Текст книги "Часовня "Кловер" (СИ)"
Автор книги: Девни Перри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)
– Не хочешь ли пива? – спросила я, когда мы вошли на кухню.
– Конечно. Это настоящая кухня, – сказал Ник.
Я подошла к холодильнику и взяла себе бокал Шардоне, а ему «Коорс Лайт».
– Ты не ошибся.
Кухня занимала почти всю заднюю часть дома, проходя за столовой и соединяясь с гостиной. Вдоль стен стояли шкафы из темно-коричневой ольхи. Холодильник Sub-Zero был почти пяти футов в ширину, газовая плита имела семь конфорок и два комплекта конвекционных печей. В центре находился огромный остров из мясных блоков.
Большую часть вечеров я ела на одном из четырех стульев, окружающих прямоугольный островок. Мне было слишком одиноко сидеть за своим восьми местным обеденным столом.
– Ты любишь готовить? – спросил Ник.
– У меня не так много опыта. Когда я росла, в моей семье был шеф-повар, поэтому я так и не научилась. Логан и я почти все время ужинали вне дома, – я не упустила из виду, как сжалась его челюсть при упоминании имени Логана. – Я пыталась научиться сама с тех пор, как переехала сюда, но это ни к чему не привело.
– Держу пари, ты сходишь с ума здесь, в горах, в полном одиночестве.
– Немного. Я скучаю по общению со взрослыми, но я не скучаю по всем вымученным улыбкам и светской беседе. Эта сцена всегда принадлежала моему отцу. После того, как я уволилась с работы на него, я бы полностью перестала ходить на подобные мероприятия, если бы не обязанности Логана.
– Какие обязанности? – спросил он.
– Логан руководит фондом своей семьи. Кендрики каждый год жертвуют огромные суммы на благотворительность, и либо Логан, либо генеральный директор фонда стараются лично присутствовать на крупных мероприятиях.
– Хм, – он сделал большой глоток своего пива.
Это было ужасно неудобно. Ранее я решила, что воспользуюсь любой возможностью, чтобы упомянуть Логана сегодня вечером. Ник нуждался в напоминании о том, что у меня есть парень, и, если быть честной с самой собой, я тоже. Но теперь, когда комната наполнилась напряжением, я переосмыслила свой план.
Мы оба молча стояли у островка, пока не зазвенел таймер на духовке. Мы спокойно ели друг напротив друга. Ник был глубоко погружен в свои мысли, а я сосредоточилась на своей еде.
– Это та жизнь, которую ты хочешь, Эмми? Шеф-повара. Благотворительные ужины. Деньги, – спросил он, когда мы покончили с едой.
– Эммелин. И это та жизнь, которую я знаю. Не обязательно та, которую я хочу.
– Ладно, – вздохнул он.
Неужели я только что дала ему разрешение помочь мне найти ту жизнь, которую я хотела?
Дерьмо.
– Прости. Я не подумала взять что-нибудь на десерт, – сказала я, убирая наши тарелки.
Не отвечая, Ник прошел в кладовую и провел инвентаризацию. Он появился с руками, полными припасов.
– Что ты делаешь? – спросила я, когда он положил сахар, шоколадную крошку, рисовые хлопья и некоторые другие ингредиенты.
– Учу тебя готовить одно из моих любимых блюд, – сказал он.
– Что именно? – спросила я.
– Скотчеру8. Они похожи на лакомство «Райс Криспи» на стероидах.
Следующие двадцать минут Ник вертелся рядом со мной, давая пошаговые инструкции о том, как приготовить смесь из сахара и арахисового масла для рисовых хлопьев, которые мы посыпали растопленным шоколадом и ирисками. Только случайно у меня оказались необходимые ингредиенты. Пару недель назад я сошла с ума в продуктовом магазине, а потом потерпела сокрушительную неудачу в приготовлении собственного печенья.
Когда батончики остывали в холодильнике, мы сидели в гостиной и болтали ни о чем серьезном. Я слишком устала для разговора о прошлом. Это могло бы подождать до четвертого или пятого свидания.
– Чем ты занимаешься? – спросила я, потягивая вино.
– Я начальник пожарной службы.
