Текст книги "Невеста по каталогу"

Автор книги: Дейзи Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

И вот...

– Ты уверена? Не ошибаешься? Есть вещественные улики? А может...

– В том-то и дело! – взорвалась Кейт и тут же, забыв, что Леди уехала на встречу с директором рекламного агентства, бросила опасливый взгляд на ее дверь. – В том-то и дело, что улик нет! Есть только подозрения. – Она шмыгнула носом, и я тут же, механически, протянула ей салфетку. – И еще... он как-то странно себя ведет.

– Подожди. Не волнуйся. Во всем нужно разобраться. А что касается странного поведения, то ему могут быть десятки объяснений.

– Объяснений? За последние две недели он трижды опаздывал на ужин. Говорит, что занимается важным проектом.

– Это легко проверить.

Кейт загнула палец.

– Во-вторых, у него пусто в карманах. Ты знаешь Ника, аккуратностью он никогда не отличался, таскал в карманах и счета, и ключи, и пилочку для ногтей. А теперь – ничего. Как будто специально все выгребает, чтобы случайно не притащить что-то лишнее.

Я пожала плечами.

– Странно, но неубедительно.

– Идем дальше. – Она заложила третий палец. – Раньше, возвращаясь домой, он всегда первым делом бежал к дочери. Теперь же идет сначала в ванную и только потом к ней.

– Ну... – начала я, но Кейт только махнула нетерпеливо рукой и бросила на весы четвертый аргумент.

– Его совсем ко мне не тянет.

Это было уже серьезно. Женщина всегда чувствует, когда перестает быть желанной, и я прекрасно понимала, как задело Кейт именно это обстоятельство. Она всегда была очень сексуальной девушкой, и жадные взгляды мужчин доставляли ей такое же удовольствие, как аплодисменты актрисе. В какой бы компании мы с ней ни оказывались, представители сильного пола в первую очередь замечали именно ее. Когда-то я досадовала и даже злилась на Кейт, но после нескольких не слишком приятных инцидентов с ее поклонниками, поняла: красота таит в себе немалую опасность.

– Что мне делать, Лиз? – Она подняла голову и посмотрела на меня блестящими от нахлынувших слез глазами.

– Прежде всего успокоиться и взять себя в руки. Ты не пыталась поговорить с ним?

– Поговорить? О чем? Спросить, почему он не хочет меня? Как ты себе это представляешь?

Я вздохнула. Да, ситуация непростая, но и не трагическая.

– Ты упомянула, что прибавка бы не помешала...

– Да. Понимаешь, если мы разведемся... – Наверно, на лице у меня что-то отразилось, потому что Кейт не договорила. – А чему ты так удивляешься? Если у него другая, это единственный выход. Я не буду делать вид, что ничего не замечаю. И делить мужа с кем-то не собираюсь.

Я взяла ее за руки.

– Послушай, Кейт, не надо спешить с выводами. Завтра мы с Кристой улетаем в Мексику, а когда вернемся, я что-нибудь придумаю. По крайней мере обещаю, что ситуацию с Ником мы проясним. А ты, пока меня не будет, помоги с Доусоном, ладно? Если Манфреди не отзовется, свяжи его с Жаклин Роллинг.

Кейт кивнула, осторожно промокнула глаза салфеткой и растянула губы в улыбке.

– Лети спокойно и не забивай голову этим Доусоном. В крайнем случае, если бедняге так уж приспичило жениться, предложу ему себя. – Она вскочила с кресла, выпорхнула на середину приемной и покружилась перед зеркалом. – Как несправедливо устроена жизнь! Я плачу деньги, чтобы избавиться от этих чертовых двенадцати фунтов, а кому-то их катастрофически недостает!

В аэропорт я приехала за пятнадцать минут до начала регистрации и с одной лишь сумкой, которая должна была пройти по категории ручной клади. Помещалось в нее только самое необходимое: минимальный парфюмерно-косметический набор, скромная аптечка, смена белья и костюм с туфельками, переодеться в которые мне надлежало еще в самолете, поскольку по прибытии нам предстояло сразу отправиться на встречу с клиентами и лишь потом, если не удастся решить все вопросы в течение одного дня, отбыть в отель.

