Текст книги "Яшмовая долина (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Джаспер закончил разговор, его чемодан и ручная кладь, упакованные и застегнутые на молнию, лежали на кровати. Он зашёл в ванную, встал рядом со мной, чтобы помочь собрать мои туалетные принадлежности со стойки, где мы их разбросали ранее, и запихнуть их в мою дорожную сумку.

– Мы, правда, едем в Париж? – я спросила.

Он встретился со мной взглядом в зеркале.

– Мы, правда, едем в Париж.

* * *

Город света.

Париж на рассвете был волшебен.

На улицах было тихо. По сонным дорогам проезжало всего несколько машин. Мимо прошла женщина, выгуливавшая собаку, но, если не считать бормотания по-французски, которое она произносила в телефон, в городе все еще царила тишина со вчерашнего вечера.

Мы с Джаспером стояли на Иенском мосту, под сводами которого текла Сена. Его взгляд был устремлен на реку. Мой был прикован к Эйфелевой башне, на которую падали лучи раннего солнца.

Самолет, который он забронировал прошлой ночью, приземлился в Париже через пять часов после того, как мы вылетели из отеля в Италии. Он вызвал Uber, чтобы доставить нас в отель, но только для того, чтобы мы могли положить багаж, прежде чем та же машина доставит нас сюда. Как раз вовремя, чтобы полюбоваться восходом солнца.

– Спасибо, что привез меня сюда, – прошептала я.

Подбородок Джаспера лежал на моей макушке, его руки обнимали меня за плечи.

– Мечта сбылась?

– И даже больше.

Потому что мы были вместе. Потому что я снова позволила себе впасть в иллюзию.

Когда-нибудь я вернусь в Италию. Посещу Рим и Тоскану. Наемся макарон и мороженого. Но я сомневаюсь, что когда-нибудь снова приеду в Париж.

Это было воспоминание, которое я не хотела бы омрачать кем-то другим.

Легкий ветерок подхватил прядь волос, и она упала мне на лицо. Я все еще была в лавандовом платье. Джаспер был в смокинге, хотя накинул пиджак мне на плечи, чтобы я не замерзла.

Я зевнула.

Но я отказывалась двигаться с этого места или признавать, что очень устала.

Если это было моё утро в Париже, я не стану тратить его впустую. Так мы и стояли, прижавшись друг к другу, пока город не пришел в движение. Туристы и парижане переходили мост. На дорогах зашумели машины. Только когда ворота башни открылись, мы с Джаспером, наконец, покинули свое место на мосту. А затем провели день, исследуя окрестности.

От Лувра до собора Парижской Богоматери и очаровательных многолюдных улочек Монмартра мы едва успели осмотреть все, что можно было увидеть, перебегая от одного места к другому. В другой жизни каждому месту можно было бы посвятить целый день, но поскольку у нас был только один день, я использовала его по максимуму.

Пока солнце не завершило свой путь по небу и не скрылось за горизонтом. Пока мы не вернулись на то же место, где были этим утром. На мосту через Сену, стоя у основания Эйфелевой башни, мы снова смотрели на её мерцающие огоньки на фоне темнеющего неба.

– Готова вернуться в отель? – он спросил.

– Пока нет.

У меня болели ноги. Кости ныли. Становилось все труднее и труднее держать глаза открытыми.

– Это просто мечта, – пробормотала я, зевая в сотый раз, и прислонилась к Джасперу, обхватив его руками за талию, чувствуя, что могла бы заснуть стоя.

Я бросила последний взгляд на башню, затем закрыла глаза, запечатлевая это в памяти.

Посвящая себя этому месту и Джасперу, пряча этот образ в самых дальних уголках своего сознания, в том месте, которое я поклялась никогда не забывать.

Если и было место, которое можно было разделить перед нашим последним прощанием, то это было здесь.

– Куда дальше? – спросил он.

– Куинси, Монтана.

Пора было возвращаться домой.

22. ДЖАСПЕР

22. ДЖАСПЕР

– Могу я вам что-нибудь предложить, сэр? – спросила стюардесса.

– Нет, – я покачал головой, понизив голос.

Она посмотрела на Элоизу, которая, свернувшись калачиком, спала у меня на коленях, и улыбнулась. А затем села в ряд позади нас, перейдя к следующему пассажиру в салоне первого класса.

