Текст книги "Ромашка (СИ)"
Автор книги: Дэвид Висман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глава 4
В субботу вечером Сергей как ни в чём не бывало встретил жену у конторы. Молча выслушал её сетования на усталость. В душе, конечно же, всё кипело, и на языке вертелись слова обвинения. Весь день старался внушить себе, что будет лучше, если он сделает вид, что ни в чём её не подозревает. Вырабатывал стратегию поведения. Решил для себя, что пока не приедет Роман и он не выяснит с ним отношения, не убедится, что парень испытывает хоть какие-нибудь чувства к нему, он никаких шагов предпринимать по отношению к измене Маши не будет.
Где-то в глубине души он понимал и оправдывал Машу, а заодно и себя. И всё-таки, наверное, больше себя… Прислушивался к своим эмоциям и убеждался, что ревности нет. Понимал, что в нём кипит злость и обида собственника, обманутого мужа, а не любовь и горечь потери. Его самого удивляло своё почти безразличие к тому, как рушится его семья.
«А была ли она, семья?» – осадок на душе всё больше заставлял задавать себе этот вопрос. Были ли они по-настоящему счастливы?
С Машкой до армии он дружил почти год. Любил ли он её? Наверное, любил. Других у него не было, чтоб сравнить. А она? Она, наверное, тоже. Из армии нелюбимых не ждут. После армии – радость, что она его дождалась. Гордость перед теми, кого не дождались. Молодой голод, первая их ночь. Она потеряла девственность, которую берегла для него, а дальше свадьба и будни. Вот и вся любовь. Нет, они, конечно, гуляли под луной, ходили в кино, не вылезали из постели и трахались, трахались, трахались.
Его мысли прервал телефонный звонок. Маша выловила телефон из его кармана.
– Алло. Да, Ань, привет. Нет, мы не дома, из города едем. Сейчас спрошу.
Она повернулась к Сергею:
– Ты квартиру нашёл? Завтра Ромку привезут.
– Договорился на счёт одной, но ещё не смотрел. Приедет, вместе посмотрим. Квартплата три тысячи в месяц. Самая дешёвая.
Маша затараторила в трубку:
– Ань, в общем, одна на примете есть. Три тысячи в месяц. Ну, приедете, обговорите всё. Ну, всё. Ждём.
Телефон запихала назад в его карман.
– Ты чего злой такой?
– С чего ты взяла? Нормальный. Устал просто.
– Устал? Что делал? – Она игриво ущипнула его за бок.
– Маш, я же машину веду. Не шали.
– Ну, так чем занимался весь день?
– Коровник почистил. Крышу подлатал малость. У свиней перегородку переделал. Так, всего помаленьку.
– Умница ты моя, хозяйственный. – Машка чмокнула его в щёку и игриво потерлась головой о его плечо.
И он вдруг сразу вспомнил, как ещё недавно сам вот так же подлизывался к ней после секса с Ромкой.
– Маш, не мешай. Врежусь куда-нибудь. – Голос охрип от комка в горле. На душе было так мерзопакостно. Противно было – от себя, от неё. От всей этой дурацкой ситуации.
В воскресенье к вечеру Сергей уже весь издёргался, выглядывая на дорогу. Гости приехали поздно. Анна с мужем отдохнули буквально два часа и двинули в обратную дорогу. Сергею – отчиму – нужно было в понедельник в ночную смену выходить. А перед сменой хоть немного поспать. Серёга затопил по второму кругу уже остывшую баню. Мать и Машка ещё днём помылись. А он не ходил, ждал Романа. Ромка старался не смотреть на Сергея. Вообще вёл себя так, как будто первый раз был в доме Захаровых.
Маша и Любовь Ивановна, проводив гостей и прибрав со стола, пошли смотреть очередной сериал.
– Мать, ты Ромке постели, пока мы в бане будем. – Сергей старался выглядеть спокойным и деловитым. – Вы, если что, ложитесь, не ждите нас.
– Да у меня уже глаза слипаются. Я и так сейчас спать пойду. Устала. Шутка ли – один выходной, и тот хрен выспишься с этим хозяйством. – Маша сладко зевнула и потянулась.
– Вы сильно-то там тоже не запаривайтесь. Не забывай, что тебе завтра с утра Машу на работу везти да квартиру Роману искать, пока у тебя ещё отпуск. – Любовь Ивановна встала с дивана и пошла стелить Ромке постель.