– У Прескотта большая станция? – спросила я, игнорируя прилив возбуждения, который испытала, узнав, что Ник пожарный.
– Нет. Я единственный сотрудник, работающий полный рабочий день. Все остальные члены моей команды – добровольцы. Здесь бывает не так много пожаров, чтобы иметь большой штат. В основном я слежу за тем, чтобы волонтеры были в курсе тренировок на случай, если нам действительно позвонят. Летом мы помогаем Лесной службе тушить небольшие лесные пожары, которые разгораются слишком близко к городу.
– Тебе нравится? Твоя работа?
– Да. Мне нравится разнообразие, и у меня отличная команда волонтеров.
– Это хорошо.
– Рад, что ты стала учителем, как всегда и хотела.
Я улыбнулась.
– Я тоже.
Мой телефон зазвонил, прерывая наш разговор. Логан. Всю неделю я пыталась дозвониться до него и рассказать о Нике, но каждый раз, когда мы созванивались, он куда-то спешил. Конечно, он выбрал именно этот момент, чтобы перезвонить мне.
– Прости. Мне нужно ответить на звонок, – приложив телефон к уху, я направилась к выходу из гостиной, когда снова споткнулась об эту угрожающую складку. – Черт! Будьте вы прокляты, злые феи!
– Эммелин? – спросил Логан.
– Привет, я здесь. Извини. Я просто споткнулась.
– У тебя кто-то в гостях? – спросил он, смех Ника эхом отдавался на заднем плане.
– О, э-э, это всего лишь телевизор, – солгала я. – Что ты делаешь?
– Просто подъезжаю к «Уолдорфу». Я встречаюсь со своими родителями за ужином.
– О, – это означало, что менее чем через две минуты он собирался повесить трубку. Опять же, он был слишком занят, чтобы мы могли поговорить.
– Мне действительно нужно с тобой поговорить. Не мог бы ты, пожалуйста, позвонить мне завтра? – спросила я.
– Я постараюсь. Но я планирую позавтракать с Томом, чтобы мы могли наверстать упущенное по делу. А потом пойду в офис.
– Отлично. Но если ты не позвонишь мне завтра, я обойду тебя и поговорю с твоей помощницей, чтобы она освободила для меня время в твоем календаре.
– Э-э, конечно. Все, что захочешь, – сказал он. Он был отвлечен, и этот телефонный звонок не был приоритетом.
– Спокойной ночи, Логан, – сказала я и не стала дожидаться его ответа.
Наши отношения ухудшались. Или, может быть, теперь я понимала, что это уже произошло. Мы не были приоритетом в жизни друг друга, не так, как раньше. И, кроме как вернуться домой, я понятия не имела, что с этим делать. Мысль о том, что я могу потерять его, угнетала, но жить в городе было не вариант.
Шоколад. И еще вина. Это то, что мне было нужно. Я вошла на кухню и обнаружила, что Ник нарезает скотчеру.
– Ты в порядке? – спросил он.
– Все отлично! – солгала я. Он не купился на это и шагнул прямо в мое пространство, положив руки по бокам моего лица.
– Не лги, Эмми, – он наклонился и поцеловал меня в кончик носа. В ту секунду, когда его губы соприкоснулись с моей кожей, все мышцы в моем теле напряглись.
Это прикосновение было до боли знакомым. Я помнила каждую ласку и поцелуй Ника из Лас-Вегаса. Тогда они значили для меня очень много, но теперь они ранят мое сердце.
Неважно, как сильно я его ненавидела, меня все еще тянуло к нему. Наша связь была магнетической. Чем сильнее я отталкивала его, тем сильнее он тянулся обратно. Нам нужно было больше дистанции, если я собиралась выйти из этих пяти свиданий целой и невредимой.
– Пожалуйста. Не делай этого, – взмолилась я.
Его лоб прижался к моему на короткое мгновение, прежде чем жар от его тела исчез, и мое лицо высвободилось из его хватки. Взяв со сковороды большую порцию скотчеры, он сказал:
– Увидимся завтра.
Я стояла на крыльце и смотрела, как задние фары его массивного красного грузовика исчезают за деревьями.
Еще одно свидание закончилось, а я все еще оставалась без ответов. Было ошибкой не настаивать и ждать завтрашнего дня, потому что сегодня вечером я почувствовала сдвиг.