Я откинул голову на спинку сиденья. Мы были на последнем этапе путешествия домой, и с тех пор, как мы покинули Италию, сон стал редкостью.

Мне удалось поспать несколько часов в отеле в Париже, но из-за того, что мы поменяли рейс, чтобы вылететь из Франции, а не из Италии, нам пришлось быть в аэропорту рано утром. Элоиза немного поспала во время перелета через Атлантику, но я никогда не любил спать в самолетах.

Еще несколько часов, и мы будем дома. Ещё час полета, два часа езды от Миссулы до Куинси, а потом я завалюсь в свою чертову кровать.

Нам обоим не помешал бы крепкий ночной сон.

Элоиза заснула вскоре после того, как мы сели на свой последний самолет, но она все время просыпалась, пока, наконец, не перелезла через консоль между нами и не свернулась калачиком у меня на коленях. С тех пор она словно умерла для всего мира.

Я зевнул. Усталость должна была взять верх – эти несколько дней были ахренеть какими долгими, – но я никак не мог отключиться. Не мог перестать прокручивать в голове то, что Эшли сказала мне на свадьбе во время того короткого танца.

Это была полная чушь о том, что Саманта всегда будет любить меня. Что для нас ещё было не слишком поздно сойтись обратно.

Мне почти стало жаль нового мужа Сэм.

Почти.

Очевидно, Сэм вышла замуж не по любви.

Знала ли она вообще, что такое любовь? Знал ли я? То, что было у нас с Сэм, было похоже на любовь. Связь. Внимание. Когда я жил бок о бок с родителями, то, что дарила мне Сэм, особенно в начале, напоминало любовь. Когда-то, давным-давно, я был чертовски уверен, что то, что я чувствовал к Саманте, было любовью.

Теперь…

Я не был так уверен. За несколько месяцев я узнал о любви от женщины, пускающей слюни у меня на плече, больше, чем за годы, проведенные с Самантой.

Высвободив руку из-под Элоизы, я вытащил свой телефон из подставки для стакана. Мы подключили Wi-Fi к обоим нашим телефонам на случай, если захотим посмотреть фильм, но меня ничего не заинтересовало, поэтому я проверил, нет ли пропущенных сообщений или электронных писем.

Неудивительно, что от моих родителей ничего не было. Ни одного сообщения с вопросом, собираемся ли мы все еще вместе на поздний завтрак. Они, вероятно, пришли в ресторан и совершенно забыли, что приглашали Элоизу и меня присоединиться к ним.

Или, может быть, они почувствовали облегчение, когда мы не появились.

Это задевало. Так будет всегда? Наступит ли когда-нибудь время, когда я смогу смотреть на них и не надеяться, что им будет не всё равно? Даже встреча с моей женой не смогла пробудить в них интереса. Вчера вечером они были счастливее, разговаривая со своими друзьями, чем с сыном и новой невесткой.

Одно дело, когда они игнорировали меня. Но Элоизу?

Сегодня она выглядела такой юной, на ее лице не было макияжа, а волосы были собраны в пучок. На ней были серые спортивные штаны и такая же толстовка с рукавами, доходящими до кончиков пальцев.

Может быть, эта злость на родителей не имела ничего общего со мной. Может быть, она была из-за Элоизы.

Она заслуживала большего, чем они могли предложить.

Мы оба заслуживали.

Я поцеловал её в лоб, затем вернулся к своему телефону, просматривая электронное письмо, которое игнорировал с пятницы.

Оно было от бойца, с которым я встречался в Вегасе. Ему нужен был ответ по поводу предложения о работе.

Поэтому я напечатал ему одной рукой.

Элоиза пошевелилась, как только я нажал «Отправить», как будто почувствовала тяжесть этого решения.

– Привет, – её веки были слишком тяжелыми, чтобы открыться. Поэтому она позволила им сомкнуться и прижалась ко мне плотнее, подложив руки под подбородок. – Сколько еще лететь?

– Недолго.

Она вздохнула и, на этот раз, открыла глаза окончательно, села прямо и слезла с моих колен.

Я встряхнул руку, которая была у неё за спиной. Она онемела через пять минут после того, как моя жена уснула.