День выдался жаркий, и я уже представляла, как буду выглядеть после двух часов полета: потная, растрепанная, разгоряченная. А ведь меня ожидает встреча с самим Рафаэлем Каттером, мужчиной, которого одна половина человечества готова обожествлять, а другая проклинать. Конечно, я должна произвести на него самое приятное и уж по крайней мере не отталкивающее впечатление. Миллионная сделка, как говаривала частенько Криста, не должна сорваться только из-за того, что ты не выспалась или не подобрала правильный костюм, что у тебя болит голова или выскочил прыщик на носу. Профессионал тем и отличается от любителя, что умеет предвидеть худший вариант развития событий и подготовиться к нему должным образом. Если женщина не может подняться из кресла, не продемонстрировав присутствующим свои трусики, ей в нашем бизнесе делать нечего.

Криста поднялась в салон в числе первых, пока я раздумывала, не взять ли в дьюти-фри бутылочку восхитительного пуэрто-риканского рома пятнадцатилетней выдержки. Стюардесса у трапа, одарив меня ядовитой улыбкой, поинтересовалась, не желаю ли я сдать сумку в багаж.

– Нет, – отрезала я.

– Но она не поместится в отделение для ручной клади и только будет вам мешать. Вам и другим пассажирам. В случае экстренной эвакуации...

– Не пугайте меня экстренной эвакуацией, – ответила я. – А сумка останется со мной, потому что вы уже дважды теряли мой багаж.

Наверно, наш спор продолжился бы – не знаю почему, но мне постоянно попадаются скандальные стюардессы, – если бы за мной не стояли еще две дюжины пассажиров, из которых как минимум половина были готовы присоединиться к беседе, причем в подавляющем большинстве на моей стороне – простой народ всегда объединяется против корпораций.

Возле Кристы уже крутился сомнительного вида джентльмен неопределенного возраста.

– Я лечу в Мексику уже в третий раз и прекрасно знаю все лучшие места, так что...

– Прошу прощения, – мило улыбнулась я, наступая ему на ногу. – Здесь так тесно.

– О, вы с дочерью. – Он окинул меня оценивающим взглядом. Криста собралась было что-то сказать, но я без всякого сожаления растоптала пробивающиеся ростки курортного романа.

– И с папой. – Я повернулась к Кристе. – Мама, ты приняла таблетки? И, пожалуйста, приготовь пакет. В прошлый раз тебя так ужасно вырвало на соседа.

Криста лишь покачала молча головой – возможно, я и повела себя чересчур резко и бесцеремонно, но одна из главных моих задач в пути заключалась в том, чтобы защищать ее от докучливых попутчиков, так что формально я была права.

– Какая муха тебя укусила? – спросила она, когда мы наконец заняли свои места: Леди у прохода, я возле иллюминатора.

– Сразу три, – ответила я. – Во-первых, у нас опять отключили горячую воду, во-вторых, у меня сломался каблук в туфлях, за которые я только два месяца назад отдала чуть ли не триста долларов. И, наконец, в-третьих, Глория Манфреди так и не вышла на связь.

– Та самая Глория, которую ты порекомендовала этому... как его...

– Марку Доусону. Он уже звонил и изъявлял недовольство. Я принесла извинения, посоветовала обратиться к Кейт и дала координаты второй кандидатки, Жаклин Роллинг.

– Той рыженькой? – Годы годами, а на память Кристе грех обижаться. – Сомневаюсь, что у них что-то получится. Она показалась мне чересчур легкомысленной, а он, насколько я поняла с твоих слов, мужчина серьезный.

Я пожала плечами.

– Кто знает? В таких делах никогда ничего нельзя сказать заранее. Химия...

– Чепуха, – с неожиданной и нехарактерной для нее раздражительностью оборвала меня Криста. – Если бы все отношения строились только на химии, как ты говоришь, человечество давно бы исчезло.