Ромка раздевался в предбаннике, кожей чувствуя взгляд Сергея. Сашкины слова не выходили из головы: «Не связывайся». Умом он всё понимал, а вот телом… Тело ждало, хотело, чтобы эти сильные руки обняли, прижали к себе. Чтобы твёрдые жадные губы сминали его рот. Чтобы колючая щетина царапала кожу, а горячее дыхание обжигало ушную раковину. Ромку начала бить мелкая дрожь – от желания почувствовать эти ласки. И он почувствовал. Ощутил, как к спине прильнула горячая грудь, как упёрлась и обожгла мужская твердь ягодицы. А руки обхватили, стиснули, крепко прижали к чужому телу. По шее пробежали мурашки от лёгких скользящих поцелуев. Он непроизвольно откинул голову на плечо Сергея, закрыл глаза и отдался этим ласкам, желая ни о чем не думать, ни о чем не жалеть. Губы – горячие, властные, ненасытные – ласкают, выпивают душу, сводят с ума. Плавят, лишая силы. Руки – мозолистые, сильные – гладят, трогают, исследуют тело. Роман уплывал от этих ощущений, растворялся в нежности, отдаваемой ему мужчиной… И когда Сергей вдруг одним рывком подхватил его на руки, прижимая к себе, глядя не отрываясь в глаза, Ромка понял – он пропал.
Уже неделя, как начались занятия в институте. Отработка пролетела незаметно.
Группа, в которую попал Роман, состояла из тридцати человек. Получилось так, что девчонок и парней было поровну. Девушки все были как на подбор – умные и красивые. Неумных в мед не берут. Преподаватели сразу предупредили – отсеивать будут нещадно, так что расслабляться было некогда. Перезнакомились все ещё на отработке. Успели и пиво попить, и на катере по Томи покататься. Большинство ребят было местными. Из Новокузнецка в группе, кроме Романа, никого не было. Ромка был человеком стеснительным, но общительным. Там, у себя в городе, в компании своих ребят, да когда под боком верный друг Саня, было намного проще, здесь же он терялся среди чужих.
Квартиру они с Сергеем сняли на следующий же день после его приезда. За эти три недели они фактически не виделись. Сергей вышел на работу. Машу в город больше не возил, она на автобусе добиралась. Он работал у себя в деревне на лесопилке. Его ожидания, что жена будет «работать» в очередную субботу и он это время проведёт с Ромкой в съёмной квартире, не оправдались. Она, как назло, сидела все субботы дома: то ли у них с Павлом роман закончился, то ли совесть заела. Ромка один раз приезжал в выходной в баню, и то он его кое-как уговорил. Мылись отдельно – Маша вдруг решила сходить в баньку с мужем. И один раз они с Машей отвозили ему продукты, побыли недолго и поехали к брату.
Сергея дома всё раздражало, он себе места не находил. Вечером, когда мать и жена засыпали, уходил подальше в огород и звонил Ромке. Ромка рассказывал, как у него дела в институте, что учили, куда ходил. В общем, разговор ни о чём и в то же время – обо всём. Он бы всю ночь мог так говорить, но Ромка начинал зевать в трубку, да и Маша могла хватиться.
У Маши настроение было перепадами. Она то льнула к Серёге и ластилась как кошка, то вдруг начинала шипеть и когти выпускать, как та же кошка. Сергей о таком странном поведении жены не заморачивался, у него своя проблема была – как хоть часик выкроить да к Ромке одному, без Машки съездить. В общем, их семейная жизнь катилась по наклонной, абы как. Прожили день – да и ладно. А ночь просто пролежали рядышком. Ну, пошебуршали разок-другой, когда Маша ластилась.
На третьей субботе Маша заявила, что ей в парикмахерскую надо, красоту навести, а то как лахудра уже. Красота часа два займёт. Пока она в парикмахерской будет, Сергей пусть к Артёму съездит, там её подождёт. Серёга набрал картошки, мяса, овощей с огорода, да так, по мелочи, заявив, что Ромка, наверное, голодный сидит, надо бы продуктов парню подкинуть, и он к нему поедет, а Машу после парикмахерской заберёт. На том и порешили.