Зевнув, Элоиза достала телефон из рюкзака, лежавшего у её ног. От того, что она увидела на экране, у нее перехватило дыхание.

– Что такое?

– О, боже мой.

В ответ она протянула его мне.

На экране появилось сообщение от Тейлор. Я не был с ней знаком, но Элоиза достаточно много рассказывала об этой девушке, и я знал, что она работает портье в отеле.

Извини, что беспокою тебя в отпуске, но Блейз пришел сегодня в отель, хотя по расписанию у него не было смены. Он почти не отходил от стойки регистрации, и каждый раз, когда я говорила ему, что работаю и не могу разговаривать, он просто игнорировал меня.

– Кто такой Блейз? – я спросил.

– Мамина соседка по комнате в колледже переехала в Куинси. Ее зовут Лидия. Блейз – её семнадцатилетний сын. Мама спросила, не могу ли я дать ему работу. Я думаю, у него были трудности, и Лидия подумала, что работа может пойти ему на пользу.

Поэтому Энн попросила об одолжении.

– Это тот парень, которого вы тренировали в прошлые выходные?

Элоиза кивнула, потирая переносицу.

Она проработала все выходные, чтобы обучить нового работника, но я не расспрашивал о подробностях. Когда она возвращалась домой, она была измучена. Я предположил, что это из-за того, что она так усердно готовилась к поездке.

Сообщение от Тейлор было разбито на две части, поэтому я продолжил прокручивать, читая второе сообщение.

Пока он говорил, в одно из передних окон ударилась птица. Он вышел, чтобы достать её, и, хотя птица была жива, всё равно занес её внутрь. Когда она попыталась улететь, он сломал ей шею. Я заплакала и позвонила маме. Она сказала, что если он продолжит работать в отеле, то мне придется искать другую работу. Блейз наконец ушел, когда пришел Матео, но я хотела, чтобы ты знала. Мне жаль.

– Какого хрена? – Блейз убил птицу? Перед девочкой-подростком? – Это полный пиздец”.

– Ага, – Элоиза взяла телефон и написала ответ Тейлор. Она нажала «Отправить», затем убрала его в рюкзак. – Он уволен. Я ненавижу увольнять людей, но не думаю, что в этот раз мне будет трудно.

– Я не хочу, чтобы ты делала это одна.

– Со мной все будет в порядке. Я позабочусь об этом.

– Посмотри на меня, – приказал я, ожидая, пока меня встретят эти голубые глаза. – Не одна, Элоиза. Позвони мне. Позвони своему отцу. Позвони кому-нибудь из своих братьев. Но не разговаривай с этим парнем наедине. Пожалуйста.

Она вздохнула.

– Мне придется изменить расписание. Я больше не хочу, чтобы Тейлор работала за стойкой регистрации одна.

– Я также не хочу, чтобы ты была там одна.

– Ну, у меня нет других вариантов, – пробормотала она. – Мне не следовало нанимать его. Что за бардак.

– Этот бардак возник из-за твоей матери. Она поставила тебя в такое положение.

– Я знаю. Но я могла отказать ей.

– И как бы это всё закончилось?

Элоиза нервно перебирала пальцами на коленях.

– Она, вероятно, была бы расстроена.

– Именно, – у меня заскрипели зубы. – Твои родители злятся, потому что ты слишком близка со своими сотрудниками. И все же твоя мама давит на тебя, чтобы ты наняла ребенка ее подруги. Чем это отличается?

– Что ж, надеюсь, на этот раз на нас не подадут в суд.

Я фыркнул.

– Заставь свою маму уволить его.

– Она его не нанимала. Это сделала я. В конечном счете, это моя обязанность. Так что я разберусь с этим.

– Но ты не должна этого делать. Ей вообще не следовало просить тебя об этом.

– Я знаю, Джаспер.

Она обхватила себя руками за талию, ее плечи подались вперед.

Над нами загорелся индикатор пристегивания ремней безопасности, после чего по салону самолета разнесся звуковой сигнал. Затем пилот включил интерком и объявил, что мы начинаем снижение.

Мне хотелось ещё что-то сказать о ее родителях, об этой ситуации с Блейзом, но я прикусил язык, дождавшись, пока мы сойдем с самолета и выедем из аэропорта, чтобы поехать домой.