Может быть, я не хотела объяснений. Что бы ни сказал мне Ник, это может заставить меня снова возненавидеть его.
И в глубине души я страшилась этой мысли.
– Три свидания позади. Что у него запланировано на следующее? – спросила Стеффи.
– Я не знаю. Он просто сказал: «Увидимся завтра», прежде чем уйти.
– Ты сможешь это сделать. Продержись на этих последних двух свиданиях. Когда ты узнаешь больше, ты сможешь начать принимать решения.
Я позвонила Стеффи за советом вскоре после того, как Ник ушел. Кроме Ника и меня, Стеффи была единственным человеком, который знал все грязные подробности о Лас-Вегасе. Я была настолько сломлена, что ей пришлось практически нести меня через аэропорт в то утро, когда он улетел.
– Ты права. Я могу вытерпеть еще два вечера с Ником, – я могу вытерпеть. Я терпела в течение долгого времени.
– Ты когда-нибудь задумывалась? – спросила она.
– Задумывалась о чем?
– О том, что, если? Что бы случилось, если бы он не бросил тебя в Вегасе?
– Нет, – мой ответ был определенным и правдивым. Я всегда остерегалась представлять, какими могли бы быть наши девять лет.
– Не начинай сейчас, – предупредила она.
Черт возьми, Стеффи. Ее слова произвели прямо противоположный эффект.
В мгновение ока нежелательные образы нахлынули на мой разум.
Я видела Ника на моем выпускном в Йеле, он стоял в толпе рядом с моей семьей, громко хлопал и свистел, когда я шла по сцене и получала свой диплом.
Я представляла, как он каждое утро подвозил меня к маленькому городскому колледжу, где я получала степень преподавателя.
И увидела красивого маленького мальчика, гоняющегося за щенком немецкой овчарки. Его темные волосы были точно такого же цвета, как у Ника, но у него были мои серые глаза. Младшая сестра мальчика играла на траве, ее каштановые волосы были завиты на концах, совсем как у ее папы.
Четкость изображений делала их почти реальными.
И от этого было еще больнее.
– Мне пора, – сказала я Стеффи, выдавливая слова из сжавшегося горла.
Я повесила трубку, затем крепко зажмурила глаза, прижимая руку к сердцу. Используя всю свою ментальную силу, которая у меня была, я выталкивала эти тоскливые образы, пока все, что я видела, не стало черным.
Были некоторые вещи, которые я не могла вынести.
Глава 5
Звонок в дверь пробудил меня от мертвого сна.
Вскочив с кровати, я взглянула на часы. Было всего шесть утра. Учитывая, что я знала очень немногих людей в Прескотте и еще меньше знали, где я живу, моим ранним утренним посетителем, скорее всего, был Ник.
Накинув свой черный шелковый халат с цветочным принтом, я спустилась по лестнице и распахнула дверь.
– Сейчас шесть утра. Ты сказал, что увидишься со мной завтра. Это еще не завтра. Уходи.
Он усмехнулся, затем протиснулся внутрь.
– Ты мог бы, по крайней мере, принести кофе, – сказала я, следуя за ним на кухню.
Направившись прямиком к стойке, он молча схватил скотчеру и откусил огромный кусок.
Прошлой ночью, после того как он ушел, я сошла с ума и съела три. Слой ириски и шоколада поверх хрустящих хлопьев, покрытых арахисовым маслом, был восхитительным и вызывал привыкание.
Но употребление такого количества сахара в шесть часов утра может не пойти вам на пользу. Хотя Ник не казался парнем, которого действительно волнует здоровая пища и модные диеты. Со всеми этими мышцами, сжигающими калории, он, вероятно, мог бы съесть столько сладостей, сколько захотел.
– Завтрак чемпионов? – спросила я.
Его рот сложился в кривую усмешку, пока он жевал.
– Я приготовлю кофе, – сказала я.
Просмотрев свою обширную коллекцию кружек, я выбрала одну из своих любимых. На ней было написано:
НЕ ЧИТАЙ СЛЕДУЮЩЕЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ.
Ты маленький бунтарь. Ты мне нравишься.