Получив сообщение, что Серёга приедет, Ромка неожиданно для себя ощутил, как соскучился по Захарову. Мандраж от ожидания охватывал его всё больше и больше. Совесть, что они обманывают Машу, этот мандраж перебивал начисто. Как только раздался звонок в дверь, он чуть косяк не снёс – так летел открывать. Бросив сумки тут же, в коридоре, Серёга вцепился в него как клещ. Ромка же просто отдал ему всего себя. Целовались долго и с упоением. Обнимались так, что дух вышибало. Ромкины ребра трещали от Серёгиных объятий.
– На шее засосы не ставь, – успел попросить Ромка.
И Серый на шее не ставил, целовал её нежно, аккуратно. А вот соски, грудь, ключицы – жёстко, как вампир, чуть ли не вгрызался. О смазке не знали и не думали. Слюна – вот и всё подручное средство. Ромка боль терпел стоически. Он всё готов был вытерпеть ради этих бросающих в жар ласк. Глаза зажмуривал, губу закусывал, вскрикивал и отдавался. А Сергей брал ненасытно, как голодный зверь свою добычу. Не щадил, не жалел, торопился насладиться этим желанным телом под ним.
Вспотевшие, мокрые, лежали они, прижавшись друг к другу. Ромка, уткнувшись в Серёгину грудь лицом, пощипывал губами его соски. Серёга снова начал возбуждаться, но из этой эйфории вырвал телефонный звонок. Через полчаса нужно было ехать за Машей. У порога опять долго целовались, состояние было как у пьяных. Сергей сел за руль, а руки и ноги трясутся. Наврал Машке, что в пробке застрял. А сам ещё долго отходил в машине.
– Ну как?
Жена вышла преображённая, а он окинул её безразличным взглядом, бросил равнодушное:
– Здорово, – и уставился сосредоточенно на дорогу, не замечая, как у Машки слёзы на глазах выступили.
В понедельник между парами к Роману подошёл незнакомый парень, по виду постарше его одногруппников.
– Слушай, извини, ты, говорят, из Кузни?
– Да. А что?
– Да я тоже. Земляки, значит. Славян, – он протянул Ромке руку. – Я на третьем учусь.
– Роман.
– Ты не в общежитии, как я понимаю, живёшь?
– Нет, я хату снимаю.
– Один снимаешь?
– Один.
– В квартиранты к себе не возьмёшь? Квартплата пополам.
Ромка растерялся. Одному жить действительно было скучно, да и деньги бы сэкономил. Но как тогда с Серым встречаться? Хозяйка была не против, чтобы он жил не один, только предупредила, что, если он с кем скорефанится, немного придётся доплатить. Но всё равно дешевле выходило, чем платить одному.
– Я не знаю, надо хозяйку спросить. – Он решил потянуть время и не отвечать Славяну сразу.
– Ну, это понятно. В общем, обмозгуй, с хозяевами обговори, я тебе телефон свой оставлю – звякнешь.
Когда Роман вечером позвонил Сергею, тот конечно, расстроился. Были бы деньги, он бы сам доплачивал за квартиру, лишь бы Ромка один жил. Но Машка прекрасно знала, сколько он получает. Да и кредит за машину не давал шиковать.
Что Ромке скучно одному, он тоже знал.
И в среду Славка уже обживал территорию.
Павел вернулся из Никополя, где у него проживала мать. Ездил к ней в гости на целых три недели вместе с сыном, которому в этом году исполнился двадцать один. Он весной пришёл из армии и очень злился на отца из-за матери. Но когда Павел предложил поехать навестить бабушку – не отказался. Они хорошо провели время: помимо Никополя заехали в Одессу, накупались в море и возвращались загорелые и довольные.
Пока были вместе, нашли общий язык, и сын наконец примирился с разводом родителей. И по тому, как женщины и девушки смотрели на его отца и заигрывали с ним, понял, что трудно бате было устоять против женского пола. Сам-то тоже красавец хоть куда и женским вниманием в поездке не был обделён. Но отец при нём романов крутить не стал, всё своё время посвятил сыну и матери. Так что Андрей тоже не стал заводить интрижек.
Когда вернулись в Томск, отец предложил работу у себя в фирме. Андрей в институт после школы не поступил, завалил экзамен и загремел в армию. Так что специальности не было. На следующий год собирался поступать на заочный. Работа в фирме отца менеджером по персоналу вполне устраивала. Отец обещал всему научить, да он и сам дураком не был, представление о работе имел.