Как только мы выехали на шоссе, я протянул руку через консоль и положил ладонь на её колено.

– Когда я сказала, что не хочу, чтобы ты разбиралась с Блейзом в одиночку, это не потому, что я думаю, что ты не справишься. Я не доверяю этому парню.

– Дело не в этом, – отмахнулась она. – Это мои родители. Ты так быстро начинаешь критиковать маму.

Я стиснул зубы.

– Ты согласилась. Твоей матери не следовало просить тебя нанять этого парня, особенно если она знала, что у него проблемы.

– Я сомневаюсь, что она знала. Поверь мне, когда она узнает об этом, она расстроится в десять раз больше, чем я. И, как я уже сказал, я могла – и должна была – сказать ей «нет».

Я убрал руку, обхватив руль, чтобы было что сжимать.

– Но ты этого не сделала. Потому что не хотела создавать проблем, верно? Потому что они держат этот отель у тебя над головой, как чертову ниточку, а ты – их марионетка.

Элоиза вздрогнула.

– Джаспер.

– Скажи мне, что я не прав.

Тяжелая тишина, воцарившаяся в машине, была достаточным ответом.

– Эта гостиница – твоя мечта, – сказал я. – Ты работаешь не покладая рук. Они хотят, чтобы ты была суровым человеком, а не той, кем ты являешься на самом деле. Ты отдаешь гостинице всё, что у тебя есть, и этого всё равно недостаточно для твоих родителей.

– Это несправедливо.

– Не так ли? – я усмехнулся. – Мы оставались женатыми, потому что ты боялась, что у тебя его отнимут. Что они будут думать о тебе хуже. Потому что в глубине души они заставили тебя бояться, что они отдадут этот отель кому-то другому.

Элоиза покачала головой.

– Ты всё перевираешь. Они поддерживают меня.

– У них чертовски странный способ показывать это, – пробормотал я. – Они хоть раз поздравили нас после свадьбы?

– Так вот почему ты так странно вел себя на ранчо? Почему ты избегаешь их? Потому что думаешь, что они не поддерживают меня или не рады за меня?

– Я не собираюсь притворяться, что мне нравятся твои родители.

– Джаспер, – она приоткрыла рот. – Не говори так.

Я бросила на нее равнодушный взгляд.

– Значит, ты можешь говорить, что ненавидишь моих родителей, но я не могу возразить против твоих?

Элоиза вздрогнула. Затем ее глаза наполнились слезами.

Блять. Слишком далеко. Я зашел слишком далеко.

Она имела полное право не любить моих родителей. Твою мать, я тоже не любил своих родителей. Но она любила своих. И я просто поставил её перед выбором.

Её семья. Или я.

В салоне стало душно и напряженно. Шуршание шин по асфальту было единственным звуком на многие километры вокруг. Элоиза не отрывала взгляда от пассажирского окна, в то время как я сосредоточился на дороге.

Я должен был почувствовать облегчение, увидев хижину. Это было не так.

– Ты прав, – прошептала она, когда я припарковался. – Все это так. Но я все равно люблю своих родителей.

Такой она была.

Элоиза любила.

Безоговорочно. Без колебаний. Даже если некоторые люди этого не заслуживают. Как я. Заслужила ли я её любви?

– У них благие намерения, – сказала она.

– Ты уверена?

Черт, я вел себя как последняя сволочь. Почему я просто не мог оставить эту тему?

– Ты сказал, что ничего страшного, если моя семья тебя возненавидит, – её подбородок задрожал. – Что так будет проще. Но на самом деле ты имел в виду, что ничего страшного, если ты их возненавидишь. Что тебе будет легче.

Гвоздь вонзился мне прямо в грудь.

Да, так было бы легче.

Уйти. Разорвать всё связи.

Элоиза всхлипнула, вытирая под глазами проступившие слезы.

– Вот за это я и ненавижу твоих родителей. Почему я ненавижу Саманту, несмотря на то, что ты утверждаешь, что любишь её. Не смей говорить мне, что я боюсь, Джаспер. Не тогда, когда ты боишься не меньше. Ты построил вокруг себя крепость, потому что так боишься, что полюбишь кого-то, а тебя бросят. Ты отталкиваешь всех, даже не дав им шанса приблизиться.