Ухмыляясь, я двинулась к своему Кьюригу9. Я была так сосредоточена на наполнении кофейной кружки, что чуть не пропустила шаги Ника, когда он вторгся в пространство за моей спиной. Мои мышцы напряглись, мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что он был близко.
Слишком близко.
Пространство вокруг меня потеплело, и его удивительный аромат заполнил мои ноздри. Должно быть, он только что принял душ, потому что вокруг него витал пряный, свежий аромат его мыла. Это была идеальная смесь мускатного ореха и апельсиновой цедры.
Запах Ника в сочетании с ароматным кофе действовал расслабляюще. Так расслабляюще, что я почти прислонилась спиной к его груди. Почти. Я резко вышла из транса. Что со мной не так? Почему я просто стояла и позволяла Нику вторгаться в мое пространство?
Потому что было шесть утра. Это, и то, что я сошла с ума. Вот почему.
Обогнув его, я вернулась к шкафчику, чтобы принести ему кофейную кружку.
– Кофе? – спросила я.
Он кивнул, и я чувствовала его карие глаза на своей спине, пока готовила ему кофе. После того, как я вручила ему кружку, обошла остров, используя его как барьер между нами.
Его кружка была черной без рисунков. Единственная надпись находилась внутри, внизу, где маленькими белыми буквами было написано: «Вас отравили». Я с нетерпением ждала его реакции, когда он допьет до дна.
Я много раз использовала эту кружку на своем отце, всегда наслаждаясь нервным взглядом, который он бросал на меня, когда его чашка была опустошена.
Сделав несколько глотков, Ник, наконец, заговорил.
– Мы собираемся в поход.
– Поход? Я никогда раньше не ходила в поход, – сказала я.
– Сегодня твой день. Погода скоро изменится, так что это один из последних выходных для знакомства с горами. Я подумал, что ты, вероятно, много чего не делала, городская девушка. Но не волнуйся, тебе понравится.
– Разве нам не следует подождать, пока станет немного теплее? На улице едва рассвело. Для меня поход означает «послеобеденное время». Не предрассветное.
– Сначала нам нужно кое-что сделать, – сказал он. – Мы собираемся позавтракать в кафе. Потом нам нужно будет купить пару сэндвичей на обед. После этого мы поднимемся на гору. – Я открыла рот, чтобы возразить, но он заговорил прямо надо мной. – Никаких споров. У тебя есть время принять душ и переодеться. Обязательно надень что-нибудь теплое. Наверху, куда мы направляемся, будет холоднее, чем здесь, внизу.
– Прекрасно, – проворчала я.
Наполнив свою кружку кофе, я поднялась по лестнице. Как только я сошла с верхней ступеньки, звонкий смех Ника заполнил этаж подо мной. Мое сердце заколотилось, и я улыбнулась этому звуку. Должно быть, он увидел дно своей чашки.
Мне действительно нравилась эта кружка.

Мой будущий бывший муж был злом.
Ублюдок, вероятно, использовал эту туристическую уловку как способ затащить женщин в постель бесчисленное количество раз за эти годы. Потому что в этот самый момент я была так возбуждена, что не могла сделать ничего большего, кроме как ставить одну ногу перед другой.
Я тащилась за Ником по горной тропе больше часа. Каждый раз, когда я поднимала глаза, мой взгляд немедленно останавливался на его скульптурном заде.
В течение многих лет я думала, что ни у одного мужчины задница не может выглядеть так хорошо, как у Логана в его сшитых на заказ костюмах.
Что ж, я была совершенно неправа.
Задница Ника надрала задницу Логану.
Брюки Carhartt, которые он носил, не были обтягивающими, но их покрой подчеркивал все округлые и мускулистые контуры его задницы. Кто знал, что коричневые парусиновые брюки могут быть такими сексуальными?
От одного взгляда на его задницу все мое тело гудело. Все, что я хотела сделать, это протянуть руку и ухватиться за нее. Но что мне нужно было сделать, так это перестать думать о заднице Ника.
Я ненавидела то, что меня все еще безумно влекло к нему.
– У тебя там все в порядке? – крикнул Ник через плечо.
– Все отлично! – солгала я, глядя в его ухмыляющееся лицо. Он совершенно точно только что поймал меня за разглядыванием его задницы.
