело в Марке?

От его имени стало больнее, и Хэлли снова залилась слезами.

Трейси обняла ее и прижала к себе.

– Все хорошо. Я здесь, рядом с тобой.

Ирония судьбы, подумала Хэлли. Обычно она предлагала кузине руку помощи и надежное плечо, когда той было худо, и вот теперь Трейси утешает ее. Но в объятиях сестры было хорошо и спокойно, и Хэлли не стала прогонять ее.

Когда всхлипывания начали утихать, а волна эмоций потихоньку спадать, Хэлли оторвала заплаканное лицо от плеча Трейси и улыбнулась ей.

– Спасибо, мне это было необходимо.

Двоюродная сестра с пониманием смотрела на нее.

– Это все из-за Марка? – повторила она свой вопрос. – Я слышала, как ты плачешь ночью, но боялась спросить. Если хочешь, расскажи мне. Я все могу понять – и про мужчин, и про боль.

Несмотря на слезы, Хэлли усмехнулась.

– Не сомневаюсь. Нам обеим не везет на этом фронте.

– Да. Ты всегда слишком тщательно выбирала мужчин, а я, наоборот, была слишком неразборчива. Ты любишь его, да? – Когда Хэлли кивнула, Трейси улыбнулась: – Ну так скажи ему об этом.

– Я уже сказала.

– И что он ответил?

– Не то, что я хотела услышать.

У Трейси вытянулось лицо.

– Ох, – вздохнула она.

– Да. И вряд ли у этой истории будет счастливый конец.

– О, Хэлли, – теперь Трейси чуть не плакала, – это так печально.

Хэлли обняла ее и прижала к себе.

– Да, иногда жизнь такова. А нам остается лишь бороться и жить дальше. Пойдем. Пора работать.

Марк постучал пальцами по столу, потом повернулся в кресле, чтобы посмотреть на океан. Вид из окна – одно из преимуществ его работы: залитый солнцем утес над океаном, на котором стоит единственная монтерейская сосна. Бывая в городе, он часто смотрел в окно, когда его обуревали тяжелые мысли. В этом пейзаже было что-то успокаивающее и вечное. Он восстанавливал его силы, помогал настроиться на рабочий лад.

Но не сегодня.

Марк был не в духе, раздражен.

Он не видел Хэлли с того дня, как она предложила ему себя. В «Яву» он больше не ходил. Выбрал какой-то другой ресторанчик, не отличающийся ни дружелюбным персоналом, ни хорошей едой, к которой он привык.

Марк был трусом, здесь сомнений не возникало. Он не смел смотреть ей в глаза, не мог вынести ее милого присутствия, не мог пережить воспоминаний о том, через что ему пришлось пройти.

Марк сказал себе, что сделал правильный выбор, но что-то тут не ладилось. И он не имел ни малейшего представления, что делать дальше.

Ему хотелось выполнить свое обещание, но никакого продвижения в поисках ее альбома для вырезок не было. Мэдисон исчез. Марк ездил в квартиру Гаса в Сан-Франциско, но не нашел его там.

Так как Мэдисона осудили условно, Марку было положено уведомить об этом полицейского, занимающегося делом Гаса, чтобы тот докладывал обо всех его перемещениях. Но полицейский тоже куда-то пропал. Марк распорядился выписать на Мэдисона ордер, но вряд ли перегруженный полицейский участок будет искать одного-единственного бывшего осужденного, который не совершал преступления.

Воспоминания терзали сердце Марка. Он не мог позволить себе любить Хэлли и не мог найти то, что было дорого ей больше всего на свете. Она назвала его благородным. Ха. Он себя чувствовал абсолютно никчемным.

Стук в дверь прервал его размышления.

– Войдите, – сказал Марк, поворачиваясь в кресле к столу.

Лен Бейкер, мэр города, вошел в кабинет, широко улыбаясь.

– Лен, – поприветствовал его Марк, довольный хоть какой-то перемене. – Что привело тебя сюда? Возьми стул.

Лен сел напротив него.

– У меня не очень много времени. Я только что был у Маккинни. Он уже в реабилитационной палате.

– Я рад, что ему лучше.

– Да, но дело не только в этом. Он наконец-то принял решение. Совершенно определенно решил уйти на пенсию.

– Понятно.