У меня защемило в груди.

– Эл…

Она выскочила из машины, затем вытащила свои сумки и занесла их внутрь, прежде чем я успел помочь.

Я провел рукой по волосам, запрокидывая голову к крыше Yukon.

– Блять.

Она была права. Чертовски прав. Но между свадьбой, встречей с Сэм и поездкой в Париж у меня всё трещало по швам. Нам с Элоизой нужно было поговорить, но в тот момент я не доверял себе, чтобы выразить свои чувства. Чтобы сказать это правильно. Поэтому я отключился, сосредоточившись на одной задаче.

Проверки почтового ящика.

Я вылез из машины и зашагал по подъездной дорожке. Чистый горный воздух ничуть не помог ослабить давление в груди. Каждый шаг давался мне все тяжелее и тяжелее. Но я продолжал идти. К тому времени, когда я вернусь в хижину, возможно, я придумаю, что сказать.

Чтобы исправить это.

Вчерашний день в Париже был невероятным. День, который я никогда не забуду. Я не хотел портить это путешествие ссорой.

В почтовом ящике лежали два журнала, оба для Элоизы, и белый конверт, такой большой, что его пришлось согнуть пополам, чтобы он поместился. Я сунул журналы под мышку, затем осмотрел конверт.

Он было адресовано Элоизе из отдела семейного права Миснер. Её адвокату.

У меня внутри всё сжалось.

Я просунул палец под печать на конверте и вскрыл его. Элоиза уже была в бешенстве. Она может добавить вторжение в личную жизнь в свой список.

Осторожно потянув, я вытащил документы из конверта настолько, чтобы прочитать верхнюю страницу.

Не то чтобы мне это было нужно. Я уже знал, что найду внутри.

Документы на развод.

23. ЭЛОИЗА

Джаспер стоял на веранде с чашкой кофе в руке. Он был в джинсах и футболке, босиком. Смотрел на деревья.

А я смотрела на него.

За последние два дня я видела его спину чаще, чем за все время, что мы были вместе.

Всякий раз, когда я заходила в комнату, он уходил. Ночью он спал лицом к одной стене, а я смотрела на другую.

Все моё тело было тяжелым. Мои мышцы устали почти так же, как и сердце. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой уставшей. Две бессонные ночи. Два дня я боролась со слезами, и эта битва полностью истощила меня.

Джаспер поднял свою кружку и сделал глоток кофе. Он даже не взглянул в сторону дома.

Неужели так все и закончится? В тишине?

Комок в моем горле был жесткий, как камень, но я проглотила его. Он ударил по моему пустому желудку, как кувалдой. Закинув сумочку на плечо, я взяла ключи с кухонного стола и вышла из хижины.

Мой фальшивый брак разваливался.

Но, по крайней мере, у меня была «Элоиза». Мой брак с этим отелем был таким же реальным, как утреннее солнце, и ещё на один день она стала моим спасением. Итак, я села в машину и поехала в город.

За последние два дня в моем мысленном списке дел не было ничего, кроме неприятных вещей.

Поиск нового жилья.

Звонок адвокату.

И в самом начале списка – Увольнение Блейза.

Я ненавидела свой список дел. Неужели я не могла отмотать время назад на пару дней?

В воскресенье мы с Джаспером гуляли по Парижу. Это был, без сомнения, лучший день в моей жизни. Пока мы шли, держась за руки, я на самом деле убедила себя, что ему не всё равно. Что он, возможно, любит меня.

Возможно, он и любил. По крайней мере, может быть, он любил какую-то часть меня.

Вот только, хорошо это или плохо, но моя семья была другой моей частью. Мои родители, мои братья и сестры были частью моего сердца. Идены были единым целым.

Джаспер не мог заботиться обо мне и презирать их.

Он высказал свою точку зрения по дороге домой. С моей стороны было нечестно высказывать свою неприязнь к его родителям и ожидать, что он будет молчать. И он ещё раз подчеркнул, что мама и папа не поддерживают меня.

Да, я боялась потерять отель.