В контору отца приехали рано. Отец игнорировал новомодные названия типа «офис». «Контора и есть контора», – говорил он.
Дверь в кабинет Павла была приоткрыта. «Значит, вернулся». У Маши сердце застучало громко-громко. Она глянула в висевшее в коридоре зеркало. Новая стрижка молодила и очень ей шла. Мелированные пряди придавали её лицу некую нежность. Волосы, не собранные, как обычно, в хвост, а спадающие неровным каскадом на плечи и обрамляющие лицо, сделали её юной и необыкновенно привлекательной. Зелёные глаза, подведённые чёрным карандашом, придавали взгляду некую хищность. От деревенской дивчины не осталось и следа. С новым имиджем пришла и уверенность.
– Красавица. Женщина-вамп, – улыбнулась зеркалу Маша. И, не стучась, открыла дверь в кабинет своего начальника.
Андрей не мог отвести взгляд от девушки, вошедшей в кабинет. Его как будто пригвоздило. Она же смотрела только на его отца и улыбалась. Её взгляд, обращённый к Павлу, словно спрашивал: «Ну как?» А Павел сидел ошарашенный.
– Маша, какая ты… Модель, да и только, – с восхищением произнёс он.
Поднялся, подошёл и, не стесняясь сына, поцеловал ей ручку. Маша смутилась и покраснела, заметив наконец, что они не одни. Андрей тоже протянул ей руку, и, когда она вложила в его широкую ладонь свою узкую, но не совсем мягкую и нежную кисть, натруженную от повседневной дойки коровы и прополки огорода, а он поцеловал, она расплакаться от умиления была готова. Зарделась, покраснела, что ей очень шло.
– Машенька, познакомься, это мой сын Андрей. Он у нас работать будет. Познакомь, пожалуйста, его со всеми, как народ соберётся.
– Хорошо, Павел Васильевич. Как съездили?
– Я тебе потом расскажу. Тет-а-тет. – Павел улыбнулся и, ни сколько не тушуясь взгляда сына, приобнял Машу и чмокнул в щёчку.
– Я выйду, покурю. – Андрей бросил на отца неодобрительный взгляд и вышел, закрыв дверь в кабинет…
– Маш, какая ты красивая. Я так соскучился, ужас. Ты отпросись у меня перед всеми – скажи, что в три домой надо. А я чуть раньше немного уеду и буду ждать тебя на остановке. Поедем ко мне, ладно?
Маша, улыбаясь, кивнула и, послав Павлу воздушный поцелуй, вышла из кабинета.
Андрей, довольно быстро покурив, вернулся.
– Батя, ты из-за неё мать бросил?
– Ну, во-первых, это вообще-то мать меня бросила, а не я её. И во-вторых, нет, не из-за неё. Мы с Машей тогда ещё не встречались. Да и встречаемся-то без году неделя. Она замужем.
– А ты её мужа не боишься? Тебе что, незамужних мало?
– Ну, муж не стенка… Да и не всё у них гладко. От хорошего мужика баба гулять не пойдёт. А на счёт боюсь, так волков бояться – в лес не ходить.
– Как у тебя просто всё. Она же моложе тебя хрен знает насколько. Не смущает?
– А я, сын, эту разницу не чувствую. Она дивчина серьёзная, не вертихвостка, а я в душе всё ещё молодой, так что мы с ней на одной волне.
– Ну-ну. Дело твоё. Но что красивая – это факт. Я бы за такой тоже приударил.
– Э, ты мне смотри. Не вздумай у родного отца любовницу отбивать.
– Ничего, папаня, обещать не могу. – Андрюха со смехом похлопал отца по плечу.
Ромке со Славкой скучать не приходилось. У того рот на замок не закрывался. За каких-то три дня он узнал о Славке, его друзьях, подругах, родных и знакомых буквально всё. Сам же Ромка рассказывал Славяну в основном о Саньке, даже не замечая этого. О чём бы они ни начинали говорить, Ромка обязательно вставлял: «А вот Саня…»
– Что там за Саня такой? Тебя послушать, так авторитетней для тебя нет никого.
Ромка смутился и дал себе слово впредь держать язык за зубами. Чего это он, правда, Санька во все дыры суёт и нахваливает.