Дерьмо.
– Долго еще? – спросила я, стараясь не выглядеть виноватой.
– Мы почти на месте. Может быть, десять минут?
– Это твое любимое место?
– Да. Отсюда открывается великолепный вид на долину Джеймисон. И сам поход довольно легкий. Не хотел брать тебя на что-то слишком сложное в первый раз.
– Легкий. Верно, – я пыхтела и отдувалась в течение двадцати минут. Мои бедра горели, а икры были напряжены. Мое тело уже много лет не работало так усердно.
Мне повезло, что у меня была миниатюрная фигура и быстрый метаболизм, а это означало, что я не ходила в спортзал со времен колледжа. И даже тогда это было для того, чтобы поглазеть на футбольную команду вместе со Стеффи. Пока я не сходила с ума от нездоровой пищи, мне удавалось поддерживать свою фигуру без особых физических упражнений.
Верный своему слову, Ник вскоре свернул с тропы, и мы лавировали между деревьями к большому отверстию перед скалистым утесом.
Когда мои глаза увидели открывшееся передо мной зрелище, по моим конечностям пробежали мурашки.
Магия.
Долина Джеймисон располагалась на юго-западе Монтаны, и с этой позиции мы могли видеть бесконечность. Ник даже показал мне, где вдалеке начинался Йеллоустонский национальный парк.
Коричневые здания Прескотта казались отсюда крошечными. Вид с высоты птичьего полета позволил мне увидеть, как город заполнил пространство вдоль реки Джеймисон. В нескольких милях от нас была еще одна горная цепь цвета индиго, возвышающаяся над золотыми равнинами между нами. Вечнозеленые растения вокруг скалистого утеса были высокими. Их зеленый цвет создавал потрясающий контраст с безоблачным светло-голубым небом над головой.
– Красивый вид, – сказал Ник.
– Монтана не уродлива.
Посмеиваясь, он спросил:
– Хочешь кофе?
Я кивнула и последовала за ним к голому месту на земле, где мы оба сели лицом к захватывающему дух виду. Из своего рюкзака он достал большой термос и две чашки. С кофе в руке это только что стало моим любимым местом на земле.
Я достала свой телефон и сделала несколько фотографий. Они были хороши, но ни одна из них не могла передать пейзаж должным образом.
Сделав несколько глубоких вдохов, я подумала о словах, которыми можно было описать невероятный горный воздух. Чистый. Каменистый. Светлый. И никак иначе.
– Тебе холодно? Твой нос немного покраснел, – сказал Ник, протягивая палец, чтобы нежно коснуться моего лица.
– Нет, – сказала я, отстраняясь. – Я в порядке.
Дымящийся кофе творил чудеса, согревая мой нос и щеки, единственные замерзшие части моего тела. Воздух был холодным и свежим, но дополнительные слои одежды определенно согревали меня. Слишком согревали. Мои потные волосы прилипли к голове под флисовой шапочкой.
Мы сидели молча, наслаждаясь видом, пока Ник не начал задавать вопросы о моем прошлом.
– Ты сказала мне, что не можешь быть учителем. Что тебе нужно работать на своего отца. Что изменилось?
– После того, как я окончила Йель, я проработала на него почти семь лет, – сказала я.
– Что ты делала?
– Моя работа состояла в том, чтобы устанавливать связи с потенциальными инвесторами и убеждать их, что они должны пожертвовать деньги тому политическому кандидату, которого мы продвигали в то время.
– Хм. Как ты это делала? Устанавливала связи, – спросил он.
– Я тратила много времени, исследуя их и их семьи. По сути, я должна была вести себя как сталкер. Я заводила дружбу с их личными помощниками, чтобы иметь доступ к их личному расписанию. Потом я случайно сталкивалась с ними в ресторанах или на других благотворительных мероприятиях. Если у их детей были программы или концерты, я обязательно ходила на них, а потом лгала и говорила, что была там ради своих несуществующих племянниц.
– Это на тебя не похоже, Эмми.
– Эммелин. Это и была не я. Это был мой отец. Я была его марионеткой. Все, что ему было нужно, чтобы я сделала, я делала. Пока он не предал меня, и я не уволилась.