Я настолько опешила, что даже не смогла ничего ответить. Вообще, Кристу иногда прорывало. Обычно спокойная, даже невозмутимая, добродушная и приветливая, она становилась вдруг жесткой, нетерпимой, суровой. Случалось это превращение без каких-либо видимых причин и продолжалось от нескольких минут до получаса. Придя в себя, Криста никогда не извинялась, но мы с Кейт видели – она переживает случившееся.

В наше время тайну сохранить практически невозможно. Еще полвека назад человек, переехавший из Портленда в Сан-Антонио, мог рассчитывать, что на новом месте о его прошлом никто не узнает. С появлением Интернета ситуация изменилась радикально: если вы организовали финансовую пирамиду в Окленде и попытались укрыться в Буффало, вас найдут, изобличат и посадят на скамью подсудимых.

Мы с Кейт несколько раз старались навести справки о прошлом своей работодательницы, но так и не нашли ничего конкретного. Складывалось впечатление, что Криста Бергман родилась примерно одиннадцать лет назад, в Калифорнии, а потом перебралась в Сарасоту Ева, работавшая с Леди еще до меня, рассказывала, что вроде бы когда-то она жила то ли в Чикаго, то ли в Детройте, была замужем и даже родила дочь, но потом все ее близкие погибли.

Поскольку сама Криста никогда своего прошлого не касалась, мы тоже эту тему не поднимали, а если и обсуждали между собой, то лишь после таких вот «затмений», как называла ее срывы Кейт.

На этот раз до срыва дело, впрочем, не дошло. Криста взяла себя в руки и, неискренне улыбнувшись, потрепала меня по руке и достала из сумочки «Харперс базар».

Есть люди, утверждающие, что спокойно переносят перелеты. Я им не верю. Человек, если верить эволюционистам, произошел от обезьян, которые ходили по земле, а не скользили, раскинув крылья, под облаками. Так что в воздухе, на огромной высоте, ощущая под собой бездну в несколько миль и чувствуя себя совершенно беззащитным, каждый пытается прежде всего как-то отвлечься: одни пьют, другие болтают с соседом, третьи смотрят фильм, четвертые глотают таблетки. В отсутствие иных вариантов мне пришлось в третий раз посмотреть «Над подозрением» с Морганом Фрименом, Джином Хэкменом и Моникой Белуччи.

После окончания фильма до посадки еще осталось около двадцати минут. Переодеваться пришлось в туалете. Зато когда я вернулась на место, Криста удовлетворенно кивнула, улыбнулась и похвалила меня с выбором помады.

Мелочь, а приятно.

4

Складывая букеты – цветы следовало подбирать по оттенку лепестков и толщине стеблей, – Кейт никак не могла отвлечься, отгородиться от внешнего мира и полностью посвятить себя конкретной работе. Она сидела в прохладной рабочей комнате, температура в которой поддерживалась на оптимальном для цветов уровне. Работы оставалось на полчаса, когда звонок в дверь отвлек и от букетов, и от грустных мыслей, в которых ее муж, Ник, представал мерзким прелюбодеем и распутником.

– Прошу прощения, мистер Доусон. – Кейт на мгновение виновато опустила глаза. – Мисс Манфреди, по-видимому, куда-то уехала. По крайней мере дома ее нет, и телефон не отвечает. Ни домашний, ни сотовый. Мне очень жаль.

Марк Доусон кивнул, но сочувствия в его глазах Кейт не заметила.

– Я могу поговорить с мисс Уинслоу? – сдержанно спросил он. – Или с миссис Бергман?

– Мне очень жаль, но они улетели. По делам. Будут, наверно, дня через два. – Заметив тень раздражения на симпатичном лице клиента, Кейт поспешно добавила: – Но Лиз все устроила. Вы ведь отобрали пятерых, не так ли? Так вот она уже договорилась с Жаклин Роллинг.

– Жаклин Роллинг? Которая из них?

Кейт торопливо развернула приготовленную папку.

– Весьма симпатичная девушка. Когда вам удобно с ней встретиться?

Доусон ненадолго задумался.

– Видите ли, миссис Маршан, я взял недельный отпуск для решения этого вопроса и не имею возможности его продлевать. Не хотелось бы откладывать дело в долгий ящик, поэтому давайте свяжемся с мисс Роллинг и договоримся с ней на ближайшее время. О'кей?