– Нам нужно назначить на его место нового начальника полиции. Ты уже говорил мне, что для тебя это только временная работа, но тем не менее городской совет велел мне довести до твоего сведения, что ты отлично справляешься со своей работой, капитан.

– Лен, сколько раз тебя можно просить называть меня просто по имени?

– Уверен, еще несколько раз скажешь и я привыкну. Так как тебе предложение? Может, сделаем эту работу постоянной?

Марк был несколько озадачен.

– А что насчет Коя и Джонсона? Я уверен, они все еще метят на это место.

– Думаешь? Джентльмены, проходите, – позвал Лен.

Беннетт Кой и Фрэнк Джонсон зашли в кабинет. Очевидно, они ждали за дверью.

– Кой, Джонсон, – кивнул Марк, приветствуя коллег.

– Добрый день, шеф, – поздоровались они.

Оба были высокие, мускулистые, каждому за сорок, у одного волосы уже седели, у другого намечалась лысина.

– Я бы предложил вам сесть, – сказал Марк, – но все места уже заняты.

– Все в порядке, – ответил Джонсон.

Лен с улыбкой кивнул на Марка.

– Расскажите шефу, о чем мы с вами говорили.

Кой всегда причинял ему больше неприятностей. Его поведение было порой высокомерным и несговорчивым, так что Марк удивился, когда тот начал:

– Ну, сэр, мы с Ларри обсудили кое-что и пришли к выводу, что лучшего человека, чем вы, на эту должность не найти.

– Вы тут всего месяц, – вставил Джонсон, – но с вашей подготовкой, с вашим опытом – вы же служили в морской пехоте – справитесь лучше нас. Люди слушают вас. Вы и строгий, и справедливый.

– Возможно, однажды кто-то из нас и захочет занять ваше место, – добавил Кой с оттенком привычной заносчивости, – но сейчас мы видим, откуда ветер дует, так что за нас можете не переживать. Мы хотим, чтобы вы остались.

Джонсон, более тонкий дипломат, сердито посмотрел на сослуживца.

– Если же вы захотите перейти на другую работу, мы поддержим ваше решение.

Марк поставил локоть на ручку кресла и задумчиво потер лицо. Все было совершенно неожиданно, и он не знал, как к этому отнестись. Он посмотрел на улыбающегося Лена, потом на лица двух офицеров, которым, очевидно, посоветовали смириться и принять неизбежное.

– Спасибо, коллеги, – сказал он и кивнул, отпуская их, потом добавил сухо: – Я ценю ваш вотум доверия.

Кой и Джонсон ушли, оставив Марка наедине с Леном.

– Ну что? – выжидательно спросил мэр.

Марк смотрел на него, осмысливая стремительно развивающиеся события.

– Я даже не знаю, Лен, – произнес он наконец.

Его друг помрачнел.

– Хм. Я догадываюсь... то есть... В общем, мне казалось, что ты так здорово здесь устроился. Я думал, тебе здесь нравится.

– Да, мне здесь нравится. Это замечательный город.

– И, кажется, ты общаешься с Хэлли Фицджеральд, – подмигнул Лен. – До меня дошли кое-какие слухи.

Марк заерзал на стуле.

– Что бы ты там ни слышал, мы с Хэлли просто друзья.

– А-а, друзья, – улыбнулся мэр. – Все понятно.

В этот момент Марк вдруг осознал, что он действительно думал о Хэлли, как о друге. Несмотря на то, что было между ними. Может, со временем удастся наладить их дружбу. Она обладала важными качествами, была терпеливой, надежной, на нее всегда можно было положиться. Марк вспомнил некоторые их разговоры, где она показала, что хорошо умеет слушать и не делать поспешных оценок.

Лен поднялся.

– Я вот что тебе скажу, – сердечно начал он, – время у нас есть. Ты подумай еще пару дней.

– Но...

– Подожди, подожди, – отмахнулся Лен от его возражений. – Важные решения никогда не принимаются впопыхах. Ну, мне надо бежать.

И он закрыл за собой дверь.

Марк попытался заняться какой-то бумажной работой, но энергия внутри него требовала выхода и рвалась наружу. Сказав секретарю, что вернется через час или чуть позже, он поехал домой, взял шлем и вывел из гаража свой мотоцикл. Через пару минут он уже мчался по холмам к востоку от города, потом свернул на старую дорогу, где все еще возили лесоматериалы. Эту дорогу Марк нашел, когда катался здесь пару дней назад.