– Предал тебя? Как?
Только два человека знали эту историю. Я держала это в секрете ото всех, кроме моей матери и Логана. Мы со Стеффи никогда не говорили об «Остин Капитал», а другим моим друзьям нельзя было доверять, но я чувствовала, что рассказать об этом Нику безопасно. Он не стал бы сливать это в прессу ради быстрого заработка или сплетничать об этом за моей спиной.
– Важный инвестор позвонил моему отцу, чтобы подать жалобу на одну из моих сотрудниц, Тиффани. Он сказал моему отцу, что она обещала сексуальные услуги в обмен на значительное пожертвование. Когда я спросила ее об этом, она призналась, но сказала мне, что это было по личному указанию моего отца. Это он сказал ей сделать это.
– Он это сделал? – спросил Ник.
– Он клялся вдоль и поперек, что Тиффани лгала. По сей день я не могу поверить, что действительно думала, что он говорил мне правду. Но я действительно поверила ему и навела порядок. Тиффани согласилась на крупное выходное пособие в обмен на свое обещание никогда не подавать в суд и не клеветать на компанию.
– Вот почему ты уволилась? Ты выяснила, что он лгал?
– Нет, – сказала я. – Он лгал, но я уволилась не из-за этого. Месяц спустя я была на гала-концерте с Логаном. Инвестор, который пожаловался моему отцу, подошел и начал обвинять меня в том, что я, по сути, шлюха. Я помню, как молча стояла там, ошеломленная и понятия не имевшая, о чем он говорил. К счастью, Логан вмешался и узнал всю историю.
– Что за историю?
– Мой отец обвинил меня во всем инциденте с Тиффани. Он сказал, что это я поощряла ее к сексуальным домогательствам и что он ничего об этом не знал. Он даже намекнул, что я начала встречаться с Логаном, чтобы получить доступ к состоянию Кендрика. Именно поэтому я уволилась. Он увидел ситуацию, в которой его профессиональная репутация могла быть запятнана, и вместо того, чтобы признать свою ошибку, он ложно обвинил во всем свою дочь.
Его личная репутация была сомнительной, но в профессиональном плане мой отец всегда был воплощением уважаемого бизнесмена. Ложь. Все это ложь, но он был хорош в том, чтобы рассказывать ее. Он должен был быть таким, чтобы зарабатывать деньги, которые он так безумно любил.
– Но есть и светлая сторона, – сказала я. – Это был толчок, который мне был нужен, чтобы вырваться на свободу. Я все равно все это ненавидела. Лучшим днем, который у меня когда-либо был в «Остин Капитал», был день, когда я собрала вещи в офисе и сдала пропуск службе безопасности.
– Потом ты вернулась к учебе? – спросил Ник.
– Да. Я приступила к занятиям в следующем семестре. Поскольку у меня уже была степень бакалавра, мне оставалось учиться всего два года. Потом я случайно наткнулась на «Мустангов», и вот я здесь.
После нескольких минут молчания Ник сказал:
– Я не фанат твоего отца.
– Я тоже, – рассмеялась я.
Когда я росла, я всегда старалась угодить ему. Но что бы я ни делала, он всегда был разочарован во мне. Ничто и никогда не было достаточно хорошим. Ни мои идеальные оценки. Ни моя образцовая волонтерская работа. Ничего. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что я не была разочарованием. А он.
– Это из-за него ты уехала из Нью-Йорка? Разве ты не могла просто устроиться учительницей там? – спросил Ник.
– Я бы не сказала, что мой отец был причиной, но он, безусловно, был катализатором. Я уверена, что могла бы найти там работу, но пришло время перемен. Пришло время мне просто быть собой. Эммелин Остин. Не Эммелин Остин, все, что связано с деньгами и престижем. Тебя оценивают по твоему социальному положению и количеству посещений страниц светской хроники. Я больше не хотел жить такой жизнью.
– Ты скучаешь по этому? По городу? – спросил Ник.
– Я скучаю по нескольким вещам. По Логану, в основном. Я скучаю по своему ресторану. Круглосуточной химчистке. Уличным торговцам хот-догами. Но в остальном приятно жить более простой жизнью. Нью-Йорк может быть холодным местом для тех, кто находится в центре внимания.