Но, в конце концов, я доверяла им. Верила, что они любят меня, что они хотят лучшего для моей жизни. Если они решат, что у меня нет того, что нужно, чтобы стать владельцем гостиницы «Элоиза», я знала, что это решение будет для них болезненным. Они сделают это только потому, что это будет лучшим решением. Потому что они знают, что если этот отель потерпит крах под моим контролем, это будет катастрофой.

Это не была черно-белая ситуация. Но я не знала, как объяснить это Джасперу. Не тогда, когда его родители были такими… холодными.

Единственный способ для Джаспера увидеть красоту моей семьи – это пожить в ней. Смирившись с моими братьями. Познакомившись с моими сестрами. Увидев любовь, которую мои родители дарили нам без всяких условий.

Как я могла показать ему, как должна выглядеть семья, когда он игнорировал их? Когда он ушел?

Все было кончено, не так ли?

Мы расстанемся на этой ужасной, душераздирающей ссоре. И у меня даже не было возможности показать Джасперу, почему он такой замечательный. Почему он заслуживает любви.

Мои глаза наполнились слезами. Я провела рукой по коже под ресницами. Они были практически мокрыми от того, сколько слез я вытерла за последние два дня. Затем я заехала в переулок позади «Элоизы», припарковалась рядом с пикапом Нокса и направилась внутрь.

Утро выдалось бурным. Я не только наверстывала упущенное, но и мы готовились к одному из самых насыщенных праздничных выходных в году.

Выходные в честь Дня независимости в Куинси превратились в «американские горки», карнавал развлечений и хаоса. Туристы стекались, чтобы насладиться местными празднествами – парадом на Мэйн-стрит и окружным родео. Фейерверками в темное время суток. Танцами и шумихой в местных барах.

Отель был полностью забронирован.

В эти выходные все предприятия Иденов будут забиты. Талия возьмет отгул в больнице, чтобы помочь Лайле в кофейне. Гриффин и папа будут дежурить по вызову, чтобы сбегать по поручениям в хозяйственный магазин или бакалейную лавку за всем, что кому-то понадобится. Мама, скорее всего, будет метаться между «Кофе у Иденов» и «Костяшками», чтобы помочь Ноксу.

А те, кто не занят, будут помогать в отеле.

Но, как бы мы ни были заняты, мы все считали своим долгом собираться на ярмарке и смотреть родео. Это была традиция.

Был ли Джаспер когда-нибудь на родео?

Он показал мне Париж, город моей мечты. И все, чего я хотела, – это посидеть рядом с ним, выпить пива и объяснить ему разницу между ездой в седле и без седла на мустанге.

Останется ли он здесь до тех пор? Или он уже собирал чемодан? Согласился ли он на ту работу в Вегасе?

От мысли, что Джаспер уйдет, у меня заболело всё тело, поэтому я отбросила эту мысль и сосредоточилась на работе, выжидая, пока сердитый черноволосый парень в очках с толстыми стеклами не войдет в парадную дверь.

Блейз пересек вестибюль, опустив глаза в пол и втянув плечи. Он снова был в этих ужасных джинсах. Иди нахуй, мама было написано на бедрах и коленях.

Этот парень. Ему нужно было нечто большее, чем просто работа.

– Привет, Блейз.

Он моргнул.

– Спасибо, что пришел сегодня, – сказала я. – Дай мне одну минуту.

Матео пришел раньше, чтобы помочь. Он устанавливал полку, которую я купила для комнаты отдыха, поэтому я отправила ему сообщение, попросив присмотреть за стойкой администратора пару минут.

Через несколько минут он появился в коридоре, бросив на Блейза равнодушный взгляд.

– Мы будем в офисе, – сказала я ему.

– Не торопись.

Взгляд, который он бросил на Блейза, был полон предупреждения.

Джаспер был не единственным мужчиной в моей жизни, который не хотел, чтобы мы с этим парнем оставалась наедине.

Но, несмотря на мнение всех остальных, это была моя вина. Не моей матери, моя. Я должна была отказать ей. Поскольку я этого не сделала, я исправлю эту ошибку.

Итак, я проводила Блейза в свой кабинет и села на стул за столом, за который редко садилась, в то время как он сел напротив. Мое сердце бешено колотилось, когда я смотрела на него, а ладони вспотели. Боже, я ненавидела увольнять людей, даже странных детей, которые пугали моих сотрудников. Но я держала плечи прямо, подбородок высоко поднятым. И я четко произнесла реплики, которые репетировала снова и снова прошлой ночью, когда не могла уснуть.