Саня звонил каждый день. О последнем их разговоре не упоминал, общался как ни в чём не бывало. С ним Ромка разговаривал при Славке. Но стоило позвонить Сергею, как он тут же выбегал в подъезд. Славка думал, что ему звонит девушка и он стесняется при нём разговаривать, оттого и не заморачивался по этому поводу. Ромка ему нравился. Он хоть и был на два года младше, но это совершенно не чувствовалось. В ходе разговора у них нашлась пара общих знакомых – Новокузнецк не слишком большой город.
Спал Славка на надувном матрасе. Им, в принципе, хватало одной комнаты. Водить они никого к себе не водили. Славян хоть и был болтуном и общительным малым, но шумных и пьяных компаний не любил, поэтому и в общаге жить не хотел. Девушка у него была. Ольга – местная, со второго курса. Они гуляли с ней часов до одиннадцати, он её провожал и шёл домой. В их общую с Романом квартиру не приглашал – не хотел проблем с хозяйкой. Соседи увидят, доложат ещё. И Ромка ни за что пострадает.
Иногда, по выходным, Ольгины родители уезжали на дачу, тогда он ночевал и дневал у неё. То, что он был на третьем курсе, для Романа была как манна небесная. Славка здорово ему помогал по некоторым предметам.
– Ром, я на этих выходных с Ольгой на дачу поеду, картошку помогать копать, так что не теряй. Приеду вечером в воскресенье.
– Чёрт, точно, сейчас же картофель все убирают. Я тоже, наверное, в деревню поеду – Захаровым помогу. А то они продукты мне прут – неудобно даже.
Про Сергея он рассказал, конечно, но рассказал только, как он и его семья ему помогли.
Сергей действительно планировал на выходных собирать картофель. Копать вручную – не копали. Платили за картофелекопалку: как-никак, а сажали в деревне картофель не по десять соток – по сто, а то и больше. Скотину-то кормить зимой надо. Да и на семью брата тоже рассчитывали посадки. И Артём, конечно, всегда помогал.
Ромка приехал без предупреждения, и это было таким неожиданным сюрпризом, что Сергей не сдержался и схватил его в охапку, но вовремя спохватился и обернул всё в шутливые дружеские объятия.
Маша сегодня опять была на работе. Сказала, что вечером приедет и соберёт «свою часть» картошки. Сергей чуть было не сорвался и не высказал ей всё, но потом плюнул и решил, что ему пофиг – пусть гуляет. А в следующую субботу он начхает на неё и смотается к Ромке. И пусть даже им негде будет заняться сексом, так хоть просто пообщаются. А тут Роман сам нарисовался, и Сергей был просто на седьмом небе. Любовь Ивановна тоже была приятно удивлена желанием Романа помочь с уборкой картошки. Дополнительные руки никогда не бывают лишними в деревне. Тем более у неё спина болела, и она сыновьям помощницей не была, а Маша на работе.
Вечером мылись в бане втроём. Артём остался ночевать, урожай убрать весь не успели за субботу, так что с утра в воскресенье опять на поле. Для Сергея и Ромки присутствие Артёма было пыткой. Так хотелось обняться, прижаться друг к другу. И поцелуй урвать, хоть один. Ромка с тоской смотрел на моющегося Серёгу и мечтал о его крепких руках и жёстких губах.
Спать Ромку положили в комнате на одном диване с Артёмом. Тот храпел во всю, мешая уснуть. Но как только Роман попытался встать и улизнуть с дивана, Артём проснулся и сонно спросил:
– Ты куда?
– В туалет.
– А-а. Ну, вместе пошли, я тоже что-то захотел. – И он поднялся и пошёл с Ромкой во двор.
А там, у уборной, на корточках сидел Серёга и ждал Ромку.
– А тебе чего, братец, не спится? Тоже поссать захотел? А сидишь-то у толчка зачем?
– Да не спится чего-то, на звёзды любуюсь, – разочарованно вздохнул Серый, глядя на Романа.
– Ну-ну. Спать давай иди. Завтра не встанешь.
Уже под утро Ромка почувствовал на губах чью-то руку. Распахнул глаза и увидел склонившегося над ним Сергея. Одной рукой он прикрывал рот Роману, а другую поднёс к своим губам, показывая: тише. Он махнул головой на дверь и вышел из комнаты. Ромка, стараясь не разбудить Артёма, аккуратно выскользнул из постели.