На вершине горы он остановился и огляделся вокруг. С высоты перед ним расстилалось живописное зрелище. Короткий осенний день был светел и ясен, в небе не виднелось ни одного облака. Внизу вырисовывался элегантный полуостров Монтерей, острые скалы Большого Залива, несколько маленьких прибрежных городков, наподобие Промиса. Вряд ли этот вид мог сравниться с чем-либо, что Марк видел в жизни. И что может еще желать человек? – спросил он себя.

И где еще в мире он может найти женщину, подобную Хэлли? Такую, которая заставляла бы его смеяться, отвергала, изумляла и совершенно его не боялась? Такую, которая, если бы он дал ей хоть долю шанса, с радостью родила бы ему детей и создала уютный дом?

Но ведь у него столько планов, столько мечтаний! Он ценил свою свободу.

А за свободу всегда приходится платить. Может, цена свободы равна любви, принесенной ей в жертву?

Ответов Марк не находил. Вопросы роились в его голове. Встревоженный, он направился обратно в город. Прежде чем вернуться на работу, нужно было навестить еще одно место.

– Нет, Гас, я серьезно. Я с тобой не поеду. А теперь уходи.

Хэлли посмотрела на кузину, упрямо скрестившую руки на груди. Перед Трейси стоял Гас Мэдисон, худой, бородатый, агрессивно настроенный. Вместо того, чтобы уйти, он зашел в гостиную.

– Ну, Трейс. Ты же знаешь, что хочешь этого.

– Нет, не хочу, – Трейси повысила голос. – Ты лгал мне, ты втянул нас обоих в неприятности. Ты не нравишься мне больше.

– Тише, Трейс, – сказал Гас, подходя к ней и протягивая руки. – Я такой путь проделал, чтобы приехать сюда за тобой. Ты же несерьезно все это говоришь. Поехали со мной. У меня полно планов, и я хочу, чтобы ты была со мной.

– Что именно в слове «нет» тебе не ясно? – поинтересовалась Хэлли. Стоя у камина, она наблюдала за разговором кузины и ее бывшего приятеля и старалась не вмешиваться. Но этот парень, казалось, не понимал разумных доводов.

– Ты вообще заткнись, стерва, – огрызнулся Мэдисон, повернувшись к камину. – Это ты все начала, отказавшись дать Трейс ее деньги.

– Эй, – возмутилась Трейси, – как ты смеешь так разговаривать с ней!

– Но, Трейс, – протянул он снова и схватил ее.

Она выбралась из его объятий и подбежала к Хэлли.

– Убирайся отсюда, Гас Мэдисон, или нам придется вызвать полицию.

– Вы не посмеете, – ухмыльнулся он, снова хватая ее за руку.

– Хэлли! – закричала она, когда преступник потащил ее к двери.

Хэлли лихорадочно искала что-нибудь, чем можно было бы его ударить. Взгляд остановился на старой вешалке, стоявшей у двери. Он метнулась к ней, подняла ее, словно бейсбольную биту и приказала:

– Отпусти ее!

Но Гас не обращал на нее внимания, продолжая тащить Трейси из дома.

– Ну пойдем же! – ревел он.

– Ты сам напросился, – взвизгнула Хэлли и опустила тяжелую вешалку на его плечо.

Мэдисон выпустил руку Трейси и упал на пол. Через миг он поднялся и бросился на Хэлли. Она размахнулась и на этот раз попала вешалкой ему по голове. Он упал и уже не поднялся.

– Что тут, черт возьми, происходит?

Хэлли и Трейси одновременно повернули головы и увидели в дверном проеме Марка.

– Марк! – воскликнула Хэлли и, уронив вешалку на пол, подбежала к нему. Он обнял ее.

– Он угрожал мне, – сказала Трейси, глядя на неподвижную фигуру Гаса Мэдисона, распластавшегося на полу. – О господи, Хэлли, ты его убила?

В этот момент Мэдисон застонал. Держась за голову, он попытался сесть, но Марк отстранил Хэлли, подошел к Гасу и поставил ногу ему на грудь.

– Как раз тот, кого я ищу, – спокойно сказал он.

– Эй, больно, – заскулил Мэдисон, глядя на него с испугом.

– Неужели?

– Убери ногу.

– Сначала объясни мне, что ты тут делаешь.