– Блейз, я вынуждена с тобой попрощаться. Я ценю твое время, проведенное здесь. К сожалению, ты не подошел нашему отделу домоводства.

Я затаила дыхание, ожидая его реакции.

Не последовало ни вспышки гнева, ни спора. Блейз просто пожал плечами.

– Отлично. В любом случае, это была дурацкая идея моей мамы. Когда я получу свои деньги?

– Твой последний платежный чек будет отправлен на твой адрес в письменном виде, когда мы обработаем платежную ведомость первого числа.

Он встал со стула и вышел из кабинета. И это всё? Что ж, по крайней мере, хоть что-то сегодня пошло нормально.

Я встала со своего стула, затем выключила свет и вышла из комнаты, присоединившись к Матео за столом.

– Как все прошло? – он спросил.

Я пожала плечами.

– Могло быть и хуже.

Матео посмотрел мимо меня на камин.

Блейз стоял, уставившись на каменную колонну над камином, возвышавшуюся до самых стропил.

Я внимательно осмотрел его. Проклятье.

– Он все еще здесь?

Как раз в тот момент, когда я думала, что всё прошло легко.

Я сделала глубокий вдох, чтобы набраться сил, и направилась к диванам.

– Блейз, тебе ещё что-нибудь нужно?

Он не отрывал взгляда от потолка.

– Тейлор сегодня работает, верно?

– Э-э-э… – откуда, черт возьми, он это узнал? Я позвонила ей пару часов назад, чтобы узнать, не хочет ли она побыть со мной ещё несколько часов. Она согласилась посидеть за стойкой, пока я составлю очередное расписание и оформлю увольнение Блейз. Как он узнал, что она придет? – Она тебе это сказала?

Может, они были друзьями?

– Я видел, как она шла сюда. Она была в рабочей одежде.

Волосы у меня на затылке встали дыбом.

Тейлор ездила на работу на своей Honda Civic, потому что ее семья жила за городом, в нескольких километрах. Конечно, она могла приехать пораньше. Возможно, она зашла в кафе или другой магазин на Мэйн, и именно тогда он её заметил. Но, несмотря на это, когда она войдет в эти двери, я не хотела, чтобы он был здесь и встретил её.

– Зачем тебе нужно увидеть Тейлор?

Он опустил подбородок и впервые посмотрел мне в глаза.

У меня по спине пробежал холодок.

Ага, этому парню нужно уйти.

– Я хочу сказать ей, что меня уволили, – сказал он.

Потому что он думал, что это была её вина? Я не могла сказать этого спокойно.

– Я обязательно дам ей знать, – я протянула руку в сторону двери. – Еще раз спасибо, что пришел сегодня. Уверена, мы ещё увидимся в городе.

Он склонил голову набок, и прядь черных волос упала ему на лицо. Но в остальном он не пошевелился.

– Блейз, тебе нужно уйти. Ты не можешь здесь оставаться.

– Почему нет?

– Потому что я так сказала.

И, очевидно, я только что стала похожа на свою мать.

И это было неправильно с моей стороны. Если раньше взгляд Блейз был холодным, то теперь он стал ледяным.

По моим предплечьям побежали мурашки, и внезапно я увидела парня, который принес раненую птицу в это здание и свернул ей шею.

– Я хочу поговорить с Тейлором, – сказал он.

– Что ж, её сегодня здесь не будет.

Я достала из кармана телефон и отправила ей короткое сообщение.

Планы изменились. Не приходи в отель. Я позвоню тебе позже.

Если у Блейз и была нездоровая одержимость Тейлор, то меньше всего я хотела бы видеть её в этом холле.

Спрятав телефон, я скрестила руки на груди.

– Пора домой, Блейз.

Он уставился на меня. Не двигаясь.

Экх. У меня сегодня не было времени на подростков.

Дверь в вестибюль открылась.

Вот дерьмо. Тейлор. Моё сердце подскочило к горлу, когда мы оба посмотрели на дверь.

Но это был Джаспер.