– О'кей, – согласилась Кейт, снимая трубку и набирая номер. – Завтра вас устроит?

Клиент кивнул. Из трубки донесся бодрый голос Жаклин Роллинг.

– Где же я его видела? – пробормотала Кейт, закрывая дверь за клиентом. – Кто вы, мистер Доусон?

В том, что человек, обратившийся в брачное агентство с просьбой подыскать невесту, скрывается под вымышленной фамилией, не было ничего противозаконного или необычного, но Марк Доусон определенно напомнил кого-то, и это не давало ей покоя.

Конечно, ни специальной компьютерной программы, ни базы данных у нее не было, но их заменяли прекрасная память и логика. Логика помогла сузить сферу поиска: отбросив немногие развлекательные программы, участие в которых Марка Доусона представлялось весьма сомнительным, и фильмы, Кейт осталась с новостными программами. Память подсказала, что сегодняшний клиент как-то связан с неким трагическим происшествием. Но каким? Дальше память не шла. Оставалось только призвать помощь извне. К счастью, Кейт знала, к кому обратиться. Она пододвинула к себе телефон.

Кэш Тривейн работал в новостной редакции местной газеты и был давним поклонником Кейт. Жар юношеской страсти со временем поостыл, но сохранившегося тепла вполне хватало для поддержания доверительных дружеских отношений.

– Кейт? Рад тебя слышать. Сразу хочу сказать, если ты решила расстаться с Ником, мое сердце свободно.

Какой женщине, пусть даже и замужней, не приятно услышать такие слова?

– Мне нужна твоя помощь.

– Я весь к твоим услугам.

– Отлично, дело вот в чем...

Выслушав просьбу, Кэш немного помолчал, потом чуть слышно вздохнул.

– Ладно, присылай фотографию. Обещать ничего не могу, но что смогу сделаю. Это срочно?

– Я не хочу тебя отрывать, но...

– Понятно.

Отправив фотографию Марка Доусона, Кейт вовсе не рассчитывала на скорый ответ, однако Тривейн позвонил уже через два часа.

– Ну что? – нетерпеливо спросила она. – Обрадуешь или огорчишь?

– Обрадую, если согласишься со мной пообедать. – В голосе Кэша прозвучали нотки триумфа.

– Обед исключается, а вот ланч за мной, – мгновенно ответила она.

С другого конца линии долетел вздох облегчения.

– Прекрасно. Надеюсь, это случится не в будущей жизни.

– Нет, я собираюсь ударить по твоему счету до конца месяца, – смело пообещала Кейт.

– Тогда слушай. Более полную информацию я сброшу в течение часа – сейчас мои ребята ее собирают, – а пока коротко самое главное.

– Не тяни, Кэш, – подстегнула его Кейт, нетерпеливо постукивая ручкой по столу.

– Твоего Марка Доусона на самом деле зовут Стив Риордан.

Память Кейт сработала моментально, но останавливать Кэша она не стала.

– В новостях о нем говорили потому, что полтора месяца назад Стив Риордан был объявлен единственным наследником Джошуа Ханта.

– Того самого, который...

– Совершенно верно. Джошуа Хант – человек из первой сотни списка богачей «Форбса». Его сын, Джон Хант, погиб в прошлом году, катаясь на лыжах в Аспене. Смерть совершенно нелепая – парень спускался по вполне безопасной трассе, столкнулся с кем-то и ударился головой о камень. Шлема на нем не было. Потерял сознание, но быстро пришел в себя. За медицинской помощью обратились только сутки спустя, ему стало совсем плохо. Переправили на вертолете в частную клинику в Денвере, где Джон и умер, не приходя в сознание. Стив Риордан – племянник Джошуа. Тридцать три года, закончил Принстон, член совета директоров нескольких компаний. Обзавестись семьей не успел. Такие вот дела. Остальное прочтешь.

– Спасибо, Кэш.

– Всегда рад быть полезным. Спасибо, что не забыла.

– Ланч за мной. Серьезно. И... ценю твою сдержанность. Пока, я позвоню.