– Ты не скучаешь по своим друзьям? – спросил он.
– Нет, – усмехнулась я. – Большинство моих «друзей» не разговаривали со мной с тех пор, как я уехала.
– А как насчет тех девушек, с которыми ты была в Вегасе? Что случилось с ними?
– Мэриан переехала в Лос-Анджелес, и мы потеряли связь. Элис живет в городе, но мы обе были так сосредоточены на карьере после Йеля, что тоже потеряли связь, – сказала я. – Хотя, по-видимому, она следила за Логаном.
– А как насчет другой? Той, у которой, э-э, имплантаты?
Я поперхнулась своим кофе.
– Стеффи? Мы все еще друзья. Наши отношения… другие. Примерно за шесть месяцев до того, как я уволилась с работы на своего отца, я пришла в его пентхаус без предупреждения. Угадай, кто был у него дома голый и склонившийся над спинкой дивана?
– Стеффи?
– Меня до сих пор тошнит, когда я думаю об этом. Сначала все было неловко, но мы смогли остаться друзьями, несмотря на ее отношения с моим отцом.
– Интересно, – саркастически сказал он.
– В поместье Остин все всегда было немного нетрадиционно.
– А как насчет твоей матери? – спросил он.
– Она живет в Италии. Вскоре после того, как я окончила среднюю школу, она переехала туда со своим итальянским парнем Алессо. У нее начался роман с ним, когда мне было шестнадцать. Когда срок его рабочей визы истек, она решила переехать с ним в Италию на постоянное жительство.
– Она изменяла твоему отцу?
– О, да, – сказала я. – Сколько я себя помню, они были женаты, в то время как оба вели откровенно публичные дела. Они развелись всего пять лет назад.
– Черт. Сколько драмы, – сказал Ник, когда мое повествование закончилось.
– Ты прав.
Мы немного посидели тихо, затем медленно побрели вниз по тропе и съели бутерброды в кузове его грузовика, прежде чем Ник отвез меня домой.
– Спасибо. Мне понравился поход.
Мы стояли у моей входной двери, и я доставала ключи, мысленно готовясь спросить его, почему он меня бросил. По дороге назад я решила, что его время истекло. Он обещал мне объяснение и до сих пор не дал его.
Весь день мы были вместе, и он ни разу не затронул эту тему. Сегодня он многое узнал о моей жизни, но мало что рассказал о своей.
Итак, сегодня днем я требовала ответов. И я хотела, чтобы это произошло здесь, в моем доме, в моем собственном уединенном месте, где я чувствовала бы себя в безопасности, чтобы получить любую эмоциональную реакцию, в которой я нуждалась.
– Ник, мне нужно, чтобы ты… – меня прервало мягкое прикосновение его губ к моим.
На секунду все мои мысли были поглощены тем, какими чудесными были его губы на ощупь. Как много лет я жаждала почувствовать их снова, даже после того, как поклялась ненавидеть этого человека за то, что он разбил мне сердце.
Но эта секунда прошла. Я не могла позволить Нику целовать меня. Я не принадлежала ему. Я принадлежала Логану. Верному, красивому, блестящему мужчине, который не разбивал мое сердце.
Повернув голову в сторону, я разорвала контакт, прежде чем положить одну руку ему на грудь и оттолкнуть его назад.
– Нет.
– Эмми.
– Эммелин!
– Эмми. Ты всегда будешь моей Эмми.
– Я для тебя никто, Ник.
– Ты моя жена.
– Бумажный сертификат не делает меня твоей женой, – сказала я.
Его тело осунулось, а глаза наполнились сожалением.
– Прости меня. Дай нам шанс. Между нами что-то есть, и ты знаешь, что я прав.
– Нет никаких «нас». И как я могу простить тебя? Ты даже не сказал мне почему.
– А если скажу?
– Я не знаю. Я могу простить тебя, но это не сотрет боль. Я отдала тебе свое сердце, а ты предал мое доверие. Твое объяснение может залечить некоторые из прошлых ран, но у нас нет будущего. Логан – мое будущее.
Его мягкость испарилась.
– Не он твое будущее. А я. Потому что твое сердце все еще принадлежит мне.