– Он хотел меня похитить, – объяснила Трейси.

– Да? – подозрительно спросил Марк, подняв одну бровь.

– Ты, убери ногу, – запротестовал Мэдисон. – Мне дышать тяжело.

– Хочешь, чтобы я тебя отпустил?

– Да, черт побери, я сейчас задохнусь.

– Для начала скажи, где альбом для вырезок, а там посмотрим.

– Что еще за альбом?

Марк равнодушно посмотрел в сторону, потом бросил Хэлли:

– Леди, у вас кофе не найдется? Кажется, я задержусь на некоторое время.

– Послушайте, я понятия не имею, что за альбом вы имеете в виду. Я его в глаза не видел.

– Врет! Он мне его по телефону описывал, – вспомнила Хэлли.

Зверски рыкнув, Марк поднял Мэдисона за футболку с пола. Парень был ниже и легче его. И тут Марк вперил в него такой взгляд, что даже Хэлли стало страшно. Гас задрожал.

– Ладно, ладно, – сказал он, поднимая руки. – Я выбросил его.

– Что ты с ним сделал? – угрожающим тоном переспросил Марк.

– Я взял его по ошибке, думал, это что-то ценное. Я выкинул его на обочину.

Марк сделал шаг в его сторону. Гас попятился.

– Где именно?

– Возле выезда к Харбору.

Марк кивнул, потом запустил руку в задний карман брюк и вытащил наручники. В считанные секунды надел их на Гаса.

– Трейси? Хэлли? Может, в этот раз вы согласитесь дать показания против него? Начнете с нападения и попытки похищения.

– Уверена, что да, – Трейси подбежала к сестре, и они обнялись.

Марк достал телефон, позвонил в участок и отдал какие-то распоряжения. Когда за Мэдисоном приехали и забрали его, Марк подошел к Хэлли и позвал ее с собой:

– Пойдем.

– Так точно, сэр, – сказала она, полная решимости идти за ним хоть на край света. Ее герой пришел ей на помощь.

Во дворе стоял его мотоцикл. Он протянул ей шлем, и они тронулись.

Хэлли обнимала его и прижималась к нему, пока они ехали по городу, потом свернули на узкую дорогу, плавно переходящую в авеню 101. Хотя его спина надежно закрывала ее, ветер все же дул в лицо, но Хэлли знала, что она в безопасности. Он никогда не позволит, чтобы с ней что-нибудь случилось.

Выехав к Харбору, Марк остановился и окинул взглядом местность. Кругом, сколько хватало глаз, расстилались заброшенные поля, замусоренные брошенными машинами и другим хламом.

– Господи! – прошептала Хэлли в отчаянии.

Но Марк не сдавался. Он завел мотор.

– Я буду ехать медленно. Ты смотри внимательно. Какого он был цвета?

– Белый, выцветший, на обложке роза.

Какое-то время казалось, что это безнадежно. Они проезжали груды мусора: старые пылесосы, бумаги, игрушки. Вдруг Хэлли встрепенулась.

– Вон! – закричала она. – Подъезжай ближе к тому кусту.

Он остановился у низкорослого растения, и Хэлли спрыгнула на землю.

– Марк! Это он! – Она нагнулась и подобрала большой массивный альбом с обложкой из белой тисненой ткани и желтой розой, вышитой на ней. Марк смотрел, как Хэлли перелистывает страницы. – Некоторых фотографий не хватает. Наверное, они выпали. Но вот на месте фотография свадьбы моих дедушки и бабушки. А вот моя мама на крестинах. О, Марк. – Она смотрела на него полными слез глазами. Это были слезы счастья. – Спасибо.

Он выпрямился, испытывая чувство гордости и радости.

– Завтра я приеду сюда с волонтерами, мы прочешем район. Уверен, что отыщем большинство фотографий.

– О, Марк, – только и могла повторить Хэлли. Прижав альбом к груди, она подошла к нему и опустила голову на его плечо.

Марк закрыл глаза и мысленно поблагодарил Бога, в которого, он уже и сам не знал, верит или нет.

Хэлли была так погружена в свои переживания, что только теперь заметила, что Марк дрожит. Она подняла голову и удивленно посмотрела на него:

– Что случилось?

Он помолчал, потом ответил:

– Просто я испугался.

– Ты? Испугался?!