Не успела Кейт положить трубку, как Кэш Тривейн уже набрал внутренний номер. Дружба дружбой, но бизнес все же на первом месте. Он еще не знал, почему Кейт заинтересовалась Стивом Риорданом и почему тот скрывается под именем Марка Доусона, но связать кое-какие ниточки было не так уж трудно.

В дверь постучали через минуту. Человек, вошедший в кабинет Кэша, считался лучшим репортером не только в Сарасоте, но, пожалуй, и во всей Флориде. Правда, после нескольких громких скандалов ему пришлось уйти на время в тень, но ведь мастерство в тени не ржавеет.

– Проходи. – Тривейн указал жестом на кресло. – Садись и слушай. Я еще не уверен, но, похоже, в нашем болоте запахло крупной сенсацией...

Еще через четверть часа, когда дверь за репортером закрылась, Кэш снова снял трубку и позвонил главному редактору.

– Привет, Майк. Есть шанс зацепить крупную рыбу... Нет, удочки тут мало. Я уже вручил гарпун нашему лучшему охотнику. Надеюсь, у него получится. Сам понимаешь, придется потратиться.

В аэропорту Пуэблы нас, разумеется, никто не встречал. После нескольких неудачных попыток Кристе удалось дозвониться до Рафаэля Каттера и получить от него дальнейшие инструкции. Она отвернулась, скрывая досаду, захлопнула телефон и пожала плечами.

– Придется брать такси.

– Еще далеко? – спросила я, забрасывая на плечо свою сумку и помогая Кристе – ее оказалась легче моей.

– По словам Рафа, час езды. Будем надеяться, он не самый большой на свете оптимист.

Мне уже доводилось дважды бывать в Мексике, и, должна сказать, я успела влюбиться в нее по-настоящему.

В этой стране, как ни в какой другой, уживаются старина и современность, древние традиции и обычаи индейцев переплелись с католическими, мистицизм с рациональностью, а Интернет и мобильная связь не мешают тому, что кое-кто называет пережитками варварства.

Первый раз я попала в Мексику в самом начале ноября, когда мексиканцы отмечают День мертвых. Второго ноября они отправляются на кладбище, принося на могилы близких цветы, закуску и выпивку. Приглашенные музыканты исполняют любимые песни покойных. В общем, атмосфера царит скорее праздничная, чем унылая.

Примером сплава христианства и язычества может служить День почитания Девы Гваделупской, когда тысячи людей, как жителей столицы, так и приезжих, стекаются к храму ее имени, расположенному на холме Тепеяк в Мехико. Странно и трогательно смотреть на мексиканцев, входящих в базилику на коленях с венками и букетами из роз.

Почитание богинь, а также другие особенности этого праздника связаны с культом ацтекской богоматери Сиуакоатль, известной также как Тонацин, что означает «Наша мать».

Храм Сиуакоатль, стоявший на холме Тепеяк, был разрушен испанцами. Здесь, спустя менее 40 лет после того, как Колумб ступил на этот континент, индейскому юноше Хуану Диего, по преданию, явилась Дева Гваделупская и попросила его построить ей на этом месте храм.

Ацтеки относились к Сиуакоатль с особым благоговением. Ее изображали с длинными распущенными волосами и в белом одеянии. Вход в ее храм был настолько низким, что войти в него могли только на коленях.

В древние времена праздник в честь богини сопровождался принесением в жертву людей, танцами и торжественным шествием воинов, у которых «на руках, голове и шее были украшения из роз». Они оставляли эти украшения на верху храма в качестве приношений Уицилопочтли. Некоторым индейцам – причем многие были из Гватемалы – приходилось идти пешком более полутора тысяч километров, чтобы побывать на этом празднике.

А взять, к примеру, так называемый Карнавал мертвых.

Устраивают его поздней осенью, когда заканчиваются сельскохозяйственные работы и на поля слетаются тысячи птиц – полакомиться кукурузными початками. Владельцы сувенирных магазинов и лавчонок выставляют в витринах игрушечные скелеты, булочники продают традиционный «хлеб мертвых», украшенный берцовыми костями из муки и яиц. Повсюду можно купить игрушки, сладости и лакомства в виде загробной символики.