Спрятавшись в бане, целовались и обнимались. Замирали от каждого шороха. И этот страх быть пойманными обострял чувства до предела. Соскучились так, что пяти минут ласк друг друга руками хватило, чтобы испытать оргазм. По-быстрому обтёрлись, сполоснули руки, поцеловались ещё разок, и Ромка ушёл в свою комнату. А Сергей остался покурить и успокоиться, чтоб Машка не заметила, как его потряхивает.
Глава 5
Сергей всё больше скучал по Роману. Их последняя встреча только раздраконила.
С Машей он перестал заниматься сексом совсем. И причина была не только в Романе, Сергей чувствовал, что жена снова начала встречаться с начальником.
Сам не понимал, как он всё это терпит и делает вид, что ничего не замечает. Каждая суббота – на работе. Макияж и новые причёски, даже маникюр стала делать. Просто светится вся, на работу собирается как на праздник. То, что Серёга поворачивается к ней спиной в постели, она как будто не замечала. Даже каждый раз вздыхала с облегчением, наверное, радуясь, что он её не касается.
Обстановка в доме становилась всё натянутей. Затишье перед бурей. Сергей всё это прекрасно понимал, знал, что рано или поздно сорвётся. И тогда всё кончится – или Маша уйдёт, или порвёт со своим любовником.
«Это повод для развода. Что же ты за него не зацепишься?» – сам себя иногда спрашивал он. Но было страшно сдвигать эту глыбу, не хотелось ворошить это «осиное гнездо». Он почему-то был уверен, что, если Машка не захочет с ним расходиться, она вывернется и он же останется крайним. Прямых доказательств её измены у него нет.
«Не детективов же нанимать, в самом деле», – усмехнулся он про себя. Можно было, конечно, проследить за ними и попробовать застукать с поличным, например, когда они будут из квартиры её начальничка выходить.
«В субботу, если она опять «работать» будет, так и сделаю», – принял решение Сергей.
В четверг с утра выдали аванс. И вдруг Серёгу осенило, как и где встретиться с Ромкой. Он подошёл к мастеру и отпросился. На картошку он положенный день не брал, так что решил воспользоваться отгулом сегодня.
Роман был на третьей паре, когда пришла эсэмэс от Сергея.
«До скольки учишься?»
«До пяти. А что?»
«Я на шесть заказал сауну. Жду тебя у института после занятий».
«!!!! Класс!!!!!! На сколько?»
«Пока на два часа. Если что, доплатим».
«Супер! Полотенца или простыни взял?»
«Всё куплю. Дома палиться не стал. Мать как Штирлиц».
«А что ты Маше скажешь? Она же домой приедет уже в это время?»
«Не парься, мои проблемы. Всё путем».
«Ок. Ну, тогда до пяти».
Маша приехала домой в седьмом часу. Любовь Ивановна с удивлением смотрела, как она заходит в калитку.
– Ты что, на автобусе приехала?
– Нет, на трамвае. Что вы глупые вопросы задаёте? На чём я могла ещё приехать?
– Так Сергей же тебя поехал встречать, может, разминулись?
– А он что, с работы раньше ушёл?
– Да Лёха сказал, что он с утра ещё у него отпросился. День за картошку взял. Им аванс дали, я думала, он в город кредит платить поехал да тебя встретить.
– Ну, если разминулись, то приедет сейчас. Хотя он автобус бы догнал. У Тёмки сидит, наверное. Позвоните, спросите.
Мать позвонила старшему сыну и, узнав, что Сергей от него уехал ещё в пятом часу, забеспокоилась. Телефон Сергея был отключен.
– Он бы успел тебя встретить. Он от Артёма в начале пятого уехал. Господи, может, в аварию попал?
Маша тоже почувствовала смутную тревогу. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Да ещё когда села ужинать, солонку нечаянно опрокинула.
«К ссоре», – кольнуло в груди.
Роман растёкся по кожаному дивану, застеленному простынёй.
Тело пребывало в сладостной истоме после бешеного, заданного Серёгой, ритма их секса. Ромка думал, что Сергей разорвёт его на кусочки, настолько тот был страстным и ненасытным.