– Когда я подъезжал к твоему дому, то услышал, как Гас угрожает вам. Я испугался, что опоздаю. Думал, у меня сердце остановится.

– О, Марк.

– Хэлли.

Он забрал у нее альбом и положил его на сиденье мотоцикла, потом обнял ее, и они долго так стояли посреди поля брошенных вещей.

Уже не в первый раз этот человек питал Хэлли силой. Она столь многим была ему обязана. Он сделал ей невероятный подарок – вернул ее воспоминания.

– Знаешь что? – прошептал Марк в ее волосы.

– Что?

– Я тебя люблю.

Она подняла голову и посмотрела на него во все глаза, открыв от удивления рот.

– Я так боялся потерять тебя, что чуть не умер, – улыбнулся Марк, и Хэлли показалось, что в его необыкновенных глазах сверкнула слеза. – Я думаю, что это любовь.

Ее обуяла радость, такая неистовая, что Хэлли могла просто взлететь к небесам.

– Да, похоже на то.

– Я хочу принять твое предложение. – Он намотал ее локон на палец.

– Какое?

– Завязать роман с благородными намерениями.

– Роман с благородными намерениями, – повторила Хэлли.

– Я бы попросил тебя выйти за меня замуж прямо сейчас, – честно признался он, – но думаю, что еще слишком рано.

– 3-з-замуж? – Она опять открыла рот от удивления. Прекратятся ли чудеса рядом с этим мужчиной? – Не помню, чтобы я что-то говорила о свадьбе.

– Зато я решил заговорить об этом.

– Но как же твои планы?

– Они изменились. – Марк взял ее за руки и продолжал: – Говорю тебе, Хэлли, как только я понял, сколько ты для меня значишь, передо мной словно новый мир открылся. Все осталось в прошлом. Я думал, что хочу путешествовать. Но я уже достаточно повидал мир, когда был военным. Всю свою сознательную жизнь я боялся обосноваться на одном месте. Думал, что мне не хватает свободы, и был на самом деле жалок, хотя не понимал этого.

– О, Марк. – Она провела пальцами по его щеке. Сейчас этот большой, сильный мужчина выглядел таким ранимым, таким открытым, что ей казалось, будто сердце вот-вот разорвется от нежности к нему.

– Чего мне не хватало, так это не свободы, – продолжил он, – а решимости позволить самому себе остаться в одном месте и жить там. Эта... пустота тянется за мной уже много лет. Сколько помню, я всегда себя чувствовал изгоем, аутсайдером. Но я сам ограждал себя от людей. А ограждал, потому что знал: все равно уеду.

– Да, – мягко сказала Хэлли.

Марк отпустил ее руки, посмотрел вдаль.

– И вот я подумал. А что если мне попробовать в этот раз стать другим? Попробовать жить, как все, нормально, на одном месте? Жениться, обзавестись детьми, купить дом. – Он нахмурился. – Хотя я все еще боюсь, что из меня выйдет плохой отец.

– Ты будешь замечательным отцом.

– Ну да, но ты же знаешь, я иногда выхожу из себя.

– И я знаю, что ты прекрасно себя контролируешь. Я тебя не боюсь, значит, наши дети тоже не будут бояться.

Он нахмурился еще сильнее и с укором посмотрел на нее.

– А почему ты меня не боишься? Ты видела, как Гас чуть в обморок не упал от страха? Почему на тебя это не действует?

Она засмеялась:

– А ты бы этого хотел?

– Да. Нет. – Он помолчал, потом уверенно сказал: – Нет.

– Вот именно поэтому я тебя и не боюсь. Я же знаю, что ты несерьезно. Со мной по крайней мере, потому что не хочешь меня испугать. Ты нежный, Марк Валкотт.

– Черт! – шутливо выругался он. – Ты видишь меня насквозь.

– Разве ты этому не рад? – Она притянула к себе голову Марка и поцеловала его.

Он провел губами по ее лицу, носу, лбу.

– Я решил жить в Промисе. Мне предлагают остаться на этой работе. Постоянно.

– Это здорово! – воскликнула она.

Марк снова поцеловал Хэлли, взял ее лицо в свои ладони и улыбнулся.

– Значит, ты будешь моей девочкой? Моей любимой, моей женой?

Она улыбнулась ему в ответ, расслабленная и счастливая.

– Буду, буду. Навсегда.