В приложениях к газетам публикуются так называемые стихи с иллюстрациями, на которых известные общественные деятели изображаются усопшими или на том свете. Дети бегают по улицам, выпрашивая у взрослых деньги «на черепушку», и показывают вещицы, сделанные своими руками: обычно это либо искусно склеенный картонный гробик, из которого выскакивает пляшущий скелет, либо выдолбленная тыква с отверстиями в виде глаз, носа и большого зубастого рта, внутрь которой вставляют зажженную свечу. Другие придумывают страшные истории об обитателях загробного мира и, надевая страшные маски, пугают на улицах прохожих. В богатых кварталах этот праздник напоминает американский Хэллоуин. Повсюду встречаются страшноватые сувениры: прыгающие и пляшущие скелеты из глины и проволоки; скалящие зубы черепа; веселые всадники на лошадях-скелетах. Многие молодые люди покупают эти игрушки в подарок возлюбленным. Другие предпочитают сахарные или шоколадные черепа с выведенными на лбу именами любимых – кондитеры делают их специально к этому празднику.

Потратив на поиски машины еще минут десять – то ли мой испанский был не столь хорош, как я себе возомнила, то ли среди дюжины выдававших себя за таксистов сомнительных типов не нашлось желающих тащиться в Чолулу, – мы сели наконец в знававший лучшие виды «кадиллак» и покатили по залитым солнцем улицам Пуэблы, древнего ритуального центра мексиканских индейцев.

Таксист, назвавшийся Бенито, ужасно напоминал актера Чич Марина, снимавшегося в фильме Родригеса «От рассвета до заката», и я уже начала фантазировать, как он завезет нас в какой-нибудь притон, где за столами будут сидеть упыри, оборотни да вампиры.

Бенито трещал без умолку, тыча то вправо, то влево желтым от никотина пальцем и дымя отвратительной сигарой. На мои просьбы воздержаться от курения он никак не реагировал, так что в конце концов Криста просто-напросто выхватила мерзкий обрубок и швырнула в окно, после чего премило улыбнулась нашему водителю и постучала себя по груди. Взрыва эмоций, как ни странно, не последовало.

К этому времени мы уже выехали из города и покатили по широкой автостраде. Старичок «кадиллак» набрал удивительную для своего возраста скорость и пожирал мили, как изголодавшимся кот «вискас».

Дорога действительно заняла лишь немногим более часа. Небольшой городок – я бы скорее назвала его поселком – встретил нас покоем, тишиной и безлюдьем.

– Сиеста, – объяснил Бенито.

Криста еще раз связалась с Рафаэлем и после минутного разговора попросила таксиста отвезти нас к отелю «Мадрид».

– Мадрид? – Мексиканец потер лысину, задумчиво свел к переносице кустистые брови и замер. Судя по искаженной мысленным усилием физиономии, он то ли решал теорему Ферма, то ли рассчитывал наше положение во вселенной. После долгих раздумий, когда мне уже начало казаться, что парень впал в кому, брови его разошлись, а лицо озарилось благодушной улыбкой. Он толкнул вдруг дверцу и указал на вывеску приютившейся в тени таверны. – Вот же он.

Убедившись, что начертанные на покосившейся доске иероглифы и впрямь могут читаться как «Мадрид», Криста протянула Бенито сто долларов – на тридцать больше первоначальной суммы, – жестом отказалась от сдачи, которую, кстати, ей никто и не предлагал, и вылезла из машины. Я последовала за ней. Таксист, должно быть, так сросся с сиденьем, что даже не сполз с него, чтобы помочь нам с багажом. Воткнув между зубами очередной сигарный обрубок, он широко улыбнулся – эта улыбка до сих пор преследует меня в кошмарах – и умчался в неведомом направлении.

– Вот видишь, все не так уж страшно, – ободрила меня Криста, поднимая сумку. – А вот испанский тебе нужно подтянуть. Я бы советовала отдохнуть пару недель в Акапулько. Закрутишь роман с местным мачо и будешь щебетать не хуже Кармен.