Они уже несколько раз сходили в парилку, накупались в ледяной воде бассейна, дурачась и целуясь, ополаскивались в душе, занимались сексом, болтали обо всём. Сергей рассказывал про армию, про деревенские будни, работу. Ромка вспоминал отца, школу, друзей.
Двух часов оказалось мало, и Серёга заплатил ещё за два часа, благо клиентов на маленький зал больше не было, и им дали эти часы без проблем.
Бабуля-банщица далека была от мысли, чем могут заниматься два парня, свято верила, что они просто парятся, хвалила их, что вот, мол, молодцы, не то что там распутники всякие, которые проституток в сауну вызывают. Пришли париться, а не со шлюхами трахаться да пиво пить. Наивная женщина.
– Серёж, мы с тобой извращенцы, гомики несчастные. – Ромка кончиками пальцев провёл по позвоночнику Сергея.
– Но никто же об этом, кроме нас, не знает, и надеюсь, и не узнает.
– Знает один человек. Я ему рассказал.
– Что?! Кто? – Серёга ошарашенно смотрел на Романа.
– Саня, друг мой из Кузни. У нас с ним друг от друга секретов нет.
Серёга встал и нырнул в бассейн, пытаясь от холодной воды прийти в себя.
Ромка с беспокойством следил, как он вылезает из бассейна.
– Ты злишься? Серёж, я не мог ему не сказать.
– Я у тебя не первый? У тебя с этим Саней что-нибудь было?
– Ты дебил, что ли? При чём здесь это? – Ромка вдруг разозлился. – Саня мне как брат, мы с четырёх лет вместе. Он меня даже с этой всей гомосятиной от себя не оттолкнул.
– Ром, просто я тебя ревную. Вот сосед этот твой – Славка, знаешь, как мне хреново, когда я думаю, что ты там с ним в одной квартире.
– Ну ты точно дебил. Ты меня что, совсем за конченого гомосека считаешь? Думаешь, если я тебе дал, то задницу всем подряд подставлять должен?
Ромка стал собирать свои вещи и одеваться. Сергей кинулся к нему, выхватил из его рук штаны и прижал его к себе.
– Ромчик, Ромашка мой, прости, ну прости. Просто я в тебя втрескался, по-моему. Не могу без тебя. Ты у меня из головы не выходишь. У меня жена гуляет, а мне плевать, я только о тебе и думаю. Мне её ревновать надо, а я вместо этого тебя, как придурок, к соседу твоему ревную.
Ромка, потрясённый, смотрел на Серёгу.
– Маша гуляет? В смысле, рога тебе ставит?
Сергей молча кивнул и уткнулся Ромке в плечо.
– Серёж, это из-за меня, наверное. Она чувствует, что ты ей изменяешь, вот и делает тебе назло. Нам не нужно больше встречаться. Я не хочу так. Не хочу, чтоб вы расходились. Маша, она хорошая, добрая. – Он высвободился из Серёгиных рук и стал одеваться.
А Сергей стоял в шоке. Какой же он придурок, вот зачем он про Машку ляпнул?
– Ром, это не из-за тебя, честное слово. Ты здесь ни при чём. Она не догадывается. Как она может догадываться? Мы даже повода не давали.
– Женщинам и догадываться не надо. Они такие вещи за версту чувствуют. Про нас с тобой она, конечно, не догадается, думает, наверное, что ты ей с какой-нибудь девушкой изменяешь.
– С какой девушкой? Я в деревне живу. Шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте.
– А как она тогда изменять умудряется?
– Она по субботам работает. Она и начальничек её. Видел я их.
– Значит, тем более тебе семью сохранить надо, а я мешаю. В общем, мирись с Машей. Я с тобой встречаться больше не буду.
– ****ь! Ты что, не слышал?! Люблю я тебя, придурка. Не нужна мне Маша, мне ты нужен. Я с ней сегодня же разойдусь!
И не успел Роман в ответ и слова сказать, как Серёга пулей оделся и выбежал из сауны.
Уже перед самым домом Сергей вспомнил, что телефон у него выключен, а вдруг Ромка звонил? Чертыхнувшись, включил и глянул на дисплей. Двадцать пять пропущенных вызовов, и все от матери и старшего брата. Ёпрст! Только сейчас понял, что мать от беспокойства с ума сходит. Время почти одиннадцать вечера, а от Артёма он уехал, ещё пяти не было. Сердце сжалось от мысли, что у матери, наверное, давление поднялось, а ему ещё с Машкой разборки предстоят.