– Что? Ты сошел с ума? – ахнула я.
– Ты моя. Ты моя жена.
– Ты сумасшедший.
– Ты не хочешь его. Это все только в твоей голове, потому что ты злишься на меня. Твое лицо не светится, когда он звонит, так как когда ты смотришь на меня. Ты говоришь о том, что вы двое делаете, но не о том, что он заставляет тебя чувствовать. И если бы ты действительно любила его, ни за что на свете ты бы не оставалась замужем за мной девять лет. Ты могла бы развестись давным-давно, черт возьми.
Я удивленно уставилась на него. Как он мог стоять там и критиковать мои отношения с Логаном? Как он мог подумать, что три ужина и поход в кино компенсируют его действия в Вегасе?
Но он был прав. Мне следовало развестись чертовски давно. И это то, что я немедленно исправлю.
– Мы закончили. Мои адвокаты будут на связи. Уходи. Сейчас же, – я указала на его грузовик.
– Я буду здесь завтра после работы, чтобы забрать тебя. Мы еще не закончили.
– Мы. Закончили. Ты играл в свою игру, и она не сработала. Больше никаких свиданий. Больше не нужно избегать правды. Просто уходи! – крикнула я.
– Ты думаешь, это игра?
– Что еще это могло быть? Это все, что ты когда-либо делал. Ты снова играешь со мной, но на этот раз я не собираюсь быть тупой идиоткой, которая купится на это.
– Ты серьезно думаешь, что я, блять, играю с тобой?
– Да!
Запрокинув голову к небу, он взревел:
– Черт! – он закрыл глаза и тяжело дышал, пытаясь успокоиться. – Завтра вечером. Тебе лучше быть здесь, когда я появлюсь. Если тебя не будет, я найду тебя, – пригрозил он. – Ты хочешь знать все? Отлично. Ты получишь все ответы, которые захочешь. Может быть, поймешь, что для меня это не гребаная игра. Это моя гребаная жизнь! – заорал он и ринулся вниз по лестнице.
Ворвавшись внутрь, я привалилась к входной двери в ту секунду, когда щелкнула защелка. Его грузовик с грохотом ожил и умчался прочь. Схватившись за живот, я опустилась на пол.
Я не могла этого сделать. Я больше не могла быть рядом с Ником. Это было больно. Но даже с болью, скручивающей мои бока, я должна была знать правду.
Что бы он ни хотел сказать, это, скорее всего, снова разбило бы мое сердце, но больше всего я боялась того, что все, что он только что сказал, было правдой.

Ник
– Блядь! – крикнул я в приборную панель. Скорость моего грузовика соответствовала ритму моего бешеного сердцебиения.
Эмми не собиралась меня прощать. Я видел это в ее глазах.
Я по глупости надеялся, что, проводя время вместе, мы сможем вернуться туда, где были когда-то. Что, возможно, она отпустила бы прошлое, и мне не пришлось бы говорить ей правду.
Но это была всего лишь гребаная несбыточная мечта.
Моим единственным шансом было выложить все. Много лет назад я принял решение оставить ее ради ее же безопасности. Мы не говорили об этом в ту ночь, когда поженились, но я знал, что у нее были деньги. Деньги, которые привлекли бы злых и разрушающих душу демонов, которые были моей семьей.
Поэтому я вырвал свое собственное сердце, чтобы спасти ее.
Ее образ в то утро, когда я уезжал, был выжжен в моем мозгу. Ее обнаженное тело мирно спало на том месте, где только что лежал я. Ее прекрасные волосы рассыпались по обнаженной спине и по всем подушкам. Легкая улыбка играла на розовых губах.
Я вспомнил, как нежно отвел прядь волос с ее фарфорового личика, прежде чем прошептать, что люблю ее. Слова, которых она никогда от меня не слышала. А потом с зияющей дырой в груди я тихо выскользнул из гостиничного номера, оставив позади единственного человека, который мог согреть мое холодное сердце.
Девять лет, а я все еще слышал щелчок двери того гребаного гостиничного номера.
Ей было бы лучше без меня. Тогда я был слишком погружен в опасную жизнь своей семьи, чтобы обеспечить ее безопасность.