Есть люди, которые даже после самого долгого и тяжелого пути выглядят так, словно всего лишь перешли улицу в каком-нибудь Бостоне. Криста как будто даже посвежела, брючный костюм ее не помялся, прическа не развалилась, помада лежала ровно, тушь не плыла, и лишь бирюзового цвета туфельки покрылись легким налетом пыли.

Я же чувствовала себя так, словно только что пересекла все Мексиканское нагорье да еще заглянула по пути в жерло вулкана Попокатепетль. Жара всегда действовала на меня не лучшим образом, а в сочетании с дорогой и традиционным мексиканским гостеприимством...

– Если я умру, – прохрипела я, едва ворочая пересохшими губами, – похорони меня рядом с дочерью Монтесумы.

– Похороню, – пообещала Криста, – но только сначала мы поженим ту парочку, что ожидает нас в этом роскошном заведении.

Подхватив сумки, мы зашагали к входу.

– Да, они уже прислали мне его фотографию. – Жаклин Роллинг расстегнула висевшую на спинке стула сумочку, достала карточку и протянула сидевшей напротив подруге. – Симпатичный парень, да?

Тереза Бойл согласно кивнула. Мужчина на снимке не был красавчиком, но серьезное, волевое лицо с умными серыми глазами, тонким с горбинкой носом, плотно сжатыми, но не узкими губами и ямочкой на подбородке располагало и внушало доверие.

– Зовут его Марк Доусон, – продолжала Жаклин, – но Кейт – она работает в том агентстве – намекнула, что имя может быть вымышленным.

– Будь осторожна, – предупредила Тереза, – аферистов хватает. Хотя на жулика он не похож.

– Кейт уже звонила сегодня, и мы с ним немного поговорили. Голос у него приятный, похоже, он откуда-то с севера. Одним словом, янки. Договорились встретиться завтра, в «Калипсо». Ровно в полдень. – Жаклин остановилась и с беспокойством посмотрела на подругу. – Как думаешь, что мне надеть?

Тереза отпила ледяного чаю из высокого стакана.

– Что-нибудь подберем. Ты у нас девушка яркая, так что лишних красок не надо. Может быть, то голубое платье, что ты купила на распродаже в прошлом месяце?

– А украшения?

– Посмотрим. В крайнем случае возьмешь мое колье.

– А если он потом спросит, куда оно подевалось? – забеспокоилась Жаклин. – Нет, лучше не надо. Не хочу его обманывать.

– Это не обман, а военная хитрость, – рассудительно заметила Тереза. – Ты же сама сказала, что Доусон не настоящая его фамилия. Кстати, агентство берет на себя какие-то обязательства по проверке его личности? Вдруг он многоженец или в розыске?

– По-моему, в договоре об этом что-то сказано, – не совсем уверенно ответила Жаклин. – Надо еще раз почитать.

– Почитаем вместе. Кстати, у тебя юрисконсульт есть?

– Пока нет, но я думаю обратиться к Заку.

Тереза закатила глаза.

– Лин!

– Что?

– Кто такой Зак? Парень, который только о том и мечтает, чтобы затащить тебя в постель. Какой ему интерес помогать устраивать твою личную жизнь? Пораскинь мозгами. Нет, тут нужен человек совершенно нейтральный.

Жаклин пожевала нижнюю губу и тяжело вздохнула.

– Наверно, ты права. – Она откинулась на спинку стула. – Знаешь, я ведь ни в чем не разбираюсь. Жила себе под крылышком у папы с мамой и ни о чем не задумывалась. А теперь вдруг столько проблем, столько вещей, о которых я и представления не имею.

Тереза поднялась из-за столика и протянула руку. Будучи на полгода младше подруги, она не только выглядела старше, но и имела за спиной гораздо более весомый жизненный опыт.

– Не беспокойся, я тебя в обиду не дам. Посоветуюсь с отцом насчет хорошего юриста и сама все время буду рядом. А сейчас пойдем. Тебе нужно купить приличную сумочку.