Он вошел в вестибюль, одетый так, словно только что из спортзала. Черные шорты подчеркивали силу его бедер и рельефность икр. Белая футболка обтягивала широкую грудь и мускулистые руки.

Тело, доведенное до совершенства. Тело, отточенное за время, проведенное за нанесением ударов руками и ногами.

Волосы Джаспера были спрятаны под выцветшей бейсболкой. В сочетании со сжатыми челюстями это придавало ему угрожающий вид.

Любой нормальный ребенок, вероятно, съежился бы, когда Джаспер подошел к нему и остановился за ближайшим диваном, скрестив руки на груди.

Только не Блейз. Хотя его взгляд и потускнел, этого было достаточно.

– Блейз, – огрызнулся я. – Прощай.

Его губы скривились.

– Сука.

– Следи за языком, – прорычал Джаспер. – Это моя жена.

На долю секунды я позволила себе поверить в это утверждение. Позволила ему снять тяжесть с моих плеч.

Это моя жена.

А потом печаль накатила, как зимняя буря, покрывая все вокруг льдом. Тяжесть в моих костях вернулась.

Нет, я не была его женой. Но это не имело значения.

Жжение в носу грозило вызвать слезы, которые я не могла выплакать, пока. Я приберегу их на потом, после того, как выпровожу этого парня из своего отеля.

– Это общественная собственность, – усмехнулся Блейз. – Я могу находиться здесь.

– Поправка, – сказала я. – Мы открыты для общественности, но не заблуждайся, это моё здание. И я имею право решать, кто остается, а кто уходит. Считай, что тебе больше не рады.

– Иди нахуй, тетя.

Я указала на дверь.

– Теперь у тебя есть слоган для твоей следующей пары джинсов.

Он долго переводил взгляд с меня на Джаспера и обратно. Затем, наконец, Блейз фыркнул и бросился к двери, распахнув её на ходу. Он поднял руку, показывая нам средний палец, когда проходил мимо витрин. А затем завернул за угол и исчез.

– Что ж, все прошло отлично, – воздух вырвался из моих легких. – Он собирается закидать мой отель яйцами, не так ли? Дети всё ещё закидывают здания яйцами? Или они сразу берутся за краску из баллончика?

Я просто пошутила. Вроде того. Прямо сейчас, когда Джаспер пристально смотрел на меня, мне нужно было пошутить, даже если никто из нас не смеялся.

Джаспер упер руки в бока.

– Что я говорил насчет встречи с этим парнем наедине?

Я ущипнула себя за переносицу.

– Я знаю.

– Эй, – рука Матео опустилась мне на плечо. Когда он успел подойти? – Ты в порядке?

– Мне нужно поговорить с Тейлор и позвонить её матери. А потом позвонить маме и сказать, чтобы она поговорила с Лидией.

Хотя сомневаюсь, что мать Блейза может как-то контролировать этого мальчика.

Я достала из кармана телефон. Тейлор ответила «Хорошо».

– Ты не мог бы убедиться, что он действительно ушел? – спросила я Матео.

Он кивнул.

– Ты прекрасно справилась.

– Спасибо.

Мои глаза наполнились слезами. Гордость моего брата не должна была стать переломным моментом, но слишком много чего навалилось. У меня не осталось сил, не осталось энергии.

Матео сжал моё плечо, а затем вышел на улицу, следуя за Блейзом мимо окон.

Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Это не помогло. Ни капельки.

Жар тела Джаспера, его тепло, поразил меня одновременно с его запахом. Затем костяшки его пальцев коснулись моей щеки.

– Ты в порядке?

– Всё супер, – солгала я, открывая глаза.

Выражение его лица сломило меня. Беспокойство. Страх.

Слезы потекли по моим щекам.

– Ты не в порядке.

Слезы хлынули ещё сильнее, так быстро, что он превратился в размытое пятно.

– Это из-за смены часовых поясов.

– Элоиза.

– Не надо, – у меня вырвалось рыдание. – Не произноси мое имя таким тоном.

– Например, каким?

– Как будто я твоя жена.

Мой голос дрогнул от волнения. Слишком много. Чересчур много чувств.

Ход битвы изменился, и я была близка к тому, чтобы погибнуть от собственных проклятых эмоций.