Как только машина подъехала к дому, на крыльцо выскочили мать и Машка.
– Серёжа, ты где был? Я уже в милицию Артёма позвонить попросила. Он в ГАИ звонил, узнавал, были ли аварии с «десятками». Что случилось? – Мать была бледной как стенка, и от неё несло корвалолом.
– Мам, всё нормально. Я знакомого встретил, поговорили, посидели. Телефон разрядился – не мог позвонить. Прости меня, а?
Мать прижалась к его груди, и он, обняв, повёл её в дом.
Машка взглядом метала молнии, но, как ни странно, молчала, как будто чувствовала, что он скандала ждёт и что этот скандал ему нужен.
На столе тонометр, таблетки, капли – Серёга чувствовал себя последней скотиной.
– Артёму позвони, а то он сейчас там всех на уши поднимет, – Маша сунула ему свой телефон.
Созвонившись с братом и выслушав трёхэтажные маты, молча сел ужинать. Мать, выпив снотворное, ушла спать. А Машка, подперев стенку и сложив руки на груди, сверлила его глазами.
– Ну и где же ты был?
– Там же, где и ты по субботам бываешь.
– Я вообще-то работаю по субботам, ты, милый, тоже на работе был? – В голосе одни шипящие. Наглая, как танк, даже глазом на намёк не моргнула.
– Ну вот считай, и я на работе был. ****ки называется. Знаешь такую?
Машка отклеилась от стенки и, опершись руками о стол, нависла над ним.
– Ты что же, козёл, хочешь сказать, что ты сейчас от бабы какой-то приехал?
– А тебя что-то не устраивает? Я же молчу, когда ты по субботам, накувыркавшись с шефом, приезжаешь.
– Ты совсем охренел? Что, решил, что лучшая защита – нападение? – Машка уже чуть слюной не плевалась, шипела, как раскалённая сковорода, даже намёка на испуг на лице не было. Сергей поражался её наглости и выдержке.
– Я охренел? Это ты охренела! Я не успел отъехать от твоей работы, как вы в обнимку вышли и ****ься укатили. Что, не ожидала? Думала, трахаться будешь и всё шито-крыто останется?
– Ну-ну, давай, придумывай дальше! Что ещё придумаешь, чтоб самому отмазаться?
– А я не собираюсь отмазываться. И жить со шлюхой не собираюсь. ***рь к своему начальнику и ему мозги ковыряй. Только, сдаётся мне, ты ему на хрен не нужна – натянет ещё пару раз да бросит.
Тут Машку сорвало. Она налетела на него и стала молотить, куда ни попадя, кидалась и кричала:
– Мразь, погань, ненавижу тебя! Скотина бесчувственная! Чтоб ты сдох! Тварь поганая!
На крики выскочила из своей комнаты Любовь Ивановна. Думая, что они ругаются из-за того, что Сергей не был дома, стала успокаивать Машу:
– Маш, успокойся, ну задержался, с другом поговорил, живой же, здоровый. Бессовестный, конечно, но они все мужики такие, не думают своей башкой, что творят. Что здесь жена с матерью с ума сходят.
Машка отцепилась от мужа и, плача навзрыд, кинулась в спальню. Мать укоризненно смотрела на Сергея, качая головой. А он молча допивал чай, не поднимая глаз от стола.
Спать пошёл в «Ромкину» комнату. Лежал и слушал, как Машка за стенкой ревёт в подушку. И стало вдруг жалко её, дуру. Он пробовал злиться на неё, но у него не получалось. Тогда стал злиться на себя – за то, что такой мягкотелый. Стал думать, как сказать матери, что они расходятся, как ей всё объяснить. Ведь не ругались до этого особо-то, так, мелкие перепалки. Машкино вечное недовольство, так к этому уже и мать, и он привыкли. Не говорить же, в самом деле, матери, как Машка по субботам работает. У матери и так давление зашкаливает, совсем ведь сляжет.
Захотелось услышать Ромкин голос, сказать, что высказал всё Маше и что они разойдутся. Встал и вышел на улицу, чтобы позвонить. Ромка не отвечал. Наверное, спит уже.