Актер на экране и в жизни часто два совершенно разных человека. К Рафаэлю Каттеру это относилось в полной мере. Впервые о нем заговорили шесть лет назад, когда Рафаэль снялся в противоречивой картине по роману классика американской литературы. Сумма его гонорара была совершенно ничтожной, но парень вступил в мир кино и дальнейшими своими шагами показал, что готов идти дальше, нередко наступая на горло своим вкусам и амбициям, зато исполняя все желания и прихоти режиссеров. Засветившись в нескольких мелодрамах и проходных боевиках, Рафаэль получил роль, на которую претендовали куда более яркие звезды. Говорили, что решающее значение имела его готовность работать за символический гонорар. Так или иначе, но «Последняя жертва» стала для молодого актера судьбоносной. На следующий после премьеры день он, как говорится, проснулся знаменитым. И вскоре Америка увидела другого Каттера – решительного, уверенного в себе, жесткого, требовательного и вместе с тем такого же милого и обаятельного, каким успела полюбить. Последовавшие за «Последней жертвой» пять блокбастеров вознесли Рафаэля на вершину голливудского Олимпа, прославили на весь мир и сделали не только одним из самых богатых тружеников фабрики звезд, но и секс-символом, воплощением мужества и принципиальности, объектом желаний миллионов женщин и завидным женихом. Как и положено знаменитости, Каттер успешно пережил с полдюжины романов, отметился в светских хрониках всех газет и журналов, стал своим человеком в многочисленных ток-шоу, обзавелся блогом и даже засветился в предвыборной кампании кандидата в президенты. Фильм «Конкистадор», в котором Рафаэлю досталась роль Кортеса, должен был вознести его на новую высоту и поставить в один ряд с Брэдом Питтом и Джонни Деппом.

Мужчина, встретивший нас у входа в отель, настолько отличался от экранного супергероя, что я в первый момент даже не узнала его: отнюдь не великан, далеко не силач и уж никак не прославившийся жестокостью и дерзостью завоеватель, он скорее походил на парня из небогатого пригорода, смазливого и сообразительного, но не блистающего какими-то особенными талантами.

Одежда, в которой предстал перед нами Каттер, тоже не выдавала суперзвезду – широкая, с индейским орнаментом рубашка навыпуск, мятые белые брюки и желтые мокасины на босу ногу. Небритая и малость помятая физиономия и всклокоченные волосы могли принадлежать завсегдатаю ночных клубов, выставленному из заведения за несоответствие дресс-коду.

Однако все изменилось, как только в карих глазах вспыхнули огоньки, лицо осветилось приветливой улыбкой, а за растянувшимися губами блеснули белые, как жемчуг, зубы.

– Криста! – Он порывисто шагнул к ней, приобнял и тут же раскинул руки. – Рад тебя видеть! Как добрались?

– Великолепно. – Моя шефиня вовсе не собиралась жаловаться. – Познакомься, это – Лиз. Лиз Уинслоу, моя правая рука.

– Мм. – Он скользнул по мне оценивающим взглядом. – Надеюсь, твоя левая такая же очаровательная.

Я молча кивнула. Первая минута знакомства отнюдь не расположила меня в его пользу.

– Давайте-ка ваши сумки. – Каттер без видимых усилий поднял обе и кивнул в сторону лестницы. – У нас тут номер на втором этаже. Немного перекусим, а потом уже займемся делами.

В холле никого не было, и лишь мерный храп из крошечной каморки позволял предположить, что портье здесь все же имеется.

При упоминании о еде мой желудок мгновенно оживился и выразил свое согласие с предложением Рафаэля довольно громким урчанием. Криста неодобрительно покосилась, а я лишь беспомощно пожала плечами.

Ступеньки жалобно поскрипывали под ногами, в коридоре, застеленном дешевой пестрой дорожкой, было полутемно, а дверь, к которой мы подошли, наверное, уже забыла запах краски. Каттер толкнул ее ногой и жестом предложил проследовать дальше.

Номер состоял из двух комнат, соединенных завешенным шторой проходом. Та, в которой мы оказались, была, похоже, гостиной. За исключением сравнительно нового телевизора, все остальное явно перекочевало в двадцать первый век из двадцатого, причем, скорее всего, из его середины. Угловой диван с полосатой накидкой, два громоздких кресла, деревянный столик, широкое окно с тяжелыми, обвислыми портьерами... И, разумеется, никакой вентиляции.